- Ленка, ну дочь, ну что ты надумала? Ну, ты же знаешь, какие конкурсы сумасшедшие во все эти театральные ВУЗы? Ты что думаешь, если тебе в твоём драмкружке всегда доставались первые роли, то даже, если ты и поступишь, то так же сможешь всю жизнь быть на первых ролях?
Ну и что ж, что ты у нас девочка красивая. Да таких красавиц, как ты, пруд пруди будет перед приёмной комиссией.
Ну даже если пройдёшь, ведь только единицы, ну может, десятки актёров становятся знаменитостями, блистают на сценах и в кино, а остальные ведь, служат в разных провинциальных театрах, имена-то которых даже в тех провинциях никто и не знает.
Зачем тебе это – бесконечно жить чужими жизнями, изо дня в день, изо дня в день притворяться другим человеком, да ещё постоянно жить в ожидании получить главную роль, а не что-то вроде «кушать подано…»?
Послушай, ну давай выбери что-нибудь поприземлённей, профессию, которая, действительно, будет и приятна тебе и кормить тебя стабильно будет.
Ну, Леночка? Ну хватит уже пытаться что-то изображать из себя. Ну спустись ты на Землю, наконец.
Время только потеряешь, ведь, не поступишь – это точно.
- «Мам, может хватит причитать и заранее хоронить меня?» - дочь, послушно слушающая материнскую речь, наконец решилась её прервать – «Я поступлю, вот посмотришь и роли я буду играть хорошие и актрисой стану известной. Ты ещё гордиться будешь мною».
Мать глубоко вздохнула, махнула рукой и лишь спросила: «А ты-то уверенна, что хорошо подготовлена?
Что ты там собираешься представить этой комиссии?»
Елена рассмеялась: «Мам, я такое придумала, что ни одна поступающая девчонка ни за что не придумает. Мне кажется, что комиссию это сразит наповал. И они меня примут сразу после первого тура».
- И что ж это ты такое придумала?
- А это секрет!
- Смотри, чтоб тебя с этим секретом не вытурили с этого же первого тура.
- Ну, вытурят, значит вытурят. Не получится, значит на следующий год найду, как ты говоришь, что-нибудь поприземлённее, а пока годик где-нибудь поработаю.
С таким «напутствием» от мамы Леночка Звонарёва, выпускница средней школы маленького южного городка и уехала в Москву.
Пробежавшись по всем театральным Вузам Москвы, узнав, где конкурс поменьше решила сдать документы в студию-ТЮЗ (театр юного зрителя), куда она в общем-то и раньше думала поступать.
До экзаменов оставалось две недели, а ей ещё так много нужно было сделать, чтоб подготовиться к 1-му туру.
Главное, ей нужно было найти помощника, который бы помог ей оформить сцену перед её выступлением и договориться с ним, что он должен делать, как только назовут её фамилию, а так же – гримёра, который помог бы ей дооформить придуманный ею образ.
1-й тур предусматривал либо чтение какого-нибудь отрывка из детской литературы или басни или какую-нибудь мини-постановку.
Лена решила сделать мини-постановку.
Прозвучала её фамилия.
Она вошла, в красивом фиолетового цвета платье с пышной юбкой в «пол», и с наброшенным на плечи большим, тоже до пола, нежно-розовым платком, который скрывал ТО..., что было у неё сзади. На голове у неё была пышная копна волос, тоже что-то скрывающая за собой.
Пока представлялась, её помощник вынес на сцену три «триноги» чуть выше Лениного роста, на каждой из которых были изображены… избушки Бабы Яги на курьих ножках, но каждая отличалась от другой и цветом и аксессуарами, которыми они были украшены.
Одна была тёмная, какая-то обшарпанная, неухоженная, кособокая; вторая – была оформлена в серо-голубых тонах, кое-где у её подножия пробивалась зелёная травка; и третья - вся залитая солнечным светом, с зелёной травкой и цветами на ней.
Назвав свою фамилию, имя, возраст и место, откуда она приехала, тут же продолжила: «Я хочу представить Вам миниатюру своего собственного сочинения о персонаже, который не редко встречается в детских сказках.
Это миниатюра – о Бабе Яге. Обычно этот персонаж представляется мрачным, злобным, с искажённым и очень злым выражением лица.
Я же подумала о том, что если обычные бабушки бывают разными – и добрыми и злыми, так почему ЭТОТ сказочный персонаж ТОЖЕ не может быть разным и придумала вот такую миниатюру.
С этими словами, она подошла к первой избушке – мрачной, перекошенной и красивым жестом сбросив с себя платок, взяла стоявшую возле неё кривую палку и... повернулась к комиссии спиной.
Перед комиссией предстала классическая баба Яга: с кривым выражением лица, с кривой клюкой в руке, в грязных оборванных одеждах и взъерошенными космами волос, выбившимися из-под старого платка. Старческим, скрипучим голосом она произнесла короткий монолог, который обычно произносят в сказках бабки-ёжки.
Через три минуты текста конкурсантка вновь повернулась к комиссии своим лицом и пока полубоком делала несколько шагов к следующей, серо-голубой избушке, продолжала говорить: «Но на мой взгляд, бабушка ЯГА может быть и такой» : и медленно поворачиваясь опять спиной к комиссии, очень умело и незаметно одной рукой сбросила с себя облик злой старухи Яги, забросив его за «триногу» и предстала перед комиссией в новом облике: баба Яга в серо-голубых одеждах, в сереньком платочке и с той же клюкой в руке, такая же беззубая, но с выражением лица, похожим на улыбку, жалующуюся уже не таким скрипучим голосом на свою одинокую жизнь, на старость и усталость и сожалением, что к ней редко кто заходит и в конце своего маленького монолога с вопросом: ну почему вы ко мне не заходите? И.. с просьбой: «Заходите, буду рада!».
После этих слов Елена вновь повернулась лицом к комиссии с широкой улыбкой, лучистыми глазами и красивым лицом.
И опять полубоком передвигаясь к третьей «триноге», продолжала монолог из придуманной ею миниатюры: «… размышляя над вопросом, ну почему в сказках бабки Ёжки такие страшные, мне почему-то захотелось, чтоб всё-таки они были разными…:
И опять медленно поворачиваясь спиной к комиссии, в это время осторожно стягивая с себя и бросая за вторую «триногу» образ второй бабы Яги, продолжала говорить: «Ну вот, например, и такими».
Образ третьей бабы Яги был таким же лучезарным, как и её избушка. Она улыбалась своим беззубым ртом, но на ней был чистенький в цветочек платок, её платье было явно не новым, с аккуратными заплатками и в довольно светлых тонах.
Её голос был такой же скрипучий, как и у первых двух, но какой-то беззлобный, в них проскальзывали нотки душевной теплоты и желания чем-то одарить изредка заглядывающих в её избушку разных зверюшек и очень редко – детей, вместе с родителями собирающими в лесу грибы и ягоды.
Закончив свою миниатюру, Лена повернулась лицом к комиссии.
Те сидели, сначала буквально ошарашенные увиденным и услышанным, а потом сначала захлопал один, а потом к нему присоединились и другие члены комиссии.
После некоторой паузы и совещания, председатель комиссии обратился к Лене: Вы не уходите. Когда все конкурсанты пройдут, зайдите к нам ещё раз.
Когда все разошлись, Лена повторно зашла в помещение, где заседала приёмная комиссия.
Председатель комиссии задал ей вопрос: Вы на какой факультет хотите поступить?
- На актёрский – ответила она.
- А не хотите на режиссёрский?
Лена от неожиданности сначала замешкалась с ответом, а потом тихим голосом ответила: «Не знаю. Но…. можно попробовать».
- «Ну если так, то считайте, что Вы приняты. Поздравляем!».