или Дамбас вразвес и даром
В истории не было ни одной войны, причины возникновения и цели которой не были представлены зачинщиками и их учеными лакеями в извращенном, фальсифицированном виде.
Советская военная энциклопедия. Т.6, с.554.
Ай да Масква, золотые маковки ! Гремит эшелон копытами коников степных, бесшабашных и удалых, словно булат из скромной сакли посреди Гудермеса, шумит эшелон голосами взыскующими, толстыми и протяжными, все - то о планетах и о победах, трепещется жопердяйски эшелон, до самой последней пони в самом последнем вагоне зная и ведая : ведет их в бой сам жеребец Буденного. О как. Это вам, фальсификаторы и кремлевские мечтатели, не Боброк какой Кармаль, оказавшийся сукою на второй день похорон Путина, тоже ведь, как ни крути, обреченного повторить судьбу - судьбинушку всех, кто был до него. Известно и науке истории от маркиза де Кюстина и сентиментов Кармазина вонючего, что всякий сдохший диктатор, еще вчера стратег и гений, еще не закопанный, на краю торжественной могилы лишь - говно, мразь, сволочь и не оправдавший надежд злодей.
- А мне по хер ветер, - шепчет Диоклетиан на правое ухо боевого мерина, проходящего как жеребец в целях дальнейшего запутывания потенциальных натовцев, лезущих и лезущих на Дамбас за угольком, понимаешь, - чо там с куском мяса моего тела после смерти будет. Нехай сукой объявят или в Мавзолей запулят, меня - то уже не станет.
- А я в историю войти хотел, - бурчит в левое ухо мерина Юлиан Отступник, отступив от своих, бросив через хер приватизационную политику вечорошним зельцем оголтелых, - вошел и вышел, а на иллюстрации в самом конце стою такой в говне по уши, но улыбаюсь, потому как как крыса Потупчик мне с самого дна жопу лижет. Так нализывает, конь ты мой благой и пресвятый, что хер у меня встает и из говна голову лиловую кажет.
Конь молчит. На то он и конь, чтобы молчать, где вы, уроды, коня говорящего видели ? В мультике разве. Про первобытную историю.
- Раз в селе случился голод
Или просто был колхоз,
И уехал Гамсун в город,
Прихватив навозу воз.
Навалил его на площадь,
Что святится и поет.
Крыса ! Падло, что ты морщишь
Свой лобешник, еть тя в рот.
- Оно конешно, товарыщщы вы мои низаветные, холуйство всегда цвело тута, никто ж не спорит, не отрицает, бывалоча, сам вон Чацкой прислужником мирового капитала не желал орудовать, опять же, для сугреву, подай да принеси вот водочки нам, брат.
- Неактуальны все Тамбовы и Твери где хошь сери, вся страна - кусок говна, как ты ее разрекламируешь за рупь за двадцать ?
А Генрих Иваныч Штаубе тем временем ссал и срал, сосал у мальчиков, ковылял протезом, проводя развертку.
- Слева триста ?
- Справа сто.
И толстый - толстый слой шоколада.