На вокзале в зале ожидания сидели тётка Валентина – мать Лизы, Павел, Лиза, Надежда и пудель тётки Валентины Маркиз. Тётка Валентина поудобнее уселась, покомпактнее поставила сумки и громко сказала:
- Так, тут моё барахло, тут ваше, тут гостинцы!
Затем подумав, умостила сумку с гостинцами на полу между своих ног и бдительно поправила на ней кусок окорока килограмма в два. Его пахучий вкусный запах лез в носы даже через целлофан, и глаза так и тянулись к нему.
- Мамань, давай по кусочку попробуем, – не выдержав, кивнула Лиза на окорок.
- Да! – с готовностью вытащил Павел складной нож из кармана брюк и открыл его: - Хоть посмотрим, что везём к столу.
Маркиз тут же подтявкнул ему, облизнулся и уселся, глядя на хозяйку и окорок.
- Ишь, тоже хочет, – засмеялась Надежда, так же не прочь отведать вкусного кусочка.
Но тётка Валентина сразу надула губы «вареником» и неумолимо отрезала:
- Нет, нет, нет и нет! Чего его пробовать?
- Да! Чаво яво пробувать? – съязвил Павел и, расстроено защёлкнув нож, сунул его обратно в карман и едко добавил: - Сало, оно и в Африке сало!
- Я вас уверяю, что продукт очень вкусный и пробовать вы его будете за столом! – категорически заявила тётка Валентина и даже возмутилась: - Я за него денег не пожалела, а вы предлагаете уполовинить! – потом обернулась к Павлу и приструнила его: - И не надо, Павлентий, язвить! Знаю я ваши «пробы»! К столу ничего не останется! Уже сколько раз так было.
- Ой, дайте мне стакан воды! – язвительно хохотнул Павел.
Его тут же поддержала Лиза, обидчиво бросив матери:
- Да ну тебя! А то так прямо ничего и не останется! – и, отвернувшись к Надежде, зазудела ей в ухо: - Жадная стала невыносимо! Иной раз даже перед людьми стыдно становится. Сейчас к бабке приедем, будет этот окорок расхваливать так, что он всем поперёк горла за столом встанет!
Чувствуя очень весёлую семейку, Надежда прыснула в кулак, а тётка Валентина бдительно задвинула сумку под сиденье подальше от соблазна глаз и пробурчала, чтобы все слышали:
- Вам только дай начать, попробуете и ещё запросите кусочек с коровий носочек! - и до кучи она внезапно шлёпнула по носу поскуливающего Маркиза и прикрикнула на него: - И ты сиди, не трепыхайся! Туда же!..
Пудель жутко обиделся и, отвернувшись от неё, лёг мордой на лапы и даже зажмурил глаза.
- О! Хоть собаке съездила по харе! – возмутилась Лиза в ухо хихикающей Надежде.
Павел уныло повесил нос и тоже отвернулся от тёщи. Она с видом Наполеона победоносно скрестила на груди руки и умиротворённо прикрыла глаза. Вдруг послышалось сильное шуршание целлофана. Все, как по команде, посмотрели на сумку, где лежал окорок. Мяса там не было! Надежда с Лизой ахнули, не зная, что думать, а Павел в полнейшем недоумении произнёс:
- Мистика!
Больше всех распереживалась тётка Валентина, без разбирательства тут же бросив зятю:
- Ты знаешь, очень неудачный прикол!
- Да при чём тут сразу я?! – правдоподобно взъелся на неё тот.
Сидя от тёщи дальше всех, он уж точно не мог стащить окорок. И девчата в два голоса заступились за него:
- Да ничего он не брал! Чего, правда, сразу ему по макушке долбить? Потому что рядом сидит?
- Вот именно! – обрадовался Павел защитницам, сам не зная, что думать за исчезновение окорока, и демонстративно отодвинулся на другой край сиденья от тёщи: - Я, пожалуй, мама, от вас отсяду от греха подальше! А то возле вас какие-то такие вещи странные происходят, что не знаешь, что дальше последует...
Лиза хорошенько долбанула зубоскала в бок, чтобы он замолчал, а тётка Валентина, схватившись за грудь и краснея от переживания, впилась взглядом коршуна в Маркиза, который беспокойно озирался. Но у него тоже окорока не было. Не мог же пёс, как крокодил, проглотить его одним махом. Продолжая в недоумении переглядываться и не зная, на кого валить пропажу, все, наконец, дружно догадались заглянуть под лавку. А там возле сумки сидела бродячая собака и держала в зубах их продукт, совершенно ошалев от счастья и не соображая, что с ним делать дальше!
- Отдай мясо!!! – на весь вокзал выкрикнула тётка Валентина и в попытке достать окорок неожиданно кувыркнулась вперёд, встав на четвереньки.
После её действий собака мигом догадалась, что ей делать! Она выскочила из-под лавки и со всех ног бросилась удирать по вокзалу.
- Лизутка, Надюшка, за мной! – скомандовала тётка Валентина и указала на сумки, повелевая зятю, как пограничник служебному овчару: - Павлентий, сторожи!
Затем бабы кинулись вслед за собакой-воровкой. Впереди всех бежала грузная тётка Валентина, грохая каблучищами на весь зал. За ней бежала Лиза, выколачивая шпильками босоножек козьи дроби. Следом, как пастушьим хлыстом, по голым пяткам щёлкала шлёпками Надежда. Процессию замыкал с весёлым лаем Маркиз. Пока Павел угорал над ними со смеху, тётка Валентина на бегу старалась ухватить собаку за хвост и горланила на весь белый свет:
- Отдай, зараза, мясо!!! Отдай мясо!!!
- Держи её!! За хвост лови!! Да беги же быстрей!! – вопила Лиза не хуже маманьки, подгоняя её чуть не на пинках.
Все сидящие в зале лопнули со смеху, мгновенно оторвавшись от прессы и проснувшись от дрёмы. А собака внезапно сквозонула на улицу в открытые двери, и вся процессия вынеслась за ней на перрон. Погоня закончилась тем, что хвостатая воровка неожиданно заскочила в мужской туалет.
- Сартир не наш! – вовремя заметив на двери букву «М», крикнула Надежда, и Лиза с разбегу врезалась в спину затормозившей матери.
Тяжело дыша, преследователи волчьей стаей закружили возле туалета, поглядывая по сторонам с видом злоумышленников. Один Маркиз занялся усердным обнюхиванием углов интимного здания.
- Ну что будем делать? Сартир не наш! – напомнила всем Надежда.
Тётка Валентина еле перевела дыхание, потёрла грудь и сморщилась в жутком расстройстве:
- «Что делать» … Мясо отобрать надо!
Лиза стояла, как немая, зажав ладонью рот и, наконец, испуганно пискнула:
- Ага, как отобрать-то?
- Молча! – рявкнула на неё маманя, с расстояния попыталась вглядеться в щель приоткрытой двери и, ничего не увидев, скомандовала: - Ну-к, Лизутка, загляни туда! Где эта паразитка затаилась?
- Я?! – попятилась Лиза, чуть не упав в обморок!
С детства мать дала ей такое аристократическое воспитание, что она никогда не связывалась ни с чем дурным, не бегала курить за школу и не подглядывала в мальчишеские туалеты и раздевалки.
А тут она велит ей заглянуть в общественный мужской туалет! Даже у Надежды от предложения тётки полезли на лоб глаза, и она выпалила:
- Господи, помилуй!.. А вдруг там мужик?!.. Без штанов!!!
Но тётка Валентина так набычилась на девчат, что Лизе чуть не почудились у неё во лбу здоровенные бычьи рога! И, не смея ослушаться матери, она отчаянно махнула рукой, шагнула к двери, быстро её распахнула и заглянула внутрь. Там, в самом дальнем углу на мокром грязном полу лежала собака и, обняв лапами окорок, вместе с целлофаном рвала его, заглатывая куски.
- Всё! – отбежала Лиза от двери. – Она его уже растрепала и жрёт!
- Да ты что?! – ахнула мать и, потеряв всякий страх, сама сунулась в туалет и от души гаркнула: - Чтоб тебя на десять метров пропёрло, холера!!! – затем, отскочив от двери, убито запричитала, держась за сердце: - Всё мясо изваляла зараза по полу и облапала своими грязными лапами! Вот горе-то какое! Такой продукт дорогой! Столько денег сразу сожрала!..
Её причитания прервал показавшийся из дверей туалета совершенно бледный мужчина. Тройка мигом остолбенела и замолкла! Они уставилась на него, как на призрака, который вырос из-под земли! Мужчина же крайне осторожно сделал шаг из туалета и, не спуская перепуганного взгляда с компании, протёрся мимо бочком и, перейдя почти на бег, дал от них ходу!
- Вот позорище-то! – в сердцах плюнула тётка Валентина. - Это ж он точно подумал, что ему нажелали…
Не давая ей договорить, Лиза и Надежда грохнули со смеху!
- Мамка, дёргаём отсюда, пока он на нас милицию не навёл! - простонала Лиза сквозь смех.
И девчата с хохотом схватили тётку Валентину под руки и потащили прочь от туалетов. Они вернулись в зал, не солоно хлебавши, но нахохотались от души. Маркиз давно уже сидел возле Павла. Тот встретил их вопросом, который другим не мог и быть:
- Ну что, поймали? Окорок-то где?
- В «Караганде»! – буркнула в ответ осмеянная тёща и неожиданно предъявила зятю претензии: - Побежал бы сам, может и окорок был бы наш! А то сидит, как к лавкам припаянный!
- Не понял! – удивлённо заморгал на неё Павел. – Сами же велели мне сумки стеречь! При чём же тут я?
- Да эта собака в мужской сортир засекретилась и там сидит, уже мясо ест, – объяснила ему Надежда.
- В мужской сортир?! – вытаращился на открытые двери вокзала Павел.
- Ну да! Мать на неё наорала, а оттуда мужик в полуобмороке выскочил и ходу… - продолжила, было, Лиза, и Павел согнулся и дико захохотал, отмахиваясь рукой и дрыгая ногой.
- Тебе психбригаду не вызвать? - уничтожающе глянула на него тёща.
В ответ Павел резко прекратил ржачку и серьёзно психанул:
- Так я, по-вашему, дорогая тёщенька, ещё и виноват теперь? А если бы я побежал, разве не смылась бы эта шавка в женский сортир?
От его справедливой претензии со смеху затряслись Лиза и Надежда. Тёща же окинула зятя испепеляющим взглядом, не в силах подобрать ответа, а Павел обиженно продолжал высказываться:
- Нечего было жадничать! Сейчас хоть не так обидно было бы, если б по куску каждый съел! А то обошлись с нами по принципу «сам не гам и другому не дам» и виноватых ищите! - и он добренько погладил пса по голове и даже спросил его мнение: - Да, Маркиз?
Пёс тут же тявкнул ему в ответ, соглашаясь со всем сказанным. Тут ещё Лиза перестала смеяться и с обидой вставила матери:
- Вот-вот, зажала там у себя между ног два килограмма мяса и не дала ни кусочка! «Спрятала» приблудной собаке в харю!
Над заполошной компанией уже начал смеяться народ. Моргая на зятя с дочкой, тётка Валентина в негодовании поджала губы и вставила руки в боки. Представляя, какую взбучку она сейчас им устроит, Надежда затряслась от смеха. Но тут прозвучало объявление, оглашая посадку на их поезд. К удивлению Надежды семейка сразу так дружно подскочила, будто между ними ничего и не было. Они суетливо сгребли свой багаж, а на Маркиза Павел надел узду и намордник. Затем также дружно ринулись на посадку.
Среди этой неунывающей потешной семейки Надежда находилась, как в каком-то комедийном фильме. У них всё было смешно и без долгих обид друг на друга. Если они обижались, то как-то тут же забывали всё, а потом подтрунивали друг над другом до того, что вызывали смех у всех подряд, как настоящие клоуны. Вот и сейчас, располагаясь в одном плацкартном купе по своим местам, Павел запихивал сумки в рундук и подмигивал девчатам:
- Кому помочь? Кто надорвался?
- Да сразу бы и надо было заметить! – тут же сунула ему Лиза баул. – А то приходится тут своё красивое тело надрывать!
Надежда полезла стелить постель над тёткой Валентиной.
- Надя, скромность портит женщинам мускулатуру фигуры, - заботливо предостерёг её Павел и с пошлятинкой постукал себе пальцем в грудь: - Поэтому, раскатывая матрацы, никогда не упускай возможности обратиться к таким настоящим мужчинам, как я!
И он легко стащил с третьей полки все четыре матраца. Лиза на приколизм мужа не обращала внимания. Что Надежда никогда не соблазнится Павлом, а он ею, она знала точно. Пуделя Лиза привязала под столиком, бросив ему на пол подстилку, и ласково погрозила пальцем:
- Сидеть и не выступать! А то до бабки Марфы побежишь за поездом своими лапками.
Тётка Валентина в считанные секунды раскатала свой матрац и, бухнувшись на место, вытащила огромную кружку, толкнула её Лизе и мрачно попросила:
- Принеси-ка воды.
- Шустро вы, маманя, однако припёрли собою рундук! – удивился Павел её скорости и кивнул на оставшийся баул: - Вещи-то не все ещё рассредоточены.
- Ну пуляй его уже наверх, – скривилась тёща, не желая подниматься, достала из сумочки Корвалол и поставила его перед собой.
При виде Корвалола Павел съязвил, запихивая наверх баул:
- Во-во, правильно, мама, кушайте теперь вместо мяса антидепрессант! – и тут же получил от жены такой тычок локтём в бок, что схватился за бочину и скорчился: - Ой, блин! Ты чё рёбра ломаешь?! Все сумки на себе таскать что ли хочешь?
- Не будешь язвить, как змей! – прошипела на него Лиза и ушла к бойлеру.
Тут, хорошенько дёрнувшись, поезд тронулся, и сверху сорвался неудачно заброшенный баул прямо на голову Павла.
- Уй, шлюха-муха! – присел Павел под его тяжестью, схватившись за голову. – Чего это такое?
Надежда едва увернулась от баула, а тётка Валентина вжалась в угол и захлопала в ладоши, сладострастно приговаривая:
- От, как хорошо-то тя шваркнуло, голубчик! Может поумнее станешь!
Надежда засмеялась над Павлом, а он, увидев баул, только и смог сказать:
- Нифига себе, ёлыч-палыч! – и, схватив баул, со всей дури зашвырнул его наверх, а потом стал массировать шею, крутя головой.
- Эх, маловато тебе, Павлентий! – с огромным облегчением крякнула тёща. – Можно было бы ещё так же десяток раз подряд!
Павел раскатал свой матрац на верхней полке и как шут раскланялся перед ней:
- Спасибо, дорогая тёщенька! Вы даже свой Корвалол можете не принимать. Мне кажется, что вы уже получили дозу облегчения дальше некуда!
- Ну хватит уже зубоскалить! – вернувшись, одёрнула мужа Лиза, поставила перед матерью кружку и пригрозила ему: – А то с другого боку сейчас рёбра сломаю.
Тётка Валентина сейчас же одобрила её заступничество и поучительно вставила, певуче смакуя:
- А ты, Павлентий, знаешь такую поговорочку: «Бог шельму метит»? Вот теперь и массируй свою шею!
И она с победным видом отпила лекарство из пузырька и хлебнула из кружки хороший глоток воды. Но в ту же секунду подскочила, схватившись за рот, и выплюнула всё содержимое под стол! Из-под стола, громко визгнув, пулей выскочил Маркиз и налетел Надежде на ноги. Ничего не поняв, та с перепугу заскочила на Лизину нижнюю полку прямо в шлёпанцах и завизжала:
- Ой, мамочки! Чего это с ним?!
- Маркиз, фу! Сбесился что ли?! - схватила Лиза пса за поводок.
А Павел вообще потерял дар речи, ничего не понимая. Зато тётка Валентина, не дав никому ни о чём толком подумать, накинулась на дочь:
- Это ты, наверно, сбесилась! Я тебя попросила принести воды Корвалол запить, а ты мне крутого кипятка подсунула! – и, широко открыв рот, замахала на него руками.
До всех мгновенно дошло, что случилось. Бедолага Маркиз тряс ошпаренной шкурой, оглядываясь на свою спину, а Надежда спустила ноги на пол и погладила его по макушке:
- Бедненький, досталось тебе рикошетом. А я-то подумала, что ты сбесился.
Лиза в недоумении глупо моргала на мать. И тут Павел звонко хлопнул себя по ляжкам и согнулся от хохота, выговаривая тёще:
- Мама, давайте я подую вам в рот, а то вас перекосило так, будто вам туда молодую крапиву засунули!
Лиза, наконец, пришла в себя, хлопнула мужа по шее и заявила матери:
- Ну мама, говори в следующий раз внятно, какая тебе вода нужна! Я думала, что тебе уже чаю приспичило пить.
В ответ мать кое-как просипилявила:
- Попьёфь тепель тяю! Вефь рот офпарила!
- А это ваши «бумеранги» к вам вернулись, – потирая шею, хохотнул Павел и, кривляясь, прошепелявил: - «Бог сельму метит»!
Тёща перестала махать на рот и грозно скомандовала:
- Девки, ну-ка показыте ему, где раки зимуют!
- Ты вот сейчас доболтаешься, действительно, - сразу насмешливо прищурилась Надежда на Павла, подыгрывая тётке Валентине: - Будет тебе «Бог шельму метит».
- А я его, пожалуй, сейчас сама намечу, не дожидаясь Бога! – вставила руки в боки жена.
- Ну, я тебе не завидую, мужик! – уморительно засмеялся попутчик с боковушки, ржущий над их перепалками с момента своего заселения, и посоветовал Павлу: - Лучше беги от них во все лопатки!
Павел попятился и, хохоча, дёрнул аж в другой вагон, заодно прошвырнувшись из него в вагон-ресторан.
продолжение след.------------------