Очень вкусные оладьи пекла тётка Алевтина. Таких оладьев Витёк никогда в жизни не ел! Она пекла их над костром на большой печной плите в лесу. Такой же необыкновенный к этим оладьям у неё был и чай, который она там же заваривала из трав.
Тёткин домик стоял у самого того леса, где росло полно всякой травы-муравы, ароматных цветиков-семицветиков, ягод и грибов. Всё это тётка Алевтина называла одним наименованием – Божья благодать. И заготавливала она эту «благодать» впрок вениками, мешками, связками и банками. Что шло на баню, что на лечение, что на чай, что в пищу. Из огородной зелени и жгучей крапивы тётка и стряпала вкуснейшие оладьи.
Оладьи были пышные, нежные, румяные и такие вкусные, что Витёк, учуяв их запах, как ошпаренный крапивой, сбегал от бабкиных завтраков к тётке на чай! Она приходилась бабке родной невесткой, и племяш твёрдо знал, что она обязательно его угостит. Из-за этого бабка здорово обижалась на внука, тайно в душе жутко ревнуя его к Алевтине с её стряпнёй. Когда объевшийся внук приходил назад, она поплотнее прикрывала в дом дверь и презрительно выговаривала ему:
- Ну?! И чего ты там такого наелся, что совсем счастливым стал?
- Ой, бабушка! Такие оладушки вкусные были! С крапивой!.. – облизывался внук.
- С ума сойти – с крапивой! – всплёскивала бабка руками и жужжала: - И чего ты в них нашёл?! Трава она и есть трава! Только живот дует! Наешься крапивы и радуешься, как дурачок красной шапке!
Но никакие стращания не могли вызвать отвращения к стряпне из крапивы. В конце концов, бабка разозлилась на внука так, что выставила ему ультиматум, с грохотом захлопнув перед его носом дверь и заперев её на ключ:
- Ну вот что, дорогой мой! Сначала съешь мисочку геркулесовой каши, выпьешь стакан козьего молока с моими двумя блинами, а потом иди и жуй хоть крапиву, хоть лебеду!
- Ну бабушка!! – взвыл Витёк, вцепившись в дверную ручку. – Открой сейчас же!! Там же всё девчонки съедят!!
- Иди ешь, потом открою! – неприступно заявила бабка.
И с горчайшими рыданиями внук стал умолять:
- Бабулечка, родненькая, ну можно я тогда хоть сбегаю и скажу, чтобы они мне оставили оладушков? А потом, честно-честно, съем твою противную кашу с блинами! Ну пожалуйста!
Видя, как нешуточно он убивается, бабка через силу сжалилась, отомкнула дверь и скомандовала, как генерал:
- Марш! Одна нога там, другая здесь! - а потом ещё и вылезла следом за ним на крыльцо, приглушённо шипя мальчишке в спину: - И быстрее, у меня! Быстрее, а то каша остынет!
- Ещё и горячая!.. – глотая слёзы, прибито пискнул Витёк и кинулся на тёткин двор.
Там, на веранде уже вовсю начался завтрак с оладьями. В треволнении двоечника на экзамене подлетев к окну, пацанёнок замахал руками и сбивчиво крикнул срывающимся голосом:
- Не забудьте мне!.. Мне это!.. Оставить мою порцию надо!
Затем, унося в ноздрях запах заветных оладушков, он кинулся назад под гневной бдительностью бабки. Тёткины три дочери недоуменно переглянулись, ничего не поняв из его речей, пожали плечами и продолжили утреннюю трапезу.
Витёк же кое-как вперемежку со слезами проглотил всё, что впихала в него бабка и, сломя голову, побежал к тётке. Когда он вбежал на веранду, она уже убрала стол и мыла посуду.
- А вы оладушки мне оставили? – облизываясь, как лисёнок, с замирающим сердцем спросил он.
- Ну привет, любезный! – вскинула тётка брови и ошарашила, как громом: – Чего ж ты так припозднился? Уже всё съели.
- Как съели?! – остолбенел племянник. – Я же сказал, чтоб мне оставили!
- А-а, так это ты просил, чтоб тебе оладьев оставили? – вышла на веранду Оксана и вновь пожала плечами: - А мы ничего и не расслышали, и не поняли…
- Ну вот!.. – трагически повесил Витёк нос и язвительно раскланялся: - Спасибо, девочки, что оставили меня голодным!
- Кто тебя голодным оставил? – наехала на него Маруська и хохотнула: - Ты бы ещё к лесу отошёл в овраг и оттуда попросил, чтоб тебе чего-нибудь оставили!
Младшая Динка лопнула со смеху.
- Вот как вы меня, оказывается, любите?! – вспетушился Витёк и слёзно выкрикнул: - Сёстры называется! - и выскочил прочь с веранды, словно его грубо отстегали самой жгучей крапивой по заду!
- Не переживай! Завтра много напеку и всем хватит! – со смехом крикнула ему вслед тётка Алевтина и покачала головой: - Вот чудик….
- Да воще… Больной какой-то!.. – развела Оксана руками и покрутила в висок, желая высказаться, но не найдя слов, махнула рукой и ушла в комнаты.
А Витёк прибежал в бабкин дом и, бурно разревевшись, выпалил в бабку, как из пулемёта:
- Вот так, бабулечка! Из-за твоей каши-малаши я остался голодный! Мне не досталось ни одного оладушка! И всё ты виновата, бабушка!
Бабка остолбенела! А он в довершение её стеганул её же любимым выражением:
- Подлезла со своей кашей, как угодник с горшком!
- Так! – опомнилась от его хамской пальбы бабка. – Во-первых, не дерзи мне! Во-вторых, какой ты «голодный?! Я тебя плохо накормила?! Давай ещё накормлю!..
- Да нет уж, не надо! Спасибочки! – с жутким сарказмом с рёвом оборвал её внук и разнёс дальше: - Вечно только всё портишь!!!
И, выскочив из дома, он с психом так грохнул дверью, что бабка вздрогнула!
- Ну дела-аа… – еле отдышалась она от взбучки и аж выпятила губу, в любопытном раздумье посмотрев в сторону дома Алевтины. – Что она там за оладьи печёт?.. С ума сойти!
Выгнав из сарайки затем коз и собираясь гнать их пастись на лужок и заодно собрать там лесную малину, она решила:
- Надо попробовать…
продолжение след.---------------