В декабре две тысячи шестнадцатого года накануне католического Рождества встретились две двоюродные сестры в Интернете.
— Ирочка, здравствуй! Наконец-то тебя нашла. Как вы там живёте, чем занимаетесь? У нас такие новости: мама нормально, правда, прошло два инсульта. Следила бы за давлением, так бы не было инсультов. Да и таблетки не хотела пить, еле заставили. Ей уже восемьдесят один год будет шестнадцатого января. Бегаем к ней, и брат, и я. Аня живёт далеко, под Петрозаводском. Приезжает раз в год на месяц в августе, ягод пособирать. У неё новый муж, первый повесился, пил. Парням её, у неё двойня, по двадцать семь лет. Не женаты. У Вити сын женился и развёлся, не было детей. Ему тридцать три года. Снова живёт с кем-то. Мой сын не женат, через месяц будет двадцать шесть. Про дочку ты знаешь, её сын, мой внук, в городе с отцом и мачехой живёт. Ему двенадцать лет, шестой класс. Учиться ленится, есть трояки. Матери нет, а мачехе плевать, она к нему относится так, как будто его нет. Она детдомовская, не приучена ни к чему. Так и живём потихоньку. У меня проблемы со здоровьем есть, конечно, уже. Старая капризничает. Маме большой привет. Здоровья твоей семье и благополучия.
— Здравствуй, Катя. Рада тебя слышать. Вижу, проблем хватает. Маме передавай большой привет. Очень тёплые воспоминания остались о тёте Оле. И ягоды помню, и посылки. Очень брусника мне нравилась. И книги. У нас в продаже не было, а у вас в Карелии очень хорошие книги издавались. Много нам помогли, книги по школьной программе, и, просто, детские, интересные. Большое ей спасибо!!! Здоровья ей. Терпения. Про твою дочь я знаю, жаль, столько раз собиралась написать тебе письмо, писала, но так и не отправила, что-то вечно мешало. Прости, что не написала... Слова тут не помогут, остаётся лишь виртуально обнять и поплакать. Вы правы, что оставили внука с отцом. Отец есть отец. Светлая память твоей дочке. Надеюсь, Ане в этот раз повезёт больше с мужем.
Обсудили последние семейные новости и проблемы, вспомнили многочисленных родственников.
— Вот интересно, куда делась сестра Зося. Вроде в Польшу уезжала, вернулась, и никто не знает, куда делась потом.
— А кто это, Зося? Ничего о ней не знаю. — спросила Ирина. — И, вообще, как твой отец в Карелию попал?
— Зося – это старшая сестра наших отцов (сводная), дочь деда Адама. Дед Адам был два раза женат. Первую жену он убил, пьяным ударил беременную жену по животу, и она умерла. Наверное, кровотечение было сильное. Вот и женился второй раз. Бабушка Анна из богатой семьи. Как говорил мне отец, бабка была немка, ну нам прабабка. Мать бабушки Анны в войну зарыла много кувшинов с драгоценностями. Где, они не знают, она никому не показала. Отец говорил, что искали, но нигде ничего не нашли. А они голодали, жила прабабка с ними, вот такая скупая была. Во время войны она умерла, что-то с ногой было, заражение какое-то, уже не помню. Дед Адам нанимался в работники к богатым евреям, уезжал видимо куда-то, а когда приезжал, то они с бабушкой Анной кутили по ресторанам, короче деньги прогуливали, вот так. Мой отец учился мало, у него всего три класса, но был очень грамотный, много читал, обо всём с ним можно было поговорить. Прекрасно разбирался в технике, всё работало у него как часы. Не учился, потому что надо было кормить семью, он пас стадо, короче с малолетства был пастухом. Благодаря ему, младшие учились. У них в семье был ещё ребёнок, мальчик, но умер, лет семь было, как-то так... Отец говорил, что мальчик был прямо с картинки, очень красивый. Заболел корью и умер. Короче всё бы ничего, но Зося вынесла его погулять, а при кори нельзя на свет, когда болеют, то затемнены окна даже, вот и мальчику стало хуже и он умер.
В Карелию они приехали семьёй. Есть было нечего и все ехали с Белоруссии сюда. Заготавливали лес и по рекам сплавляли. Вот так и познакомился отец, мать же коренная жительница. Все поехали обратно в Белоруссию, а отец тут остался, женился. Наши ездили к ним в Белоруссию. Зося была тогда замужем, а по мужу отец не помнил фамилии.
Вот такие у нас бабка с дедом были в молодости гулёны. Даже не верится, но это правда.
— Да уж... Спасибо, Катя. Я знала, что поляки и немцы в роду по отцу, но, думала, что у деда Адама мать – немка, а отец – поляк, уже и забылось что отец в детстве рассказывал.
— Вот, про деда точно не знаю, про прабабку отец говорил, что немка. Отца очень не хватает, с ним было интересно, на любые темы поговорить можно было. Прямо как всё потеряла. Внуки любили деда безумно. Игры им разные придумывал. Анька с Витькой мамашины, а я отцовская дочка была. Он меня и любил больше всех, никогда не наказывал, да я послушная была. У Аньки характер до сих пор, ой, ой. Бедные мужья. Будет белое и не докажешь, скажет чёрное. Вот такая с детства. У первого мужа пять суицидов было, сосед сказал нам по секрету. Второй Анкин муж из-за её характера в запои уходит и бежит из дома. Хотя мужик неплохой.
— Про Аню вашу у меня в памяти отложилось, – вредная девка, с характером, ты спокойная была. Мой отец, когда был у вас, то с ремнём спать ложился, то Аня, то Витя подползали и пакостили, приходилось ремнём отбиваться. Что уж тут поделаешь, у всех характер и темперамент разный. Ты права, Катя, отца и мне очень не хватает, отцы взрослым дочерям ещё нужнее чем в детстве. Светлая память нашим отцам. Напиши, пожалуйста, когда твой папа Бронись родился и умер.
— Вообще, год рождения отца по паспорту 1 июля 1931, а на самом деле он сказал, что 1932 года рождения. Документы сгорели, поставили на год – 31, да раньше на пенсию вышел. Вернее, не сгорели, а они собирались уезжать в Польшу семьёй, а выкрал документы полицай и по ним со своей семьёй уехал в Польшу жить, во как. Так отец говорил. Умер 5 ноября 2002 года. У него был рак простаты. Боли были сильные последние часы. Пекло. Вот, перед смертью, я почему-то задала ему вопрос: «Скажи, может твой отец что-то плохое совершил или убил кого, что ты так мучаешься?» И он мне тогда признался, что отец Адам убил первую жену. Почему я так почувствовала, не знаю.
Витька у нас нормальный вырос, матери помогает всё время. А Нюся матерью избалована. Представь, поехала Анька учиться, жила у меня первое время в общаге, я поджарила котлеты и сказала, чтобы разогрела. Так она положила кипятильник на котлеты и включила, кипятильник взорвался. Котлеты стояли на плитке в комнате, только включи. Вот, как мамаша её баловала, ничего не умела. Я пришла помню, за голову схватилась. Да и учиться бы она не стала, если бы не я – строгая была. А подруги Анькины все вылетели, одна она осталась учиться.
Сегодня сварила, как я называю польский суп, который отец учил готовить. Иногда его очень хочется приготовить. Обычный вроде суп, с мясом, я голени куриные кладу. Зажариваю лук, морковь. Крошу в суп капусту, потом картошку добавляю, сейчас молодая, она быстро варится. К концу готовки добавляю щавель, сколько кто любит, немного покипит, может 5 минут со щавлем, может больше. Размешиваю яйцо и добавляю в суп, закипит и готово. Укропчик можно добавить, петрушку. Кому какие приправы нравятся. Мне очень нравится. А второй суп отца молочный. Варю в воде капусту, потом добавляю картошку как на обычный суп. Ну а затем молоко... молочный суп. Иногда сразу в молоке варю, разбавляю водой правда. Главное, чтобы молоко не свернулось в супе, проверяю сначала. Однажды у меня свернулось, пришлось весь суп вылить. Перед тем как снять суп, добавляю кусочек сливочного масла. Вкусно. Капуста раскрывается в молоке и даёт вкусноту и запах на всю квартиру, мне с детства нравятся оба супа отца. Отец умел готовить, пусть мало блюд, но вкусно. Может кому-то нет, а мне нравилось.
Знаешь, я каждый день километров по семь прохожу по лесу. Мысли всякие в голову лезут, тишина, лес шумит. И вот в голову такое пришло. На вашего Стасика у нас сначала ворона на голову хотела сесть, а потом какой-то коршун. Может это предупреждение какое было, беречь голову. Кто знает, подумалось само. У меня сосед несколько лет нашёл у кладбища замёрзшего мужика и через год сам замёрз. Может это свыше идёт нам, а мы не задумываемся над этим?
— Я помню, что на Стасика, когда у вас гостили, коршун на голову сел. Может быть... Мало мы знаем... Не умеем природу читать. Стасик в детстве совсем другой был – очень шустрый, подвижный...
— И ворона тоже, я отогнала… — вспомнила Катя.
Детские воспоминания продолжились вперемешку с ожившими голосами тех, кого любили, и помнили… Где-то через год, благодаря Интернету, сёстры узнали и судьбу тёти Зоси, потомки которой оказались на Дальнем Востоке. Невестка тёти Сони рассказала, что та жила с семьёй в Краснодоне (Луганская область) в подвальном помещении (раньше было такое – называлось цокольным). Пока Соня ходила в магазин, затопило их жилье. Там погибла дочь. Два мальчика остались живы. В Ванино они приехали на лесоповал. Жили на окраине поселка в старом бараке. Там у них была большая комната без кухни. Потом муж Сони сбежал куда-то с женщиной старше себя. Жили очень туго. Соня работала в охране где-то. Ходила белить, чтобы подработать. После того, как муж её бросил, отдала для лучшей жизни маленького сына на усыновление, увезли его на Запад. Вряд ли он знает, что усыновлён. После этого Соня (Зося) пить сильно стала. Последние года жила в семье старшего сына Леонида. В мае тысяча девятьсот семьдесят шестого года они уехали на БАМ. А в июне или в июле умерла Соня. Вот такая она, жизнь, – судьба гонит-просит...
Пусть меня Зоська о песнях не просит –
Каждый цветок пропоет тебе, Зося,
Звездочка всякая, в небе горя.
Только вернешься в родные края.
Цветик увянет, растает свет бледный –
Слушай! Здесь вряд ли есть лучше поэты.
Я научился у них быть собой:
- звезды цветут и полны синевой,
каждый цветок наполняется красным,
этой премудростью я пропитался
Там где у Иквы волна серебрится,
Так же как Зоська дитем я резвился.
Как же далёко заехал я в гости!
Но еще дальше судьба гонит-просит!
Зося, пошли звездный свет в мои ночи,
И аромат тех цветов непорочный!
Мне и взаправду сегодня потребно -
Юность вернуть из страны той, где небо!*
* Польская песня, Marek Grechuta (Марек Грехута),
Niechaj Mnie Zoska O Wiersze Nie Prosi