В мои отроческие годы я был дружен с большой березой, стоящей на нашем участке недалеко от дачного дома. Я любил по ней забираться на такую высоту, чтобы на крышу дома можно было смотреть сверху вниз, и, сидя на толстой ветке, обнимал дерево, прижавшись грудью к стволу, покрытому розовато-белой, шелковистой на ощупь, прохладной корой. Закрыв глаза, можно было погрузиться в забытье, отдавшись медленному ритму покачивания березы под легким ветерком, шелестевшим ее блестящими, клейкими, издававшими тонкий аромат, листьями. Но можно было устремить взгляд долу; - все поле зрения было заполнено могучей березовой кроной; как лучи из светила, из ее ствола во все стороны выстреливали белые ветки, постепенно утончавшиеся, пока совсем не растворялись в зеленом дыме густой листвы. Особое внимание привлекала самая могучая ветвь, указывавшая на юго-запад; она сама была, как самостоятельное дерево, росшее почти горизонтально; всякий раз при взгляде на нее у меня возникало желание - ни разу, впрочем, не исполненное - проползти до тонкого ее края, на котором, согнутом дугою, большой, тяжелою птицей над пустотой повиснуть.
Недавно я вспомнил о своей подруге, и, против обыкновения, не прошел равнодушно мимо, а окинул ее взором. Меня тотчас поразил контраст с тем образом, который хранился в моей памяти. Во-первых, она как будто стала ниже ростом. Во-вторых, ее ствол был изъеден густою сетью черных морщин, а белый цвет коры сменился на грязно-серый. О кроне в апреле судить было сложно, но меня неприятно поразило, что на месте ветки-гиганта зияла черная культя. Но тут же вспомнилось, как лет сорок назад я распиливал на части огромную ветку, отломившуюся от березы; только в таком виде ее можно было оттащить прочь.
- Эх, время, - подумал я с горечью – если ты не пощадило даже дерево, на что же сетовать мне?
Май 2022 г.