— Есть разные виды медитации, но настоящей, я считаю, лишь одну. Правда, выполнять ее сможет далеко не каждый и человеку обычно требуется несколько промежуточных этапов, чтобы начать медитировать в полном смысле этого слова.
— Могу сказать сразу — признался я — я никогда не принимал всерьез медитацию и другие упражнения для совершенствования. Для меня это какая-то игра с самим собой, притворство. Ты сидишь в позе лотоса и воображаешь о себе непонятно что. Тебе может казаться, что ум успокаивается или что ты входишь в чистое состояние. Но по сути - это самообман. Ведь оценивая себя, свои успехи, свое состояние и достижения ты продолжаешь пребывать под властью приходящих мыслей. Приходящих случайно, как и у всех людей.
— А вы разбираетесь в вопросе, как я посмотрю — с ухмылкой произнес мой собеседник и прикурил от сигары, выпустив облако густого, сизого дыма в сторону борта. — Сложно поверить, что такие нюансы известны человеку, который никогда не медитировал.
— Здесь мы опять возвращаемся к вопросу: что есть медитация — ответил я, заметив у себя нарастающий интерес (что удивило меня).
— Об этом я и говорю, есть лишь одна медитация. Все остальное или подделка или подготовительный процесс. Ладно, не буду ходить вокруг да около. — мужчина, сидящий передо мной, откашлялся и заговорил так, словно с большим усердием выбирал слова. — Было время, когда я всерьез увлекся, так называемыми, духовными поисками. И спустя несколько лет путешествий по различным храмам, монастырям и закрытым школам, я наткнулся на необычного старика. Как ни странно, он не пользовался особой популярностью в деревне. Жил он почти на окраине. Его дом соседствовал с дремучим лесом, в который боялись ходить даже с оружием. Как рассказывали, он часто ругался матом и нередко напивался до состояния трупа. Делал, что хотел, не заботясь о мнении других. Ему было плевать на нормы поведения, да и на законы, если их несоблюдение не создавало ему особой угрозы. Тем не менее, любой житель отзывался о нем, никак иначе как о «мудреце». Удивительное сочетание. Мудрец, которого сторонятся и всячески избегают. У меня закрались некоторые сомнения, но также и большой азарт - посмотреть на этого странного старика. — мой собеседник сделал паузу и снова затянулся сигарой (в этот раз дым окутал меня со всех сторон и я слегка закашлялся, так как сам никогда не курил) — Когда я вошел в дом (конечно, я несколько раз постучал, но мне никто не ответил), старик сидел и неподвижно смотрел в стену перед собой. И да, он сидел в полном лотосе. — усмехнулся мой собеседник и погладил свои накрученные, угольно-черные усы — Из окна лился бледный, утренний свет. Вся комната была окутана полумраком, но при этом было и не слишком темно, и не слишком ярко (а это крайне важно для правильной медитации, как я узнал впоследствии). Глаза его, как я уже сказал, были приоткрыты (я позволил себе пройти к нему поближе и взглянул в его отстраненное, морщинистое лицо). Открытые глаза, кстати тоже, одна из важнейших особенностей настоящей медитации. Я присел рядом, на какой-то древний, деревянный стул. Помню, как он пронзительно заскрипел, но старик не дрогнул и продолжал сидеть, не шелохнувшись. Шли минуты, а я все ждал. Через полчаса или больше, он задвигался и первые его слова, казались произносятся с большим усилием. Его речь в первые минуты напоминала разговор спящего или пьяного человека. Когда я спросил его, какую практику он делал, он лишь улыбнулся и сказал, что-то вроде — «Практики для дураков, я не делал ничего. Просто сидел». В этом, как ни удивительно, и заключалась настоящая медитация. Ты не делаешь ничего, ни к чему не стремишься, не пытаешься что-либо наблюдать, но и не улетаешь за потоком мыслей. Ты просто сидишь. Тридцать, сорок, а то и больше минут. Сидишь, не делая ничего. Именно это и есть настоящая медитация.
— Такой медитацией я занимаюсь постоянно. — заговорил я, словно очнувшись от рассказа моего таинственного собеседника. — Иногда я часами сижу в своем саду и смотрю, как цветы колышутся под порывами ветра. Люблю смотреть, как по небу плывут облака. В лесу я слушаю птиц и ощущаю разные ароматы. На пустую стену я, конечно, не смотрел. Но мне кажется, в этом есть что-то общее.
— Да, вы совершенно правы. — подхватил мужчина и вновь поправил свои усы — созерцание и медитация - это одно и то же, на определенном уровне. Но, все-таки, в настоящей медитации, несмотря на открытые глаза, мы не видим. Взгляд теряет всякую фокусировку и все предметы расплываются. А позже, зрение будто полностью отключается, не возбуждая ход мыслей.
— Получается, при такой медитации глаза открыты, но мы ничего не замечаем вокруг. — подвел итог я.
— Именно так. Это тоже значительная деталь настоящей практики.
— Но может ли человек просто сидеть и ничего не делать. Получается, что ты не смотришь и не слушаешь звуки, не обращаешь внимания на ощущения. Это тоже своего рода действия, ведь понимая, что мы воспринимаем, мы сразу включаемся в работу ума. — высказал догадку я.
— Именно так, молодой человек. — с большим удовлетворением подтвердил мужчина (его возраст было сложно определить. Ему могло быть как за шестьдесят, так и лет сорок пять. Усы и очки для зрения многое скрывали). — Поэтому я и сказал, что настоящая медитация доступна немногим. И перед тем, как приступать к реальной практике, следует уделить несколько месяцев подготовительным этапам.
Мы с комфортом сидели на плывущем в океане лайнере. Наше путешествие длилось уже несколько недель и вид бескрайних волн, который сперва захватывал и казалось не мог надоесть, уже приелся. Мы встретились абсолютно случайно (если случайности, вообще, возможны в этом мире), когда я беседовал с членами нашей экспедиции. Так как в наших разговорах постоянно фигурировали слова: «пробуждение», «практики», «мастера» и др - наша встреча была делом времени.
Я был очень рад, что вся моя компания разбрелась по каютам на утреннюю медитацию (я был предоставлен самому себе, так как не обременял себя подобными занятиями). Стечение обстоятельств, не иначе, позволило узнать мне о «настоящей медитации». Первая наша беседа длилась недолго, но впоследствии, когда и другие участники экспедиции присоединились к нашим обсуждениям, наш попутчик во всех подробностях поведал о подготовительных этапах для настоящей медитации. О многих из этих упражнений, никто из наших практикующих не знал, чем несомненно удивил и порадовал их. Именно с этого дня я стал медитировать. Медитировать каждый день. Я просто сидел и смотрел на стену, не видя стены.
Евгений Трубицин.
Десятая глава книги: «В битве со страданием».