Из записок ветерана морской пехоты США
Полную версию см. на Литрес
Елеонский В. Ван Тхо - сын партизана: повесть. М., 2018.
Я проверил боеприпасы, у меня остался только один пулеметный диск с патронами, остальные опустели. Гранаты закончились, патроны кончаются, что ж, развязка неумолимо приближается.
В следующий миг я увидел, что противник подтянул к нашим позициям гаубицу советского производства, и похолодел, поскольку хорошо представлял, на что она способна. Наша игра, кажется, была проиграна. С горечью я думал о том, откуда у партизан вполне современное советское оружие, в том числе тяжелая артиллерия. Выходит, что наша армия совершенно не контролирует границу, и если так пойдет дальше, то очень скоро Северный Вьетнам подгонит сюда советские ракеты и танки.
Дан, ах, Дан! Если бы удалось выловить тебя и выманить у тебя зеркальце, всё мгновенно изменилось бы в нашу пользу. Тогда мне осталось бы только нажать две клавиши, которые были замаскированы в торце деревянной рамки под декоративные металлические выступы, и под ногами наших врагов разверзся бы ад. Как не вовремя они нас перехватили, как будто знали, что мы идем сюда!
Всё когда-нибудь кончается в нашем временном мире, и никто не собирается жить в нем вечно. Гаубица произвела выстрел.
Как вскоре выяснилось, он был предупредительным, но нам с Ли вполне его хватило. Скалы подпрыгнули, как игрушечные, нас накрыло густым, непроницаемым облаком пыли, и на несколько минут мы совершенно оглохли.
Когда пыль рассеялась, мы принялись ощупывать друг друга, чтобы убедиться, что целы, и вдруг заметили, что в нашу сторону бодрой строевой походкой в новенькой отутюженной форме направляется отец Ли. Он держал во рту какую-то травинку, периодически покусывал ее и беззаботно щурился на полуденное весеннее вьетнамское солнце, которое по европейским меркам отнюдь не было весенним, поскольку припекало просто нещадно.
– Ты – отчаянный американец, – мягко ступив к нам на позицию, с приятной улыбкой сказал Бао Линь. – Уважаю!
– Неужели вас, матерого волка, восхищают мои щенячьи потуги? – с холодным смехом парировал я.
Он снял фуражку, сел в тень и тщательно вытер белым носовым платком свою взмокшую от жары и влажности шею.
– Позиция твоя хорошая, выбрал ты её грамотно, однако вряд ли тебе удастся противопоставить что-то пушке и минометам. У меня хватит артиллерии на вражеский батальон, а ты – даже не взвод. Ты один!
Я спокойно посмотрел в его чёрные мудрые глаза.
– А что сделали бы вы, майор, на моем месте?
Его лицо вдруг посерело, и только в этот момент я заметил, какие большие черные круги зияют у него под глазами. Похоже, он крепко устал.
Бао Линь перехватил мой внимательный взгляд и раздраженно махнул рукой.
– Ладно, я понял, а теперь слушай меня, хорошо слушай. Говорю тебе по-хорошему, как отец сыну, – уходи. Я даю тебе лодку, плыви на ту сторону озера. Я отпускаю тебя. Скажешь своему большому начальнику, что Крысиные норы ему не взять. Ты видел мою артиллерию, видел мою пехоту. Всё, разговор окончен!
– Пусть Ли решает, – холодно сказал я.
Бао Линь удивлённо вскинул свои мохнатые черные брови-щеточки и повернулся к дочери.
– Ли? Причем здесь Ли!
– Я остаюсь с ним, папа, – тихо сказала дочь. – Выбор сделан, прости.
Смуглое лицо отца мгновенно сделалось чёрным.
– Ты… хорошо подумала, налеюсь.
– Сердцу не прикажешь. Я полюбила твоего заклятого врага!
Закаленному в боях командиру, кажется, сделалось дурно от этих слов. Он рванул тесный ворот своего френча, латунные пуговицы с выдавленными на них пятиконечными звездами брызнули в стороны и запрыгали по камням у самых моих ног. Я незаметно подхватил одну из них и сунул в карман на счастье.
– Странно ты себя ведешь, девочка, – сказал сквозь зубы майор. – Привела его сюда в засаду по моему приказу, а потом вместе с ним дала нам бой. Я боялся, что тебя заденет шальная пуля. Если бы не ты, мы бы давно испекли его в хорошей печи.
Я вздрогнул. Так, значит, всё-таки она солгала мне. Она знала, что здесь, у Белой скалы, нас поджидает засада, и умышленно привела меня сюда!
– Он не ухажер, – твердо сказала Ли. – Я люблю его. Тебе этого не понять. Все, что я сделала, я сделала для того, чтобы спасти его.
Майор криво усмехнулся. Минуту длилось тягостное молчание.
Наконец, Бао Линь звучно хлопнул себя ладонями по коленям, широко улыбнулся своей обаятельной белозубой улыбкой, резко встал и решительно надел фуражку, надвинув козырёк на самые брови.
– Я уважаю твой выбор, дорогая моя. Я думал, ты пошла в меня. Нет! Ты слишком похожа на свою мать.
– Ты отпускаешь нас?
– Я дам вам лодку, и вы переплывете реку.
Он произнёс свой вердикт таким зловещим тоном, и фраза прозвучала так странно, что у меня по спине побежали холодные мурашки, а Ли невольно отшатнулась от отца. Здесь нет никакой реки, одно лишь озеро. Майор, кажется, действительно крепко устал.
Лишь позже я понял, что Бао Линь в действительности имел в виду. Этот фанатик решил умертвить нас, и то, что Ли была его дочерью, перестало с той секунды иметь для него какое-либо значение. В его глазах она стала предательницей, заслуживающей лишь одно наказание, – смертную казнь, и лишь счастливый для нас случай не позволил ему реализовать своё бессердечное намерение.
Скорее всего, он хотел дать нам отплыть на лодке от берега, а затем расстрелять из пушки прямой наводкой, однако в этот миг раздался дальний рокот вертолетного двигателя, и отец, направившийся восвояси, вдруг остановился как вкопанный и резко повернулся ко мне.
– Это летят за тобой, американец! Я вызвал твоих спасателей от твоего имени, Джерри. Орлы гибнут в вышине, не правда ли? Надеюсь, что ты не забыл пароль и позывной.
Он по-мальчишески весело и непринужденно расхохотался. Я невольно сжал кулаки.
Ли бросилась к нему.
– Так ты отпускаешь нас, верно? Мы полетим на вертолете? Папа, пожалуйста, скажи, чтобы я не думала ничего плохого! Скажи по-английски, чтобы он тоже слышал.
– Отпускаю, – отвернув лицо в сторону, процедил сквозь зубы отец.
Из-за гребня дальнего холма показалась жирная точка, она стала быстро увеличиваться в размерах, и очень скоро превратилась в Белл UH-1 «Ирокез», или Хьюи (Huey Tug), так мы его называли, – самый популярный во Вьетнаме наш десантный вертолет, он мог взять на борт восемь пассажиров.
Следуя инструкции, Хьюи летел так низко, что, казалось, едва не задевал брюхом верхушки самых высоких деревьев, это его и погубило.
– Чего замер? – с ухмылкой сказал мне Бао Линь и встал в тень, отбрасываемую скалой. – Дай пилоту знак, что ты здесь!
Ли в крайнем волнении, всё ещё не веря, повисла на руке отца.
– Папа, ты на самом деле отпускаешь нас?
– Прекрати, пусть они скорее забирают вас, пока я не передумал.
– А твои люди не будут стрелять?
– Нет, мои люди не будут стрелять!
Ли повернулась ко мне. Её взволнованное лицо была просто прекрасно.
Я взобрался на валун и стал руками энергично семафорить сигнал SOS на азбуке Морзе. Хьюи заметил меня и развернул машину в мою сторону.
Когда расстояние значительно сократилось, и спасение было совсем близко, внезапно справа от меня, там где возвышалась Белая скала, мигнул солнечный зайчик. Он на миг ослепил пилота. Вертолет повело в сторону, и в этот момент из чащи, в которой жались друг к другу высокие пальмы, неожиданно и с огромной силой, словно повинуясь действию чудовищной пружины, взлетел вверх остов сгоревшего джипа и с грохотом ударился о борт несчастного Хьюи.
Такое невозможно было предугадать. Все дальнейшее происходило как в кошмарном сне.
Машина вошла в пике, однако пилот каким-то чудом сумел выровнять ее. Промедли он хотя бы секунду, и Хьюи врезался бы в скалы.
– Папа! – закричала Ли.
Майор лишь резко дернул плечом в ответ. Его загорелое лицо казалось высеченным из камня.
Бортовой стрелок дал короткую пулеметную очередь в сторону Белой скалы, пули ударили в темную нишу, и к моему изумлению из нее вывалился перепуганный Дан с зеркальцем в руке. Так вот кто несколько секунд назад пустил игривый зайчик и ослепил им пилота! Солнечный блик не был случайным.
Следующая очередь, кажется, задела его. Рот Дана жалко перекосился. Он неуклюже взмахнул скрюченными от страха руками и сорвался с обрыва в озеро.
Всё произошло так быстро, что я от неожиданности замер на камне, словно истукан. Пилот, не теряя меня из виду, завис в воздухе, пытаясь определить, откуда исходит опасность.
В этот момент со стороны другого борта Хьюи из густой чащи стремительно вылетел, словно выброшенный гигантской пружиной, очередной странный снаряд, на этот раз это был покореженный остов американского воинского грузовика. Он пролетел бы мимо, если бы винт случайно не накренился вместе с накренившимся зачем-то вертолетом. Стремительно вращающаяся лопасть задела угол кузова необычного снаряда, винт мгновенно сломался, и вертолет камнем рухнул на деревья, с ужасным треском ломая их.
«Чарли» как по команде дружно вылезли из всех своих щелей и нор, одновременно разом вскинули над головами винтовки и автоматы и так истошно завизжали, что все макаки джунглей, наверное, позавидовали их пробирающему до самых костей визгу. Врагов было много, очень много, наверное, батальон, не меньше, что меня просто изумило. Трудно было себе представить, что Крысиные норы таят в себе настолько могучую боевую силу! Бао Линь взобрался на валун, встал рядом со мной и сделал короткий жест рукой в сторону вертолета. Его бойцы стремительными и чрезвычайно настойчивыми ручейками потекли к подбитой машине со стволами наперевес.
– Неплохо придумано, скажи, – не удержавшись от хвастовства, сказал он. – Это есть наш вам сюрприз!
– Какой сюрприз?
– Наша катапульта! Подвозим старую или подбитую технику, нагибаем к ней пальму и ждём. В нужный момент, когда вертолет подлетает близко, перерубаем канат, который удерживает согнутую пальму, и остов какого-нибудь вашего подбитого «студебекера» или «виллиса» летит в борт вашей жалкой вертушке.
В который раз я изумился дьявольской изобретательности своих врагов. Это ведь надо было до такого додуматься!
Ли бросилась к отцу.
– Папа, ты обещал!
Он грустно покачал головой.
– Что я могу сделать? Мои бойцы выполняют свой долг, у многих из них есть близкие и родные, крепко пострадавшие на этой войне. Эй, американец, чего стоишь, давай-ка задирай руки вверх!
Майор выудил из кармана немецкий пистолет «вальтер» и с удовольствием направил его ствол в мою сторону. Ли горько закрыла лицо руками.
Я смотрел в чёрный зрачок пистолетного дула и не знал, что предпринять. Я мог попытаться выбить пистолет ногой, но никаких гарантий, что майор успеет нажать на спусковой крючок на долю секунды раньше, не было.
В этот критический момент, когда я окончательно решил, что игра проиграна, вдруг испуганно дрогнула земля, а скалы осели вниз, словно декорации в театре, изготовленные из папье-маше. Вершина холма зашевелилась, будто живая, а в ее чреве что-то грозно и утробно зарычало. Плотная красноватая пыль мгновенно окутала все вокруг.
– Землетрясение? – успел удивленно произнести Бао Линь.
Через секунду раздался ещё более мощный подземный толчок, земля заходила ходуном, и нас с майором, словно мы были пушинками, вмиг сдуло с валуна. Его «вальтер», вылетев из руки, нырнул в какую-то расселину. Пусть на какую-то секунду, но этот невозмутимый и твердый как кремень человек был крепко ошеломлен.
Густая пыль забила все поры, а когда рассеялась, майор, наконец, понял, что произошло, – это было вовсе не землетрясение. Невиданный по мощи подземный взрыв уничтожил его подземную базу.
Бао Линь клещом вцепился в меня, и его жесткие как проволока пальцы глубоко погрузились в мое горло.
– Ты все взорвал, подлец, а я хотел тебя отпустить!
– Я ничего я не взрывал, – едва не теряя сознание, загнанным в угол зверем, хрипя, сказал я в ответ.
Однако вскоре оказалось, что майор не так уж силён. Щуплый, как подросток, он, конечно, был по сравнению со мной слабым противником в рукопашной схватке. Вскоре мне удалось освободиться от его цепких пальцев, минуту мы катались по гладким камням, а затем я завел ему руки за спину. Еще бы немного, и я окончательно скрутил бы его в бараний рог, однако он, изогнувшись невероятным образом, проявил гибкость удава и в следующий миг вцепился мне своими необычайно острыми зубами в шею, да так, словно решил перекусить мой самый главный шейный позвонок.
Наверное, он зажал мне блуждающий нерв (весьма коварная штука!), и я сам не заметил, как потерял сознание, а очнулся от горячих капель, которые одна за другой, падали на щеку. Открыв глаза, я увидел, что Ли плачет, склонившись надо мной, а моя голова покоится у нее на коленях.
Заметив, что сознание вернулось ко мне, она прижалась мокрым от слез лицом к моей грязной щеке.
– Жив, жив, я умоляла бабушку, и ты жив!..
– Что мне будет, ничего мне не будет, у меня, как у моего чёрного кота из детства, девять жизней! Где отец?
– Он точно убил бы тебя, таким злым был, но я камнем повисла на нем и стала горячо шептать прямо в ухо: «Папа, остановись, его жизнь – моя жизнь». В конце концов, он отпустил тебя и бросился к подбитому вертолету, там стреляют, слышишь?
Только сейчас я услышал звуки отдельных выстрелов, которые глухо доносились со стороны джунглей. Мне стоило неимоверного труда подняться на ноги, но когда я все-таки поднялся, то изумился, оглядев местность. Нетронутой осталась только Белая скала, на которой мы находились.
Вершина холма провалилась вниз и стала похожа на жерло вулкана площадью не менее чем в несколько десятков тысяч квадратных футов. Дно и края огромной впадины сильно дымились и интенсивно горели. Воздух вокруг дрожал как мираж в песчаной пустыне, настолько он был раскален.
Переведя взгляд вправо, я заметил в зарослях какую-то возню. Там то и дело шныряли согбенные тени.
Я подобрал валявшуюся неподалеку советскую снайперскую винтовку Драгунова, которую вместе с остальным оружием прихватил из волшебного сарая, и поймал в оптический прицел подбитый вертолёт. Сквозь оптику было хорошо видно, что в живых остался лишь один бортовой стрелок, он отчаянно отстреливался из станкового пулемета M134 Minigun, а с флангов к нему незаметно подкрадывались «чарли», но теперь их было мало, очень мало, всего несколько человек, остальных поглотила разверзшаяся под ногами и дымящаяся вулканом земля. Бао Линь руководил штурмом, однако, как видно, не очень спешил, видимо дожидался, когда у противника закончатся патроны.
Несколькими меткими выстрелами я без труда отогнал «чарли» от вертолета, а Бао Линю дал возможность скрыться, помня о том, чьим отцом он является. Пусть теперь змея кусается, когда у нее вырван ядовитый зуб! Где твои пушки, майор, и где твои люди?
В то же время для меня оставалось загадкой, почему Крысиные норы погрузились в небытие. Неужели взрыватель по каким-то причинам сработал сам, в такое было сложно поверить.
В тот момент я не мог знать, что сталось с Бао Линем, удалось ли ему уйти, поскольку жар пылающего провала, до предела накалив воздух, вдруг воспламенил джунгли. Накануне тропического сезона дождей их было не так-то трудно поджечь даже одной спичкой, поэтому вспыхнули они, как порох. О судьбе майора и причине взрыва, напрочь уничтожившего Крысиные норы, мне удалось узнать много лет спустя, однако, наверное, не стоит забегать вперед.
Огонь стремительно шёл лавой по деревьям и очень быстро добрался до вертолета. Топливный бак оглушительно взорвался от адской температуры, и жестокое пламя жадно поглотило несчастный Хьюи, который стал склепом всем тем, кто находился внутри, а я ничего не мог сделать, без преувеличения адское пламя загнало нас с Ли на самый край скалы.
Джунгли жарко пылали и звучно стреляли в небо красными искрами. С каждой минутой жар становился все нестерпимее, стало практически нечем дышать. Раскаленный воздух обжигал бронхи. Пламя ревело все еще достаточно далеко от нас, однако эффект духовки, который создал пожар, мог в скором времени сделать из нас двух гусей, запеченных на Рождество за полгода до наступления праздника. Можно было забраться в нишу, в которой до этого прятался Дан, однако нас от нее отделял крутой уступ, и как мы ни пытались, так и не смогли вскарабкаться по его отполированной ветрами поверхности.
Ли периодически теряла сознание, да и я был не в лучшей форме. Положение становилось отчаянным, нам оставалось только одно, – прыгать с обрыва в озеро. Высота здесь была приличной, футов тридцать, не меньше, а идти вдоль берега и искать пологий спуск не позволял пожар, он намертво запер нас на пятачке.
Сам по себе прыжок не был чем-то фантастическим, мне, например, за годы службы приходилось прыгать в воду и с гораздо большей высоты. Меня удерживало лишь одно, – я не знал глубину. Мы могли разбиться, ударившись об острые подводные скалы. Когда мне стало казаться, что волосы на голове дымятся, и сознание уходит окончательно, я, наконец, решился, однако Ли выглядела очень слабой.
Наверное, первой надо было прыгать ей, а я прыгнул бы следом и помог выбраться на сушу. Я помнил, что недалеко отсюда под одной из скал находится тот самый пляж, на котором я видел Ван Тхо.
Раскрытие тайны этого пляжа позволило мне проникнуть в Крысиные норы, а теперь именно на нем под защитой высоких обрывистых скал мы смогли бы укрыться от пожара, глотнуть свежего воздуха, умыться и попить. Очень хотелось пить!
– Прыгай первой, а я за тобой!
Стиснув зубы, моя замечательная Ли решительно шагнула к краю обрыва и вдруг в ужасе отшатнулась назад.
– Я боюсь высоты!
– Будь умницей, прыгай, иначе мы задохнемся.
– Нет, я не могу!
– Давай вместе.
Я взял её за руку и шагнул к краю. Она вцепилась в мою кисть, и буквально вся сжалась от страха.
Я занёс ногу над обрывом, но Ли вдруг потащила меня назад.
– Я вижу встревоженное лицо бабушки, она говорит, что не надо, не надо прыгать!
Я досадливо поморщился. Вот ещё незадача! С женщинами всегда так, их фантастические бредни порой просто шокируют.
В этот трагический момент до моих ушей донесся рокот вертолётного двигателя. Вначале я не поверил своим ушам, однако звук не исчезал, напротив, с каждой секундой нарастал все больше и больше.
Похоже, что к нам на самом деле приближался еще один Хьюи, на этот раз он шел со стороны озера! По всей видимости, пилот погибшего вертолета успел передать сообщение по радио и вызвал подкрепление. Если так, то мы спасены!
Сквозь дымовую завесу пожара, я различил в небе жирную точку, выпрямился и принялся энергично семафорить руками.
– Я – АМЕРИКАНСКИЙ СОЛДАТ. ОСТОРОЖНО – ПОЖАР. БРОСАЙ ЛЕСТНИЦУ.
Пилот нас заметил, и все сделал ювелирно точно. Вертолёт завис над нами, ветер от винта едва не сбил нас с ног, а грохот двигателя ударил в самые уши, словно решил порвать нам перепонки. В следующий миг люк в металлическом брюхе Хьюи распахнулся, и к нашим ногам упала веревочная лестница с плоскими дощечками, служившими ступенями.
Я обхватил Ли за талию.
– Давай, дорогая, быстрее! Я подсажу тебя.
– Нет, нет, первой лезть я боюсь, вначале иди ты и тяни меня за руку.
Опять незадача, но спорить было некогда. Так мы и сделали.
Когда с помощью бортового стрелка я влез внутрь, пилот крикнул мне из кабины:
– Двигатель кипит, воздух раскаленный, как ты здесь не поджарился, боец?
– Двигай, двигай скорее, иначе взорвемся! – крикнул я в ответ и попытался втянуть Ли за собой в люк, однако она совсем ослабла и беспомощно повисла у меня на руке.
Продолжение см. Моя прекрасная Ли - 2.