Однажды старый Ли получил в дар от анонимного почитателя поднос фруктов с колотым льдом. И этот подарок был тем более ценен, что стояли жаркие летние дни, и каждому хотелось освежиться.
Художник очень обрадовался и тут же послал мальчика, растиравшего тушь, к другу своему, старому Вану, с приглашением на лакомство и приятную беседу. Но что-то старый Ван не спешил. Уже колотый лёд покрылся капельками воды, уже ручейки побежали между румяными боками, вот-вот, и ничего, кроме неаппетитной лужи не останется!
Делать нечего: надо есть, не пропадать же сокровищу! Старый Ли взял сливу, взял кусочек льда, взял личи, взял кусочек льда, взял кусочек апельсина... В общем, не заметил, как на подносе осталась только кучка ошмётков, шкурок и косточек.
И тут, как назло, пришёл запыхавшийся старый Ван. Взглянул на остатки пиршества и вздохнул. Но так как был очень вежлив и к тому же любил своего друга, не стал пенять и жаловаться, а достал из кармана аккуратный свёрток и подарил с поклоном приятелю. В свёртке была плитка драгоценного чая с высокогорий, и художник очень расстроился, так как ответить ему было нечем.
— Что ж поделать! — Сказал он покаянным голосом, но тут же просветлел лицом и воскликнул: — Вот будет зима, и в морозы мой анонимный почитатель, несомненно, пришлет мне поднос засахаренных фруктов — танхулу. И тогда-то уж я точно угощу тебя на славу, друг мой! Ведь карамельная глазурь не тает так быстро, как лёд!
— Зато её можно обсосать. — Ворчливо заметил поэт, — Ну, хоть вино-то в твоём доме осталось?
И они кликнули мальчика и послали его на базар, купить жареных пирожков у торговки Чэнь, и пили сладкое вино, и угощались, и вели приятную беседу, а потом заварили драгоценного чая, и играли в загадки до самого утра.