Подразделения народной милиции ДНР при поддержке российской артиллерии ведут бои на подступах к Авдеевке.
Южнее Авдеевки части 1-й Славянской бригады продвигаются в направлении Опытного со стороны Спартака. Позиции противника на линии фронта за Донецким аэропортом укреплялись с 2014 года: создан мощный укрепрайон с оборудованными долговременными огневыми точками. Зачистка каждой сотни метров территории в направлении Донецкой КАД требует упорной совместной работы артиллерии и пехоты союзных сил.
Севернее шахты «Бутовка» подразделения Народной милиции ДНР вышли к Донецкой КАД. Позиции ВСУ в западной части взлетной полосы Донецкого аэропорта подвергаются ежедневному сосредоточенному огню ствольной и реактивной артиллерии.
Между Песками и Первомайским по позициям ВСУ в районе моста на Донецкой КАД и донецкой семенной станции союзными силами также применяется тактика «огневого вала».
С восточной стороны Авдеевки союзные силы вышли на дорогу Донецк — Константиновка на участок от Новобахмутского до Каменки.
Южнее Каменки ведется интенсивный артиллерийский и ракетный обстрел позиций ВСУ в районе дачных поселков у Крутой Балки и леса в районе донецкой фильтровальной станции. С Донецкой КАД по позициям ВСУ работают танки НМ ДНР.
Севернее Авдеевки Народная милиция ДНР предприняла попытку штурма Красногоровки. Однако занять поселок не удалось, подразделения народной милиции закрепились на окраинах.
Низкие темпы продвижения на Авдеевском направлении обусловлены желанием сберечь пехоту.
Основная роль в битве за Авдеевку отводится тактике «огневого вала» - массированных артиллерийских ударов, направленных на полное уничтожение живой силы и позиций противника.
Отсутствие мирных жителей в населенных пунктах вдоль Донецкой КАД позволяет подразделениям артиллерии Вооруженных Сил РФ и Народной милиции ДНР вести неизбирательный сплошной огонь, буквально выжигая и сравнивая с землей позиции ВСУ.
В одних только Песках, по сведениям украинских полевых командиров, ВСУ потеряли только убитыми более полутысячи человек. Украинская сторона удерживает позиции вдоль КАД, в буквальном смысле заваливая линию фронта трупами, которые никто не вывозит. Тела украинских военнослужащих разлагаются прямо на позициях.
(Из сообщений военкоров)
Ровно гудя дизелем, междугородная «Сетра» рассекала ночь.
В свете фар под колеса бежал асфальт, в полумраке салона похрапывали пассажиры, Максим глядя вперед, не спал. Пару часов назад, распрощавшись с друзьями, они с Крабом и Вояжем чисто выбритые и в гражданке выехали из Донецка в Симферополь.
Звонить Лике не стал, хотел сделать ей с Максимкой сюрприз, в сумке у ног вез подарки. Жене - французские духи «Коко Мадмуазель», сынишке радиоуправляемую модель танка, а Айку жевательную кость в упаковке.
Когда на востоке заалела заря, въехали в Симферополь. Улицы были еще пустынны, за окнами потянулись жилые массивы, навстречу попалась поливальная машина в струях воды. Рядом скрипнул креслом Вояж и открыл глаза, - вроде как приехали.
Спустя короткое время экспресс подрулил к автовокзалу, подвернул к одной из свободных платформ и остановился. Прихватив вещи, зевая и потягиваясь, пассажиры потянулись к открытой двери.
Друзья вышли последними, Краб потянул носом воздух, - яблоками пахнет. Вскинув на плечи сумки, прошли к стоянке такси, хлопнули с Вояжем по рукам, и он сел в салон, - на Севастопольскую, дядя. Пожилой водитель молча кивнул, оранжевая «Киа» тронула с места.
Сами подошли ко второй, - в Феодосию подбросишь?
- Не вопрос, - заулыбался молодой парнишка.
Через час были на месте. Краб вышел в районе порта, где жил в «хрущевке», пожав на прощанье руку. Максим, сказав «созвонимся», назвал таксисту свой адрес.
- Хороший район, - оценил тот отъезжая. - В гости?
- Домой, братишка, домой, - сказал тот глядя в окошко.
Когда остановились у ворот расплатился «сдачи не надо» и вышел из салона. Автомобиль развернувшись, укатил. Подойдя к калитке, достал ключ, щелкнул замок, шагнул во двор. А навстречу с его дальнего конца, радостно взлаивая, на махах летел Айк.
- Узнал, чертяка, узнал, - потрепал по ушастой голове хозяин.
Вслед за овчаркой из дома появилась Лика, в тапочках и халатике, охнув, бросилась к мужу. Обнявшись, слились в поцелуе.
- Ну как вы тут? - провел ладонью по щеке любимой Максим.
- Хорошо, - заблестела влажными глазами. - Ты насовсем?
- Дали неделю отпуска.
- Понятно.
В сопровождении Айка поднявшись на крыльцо, вошли в дом.
- Мама, кто там? - выбежал из гостиной сынишка. - Папка! бросился на грудь.
- Здравствуй сын, - подхватив на руки, расцеловал в щеки. - Да ты здорово подрос!
Лика, улыбаясь, стояла рядом, Айк солидно помахивал хвостом.
Опустив сына на пол, достал из сумки и вручил всем подарки.
- Настоящие французские, - зарделась жена, сынишка сопя стал доставать из коробки танк, а Айк получив лакомство из упаковки гордо отправился с ним во двор.
Чуть позже семья завтракала на кухне (Лика позвонив прокурору, отпросилась со службы) а потом сынишка при помощи отца осваивал во дворе электронную игрушку. Танк, урча, ползал по нему, делал повороты и мигал огоньком в стволе, имитируя стрельбу из пушки.
Затем Максим выгнал из гаража «Ниву», сынишку отвезли в детский сад. На обратном пути заехали на рынок купив полосатый астраханский арбуз, пару дынь и несколько кистей «магарача». Вернувшись домой, выпили по бокалу вина, закусив виноградом, после чего Максим взял Лику на руки и унес в спальню.
На следующее утро, была суббота, прикатил на «Ягуаре» Генка сообщив, - мы с Динарой подали заявление в ЗАГС. Во вторник свадьба. Приглашаю.
- Ну, ты брать даешь! - выпучил глаза Максим. - И давно тебя осенило?
- Когда лежал в госпитале. Там было время подумать.
- Молодец, Гена, - оценила Лика. - Динара очень хорошая девушка.
- Ладно, поехал дальше, - подмигнул Максимке. - Дел выше крыши.
- И где думаешь отмечать? - проводили вместе с сыном за калитку.
- У Анзора естественно. Ну, бывай.
Регистрация состоялась в назначенный день ровно в десять. Снова звучала мелодия Мендельсона, молодые и гости торжественно внимали. В числе последних были старшие Македонские, Анзор с мамой Динары и два ее брата; Максим с Ликой, Воронин, четы Цивенко и Савельевых.
После окончания церемонии кавалькада из пяти автомобилей, украшенных разноцветными лентами и шарами, сигналя проехала по городу в сторону набережной, остановившись у «Каспия».
На входе висел транспарант «Совет да любовь!» в прохладном просторном зале гирлянды цветов под потолком и блестящий серпантин. У уже накрытых с белоснежными скатертями столов улыбались несколько официантов в таких же рубашках с бабочками. Здесь же ожидала еще дюжина гостей - родня с Кавказа.
Молодые уселись за главный стол (по бокам родители), остальные чинно за другие. Анзор, встав, призвал всех к тишине и передал слово тамаде. Своему старшему дяде из Дербента.
Это был худощавый представительный старик в белой черкеске и с кинжалом на поясе. В руке держал рог в чеканной оправе. Плавно поднял, оглядел гостей и проникновенно начал.
- Кавказские старцы рассказывают одну легенду о прекрасной любви девы-красавицы, княжеской дочери, и бедном, но благородном и удивительно привлекательном юноше-горце. Как водится, семья знатной девушки была против такого брака, поэтому пара и задумала бежать вопреки всем опасностям - главное, чтобы быть вместе!
Вот карабкаются они высоко в горы, подают друг другу руки и улыбаются друг другу от счастья. Но, на их беду, заметил влюбленную пару один из местных жителей, позавидовав их любви побежал к князю и донес за тридцать сребреников, где он видел молодых людей и где можно искать беглянку. Рассвирепел тут князь, схватил винтовку, прыгнул на коня и помчался вдогонку.
Когда нагнал молодую пару, то последним по узенькой тропинке поднимался юноша. Князь прицелился в его спину, но молодая княжна заметила его подлость и прикрыла своим телом спину любимого. Так князь убил собственное дитя.
А девушка, упав, как тонкая лоза от свирепого ветра, свесила свою белую ручку с высокого уступа. И по этой руке потекла девичья кровь, и превратилась девушка в чистейший родник.
Юноша же, склонившись над мертвой возлюбленной, окаменел от горя, приняв облик могучего утеса, который до скончания дней прикрывает и оберегает устье чудесного родника. Так они навсегда обрели друг друга, ведь настоящую любовь не победят никакие стрелы и людское коварство.
Так выпьем же за великую любовь наших молодоженов, и пусть она будет большой и счастливой без подлости, предательства и измен! - завершил свой тост.
Гости дружно подняли бокалы с шампанским за сказанное, выпив, принялись закусывать.
За первым последовали тосты за родителей молодых и дружбу народов, перемежавшиеся возгласами «горько». На небольшой сцене заиграла музыка, свадьба набирало обороты.
После перерыва молодым сделали подарки, в основном это были конверты с деньгами. Родня невесты кроме них преподнесла Геннадию с Динарой серебряный на двенадцать приборов сервиз работы кубачинских мастеров*.
Не ударил в грязь лицом и Сергей Михайлович. Он вручил сыну с невесткой ключи от новенького «Лэнд-Ровера». Веселье продолжалась до поздней ночи, гости разъехались весьма довольными.
Отпуск пролетел как сон. Найденовы вместе с сынишкой и друзьями несколько раз выезжали с друзьями на мыс Святого Ильи, где купались в море, загорали и ловили рыбу; побывали на концерте «Звезды дискотеки 90-х» в Ялте и совершили экскурсию на Ай-Петри.
За день до его окончания Найденова с Македонским и Ворониным, родные проводили на автовокзал. Теперь они вновь стали Максом, Вояжем и Крабом. Впереди ждала война.
…Отбой! - проорал Гром, выпустив последнюю автоматную очередь из развалин когда-то бывших школой. Находившийся в паре метрах рядом пулеметчик отвалился от раскаленного «Корда»*, бойцы прекратили стрельбу. В пятиэтажке на другой стороне улицы она тоже стихла. В воздухе с запахом пороха и тротила, опадала кирпичная пыль.
Больше суток, в перерывах между ударами минометов с артиллерией рота безуспешно пыталась продвинуться вперед. Не получалось. Засевшие на этажах дома нацисты жестоко отбивались, поливая развалины огнем.
- Беса ко мне! - передал по цепи Гром. Сквозь нагромождения кирпича и бетона, к нему переполз командир ДРГ.
- Слушаю, ротный, - утерев с лица копоть оперся спиной о часть уцелевшей кладки.
- В лоб их нам не взять, - кивнул Гром на пятиэтажку. - Зайдешь ночью со своими ребятами в тыл, и по сигналу ударим с двух сторон.
- Добро, - согласился Бес. - За нами не заржавеет.
- Эй, москали! - донеслось с другой стороны улицы. - Прыймайтэ подарунок! (насторожились).
Через минуту из среднего подъезда, держа за руку лет пяти мальчика, вышла молодая женщина и неуверенно пошла вперед, к позициям ополченцев. Когда до них оставалось метров двадцать, позади хлестнул выстрел, - вскрикнув, упала ничком на асфальт.
- Мама! - закричал малыш, став теребить тело.
Тут же донесся второй, - головка ребенка взорвалась красным.
За этим наступила звенящая тишина, а потом из развалин на улицу с ревом плеснула рота. В секунды пронеслась к дому (запоздало ударили очереди), сквозь оконные проемы нижнего этажа и подъезды ворвалась туда. Закипел рукопашный бой.
Изнутри доносились маты, хряск и редкие выстрелы. Через десяток минут все закончилось. Оборонявшие дом нацисты были уничтожены. Пятерых захватили в плен, выстроив у стенки. Все оказались боевиками «Карпатской сечи»*
- Кто стрелял в женщину и ребенка? - ненавидяще обвел их взглядом Гром.
Пряча глаза, молчали, только на руках дрожали пальцы.
- Огонь! - отошел назад.
Резанули очереди, повались на штукатурку, дергаясь и подплывая кровью.
Осмотрев подвал, обнаружили там два десятка гражданских: стариков, женщин и детей. Те испуганно смотрели из полумрака в свете двух коптилок.
-Не бойтесь, родные, мы свои, - сказал ротный.
Чуть позже жильцов дома, напоив водой из фляг и поделившись сухпаем, отправили в тыл. Позади сопровождавшие их бойцы несли завернутые в плащ палатки тела матери и сына.
В этом бою Максим зарубил лопаткой двух «сечевиков». Безжалостно. То были не люди.
Очистив от трупов дом, заняли позиции в квартирах с окнами, выходящими на соседний, занятый врагами. Жилища были с выбитыми дверьми, разграблены и испохаблены бандеровскими речевками на стенах.
- Зверье, - положив на подоконник автомат, уселся под ним на пол Вояж
- И откуда они такие берутся? - расположившись рядом, вщелкнул в свой, магазин Дизель.
- Воспитывают на месте, - отозвался от соседнего окна Краб. - Помнится старлеем ездил во Львов с двумя мичманами за «молодыми». Тогда Крым еще был в составе Украины. Ну и решили познакомиться с городом. Слов нет, красивый.
Посетили Высокий замок, ратушу, а потом на площади рядом зашли в ресторан с интересной вывеской «Крыивка». В переводе с украинского - блиндаж.
Так что вы думаете? - внутри самый настоящий бандеровский музей. С их символикой, плакатами и портретами вождей. Ладно. Занимаем столик, делаем заказ. За соседними в основном молодежь, говорят только на своем. Приносят еду, выпиваем по сто граммов, закусываем. Затем еще.
- И что пили? - спросил от двери пополнивший группу боец с позывным Есенин.
- Горилку. У них там все национальное. Сало, колбасы и другая хрень. А потом один из компании рядом встает, выбрасывает от груди вверх руку и орет «Слава Украини!» Остальные вскакивают и вопят «Гэроям слава!»
Меня так и перекорежило. Дед в Отечественную освобождал Львов с Тернополем. Рассказывал, что те «гэрои» творили. Ну, мы им и дали (сжал костистый кулак). Летали по залу как мячи.
Когда вернулись в часть, спросил у военкома про тот кабак. Он всю жизнь прослужил в Закарпатском военном округе, а родом был из Воронежа. Полковник и рассказал, что бандеровщина в этих местах была всегда.
В 1955-м, тогдашний первый секретарь ЦК КПСС Хрущев амнистировал более двадцати тысяч таких «гэроив» сидевших за свои зверства в лагерях. Практически все вернулись в родные края, где были реабилитированы и восстановлены в правах.
Более того, им дали «зеленую улицу». Многие вступили в партию и стали работать в органах местной власти, а некоторые доросли до республиканской. Тот же первый президент Украины Кравчук (в прошлом секретарь ЦК) на одной из встреч с журналистами сообщил, что в детстве помогал УПА*, доставляя ее бойцам в лес продукты.
- Это который с Ельциным и Шушкевичем подписал Беловежские соглашения?* - поинтересовался кто-то.
- Он.
- Гад, - харкнул под ноги Вояж, а Есенин выругался.
- Ладно, кончай травлю, всем приготовиться. Сейчас снова начнется, - выглянул в оконный проем Бес и не ошибся.
В тылу ополчения ударила артиллерия, линия вражеской обороны вспухла разрывами. С обеих сторон заработали пулеметы, в воздухе понеслись мины.
В один из коротких промежутков меж боями в роте, сопровождаемые замкомбата, появились российский военкор с оператором. Фамилия военкора была Поддубный, многие видели его репортажи.
Он взял интервью у ротного и нескольких бойцов, рассказал последние новости на участке фронта. Как оказалось, ребята из «Вагнера» штурмом захватили Углегорск, шли жестокие бои за Пески и Марьинку.
А еще узнали, что Киев усилил обстрелы Донецка и других освобожденных союзными войсками территорий, с применением дальнобойных американские гаубиц и ракетных систем «Хаймерс».
- Не понимаю я все-таки многое в этой спецоперации, - сказал Бес, когда москвичи с заместителем, вечером ушли в тыл. Он, вместе со своими, готовился к ночному поиску в оборудованном под блиндаж подвале. Здесь же находился и комбат, давший группе инструктаж.
- И что именно? - закурив, прищурился на Беса.
- Почему в первые ее часы не нанесли удар по украинским казармам в зоне АТО? Об этом, как акте милосердия, объявило в своем брифинге российское Министерство обороны
Дальше. По каким причинам до сих пор не разбиты Бескидский тоннель на Львовщине и железнодорожный узел Чоп в Закарпатье? Именно через них для Киева эшелонами завозится оружие из США и Европы. И еще. Кому были нужны эти позорные переговоры в Гомеле, что возглавлял Мединский?
- Спроси чего-нибудь полегче, - нахмурился Колыма, выдохнув носом струю дыма. - Я сам это хрен понимаю. В штабе корпуса, насколько знаю, тоже.
- А для меня по первому вопросу все ясно, - сказал молчавший до этого Краб. - Лопухнулась наша военная разведка.
- В смысле? - не поняли остальные.
- Перед началом операции дала неверную информацию в Генеральный штаб о низкой боеготовности и моральном состоянии украинских войск в зоне АТО. Там и решили не наносить упреждающих ударов по местам расквартирования их личного состава. Ожидали, что те побегут или начнут сдаваться. Как было раньше в Иловайске и Дебальцево.
- Во-во. А получилось наоборот, - поддержал его Есенин, недавно переведенный в группу. - Эти суки заняли оборону и уперлись рогом.
- Да, - согласился молчавший до этого Максим. - Это совсем не те укропы, что были восемь лет назад. Воюют, будь здоров. Хотя и подло
- Ладно, - взглянул на наручные часы Бес. - Поговорили и будет. Надо выдвигаться.
Вместе с комбатом поднялись наверх из блиндажа, он проводил бойцов по траншее до передового охранения, и они, выбравшись из окопа, исчезли в ночи. Как не было.
Поиск в этот раз не задался. Группа дважды пыталась просочиться сквозь вражескую оборону, чтобы разведать позиции, но была обстреляна и отошла. Под утро, грязные и злые, вернулись назад. Бес доложился комбату.
- Ладно. И на старуху бывает проруха, - потер заросшее щетиной лицо. - Отдыхайте.
Между тем накал боев не снижался.
В августе союзные войска взяли Пески и вошли в Марьинку,кольцо окружения вокруг Авдеевки сжималось. Уже была перерезана автотрасса на Константиновку, подвоз боеприпасов и живой силы оттуда иссяк.
Однако он продолжался грунтовыми дорогами, основная из которых шла через село Орловку. Днем, когда работала воздушная разведка, она пустовала, движение шло ночами.
В этой связи командование корпуса приняло решение вывести и эту артерию из строя. Приказ был спущен в батальон.Колыма с начальником штаба вызвали к себе Беса, доведя поставленную задачу. Втроем принялись изучать карту.
На ней, в двенадцати километрах от Авдеевки значилась Орловка с цепочкой водоемов уходящих на восток. Здесь же пунктиром была нанесена выходившая из села дорога.
- Вроде как удобное место? - покосился на Беса Колыма.
- Хрен его знает, - почесал тот затылок. - Желательно уточнить.
- Вот на месте и уточнишь, - подпрягся начальник штаба. - Что, в первый раз?
- Не в первый. Но можно сделать все и сейчас.
- Это как?
- Расспросить Рубана. Он отлично знает эти места.
Вызвали старика. Тот по-прежнему числился вестовым, но жил с разведчиками.
- Присаживайся, Николай Петрович, - кивнул на лавку рядом комбат. - Как здоровье, как дела?
- Грех жаловаться, - сняв каску, присел рядом.
- Нужна твоя помощь (рассказал о задании) и подвинул к нему карту.
Тот с минуту разглядывал, а потом сказал, - как же, знакомые места. Только вот тут, - отчеркнул ногтем, - дорога идет не сбоку ставков, а по дамбе между двумя.
- Интересно, - переглянулись остальные. - Давай дальше.
- Под нею дренажная труба для сброса лишней воды весною.
- Подобраться туда можно?
- Отчего же нельзя? Теперь война, на ставках мало кто бывает. Кстати, могу провести если надо.
- Надо отец, надо, - приобнял его начштаба.
Этим же вечером ДРГ Беса вышла в направлении Орловки. Кроме штатного оружия и экипировки с собой несли радиоуправляемую мину, упакованную в вещевой мешок. Она была из семейства советских «Ф-10», но с более высокими характеристикам и электронным пультом управления.
В три ночи, скрытно двигаясь балками и полями, добрались до околицы села. Оно было в несколько улиц с каменным храмом и утопало в садах. За селом к юго-востоку тянулся обширный водоем, поросший вербами и кустарником по берегам. Над ним белесой дымкой висел туман.
- Нам туда, - тихо сказал Рубан Бесу и показал на дальний конец. Тихо ступая по росной траве, скрылись в полумраке.
Оконечность озера густо поросла камышом, по ней проходила дамба с накатанной грунтовкой. С другой стороны угадывался овраг, оттуда попискивала ночная птица.
Залегли в кустах, старик рядом с Бесом.
- Так, где говоришь в ней труба? - кивнул на темневшую насыпь.
- В середине. Я проведу ребят (чуть шевельнул губами).
Несколько минут послушали ночь, птица смолкла. В ставке громко плеснула рыба.
- Давай, - махнул рукой Бес. Три тени поползли к дамбе.
Впереди Рубан, за ним Максим, позади Краб, навьюченный мешком.
Двигались, стараясь не шуметь, у самого уреза воды, оттуда наносило запах тины. Через сотню метров оказались у темного зева. Труба была бетонной, диаметром в метр. Краб освободился от груза, на карачках забрались внутрь. Там тихо журчала вода, проползли до середины.
- Свети, - бормотнул Краб.
Максим нажал кнопку фонарика на каске, раздернув горловину вещмешка, привели фугас в боевое состояние.
- Уходим.
Тем же порядком выбрались обратно. Поползли назад.
- Ну как? - шипящим шепотом встретил Бес.
- Все нормально командир.
- Добро. Дизель с Есениным в боевое охранение. Остальным отдыхать.
Названные остались на месте, группа отошла в заросли чуть назад.
Ночь между тем заканчивалась, в небе гасли звезды, у горизонта на востоке появилась светлая полоса. Пелена тумана над водоемом истончалась, от него потянуло утренней прохладой.
Весь день, сменяя охранение, провели в засаде. Движения на дамбе не было, хотя в селе, за которым следили в бинокль, угадывалась замаскированная техника.
Пару раз на колокольне храма засекли блики - там сидел наблюдатель. Ближе к вечеру в небе появился беспилотник и, покружив над районом, исчез.
- Наш, - проводили взглядами.
Когда на землю опустилась ночь, а в траве заскрипели цикады, в селе заработали моторы, оттуда выдвинулись пять тяжело груженых автомашин с тентами. Впереди катила приземистая бээмпэшка.
Все напряглись, уставившись на колонну из кустов. Краб включил дистанционный пульт, на котором замигала лампочка. Спустя несколько минут колонна въехала на насыпь, гул моторов приближался.
- Давай, - положил Крабу руку на плечо Бес. Тот давнул кнопку.
На середине дамбы блеснула вспышка, тяжело ухнул взрыв, вверх полетели обломки. За ним ударил второй (сдетонировал груз) запылали несколько машин.
Всего этого группа уже не видела, быстро удаляясь от места диверсии.
Утро встретили у небольшой степной реки, - Кальмиус определил Рубан.
Выставив охранение, завалились спать в зарослях верболоза.
Проснулись в полдень, солнце стояло в зените, достав из вещмешков сухие пайки, начали подкрепляться, запивая водой из фляг.
- Командир, - обернулся к западу, откуда пришли, Вояж. - Вроде как звук мотора.
Насторожились.
Издалека действительно донесся едва слышный гул, в степи возникла темная точка. Постепенно увеличиваясь, направилась в сторону речки.
- В кусты, - приказал Бес. Собрав, что было, снова укрылись в верболозе.
Через несколько минут, переваливаясь на рытвинах, к берегу съехал бронетранспортер с намалеванным трезубцем на башне. Взрыкнув мотором остановился неподалеку у плеса.
В борту открылась дверца, упала подножка, наружу высыпало отделение солдат. Быстро раздевшись и оставив оружие у машины, с гоготом вбежали в воду.
Из носовых люков выбрались командир с механиком-водителем. Первый с автоматом, сняв каску, уселся на башню, механик присоединился к остальным.
Бойцы взглянули на Беса, тот молча кивнул, через секунду из кустов ударили очереди. Сидевшего на башне смело вниз, вода закипела от пуль, а потом все стихло. Вниз по течению окрашенном кровью, плыли несколько тел. Остальные утонули.
С оружием наизготовку группа оставила засаду, рассредоточившись, подошла к машине. Носком ботинка Есенин перевернул украинского командира, на рукаве зажелтел шеврон с надписью «Айдар»*.
- Наверное, искали нас, - сказал Дизель.
- И, считай, нашли, - хмыкнул Вояж.
- Быстро грузимся и уезжаем, - приказал Бес.
Собрав оружие айдаровцев забрались в бэтээр. Командир уселся в кресло механика-водителя, Рубан рядом. Максим занял место башенного стрелка.
Взревел двигатель, машина, развернувшись, поднялась наверх и скрылась в степном мареве. К вечеру, следуя по буеракам и вдоль посадок, добрались к окраинам Авдеевки.
Там, на одном из блок-постов, оставили бронетранспортер под охраной Дизеля с Есениным. Остальные вернулись в батальон, где Бес доложил о выполнении задания.
Комбат остался доволен, выразив группе благодарность. Трофейную машину приказал оприходовать, закрепив ее за разведчиками...