Весна была в самом разгаре. Село стояло в лёгкой зелёной дымке клейких листочков и белокипенном цветении деревьев. Птицы пели с тройным звоном, дружно корпя над постройкой гнёзд. Обживая скворечник на высоком шесте, у соседа Палыча переливчато щёлкали скворцы. Как и на всех огородах у Надежды на огороде тоже кипела работа, и уже хорошо взошли всходы. С утра она намахалась лопатой и граблями и побежала к Лизе на пятнадцать минуток за молоком.
Вышла Надежда из её калитки часа через два с трёхлитровой банкой молока в авоське. Лиза прикрыла калитку на крючок и пригласила:
- Надь, давай сегодня ко мне с ребятишками с ночевой. Пашка на рыбалку с мужиками урыл на сутки, так что места полно.
- Придём, раз так, – обрадовалась Надежда.
Лиза частенько приглашала её с детьми то в баню, то просто на посиделки на выходной, когда муж уходил на рыбалку. Уложив ребятишек спать в доме, они уходили чаёвничать на кухню, а потом заваливались спать на сеновале. Когда же Павел возвращался с уловом, Лиза делилась с Надеждой свежей рыбой. Сейчас Надежда от души поблагодарила подругу за блины и сказала, неохотно щурясь вдоль улицы:
- Ладно, надо идти. Я же тележку навоза у Петьки купила, должен привезти. Так что сегодня ещё предстоит подкормить грядки навозом,
- Ну Петька хоть и пьяница, а навоз хороший развозит, не обманывает. Он у него чистый, густой, жирный! – одобрила Лиза и посоветовала: - Только смотри не плати ему наперёд! А то потом фик чего дождёшься. Они ж, пока не пропьются, будут гудеть до последнего, а потом ещё докажи, что ты заплатила!
- Да? – всполошилась Надежда. - Тогда я побежала! Его же надо встретить, место показать. Не дай Бог, вывалит, где попало.
Она принеслась к дому и при виде распахнутых настежь ворот и мирно пасущейся на огороде коровы даже засомневалась, что это её участок. Но оглянувшись по сторонам и убедившись, что чужая корова нагло объедает всходы именно на её грядках, громко и трагично признала свой двор:
- Мой!!!
Затем бросила молоко у дороги, быстро выдрала под забором здоровую холудину и завопила на корову не своим голосом:
- Пошла вон, скотина!!!
Такая поспешность вылезла тем, что, кинувшись в ворота, Надежда тут же увязла обеими ногами в навозе! Вываленный за ворота прямо под ноги, он был очень добротный, как и расхвалила его Лиза.
- А ёшки-матрёшки! – встала Надежда столбом в дурнопахнущем удобрении, не в силах сообразить, что теперь делать.
Ноги в нём были по щиколотку, а корова преспокойно объедала грядки. Петру же очень повезло, что он не слышал самых страшных пожеланий в адрес своей пьяной жизни!
- Ну, Петька-редька, пьяная рожа! – разнесла его Надежда и пожелала: – Чтоб у тебя в магазине водка перед носом закончилась, а в погребе все огурцы взорвались!
С трудом выбравшись из навоза, она ринулась на корову и, крепко оттянув её холудиной по заду, крикнула:
- Чтоб ты лопнула, саранча ненасытная!
Корова крутанула рогами, мукнула и ретиво ускакала в открытые ворота. А Надежда плюнула ей вслед и, чуть не плача с досады за угробленные всходы, набрала из бочки воды и стала обмывать ноги вместе с туфлями, причитая на весь огород:
- Господи Боже мой! Вот наказание-то какое! Что Петя, что корова! Ну всё по-своему сделал, башка безмозглая! Теперь надо саженцы ходить выцыганивать!
За делами быстро прошёл день. Вечерело. Над селом навис живописный закат, украсив даже самый расхлябанный сарай. Синие тени заботливо спрятали неприглядные уголки, и село подготовилось ко сну, собрав в закутки и хлева скотину с птицей. Надежда шла по вечерней дороге, наслаждаясь звуками, закатом и думала: «Как всё-таки хорошо, когда никого не надо укладывать спать…» Ещё днём прибежав из школы и услышав о приглашении тёти Лизы с ночёвкой, Зойка быстро сделала уроки, забрала сестёр и брата и унеслась к Денису.
В свой дом Лиза приучила Надежду приходить с пустыми руками, непременно ругая её, если она приносила какое-нибудь печенье или конфеты.
- Ты можешь без дурости? Вот зачем ты на всё это тратилась? – ругала она её.
- Да не тратилась я ничего. Это из трапезной, – отмахивалась Надежда.
Но Лиза выговаривала:
- Да хоть с самого небеси! Оставь детям! У тебя целая орава, а ты выдумываешь тут! Я тебе и сама ещё чего-нибудь дам!
И она давала Надежде и яйца, и молоко, и пироги, баловала свежей рыбой или мясом зарезанного поросёнка. Они почти каждый день мотались друг к другу и плакались в жилетки за чашкой чая.
Надежда вошла в калитку, прошла в дом и, на ходу стуча в открытую настежь дверь, громко позвала:
- Хозяйка!.. Дома?
Лиза возилась у печки.
- О, Надюха! Заходи, – радостно обернулась она и кивнула на табуретку возле стола: - Садись, сейчас мы с тобой блинков с печёночкой поедим. Как ты на это смотришь?
- Да было б предложено! – с удовольствием уселась Надежда за стол.
- Ну вот и чудненько, – ещё проворнее захлопотала у печки Лиза и доложила: - Наших архаровцев я кое-как покормила. Никак есть не хотят и всё! Бежать им надо на улицу играться.
- Да пусть играются. Сейчас ещё светло, день длинный. Зато потом спать будут без задних ног, – спокойно отозвалась Надежда.
- Ну мы им повечерять оставим, и сами наклюёмся, сколько в кого влезет, – согласилась Лиза и кивнула на корзину, прикрытую марлей: - Завтра вон там яички заберёшь, а то мне ими хоть поросят корми. Вчера в магазин сдавала целую корзинку, сегодня опять набрала, считай, столько же. Так что, завтра не забудь, забери, – и она с доброй улыбкой напомнила: - Курочки-то твои.
- Ну, курочки давно уже не мои, а от яиц я, конечно, не откажусь, – без церемоний улыбнулась Надежда и довольно расхвалила: - Где ещё на меня такая яичная «манна» свалится? Слава Богу, что есть на свете благодетельница Елизавета, дай ,Бог, ей здоровья и преумножь…
- Ну, понесло-оо! Тормози! – оборвала её Лиза и поставила перед ней блины: - Давай вот, налетай.
Она помнила, как Надежда оказалась одна с четырьмя детьми, с хозяйством, когда её внезапно кинул муж. От тридцати кур и коровы ей пришлось отказаться, так как скотину и птицу совсем нечем было кормить. В это тяжёлое время Лиза и подружилась с Надеждой, когда та бегала по всему селу в поисках покупателей. Лиза с Павлом тогда по дешёвке купили у неё живность, и Надежда часто заходила к ним передать отходы птице и скотине. А в поле односельчане нередко видели, как она первые дни по привычке поила из ведра корову, целовала Зорьку в звёздочку на лбу, гладила её и, обняв за шею, плакала безутешными горькими слезами о рухнувшей жизни.
Случайно увидев такое, Лиза сама разревелась и тихонько убежала, не в силах успокоиться весь остаток дня. Плачущая Надежда стояла и стояла в её глазах. Заявившийся с работы под лёгким хмельком муж с порога попал Лизе под «горячую руку» и, учуяв спиртное, она его разнесла:
- Ты где шляешься, да ещё и пьяный?!
- Чего-о? – не понял Павел наезда и выложился, как на духу: - Я с работы шёл. С мужиками у магазина по кружке пива выпили.
- Будешь так долго «идти с работы» и «кружками пиво пить», в следующий раз принесёшь мне справку от дерматолога, вот чего! – огрела его Лиза.
- Чё, дура что ли? – остолбенел Павел, не зная, что думать, а жена отвернулась к нему спиной и уставилась в окно.
Тогда Павел ласковым котом обхватил её со спины в нежные объятия и с сюсюканьем щекотно потёрся об ухо:
- Лизок, тебя мушка какая-то вукусила или тараканчик?
- «Вукусит» тут «тараканчик», когда горючие слёзы со стороны увидишь, – грустно призналась Лиза, глядя в окно и поглаживая ласковые руки мужа.
Её Павел был жуткий балагур, но измен за ним не замечалось. Сейчас он стал нежно целовать в шею и в ушко, уговаривая, как маленькую капризульку:
- Ну только ты у меня не плачь горючими слезами. Я этого не перенесу, и в знак солидарности зареву во всё горло!
- Пашка, ты невозможный! – с любовью развернулась к нему Лиза, до капли теряя невольную злость, и стала целовать в улыбку губ, признаваясь: - Знаешь, я почему-то всегда тебе верю. Ты только не предавай меня!
С Надеждой после всего этого Лиза очень быстро сдружилась и прикипела к ней настолько, что они стали «не разлей вода». При всех своих несчастьях Надежда оказалась большой оптимисткой и весёлой хохотушкой. А для неё ближе Лизы теперь никого не было, кому она могла бы довериться, пожаловаться и спросить совета. Была разве что ещё церковь, которая оградила её от сумасшествия терпением и Божьей молитвой.
продолжение след.-----------------