Трудно восстановить то, что увиделось предыдущей ночью, но сегодня запомнилось то, что можно легко посчитать продолжением темы. Поэтому допридуманных деталей, конечно, много, но в целом сны сохранили суть.
Первый:
Догорает огонь в камине. В кресле немолодой уже мужчина. На его лице такая печаль, которая совершенно уродует его благородное лицо. В дверь комнаты постучали. И уже по стуку мужчина понят, кто за дверью. Но он промолчал. Через время постучали снова. И этот стук он узнал. Но тут, помедлив немного, при повторном стуке, он позволил войти.
Это его сын – Тед Лоренс. Повеса, только-только начинает становиться тем, на кого так долго и, в общем-то, с понятием, учился. Первые деньги уже пошли. Но столь малые после папиного участия, что самолюбие немного начало гнуть, в общем-то, неплохого парня, в сторону стяжательства. Стремление в принципе неплохое, но речь шла о том, чтоб урвать у близких, поэтому Теда немного напрягала совесть.
И вот он рядом с отцом, который только первый день как дома, отключен от всех поддерживающих его жизнь аппаратов.
- Проходи, проходи, я не сплю. Ты пришел узнать, не умер ли я?
Тед не ответил на провокационный вопрос.
-Просто пришел…посмотреть …на тебя. Как ты? Сказать, что мама… тоже дома. Хочешь её увидеть?
-Пока нет. Сядь. Я тоже хочу посмотреть на тебя.
И вот отец смотрит на сына. Тот же, время от времени, отводит взгляд. Но снова и снова останавливает его на отце. Тед замечает пронзительно внимательный взгляд отца, его неспокойную правую руку, которой тот поглаживает ручку кресла. А ещё он замечает пульсирующую жилку на ещё крепкой шее отца и что-то постороннее, мелькающее между чуть распахнувшимся на груди халате. Это пластырь, под которым пульсирует датчик, управляющий теперь сердцебиением самого близкого ему человека.
-Как ты, па?
-Нормально.
Отец переводит взгляд на огонь. И задумывается о причине того, почему всё это с ним произошло.
(Кратко) Он потерял брата близнеца. Тот был всегда и удачливее и предприимчивее его. Умер невероятно богатым. И одиноким. Семья была большой. Двенадцать братьев и сестер ждут раздела наследства. Артур – отец Теда – не первый в списке. Но он – близнец умершего. Он рвался доказать, что именно он – главный наследник брата. Тот был страстным коллекционером. Все рвут его коллекцию на части. Брат ещё был в реанимации, а родня уже перезванивалась, чтоб договориться о том, кто чего хочет. Завещания нет. Адвокаты умирающего качают головами: «Сами терпим убыток. Бумаг – никаких не оставил». Но ожидание, что умирающий придет в себя и что-то там порешает за осчастливленных им родственников, ожидание не оправдалось. Брат Артура умер. И вот уже пять лет идет страшная война в семье. Есть и те, кто вдруг «ушел из жизни». Идет война через жен и детей. Жена Артура вдруг загуляла. И любовники пошли всё моложе и моложе. Артур страдал и от того, что его единственный сын – его Тедди, вдруг бросил скандалить, кричать о своей независимости, угрожать, что уйдет «насовсем», вдруг приехал, привез свои сумки и снова обжил свою комнату в его доме. Артур думал, что его любимые в коллекции брата вещи достанутся ему. Но грызня дошла до смертей и адвокаты предложили просто сыграть в слепую. Каждый из претендентов пишет, что он хочет более всего. С бумажками работали адвокаты, оценщики и выделили из списка каждого по одной вещи. Не согласовывая её ни с кем. А остальные вещи расписали на записках и сунули бумажки в панаму умершего: «Тяните!»
И вот, наконец, всё утряслось. И в общем, все получили то, что «особенно» хотели. Обменялись ненужным, малоинтересным, но тоже очень дорогим по цене. Артуру досталось то, от чего он избавился бы без малейшего сочувствия. Главное: он вырвал у всех резцовую гравюру на медной платине – Меланхолию – шедевр начала шестнадцатого века, выполненный самим Альбрехтом Дюрером. Вырвал ценой своего здоровья и веры в крепость семейных уз.
-Тебе нужны деньги?
- Мне они всегда нужны, ты же знаешь. Но сейчас я с тобой из-за тебя. Из-за мамы. Может, вы помиритесь? Кажется, она вернулась совсем.
-Мне тоже кажется. А ещё мне кажется, что ты здесь из-за Меланхолии. Так?
Тед сидел. Но при слове меланхолия, которое его уже раздражает до неврастении, он вскочил со стула.
Вскочил и Артур. И они стояли так, дыша в лицо друг друга и пытались понять один другого.
-Па, ты получил её! Ты получил вместе с ней железку в сердце, чего ты добиваешься теперь? Ты хочешь остаться с ней один на один, так?!
Отец обхватил горло сына руками и начал сжимать пальцы. –Вы… вы все…И вдруг пальцы потеряли силу. В виске и сердце билась мысль: «Почему он не защищается?» Артур разжал пальцы, опустил голову и посмотрел на руки сына. – Я мог тебя задушить, почему ты…не попытался защитить себя?
Тед сглотнул, потер шею рукой, но быстро опустил её и снова сел на пуф что был рядом с креслом. – Я не знаю. Наверное, я уверен, что ты этого не сделаешь.
-Ты дурак? Тед, ты …идиот. …Боже мой, …ты, …я воспитывал тебя, я хотел, чтоб ты стал сильным, был жизнеспособным, а ты…
-Ну чего ты хотел, что б я ударил тебя? Укусил? Так ведь ты еле держишься на ногах. Сядь. Сядь, пожалуйста.
И вдруг отец произнес: «Ты пришел из-за монет. Я знал, я знал, что тайна эта не сможет быть тайной долго. Тебе сказал Джон. Я отходил от наркоза и проболтался о монетах. Он сказал сыну, а твой приятель – тебе. Я знал…».
Артур повернулся в сторону двери. Подошел к ней. И пока Тед спрашивал, о каких монетах идет речь, и врал отцу, что друг его Джо Стаффорд, чей отец был анестезиологом, никогда не рассказывал ему, о чем могут говорить больные на операционном столе или в реанимации, когда отходят от наркоза, закрыл дверь на внутренний замок.
Потом Артур подошел к столу. Тед услышал щелчок. Артур обернулся к сыну, и, держа в вытянутой руке какую-то вещицу, приблизился.
-Вот, забери. Забери их. Гравюру я не отдам. Пока дышу, она – моя. А это, это – ладно, забирай. Этого тебе хватит разгуляться. Бери и …уходи.
Тед не взял в руки вещь. Он увернулся от неё даже тогда, когда отец совал её ему в руки и тыкал ею ему в грудь. – Бери! Бери это дорогое золото. Забирай!
Тед увернулся, и содержимое открывшейся коробки с мелодичным звоном разлетелось по полу.
Даже в полумраке золотые круги сверкали страстно и маняще. Хотелось собрать их в горсть, зажать между ладонями и потрясти. Послушать, как они дивно звенят. Эти прохладные кругляши.
Тед сел в кресло. Всеми силами он старался не смотреть на пол. Смотрел выжидающе на отца.
(Кратко) Отец рассказал, что это коллекция монет, которую он тайно от всех собирал всю свою жизнь. От всех в тайне, но не от брата-близнеца. Тот, подключился к его страсти. И они договорились, что эта коллекция старинных золотых монет станет их общей тайной. Артур рассказал, что по всем законам, он был обязан объявить о наличии этой коробки. – Ведь я её ему продал. Дела мои пошли плохо. А тут ещё Лиза захандрила, тебе нужно было устраиваться на надежное место в приличную компанию, и я струсил. Я пришел к Гарри и предложил ему выкупить у меня мою часть монет. Это была большая часть. Я продал её ему. Но я знал банк и код ячейки, где она хранилась. Я приехал туда, ожидая, что Гарри забрал её или, по крайней мере, сменил код ячейки. Но она открылась мне и коробка была на месте.
***
И вот второй сон.
Парни уже поссорились из-за коробки с монетами. Джон предлагал разделись содержимое на троих. Джон – это сын того анестезиолога, который услышал от своего приятеля и пациента историю о коробке с монетами. И дальше Джон предлагал – кто, как хочет, хочет, продает монеты, хочет, собирает коллекцию дальше. А Френк Мерфи – тот, кто присоединился к Теду и Джону уже после, как коробка досталась Теду, потому что был его другом, тот предлагал избавиться от содержимого целиком. Отдать всё в одни руки. Типа, это свяжет этого человека по рукам и тот уже не сможет искать их после и пытаться достать остальные коллекционные монеты. И этим человеком мог быть его папаша. Тед был против того, чтоб тайна его отца стала известна ещё одному человеку. - Даже моя мать не знает о коробке. А катастрофа, случившаяся с отцом Джона, говорит только о том, что никто больше знать о монетах не должен. Это опасно.
Парни молчали. Они думали, а не жалеет ли Тед, что рассказал им о коллекции? Ну и, разумеется, о том, как с ней быть. Она действительно начинала жечь их головы.
И вдруг Тед произнес: «Я бы вышвырнул её в океан к чертям. Как же мне всё это надоело».
-А может, по монетке продавать начнем?
-Ты что, идиот?! Нас вычислят на третьей же монете!
-Не горячись, Френк. Продать всё твоему отцу - я её тоже не хочу. Мой отец в психушке. Вылечат или нет – не известно. Семья моя - уже не семья. Я уже чувствую себя сиротой. И не хочу этого для тебя. Предлагаю избавиться от неё.
Его приятели опешили. А потом как закричат: «Ты идиот?! Тут сорок миллионов!! А может и больше!»
(Кратко) Разговор шел ночью, в подвале дома, разрушенного последним землетрясением.
Тед положил на полуразрушенный пыльный бар тяжелую резную коробку и свой пистолет. С ним он не расставался с тех пор, как стал владеть коробкой. – Вот. Решайте без меня. Решите разделить – хорошо. Я согласен. Решите отдать в добрые руки – да хрен с ней, пусть уходит! Но…берегите себя.
Парни посмотрели на пистолет. Посмотрели на коробку, друг на друга. Мерфи усмехнулся. – Ну и?
А после вопроса они оба посмотрели на Лоренса. Тот был такой славной мишенью в проеме двери, на фоне звездного неба.
-И?..
Джо Стаффорд потянулся рукой к пистолету. Мерфи ему не помешал.
Джон выстрелил в коробку. – Черт!!!
Звук выстрела был ужасным. Вся троица вздрогнула от него. И чуть отрезвела. Джон не ожидал, что пистолет заряжен, а Мерфи просто был трусишкой. Он и пистолета-то боялся.
Лоренс так и оставался в проеме двери. Оглянулся к приятелям. – Значит, уже решили? – тихо произнес он и услышал, как его сердце просто загремело от страха.
-Да ни черта, Тед. Вернись.
Джон положил пистолет обратно на стойку.
Тед, так и оставаясь в проеме двери, произнес: «Не волнуйся, Мерфи. В обойме лишь один настоящий. Остальные – холостые. Я сам испортил патроны. Скорее всего, это был холостой выстрел».
Джон закричал: «Ты идиот?! Ты идиот, да?!»
И, схватив пистолет, он начал палить из него в коробку. Выстрел за выстрелом. Мерфи попытался вырвать у него пистолет. - Перестань! Прекрати!!» И одна из пуль случайно попала ему в голову.
Лоренс кинулся к Мерфи. Тот хрипел. Говорил, что никому не хотел навредить, что умирать – он тоже не хочет. Лоренс стал набирать номер «скорой», но Стаффорд выбил у него телефон из рук. Он кричал на приятеля. Кричал, потому что считал, что мысли Теда парализованы произошедшим, что он не видит ситуацию в целом. Джон кричал ему: «Это не поможет, Тед!!! Не поможет! Ни ему, ни нам, Тед!! Рана не сопоставимая с жизнью, Тед, посмотри сам. Ты видишь? Ты же видишь, он умирает».
Лоренс почувствовал, как обмякло тело Мерфи. Он почувствовал страх очередной потери. Сначала он кинулся искать свой телефон, потом вернулся к Мерфи, вытащил телефон из его кармана, снова пытался позвонить. Ему даже ответили. Но Джон выбил из его руки и этот телефон. – Он уже умер, Тед. Он умер. Не надо, Тед. Я не хочу в тюрьму.
Джон не кричал. Он произнес это быстро, но тихо.
Тед не слышал его. Его мысли были о другом. Быстрым движением руки он достал телефон из кармана Джона. Набрал номер и громко произнес. – Я убил человека! Я Тед Лоренс, я случайно убил своего друга!!
Его спрашивали о месте, где все произошло, о фамилии друга, но Тед молчал. Глаза его поблескивали в ночи.
Джон тоже плакал. – Я утоплю её, Тед. Я обещаю, я это сделаю.
Вот такой вот сегодняшний сон. Сон, как-то сам собой прилепившийся к предыдущему.
11:38 31.01.2023 Пермь