Утром раненько бабуля конкретно снабдила внучка пирожками, чтобы в школе он, не дай Бог, «не оголодал». Митька навьючил на плечи потяжелевший ранец и довольный до неба зашагал по посёлку. Запахом выпечки он ароматил за версту, как заправский торгаш-пирожочник. Сам-то он этого не замечал. Но вот собаки-попорошайки мигом учуяли пирожки и принялись нагло путаться под ногами, нюхая вкусный воздух и облизывая поскуливающие носы. Два раза Митьке пришлось от них отбиваться, пока он достиг школы. Из-за этого он прибежал в класс почти к звонку.
Дальше пошло не лучше, чем с собаками. Как только Митька вошёл в класс, одноклассники потихоньку взялись принюхиваться к нему, и самые напористые, в конце концов, требовательно окликнули:
- Пруня, чем поделишься?
Покосившись на них, Митька вспомнил сразу всех мышей и собак и неприязненно отрубил:
- Сорок один, никому не дадим!
- Сорок два, дели на два! – немедленно набычился на него здоровый вредный второгодник Пашка Ежов. Но Митька отрезал, готовясь к уроку:
- Первое слово дороже второго!
- ЖИла! – подскочили другие мальчишки и взялись считаться: - Раз, два, три – дели на три!
- Четыре, пять – на пять! Не хочешь? – подрулили ещё двое.
«Торги» сорвались из-за вошедшей в класс учительницы. Урок литературы начался.
Митька расчётливо выждал, пока весь класс сосредоточится на Анне Васильевне. Своим ведением урока она завораживала всех до одного. И пока все сосредоточились на её повествовании, его рука сама полезла в ранец за пирожком. «На перемене всё равно половину выцыганят и сожрут! Так уж лучше эту половину я сейчас сожру сам, а остатками, так и быть, потом поделюсь!..» - прикинул Митька в уме, сделал вид, что полез под парту почесать ногу, а сам откусил добрую половину вытащенного пирожка. Затем выпрямился, повертел глазами вправо-влево и, следя за учительницей, сжевал чудесный кусок под прикрытием рта обеих рук.
Как на грех пирожок тянул к себе гигантским магнитом, и Митька снова нырнул под парту. Благо, что он сидел один. Сосед по парте с хорошей ангиной дома отдувался на больничном за сгрызенные сосульки и снежки. Ничто не могло помешать съесть половину пирожков. Доев первый пирожок, Митька принялся за второй. Вдруг в спину влетел грубый тычок, и сидящий позади Ежов прошипел, как змей:
- Слышь, Пруня, делись! Хорош в одну морду хомячить!
С досады такого быстрого рассекречивания Митька аж проглотил недожёванный кусок и едва не подавился! Кусок больно застрял где-то в спине. Прунин недовольно развернулся и в свою очередь, как змей прошипел на Ежова:
- Ага, сейчас! Смотри, мимо рта в ухо не получи! Как будто я и впрямь чего-то жую!
- Да ладно! – изумлённо подлетели брови и вылупились глаза Пашки на наглую отмазку. – Сидишь, как лом проглотил, а у самого уши до макушки ходуном дёргаются! – и он снова потребовал: - Делись давай!
В их сторону стала поглядывать Анна Васильевна. С Ежовым можно было опозориться на весь класс, и Митька умно прикинул: «Фиг отвяжется зараза!» Отломил полпирожка и, не спуская с учительницы глаз прилежного ученика, из-под мышки за спину сунул попрошайке выпечку с презрительным шипением:
- Давись, с мыса «Голодного» !..
Остатки пирожка быстро отправились в рот. Довольный Пашка хватанул, было, выпрошенную долю, но доля выскользнула из его растопыренных пальцев и юркнула прямо в открытый ранец Прунина. У Ежова отвисла челюсть! Видя, однако, что Прунин ничего не заметил, Пашка смолчал и от греха подальше пока решил ничего не выпрашивать. Уши же Прунина вновь аппетитно заходили колесом. Но тут Анна Васильевна оторвалась от чтения и вперила зоркий взгляд в класс. Митькины уши мгновенно замерли, а она спросила:
- Вам не кажется, что у нас сегодня не урок литературы, а какая-то прямо заправская пекарня?
С досады упущенного пирожка Ежов без слов сразу поднял руку и предательски указал пальцем на макушку Прунина. В классе послышались ехидные смешки. Учительница мигом сощурилась на Митьку и раздражительно велела:
- Прунин, ну-ка встань!
Жутко переживая и маскируя почёсыванием руки набитые пирожком щёки, Митька встал и глупо на неё заморгал. Анна Васильевна немного посверлила его взглядом, а потом с усмешкой иронично поинтересовалась:
- Что это у тебя, Прунин, сегодня лицо блестит, как намасленная сковородка?
Одноклассники захохотали, а она нервно постучала по учебнику пальцем и потребовала:
- Ну-ка, перескажи мне, о чём я сейчас читала.
Митька стоял, словно выставленный на посмешище и лишь исподлобья хлопал на неё глазами, не представляя, как проглотить злосчастный пирожок. Ведь он затыкал ему рот, как натуральный кляп! Анна Васильевна неотступно повторила:
- Ну рассказывай, рассказывай! – и, встав в позу монумента со скрещенными руками на груди, «плеснула в огонь масла»: - Не смотри на меня, как в первое января на ёлку без новогоднего подарка.
Класс вновь задавило смехом. Митька упорно молчал, поглядывая на учительницу, а та в свою очередь не сводила с него сверлящего взгляда. Таким образом, полминуты для Прунина прошло, как целая вечность! Под угорающий хохот класса Анна Васильевна вышла из себя и проговорила молчуну:
- Ну что, так и будем в «гляделки» играть? Чем ты на уроке занимаешься?
Из набитого пирожком рта ответа она не дождалась и под новый взрыв хохота гневно потребовала:
- Принеси мне свой дневник!
Это требование прозвучало, как спасение! Митька облегчённо вздохнул и немедленно вытащил дневник. И тут, ко всеобщему изумлению из дневника посыпалась фасолька с грибочками и лучком, толчёная картошечка на сливочном маслице, и половинка сказочного пирожка проскакала прямо под ноги Анны Васильевны! Митька огорошено въелся вылезающими глазами из орбит в полпирожка, соображая - как он мог очутиться в дневнике? А класс застонал от смеха! От такого позора Прунин сделался красный, как переваренный рак и кинулся подбирать всё с полу. Положение было ужасное! Ребята изнемогали от хохота! Анна Васильевна осуждающе покачала головой и, еле сдерживая смех, сострила:
- Во бору, во бору грибы-ягоды беру…
Сгорающий со стыда Митька собрал все «запчасти» пирожка и положил дневник на учительский стол. Но и тут его поджидал очередной позор. Учительница открыла дневник и отпрянула, прямо-таки остолбенев! В следующую секунду она развернула дневник к классу и показала жирные пятна на половинах обеих его страниц. Прунин снова был безжалостно осмеян! На его счастье прозвенел звонок. Анна Васильевна выставила двойку и, отдавая дневник, едко посоветовала:
- Советую тебе, Прунин, теперь свой дневник носить в целлофановом пакете вместе с пирогами! – и обратилась к захохотавшему классу: - Спектакль закончен! Все на перемену!
Она ушла из класса, и только тогда Митька проглотил пирожок. Обозлившийся на беспощадный хохот одноклассников и не зная, что делать с жирным дневником, он ломал голову над тем, как попал туда пирожок? И вдруг его осенила догадка! Он подлетел к Ежову и, накаляясь злостью, без обиняков спросил:
- Ты пирожок мне в портфель затолкал?
- Объелся что ли? – язвительно бросил Пашка.
- А я кроме тебя ничего никому не давал! – сжал Митька кулаки.
Пашка зыркнул на кулаки, презрительно хмыкнул и, игнорируя сказанное, вразвалочку пошёл из класса. Вне себя от гнева Митька тут же врезал ему такого пинка, что Пашка бегом пробежался к двери и споткнулся за порожек. Вылетев из класса, он налетел на проходившую мимо второклассницу и, подмяв её под себя, растянулся в коридоре! С перепугу девчонка завизжала на всю школу, как пойманный поросёнок! Она вырвалась и с рёвом ринулась в свой класс. А на Пашку, не давая ему подняться, сверху прыгнул Прунин и принялся месить кулаками его наглую физиономию.
- Ничего себе! – восхищённо ахнули зеваки и, потирая руки, приготовились к зрелищу поединка. Смотреть было на что!
Мальчишки покатились по коридору так, что только замелькали их руки и ноги! Девчонки охнули, ахнули, взвизгнули и кинулись подальше от драки. К сожалению зевак ярую схватку неожиданно прекратил директор Прохор Матвеевич. Он крепко сгрёб драчунов за загривки, отодрав их друг от друга, и заволок в свой кабинет.
- Никаких объяснений не хочу даже слышать! – рявкнул он грозным львиным рыком так, что оба драчуна пожалели о мордобойном выяснении и встали по стойке «смирно!», а он продолжал греметь, грозя пальцем перед разбитым носом Ежова и здорово подбитым глазом Прунина: - Ничего подобного чтоб больше я не видел! Таким поведением вы позорите не только свой класс, но и всю нашу школу! Что из вас вырастет, если вы по каждому поводу будете кидаться друг на друга с кулаками?! Мусорная трава вырастет, а не мужчины! Сделайте свои выводы, ступайте вон из кабинета и больше так никогда не позорьтесь!
И он так же неожиданно вытолкал мальчишек из кабинета, как сюда их и затащил.
Не глядя друг на друга, и на расстоянии друг от друга, они направились в туалет обмывать битые физиономии. После потасовки с рослым Ежовым к Митьке с попрошайничеством пирожков другие лезть уже не решились. А то ещё вместо пирожка даст пинка под горячую руку и полетишь в коридор обнимать визгливых второклашек. Митька же после такого стресса на пирожки смотреть не мог! Так и принёс их обратно домой.
продолжение след.--------------------