Карл Маркс был одним из известнейших немецких философов девятнадцатого столетия, который трудился в области политической философии. Он был одной из центральных фигур в области интеллектуальной, научной и социальной революции конца девятнадцатого и начала двадцатого веков.
Помимо того, что он был основоположником большого числа социальных движений, основанных на его трудах (большинство политических и социальных конфликтов двадцатого века так или иначе проистекали из его теории), Маркс изменил взгляд человечества на капитализм и на принципы социальной справедливости. В частности, на социализм и коммунизм, как общество социальной справедливости и первых двух фаз его развития, почти не раскрывая сущность второй и заключительной фаз развития, которые обязательно должны быть по законам диалектики.
К. Маркс признаёт источником социального развития конфликты и противоречия. Согласно диалектическому материализму, одним из создателей которого он является, источником развития является борьба противоположностей. Эта борьба абсолютна, тогда как единство противоположностей относительно. Вся общественная жизнь по мнению К. Маркса пронизана противоречиями.
Центральное место в теории социальных изменений Маркса занимает проблематика революционных изменений в обществе. Социальная революция для Маркса – это не просто переход от одной, менее прогрессивной формы, к другой, более прогрессивной, но и определенный способ и содержание такого преобразования.
Революция, по К. Марксу, – это быстрый, резкий, конфликтный и всеобщий сдвиг в общественных отношениях, когда большинство населения страны в необходимости такого сдвига уже созрело. Революционные изменения в обществе не только неизбежны, но и желательны, так как позволяет ускорить социальный прогресс, но они не всегда насильственны и именно поэтому поздний Маркс стоял уже на позициях партийного парламентаризма, ибо такая борьба ведёт к значительно меньшим народным жертвам.
Социальные реформы, когда уже требуются революционные преобразования, К. Маркс рассматривает как искусственный тормоз в социальном развитии, как уступки или обман со стороны господствующего класса, проявление слабости и нерешительности угнетаемого класса. Идеалом социального развития для Маркса всегда была необходимость не упустить революционной ситуации для скорейшего наступления следующей ступени развития.
Литературное искусство – это не зеркало, а молот, которым иногда выковывается действительность, ибо любое искусство это способ отображения естественного или воображаемого мира посредством художественных образов в его литературно-сказительных, изобразительных или музыкальных формах.
Люди трусливые часто не могут дать отпор людям смелым и сильным, но становятся демонами, когда дело касается женщин или воспитания детей, а свой родительский авторитет они демонстрируют обязательно и наглядно, часто не имея о воспитании ни малейшего представления. Хотя известно, что без активности в какой-либо сфере деятельности нельзя совершить ничего стоящего и замечательного. А великие кажутся нам великими лишь потому, что мы сами стоим на коленях, а когда поднимаемся с колен, то они уже не кажутся нам такими великими! Я вступаю в дружбу лишь с очень немногими, если чувствую, что они не предадут и всегда дорожу такой дружбой! Философы только толковали мир по-разному, но смысл состоит в том, чтобы улучшить его, говорил Маркс.
Совесть зависит от знаний и от всего образа жизни человека. У республиканца иная совесть, чем у монархиста, у имущего — иная, чем у неимущего, у мыслящего — иная, чем у того, кто не способен к творчеству более совершенных мыслей. Оковы свои кует народ, когда перестаёт объединяться с такими же угнетёнными против рабства и легко отдаёт себя в рабство сильным и честолюбивым людям лишённым чувства сострадания и сопереживания. Страдание, понимаемое в человеческом смысле, есть самоунижение человека. Религия это тот опиум для народа, которым он пользуется, чтобы облегчить свои страдания и легче было терпеть унижения, мечтая о будущей райской жизни.
Временная разлука полезна, ибо постоянное общение порождает однообразие и скуку. А страсть — это энергия сущностной силы человека стремящейся к своему предмету обожания. В отношении к женщине, как к добыче и служанке сладострастия, выражена та бесконечная деградация, в которой человек оказывается по отношению к самому себе. Сердцу не прикажешь, но особенность отношений при монополии капитала часто присуща разуму, которое в рабстве кошелька своего хозяина, как в темнице.
Каждый из нас действительно делает себя тем, кем он является в глазах другого в разных жизненных обстоятельствах. Проявление робости, сдержанности, скромности – основные черты истинного светлого чувства, которой чужда фамильярность, похоть, несдержанность и страсть. А появляющееся чувство стыда — это гнев, только обращенный вовнутрь, а это уже своего рода революция. Важно очеловечить чувства, создав им условия обогащённые природной субстанцией справедливости всю их человеческую сущность.
История всего доселе существующего человечества – это история классовой борьбы. Гегель где-то отмечал, что все великие всемирно-исторические события случаются дважды, но он забыл добавить, что первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса.
Коммунизм ни у кого не отнимает возможности присваивать производимые общественные продукты, он отнимает лишь возможность посредством этого эксплуатировать других людей. Стать влиятельным человеком просто, если найти стимулы, которые будут двигать стремления людей идти вперёд, а сущность сильного духа в возможности дарить людям по заслугам радость от труда и свет знаний!
Буржуа смотрит на свою жену как на простое орудие производства детей. Он слышит, что орудия производства предполагается предоставить в общее пользование, и, конечно, не может освободиться от мысли, что и женщин постигнет та же участь. Однако он даже не подозревает, что речь идёт как раз об устранении такого положения женщины, когда она перестаёт быть простым орудием производства и становится равноправным членом общества по производству самого общества. {Или, как писал Демьян Бедный (1883 – 1945) – «Только истинно русская женщина может делать живых мужиков!» А.А.Б.}
Всякое расторжение брака есть уничтожение семьи, если, конечно, она была хотя бы с чисто юридической точки зрения, а положение детей и их имущества не может быть поставлено в зависимость от произвольного усмотрения родителей. Таким образом, принимается во внимание только индивидуальная воля, или, вернее, произвол супругов, но не принимается во внимание воля брака и нравственная субстанция этих отношений. Никто не принуждается к заключению брака, но всякий кто вступает в брак должен быть принужден подчиняться законам семьи и брака. Если бы брак не был основой семьи, то он так же не являлся бы предметом законодательства, как, например, дружба. Если ты любишь, не вызывая взаимности, то твоя любовь бессильна, и она — несчастье. Свободная от всяких сомнений вера в неподдельность любви, которую выражает возлюбленный, есть для возлюбленной высшее наслаждение собой, если у неё большая вера в силу своей любви!
Законы в современном обществе в основе своей сформированы на беспринципности и безнравственности самого буржуазного общества, что отражает сущность капиталистической государственности, которая символизирует дьявольские идеалы и жажду наживы. Того, кого увлёк демон честолюбия, разум уже не в силах сдержать и он бросается туда, куда его влечет непреодолимая сила – он уже больше не выбирает сам своего места в обществе и решают это случай и иллюзии.
Осуществление того, что мне действительно нравится делать в моей жизни, я ощущаю это как необходимое и чувствую в этом потребность, а без этого моё существование не может быть полным, удовлетворённым и совершенным, если мой труд не является полезным людям.
Существует двоякого рода смелость: смелость превосходства и смелость умственного убожества, черпающая силу из своего официального буржуазного положения и из сознания того, как эта смелость позволяет пользоваться классовыми привилегиями. Всякая нация может и должна учиться у других. Настоящее не означает конкретизированную черту между прошлым и будущим, идея состоит в том, чтобы осуществить наяву прогрессивные мысли настоящего!
Свободное время от общественно необходимого труда – есть пространство для развития личности. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их социальное существо и бытие определяет их сознание. У входа в науку, как и у входа в ад, должно быть выставлено требование – здесь нужно, чтоб душа была тверда, а страх не должен подавать совета. Творить мировую историю было бы, конечно, очень удобно, если бы борьба предпринималась только под условием непогрешимо благоприятных шансов, но чем больше человек вкладывает своей души в Бога, тем меньше остается в нём души для своего народа.
То, что можно сказать об отношении человека к своему общественно необходимому труду, то же можно сказать и об отношении человека к другому человеку. Невежество — это демоническая сила, и мы опасаемся, что оно послужит причиной ещё многих трагедий. Быть эмоционально чувственным, значит быть страдающим.
Угнетенным разрешается один раз в несколько лет решать, какие именно представители угнетающего класса будут представлять и подавлять их. Верхи полагаются на низшие круги во всем, что касается знания частностей; низшие же круги доверяют верхам во всём, что касается понимания всеобщего, и, таким образом, они более взаимно вводят друг друга в заблуждение, чем дополняют друг друга.
Воображение — это великий дар, так много содействовавший развитию человечества. Того, чего хочет обыватель, — в удовольствиях жить и размножаться, хочет и животное. Чувство своего человеческого достоинства, стремление к свободе от угнетения еще нужно пробудить в сердцах людей, чтобы революции стали локомотивами истории.
Идеи становятся материальной силой, когда они овладевают массами. Достоинство есть именно то, что больше всего возвышает человека, что придает его деятельности, всем его стремлениям высшее благородство. Только это чувство, которое при христианстве растворилось в обманчивом мареве царства небесного, может снова сделать общество союзом людей, объединенных во имя своих высших целей. Ни один человек не борется против своей свободы, — человек борется против свободы других, но отдельный скрипач сам управляет собой, лишь оркестр нуждается в дирижёре.
Для человека социалистических убеждений, так называемая всемирная история, есть не что иное, как итог вечного стремления человека гуманного к равноправию и к социальной справедливости по труду, а не по капиталу! Только в коллективе социального единомыслия существуют для каждого индивида средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков и способностей, а, следовательно, только в таком коллективе возможна личная свобода каждого от эксплуатации и любого угнетения.
Смерть героев подобна закату солнца, а не смерти лягушки, лопнувшей с натуги. В суете этого мира дружба — единственное, что имеет важное значение в личной жизни людей.
Традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых. Впоследствии естествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание – это будет одна наука. У входа в науку, как у входа в рай, должно быть выставлено требование – уважающие себя люди вовсе не должны слепо доверять друг другу, а прежде всего понимать друг друга!
Истину следует искать не в призрачных потусторонних областях, не вне времени и пространства, не в каком-то «боге», якобы пребывающем внутри мира или противопоставленном ему, а гораздо ближе, в знаниях подтверждённых опытом, практикой и наукой! Невежество — это демоническая сила и мы опасаемся, что оно послужит причиной еще многих трагедий. В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим дьяволом — нужно только быть уверенным, что ты проведёшь дьявола, а не он тебя!
Человеческая сущность природы существует только для общественного человека, ибо только в обществе природа является для человека звеном, связывающим человека с человеком. Удрученный заботами, нуждающийся человек нечувствителен даже по отношению к самому прекрасному зрелищу. Человека унижает не атеизм, а суеверия и идолопоклонство. Человеческая природа устроена так, что человек может достичь своего совершенства, только работая над совершенствованием своих современников для блага всех.
Мы должны открыто предостеречь от такого рода лицемерных друзей, которые заявляют о своем согласии с новыми принципами, но сомневаются в их осуществимости, потому что мир-де еще не созрел для них. Идеи вообще ничего не могут осуществить. Для осуществления идей требуются люди, которые должны употребить практическую силу.
Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своем положении есть требование отказа от такого положения дел в обществе, которое нуждается в иллюзиях!
Сам труд, сама жизнедеятельность и социально-экономические взаимоотношения людей в обществе, должны быть для трудящегося человека лишь средством для удовлетворения его основной потребности – потребности в сохранении физического существования, чтобы сама трудовая жизнь человека, в равное для всех рабочее время необходимого обществу труда, была ему средством для жизни по заслугам перед обществом.
Обстоятельства в той же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства. Царство свободы начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства.
Жестокость характерна для законов, продиктованных трусостью, ибо трусость может быть энергична, только будучи жестокой. Частный интерес всегда труслив против общественного интереса, но для него сердцем, душой и сознанием внешние условия всегда ближе общественных отношений. Но новая эра отличается от старой эры главным образом тем, что жестокость начинает воображать себе, будто она гениальнее мудрости. Однако замечено, что легко быть святым только тогда, когда не хочешь быть человечным.
Писатель, конечно, должен зарабатывать, чтобы иметь возможность существовать и писать, но он не должен существовать и писать только для того, чтобы зарабатывать. Только в процессе достижения истины разоблачаются заблуждения и невежество, а цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель и тогда государство нуждается в суровом воспитании со стороны народа объединённого правыми целями.
Настоящий писатель отнюдь не смотрит на свою работу как на средство наживы. Она в такой мере не является таким средством для него, что писатель часто приносит в жертву ее существованию свое личное существование.
Невозможно разрешение философских вопросов человеком, не имеющим опыта целостного осмысления как себя, так и мира, как не должно быть никакой возможности доставить на рынок пятилетнего коня раньше, чем ему исполнится пять лет. А значит сам способ производства материальной жизни обуславливается социальными, политическими и духовными процессами жизни. Этикетка системы взглядов и идей отличается от этикетки производимого продукта, тем, что она часто обманывает не только потребителя, но и производителя идеи!
Человек есть в самом буквальном смысле не только животное, которому свойственно общение, но животное, которое только в обществе и может быть личностью, поэтому каждый, в ком живёт Рафаэль, должен иметь возможность беспрепятственно развиваться, но не во вред обществу. А народ, порабощающий другой народ, кует свои собственные цепи.
Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и иного воспитания, сторонники этого учения забывают, что и обстоятельства часто меняют именно люди и что воспитатель сам должен быть хорошо воспитан. Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика, но лишь на плоской равнине всякая кочка кажется холмом, а на холмистой поверхности необходимо подниматься выше, чтобы больше видеть!
Независимая мораль часто оскорбляет всеобщие принципы религии, а особые понятия религии могут противоречить принятой в обществе морали. Человек свободен избегать ту или иную мораль вследствие её отрицательной силы и принимает вследствие положительной силы ту, которая позволяет проявлять человеку свою истинную индивидуальность, но она будет положительной лишь в обществе с мудрыми законами.
Надо заставить народ ужаснуться себя самого, чтобы вдохнуть в него отвагу для освобождения от угнетения. Единение людей с людьми на основе реального различия между людьми, понятие человеческого рода, перенесённое с религиозной абстракции на реальную землю,— что это такое, как не понятие общества? Ведь только свободное от угнетения развитие каждого является условием свободного и относительно равного развития всех на основе своих способностей!
Любое живое существо является в своих глазах самостоятельным лишь тогда, когда оно может самостоятельно развиваться, а развиваться самостоятельно оно может лишь тогда, когда оно обязано своим существованием самому себе. Организм, живущий за счёт другого организма, всегда от него зависим, но жить в обществе и быть независимым от него НЕВОЗМОЖНО! Всё зависит лишь от норм, формы и уровня зависимости!
Присвоение богатства должно обеспечивать увеличение его вещественной реальности, но лишь при условии его сохранения, а не потребления. Сохраняя непотреблённое, существо лишь захламляет своё жизненное пространство, если нет условий уничтожения непотреблённого. В условиях развития равноправия и социальной справедливости в человеческом обществе, вместо стремления к материальным излишествам, приходит стремления к простому материальному достатку и к экономическому рационализму. Каждый шаг действительного развития общества важнее дюжины партийных программ, но когда о нашей программе начинают говорить как о программе идиотов, то я убеждаюсь только в одном, что я не марксист.
Взрослый человек не может снова стать ребенком, но разве его не радует наивность ребенка и разве сам он не желает стремиться к тому, чтобы на более высоком уровне воспроизвести присущую ребенку наивность и правду?
Наказание есть не что иное, как средство самозащиты общества против нарушений условий его существования. Но хорошо же то общество, которое не знает лучшего средства самозащиты, чем палач, и которое провозглашает свою собственную жестокость вечным законом. Мир никогда не удавалось ни исправить, ни устрашить наказанием. В процессе борьбы с истиной заблуждение само себя разоблачает. Обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства. В прямом соответствии с ростом стоимости мира вещей растет обесценивание человеческой жизни.
Наслаждающийся богатством в одно и то же время раб и господин своего богатства, в одно и то же время великодушен и низок, капризен и надменен, предан диким фантазиям и образован, умён и тонок. Но он еще не ощутил богатство как некую совершенно чуждую ему силу, которая начинает угнетать его самого. Кажется, что, по мере того как человечество подчиняет себе природу, человек становится рабом других людей, либо же рабом своей собственной подлой жадности.
Главный недостаток всего предшествующего материализма – включая и фейербаховский – заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как объективная человеческая чувственная и практическая деятельность. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой.
В действительности истинная общественно-воспитательная роль государства заключается не столько в разумности, сколько в мудрости социально-экономических законов.
Не только сила человека, но и его слабость получает при социализме в равной мере человеческое и потому общественное значение. Она есть пассивная связь, заставляющая человека ощущать потребность в обществе, как и потребность общества в каждом честном и добросовестном человеке!
Невежество — это демоническая сила, и мы опасаемся, что оно послужит причиной еще многих трагедий. Чрезмерная серьёзность — это самое комичное, а чрезмерная скромность — это самая горькая ирония. Презрение к самому себе за человеконенавистничество — это змея, которая постоянно травит человека и гложет сердце, высасывает его животворящую кровь, вливает в неё яд отчаяния. Никогда ещё невежество никому не помогло.
Свободное время от необходимого труда для добывания средств для жизни — это простор для развития способностей, но быть под ярмом противно даже во имя свободы. А ведь к экономии времени, чтобы выкроить его для чего-то более существенного, сводится в конечном счете вся экономия.
Опыт превозносит, как самого счастливого, того, кто несёт счастье наибольшему количеству людей. Древние говорили: надо стремиться добывать себе мирские блага, чтобы помогать друзьям в нужде. Какая глубокая человеческая мудрость заключена в этих словах! Друг не должен грузить, друг должен научиться разгружать и социализм это сделает для всех! Какое счастье — настоящая дружба между людьми и ничего нет ценнее и выше такой дружбы.
Люди завоевывали себе свободу всякий раз постольку, поскольку это диктовалось им и допускалось не их идеалом человека, а существующими социально-экономическими законами. Нет ничего более ужасного, более унизительного, чем быть рабом раба. Но нет прав без обязанностей, и нет обязанностей без прав, а в обществе прав не бывает без правил и законов.
Успех идей зависит от того, насколько массы людей интересуются известными целями и насколько эти цели вызывают энтузиазм масс.Любая социальная идея неизменно посрамляла себя, лишь только она отделялась от интереса народных масс.
Моральную силу невозможно создать параграфами закона, особенно если законы несправедливы. Только мудрые законы могут дать людям моральную силу! Необходимо очеловечить все чувства человека, создать ту человеческую сущность, которая будет соответствовать всему богатству человеческой природной мудрости.
Непосредственным, естественным и необходимым отношением человека к человеку является отношение мужчины к женщине. На основании этого отношения можно, следовательно, судить о ступени развития общей культуры человека. И нет ничего более легкого, как наслаждаться по всякому поводу своим моральным совершенством и превосходством, особенно по отношению к тем, кого уже нет…
Люди завоевывали себе свободу от какого-либо угнетения всякий раз постольку, поскольку это диктовалось им и допускалось не их идеалом человека, а существующими социально-экономическими законами. Нет ничего более ужасного, более унизительного, чем быть рабом раба, но нет прав без обязанностей, как нет обязанностей без прав, а в обществе прав не бывает без определённых правил, норм и законов.
Успех идей зависит от того, насколько массы людей «интересуются» известными целями и насколько эти цели вызывают энтузиазм масс. «Идея» неизменно посрамляла себя, лишь только она отделялась от интереса народных масс.
Нации, как и женщине, не прощается минута оплошности, если первый авантюрист может совершить над ней насилие. Всякая эмансипация состоит в том, что она возвращает человеческий мир и человеческие отношения к самому человеку. Никуда не годится воспитание народа посредство государства, как и воспитание государства народом! Лишь очень суровое взаимное воспитание может дать необходимый результат для развития общества. Нравственное государство предполагает в своих членах государственный образ мыслей, если даже они вступают в оппозицию против высшего органа государства – против правительства.
Общество есть законченное сущностное единение человека с себе подобными, подлинно осуществлённый натурализм человека и осуществленный самой природой. Процесс жизни человека состоит в прохождении им различных возрастов, но вместе с тем в развитии человека важен любой его возраст. Весьма удобно было бы вершить историю мира, если бы борьба была предпринята при условии безоговорочно благоприятных шансов. К смешному я отношусь серьезно, когда представляю его в смешном виде.
Всякая нация может и должна учиться у других. Общество, если даже оно напало на след естественного закона своего развития, — а конечной целью моего сочинения является открытие экономического закона движения современного общества, — не может ни перескочить через естественные формы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и смягчить муки родов.
Законы, преследующие за принципы, имеют своей основой беспринципность. Чувство, находящееся в плену у грубой практической потребности, обладает лишь ограниченным смыслом. Каждый акт насилия может быть искоренен только другим таким же актом. Оставаться скромным по отношению к нескромности — это и есть самая серьезная нескромность духа.
Если правильно понятый интерес составляет принцип всей морали, то надо, стало быть, стремиться к тому, чтобы частный интерес отдельного человека совпадал с общечеловеческими интересами.
Всякой общественной форме производства и потребления соответствуют свои мораль и нравственность. Отчаяние в собственном спасении превращает личные слабости в слабости человечества. Чтобы сбросить это бремя со своей совести, человечество должно изменить принципы своей жизни. Человека, стремящегося приспособить науку к такой точке зрения, которая почерпнута не из самой науки (как бы последняя ни ошибалась), а из разных домыслов, к такой точке зрения, которая продиктована чуждыми науке методами и внешними для неё интересами, такого человека я называю «низким».
Сама задача возникает тогда, когда материальные условия для её решения уже имеются, а необходимого количества людей, способных её решить, ещё нет… Если ложная скромность не позволяет провести необходимые исследования, то это скорее признак боязни истины, чем боязни лжи. А принимать одну основу для жизни, другую для науки — это значит с самого начала допускать ложь и сколь ужасно спасение, которое даёт самообман…
Если бы целая угнетённая нация действительно испытала чувство стыда за своё бессилие что-то изменить у себя к лучшему, то со временем она будет подобна льву, который весь сжимается, готовясь к прыжку и каждый принесёт все свое здоровье и состояние в жертву революционной борьбе за освобождение от любого угнетения. Разве не уничтожается свобода характера нации, если требуют, чтобы он был свободен на чужой лад? И всякий раз, как только требуется от нации вступить в борьбу с каким-нибудь своим пороком без развития справедливости, нация всегда в той или иной мере терпит поражение. Если создавать будущие перемены не наше дело, то мы должны знать, что это не способствует совершенствованию и улучшению настоящего.
Если вы хотите наслаждаться искусством, то вы должны быть художественно образованным человеком. Если вы хотите изменить мир к лучшему, то вы должны знать всё о самых лучших мирах и что законы, которые требуют преследования за принципы, часто имеют в своей основе беспринципность. А истинно нравственное поведение людей состоит как раз в том, чтобы избегать всякого повода для безнравственного поведения.
Природа не строит машины, железные дороги, электрический телеграф и так далее, но всё это создаётся человеческими руками и человеческим мозгом, то есть овеществляется силой разума созданного природой! В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть ее сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее каменистым тропам.
Если вы хотите оказывать влияние на других людей, то вы должны быть человеком, действительно умеющим стимулировать и двигать вперед других людей. Но недостаточно, чтобы мысль стремилась к воплощению в действительность, необходимо стремиться делать так, чтобы сама действительность рождала только прогрессивные мысли.
Конкретное потому конкретно, что оно есть синтез многих определений и, следовательно, является единством многообразия. Время служит развитию человечества точно так же, как солнце и дождь служат развитию любого растения. Деньги — это только сводник между потребностью и предметом, между жизнью и жизненными средствами человека, поэтому необходимо сделать так, чтобы это сводничество не разрушало в людях человеческие начала!
Прежде всего следует избегать того, чтобы общество противопоставлялось индивиду. Индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни, даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, является проявлением и утверждением общественной жизни.
Мой труд должен быть свободным проявлением потребности моей жизни и поэтому должен создавать для меня условия для наслаждения жизнью с пользой для других людей, а не для вреда им! Если обстоятельства, в которых живет индивид, делают для него возможным лишь одностороннее развитие одного какого-либо свойства за счет всех остальных, то этот индивид не может пойти дальше одностороннего, уродливого развития. Никакая моральная проповедь тут не поможет.
Если человек трудится только для себя, он может, пожалуй, стать знаменитым ученым, великим мудрецом, превосходным поэтом, но никогда не сможет стать истинно совершенным и великим человеком.
Государство воспитывает своих членов тем путем, что делает их членами государства, что оно превращает частные цели во всеобщие, грубый инстинкт — в нравственные склонности, природную независимость — в духовную свободу. Законы, преследующие за высокие принципы, имеют своей основой беспринципность и тогда рождается безнравственный, грубо-вещественный взгляд на государство как результат нечистой совести правителей. Их лицемерие всегда стремится прикрыться Богом, не веря ни в его действительность, ни во всемогущество добра. Именно их себялюбие ставит личное спасение выше спасения общественного целого.
Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой! Но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами. Кажется, что по мере того, как человечество подчиняет себе природу, человек часто становится и рабом своих собственных потребностей, а часто и рабом своего тщеславия…
Богатство, если рассматривать его вещественно, заключается только в многообразии видов потребностей человека, поэтому в обществе и необходимы такие законы, нормы и правила, которые бы не позволяли бы порабощать других людей! Исследование истины само должно быть истинно, истинное исследование — это развернутая истина. Но лишь для революционного пролетариата смелость, сознание собственного достоинства, чувство гордости и независимости — важнее хлеба. Мы знаем, что отдельный человек слаб, но мы знаем также, что сила может быть лишь у хорошо организованных и дисциплинированных единомышленников!
Всякий объект, включаемый — с одобрением или с порицанием — в кругозор публикации, тем самым становится литературным объектом, а значит и объектом литературной дискуссии.
Единение людей с людьми, основанное на реальном различии между людьми, понятие человеческого рода, перенесённое с неба абстракции на реальную землю, — а что это такое, как не понятие общества?
Богатый человек — это в то же время человек, нуждающийся как и все во всей полноте человеческих проявлений жизни, человек, в котором его собственное осуществление выступает как внутренняя необходимость, как нужда. Но когда раб своих низменных потребностей превращается в господина на короткое время, то именно на это время неограниченно властвуют лишь его грубые животные инстинкты, что постепенно превращает его в скота!
Бюрократия есть круг, из которого никто не может выскочить. Её иерархия есть иерархия знания. Верхи полагаются на низшие круги во всем, что касается знания частностей; низшие же круги доверяют верхам во всем, что касается понимания всеобщего, и, таким образом, они взаимно вводят друг друга в заблуждение.
Лишь благодаря предметно развернутому богатству человеческого существа развивается, а частью и впервые порождается, богатство субъективной человеческой чувственности: музыкальное ухо, чувствующие красоту глаза, чувствительное к чужим бедам сердце — короче говоря, такие чувства, которые могут позволить ощутить истинно человеческие наслаждения от способности ощущать всё это и этим быть полезными людям! А развивая подобные способности мы становимся действительно людьми. Великие умы обычно всегда связаны невидимыми нитями с угнетённым трудящимся народом всего человечества! А само человечество устроено так, что человек может достичь своего совершенства, лишь работая над усовершенствованием своих современников во имя их блага!
Грубый, невоспитанный человек готов считать того или иного прохожего самой скверной и самой низкой тварью на земле только потому, что тот наступил ему на мозоль. Но когда человек свои мозоли делает мерилом оценки человеческих действий, то человек ли он?
Крепкое государство, крепкий брак, крепкая дружба нерушимы, но никакое государство, никакой брак, никакая дружба не соответствуют полностью своему понятию, если они не подкрепляются искренностью.
Роскошь представляет собой противоположность по отношению к необходимости. Все действительно сильные натуры, раз вступив на революционный путь, даже из поражений всегда черпали новые силы. Речь идет не о том, чтобы мысленно провести большую разграничительную черту между прошлым и будущим, а о том, чтобы осуществить мысли прошедшего. Если конструирование грядущих времен не есть наше дело, то тем определённее мы знаем, что нам нужно совершить в настоящем. Если законы не способны утвердить нравственность, то провозглашать безнравственность обладает еще меньшим правом.
Критика религии освобождает человека от иллюзий, чтобы он мыслил, действовал, строил свою действительность как освободившийся от иллюзий и ставший разумным человеком. Теперешнее общество не твёрдый кристалл, а социальный организм, способный к превращениям и находящийся в постоянном процессе превращения.
Новичок в политике, как и новичок в естественных науках, подобен живописцу, знающему пока только две краски, белую и чёрную. Когда ещё он сможет нарисовать прекрасную цветную картину, от которой многие ещё долго не смогут отвести своих глаз…
По молодости Маркс говорил, что «естественная справедливость — бессмыслица!». Но есть мнение, что естественная справедливость – это доктрина административного права, требующая от руководителей придерживаться хотя бы минимума критериев честности, основанных на естественном праве. Главное, чтобы лицо, принимающее решение, было свободно от предвзятости и не преследовало личных интересов, а лица пострадавшие имели возможность обжаловать решение в честном и добросовестном суде. И ещё естественная справедливость требует, чтобы каждый оплачивал своим трудом то, что он действительно потребляет.
Большое несоответствие между товарной и денежной массами есть излюбленная экономистами причина возникновения социально-экономических кризисов! А то, что такое несоответствие может и должно появляться как при сокращении той или иной массы, так и при идеальном товарном производстве, это для экономистов нечто новое!
Наиболее прогрессивно мыслящие наёмные трудящиеся вполне осознают, что будущее их класса, и следовательно, человечества, всецело зависит от воспитания и образования их подрастающего поколения.
Прежде всего следует избегать того, чтобы снова противопоставлять общество индивиду. Индивид есть общественное существо, а общество можно представить как социальный организм и понимать общество можно только таким образом. Поэтому всякое индивидуальное проявление жизни человека — даже если он и не выступает в непосредственной форме как часть социального организма, является проявлением и утверждением общественной жизни.
Религия сама по себе лишена содержания, ибо её истоки находятся не на небе, а на земле и только в сознании проповедующей её людей! А с уничтожением той реальности, которую извратили религией и выражением которой она стала для людей, она погибнет в их сознании и в их жизни сама собой! Истинная «общественно воспитательная роль» государства заключается в его разумном общественном развитии бытия.
Всестороннее проявление деятельности индивидов лишь тогда перестанет представляться как идеал развития призваний каждого, когда воздействие внешнего мира, вызывающее у индивида действительное развитие его положительных для общества задатков, будет взято под контроль самого общества! Что такое душевная и иная болезнь, как не стесненная в своей свободе развития жизнь человека или иного животного? Но развитие это должно быть полезным как для индивида, так и для общества!
То, что можно сказать об отношении человека к своему труду, к продукту своего труда и к самому себе, то же можно сказать и об отношении человека к другому человеку, а также к труду и к предмету труда другого человека. Человек не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо, человек — это отражение общества, государства и всего окружающего его мира! А любая революция в его развитии – двигатель истории развития мира.
Я вообще не думаю, что личности должны служить гарантиями против плохих законов, я, наоборот, думаю, что принятые обществом законы должны служить гарантиями естественных прав личностей, если это разумные существа! Творить мировую историю было бы, конечно, очень удобно, если бы борьба предпринималась только под условием непогрешимо-благоприятных шансов. Неужели требование свободы характера на чужой лад не есть прямое уничтожение индивидуальности характера? Но общество иногда вынуждено это делать, чтобы защититься от его дурного влияния.
Безусловный долг законодателя — не превращать в преступление то, что имеет характер мелкого проступка, и то лишь совершённого в силу обстоятельств. С величайшей гуманностью должен он исправлять все это, как социальную неурядицу, и было бы величайшей несправедливостью карать за эти проступки как за антисоциальные преступления. Наказание есть не что иное, как средство самозащиты общества против нарушений условий его существования. Поэтому задача социально справедливого общества – пресекать создание противных человеку обстоятельств! В действительности истинная «общественно-воспитательная роль» государства заключается в его разумном и общественном бытии. Наказание не должно внушать большего отвращения, чем проступок. Если характер человека создаётся обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать обстоятельства человечными.
Противно быть под ярмом — даже во имя свободы; противно действовать булавочными уколами, вместо того чтобы драться дубинами. Всякая экономия в конечном счете сводится к экономии времени. Сознание никогда не может быть чем-либо иным, кроме как осознанной жизнью, а жизнь людей есть их реальный процесс бытия. Исследование истины само должно быть истинно, истинное исследование — это развёрнутая истина. История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов, но лишь после победы разумной сущности человека над его животной сущностью начнётся новая эра развития человечества и борьба новых противоположностей!
Достоинство есть именно то, что больше всего возвышает человека, что придаёт его деятельности, всем его стремлениям высшее благородство. Печать превращает материальную борьбу в борьбу идейную, борьбу плоти и крови — в борьбу духовную, борьбу потребностей, страстей, эмпирии — в борьбу теории, разума, формы. Главнейшая свобода печати состоит в том, чтобы не быть промыслом. Если законодательство не может декретировать нравственность, то оно еще в меньшей степени может провозгласить правом безнравственность.
Присвоение богатства в его всеобщей форме обусловливает отречение от богатства в его вещественной реальности. Отказываясь от буржуазного государства ради государства социалистического, нам нечего терять, кроме с своих цепей от монополии капитала. В истине столь же мало скромности, сколько его мало в ярком свете. Истина всеобща, она не должна принадлежать кому-то одному, она должна принадлежать всем и овладеть всеми, но многие ли хотят, чтобы им овладели?
Мораль, нравственность, этика зиждется на автономности человеческого духа! Но частная собственность на производимую продукцию рабами, крепостными или наёмными сельскими и промышленными рабочими породила рабство как средство для своего обогащения владельцев средств производства. Но много ли будет толка от того, что средства производства будут принадлежать государству или обществу при товарном распределении средств для жизни, при монополии капитала, власти денег и анархии рынка? Если не будет законных гарантий на достойные человека нормы от их общего производимого количества по количеству и квалификации труда населения страны?
Физический труд, продолжающийся более 12 часов, имеет своей тенденцией разрушение здоровья рабочего, преждевременную старость и раннюю смерть. Капиталисты в ответ на жалобы наёмных рабочих относительно физического и духовного калечения, преждевременной смерти, истязаний чрезмерным трудом отвечают так – как могут беспокоить нас эти муки, если они увеличивают наши прибыли? Капиталисту нет никакой нужды думать о благосостоянии, здоровье, степени усталости и уровне жизни работника, если его всегда можно легко заменить на такого же.
Жизнь каждого человека ежедневно убывает на 24 часа. Но на человеке не написано, сколько дней жизни ему осталось. Однако это не препятствует обществам страхования жизни делать очень верные и, что еще важнее, очень выгодные выводы из средней продолжительности человеческой жизни.
Чтобы защитить себя от эксплуатации при капитализме все наёмные рабочие должны объединиться и, как класс, заставить издать государственный закон, мощное общественное препятствие от эксплуатации, которое мешало бы им самим по добровольному контракту с капиталистами продавать на смерть и рабство себя и свое потомство!
На место старого буржуазного общества с его классами, классовыми противоположностями и эксплуатацией приходит ассоциация, в которой свободное от эксплуатации развитие каждого является условием свободного от эксплуатации развития всех.
Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом всю власть и централизовать всё производство и распределение в руках своего государства! То есть пролетариат, организованный в господствующую государственную ассоциацию, сможет диктовать более мудрые социально-экономические законы, сформировать свои государственные службы обеспечения в обществе социальной справедливости, законности и правопорядка, более быстро увеличить рост производительных сил. ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!
Превращение частной собственности на средства производства не делает производимые средства для жизни достоянием трудящихся по количеству и квалификации их труда. Меняется только характер собственности средств производства, но если производимые на них средства для жизни будут распределяться товарным, капиталистическим способом, то есть по капиталу, то и весь негатив капитализма сохранится!
Рабочее время может играть двоякую роль, определяя относительно равное для всех количество труда и относительно равные нормы базовых, производимых в обществе и необходимых каждому средств для жизни. Качество потребления этих норм потребления каждый может определять по своей зарплате от результатов квалификации своего труда. Социально-экономические взаимоотношения людей в этом случае становятся прозрачно ясными как в производстве, так и в распределении.
Буржуазное и религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собой и с природой!
Нет ничего легче придать христианскому аскетизму социалистический оттенок. Не сознание определяет жизнь людей, а жизнь людей определяет их сознание. Отличительной чертой коммунистического общества является не отмена собственности на средства производства вообще, а отмена буржуазной собственности на производимые трудящимися средства для жизни!
В буржуазном обществе прошлое господствует над настоящим, в коммунистическом обществе — настоящее над прошлым. Буржуазные законы, нормы морали и нравственности, нормы религия — все это для настоящих коммунистов не более чем буржуазные предрассудки, за которыми скрываются интересы буржуазии.
Чтобы сделать общество счастливым, а народ довольным даже при его жалком и полуголодном экономическом положении, для этого необходимо, чтобы огромное большинство народа оставалось невежественным, безграмотным и разрозненным, где человек человеку хуже шакала.
Что же доказывает история идей, как не то, что духовное производство преобразуется вместе с материальным? Господствующими идеями любого времени были всегда лишь идеи представителей господствующего класса, которые неравнодушны к судьбе своего народа!
Буржуазия приходит в ужас от того, что коммунисты хотят уничтожить частную собственность. Но в нашем нынешнем обществе частная собственность уничтожена для девяти десятых его членов. Она существует именно благодаря тому, что не существует для девяти десятых.
В буржуазном обществе живой труд есть лишь средство увеличивать накопленный труд. В коммунистическом обществе накопленный труд — это лишь средство расширять, обогащать, облегчать жизненный процесс трудящихся, поэтому любая классовая борьба есть борьба политическая.
При капитализме цена есть денежное название овеществленного в товаре труда. Первый сорт товара так же хорош, как и первый сорт другого товара, лишь нужда в них разная и меновые стоимости. Между вещами, имеющими равные меновые стоимости, не существует никакого различия, кроме чисто материальной ценности для потребителя.
Владельцы капитала всегда будут стимулировать трудящихся покупать все больше и больше дорогих товаров, зданий и техники, толкая их тем самым брать все более дорогие кредиты, до тех пор, пока кредиты не станут невыплачиваемыми. Нет той силы, которая остановит капиталиста в погоне за прибавочной стоимостью. Невыплачиваемые кредиты ведут к банкротству банков, которые государство будут вынуждено национализировать, что в итоге и должно привести к возникновению коммунистической идеи и сменить монополию капитала на монополию закона о социальных гарантиях по труду, а не по капиталу!
Знания расширяют и умножают наши желания, а чем меньше желает человек, тем легче могут быть удовлетворены его потребности. Деньги — это кристаллизация меновой стоимости товаров, создаваемая ими в самом процессе обмена. В процессе труда он постоянно переходит из формы деятельности в форму бытия, из формы движения времени в форму материальной предметности! И лишь уничтожив из производимого продукта форму товара и оставляя лишь форму для удовлетворения потребности без разделения на потребность сначала иметь деньги, а потом на удовлетворение потребности иметь необходимый продукт, никакой социальной революции по смене капитализма на социализм НЕ ПРОИЗОЙДЁТ!
Насилие является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым, а само насилие уже есть следствие определённого экономического потенциала. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производственные силы, для которых она даёт достаточно простора и новые, более высокие социально-экономические взаимоотношения людей никогда не появятся раньше, чем созреют социально-экономические условия для их осуществления в недрах старого общества. В обществе, основанном на нищете, самые нищенские продукты труда имеют роковое преимущество служить для потребления самым широким массам народа.
Труд белых в США и других странах не может быть свободен от эксплуатации там, где эксплуатируются черные, ибо равное права на эксплуатацию человека не имеющего средств производства необходимого для своей жизни – это в странах монополии капитала первое право любого такого человека! Капитал беспощаден по отношению к здоровью и жизни наёмного рабочего всюду, где монополия капитала сильнее монополии закона, даже если таковой вообще имеется. Мало того, для увеличения прибыли капитал вынужден иногда покупать способность к труду несовершеннолетних и малолетних.
Где есть равноправие и социальная справедливость там нет выгоды для роста прибыли капиталиста, причём независимо от того, отдельный это капиталист или совокупный, в лице буржуазно привилегированного государственного чиновничества, которое распоряжается всей производимой трудящимися продукцией как лавочники в своей лавке. Способ грабежа не всегда определяется способом производства и какая-нибудь нация с развитой биржевой спекуляцией не может быть ограблена таким же способом, как самый отсталый и дикий народ.
При капитализме производство создает продукты труда, создавая определенный способ их потребления и затем, создавая влечение к такому потреблению, выдаёт саму способность к такому потребления как неотъемлемую потребность населения. Несмотря на то, что сюртук выступает застегнутым на все пуговицы, холст и пуговицы узнают в нём родственную себе прекрасную душу стоимости труда и портного, и ткача, и ремесленника производящего пуговицы, и прядильщика сделавшего нитку.
Политическая власть при капитализме в собственном смысле слова — это организованное насилие одного класса для подавления интересов и эксплуатации другого. Всякое производство есть присвоение индивидом и обществом ресурсов природы в рамках любой формы развития своего производства. Не зря же Петти называет труд отцом богатства, а землю его матерью.
Строй общественного жизненного процесса, т. е. материального процесса производства, сбросит с себя мистическое туманное покрывало лишь тогда, когда он станет продуктом свободного общественного союза людей и будет находиться под их сознательным планомерным контролем.
В противоположность другим товарам определение стоимости рабочей силы включает в себя исторический и моральный элемент. Какой наивный цинизм! Раб продан раз и навсегда, пролетарий, чтобы жить, вынужден сам продавать себя почти ежедневно. Из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, только пролетариат представляет собой действительно революционный класс. Все прочие классы с развитием крупной промышленности сокращаются, пролетариат же есть её собственный продукт. ( И в чём не прав Маркс? Ведь пролетаризация населения России продолжатся, а с достижением критической массы взрыв неизбежен! А.А.Б.)
Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего в ней терять кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир. Идеи буржуазии сами являются продуктом буржуазных производственных отношений и буржуазных отношений собственности, точно так же, как право для буржуазии эксплуатировать наёмных трудящихся есть лишь возведенная в закон воля этого класса, воля, содержание которой определяется материальными условиями жизни класса буржуазии.
Если не по содержанию, то по форме борьба пролетариата против эксплуатации буржуазией для своей привилегированной жизни является сначала борьбой классовой, и лишь затем национальной борьбой, если какая-либо нация почувствует своё угнетение. Пролетариат каждого отдельного мононационального государства, конечно, должен сам уничтожить буржуазные привилегии своей собственной буржуазии жить трудом пролетариата!
Люмпен-пролетариат, этот пассивный продукт гниения самых низших слоев старого общества, местами вовлекается пролетарской революцией в движение, но в силу всего своего жизненного положения он гораздо более склонен продавать себя для реакционных козней. Буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства, удешевлением и облегчением средств сообщения вовлекает в свою цивилизацию всех, даже самые варварские нации.
Потребность в постоянно увеличивающемся сбыте продуктов гонит буржуазию по всему земному шару. Всюду должна она внедриться, всюду обосноваться, всюду установить связи. Буржуазия не может существовать, не вызывая постоянно переворотов в орудиях производства, не революционизируя, следовательно, производственных отношений, а стало быть, и всей совокупности общественных отношений. Современная буржуазия сама является продуктом длительного процесса развития, ряда переворотов в способе производства и обмена.
Капиталисты, обнаруживая столь мало братских чувств при взаимной конкуренции друг с другом, часто могут составляют в то же время поистине масонское братство с объединяющимся рабочим классом для борьбы за своё освобождение от эксплуатации, если почувствуют запах денег. Капиталистический способ производства, накопления и распределения, а следовательно, и капиталистическая частная собственность предполагают уничтожение частной собственности покоящейся на индивидуальном труде, т.е. предполагают в дальнейшем экспроприировать такого работника. А куда ему ещё деваться после разорения?
Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Мировые деньги функционируют как всеобщее средство платежа, всеобщее покупательное средство и абсолютно общественная материализация богатства вообще. Золото функционирует как идеальная мера стоимости только потому, что оно уже обращается как денежный товар в меновом процессе.
Рабовладелец покупает своего раба так же, как он покупает свою лошадь. Теряя раба, он теряет капитал, который приходится возмещать новой затратой на невольничьем рынке. Вся история человечества есть не что иное как беспрерывное улучшение человеческой породы. В буржуазном обществе государственная власть — это в основном только комитет, управляющий общими делами всего класса буржуазии для сохранения его буржуазных привилегий жить трудом пролетариата. Железная дорога, по которой не ездят, которая не используется, не потребляется, есть железная дорога только в возможности, а не в действительности.
Так как все другие товары суть лишь особенные эквиваленты денег, а деньги – их всеобщий эквивалент, то деньги, как особенный товар, относятся к товару всеобщему.
Выдвигали возражение, будто с уничтожением частной собственности воцарится всеобщая леность. Но в таком случае буржуазное общество давно должно было бы погибнуть от лености, ибо здесь тот, кто трудится, почти ничего не имеет, а тот, кто имеет, не трудится. Поэтому в определённый момент и наступает такая ситуация, когда количественные изменения приводят к качественной перестройке всей системы либо в прогрессивную, либо в регрессивную сторону.
Капитал — такая сила, которая, подобно вампиру, живёт только когда пьёт из людей живую рабочую силу, и становится тем больше, тем больше живого труда она выпьет. Но чем более способен господствующий класс принимать в свою среду самых выдающихся людей из угнетенных классов, тем опаснее становится для него самого его господство. Основной принцип буржуазной промышленности, чтобы лучше угодить людям — это сначала послать им хорошие образцы, а затем плохие товары.
Борьба между капиталистом и наёмным рабочим начинается с самого возникновения капиталистических отношений. Стоимость рабочей силы определяется стоимостью привычно необходимых жизненных средств среднему рабочему для своего воспроизводства. Экономисты, которые придумали понятие меновой стоимости и обнаруживают у себя особое притязание на критическую глубину мысли, находят, что потребительная стоимость вещей не зависит от их вещественных свойств, тогда как стоимость присуща им как вещам, отсюда и появилось понятие меновой стоимости.
Если в Северо-Американских Штатах безразличие к определенному виду труда сложилось исторически, то у русских определённость выступает как природой данное предрасположение. Но, во-первых, есть огромная разница и отсталые аграрии не могут быть приспособлены ко всему, а люди развитых промышленных государств сами себя ко всему приспосабливают. У русских к какому-либо определенному виду труда практически соответствует традиционная прикованность и от неё они отрываются только в результате воздействия извне.
Здесь нет ничего, что так или иначе не касалось бы мыслей Маркса и в то же время не переиначена их логика различными интерпретаторами.