Рассказ «Раскопки древних могил, или путёвка в «Орленок»
Автор Евгений Шовунов
Рассказ посвящен выпускникам школ середины девяностых. Как бы ни ругали те годы, это была наша юность. Страну неслабо шатало, но все равно жизнь продолжалась.
После окончания десятого класса наступило последнее лето детства. Как-то не верилось, что через год придется куда-то поступать, волноваться, сдавать экзамены, много зубрить. Родители настраивали меня в медицинский, сам я хотел стать переводчиком видеофильмов.
Батя разрешал иногда кататься с пацанами на мотоцикле, но без фанатизма и стычек. Тогда весь город гонял на «Явах» и «Планетах». Приближался чемпионат мира по футболу в Америке. Мы с друзьями ожидали триумфа бразильцев. На наших никто не ставил.
Поэтому звонок из школы с просьбой сходить на районный турнир экологов я встретил с недоумением.
— Галина Владимировна, – обратился я к классной руководительнице, — Я же ничего не смыслю в экологии. У нас ее отродясь не вели. И уже лето, июнь, каникулы.
Мудрая наставница, выслушав мое нытьё, ответила:
— Я все понимаю. Но у тебя единственного по биологии более – менее «три». Остальные в классе – полные нули. Ваша учительница говорит, биология и экология – родственные предметы. Что-нибудь там расскажешь, придумай на месте. Главное – участие. Выручай. Нам самим сообщили только сегодня. Другие школы в таком же положении.
На следующее утро я, не выспавшись и чертыхаясь, поперся на станцию юных натуралистов. От нашей школы на битву больше никто не пошел. Младшие классы нагло проигнорировали важное мероприятие.
Конкуренты так же неохотно собирались на входе в здание станции. Но у них было преимущество: явились лучшие умы с 7-го по 9-е классы. Им, видимо, сообщили о турнире намного раньше, и дети подготовились. Кто-то держал клетку с кроликом, другие принесли горшки с необычными цветами. Наш вечный недруг – вторая школа прислала целую команду мальчиков – зайчиков с какими-то плакатами и таблицами.
— А ты что здесь забыл, старый хрыч? – обратилась ко мне знакомая девятиклашка с первой школы по имени Инга. — Тебе жениться пора, а ты все по утренникам лазишь.
И без того унылое настроение стало еще более грустным. На меня брезгливо уставилась куча народу.
Инга держала в руках толстенный фолиант.
— Вот хочу рассказать, как влияют пестициды на спаривание стрекоз и тритонов.
Я обалдел.
— Они что, между собой спариваются?!
Инга закатила глаза.
— Эх, ты, эколог… Ничего не понимаешь.
Объявили построение. Выступил начальник районо. Всех участников разбили по возрастам. Начали с младших. Раздали задания и вопросы. Постепенно дошли и до меня.
Заведующая районо с удивлением сообщила, что я мгновенный победитель районного экологического слёта. Просто десятиклассников с других школ больше не было. Мои ровесники банально не пришли. Однажды я так выиграл чемпионат города по борьбе.
Инга с завистью показала мне кулак. У нее соперниц набралось с полдюжины.
Я засобирался домой. Вечером должны были играть немцы с Боливией. Пацаны планировали встретиться и поболтать. Родители днем хотели поехать окучивать картошку. Словом, дела намечались грандиозные.
— А ты куда намылился? – одернула меня биологичка с первой школы. — Подожди награждение. Тебе грамоту дадут и ценный приз.
Пришлось полдня ошиваться во дворе станции юннатов.
Потом мне вручили почетный листок, книгу «Яснее ясного» и крепко пожали руку.
В конце награждения начальник районо сообщила убойную новость:
— Победители экологического конкурса поедут на региональный отбор в лагерь «Тюльпан». Надеюсь, они не ударят там лицом в грязь и займут призовые места. Всем спасибо за участие!
Я тихо спросил у завуча с третьей школы, где находится этот лагерь.
— Да ты что, не знаешь?! Возле Чограйского водохранилища. Вы там две недели будете отдыхать. А тебе разве в школе не сообщили?
Моим лицом можно было пугать маленьких детей. 14 дней торчать в богом забытой степи вместо того, чтобы смотреть футбол и гонять на «Планете»... Перспектива оптимизма не внушала.
Батя, узнав про мою победу, сперва обрадовался. А когда я сообщил, что поеду в степь на полмесяца, помрачнел.
— Там места дикие, парни резкие. Надо быть готовым ко всему. Не теряй время, набирай форму.
И без того нерадостное настроение стало вовсе печальным.
Оставшиеся дни до отъезда в лагерь я почти не готовился к конкурсу. Специальной литературы тогда не было. Школьная учительница предоставила весь имевшийся у нее материал по экологии. Сложность была в том, что никто не знал, по каким темам или направлениям будет проводиться отбор. Читать все подряд не хотелось.
Вместе со мной на турнир собирались Инга и еще несколько девчат. Они так же мучились неизвестностью.
Мои одноклассники вовсю отдыхали. Их радостные вопли регулярно были слышны в разных частях города. Сволочи. Мне хотелось их придушить.
Сбор лучших экологов региона перед отбытием в лагерь был назначен в самом центре столицы губернии. Мы с девчатами приехали вовремя. На пятачке возле главного корпуса пединститута уже топталось несколько десятков человек. Преобладал слабый пол. Все быстро перезнакомились. Моих ровесниц было немного.
Чуть поодаль от толпы бродил странного вида высокий и плотный лысый субъект в черных очках а-ля Терминатор. Он тоже являлся участником конкурса. Судя по всему, мы с ним были самые старшие в этом детсаде.
Я подошел к нему познакомиться.
— Игорь, – представился здоровяк. — Для друзей можно «дядя Боб».
Так я встретил свою родню по юности. Но тогда на площади мы лишь немного обменялись общими фразами о погоде и предстоящем слете.
Затем протрубили сбор. К площади подъехало несколько школьных автобусов. Вожатые рассадили детей, и процессия тронулась в путь.
Раньше я в степи не был. Наш городок расположен аккурат на границе Ставрополья, Ростовской области и Калмыкии. Природа там совершенно иная. Преобладают лесопосадки, каналы, речки, очень хорошая, плодородная почва. Все свободные земли засеяны разными сельхозкультурами. Степи нет вовсе.
Поэтому окружающий вид поверг нас с землячками в уныние.
— Ни одного деревца, – удивлялась Инга. — И речек.
Я молчал. Мне было чудно видеть горизонт. И в то же время красиво. Словно на дворе 13-ый век и сейчас ниоткуда выскочат половцы или монголы.
Боб сидел сзади нас. Для него пейзаж был привычным.
— У нас на Волге степи хоть залейся, – рассказал он о своей родине. — Знаешь, как необычно: с одной стороны Итиль, самая крупная река Европы. А повернешься к ней спиной – и вдаль до горизонта ничего нет. Голая степь. Как тарелка. Приезжий люд сильно удивляется. Так и живем.
Лагерь встретил нас жарой и пылью. В нем было два корпуса на расстоянии трех километров друг от друга. В первом имелись общая столовая, телевизор, баня и футбольное поле. Во втором (нашем) были только баня и барак для собраний. Оба корпуса находились на берегу Чограйского водохранилища. В то время водоем был шире Маныча, о чем нам не преминул сообщить дядя Боб.
— На другом берегу уже Ставрополье. Здесь рыба с глистами, я изучал. Лучше ее не есть.
Всех экологов разбили на отряды. Мы с Бобом и еще несколькими пацанами помладше попали в одну когорту.
Пока ждали на улице заселение, крепыш отозвал меня в сторону:
— Мы тут самые взрослые. К нам сто процентов местные станут «цепляться». Они здесь недалеко в поселке живут. Мне говорили, через день по вечерам в лагере дискотеки будут проводить. Аборигены точно припрутся. Если что, будем вместе против них биться, хорошо?
Я кивнул. У Боба был крепкий костяк и могучие плечи. Если он попадет своим кулачищем кому-то в репу, бедняге не поздоровится.
Два «старика», отчаянно труся, поперлись занимать свои места в комнате.
Поначалу нам в лагере не очень нравилось. Три раза в день мы ездили на автобусе или ходили пешком в первый корпус на кормежку. С утра и до обеда, а затем перед ужином формально была подготовка к конкурсу. На самом деле экологи шатались по лагерю, не зная, куда себя деть. Иногда пинали мяч, играли в мафию, волейбол, карты. Купались на грязном пляже. Вожатые были ненамного старше нас. Аборигены не появлялись.
Неподалеку от лагеря вовсю шли раскопки. Из Москвы приехала команда археологов. Несколько раз вожатые водили нас на курганы.
Помню, как смотрели за работой бульдозера. Могучая машина срезала верхний край большого кургана. Потом археологи дали команду студентам – практикантам начинать раскопки при помощи лопат и граблей. Будущие историки с похмельными лицами приступили к поискам артефактов.
Работа была нелегкая. Стояла сильная жара. Ветер почти не дул. На небе ни облачка. Мы гурьбой подошли к месту раскопок.
Первое, что бросилось в глаза: бульдозер снимал только часть верха кургана. Глубина траншеи не превышала метр. В тот раз историкам повезло. Через полтора часа аккуратной работы стало ясно: нашли могилу. Приезжий профессор радостно потирал руки.
На следующий день мы уже воочию наблюдали катакомбное захоронение. В глубокой яме в одной из ее стен сидел скелет. Ученые объяснили, что здесь покоится явно небедная тётя. Они нашли синие бусы из Финикии. Материал похож на стекло. Еще при ней было оружие. Отыскали наконечники стрел.
Кто-то из девчонок негромко сказал:
— Зачем ее могилу разрыли? Теперь она мстить будет.
На раскопках вместе с москвичами работала региональный историк – пожилая калмычка. Она услышала наши опасения.
— Не бойтесь. Ее душа давно переродилась.
Археологи рассказали, что здесь была территория Золотой Орды. А до нее тут жили половцы, сарматы, скифы. Через эти места шли покорять Европу гунны. После Орды долгое время степь населяли ногайцы, а теперь калмыки. Кто будет после – одному небу известно.
Боб смотрел на раскопки и о чем-то напряженно думал.
Вечером он поделился своими мыслями.
— Бульдозер варварски срывает верхний слой почвы. В кургане все ценное превращается в труху. Потом заходят студенты с лопатами. Сам понимаешь, как они копают. В лучшем случае увидит свет лишь половина находок. Неужели нет других способов изысканий?
Этот вопрос мы задали ученым. Нам ответили, что пока такой метод является единственным.
— На юге почти все курганы уже разрыты «черными археологами». У вас в степи еще встречаются нетронутые могилы. Но их трудно и долго раскапывать. Вручную можно все лето мучиться. А бульдозер пару-тройку раз проехал и все. Да, находки портятся, могут и вовсе быть раздавлены. Но это оправданный риск. Мы же не Трою ищем.
Ответ нас не обрадовал. Получалось, часть артефактов банально уничтожается при срыве кургана. В этом плане черные археологи, наверно, работали куда аккуратнее. Но не нам судить.
Студенты – историки жили отдельно от профессуры в одном из бараков на территории первого корпуса лагеря. По вечерам они тихо выпивали, играли на гитаре, смотрели футбол по старому черно-белому телевизору с кипятильником вместо антенны. Нам разрешалось поболеть с ними за бразильцев.
Приближался конкурс. Боб все чаще углублялся в чтение разных мудреных книг. Он здорово разбирался в естественных науках. Другие мои соседи по комнате не отставали.
Трех победителей среди 8-10-х классов ждали путевки в «Орлёнок».
Позже мы узнали, что в жюри будет несколько доцентов пединститута. Главным арбитром почему-то станет школьный учитель дяди Боба. Она тоже жила в лагере, отвечала за дисциплину и не скрывала предвзятого отношения к своим протеже.
Но тетка была мировая. Могла одним взглядом поставить на место зарвавшегося подростка. Ее меткие фразы запоминались надолго. В их райцентре базировался лицей по биологии и экологии, который выдавал на-гора неоднократных призеров зональных и всероссийских олимпиад. Соперничать с ними лично мне было бессмысленно. Да и никто не ждет от меня рекордов и призовых мест.
Инга злилась.
— Так нечестно. У них сразу есть фора.
Конкурс разделили на два этапа. В первый день мы рассказывали про свои города и поселки. Какие у нас имеются эндемики и т.д. Баллы за это не начисляли. Меня почти не спрашивали. За наш район отдувались Инга и еще одна девчушка. Они справились.
На следующий день утром объявили, что после обеда начнутся выступления. У каждого конкурсанта будет до десяти минут, чтобы озвучить наиболее острые экологические проблемы малой родины.
Дядя Боб после завтрака забурился в баню и читал, как робот. Остальные участники тоже усердно готовились. В лагере стало непривычно тихо. Я слонялся по территории, набивая спущенный мяч или пытаясь найти норку тарантула. Вожатые дрыхли.
Обед прошел в напряженном молчании.
В 15.00 начались дебаты. Первыми в бой пошли ученики 7-ых классов. Они в основном говорили про борьбу с опустыниванием и плохой водой. Жюри внимательно слушало и задавало вопросы. Малышня бойко отвечала.
Ранний ужин пролетел быстро и нервно. Пищу привезли из первого корпуса, чтобы дети не отвлекались.
Ближе к вечеру приехала еще одна команда экологов из местного райцентра. Несколько девчат моего возраста уселись в тени возле длинного барака, в котором по вечерам гремел «Доктор Албан». У всех на головах были шляпы «сомбреро». Я хотел отпустить пару ехидных замечаний, но сдержался. Дамы смотрелись очень серьезно.
Когда отстрелялись две трети участников, стало ясно, что основная битва развернется между несколькими зубрилами и дядей Бобом. Гигант вышел из бани и готовился дать концерт. Оказалось, наш друг – призер нескольких всероссийских олимпиад, за ним уже наблюдали из крупных вузов.
Инга неплохо выступила, но в конце ее сре;зали вопросами из жизни сайгаков. Моя землячка немного поплыла. И это неудивительно, т.к. в наших местах можно встретить кабанов, лис, зайцев, волков, но только не древних степных антилоп.
Боб затмил всех. Ни у кого не было сомнений: он поедет в «Орленок».
Меня вызвали одним из последних. Я честно признался, что рассказывать мне особо не о чем. Объяснил ситуацию с первым местом на городском слёте и что не хочу мешать моим друзьям получать призы. Я прибыл сюда отдыхать.
— Ну, уж нет, старик, ты так просто от нас не отделаешься, – возмутилась председатель жюри. — Неужто у вас в городе вообще нет проблем с экологией? Так не бывает. Ты же не в чулане живешь, вспомни что-нибудь.
Немного подумав, я спросил, можно ли рассказать своими словами, без мудреных терминов про речку – вонючку, завод, стронций, грунтовые воды и т.д.
Комиссия дружно хмыкнула:
— Валяй.
И тут меня понесло.
— Нет у нас проблем, говорите? Ну, держитесь. Сами просили.
Я говорил, наверно, полчаса. Весь лагерь собрался возле барака. В конце выступления мне аплодировало даже жюри.
На следующий день ровесница в сомбреро беззлобно меня упрекнула:
— Ты, конечно, полный бред вчера нес, но очень уверенно и нагло. А что, правда ваш завод стоит на древнем погосте? И пауки-тарантулы, как сарматы, снялись со своих мест и кочуют на северо-запад? А зачем вы купаетесь в речке, куда текут отходы с соседних улиц? И что за странные минералы регулярно находят на берегах каналов?
Я уже не помнил, о чем говорил. Жюри понравилось, а значит, какой-нибудь вымпел или грамоту мне все же всучат. И на том спасибо.
После конкурса почти вся комиссия осталась у нас в корпусе на пару дней отдохнуть от городской суеты.
Подведение итогов должно было состояться за день до отъезда. Близилось закрытие смены. Многие грустили. Все успели сдружиться. Скандалов и драк не было. Опасения Боба не оправдались.
Вечером улизнули с ним в первый корпус. Играли Бразилия – Италия, финал чемпионата мира. Такой матч пропускать было нельзя. Мы персонально болели за Ромарио. Наши радостные вопли на обратном пути были слышны в степи за несколько километров.
Тем временем в лагере никто не спал.
Учительница Боба была злая, как демон. Ее очень рассердил наш уход. Все-таки вокруг глухая степь, волки, лисы, гадюки.
Мы поделились с ней радостью от победы бразильцев.
— Мне глубоко фиолетово на Ромарио! Вы какого черта умотали в ночь за тридевять земель? Игорь, ты же здравомыслящий человек!
Дядя Боб шатался от голода и глупо улыбался.
Нас распекали в комнате вожатых. Кроме них там сидели преподаватели института. Физруки лагеря притащили нашего соседа по комнате и ушли.
Лица у взрослых товарищей были каменные. Мы с Бобом напряглись. Неужели наш ночной поход повлечет за собой какие-то неприятности…
Тем временем председатель жюри налила себе чай, размешала сахар и обратилась к нам с пылкой речью:
— Мы выслушали все выступления. Изучили показанные материалы. Посовещались и решили. Победителями регионального экологического слёта и представителями региона на всероссийском конкурсе в лагере «Орлёнок» являетесь вы трое. Поздравляем!
Наша троица стояла в оцепенении. Потом мы начали обниматься, кричать, топать. Боб пустил скупую мужскую слезу.
Оказалось, нас хотели наградить вечером при всем лагере, но мы удрали смотреть футбол. Поэтому торжественного момента не получилось.
Иногда так бывает: не готовишься к событию, относишься к нему легко и спокойно, и все проходит нормально. А когда планируешь, переживаешь, лезешь из кожи вон, результат – полный пшик.
Я до последнего не верил в победу, пока не получил список документов, перечень вещей и анализов для поездки в «Орленок». Через месяц мы тряслись в плацкарте на пути в Туапсе. Впереди нас ждали три недели шикарного отдыха и приключений. «Орленок» во многом перевернул наши жизни.
Спустя годы, собираясь во «Внуково», я заранее вызвал такси. Машина пришла вовремя. Путь от гостиницы до аэропорта был неблизким. Разговорились с водителем. Пожилой мужчина спросил, откуда я родом. Узнав название городка, заулыбался.
— Мы в ваших степях курганы раскапывали. Столько всего нашли, на кучу диссертаций! Жаль, финансирование свернули.
Я поинтересовался, не бывал ли он в районе Чограя.
— Конечно! Там десятки курганов.
Оказалось, в последнее лето детства мы приходили к ним на раскопки. Именно он руководил теми работами. Тесен мир.
Дядя Боб до сих пор считает, что я выиграл путевку в «Орленок» по блату.