Щиплешь траву
и живёшь в природе шедевра,
у себя на виду,
и, ме'льком, под зонтиком "вёдро",
Как если б на теле
проклюнулась почка,
и ты потянул за неё – а на ней –
белесье' волосочков.
Настороже –
увиденное не из приятных,
прозрачная полая ветвь ли,
корешень мятлый?
Что тащится из меня,
меня не меняя,
природа бамбуковой казни
шедевр прививает.
Ещё бывает казнюсь
не сама, поневоле,
на' люди соберусь,
а люди все подле,
Забудешь о жиле белесья
с шедевром соренья –
и всего лишь щиплешь траву
до помраченья.
Не ищешь и не найдёшь,
может так, попадётся,
неждановый завирок,
и воск отольётся.
Сильнее угля трава,
коль шедевры под казнью,
белесие волоска
зовётся боязнью.
Никто никого не зовёт–
понимать надо точно,
трава совершенна – поёт
немощью, сточно,
И от белёсова корня
зелены пальцы,
иными – "курить бамбук" –
запоминаться.
Не принято, не приятно,
не постатейно,
пахнет твоим волоском
исчезновенье.
Позволено бытие
оных пороков,
и, вдруг, ни одного
в живых...ненароком,
Травинки не все сорняки,
вот светоцве'лы...
Бамбуковые ростки
в мощь – пустотелы.
22.01.23