За окнами потихоньку сгущались сумерки, пряча несущиеся пейзажи и домики в своих синих тенях. Небо заблестело первыми звёздами, загасив последние всполохи заката, и по всему вагону зажёгся свет. Народ стал готовиться ко сну. Кто-то ужинал, кто-то стелился, кто не спал днём, уже спал. Словно соревнуясь между собой, на разные рулады выдавали храпака яйцелюбка на нижней полке и мужик на верхней. Другие туда-сюда ходили за чаем, в туалет. А двое пассажиров на боковушке всё гоняли чай и увлечённо болтали обо всём на свете.
Подперев щеку рукой, Владимир с интересом спрашивал у Надежды:
- А у вас какие-нибудь увлечения есть?
- Что именно? – не совсем поняла она.
- Ну я, к примеру, увлекаюсь резьбой по дереву, выжиганием, – объяснил он и без напыщенного блеска похвалился своими успехами: – И даже очень здорово получается. Сам от себя такого не ожидал. Делаешь что-нибудь, и фантазии ещё больше появляются. Будто сказку из обыкновенного ствола дерева достаёшь как из какого-то ларца. Вот так росло это дерево очень, очень много лет, а в нём томилась красивая сказка, – Владимир тихонько засмеялся, глянув на Надежду, у которой заворожено заблестели глаза и открылся рот, и с улыбкой продолжил: - И вот пришёл конец этому дереву, стало оно сохнуть. А тут ещё налетел ураган и вообще его свалил. Тогда появился вот этот Володька, – он потыкал себя в грудь. – Взял да и спилил его. А потом взял топор, молоток, скобки и выпустил на белый свет сказку! Вот так и работаю.
И Владимир опять тихо засмеялся.
- Товарищ офицер в отставке, да вам же надо сказки писать! – в восхищении остолбенела Надежда. – У вас не только золотые руки, но и необыкновенная фантазия! Кстати! – она лукаво дёрнула бровью и прищурилась: - У нас опять интересы пересекаются. Я собираю всякие корешки, сучки и делаю из них подсвечники, экибано. А когда-то у нас с мужем было своё дело – свинарник. Я там такой порядок навела, что все хрюшки стали чистые и розовые, как с лощёных картинок! А потом мы с детьми насобирали причудливых сучков по лесу и развешали их по стенам. Так стало красиво!
Представив, что она сотворила со свинарником, Владимир прыснул и засмеялся в кулачок. А Надежда, словно долбанув его по совести за этот смех, неожиданно с усмешкой сожаления пожаловалась:
- Да только никто это не оценил. Больше обсмеяли, а меня за спиной обозвали «блажная». За это меня муж с фермы и выпер. Нечего, говорит, свинарник превращать в музей и посмешище из себя делать.
Владимир мгновенно вспомнил, как в сердцах тоже несколько раз обозвал её «блажной», и сейчас совесть съела его с потрохами, и он проглотил свои хихикалки. А Надежда продолжала, не замечая его самоугрызений:
- А так всё было здорово! Бывало, полы намою, заодно и хрюшек накупаю из шланга. А потом соломки с опилками натрясу по закуткам и красота неописуемая! А какие поросятки рождались миленькие! Мои девчонки-хулиганки вечно выловят поросёнка из закутка, закрутят его в полотенце и с Егориком нянчат поочеди, как дитя малого. «Баюшки» ему поют, и представляете, он спит! – и тихо хлопая ладошками, она умилённо засмеялась: - Вот прямо, как ребёночек спит и маленький розовый пятачок у него, как сосочка!
Глядя на неё во все глаза, Владимир сейчас осознавал, что у своей судьбы рулетку можно только выиграть или только проиграть. И он осторожно взял руку Надежды и с волнением произнёс:
- Надя, вы какая-то… как из другого мира! Вы можете жалеть, восхищаться тем, что раздражает. Вы можете без оглядки простить «с радостью», как вы выражаетесь. Вы можете умиляться даже обыкновенными свиньями…
- Да ну вас! – прыснула Надежда, влетая в смущение, и высвободила руку. – Остановитесь ради Бога! Честное слово, расхвалили меня прямо, как новый трёхведёрный самовар. У меня из ушей сейчас пар пойдёт от избытка чувств… – и, сбившись под его протестующим прищуром, она снова прыснула и попросила: - Ну правда, не обижайтесь. Мне прямо неловко.
- А я вполне серьёзно! – настойчиво поймал он её руку и потянул к себе: - Позвольте мне поцеловать вашу руку? – и, не дожидаясь ответа, припал к ней губами.
От такого оборота Надежда сначала остолбенела, а потом в полном смущении вырвала руку и со смехом шутливо погрозила пальцем:
- Так! Хулиган! Я ещё не разрешила поцеловать вам свою руку! – и, теряясь от его напора, она убрала за ухо выбившиеся из-под косынки волосы и с усмешкой глянула на него: - Да и вообще, чем я заслужила такую милость?
- Тем, что вы на этой земле из другого мира! – без единой тени шутовства прищурился он на неё.
Не выдерживая всего этого, она спрятала лицо в локти и неудержимо затряслась со смеху!
- Но мне-то не смешно, – с лёгкой обидой серьёзно произнёс Владимир.
Она подняла на него голову, виновато моргая, и словно ей на спасение по вагону потушили свет.
- О! Нам напоминают о том, что детское время кончилось и надо ложиться спать, – глянув на лампочки, с досадой съязвил Владимир.
- Да плюньте, – отмахнулась Надежда и шутливо брякнула: - Темнота друг молодёжи, в темноте не видно рожи!
Они солидарно расхохотались, затыкая руками рты, чтобы не потревожить спящих. И их разговоры снова возобновились, как эти бесконечные рельсы, по которым их мчал поезд. За окнами давно уже плотно стемнело, на мгновения освещаясь лишь встречными фонарями станций и сёл, а они всё о чём-то спорили, рассказывали, вспоминали и мечтали. Наконец Владимир додумался глянуть на часы.
- Однако!.. – разочарованно подлетели его брови, и он нехотя сообщил: - Половина второго!
- Сколько?! – обомлела Надежда и с сожалением вздохнула, помня о том, что говорил ей священник о пользе сна. - Придётся ложиться спать, а то недосыпом мы подрываем своё здоровье, – и совсем серьёзно произнесла: - А это уже большой грех!
- Ну, раз всё так серьёзно, тогда стелемся? – не желая прерывать с ней общение, но полностью ей подчиняясь, отозвался Владимир.
- Стелемся, – встала Надежда.
Они дружно убрали со столика и застелили свои полки. Владимир ещё надевал наволочку на подушку, а Надежда ушла в туалет, оставив на своей подушке косынку. Он украдкой взял эту невесомую косынку, бережно подержал её в руках и с глубоким вздохом положил на место. Потом потёр грудь в области сердца и пробурчал, тряхнув головой:
- Наваждение прямо какое-то!.. Почему она замужем? Ждёт человека, который её бросил… И вообще… откуда она свалилась на мою голову?!
Взяв зубную щётку и пасту, от бессилия перед этим замужеством он с силой хлопнул себя полотенцем, забрасывая его на плечо, словно ударил себя за то, что не может остаться с ней навсегда. Как на грех, Надежда стала ещё милее и моложе на вид, вернувшись из туалета с умытым освежённым лицом и без косынки,
- Места уединения «для раздумья» свободны, –шепнула она, кивнув на туалет, и Владимир понятливо прижмурил глаза и удалился туда же.
За время его отсутствия Надежда расчесала волосы, сбросила платье и проворно влезла под простыню. Из-за духоты в вагоне все спали под одними простынями. Укрывшись до подбородка, она полусидя умастилась под стенку и в раздумье всмотрелась в тёмное окно. Её губы улыбались уголками, а глаза лукавым прищуром. «Это надо же было так перецапаться средь бела дня, чтобы через час столкнуться лбами по инициативе какой-то вагоновожатой и на ночь терпеть друг от друга самые близкие чувства! - поражалась она и против своей воли пожалела: - Эх, не была бы я сейчас замужем, кинулась бы без оглядки в глубину этих звёздных глаз!»
- Вы ещё не спите? – нарушил её мысли возникший над ней Владимир.
- Пока только собираюсь, – отозвалась Надежда и, решив не испытывать чувства попутчика на прочность, твёрдо прошептала: - Ну что, спокойной ночи?
Владимир посмотрел на неё открыто и влюблённо и шутливо возмутился, делая серьёзное лицо:
- Это вы мне говорите «спокойной ночи»?
Надежда понимающе улыбнулась и, не давая ни одного шанса на возникновение дорожного романа, отрубила таким же строгим шутливым шёпотом:
- По-моему, здесь только вы ещё не спите, товарищ офицер! Вон, стоите и топчетесь на полу. Остальные по десятому сну смотрят. Так что – бай-бай! – и она указала ему глазами на его полку.
Владимир засмеялся и, не смея обижать её добрые чувства и порядочность, прошептал, не спуская с неё взгляда и расстегивая рубашку:
- Ну что ж, если мне удастся быстро заснуть, тогда «спокойной ночи» будет хорошее пожелание. Выполняю команду «бай-бай»! – и ещё раз посмотрев на Надежду, он глубоко вздохнул и лихо заскочил на свою полку.
А поезд ехал по ночным просторам мимо полей, лесов, сёл, деревень и городов с переездами и фонарями, под звёздами и под серпом месяца, унося в своих вагонах чьи-то судьбы из вчерашнего дня в завтрашние, сводя и разлучая в своих дорожных романах.
продолжение след.----------------------