1.
Нет, пожалуй, лучшего примера, помогающего понять соотношение пути и цели, а тем самым и художественную природу бытия, нежели ухаживание за женщиной, –
женщина ведь недаром отождествляется с жизнью, и любое ухаживание имеет простую и ясную цель – интимный контакт с нею, –
но когда этот контакт состоялся, безразлично, единожды или многократно, значение цели постепенно сходит на нет, а значение пути, напротив, возрастает до максимума, –
любопытно, что Его Величество Оргазм, эта абсолютная, как скорость света, величина наслаждения в любви, и она же воплощение цели в связи с женщиной, физически не поддается воспоминанию, –
то есть получается, что то, к чему так стремится мужчина, что когда-то казалось ему самым важным в жизни – оно «растворяется как сон, как утренний туман», –
зато остается в мужской памяти отношение с женщиной : как он ее впервые увидел, как образ ее, подобно занозе, вошел в него и доплыл с кровью до самого сердца, как он познакомился с нею, какие слова говорил и какие умолчал, как впервые шел с нею в постель, какое взаимопонимание после этого между ними возникло и как стали появляться, быть может, первые разногласия, а с ними и начальные признаки отрезвления, разочарования, может, и улыбка над своим чрезмерным увлечением, –
в конце же концов неизменное аптекарское взвешивание образовавшейся после связи гармонии : хватит ли ее на прочное долговременное отношение или следует вовремя «наступить на горло собственной песне», –
да, вот что остается в памяти влюбленного и вот что делается очередным изгибом в сюжетной линии его персонального бытия, –
а то обстоятельство, что возникло все это и держалось долгое время на стремлении к соитию, как на шелковой нитке, –
все это со временем забудется и потеряет свое значение.
2.
То очевидное обстоятельство, что люди труднее всего прощают друг другу супружескую измену, говорит об абсолютной и нерушимой связи полового и человеческого в человеке, –
казалось бы, измена ударяет только по половому, но нет, она именно гораздо сильнее ранит саму душу мужчины или женщины, –
и сколько бы света ни было в отношениях между супругами или любовниками, пучок холодного и страшного мрака, приходящего с изменой, разгоняет его и, как правило, навсегда, –
да, это как нож в спину, –
и тогда рождается вечный вопрос : а могла ли вообще быть настоящая любовь там, где свила свое змеиное гнездо измена? и шире : как и при каких условиях возможна большая любовь, если доподлинно известно, что соблазн как космический фактор спит в душе мужчины и женщины, как спит в их теле какой-нибудь гриппальный вирус, который ждет только благоприятных обстоятельств, чтобы взорваться болезнью, –
и тогда, если как следует подумать, один-единственный сюжет подлинной любви – правда, в двух вариантах – приходит в голову как самый убедительный и правдоподобный : мужчина и женщина либо до встречи сделали свои любовно-сексуальные опыты, ими более-менее насытившись, либо, уже соединившись, один из них под воздействием исключительных обстоятельств и конечно же в первый и последний раз готов изменить, но... сама судьба счастливо вмешивается, и измена не срабатывает, –
все же и в том, и в другом случаях устранение измены напоминает вырывание больного зуба : иногда оно бывает сравнительно безболезненным, а иногда очень даже болезненным, –
как бы то ни было, томительное ощущение произведенной (жизнью) операции часто остается навсегда – если и не в сознании, то на подсознательном уровне – красноречиво напоминая, на какой тонкой шелковой нитке мрака держится свет любви.