В описываемых событиях генерал армии Жуков реально не представлял, каким образом можно остановить фашистов. Решения его были импульсивными, распоряжения и приказы ситуативными, разбитыми на множество эпизодов, не влияющими на проблемы фронта в целом. Для исполнителей жуковские инструкции с наскока были по-кавалерийски неожиданными, предполагающими решение лишь локальных задач. Они никак не могли носить системообразующий характер. С утра можно было ротой праздновать победу по поводу взятия какой- нибудь деревушки, а к вечеру уже весь фронт мог готовиться к полномасштабному отступлению. Это мы знаем по учебникам истории и не оспариваем.
Командующий ничего больше не придумал, как совершить достаточно сомнительный по эффективности, от начала до конца бездарно подготовленный, отвлекающий манёвр. С какой целью? Для историков бредовое решение до сих пор загадка.
Смертниками были определены и назначены 510 человек: матросы и члены экипажей из Кронштадта с линкоров «Марат», «Октябрьская революция», крейсера «Киров». Но людей катастрофически не хватало. Тогда было принято решение в срочном порядке мобилизовать с 1-го и 2-го курсов учащихся мореходок, совсем ещё несовершеннолетних мальчишек. Других «добровольцев» поставить под ружьё не представлялось возможным. Старшие контрагалсы морских училищ были уже давно призваны в действующую армию, а младшеньким в ту пору было по 16-17 лет. И такое «пушечное мясо» сошло, потому что цель оправдывала средства.
Командиры понимали, что шансов уцелеть у пацанов, по-любому, нет. Не светит им выжить в кровавой мясорубке. Поэтому изначально объективной возможности на выживаемость им не предусматривали: с глаз долой — из сердца вон. Да и человек, отдававший инквизиторский приказ, не знал ни жалости, ни сострадания к малолеткам. Не его же детей убивали.
Дурной приказ Жукова требовал сковать силы противника на южном берегу Финского залива. А точнее, в районе Нижнего парка Петергофа. «Великий» стратег не в шутку озаботился деблокировать силами одного «шутейного» батальона с трёхлинейками прижатую к водам Финского залива 8-ю армию РККА в составе семи стрелковых дивизий, а также 2-ю и 5-ю бригады морской пехоты (до 100 000 человек). Вы можете себе представить, что батальон спасает целую армию? Я лично нет. Подсказать Жукову, что его план – это абсолютная ахинея, никто не решился. Запросто мог расстрелять, изверг. И только в январе 1944 года, переброшенная сюда 2-я ударная армия (будущая преданная армия А. А. Власова), решит все вопросы и деблокирует Ораниенбаумский котёл.
Но в то время командиры встали в стойку и бросились исполнять повеление бывшего кавалериста. Вредительский приказ не предполагал каких-либо особых процедур. Второпях собранным наспех матросам и слушателям морских училищ, ещё совсем пацанам, дали пару дней на подготовку: то ли подучить хотели чему-то, то ли проститься с жизнью позволили родимым.
Однако обучить тактике штурмового боя было некому. Боеприпасы к винтовкам выдали поштучно, а гранат и противотанковых ружей не было вовсе.
Автоматов ППШ, а тем более ППД (пистолет-пулемёт десантника), пистолетов ТТ и боевых ножей для ближнего боя на складах под рукой не оказалось. В критический момент попросту не успели доставить на передовую. О взводных миномётах-«лопатах» калибром 50 мм для ближней схватки только мечтали. Полевая маскировочная форма отсутствовала. Все так и остались во флотском обмундировании, фартовых брюках клёш и титульных бескозырках КБФ.
Фактически, для решения боевой задачи десантная группа была не подготовлена. По-военному это считается, что была в реальном положении дел с голыми руками.
Отдав приказ, Жуков совершенно не побеспокоился о прикрытии извне штурмовых отрядов. Потому что, якобы, фронтовая артиллерия не была обеспечена боекомплектом (?). Хотя из Кронштадта можно было в любом случае поддержать огнём. И можно выделить пару звеньев бомбардировщиков из фронтовой авиации. Всего-то 12 машин из плановых 1500 единиц (но, сколько их было в наличии на «крыле» – неизвестно). На возможных путях отхода десанта к морю со стороны Финского залива требовалось обеспечить несколько быстроходных (торпедных) катеров.
Только впоследствии люди поймут, что жизнь человека для Жукова не стоила ломаного гроша и воспринималась, как расходный материал для достижения цели. Одним больше, сотней тысяч меньше. Война всё спишет.
Ещё пару лет назад на Халхин-Голе под его началом был расстрелян каждый 10-й красноармеец. Что, люди были дремучие? Отказывались идти в атаку? А как же Суворов при штурме Измаила обошёлся без расстрельных приказов? Кстати, все военные планы в 1939 году выстроили красные командиры Богданов и Штерн, которых вскорости расстреляли. Но зато Жуков за ту викторию получил Героя и стал единственным, кому достались лавры победителя. А вы других красных военачальников знаете по итогам той эпопеи? Странно всё это.
Однако, кроме матерного, генерал не имел никакого военного образования. С трудом освоил таблицу умножения (говорят, что не до конца). Ему удалось закончить только кавалерийские курсы в 1929 году, где учили как бошки отрубать, а не премудростям тактики современного боя. Да кому, собственно говоря, какая разница? Война же это, а не танцы. Подобные сравнения у Жукова были уже отработанны и служили верными постулатами в военной карьере.
Тем не менее, даже по законам военного времени необходимые действия, связанные со спасением десанта, были обязательным условием командующего фронтом генерала Жукова. Как же воевать, если на плацдарме не организована фронтовая группа поддержки штурмовиками. Ведь это был один из 4-х его десантов. Иначе грош цена полководческому таланту военачальника. К нашему величайшему сожалению и, скорее всего в этом случае, так оно и было.
В результате Кронштадт не поддержал, авиация тоже не прикрыла с воздуха, а катеров на балтийской воде не было видно вовсе. Тотчас же стало понятно, что мальчишки пошли на верную погибель, к своей бесславной кончине.
Впоследствии штабные дуралеи прикрывали свою бездарность словами о том, что отсутствие эффективной поддержки было необходимо для скрытности высадки. Хотя без ёрничества понятно – десант был обречён изначально. Однако зачем было командирам напрягаться и тратиться? Совсем ещё молоденькие мужички были назначены смертниками лично генералом Жуковым. Трепещите и бойтесь, кто попрёт супротив приказа! На раз-два расстреляют, пикнуть не успеешь.
Рано утром, на рассвете 5 октября, в районе дворца Монплезир в Нижнем парке и в парке Александрия матросы пошли на смертельный штурм. Десантники под командованием А. Т. Ворожилова сходу высадились из шлюпок на берег и захватили Нижний парк. Но немцы были абсолютно подготовлены к такому раскладу дел и сразу отсекли десант от кромки воды. Всё.
С этого момента исход «внезапного» штурма был предрешён. Путь к Финскому заливу полностью простреливался «машиненгеверами», скорострельными пехотными пулемётами MG-34, которые выплёвывали из своего ствола до 1200 пуль в минуту или осуществляли 20 выстрелов в секунду. Шансы чудом спастись у молодых ребят растаяли, так и обретя реальные формы.
Мальчишки по наивности всё ещё надеялись, что их выручат, спасут. А вдруг помощь подоспеет, пушки ударят, самолёты краснозвёздные прилетят? Ошибались воины. Отцы-командиры уже забыли про них, списали напрочь расходный человеческий материал. Сколько ещё людей загубят они в будущем своими бездумными приказами?
Жуковым не было предпринято ни одной попытки поддержать своих бойцов и снять их с берега, а тем более доставить подкрепление. Что уж тут говорить о помощи? Хотя каждый, мало-мальски знающий командир обязан предусматривать возможные пути отхода и доставки подкреплений. Ничего не было сделано. Ни-че-го-шень-ки!
Когда у десантников закончились боеприпасы, оставшиеся в живых, израненные мальчишки сцепились с фашистами в последней безумно яростной, остервенелой рукопашной схватке.
– Ур-р-ра-а-а!
– Полундра-а-а!
– А-а-а-а!
В ход пошли сапёрные лопатки, клинки трёхлинеек, приклады, камни, металлическая арматура, валявшаяся повсюду. Взбешённые рекруты рвали ненавистные тела голыми руками, рычали от злости и были готовы откусить врагу кусок сонной артерии, лишь бы до глотки добраться. Их так ветераны Гражданской войны учили – при возможности в рукопашной схватке убивать ненавистного врага зубами. Глаза можно выдавить большими пальцами, а булыжником ударить в шейный позвонок под бычью каску. Мен на мен. Смерть за смерть.
Фонтан вражеской кровищи из аорты захлёстывал глаза, под ногтями грязь вперемешку с липкой сукровицей мешали вцепиться в глотку неприятелю, пальцы соскальзывали с лощёной кожи. Зажав в зубах кончик ленточки от бескозырки, в ободранных тельняшках, окровавленные и оглушённые взрывами, смертники считали за честь прихватить с собой в могилу проклятую душу оккупанта. На одного ненавистного врага будет меньше, и то в гору к всеобщей победе. Однако шансов одолеть врага уже не оставалось.
Перед тем, как погибнуть, горстке храбрецов всё-таки удалось занять круговую оборону возле местного арсенала. Напрасно. Все возможности остаться в живых были использованы, а надежды уцелеть развеяло морским бризом.
Тем не менее, ценой своей жизни парни старались выполнить задачу. Они взбаламутили всю береговую охрану противника, выказали ему намерение о совершении последующего ложного удара основными силами РККА именно в этом направлении. Хотя доподлинно известно, что никаких дополнительных сил захватить плацдарм под свой контроль у Жукова попросту не было.
Однако гитлеровцы тоже не были дураками. Солдаты вермахта сразу поняли, что коммунисты отрядили в их направлении салабонов-жертвенников. Поэтому не усердствовали и добивали уже впоследствии каждого желторотого красного матроса играючи, по одиночке.
Для развлечения фрицы выпустили пару десятков овчарок из вольеров соседнего гарнизона. Похохатывая, сволочи травили израненных, но ещё живых людей. Собаки насмерть загрызали раненых пацанов, отрывали им руки, стопы ног, рвали горло, выгрызали глаза. Клыки безжалостно терзали молодую плоть храбрецов. Натренированные убивать матёрые псы от крови совершенно озверели. Никому из десанта не удалось остаться в живых – разорвали звери.
Однако, несмотря ни на что, отступая, всего один балтиец достиг вод Финского залива. Краснофлотец Борис Шитиков имел при себе кухонный нож. Он на камбузе гражданским скобелем картошку чистил. Жестяной сталью, абсолютно не приспособленной к ближнему бою, он и прикончил бросившегося на грудь мохнатого дьявола. Обречённая жертва визжала, хрипела, брызгала кровавой пеной и крутилась юлой возле кирзовых сапог чудом спасавшегося пацана.
Циничные немцы извинили потерю саблезубой животины и побрезговали убивать последнего русского солдата. Фрицы, чтобы случайным выстрелом не зацепить своих, не стали поливать из шмайссеров с флангов огнём с бедра. Сам камикадзе должен был в ледяной воде двинуть кони – температура в заливе всего четыре градуса.
Истекая кровью, матрос из последних сил прыгнул в холодные морские воды Балтийского моря. Изредка пули вспенивали волны, пущенные для острастки со стороны берега. Фашисты развлекались, обозначая пловцу, что хода ему на твёрдую землю уже точно не будет. Самые весёлые немцы хохотали, показывали на самоубийцу пальцем, крутили у виска, предрекая скорую гибель в воде от переохлаждения.
Помощи последнему герою ждать было неоткуда. По всему получалось, что студёная Балтика должна была сомкнуть свои воды над головой последнего мальчишки из героического десанта. Если только не случится чуда...
Впоследствии в исторических мемуарах о загубленном морском десанте Маршал Победы никогда не вспоминал. О чём размечтались? Чего там, каких-то 509 сопляков, которые сложили свои головы на плаху войны под Ленинградом.
Другое дело — под Вязьмой, Ржевом и Сычёвкой. Именно там, в кровавой бойне, в том числе при помощи стратегического управления Георгия Константиновича Жукова, по разным подсчётам было потеряно около 2,2 (в некоторых справочниках более 4-х) миллионов человек. Сейчас эти цифры в голове не укладываются. Не может такого быть по определению? Может! Профессионалами задекларировано, что в тех краях случился абсолютный мировой рекорд уникальной жертвенности отдельно взятого сражения.
Под Ельней родилась гвардия. Но и там будущий маршал положил почти миллион. Загубить людей ума много не надо, самое парадоксальное здесь то, что немцы вместе с танками Гудериана сами ушли из ненужного им города. Вся мощь вермахта обрушилась на Киев. А меньше чем через месяц РККА снова добровольно (!) сдала врагу Ельню. Собственноручно. И ещё отступила. За что умертвили миллион военнообязанных граждан СССР – не понятно.
Неподдающийся объяснению ещё один исторический факт. В конце войны у маршала случился вообще уникальный блицкриг, залитый кровью. За 22 дня боёв на Зееловских высотах, перед Берлином, в могилку были спроважены почти миллион верных сынов родины. Если в пересчёте на отрезок времени, то получится, что потери РККА на подступах у фашистского логова были в 53 раза выше, чем на всём театре военных действий летом 1941 года. За что и, самое главное, как оправдать смысл сакрального жертвоприношения Маршала Победы? Ведь с юга на столицу Третьего рейха бойким маршем продвигались дивизии маршала Ивана Конева.
Кстати, впоследствии, всего лишь в течение жизни одного поколения, через 45 лет Берлин немцам сдали потомки героев той Великой войны. Разве так делают геополитику? Вопрос вопросов: «За что наши отцы у рейхсканцелярии кровь проливали?»
По всему выходит, что Маршал Победы – рекордсмен в мировой истории и чемпион чемпионов по кровавым достижениям да рекордам.
Прискорбно и огорчительно, что устанавливали смертью пахнущие достижения советские люди, героические собратья, мои земляки из уникальной империи СССР. Обидно и досадно, что прославленные знаменосцы, генералиссимус и Маршал Победы достигли славной, эпохальной виктории ценой неисчислимых, огромных потерь. К великому сожалению, Суворова среди них не было.
До слёз жаль погибших на просторах священной войны, ушедших в царствие небесное мальчишек-курсантов морских училищ из штурмовых групп Ораниенбаумского десанта.
Земля пухом, вечный ореол бессмертия героям.
Апрель 2017 года