Глава 9.
Следопыт.
Утро у лейтенанта как-то сразу не задалось. Заявившись на квартиру Клоссы вечером, - и не сказать, чтоб очень поздно, и вовсе не вполпьяна, как ему было объявлено по пробуждении – Нонт Тламм, проигнорировав её ласки, тут же завалился спать. Преступление, каравшееся по личному кодексу мадам Клоссы, скандалом средней лютости без битья посуды, и с правом помилования, если комендант замолит утром свой грех. Но проклятущий Нонт, как только буркалы свои продрал по утряни, так сразу же куда-то намылился, и, не помышляя о заглаживании своей вины. Только в щёчку носом клюнул, вроде как поцеловал и давай мундир напяливать. А это уже повод к драме. Учитывая же вчерашнее манкирование Нонтом своих самых главных обязанностей, так и вовсе – к войне. И сему богоугодному делу мадам Клосса всегда отдавалась со всей пылкостью своей неутомимой натуры. Для разминки Нонт был обвинён в держании несчастной женщины в чёрном теле. Выстрел оказался холостым: проклятущий мужик и ухом не повёл. Он, видите ли, сапоги напяливал и за саблей тянулся, дабы кривулину эту никчёмную к ремню прицепить. Следующий залп был мощнее; последовало, не громкое, но чрезвычайно грозное озвучивание подозрения, уж не завёл ли старый хмырь себе полюбовницу. Хмырь щекой раздражённо дёрнул, явно не желая вступать в перепалку, и направился к двери. Ага, размечтался покинуть поле боя без потерь. Мадам, как была, в ночной рубашке кинулась за отступающим противником и настигла его возле кухни. Вот оно настоящее поле сражения. Ни одна хозяйка на своей кухне битву не проиграет. Даже если всякие там лейтенанты, баталии трусливо избегают. Клосса решила - быть войне, значит, её сам господь не угомонит, пока она скальп изувера Тламма не добудет. Ишь, чего измыслил – бабу себе новую заводить, импотент несчастный. На пол была брошена первая тарелка. А комендант, этот солдафон-неудачник, как-то странно глянул на раскрасневшуюся и от того ещё более притягательную, как она сама о себе полагала, Клоссу, и... молча шагнул за порог, сукин сын. Так добрую женщину ещё никто не оскорблял. В дверь полетела ещё одна тарелка, потом ещё одна…
- Семейные неурядицы? – вопрос был задан тощим и длинным – на две головы выше не маленького ростом Нонта – мужчиной, в грудь которого уткнулся лейтенант Тламм, едва прикрыв за собой дверь.
- Блудливый котяра! Кастрат! – донеслось из дома.
- И как тебе удаётся совместить несовместимое? – в тёмно карих глазах незнакомца запрыгали озорные чёртики.
- Природный дар, - буркнул лейтенант. – Какого дьявола тебе нужно?
- Я по твою душу. Поговорить нужно.
Нонт внимательнее пригляделся к каланче. Колоритный дядька, ничего не скажешь. Долговяз, лыс. Седые, почти белые, плохо расчёсанные волосы обрамляли обширную плешь. Но прежде всего в глаза любого, кто встречал его впервые, бросалась нижняя губа. Излишне большая, отвисшая, она вызывала самые неприятные чувства. А на плече висел двуствольный штуцер с изрядно потёртыми ложем и прикладом.
- Поговорить? – Сзади, что-то грохнуло. Было похоже, что Клосса добралась до мебели. Карманный торнадо, не иначе. Незнакомец кивнул и принялся указательным пальцем теребить губищу. Звук Нонту категорически не понравился.
- Отойдём.
Нонту этого совершенно не хотелось, но преодолев неприязнь, он кивнул.
- Что-то очень важное? – лейтенант обогнул тощего малого и двинулся в сторону цитадели.
- Не знаю… - со странной усмешкой проговорил незнакомец. – Тебе решать.
- Я решу, - с раздражением сказал лейтенант, только больше не плямкай. Противно.
- Как скажешь, - долгота уже вышагивал рядом. Лёгок на ногу и скор. Тламм не мог этого не отметить. – У тебя в гарнизоне разве солдаты не пропали?
Нонт боднул лбом невидимую стену и стал, как вкопанный.
- Что?.. – едва слышно прошипел он. – Откуда ты знаешь? Кто проболтался?
Незнакомец остановился рядом и с усмешечкой посмотрел на коменданта.
- Я их нашёл. Сам.
- Да, кто ты, чёрт тебя поимей, такой!? – Тламм грозно придвинулся к незнакомцу. – Да я тебя сейчас…
Тот с улыбочкой выставил перед собой руки, отгораживаясь, от взбесившегося бычка.
- Спокойно, приятель, спокойно. Дыши ровнее. Я Гас. Просто Гас. Следопыт.
Что-то щёлкнуло в мозгу коменданта. Он внимательнее пригляделся к прилипчивому человеку.
- Ты тот самый следопыт. Тебя Тавсс прислал?
- Не знаю, что означает «тот самый», - Гас широко улыбнулся, - но я – следопыт. И никто меня не присылал. Хотя полисмена я знаю. Я ему иногда дичь продаю. Но сегодня я его не видел. Решил, что с такими новостями лучше сразу идти к тебе.
Тламм шумно выдохнул:
- Правильно решил. Идём.
- Куда?
- В цитадель, на мою служебную квартиру. И чтоб ни звука по дороге.
Гас склонил голову к плечу и состроил потешную физиономию:
- Как скажешь, начальник. Выпить найдётся?
Лейтенант кивнул и пошагал вдоль улицы. Долговязый Гас не отставал. При его-то длинных ногах – это было просто.
Квартирка коменданта из двух небольших комнатёнок обставлена была проще некуда. Солдатская кровать, три стула, пара шкафов – платяной да кухонный и грубо сколоченный стол. Вот и все роскошества. Обиталище холостяцкое. Квартирку свою лейтенант в последние годы использовал как рабочий кабинет и место, где можно было скоротать ночь, если перебрал хмельного. Клосса на дух не переносила моменты, когда Нонт не твёрдо держался на ногах, а переносить семейные штормы для Нонта было сущим наказанием. «С Клоссой нужно, что-то решать, - вдруг подумалось ему. – Как-то всё разлаживаться стало». Он тряхнул головой, отгоняя несвоевременные мысли. О деле нужно думать. О деле. А с остальной малозначимой шелухой он разберётся позже.
- Садись, - указал он следопыту на стул. Сам же двинулся к заветному шкафчику и извлёк из него пузатенький сосуд наполненный жидкостью, тут же заигравшей всеми оттенками золота.
- Ого! – удивился Гас. – Дорогая штука. Где берёшь?
- Скажу, если твои сведения будут стоить дороже выеденного яйца. – Тламм плеснул напиток в пару не совсем чистых стаканов. – Извини, посудомойку не держу.
Гас едва заметно скривился, выражая своё полное равнодушие к подобным пустякам. Он снял с плеча штуцер, прислонил его к столу и уселся на стул, вытянув свои бесконечно длинные ходули.
- Отменное пойло, - вынес следопыт свой вердикт, сделав глоток.
Свой стакан Тламм опорожнил единым духом и тут же добавил ещё. Вообще, пить с утра Нонт не любил. Он вообще был самым ярым сторонником спиртного: большая редкость среди солдатни. Но сейчас, печенью чувствовал потребность в выпивке. Утренний скандал несколько выбил его из колеи. Не к месту Клосса раззадорилась. Лейтенанту требовалось время, чтобы привести чувства в норму. Гас пил не спеша и лейтенант с толком использовал паузу, внимательно изучая своего гостя. Странно, но первое остро неприятное чувство, возникшее у него при встрече, куда-то улетучилось. Нет, следопыт мордахой ни капельки не похорошел. Скорее наоборот; Тламм приметил у того на носу крупные оспинки. Гаса они явно не красили. Но выражение глаз… Взгляд Гаса был острым, с лёгким прищуром, словно он держал собеседника на мушке. Тут бы впору насторожиться. Но чувство тревоги не возникало. Интуиция лейтенанта дрыхла едва ли не с храпом, наотрез отказываясь предупреждать того хоть о мало-мальской опасности. Для Нонта Гас угрозы не представлял. По крайней мере, сейчас. А вот для других… Нонт готов был поставить своё годовое жалованье против гвоздя из ржавой подковы, что этот долговязый, обманчиво улыбчивый малый по самую лысину полон неприятнейших сюрпризов для всех, у кого хватит глупости перейти ему дорожку.
Наконец Гас поставил недопитый стакан на стол, подавив острейшее желание туда же взгромоздить ноги. Лейтенант это заметил и погрозил пальцем:
- Не смей. Не в свинарнике.
- Устал, - ответил Гас без тени смущения. – Сейчас бы вытянуться во весь рост и поспать. До завтрашнего полудня поспать. Но… сдаётся мне – это сейчас роскошь. Итак…
- Итак… - лейтенант положил руки на стол. – Выкладывай.
Серебро своё и хрусткие купюры следопыт по имени Гас добывал охотой. Поставлял он мясо для таверн и харчевен, шкуры для скорняков, ядовитые железы для чародеев и алхимиков, рога, клыки и чешую, для тех, кто из всего этого мог сотворить ювелирные изделия. Предпочитал работать в одиночку, поскольку в деле тропления любого гада, считал себя мастером практически непревзойдённым. В ответ на недоверчиво приподнятую бровь лейтенанта, Гас ухмыльнулся и не без толики бахвальства объявил, что он чародей. Тут на лоб Нонта взобралась вторая бровь. О магах он, как и все, знал довольно много. Умельцев разной, порой довольно экзотической волшбы, среди людей было немало. Ему доводилось знавать даже искусника, способного едино глазами расписывать потолки. У того отбоя не было от содержателей публичных домов; скабрезные картинки он, валяясь на кровати, малевал мастерски, а фантазией обладал такой, что даже пребывавшие в подпитии офицеры краснели. Но чтобы кто-то обладал магическим даром следопыта!! О таком Нонт слыхом не слыхивал.
- Интересно было бы глянуть на твои фокусы.
Гас только рукой махнул:
- Покажу, как-нибудь. Ты дальше слушай.
В этот раз получил он заказ на спинные шипы древесного крысоглава – шустрого зверёныша с весёленькой расцветкой своих острейших наростов. Красоту такою хоть дома держи, кабы ни его полнейшее пренебрежение лотками для отправления надобностей. К тому же зверёныш сей был изрядно вонюч. От секрета крысоглава, ежели ты под его струю угодил, и за год в чане с горячей водой не отмокнешь.
- Двинулся я, - неспешно плёл нить своей повести Гас, - аккурат на запад от стен Порубежья. Знаешь то место, где склон холма начинает в низину скатываться? Конечно, знаешь. Чего это я? Так вот…
Следопыт начал взбираться на поросшую кустарником крутизну, чтобы оттуда уже углубиться в самую чащу.
- Сколько там до неё? – задал он вопрос самому себе. И тут же ответил: - Не далеко. Мили полторы будет, а то и того менее.
Два дня ушло у него на охоту. Зверя своего он добыл и обратно двинулся той же тропкой..И только он из-под густой сени пихтача вынырнул, как увидел… Тут лицо следопыта враз изменилось. Куда делась почти постоянно игравшая на его некрасивых губах улыбка. На лбу вдруг обозначились глубокие складки, а глаза стали холодными колкими, ни дать, ни взять ледяные иглы. До лейтенанта вдруг дошло, что Гас - дядька в больших летах. А так сразу это и неприметно было. С первого-то взгляда, казалось, что он и полвека ещё за спиной не оставил. Ан нет – куда, как более. Должно, шестой десяток давненько разменял.
- Что ты увидел? – лейтенант пальцами вцепился в столешницу, да так, что ногти обломал.
- Твоих солдат, лейтенант. Мёртвых солдат.
- Как?.. Как они умерли?
- Это одна из странностей; они убили друг друга. Вспороли животы тесаками.
Комендант стиснул зубы, решительно отказываясь верить услышанному.
- Ты ничего не напутал? Может на них напал кто? Других следов там не было? – с надеждой спросил он.
Гас вперил в Нонта тяжёлый взор.
- Я ничего не напутал. Сами они. Сами. Но в одном ты прав; был там ещё один следок.
- Чей? – вскричал лейтенант.
- Не знаю, - честно ответил Гас. – Я таких ни разу в жизни не видел. Но вёл он, комендант, к Порубежью. К городу то бишь.
Тламм заледенел всем своим естеством.
- И ещё одно… Я чародей слабенький, только по следам… Ну, может ещё чутьё получше, чем у остальных людей. Но магию я чую. И стихийника от некроманта по запаху отличу, не ошибусь.
- Ну? – в нетерпении насел на следопыта комендант. – Не тяни, вражья твоя душа. Кто он? Кто там был?
Гас тяжело вздохнул, и уставился в пол:
- Менталист, - прошептал он. – Комендант, у нас в городе – не приведи Бог – в цитадели – чей-то шпион.