И снова воспоминания переносят на десятилетия назад, Не случайно ученые философски говорят, что история – это политика, повернутая в прошлое.
Я сочувственно отнесся к уходу Мищенко с поста директора комбината, но был немало огорошен, когда из Москвы пришло сообщение, что новым директором назначен руководитель небольшого тарного производства из города Лобинска, и воспринял это, как очередную чиновничью издевку над нашим многопрофильным предприятием союзного значения.
Помню, что в это время с отчетом в Министерстве находился Главный инженер Литвинцев, которому вместо понимания и поддержки «всыпали» за срыв экспортных поставок ДВП и наказали двумя окладами...
В Москве он узнал и банальную предысторию назначения Яранцева директором Амурского ЛДК. Так случилось, что его отдых на море с молодой практиканткой, совпал с отдыхом на море и нашего Начальника Главка. Где молодая пассия попросила Старовойтова найти новое место работы для ее будущего мужа, что Начальник Главка великодушно и сделал после отставки Мищенко.
Вернувшись из Москвы, Литвинцев не просто «чертыхался» от возмущения своим наказанием, но и назначением нового необстрелянного руководителя на высокую должность и в сердцах заявил, что работать рядом с таким директором не будет.
По прибытию в Амурск, Яранцев действительно был поражен размахом строительства и мощностью введенных объектов. В его статном облике чувствовалась растерянность от всего увиденного.
Литвинцев демонстративно отказался сопровождать нового руководителя, сославшись на сильную занятость. Поэтому первую рабочую экскурсию по промплощадке и ее объектам Главный инженер поручил мне, как своему заместителю. Я подробно рассказывал новому руководителю о целях и задачах каждого производства, ознакомил с технологическими процессами цехов и проблемами и на это ушел почти весь день. Яранцев тогда понял, что попал «под раздачу» и даже грустно сказал:
- Здесь перемелют и не заметят - увидев предприятие такого масштаба, и был не на шутку встревожен, особенно болезненно воспринял новость об упразднении Главка вместе со Старовойтовым.
На производстве встречаются разные ситуации, которые приходится «разруливать», чтобы не страдало дело. Почему я хорошо запомнил этот случай с назначением нового руководителя?
Да, потому, что Дымов, как руководитель треста "Амурстрой", очень раздраженно и неуважительно высказал свое мнение на строительном штабе о нашем директоре после встречи с ним, он так и сказал:
- На какой помойке ваши верховные руководители находят таких директоров для своих предприятий?
Оказывается, Дымов специально заехал на ЛДК, чтобы познакомиться с новым руководителем и попросил у него с возвратом пять кубометров досок на опалубку бассейна строящейся школы, а Яранцев ему отказал, ссылаясь на то, что это фондовый материал, а разнарядки на него у строителей нет.
Дымов, раздраженно проглотил эту пилюлю. Валентин Иванович, на строительном штабе от души произвел разнос собственной службе материально-технического снабжения, за случившейся сбой по обеспечению пиломатериалами строительных управлений треста.
К сожалению, квартальные фонды были выбраны, а на следующий квартал еще не были выделены, у чиновников так случается. А стройка – это живой организм, который необходимо материалами обеспечивать практически ежедневно, чтобы во всем была гармония и не устраивать «догонялки» ушедших сроков.
Также хорошо помню, как Медведев – главный инженер треста, колюче подметил:
- Эти чинуши из Министерства дилетантов назначают руководителями и гробят государство. Они подобны браконьерам, идущим на рыбалку не с удочками, а с динамитом, - а далее спросил:
- Что будем делать, Олег Александрович, сроки строительства поджимают, а школа ваша?
Я тогда ответил, что такие вопросы всегда оперативно решаются в рабочем порядке и в первую очередь со мною, как ответственным за строительство от комбината. Учитывая особую остроту момента, подошел к телефону, стоящему на столе Управляющего и позвонил Начальнику Склада экспортных пиломатериалов и спросил:
- Сколько вагонов под погрузкой и куда? Под погрузкой находилось десять вагонов на Японию. Мною было дано распоряжение:
- Два вагона отцепить и лично сопроводить на Базу УПТК треста «Амурстрой, и на базе пиломатериал передать лично Начальнику Кравцову, который даст расписку, что материал принят, а пустые вагоны вернуть на ЛДК и снова загрузить на Японию. В документах, ни какой проводки не производить. Все понятно? Исполняй.
Тут же позвонил и Начальнику смены ППЖТ (Предприятие Промышленного Железнодорожного Транспорта). К счастью в этот день Начальником смены была Намаконова А.А, которую попросил:
- Анна Андреевна, прошу срочно направить тепловоз на ЛДК и перебросить два полувагона с пиломатериалом на Базу строителей, дождаться их разгрузки и вагоны снова вернуть на ЛДК, и в отчетах проводку вагонов не показывать. Договорились. Хорошо. Действуй. И попросил Дымова отпустить Кравцова с планерки встречать вагоны.
Когда за Кравцовым закрылись двери, Дымов спросил:
- А зачем два вагона? Это больше 120-и кубов досок, я же у вашего директора просил только пять, Помню, я тогда ответил:
- Да дай Бог, Валентин Иванович, чтобы этого количества хватило на опалубку нашего школьного бассейна, или вы будете ждать, когда из Хабаровска доставят необходимый материал?
Еще планерка не закончилась, а Кравцов доложил, что пиломатериал на базе. Вот так порою оперативно решались непростые вопросы. Мы жили и трудились в такое время, когда ничего ни купить, ни продать было нельзя. Все было фондовым. Поэтому предприятия вынуждены были между собою договариваться и обмениваться производимым товаром: мы им - доски, а строители нам бетон, мы плиту ДВП, а Амурсталь нам металл. Конечно, над нами висел «дамоклов меч» административной и уголовной ответственности, от которого спасали доверительные отношения профессионалов-производственников. К счастью, наступили времена, когда КГБ и ОБХСС угомонились, и доносительство заместилось молчаливой поддержкой.
Литвинцев воспринял назначение Яранцева директором, как издевательство над комбинатом. Он выехал в объединение «Дальдрев» и написал заявление о своей отставке с поста главного инженера и просьбой перевести его Начальником Завода ДВП, т.е. начальником цеха, т.к. на комбинате была цеховая структура управления. Его заявление было удовлетворено, потому что он убедил руководство объединения, что техническим руководителем на комбинате сможет быть Намаконов О.А.
Так с 1980 году я стал работать одновременно в двух ипостась: исполнял обязанности Главного инженера комбината и Секретаря парткома!? (уникальный случай).
Честно говоря, для меня почти ничего не изменилось. Как работал по две смены, или точнее сказать столько, сколько требовали обстоятельства, так и продолжал работать. Добавился только кабинет с секретарем, да куча бумаг на подпись и решение банковских вопросов, об этом меня попросила управляющая «Стройбанка», пока новый директор не освоится и не будет в курсе всех производственных и строительных дел, так как у меня было право первой подписи.
Хорошо помню, когда я зашёл в кабинет Начальника Завода ДВП, то там меня встретил спокойный взгляд Литвинцева, у которого даже румянец появился на щеках, поздоровавшись, я сказал:
- Значит, тебе можно уйти для работы на линию, а когда я просил перевести меня на Лесозавод, вы с Мищенко отказали и, наоборот, задвинули куда подальше, - рекомендовали меня в секретари парткома.
- Олег Александрович, извини, мы были не правы, ты давно подготовлен для работы главным инженером и я сейчас это четко понимаю, меня прислали сюда, чтобы «задвинуть» тебя и поиграть на твоем самолюбии. Ты, тогда молча, проглотил эту горькую пилюлю и все годы был крепким моим тылом, за что спасибо. Ты и назначение Яранцева принял, а я не могу, да и не хочу пахать за двоих и получать все пинки и шишки за него, он же полный дилетант в нашем деле.
- А мне, что прикажешь делать в этой ситуации, ты же знаешь, - сказал я Литвинцеву, - «Дальдрев» меня на дух не переносит за мое «самоуправство и самостоятельность», удивляюсь, как тебе удалось их убедить меня поставить вместо себя?
- И поверь, Валентин Спиридонович, я это место для тебя сохраню, мне действительно было комфортно работать под твоим началом, мои руки были развязаны на все сто процентов, а это очень важно для творческой работы, поэтому нам очень многое удалось модернизировать и создать нового.
- Знаешь, я нечаянно подслушал руководителей технических служб, которые говорили, что на комбинате давно нет директора, но зато два главных инженера, которые работают как одно целое. Ты давно понял, что я не карьерист и не приспособленец, тем более и подсиживать никого не собираюсь. Для меня, главное, чтобы дело не страдало, а твой шаг ухода на линию расцениваю, как важный и необходимый для стабилизации производства ДВП и со своей стороны сделаю все возможное, чтобы был успех и ты снова вернулся на свое место или на место директора. Поэтому продолжаем работать в прежнем тандеме, как одно целое, всем врагам назло. Договорились. По рукам!
Помню, как после моего назначения ко мне подошел его отец и сказал:
- Мой Валентин горячий и порою очень несдержанный, вы поддержите его. Я тогда сказал его отцу, что с Валентином Спиридоновичем мы делаем одно очень важное дело, и он как был первым руководителем, так для меня и будет, не беспокойтесь.
Вся моя семья очень уважала его семью. Наши дачи были рядом, и мы с его отцом вырыли на меже общую яму для сбора ливневых вод для полива участков. Общение с ними для нас было душевным бальзамом!
Мы, с Литвинцевым, не раз приходили к мысли по увеличению числа плит в прессе, чтобы увеличить производительность, но приходили к общему знаменателю, что для увеличения числа плит без изменения технических и технологических параметров работы пресса нужно было удлинять высоту стоек. Но тогда вставал большой вопрос, а выдержат ли удлиненные стойки динамично возрастающее давление в плитах при каждой запрессовке до 55 кг на см квадратный. У нас не было уверенности, что стойки выдержат. А их разрыв приведет к разрушению всего пресса и к детонации 11-и метровых аккумуляторов «Рутца» с перегретой водой и температурой до 300 градусов при давлении до 30 атмосфер, расположенных в пяти метрах от прессов, а это было неминуемое разрушение здания цеха с человеческими жертвами. Поэтому было над чем задуматься.
Разбирая накопившуюся почту на столе главного инженера, я обнаружил информационный материал, по модернизации прессов поступивший из Министерства с приглашением принять участие в семинаре, проводимом в белорусском городке Белая Береза, где специалисты ознакомят с возможными вариантами увеличения этажности прессов.
К счастью, по времени, мы успевали принять участие в работе этого семинара, и я немедленно вылетел в Белоруссию на совещание, которое развеяло все наши сомнения. Руководители белоберезовского Завода ДВП отсняли все чертежи по реконструкции пресса, где главной идеей было не трогать проектные стойки, а переделать все гребенки - навески плит на стойках и за счет уменьшения межплиточного расстояния после распрессовки пресса, увеличить количество этажей до пяти. Все оказалось гениально простым. Какая разница сколько этажей в прессе – 20 или 25, главное, что динамичные нагрузки - усилие при запрессовке не изменяется, и проектные стойки, обеспечивающие сжимающие усилия при запрессовке, оставались неприкосновенными.
Находясь в командировке на предприятии в Белой Березке, я на совещании заявил, что в текущий капитальный ремонт оборудования всего цеха мы проведем реконструкцию на первом потоке, а через год на втором потоке, и это предложение было внесено в протокол совещания организованного Министерством.
Это была моя маленькая хитрость. Теперь нам не нужно было добиваться разрешения от объединения «Дальдрев» на проведение этих работ (дело новое и не проверенное и те из-за перестраховки могли не разрешить). Поэтому в рабочем порядке вопрос был согласован с Управлением Плитной Промышленности Министерства, учитывая, что новые плиты для этой цели у нас уже были в резерве, а найти металл для новых «гребенок» не вызывало сильных затруднений.
После изучения привезенной мною документации на модернизацию пресса, Литвинцев остался, удовлетворен моей командировкой в Белоруссию. И, как бальзам на душу были его слова:
- Молодец, Олег Александрович, благодарю за принятое решение по реконструкции прессов, я лично составлю план подготовки и проведения этого мероприятия в жизнь, и чтобы уложиться в сроки капитального ремонта всего Завода ДВП с учетом модернизации пресса по увеличению его этажности буду лично руководить проведением этих работ.
Вот так, зародившаяся идея, нашла свое техническое воплощение в металле и в технологическом процессе производства ДВП. Главное – додуматься до стоящей идеи и принять решение, а средство и возможности всегда найдется!
Помню, как ежедневное проведение Литвинцевым разборов всех простоев, со своими начальниками смен, мастерами и технической службой Завода ДВП, начало давать положительные результаты. И тогда я ему подбросил довольно неоднозначную идею вместо 18 человек технического персонала обслуживающих прессовое оборудование, оставить только двух, по одному на пресс, а остальных перевести в группу по подготовке к капитальному ремонту. Он тогда сказал:
- Олег Александрович, надо подумать.
Прежний руководитель Завода ДВП воспринял это предложение в штыки, как издевательство, он, наоборот, просил довести численность сменной ремонтной бригады на прессах до пяти человек и считал, что в четырех сменах, работающих по непрерывному скользящему графику в штате должен быть 21 слесарь высокого разряда и бригадир, работающий только в первую смену, он моих доводов не услышал...
И вот это же я предложил сделать Литвинцеву, который сначала сильно засомневался, но выслушав мои доводы, обращенные к опыту предприятий Братского лесокомплекса, где работают четыре линии и каждая мощностью по 10 млн. кв. метров в год и Григишскенского Завода ДВП, а также и других предприятий, где мне удалось побывать, прислушался.
Так же я ему рассказал и о наблюдениях моего брата, специально засланного в большую обслуживающую бригаду, работающую только в дневную смену. У этих рабочих время уходило на притирку клапанов, перекуры с разговорами и шатание по цеху по разным делам и зачастую обеспечить ночные смены манжетами и другими запчастями не всегда получалось, и это приводило к системным простоям прессов.
- И кого предлагаешь закрепить за прессами, - спросил Спиридонович. Я предложил за прессом первого потока закрепить Намаконова Александра, своего младшего брата, а за прессом второго потока закрепить Заикина Семена, оба специалиста имели профессиональные навыки работы прессовщиками, поэтому четко ему сказал:
- Это позволит создать состязательность за беспростойную работу прессового оборудования на двух потоках.
Литвинцев при мне пригласил слесарей Намаконова и Заикина и задал им прямой вопрос: - Если вас каждого закрепить за прессом своего потока, упразднив специальную бригаду, вы справитесь или нет? Александр Намаконов ответил:
- Справлюсь, я это давно предлагаю сделать, сегодня мы стадом сидим под прессами или бродим по цеху, даже порою стыдно за такую работу. Семен Заикин также прямо сказал: - Порой бывает много работы, но часто просиживаем без дела, давайте попробуем, я не против.
После «разгона» большой бригады по техническому обслуживанию прессов, как бабушка пошептала, прессовое оборудование перестало лихорадить. Старшие слесаря Намаконов и Заикин, обладающие практическими навыками работы прессовщиками, почувствовали себя «капитанами» и ответственными за работу всех силовых систем прессового хозяйства.
Поэтому в дневное время делали все необходимое для их устойчивой работы и в ночные часы, как бы соревнуясь между собой, какой поток за сутки добьется лучших результатов по производству древесно-волокнистой плиты, откликались на любой вызов и в любое время суток.
Это и есть рабочая гордость и ответственность за порученное дело, а вместе, - это и есть патриотизм за судьбу своего цеха и предприятия в целом, которого день за днем из года в год мы добивались, создавая профессиональный коллектив, памятуя главную заповедь – «кадры решают все»! Чтобы никогда не стоял вопрос: - «На какой стадии отчаяния мы находимся из-за срыва плановых заданий?» Чтобы сочувствием не рвать «шаблоны». Продолжение повествования в материале «Разрыв шаблонов» - 15.