Глава LV. Коварство против грубой силы
Арамис поставил себе задачу выспаться впрок в каземате, в который его заключили. Он велел себе выбросить из головы все проблемы и дать отдых своей гениальной голове. Что касается Атоса, он был убеждён, что Рауль выбрал правильный жизненный путь и был готов внутренне к любым поворотам в собственной судьбе. Портос несколько огорчился тем, что перед сном его не покормили, но здраво рассудил, что сон – лучшее лекарство от голода, хотя и недостаточно действенное, поэтому уже через пять минут после того, как он принял горизонтальное положение, его камера стала оглашаться громким храпом.
В пять часов утра двери камеры Арамиса отворились и в неё вошли два вооружённых человека, в одном из которых легко можно было признать дворянина и офицера, а в другом – обычного стражника.
— Вас требует к себе монсеньор! — сказал офицер. — Пошли, живо!
Арамис улыбнулся и с лёгким сердцем последовал за стражей.
— Негодяй! Вы навели на меня порчу! — воскликнул Карл, едва лишь Арамис вошёл в роскошную спальню, где лежал в постели герцог.
Вокруг Карла стояли разнообразные бутыли, главным образом вино. По лицу его стекал кровавый пот, дыхание было прерывистым, всё тело дрожало, а глаза совершали нервные подёргивания. Всё указывало на то, что герцогом овладел тяжёлый недуг.
— Надеюсь, вы не выпили слишком много этого вина? — холодно спросил Арамис.
— К чёрту вино! Оно в меня даже не лезет! — прорычал герцог. — Рассказывайте, немедленно, что за порчу вы на меня навели, как вам это удалось, и как мне излечиться от неё!
— Я же сказал вам, что вы совершили преступление, и что Орден накажет вас за это, — спокойно ответил Арамис. — Завтра утром вы, вероятнее всего, будете мертвы, если только не … Впрочем, маловероятно! Нет, вы, несомненно, к завтрашнему утру будете мертвы.
— Что ещё за «если только»?! — вскипел Карл. — Говорите всё, что знаете о моём недуге! Или я велю содрать с вас вашу шкуру и зажарить на медленном огне!
— Я не боюсь смерти, у меня имеются средства для того, чтобы избежать боли, но даже если я ими не воспользуюсь, я готов вытерпеть любую боль, поскольку я – истинный иезуит, со всеми вытекающими последствиями этого, — ответил Арамис. — Попытайтесь помириться со мной, и тогда, быть может, я избавлю вас от мучительной смерти или, по меньшей мере, дав вам облегчение и отсрочку, насколько это возможно. Если же вы сосредоточитесь на том, чтобы отомстить мне, ваша участь будет плачевна, такая, что я никакому врагу не пожелаю таких мучений, какие вас ожидают.
— Хорошо! — прохрипел Карл. — Я готов заключить перемирие. Я готов признать, что проиграл, и принять ваши правила игры, если вы дадите мне лекарство от болезни, которая меня мучила всю ночь, но прежде расскажите, как вам удалось наслать её на меня.
— Пусть все выйдут, — сказал Арамис.
Карл сделал знак, чтобы стражники и лекарь удалились из комнаты.
— Ваша кровь поражена смертельным ядом, от которого, впрочем, имеется противоядие, — сказал Арамис. — Для того, чтобы вы поверили мне, что это – не случайное совпадение, я готов рассказать вам, как произошло заражение, поскольку знание метода вам уже не поможет спастись без того, чтобы заключить со мной соглашение и полностью выполнить условия, которые я вам поставлю. Для начала верните мне то, что вам не принадлежит. Я пока говорю не о человеке, а о вещи. Верните мне перстень генерала Ордена.
Карл с большим сожалением снял с пальца перстень генерала и отдал его Арамису. Прелат внимательно осмотрел перстень, после чего проделал своими ловкими пальцами некоторые манипуляции с ним и надел перстень на средний палец правой руки.
— Я расскажу вам причину вашего недуга, — сказал Арамис. — Вы невнимательно выслушали меня. А ведь я сказал, что не только перстень даёт мне мою власть, но также и важные тайные знания. Их много, и вам не удастся силой вырвать их из меня. Сейчас же я поделюсь с вами лишь одной из самых незначительных тайн, чтобы вы поняли, что Орден Иезуитов не совершает таких примитивных ошибок, на которые вы надеялись. Перстень, которым вы временно завладели бесчестным путём, обладает важной особенностью. Внешне он остался таким, каким я его получил от своего предшественника, но я переделал его, начинив особой начинкой. Лучшие швейцарские мастера изготовили для него специальный механизм, используя изобретения гениального голландского механика Христиана Гюйгенса по моему особому заказу. Внутри перстня помещён точнейший часовой механизм. Других таких механизмов нет пока ещё больше нигде в мире. То, что там находится, намного сложнее любых часовых механизмов, какие вы могли когда-либо видеть, а детали к этому механизму одновременно по чертежам Гюйгенса изготавливали лучшие ювелиры со всего мира, не зная тех целей, для которых они их изготавливают. Собран механизм самим изобретателем с применением лучших увеличительных стёкол. Этот механизм непрерывно отсчитывает точное время. Раз в сутки его непременно следует заводить, чтобы он не остановился, поворачивая зубчатое колесо, которое выглядит как обычный орнамент вокруг камня. Не зная, как обращаться с этим перстнем, вы никогда не сможете завести этот механизм.
— К чёрту этот перстень! — воскликнул Карл. — Расскажите о моей болезни!
— Я это и делаю, — продолжал Арамис. — Итак, механизм внутри перстня необходимо регулярно заводить, один раз в сутки. — Если этого не сделать, то носить его на пальце категорически нельзя. Дело в том, что если часы не заводить, то через сутки после последнего завода изнутри перстня высвобождается миниатюрная игла со смертельным ядом, которая, чиркая по коже пальца, впрыснет микроскопическую дозу яда, после чего игла переместится в противоположное микроскопическое углубление на перстне. Царапина, которую она делает, чиркая по вашему пальцу, столь ничтожна, что вы почти не почувствуете её. Но яд настолько силён, что вы не спасётесь от мучительной смерти, если только не примете противоядие.
— Да, да, противоядие! — воскликнул Карл. — Скорее дайте мне его!
— Итак, я принял меры, чтобы любое лицо, завладевшее этим перстнем и не знавшее его секрета, дерзнувшее носить его на своём пальце, было обречено на смерть, — продолжал Арамис как ни в чём ни бывало.
— К чёрту объяснения, дайте мне противоядие! — продолжал герцог.
— Вам придётся выслушать мои слова и постараться убедить меня в том, что дать вам противоядие целесообразно, — ответил Арамис. — В противном случае мы не договоримся. Итак, я снабдил перстень таким хитрым механизмом, что, если бы кто-то снял его после того, как он сработал, этот человек никак не смог бы найти в нём ничего подозрительного. Если же механизм в перстне и после этого не вернуть в изначальное состояние, то через некоторое время главный камень на нём повернётся так, что никто из посвящённых в тайны Ордена Иезуитов не признает владельца перстня генералом Ордена. Таким образом, вам с самого начала следовало бы поверить мне в том, что силой вы не сможете, даже отняв у меня этот перстень, присвоить себе мою власть и воспользоваться ей против меня и моих друзей.
— Коварный иезуит! — воскликнул с ненавистью Карл.
— Иезуит, умный и предусмотрительный, — поправил Карла Арамис и, приподняв левую бровь, поклонился с ироничной улыбкой. — А вы как хотели? Чтобы иезуиты попросту носили с собой какие-то побрякушки и подчинялись первому же негодяю, который хитростью или силой завладел какими-то цацками? Это смешно, право слово!
— Лекарство! — прохрипел Карл. — Скорее дайте мне лекарство.
— Хорошо, — сказал Арамис и кивнул головой. — Вы поздновато пригласили меня и у нас не так уж много времени, чтобы пререкаться с вами. Поэтому я пойду вам навстречу. Я дам вам лекарство, которое отсрочит вашу смерть, как минимум, на сутки, но не больше. Если вы будете вести себя достойно, вы получите остальную дозу. Если же нет, вы умрёте через сутки.
После этих слов Арамис проделал со своим перстнем ещё некие тайные манипуляции, используя свои крепкие и острые ногти, после чего на его ладонь выкатилась микроскопическая таблетка, размерами менее рисового зёрнышка.
— Проглотите это прямо сейчас, не запивая водой, — распорядился Арамис. — Вскоре вы почувствуете облегчение, но помните, что эта доза лишь отстрочит вашу смерть на сутки.
Карл бережно взял предложенное ему лекарство и проглотил его.
— Теперь у вас достаточно времени, чтобы спокойно выслушать мои условия, — продолжил Арамис. — Знайте же, что противоядие вам необходимо принимать в достаточных дозах каждый месяц. Стоит вам только перестать принимать его, вы умрёте. Не пытайтесь найти его или узнать его состав, оно известно только мне, как и состав яда, который был вами получен в наказание за покушение на власть генерала Ордена. Поэтому отныне и навсегда ваша жизнь в моих руках.
Карл печально вздохнул.
— Можем ли мы с вами договориться, чтобы вы дали мне дозу, скажем, на пять или на десять лет вперёд? — спросил он.
— Это исключено, — ответил Арамис. — Впрочем, даже если бы я и пожелал, я не могу вам дать такую большую дозу, и к тому же лекарство испортится после трёх месяцев хранения, — солгал он.
— Хорошо, — покорно ответил герцог. — Я отпущу вас и ваших друзей, верну вам ваши шпаги при условии, что вы пообещаете своевременно снабжать меня этим лекарством.
— Условия здесь диктую я, — возразил Арамис. — Разумеется, вы должны возвратить свободу и шпаги мне и моим друзьям, кроме того, вы должны отпустить с нами человека, о котором мы вчера вели очень интересную беседу. Кроме того, мы с вами постараемся забыть о вашем непослушании генералу Ордена, и в дальнейшем вы будете полностью подчиняться своему генералу так, как должны бы были поступать, являясь членом Ордена. В этом случае я буду регулярно поставлять вам необходимое лекарство и тогда вы сможете прожить ещё столько лет, сколько отпустит вам Господь.
Карл недовольно пожевал губами. В этот миг он ненавидел Арамиса не столько за причинённые неудобства, сколько за необходимость признать своё поражение.
— Для того, чтобы вы не сомневались, что мы можем договориться, герцог, предлагаю вашему вниманию другой перстень, — сказал Арамис, снимая с левой руки небольшой перстень с голубым камнем и кладя его на ладонь Карлу. — Под этим камнем находится лекарство, которого вам хватит на месяц. Попробуйте извлечь его без моей помощи. Но предупреждаю, если вы будете действовать грубой силой, гранула раздавится и смешается со смертельным ядом иной природы. В этом случае противоядие превратится в отраву. В этом случае я не смогу добыть вам необходимую дозу до того, как вы умрёте. Так что не только совершенно бессмысленно, но и опасно для вашей жизни пытаться отнять у меня этот перстень и обращаться за помощью к ювелирам или пытаться самостоятельно сорвать камень с помощью каких-либо инструментов. Вы не добудете лекарство, а уничтожите его. Спасти могу вас только я и только добровольно. Лекарство находится в ваших руках, на вашей ладони, но вы не сможете им воспользоваться без моей помощи. После того, как вы выполните поставленные мной условия, я извлеку это противоядие и отдам его вам, так что вы сможете забыть о возникшей проблеме на целый месяц.
После этого Арамис взял перстень обратно и надел на палец левой руки.
— Что же будет со мной после этого? — спросил Карл. — Вы дадите мне это лекарство завтра?
— Моё согласие зависит от вашего поведения, — ответил Арамис.
— Если я приму ваши условия полностью, вы обещаете регулярно снабжать меня необходимыми лекарствами? — спросил герцог.
— Сам я, разумеется, не буду посещать вас, если на то не возникнет крайняя необходимость, — ответил Арамис. — Но будьте совершенно спокойны на этот счёт. Я найду средство поставлять вам лекарство своевременно и в необходимых количествах. В обмен на вашу добрую волю и послушание.
— Ещё одно слово, — сказал Карл, который уже почувствовал действие лекарства и перестал задыхаться и дрожать. — Вы прибыли, чтобы арестовать меня. Вы настаиваете на исполнении этого намерения?
— Мы прибыли, чтобы забрать человека, удерживаемого вами, а в случае вашего неповиновения арестовать вас и всё-таки забрать его, — ответил Арамис. — Ваше полное повиновение делает ваш арест нецелесообразным. Уничтожение вами приказа Его Величества, по-видимому, произошло случайно, так что мы постараемся уговорить Его Величество простить вас за эту оплошность.
— Хорошо, — вздохнул Карл. — Но не потребуете ли вы от меня назавтра чего-то сверх оговоренного сейчас? Даёте ли вы мне слово, что озвученные вами условия не дополнятся другими условиями, и что ваше обещание будет выполняться регулярно и неукоснительно?
— Даю, — опрометчиво сказал Арамис. — Слово чести, что к этим условиям ни завтра, ни позднее я ничего не добавлю. Ваше повиновение генералу Ордена не будет распространено на ваше имущество и ваши права, которыми вы сейчас обладаете. Но неповиновение по вновь возникшим чрезвычайным делам будет расцениваться как расторжение заключенного между нами устного соглашения.
— Помните же, что вы дали слово чести! — сказал Карл.
После этого герцог взял колокольчик и позвонил в него. В комнату вошли врач, офицер охраны и стражник, которые привели Арамиса к больному.
— Господин лекарь, благодарю вас, вы мне больше не нужны, оплату получите у секретаря, — сказал герцог, после чего врач поклонился и вышел из комнаты.
— Этот человек свободен, — сказал Карл оставшимся стражникам, указывая на Арамиса. — Также приведите сюда двух других арестованных вчера дворян. Они также свободны и могут забрать свои шпаги. Кроме того, лейтенант, пригласите сюда господина, проживающего в апартаментах левого крыла.
Офицер и стражник поклонились и вышли.
Через пять минут Атос и Портос предстали перед Арамисом и Карлом.
— Мы все свободны, друзья, — сказал Арамис.
— Арамис, надеюсь, цена нашей свободы не была чрезмерной? — спросил Атос.
— Я привёл герцогу некоторые аргументы в пользу сотрудничества с нами, которые он признал убедительными, — ответил Арамис.
— Каким бы путём вы не достигли договорённости, я верю, что вам не пришлось жертвовать вашей честью, — сказал Атос. — Поэтому мы чрезвычайно признательны вам.
— О чём вы говорите, дорогой мой Атос? — отмахнулся Арамис. — Вы забыли наш девиз?
— Я его никогда не забываю, — ответил Атос. — Но это не отменяет моего искреннего желания поблагодарить вас и обнять.
— Чёрт побери, я не умею так красиво говорить, так что запишите эти слова и на мой счёт тоже! — воскликнул Портос. — Обнимемся же!
Друзья обнялись, проявляя известную осторожность в отношении Портоса, помня о его недюжинной силе.
— Филипп? — тихо спросил Атос.
— Сейчас будет с нами, — также тихо ответил Арамис.
Атос кивнул и поклонился Карлу Лотарингскому.
— Не могу утверждать, что ваше гостеприимство нам понравилось, но, быть может, у вас просто не было более удобных спален для нас, герцог? — сказал он. — Мы покидаем вас с лёгким сердцем и настолько сыты вашим хлебосольством, что, по-видимому, больше им никогда не воспользуемся, уж не обессудьте.
Вскоре в дверях показался офицер, вслед за которым в комнату молча вошёл Луи-Филипп. Увидев Атоса, Портоса и Арамиса, он обрадовался, но не произнёс ни слова.
Несколькими минутами позже Атос, Портос, Арамис и Филипп вскочили на коней и выехали из ворот герцогского дворца. Перед тем, как уехать окончательно, Арамис направил коня к стоявшему рядом Карлу. Он произвёл какие-то манипуляции со своим перстнем на левой руке, после чего в его правой руке появилась гранула вдвое больше рисового зерна. Он передал эту гранулу Карлу, который немедленно проглотил её.
— Куда мы едем? — спросил Филипп, который до этих пор сохранял молчание.
— Прежде всего – подальше отсюда, — ответил Арамис. — Затем мы решим, куда нам всем лучше направиться.
— Подождите, но ведь я не могу просто так покинуть герцога Лотарингского! — воскликнул Филипп.
— По какой же причине, монсеньор? — спросил Атос.
— Герцог удерживает силой Екатерину Шарлотту, княгиню Монако! — ответил Филипп и покраснел.
— Может быть, для решения возникшей задачи мы сможем воспользоваться теми же самыми аргументами, с помощью которых вам, Арамис, удалось уговорить герцога отпустить нас и Филиппа? — спросил Портос.
— Обговорив все условия нашей сделки, я дал слово чести, что к ним не добавятся дополнительные требования, — с грустью сказал Арамис.
— В таком случае это не обсуждается, — согласился Атос.
— Я повиновался требованиям Карла Лотарингского только в надежде, что это поможет мне вызволить Екатерину Шарлотту! — воскликнул Филипп. — Мне больше ничего не требуется! Неужели всё это было напрасно? Я должен вернуться к герцогу!
— Вы должны оставаться на свободе, а мы попытаемся решить эту проблему другим путём, — ответил Арамис. — Придётся изворачиваться, раз уж я не учёл подобную возможность в своём плане нашего общего освобождения, казавшимся мне гениальным.
— Ваш план, вероятно, был гениальный, Арамис, и не ваша вина, что этот план, к сожалению, не учёл того самого обстоятельства, которое никто из нас, кроме д’Артаньяна, никогда не принимает в расчёт, — сказал Атос.
— О чём же я забыл? — спросил Арамис.
— Вы забыли о любви, — ответил Атос. — Во всех наших планах, друзья, любовь, быть может, часто была средством, иногда она была целью, но, полагаю, никогда она не была препятствием. Что ж, поедем навстречу д’Артаньяну, чтобы вернуться сюда и завершить начатое!
(Продолжение следует)