спина уже не разгибается, а я все еще согнувшись пополам уже с полчаса катаюсь с ниночкой. ей пять, и она совершенно не стоит на коньках. держу ее за руки и качусь спиной. не то что бы я прямо хорошо катаюсь, но все-таки лучше чем никак. она вместо того, что бы хотя бы шагать, просто держит меня за руки, и я везу нас обоих.
-нинок, ты хотя бы ноги переставляй, ты же так не научишься кататься!
нина обиженно пыхтит и начинает передвигать коньками, заваливаясь вперед, я чуть не падаю вслед за ней
-ты не устала?
-ньеа
-а жаль, ведь поясницы я уже не чувствую, - думаю я
-нин, я устала
-ладьно, я пойду кататься на маинький йедок, - так она называла островок снега в центре катка
она отпускает мои руки, и шагая идет в центр катка. я со стоном разгибаюсь, опираясь на деревянное ограждение. стою так пару минут. меня под руку хватает ленка и везет. ленке восемь. с ней мы в очень хороших отношениях, несмотря на то, что она по мироощущению совсем не восьмилетка. мы довольно быстро рассекаем по катку, рука об руку. прокатившись пару десятков кругов по маленькому катку, я слышу из центра громкий плач. отпускаю ставшую привычной руку и быстро подъезжаю к кучке снега. нинка, поскользнувшись, упала и теперь ревела. громко так, заливисто, как обычно и плачут маленькие дети.
-ну чего ты? тебя поднять?
нинок поднимает на меня глаза полные слез и часто кивает, протягивая руки в варежках.
я ставлю ее на ноги, отряхивая от снега, она насуплено шмыгает носом.
-пойдем домой?
-я хотю кататься. с тобой. – и вытирает нос рукавом
моя поясница не выдержит такого испытания.
***
-наташа! – нинка голосила из коридора на всю гостинную, а я не оборачивалась, пока она не назовет меня правильно
-…
-наташа!
-…
-настя?!
-…
-настяяяяяяяяяя!!!
-…
-маша!
-…
-МАША!!!
-…
-надя? – уже не так громко и уверено
-да, солнышко?
-посли на узин
-пошли.
***
нинка похлопала меня по бедру:
-ноги расставь. – потребовала она
я расставила, не понимая, к чему она. нина взяла меня за вытянутые руки и проехала между ног, весело хохоча. я, поняв схему, повторила этот трюк еще пару десятков раз, разгоняя ее все сильнее и сильнее. ко мне подбегает ленка, а потом и настя, им обоим по восемь. сзади меня встала вера и мы устроили из этого целый аттракцион
***
у нас объявилась мышь и вместо того что бы требовать нас переселить из бани, мы назвали ее аглаей. она погрызла мои цукаты, но они ей не понравились, так что она их не доела. шуршала по ночам в стене. мы носили ей конфеты, хотя она и так съела все, что лежали у нас в сумках на полу. а если вдруг достать «красную шапочку» можно было только прогрызая сумку, она и на это не скупилась. как-то в три часа ночи, мальчики пришли к нам кормить аглаю штолленом, но мы их прогнали, потому что это наша мышь. все пропавшие вещи мы, кстати, тоже скидывали на нее.
***
я бегу прямо в коньках через сугробы и буквально падаю в верины объятия. она прижимает меня к себе и держит руки на лопатках, я утыкаюсь носом в воротник куртки.
-хорошей дороги, - шепчу я
-спасибо. – вторит шепотом подруга
она идет дальше прощаться, а я иду прощаться с леночкой. леночке четыре. прямо как была, в джинсах, я падаю коленями в снег, чтобы быть хоть примерно одного роста. в прошлую александровку мы играли с ней нон стопом.
как-то в фантах я затупила. не смогла придумать пять цветков. назвала четыре, и стою, беспомощно хватаю ртом воздух, обвожу взглядом детей и чего-то жду, в голове ни одной мысли. вдруг периферическим зрением замечаю шевеление и в следующую секунду, меня кто-то требовательно дергает за штанины. я опускаю глаза и спокойно выдыхаю. леночка. ребенок, я понимаю, что с ним делать. она сжимает и разжимает пальцы. детский жест, что бы взяли на руки. я поднимаю ее и она наклоняясь ко мне, на ухо шепчет:
-одуваньтик.
я ровно вдыхаю и громко и счастливо говорю:
-одуванчик!
в этот год она меня не вспомнила. совсем. но из-за легкого на подъем характера, за четыре дня мы выучили, что на мою протянутую ладонь надо давать пять, что я могу помочь с лестницами и одеванием, что со мной можно, как и в прошлом году крутится. с разрешения я могла ее обнимать, а по праздникам даже целовать в лоб на ночь.
вот и сейчас я сидела на коленях, смотрела в ее глаза и на меня накатила какая-то безмерная грусть.
женя, наш преподаватель, толкнула под руку мамочку, стоявшую на крыльце и сказала, улыбаясь:
-смотри, сейчас будет шоу
я, грустно улыбаясь, протянула лене две раскрытые руки, ладонями вверх. она, смущенно улыбаясь, отбила двумя руками.
-можно тебя обнять?
-мозно, а тего незя?
я притянула легкое тело на себя и сидела так до тех пор, пока она не уперлась мне в плечи ладошками, чуть отстраняясь. я чмокнула ее в щеку на прощание.
мимо меня прошла вера, забирая сестру. они пошли к машине, а я так и осталась сидеть в снегу на коленях.