Эту историю мне поведала одна женщина-художница. У творческих людей, как известно, богатая фантазия. Поэтому я до сих пор не знаю, стоит ли воспринимать ее рассказ серьезно. Возможно, она все это придумала, а когда говорила мне об этих событиях, то на какой-то момент сама поверила в них. Такое иногда случается с детьми, но у некоторых людей эта особенность сохраняется и во взрослом возрасте. Да, впрочем, когда сталкиваешься в жизни с чем-то загадочным, надо ли искать этому объяснение?
С этой художницей я познакомилась, когда однажды в выходной день поехала за город, мне захотелось прогуляться по берегу Финского залива. Дело было в начале мая. Погода стояла удивительно ясная, небо было насыщенного темно-голубого цвета, какое можно увидеть только в наших северных широтах. После целой вереницы типичных для Петербурга дождливых и ветреных дней солнце казалось особенно ласковым, легкий плеск воды и запах водорослей вызывал в памяти далекие воспоминания о беззаботном детстве.
На берегу ребята играли в волейбол, на больших валунах сидели, обнявшись, влюбленные парочки, по пляжу с радостным лаем носилась собака, опьяненная весенним теплом и свободой.
Я шла, погрузившись в свои мысли, когда мое внимание привлекла фигурка женщины, расположившейся перед мольбертом на маленькой складной табуретке. Она сосредоточенно работала над своей картиной, и, казалось, не замечала любопытных, которые мимоходом поглядывали на ее холст. Мне не хотелось мешать художнице, но я тоже незаметно бросила взгляд через ее плечо. Картина была еще не закончена, но уже сейчас она радовала глаз уравновешенностью композиции и гармонией цвета.
- Как красиво! – невольно вырвалось у меня.
Женщина обернулась ко мне, откинув с лица пряди темных вьющихся волос, и молча улыбнулась. На вид ей было около сорока, и у нее было одно из тех лиц, которые сразу же запоминаются. Ее нельзя было назвать очень красивой, скорее у нее была яркая внешность, и в то же время было в ее лице что-то неуловимо странное, необычное.
Не желая отвлекать ее от работы, я продолжила свою прогулку по пляжу, любуясь заливом и вдыхая влажный морской воздух. Когда я повернула назад, я решила вновь подойти к художнице. Очевидно, она только что завершила картину, и, отойдя на несколько шагов назад, придирчиво смотрела на нее. Пейзаж на полотне был, пожалуй, даже более насыщенным по цвету, чем раскинувшийся перед нами берег залива, камни, сосны и небо.
Я заговорила с художницей, спросив, можно ли где-то увидеть другие ее работы. Оказалось, что выставку ее картин можно посмотреть в зале одной из городских библиотек. Мы познакомились. У женщины было довольно редкое имя - Инга. Мы быстро нашли общий язык, как это часто бывает, когда люди знакомятся случайно, и это знакомство ни к чему не обязывает. Я пригласила Ингу выпить кофе в ближайшем кафе. И она охотно приняла мое предложение. На ее вопрос о моей профессии я сказала, что преподаю иностранные языки и это вызвало у нее живой интерес.
Она призналась, что ей всегда хотелось выучить испанский язык, так как ее давнишней мечтой была поездка в Латинскую Америку. Она занималась самостоятельно, затем на каких-то курсах.
Когда мы расположились за столиком на террасе кафе, я более внимательно рассмотрела лицо своей новой знакомой. Теперь я поняла, почему в первый момент оно показалось мне необычным. Глаза у Инги были разного цвета (такое бывает у собак породы хаски): один глаз был светло-карий, а другой серо-зеленый. И, казалось даже, что они отличались по выражению: карий глаз смотрел меланхолично, а серый – проницательно и остро. В кафе было оживленно, за соседним столиком расположилась какая-то шумная компания, и я про себя отметила, что мужчины поглядывают на Ингу с нескрываемым интересом, но она не обращала на них ни малейшего внимания.
У нас зашел разговор о путешествиях. Мне довелось побывать в разных странах в качестве переводчика, и Инга с удовольствием слушала мои рассказы. Ей всегда хотелось путешествовать, но средств на это не хватало. Несколько лет назад муж оставил ее с двумя детьми, пристроившись к какой-то преуспевающей бизнес-леди, а его помощь детям была, в общем-то, ничтожной. Когда Инга говорила об этом, в ее голосе я не уловила ни обиды, ни раздражения, скорее - усталость и безразличие. Она была учительницей рисования в школе, и несколько раз ездила на летние каникулы с детьми в лагерь на Черное море, подрабатывая как воспитательница. Но она мечтала о путешествиях в далекие страны, ей хотелось своими глазами увидеть следы древних цивилизаций, рисовать с натуры экзотические растения и животных… Она поведала мне о том, что недавно создала несколько мексиканских пейзажей, которые на выставке ее работ имели особый успех.
- Значит, вам все же удалось побывать в Мексике? – спросила я Ингу.
- И да, и нет… - ответила Инга с легкой улыбкой.
Эта фраза привела меня в недоумение, мне даже на миг показалось, что моя новая знакомая слегка не в себе. Я решила обратить все шутку, заключив:
- Наверное, вам это приснилось!
И снова меня удивил ответ Инги, так как она заявила на этот раз без тени улыбки:
- Можно сказать, что да.
- Да вы меня просто заинтриговали!
- Боюсь, что если я расскажу вам правду, вы не поверите, и подумаете, что я свихнулась!
- Ни в коем случае. В жизни бывает всякое. Рассказывайте!
Я видела, что Инга была взволнована. Чтобы придать нашей беседе более непринужденный характер, я заказала нам по бокалу красного сухого вина. Наверное, мне удалось каким-то образом расположить к себе эту странную женщину, потому что, пригубив вино из бокала, она начала свой рассказ. Я привожу его целиком.
- Иногда я помещаю на своей странице в Фейсбуке фотографии своих картин, и несколько месяцев тому назад я заметила, что один мужчина из Мексики постоянно ставит «лайки» моим работам. Затем он написал, что он мой фан и поэтому хотел бы со мной познакомиться. Вначале меня просто заинтересовала возможность практиковаться в испанском языке. Так я узнала, что его зовут Луис и по профессии он адвокат. На мой вопрос о семье он рассказал, что женат и вполне счастлив в семейной жизни. Мы обменивались сообщениями почти ежедневно. Я оценила то, что Луис в отличие от многих других мужчин, которые хотели завести со мной знакомство в интернете, никогда не позволял себе никаких двусмысленных предложений или скабрезных намеков. В то же время обнаружилось, что во многом наши взгляды на жизнь и вкусы совпадают. Нам нравятся одни и те же книги, фильмы, мы любим слушать одну и ту же музыку.
Довольно скоро я почувствовала, что я жду с нетерпением сообщений от Луиса. Кроме того, мне захотелось написать его портрет. Брюнет с голубыми глазами – это нетипично для латиноамериканца. Но особенно в его лице меня привлекло выражение внутренней силы и спокойной уверенности в себе. Но одних фотографий для написания портрета недостаточно. Надо увидеть модель, почувствовать внутренний мир человека, и виртуального общения здесь тоже недостаточно.
Если бы кто-то сказал, что я влюблена в Луиса, я посмеялась бы над этой мыслью. Как можно влюбиться в человека, которого ты даже ни разу не видела в реальности? Но часто я ловила себя на мысли, что мне хотелось бы, чтобы рядом со мной был подобный мужчина. Помимо всего прочего, я заметила, что делаю заметные успехи в испанском языке.
Последние месяцы я была очень загружена работой в школе, к тому же нужно было готовить картины к выставке. Я надеялась, что, может быть, удастся что-то продать и поправить наше материальное положение. В начале весны мои дети часто болели. Короче, забот было слишком много, иногда у меня не хватало времени и сил на занятия испанским языком. Хотя я старалась поддерживать переписку с Луисом.
Однажды поздно вечером дети уже спали, но я никак не могла уснуть. У меня такое бывает в моменты переутомления. Кажется, только бы скорее лечь и уснуть, но только голова коснется подушки, а сон уже как рукой сняло. К тому же, как сейчас помню, было полнолуние, а в такие ночи я всегда плохо сплю. Короче, я поняла, что заснуть не удастся, и включила ноутбук, решив послушать подкасты на испанском языке или сделать какие-нибудь упражнения по грамматике. Было, наверное, около полуночи, когда внезапно экран перед моими глазами как-то помутнел, и почувствовала очень странное состояние: руки и ноги стали словно чугунными, в висках загудело… И я то ли погрузилась в тяжелый сон, то ли потеряла сознание.
Когда я пришла в себя, от недомогания не осталось и следа. Напротив, во всем теле было ощущение легкости, всей кожей я чувствовала приятное тепло. Я открыла глаза… Знаете, бывает такое: ты просыпаешься, но не по-настоящему, потому что твой сон продолжается. Что-то подобное произошло и со мной. Я очнулась на заднем сиденье машины. На водительском месте сидел мужчина, я увидела в зеркальце его лицо, он тоже смотрел на меня и улыбался. Я узнала Луиса, но в этом как будто не было ничего удивительного. Он сказал:
- Во сне ты такая красивая, что мне не хотелось тебя будить! Но я хочу тебе показать цветущие магнолии.
Он произнес это по-испански, и я прекрасно поняла его, и дальше мы продолжали общаться на его родном языке. И сейчас мне кажется странным то, что если обычно я путаюсь в неправильных глаголах и не могу подобрать нужное слово, то в этом сне я говорила с ним совершенно свободно, словно на своем родном языке.
Да, конечно, я хотела увидеть цветущие магнолии. Мы вышли из машины и пошли пешком через красивый парк, где росли старые деревья, цвели яркие цветы, многие из которых я никогда ранее не видела. Эти пейзажи, цветущие магнолии, городская площадь со старинной церковью, на которую мы вышли, - все это врезалось мне в память, и потом все это я постаралась отразить в своих картинах.
Мы разговаривали о чем-то незначительном, часто шутили и смеялись, и я испытывала чувство такой внутренней свободы и радости, о которых в реальной жизни я уже давно забыла. Такое бывает только в ранней юности. Потом Луис повел меня обедать в большой очень красивый ресторан, и все, что мы ели, было необыкновенно вкусным. Эти блюда я пробовала впервые в жизни.
Становилось все жарче, солнце пекло уже нестерпимо, и мы отправились в дом. Насколько я поняла, этот дом принадлежал брату Луиса, который уехал в Соединенные штаты, и сейчас дом пустовал. В больших светлых комнатах стояла тишина и приятная прохлада, на стенах висели красивые картины, в вазах легко благоухали засохшие розы.
Я не буду описывать в подробностях то, что произошло между нами. Это должно было произойти, и это было прекрасно. Никогда и ни с кем в своей жизни я не испытала ничего подобного. Когда на смену страсти пришло утомление, и я уже почти уснула, Луис сказал мне:
- Знаешь, мне хочется, чтобы ты помнила о нашей встрече. И это мой очень скромный подарок…
Я увидела в его руке маленькую шкатулочку, обитую бархатом, на дне ее лежала пара перламутровых сережек. Они были сделаны из настоящих ракушек, сохраняли свою природную форму и красиво переливались в тонкой золотой оправе.
Из всех украшений я ношу только серьги. Для меня осталось загадкой, как Луис мог узнать об этом. Он попросил у меня разрешения надеть мне эти серьги, и сделал это очень осторожно и аккуратно. Я до сих пор помню нежное прикосновение его рук. Почти сразу же я заснула так крепко, словно провалилась во тьму.
Когда я окончательно проснулась, первое, что я увидела, был ноутбук на моем рабочем столе. Я невольно посмотрела на часы. Было немногим за полночь. В соседней комнате спокойно спали дети. Мне показалось удивительным, что за какие-то четверть часа я успела пережить во сне столько событий. Но больше всего меня поразило не это. Когда я пошла в ванную, чтобы принять душ и увидела в зеркале свое отражение, то я просто обомлела: на мне были новые перламутровые серьги!
В этот момент Инга прервала свой рассказ и быстрым жестом откинула назад свои густые вьющиеся волосы: под ними таинственным блеском сверкали изящные перламутровые серьги тонкой работы…
- Теперь я всегда ношу их…
- Но что же было потом? – нетерпеливо спросила я.
- А потом не было ничего, - по лицу Инги пробежала минутная тень, но она быстро взяла себя в руки, - на следующий день я хотела написать Луису сообщение, но его номер значился как несуществующий. Я открыла Фейсбук, и обнаружила, что его аккаунт удален. Первые дни я не находила себе места. Я пыталась себе внушить, что все случившееся было сном или наваждением, но серьги!... они ведь настоящие. Иногда я мечтаю, что накоплю денег и поеду в Мексику. Я знаю, что у Луиса есть семья, и в его жизни для меня нет места, но я просто хочу пройти по тем местам, где мы были вместе, может быть, увидеть его только издалека, и хочу написать картину: «Магнолии в цвету»».
Мы помолчали. Честно говоря, я не знала, что сказать. В какой-то момент мне показалось, что Инга уже жалеет о том, что поделилась со мной такими сокровенными воспоминаниями.
Был уже вечер, один из светлых, длинных вечеров – предвестников белых ночей, когда краски дня угасают постепенно, окрашивая все в нежные пастельные тона. Мы с Ингой тепло, по-дружески попрощались. Я спешила на электричку и не попросила у нее номер телефона. Я не знаю, получил ли ее странный роман с мексиканцем какое-то продолжение. Да и был ли он вообще? Может быть, эти серьги она купила себе в ювелирном магазине… Но Инга совершенно не походила на лгунью. Возвращаясь домой, я смотрела в вагонное окно на вечернее небо, и почему-то хотелось верить в то, что существуют параллельные миры, где мы можем обрести то, о чем мечтаем, что Вселенная способна ответить на наше мысленное послание… За этими размышлениями я не заметила, как электричка подъехала к Финляндскому вокзалу.