На завалинке старого дома на хуторе близ деревни Пилюнцы Вороновского района Гродненской области сидят древняя бабуся и десятилетний мальчик. Старушка, несмотря на летнюю жару, в тёмном длинном платье, цветастом платке, греет на солнышке свои босые ноги. Мальчик, приехавший с родителями в отпуск к родственникам, уже в том возрасте, когда дети интересутся своей семьёй и происхождением. Прабабушка и правнук неспешно беседуют.
- Бабушка, а сколько тебе лет, правда сто? - Спрашивает он.
- Да уже больше, Петручок, сто два или сто пять, сама точно не знаю, отвечает старушка.
- А я думал, что больше ста люди не живут. Бабушка, а на каком языке вы вчера разговаривали с моим папой и бабушкой Антольей? - Продолжает мальчик.
- Это наш родной язык, литовский. Правда городские жители соседней Литвы смеются над нашим говором - мы говорим по-старому, по-деревенски. Да ещё используем много польских слов. Сейчас все знают русский язык, а раньше ведь говорили только по-литвяцки, - объяснила бабушка.
- Бабуля, скажи, кем тебе приходится Петрук, который живёт в соседнем доме?
- Ты разве не знаешь, что Петрук, Пятрас мой сын, твой двоюродный дед. У меня ведь семеро детей. Старшая дочь Мария, она живёт на хуторе около Пелесы. Сыны Петрук, Стасюк и Изюк - тут на хуторе рядом. Ты их видел. Твоя бабушка Розалия, моя дочь, умерла сразу после войны. Младший сын Сэльва (Сильвестр) живёт в Пилюнцах, а самая младшая дочь Антолья со мной. Все рядом. Мой муж, твой прадед Андрюс (Андрей) Гелажинь умер от разрыва сердца. Немного лет после войны прошло, шёл с покоса, на болоте провалился в бочажину. Вытащили уж неживого, - продолжила бабушка.
- Гелажинь, это такая фамилия? - Интересуется подросток.
- Да, Петручок, это наша фамилия, твоего прадеда Андрея. И эта фамилия на старом литвяцком обозначает железо. Есть у Гелажиней в роду такая легенда: будто бы в давние времена шёл через наш хутор железный человек с крестом на плаще свою веру прославлять, остался тут и женился на нашей девушке. Вот отсюда и пошла фамилия, - завершила бабушка Мария свой рассказ о семье.
Первая половина 13 века. Холмистая местность в долине реки Дитвы, одного из притоков Нямунаса (Немана). Раннее летнее утро. На краю большого болота в вековом сосновом лесу несколько бревенчатых изб с бычьими пузырями в маленьких оконных проёмах. Уже над крышами низеньких домов клубится дым - жители разожгли очаги. Эта маленькая деревня называется Пилюнцы и каждый житель её получил прозвище Пилюнец. Недалеко от Пилюнцев на пригорке - хутор, где несколько лет тому назад поселились два брата Линас и Вилкас. Люди, проживающие в окрестных местах относятся к древнему племени аукштайтов, называемых так из-за места жительства - территории на возвышенности в верховьях Нямунаса. В последствии аукштайты вместе жемайтами, жителями низовьев Нямунаса, станут основой нового этноса - литовского народа. Все домочадцы семей Линаса и Вилкаса имеют характерные для аукштайтов физиономические особенности: узкие удлинённые лица с низкими глазными орбитами. В дополнении к этому облику жена Вилкаса одарила своих четверых детей несколько удлиннёнными носами, но эта особенность нисколько не портила внешность её дочерей, а наоборот черты лица девушек были более пропорциональны и даже миловидны.
Родовое капище
Шестнадцатилетняя Аустра, старшая дочь Вилкаса, в полутьме сеней крутила ручной жернов - молола рожь, мучная пыль щекотала ноздри и вызывала неудержимые приступы чиханья. Девушка старалась побыстрее завершить эту работу и выйти на свежий воздух. Надо было ещё сходить за мелким белым песком для посыпки земляного пола в доме, а самое главное - заодно посетить родовой дуб, которому издавна поклонялись семейства Вилкаса и Линаса. Девушка в очередной раз хотела "попросить" у верховного бога Диеваса и богини судьбы Дале, чтобы родители не отдавали её замуж за пилюнцкого Локуса, этого здоровенного и грубого парня - не нравился он ей. Аустра шла по хорошо утоптанной тропе среди огромных кряжистых сосен и думала, как хорошо её младшей сестре Бирутэ - ей ещё далеко до замужества. Много поколений предков Вилкаса и Линаса ходило по этой узенькой тропе для поклонения своим богам, здесь им был знаком каждый поворот, каждый камень и дерево. Аустра знает, что сейчас за небольшим косогором обязательно повстречает ежа, который очень часто пересекает тропу почему-то в этом месте. И действительно, ёжик, названный ею Акстис (Колючка), как будто ждал её и совсем не таясь посеменил по своим делам. За поворотом тропинку перегородила упавшая с корнями сосна, вспомнила, что два дня назад был сильный ветер-ураган. Оставив корзинку для песка у большого валуна-камня, где хуторяне брали мелкий белый песок для своих нужд, девушка продолжила свой путь к капищу по косогору. На пути стали чаще попадаться упавшие от урагана деревья, но родовой дуб-великан стоял практически неповреждённый, хотя на него упала поверженная ветром сосна и, обломившись, застряла в развилке его ствола, образовав огромный крест. Аустра, подойдя к дереву, погладила его морщинистую кору и поведала через родовой тотем богу Диевасу и богине Дале свою боль, попросив сделать так, чтобы Локус навсегда забыл про женитьбу на ней. Поклонившись дереву девушка пошла далее по склону холма к известному только семействам Вилкас и Линаса логову волчицы. У огромного вывороченного с корнем обломка старой сосны виднелся вход в волчье логово. Аустра оставила у входа зараннее припасённые и взятые из дома куринные кости - гостинец волчице и её семейству. Отец Аустры Вилкас рассказывал дочери, что своему прозвищу-имени он обязан волчице. Когда-то давно пятилетний мальчик нашёл в лесу маленькую больную волчицу-щенка и принёс её домой. Родители не разрешили сыну оставить зверя дома, но мальчик спрятал щенка под вывороченным деревом недалеко от родового дуба и в течение нескольких месяцев ухаживал за своей подругой, назвав её Драуге (Подруга). Волчица-подросток, окрепнув, покинула окрестности Пилюнцев, но через два года около родового дуба появилось волчье логово, где воспитанница Вилкаса выводила своё потомство. Волчья стая нападала на скот жителей окрестных деревень, но живность семьи Вилкаса и Линаса почему-то не трогала. Пилюнские обозлились на родителей Линаса и Вилкаса, обвинив их в разведении волков и поклонении Вельясу (чёрту) и вынудили выселиться на хутор. С тех пор за старшим сыном семейства навсегда закрепилось имя Вилкас (Волк). За время существования логова поменялось несколько волчиц-вожаков стаи, но все дружили с хуторянами. Два года тому назад власть в стае перешла к новой молодой волчице, с которой Аустра подружилась и назвала Гиватэ (Змея) из-за характерного шипения, издаваемого волчицей. На обратном пути девушка набрала лекарственных трав, в которых хорошо разбиралась и умела использовать их для лечения многих недугов. Все эти знания она получила от своей бабушки, матери Вилкаса.
Тревожные вести
Аустра вернулась домой в полдень.
- Как там наше дерево? - Поинтересовался Вилкас у дочери.
- Накануне был сильный ветер, много деревьев упало, но дуб стоит, только стал крестом: в развилке ствола застряла упавшая сосна, - ответила дочь.
- Опять эти кресты! Намедни разговаривал с Вербой из Пилюнцев, он рассказал, что в окрестностях Троки видели конников с крестами на одежде. Верба сказал: люди не наши, пришлые, что у них в голове не известно. Старики говорили, что раньше со стороны заболотья, где восходит солнце, с каких-то дальних мест приходили бородачи в наши места, но ничего плохого не делали, меняли товары, некоторые поселились своими хуторами. Видела ли Гиватэ? - спросил Вилкас.
- Нет, оставила угощение у логова, днём они спят в логове, ночью пойдут на охоту, - ответила Аустра.
- Слышал, что вчера Гиватэ со своей стаей опять набедокурили: зарезали трёх овец у пелясского Янчуса. Надо что-то с этим делать. Соседи очень недовольны, не пришли бы с вилами, - проворчал Вилкас.
- Я попробую "поговорить" с Гиватэ, она меня понимает, может перестанут шкодить, - пообещала Аустра.
- Я всегда удивлялся, как ты умеешь управлять Гиватэ. Откуда у тебя такие способности, наверное от моей матери, твоей бабушки. Она тоже умела влиять на зверей. Рассказывали, что она как-то встретила в лесу медведя и не испугалась, а смогла сделать его недвижимым, тот будто окаменел и долго стоял в лесу словно валун. Сходи, Аустра, покорми свиней, матери некогда, - закончил разговор отец.
Аустра, взяв двуручную корзину, пошла на поле прореживать рункелис (свёклу) для кормёжки свиней. Сноровистыми движениями женщины, привыкшей к крестьянскому труду, Аустра обрывала свёклу. Наполнив корзину девушка направилась к загону со свиньями. Вдруг из-за дерева неожиданно выскочил здоровенный парень, выбив корзину, верзила обхватил девушку сзади и повалив на землю, стал рвать на ней сарафан. Девушка онемела от страха и не сразу стала кричать. Неожиданно сбоку раздалось странное шипение, будто приблизилась огромная змея.
- Гиватэ, Гиватэ, помоги, - закричала Аустра.
Но волчица уже вцепилась своими огромными клыками в ляжку насильника, тот истошно заорал и перевернувшись на спину, пытался отбиться от разъярённого зверя. Аустра, разглядев насильника, узнала в нём Локуса из Пилюнцев.
- Ты, хуже зверя, Локус, силой любовь не получишь. Гиватэ, хватит, уже достаточно поела человечины, - успокаивала волчицу Аустра.
Гиватэ не сразу отпустила окровавленную ногу верзилы. Локус, освободившись от зубов волчицы, припадая к земле, оставляя кровавый след, изрыгая ругательства и стоны, поплёлся в сторону Пилюнцев.
- Спасибо, Гиватэ, ты, как всегда, во время, но я хотела с тобой поговорить. Не убивайте скот в соседних деревнях, люди недовольны, - "попросила" волчицу девушка, погладив её по серо-рыжей гриве.
Волчица оскалилась, издав лёгкое шипение и положила голову на колени Аустры. Девушка и зверь просидели так некоторое время. Аустра поняла, что до волчицы дошла её просьба, это было видно по глазам Гиватэ, излучающим какое-то спокойствие.
Прошёл месяц и волчья стая не зарезала ни одной скотины в окрестных деревнях: волки как-будто пропали. Локус почти залечил свою ногу и никому не сказал о случившемся, объяснив травму падением с дерева. В один из вечеров августа, когда уже были завершены сенокосные работы, к Вилкасу зашёл брат жены пилюнский Кровнис. Он только что с братьями вернулся из Новогородка (Новогрудка), куда ездил на базар, привёз заказ родственнику: железный лемех для сохи и два топора.
- Что слышно в Новогороде? - спросил Вилкас родственника.
- Правду говорил Верба, в новогрудских землях тоже появились конники с крестами на плащах и щитах, в железных одеждах. Разоряют наши капища, жгут родовых идолов, заставляют ставить кресты и славить одного бога, говорят, какого-то Иисуса. Ещё говорят жемайтский князь Миндовг собирает войско для войны с ними, - рассказал Кровнис.
- Может в нашей глуши не появятся, а то придётся уходить дальше в лес - предположил Вилкас.
- Да, остаётся только на это надеяться и просить наших богов о помощи, - согласился Кровнис.
- Осенние работы закончили, урожай собрали. Будешь ли, Вилкас дочь замуж отдавать? Слышал, что Локуса прочишь в мужья дочери, но он, говорят, недавно упал с дерева, ногу поранил, - неожиданно поинтересовался Кровнис .
- Хотелось бы, чтобы Аустра выразила своё желание, но она чего-то не торпится, ответил Вилкас.
- Локус с дерева упал, ногу повредил? Интересно, это где же такое дерево, ни под одним деревом я почему-то крови не видела. Может он ещё и между ног что-нибудь повредил, тогда и жениться не надо, - съязвила Аустра, доставая из печи горшок с варевом.
- Не хорошо, Аустра, издеваться над больным человеком. Наверное надо пока повременить с женитьбой, времена непонятные, что за люди ходят вокруг нас, может придётся уходить дальше в лес, - завершил разговор Вилкас.
- Вот и помогли боги: не выдадут меня замуж за Локуса, - подумала Аустра.
Схрон в дальнем лесу
На следующий день после визита Кровниса Вилкас зашёл к своему брату Линасу и с порога заявил:
- Линас, слышал про всадников с крестами? Они могут быть опасны, могут появиться и у нас. Надо загодя подготовить подальше в лесу убежище для наших семей, может придётся прятаться.
- Когда пойдём? Сейчас как раз есть время, осенние работы завершены, - согласился Линас.
- Не будем откладывать, завтра и пойдём, - ответил брат.
Ранним утром следующего дня братья, взяв всё необходимое и погрузив на их общую лошадь Раду, два вьюка, направились в дальний лес за родовое капище. В густом уже розовеющем от утренней зари тумане Вилкас и Линас едва различали тропинку, ведущую к родовому дубу. Шли молча. В тишине холодного утра были слышны лишь шаги идущих. У родового дуба, крестообразный силуэт которого был едва различим даже вблизи, братья остановились.
- Вот что стало с нашим деревом, Линас, теперь будем преклоняться кресту. Надо бы снять эту сосну, не украшает она наш дуб, - промолвил Вилкас.
- Придёт время - снимем. Сейчас не до этого, - согласился Линас.
Братья попросили богиню судьбы и удачи Лайму о безопасной и счастливой жизни в лесу и постояв некоторое время около дерева, двинулись дальше. Пройдя волчье логово Вилкас и Линас по известным только им приметам направились в дальний лес в сторону реки Дитвы. Туман постепенно рассеивался, всё чётче проявлялись очертания дальних деревьев и корчей, сваленных бурей, лес приобретал естественные осенние цвета. Вдруг Рада неожиданно остановилась, прижала уши к голове и издав тихое ржание, придвинулась к хозяевам. Невдалеке промелькнула тёмная тень, затем вторая и третья и перед ошарашенными братьями неожиданно возникла Гиватэ.
- Гиватэ, ты нас напугала со своей стаей. Вот мы с Линасом идём делать для наших семей логово в дальнем лесу. Вам волкам проще, нечего бояться: у вас целый лес, попробуй вас найди, - обратился Вилкас к волчице будто она человек и всё понимает.
Волчица, подойдя к Вилкасу, потёрлась мордой об его ногу и вильнув хвостом тихо исчезла в чаще леса.
Место для семейного убежища братья выбрали удачное: на ровном, заросшем вековыми соснами холме, благоухающем сосновой смолой, недалеко в распадке - березняк, где родник с чистой водой. Две землянки с рубленными из сосны стенами и сараи для скотины из жердей Вилкас и Линас построили за неделю. На обратном пути сделали известные только им отметки, по которым можно быстро найти схроны.
Зима на хуторе Вилкаса и Линаса прошла, как обычно, без каких-либо происшествий. Хуторяне неспешно занимались хозяйственными делами. С наступлением весны в круговерти начавшихся сельхозяйственных работ проблема с появившимися чужеземцами подзабылась и жители хутора и соседних деревень немного успокоились. Несмотря на это "затишие" братья дважды побывали в лесных землянках, обустроили очаги, сделали навесы для сена, отвезли кое-какую хазяйственную утварь. И теперь им думалось: "Может всё обойдётся и напрасно занимаемся беполезным и ненужным делом?" Но не обошлось.
Крестоносцы
В начале мая, когда были уже проведены полевые работы, жители хутора увидели в вечернем небе большое зарево со стороны деревни Сурканты, а на следующий день всё тот же "гонец" Кровнис принёс очередную страшную весть, сообщив, что деревню Сурканты сожгли всадники в белых плащах с чёрными крестами. Братья тут же начали собирать семьи к отъезду в безопасный лес. На новое место жительства перебазировали практически всё хозяйство: всю скотину, хозяйственную утварь, инструмент и запасы провизии. В течение нескольких дней полностью обустроились в лесу. Никто из хуторян не сетовал на лишения на новом месте жительства, понимая, что стеснённые условия быта с лихвой компенсируются надеждами на полную безопасность. Жизнь в лесу постепенно приходила в привычное русло. Иногда к лесным жителям приходила волчья стая Гиватэ, но только волчица подходила к людям, а все остальные звери находились поодаль, незримо присутствуя на стойбище, будто охраняя покой людей. И в эти моменты люди чувствовали себя спокойней и уверенней. Уже через неделю переселенцы, соблюдая осторожность, сходили на хутор посмотреть посевы жита и посадки овощей, а ещё через три дня собрались сходить к дубу поклониться своим богам и попросить у них удачи и безопасности. На капище пошли взрослые члены семей и Аустра. В лесу по маршруту следования уже появлялась чуть заметная тропинка, ещё неставшая такой родной, как та с хутора. Прибыв на место хуторяне стали вокруг родового дуба.
- Надо бы всё-таки снять эту сосну с нашего дерева, может осенью найдём время для этого, - вновь напомнил Вилкас.
Вилкас на правах старшего начал "разговор" с богами, но тут неожиданно со стороны родного хутора послышался конский топот и через короткое время перед изумлёнными хуторянами предстали два всадника-воина с ведрообразными шлемами на головах, в белых плащах на левом плече с нашитыми на них чёрными крестами. На ногах у чужеземцев были длинные чулки из металлических колец, в руках пики. Неизвестные сняли с голов свои шлёмы-вёдра и тут же заговорили на незнакомом резко-лающем языке. Один из незнакомцев, тот, что был моложе и выше ростом, на гнедой кобыле с белым пятном на лбу, обратил внимание на Аустру и подъехав к ней, что-то сказал, за что второй высказал целую тираду в его адрес. Вилкас, расценив действия незнакомца враждебными, отодвинул дочь и загородил собой. Товарищ молодого резким движением направил свою длинную пику в грудь Вилкаса и опять заговорил резко и громко. Молодой, по-видимому, стал его успокаивать и показал рукой на дуб, который очень сильно напоминал крест. Незнакомцы некоторое время разговаривали между собой и их речь была уже более спокойной. Хуторяне по тону разговора пришельцев поняли, что ситуация разрядилась, так как им почему-то понравилось их дерево. Старший из воинов достав из кожанной сумки, пристёгнутой к лошади, два чёрных деревянных креста с изваянием распятого голого человека, подал их Вилкасу и Линасу. Затем оба незнакомца произвели руками в сторону дерева-креста движения, словно начертили в воздухе крест и развернулись в обратном направлении при этом молодой воин многозначительно поглядел на Аустру, что-то сказал и подмигнул девушке. Аустра смутившись, опустила глаза, словно виновная в чём-то.
- Не надо обращать внимание на незнакомых и чужих мужчин, - резко проговорил отец девушки.
Больше никто из присутствующих не отреагировал на флирт молодого воина.
- Пожалуй нам не стоит снимать сосну с дуба, ведь дуб-крест спас нас, - словно очнувшись от визита незнакомцев сказал Линас.
- Я тоже так думаю, - согласился Вилкас, с интересом разглядывая подарок чужеземцев.
- Наверное надо оставить и подарки этих людей, что в них плохого, может ещё пригодятся эти кресты, - продолжил Вилкас.
После неожиданной встречи с крестоносцами хуторян интересовал вопрос - что с их хутором, сожгли его крестоносцы, или также, как и их, пощадили?
На хутор не просто шли, а бежали, чтобы быстрее узнать, что им уготовила судьба, "летели" с большой надеждой на лучшее. И надежды оправдались: уже при подъёме на косогор перед хутором увидели крыши своих домов. Нежданные гости ничего не тронули, всё было в целости и сохранности. Только на дверях домов братьев были нацарапаны кресты. В тот же день Вилкас и Линас пошли в соседние Пилюнцы.Увиденное потрясло: всё сожжено, в деревне не осталось ни одного дома. Из деревенских жителей обнаружили только Матиаса, спрятавшегося в яме, да и тот тронулся умом и ничего вразумительного не рассказал. Аустра, узнав о сожжённой деревне, никак не могла понять, что это мог сделать тот молодой воин, обративший на неё внимание. Она в очередной раз поймала себя на мысли, что уж очень часто вспоминает эту встречу и этого рыцаря. После посещения Пилюнцев братья поняли, как повезло их семьям и оценили причину, благодаря которой остались живы. Поняли, что кресты, подаренные им чужеземными воинами, могут быть залогом их безопасности. На семейном "совете", где собрались все члены семей, Вилкас заявил:
- Мы остались живы благодаря нашему дереву-кресту. Вон, что стало с деревнями в округе, все сожженны. Мы преклоняемся перед своими богами: Диевасом, верховным богом; Далей, богиней судьбы; Лаймой, богиней удачи; Веле, богом скота и другими. Мы их всех одинаково любим. Теперь у нас станет на одного бога больше и мы этого распятого на кресте бога тоже будем любить также, как и всех, и будет правильно.
- Я знаю, что у людей не сразу было много богов. Ничего страшного в том, что у нас на одного бога станет больше, будем им всем преклоняться. Самое главное- мы будем в безопасности, - согласился Линас.
- Надо сделать большой крест и поставить на хуторе, а подаренные рыцарями кресты - на видном месте в домах, - предложил Вилкас.
На следующий день большой деревянный крест-оберег стоял на въезде в хутор.
Хуторяне ещё несколько дней провели в своих лесных землянках, каждый день осторожно посещая хутор, а затем постепенно вернулись в родные дома. Жизнь опять пошла своим чередом. Периодически жители хутора ходили на капище просить богов о лучшей доли, но кресту не преклонялись и относились к нему, как к оберегу, к распятому богу не знали как " обратиться".
Железный человек
Прошла очередная зима, сезон, когда всё замирает и затихает: природа, люди и всё окружающее, но только не погода. А погода этой зимой была крайне переменчивая: снежная, тёплая и морозная, ветренная и спокойная, но зима прошла и люди рады пришедшему весеннему теплу, готовятся к весенним полевым работам. Брат Аустры двенадцатилетний Густас уже третий день ходит с отцом в ближайший березняк собирать берёзовый сок, этот чудесный вкусный напиток, который так любили все домашние. Но сегодня Вилкас попросил сына одному сходить за соком и мальчик, взяв сделанные ему отцом лук и стрелы, пошёл в берёзовую рощу. Тёплый весенний день после недавней зимы способствовал хорошему настроению, к тому же мальчик надеялся попутно поохотиться - раньше часто он в этих местах видел зайцев и перепелов. Густас шёл быстрым шагом, почти бежал. Пройдя берёзовую рощу, где у деревьев стояли наполняемые берёзовым соком кувшины он двинулся дальше в лес в надежде увидеть дичь. И действительно, впереди за деревьями мелькнул зайчишка, уже сменивший белую шкуру на серую. Мальчик стал скрадывать дичь, все дальше и дальше уходя в лес, но заяц пропал, словно его и не было. Густас решил было прекратить это, как ему показалось бесполезное занятие, но, вдруг, за деревьями увидел коня гнедой масти. Подойдя ближе мальчик разглядел животное. Это оказалась кобыла гнедого окраса с белым пятном на лбу, снаряжённая седлом и покрытая попоной. Густас, взяв узду, решил привести бесхозную лошадь на хутор, но животное упорно не хотело идти с мальчиком и вырвашись, пошло тихим шагом в другом направлении, словно желая куда-то привести маленького человека. Спустившись в небольшой распадок, кобыла остановилась и подросток подойдя ближе увидел лежащего на земле, как ему показалось, железного человека. Незнакомец был в чёрной тунике, в белом плаще с чёрным крестом, на руках металлические накладки, голова обнажена, рядом валялся металлический шлём. Густас рванул на хутор, даже не посмотрев жив ли незнакомец. Пробегая мимо берёзовой рощи подросток увидел сестру Аустру, которая пошла в березняк помогать брату принести домой кувшины с берёзовым соком.
- Железный человек! Аустра, там в лесу лежит железный человек, - закричал Густас сестре.
- Густас, успокойся, объясни всё по порядку, - ответила Аустра.
Подросток, как мог, объяснил сестре недавно увиденное в лесу. Брат и сестра направились к месту обнаружения "железного человека". Как только Аустра увидела знакомую ей лошадь, поняла, что это может быть рыцарь, обративший на неё внимание при встрече на капище. Подойдя ближе девушка убедилась, что на земле лежит именно тот молодой незнакомец, подъехавший вместе со старшим товарищем на капище, когда хуторяне "разговаривали" с богами. Аустра перевернула воина на спину и обнаружила на его плече кровоточащую рану. Раненный застонал, открыл глаза и что-то по-своему сказал.
- Я думаю не стоит перевозить его домой. Не известно как отнесутся родители. Оставим чужеземца пока в землянке в дальнем лесу за капищем, я буду приходить и ухаживать за ним. Прошу тебя, Густас, не говори пока об этом родителям, - высказала своё решение Аустра.
Брат с сестрой с большим трудом погрузили рыцаря на его лошадь и направились в лесную землянку, служившую ранее убежищем их семье. Прибыв на лесную заимку Аустра обработала рану чужеземцу отваром лечебной травы и наложила холщёвую повязку. Девушка хорошо знала местные травы и понимала, какое растение отчего поможет. Эти знания в семье передавались из поколения в поколение и всегда в доме был большой запас лекарственного сырья. Раненный находился без сознания, но периодически стонал. Сестра приготовила из находящихся в землянке припасов еду и оставив её у изголовья раненного, вместе с братом направилась на хутор. Домой пришли поздно, но засветло, принесли попутно захваченные кувшины с берёзовым соком. Аустра объяснила позднее возвращение тем, что брат заблудился в лесу. Больше вопросов у родителей не было, хотя в семье не особо беспокоились длительным отсутствием детей дома.
Утром следующего дня Аустра, сказав родителям, что пошла за ивовыми прутьями для изготовления корзин, направилась в лесную землянку. Раненный ещё был без сознания, но кровь из раны уже не сочилась. Девушка осторожно сменила повязку на плече чужеземца и смочила его губы травянным отваром. Незнакомец судорожно сглотнул влагу и открыв глаза, что-то сказал. Аустра, придерживая голову воина рукой, напоила его настоем лекарственных трав. Напоив и накормив лошадь рыцаря, которую они с братом поместили в сарай, стоящий поодаль землянки, Аустра направилась домой. Девушка навещала "железного человека" каждый день, но раненный пришёл в сознание и смог самостоятельно есть и пить только на пятый день после нахождения в землянке. Через несколько дней скрывать истинную причину отлучек из дома стало невозможно и Аустра рассказала родителям свою тайну и, удивительно, они поняли дочь и согласились перевести "железного человека" в свой дом на хутор. Вилкас давно заметил, что дочь преобразилась: всегда в приподнятом настроении, глаза светятся от какого-то радостного события. В доме Вилкаса раненный быстро пошёл на поправку и постепенно приходил в себя после пережитого, но домочадцы не могли знать, что с ним произошло после их встречи на капище по причине непонимания его речи. По отдельным словам рыцаря они поняли, что его зовут Генрих и проживал он, по всей видимости, в местечке Мальборк.
Аустра старалась восполнить недостаток понимания, обучая иноземца своему языку. Эти уроки были интересны и девушке и Генриху и проходили в ходе совместной работы - молодой человек принимал деятельное участие в хозяйственных делах семьи. Благодаря усердию всех членов семей Вилкаса и Линаса через пару месяцев "железный человек" Генрих (именно такое прозвище закрепилось за ним) мог на аукштайском наречии литовского языка общаться с хуторянами. Генрих рассказал, что он в отряде крестоносцев следовал в направлении местечка Лида, а далее в Новогородок. В день встречи с хуторянами они с товарищем Робертом проводили разведку по маршруту следования отряда, но немного уклонившсь в сторону, повстречали людей Вилкаса и Линаса на родовом капище. В Новогородке в отряд крестоносцев прискакал гонец с депешей о направлении отряда в Жемайтию к реке Сауле на помощь рыцарям ордена меченосцев в борьбе с воинами князя Миндовга. Отряд попал в засаду и был разбит на небольшие разрозненные группы, которые потеряв ориентацию, бродили по землям жемайтов и жмуди. Генрих и его товарищ Роберт с двумя другими рыцарями, измождённые и раненные, после почти двухмесячных скитаний оказались в знакомых местах между Вильно и Лидой. В местечке Бенякони товарищи Генриха и Роберта пошли добывать еду и были заколоты вилами местным крестьянином, а Генрих и Роберт решили просить приюта у хуторян, которых они пощадили более года тому назад. Через несколько дней рыцари натолкнулись на дорогу к хутору Вилкаса и Линаса, но ночью в лесу на них напала волчья стая. Генриху удалось отбиться, убив двух волков, а Роберт пропал. После этих событий Генриха нашли Густас и Аустра.
Генрих практически стал членом семьи Вилкаса, участвовал во всех делах семьи, не забывая и своё "мессионерское" предназначение, рассказывал о жизни Христа и о вере в него. Аустра почти всегда была рядом со своим железным человеком. Однажды, будучи наедине, она спросила:
- Генрих, что ты тогда при первой встрече на капище сказал мне?
- Какая красивая девушка! Вот бы взять такую в жёны! - смутившись ответил Генрих.
- Ты так тогда сказал? Не верю! - парировала девушка.
- Да, и тогда сказал, и сейчас говорю это, - продолжил железный человек.
- А я не против стать твоей женой, - радостно заявила Аустра.
На следующий день Аустра и Генрих рассказали о своём решении родителям девушки. Так Генрих стал полноправным членом семьи Вилкаса.
Молва о поселившимся на хуторе тевтонском рыцаре - железном человеке распространилась по округе и постепенно за семьёй Генриха и Аустры закрепилось прозвище Gelazis (Гелажис), что со старолитовского (аукштайтского) означает "железо". В дальнейшем это прозвище трансформировалось в фамилию Гелажинь.
октябрь 2022
П. Буракевич
-