На морском флоте с давних времен повелось в международном общении использовать английский язык. С каких пор так повелось, сказать трудно, по крайней мере, я не знаю. Но всю мою бытность, с начала семидесятых и до сих пор, было так. Так вот в английском морском капитан - это Мастер. Это не прозвище такое, не дань признания, а так принято называть того, кто отвечает за экипаж, судно, груз и за все, что с ними случится. Капитан на наших судах загранплавания – это тоже Мастер. Так пишут в официальных документах, мало того, в табличках на каютах: на двери капитанской каюты значится Капитан, а ниже по-английски - Master. Мне пришлось побывать на королевской яхте в гостях у короля и королевы Норвегии, немножко видел и саму яхту, очень старую и по-королевски красивую. Вот только не посмотрел, что там у них на дверях на табличках было написано. Бывал и на британском фрегате, пушки видел, штаны парадные у них в клетку (корабль назван в честь шотландского рода Кемпбеллов, и клетки на штанах кемпбелловские, клановые), а что там пишут на каютных табличках, не посмотрел. Сейчас вот очень сожалею об этом. Даже на наших атомных ледоколах точно не запомнил, пишут ли Master на каюте капитана. Наверное, пишут. А вот на транспортных судах везде пишут, это я могу утверждать, на многих побывал, там Капитан – Master. На дверях моих кают на разных судах, что я командовал, также было написано: Капитан – Master. Да и самому приходилось подписывать сотни и тысячи разных документов в разных портах мира, и везде - Master. Стало быть, так и должно быть, и далее речь пойдет о капитанах, имя которым Мастер.
В Мурманском морском пароходстве есть капитаны, знаменитые на всю страну и далеко за ее пределами. О них написаны книги, сняты фильмы. Грудь их украшают ордена и медали. Такие фамилии, как Кучиев, Пономарев, Соколов, Кононович, Игрицкий известны далеко за пределами северных городов. Есть капитаны, поработав с которыми, моряки, особенно судоводы, гордятся, что у одних школа капитана Кононовича, у других – Селиверстова, Замтфорта, Игрицкого. Имя таким капитанам Мастер, и это ни у кого не вызывает сомнения. А бывает и так, что от деятельности капитана трясет и судно, и экипаж. Очень интересно, что со своими новациями они становятся известными на все пароходство не школой воспитания, не мастерством, а тем, что напреодолевали трудностей, которые сами и насоздавали. Бывало, что и медали получали за такие заслуги.
Капитанами не рождаются, это точно, капитанами становятся далеко не все, для этого надо пройти очень не простой и скользкий путь. И на этом пути бывают и отчаяние, и лишения, и редкие праздники.
Обычно наши капитаны – наставники в пароходстве совсем не любили ходить в арктические рейсы с самовыгрузкой на необорудованный берег с молодыми капитанами: вдруг травма какая в экипаже, или поломают чего, так и репутацию себе можно попортить. Да и инвалюта в загранрейсах - тоже не мелочь. Капитаны, у которых сложилось имя в пароходстве или хорошие отношения в руководстве, те тоже не очень стремились в Арктику, кроме ледокольных капитанов, конечно, там уж без вариантов. Но в крупном, арктического направления, пароходстве с большим количеством судов совсем без Арктики – это не у многих получалось, кто-то по конструкции судна не мог туда ходить, кто-то - в силу возраста судна. Ну а большинство так и работали, в Арктике и с редкими, как праздник, рейсами за границу.
Мне запомнился случай, когда мы с капитаном такого же «Пионера», получив рейсовое задание в Арктику, вместе зашли в отдел бухгалтерии или к экономистам уточнить по оплате экипажу за самовыгрузку. Девушка, что занималась обсчетами экипажей на самовыгрузках, спросила меня, указав на коллегу - капитана: «А это кто?» Я назвал его и подумал тогда, как же так, что они не знают его, давно уже капитан. Подумал еще, вот это тот капитан, что не гремит новациями и предложениями, не преодолевает героически трудности, в которые по собственной неосмотрительности попадает, а без шума и суеты делает свою работу. Делает ее настолько хорошо, что просто не замечают его, у него ничего не случается. Он не просит и не требует много, довольствуется тем, что есть. О нем не пишут в пароходской газете, вроде бы и писать-то нечего. Скорее всего, такой трудяга и есть настоящий герой. Герой, которому достаются самовыгрузки в Арктике, зимние рейсы на Дудинку, рейсы, где опасная работа. Я не могу сейчас вспомнить его имя, а жаль. Просто имя ему Мастер. Он не один такой был в пароходстве. Многие из тех капитанов в основном в Арктику и ходили. И случалось это со многими по простой причине: были они беспартийными. Во время, когда руководящая и направляющая роль партии была прописана в конституции, а они по каким-то причинам не попали в эту когорту, то им Арктика и оставалась. Там по негласному решению партийных органов допускались и беспартийные капитаны. Это были моменты истины, когда опыт и умение вместе с необходимостью выполнять и такую работу, сложную и опасную, заставляли проявлять политический прагматизм.
За период становления на флоте большинству судоводителей приходится работать во многих экипажах, со многими капитанами. Когда у тебя спадает свойственное молодости бахвальство, ты понимаешь необходимость дисциплины и знания своего судна, необходимость учиться, как следует вести себя в разных ситуациях. Тогда ты начинаешь впитывать опыт капитана. Это приходит, в основном, когда уже становишься старпомом, больше даже, когда сам готовишься стать капитаном. Я хочу сказать о таком капитане, чей опыт, умение и свойства характера очень помогли мне на том этапе, когда уже созрел и сам получил одобрение в капитаны. Виктор Яковлевич Жерегеля много лет уже возглавлял экипаж на т/х «Нина Куковерова». Я не помню, чтобы он когда-либо выходил из себя. Умение его предвидеть опасности, которые могут подстерегать на пути, и находить решение, чтобы избежать ненужного риска - это те качества, что я отмечал и постарался выработать у себя и применять в своей практике. Он не выторговывал себе хорошие рейсы, спокойно и вдумчиво готовился к рейсам в Арктику, к самовыгрузке на очень не оборудованные берега. У него я перенял, как смог, его умение составлять каргоплан так, чтобы без перегрузок на борту обеспечить доступ к грузу при разных обстоятельствах рейса, где далеко не всегда получалось соблюсти намеченную последовательность заходов в разные точки Арктики для выгрузки. Весьма простой в обычной жизни, он вместе с тем остается инициативным человеком. Именно он организовал лоцманскую станцию на Шпицбергене, когда мурманские суда перестали возить оттуда уголь и пошли суда под польским флагом. Он до сих пор работает капитаном. Однажды я его спросил, почему он не живет на берегу, наверное, у него достаточно накоплено всего, чтобы жить безбедно. Он ответил, что ему скучно на берегу, тянет на мостик. Это стопроцентное попадание в тему, в образ, в должность, когда работа не вытягивает жизненные силы, а становится частью существования. И стопроцентный же Мастер, как я понимаю наше русское применение английского термина.
Тут и добавить нечего, остается только пожелать Мастеру здоровья и удачи на капитанском мостике.