Библиотечный день пьеса

                © Денис Киселёв, 2023
                leken1968@gmail.com
 

         драма
         в двух действиях

               

Действующие лица:

Основные.

1) ЛИДИЯ ИВАНОВНА – 74 года. Пенсионерка. Кандидат педагогических наук. Заслуженный учитель. Вдова академика Российской академии наук Галкина Леонида Иосифовича, Мать Николая, Бориса и Сони;
2) НИКОЛАЙ – 56 лет. Старший сын от первого брака. Боевой полковник-десантник;
3) БОРИС – 44 года. Младший сын. Кандидат наук. Научный сотрудник;
4) СОНЯ – 36 лет. Дочь. Журналист;
5) ПЭМ   – 36 лет. Памэлла Адамс. Американка-научный сотрудник, работающая в России по программе научных обменов;
6) ШЕРСТНЁВ – 38 лет. Подполковник ФСБ. Бывший ученик Лидии Ивановны.
7) ПЛЕТНЁВ – 35 лет. Майор ФСБ;
8) СОСЕДКА – Неопределённого возраста.

Второстепенные.
ТЁМА - 5 лет. Приёмный сын Шерстнёвых.
ВОЛКОВ – Заместитель Плетнёва;
СПЕЦИАЛИСТ – привлечённый гражданский специалист по электронным носителям;
ПОНЯТЫЕ – просто люди;
СПЕЦНАЗОВЦЫ – трое спецназовцев ФСБ в полной амуниции.


Москва. Август 2022-го года.



действие первое.


ЯВЛЕНИЕ 1-е
(Лидия Ивановна)

Бьют большие напольные часы.  Стрелки на них показывают десять.
Гостиная академического дома в классическом стиле, где по стенам, помимо сервантов, огромное количество полок с книгами. В гостиной стоит накрытый стол с разными блюдами и яствами. Из приоткрытого окна слышна мешанина звуков утра летнего московского двора - весёлые крики детей, громкие замечания, гуляющих с ними мам, пение птиц, “перекличка” дворников на каком-то восточном языке, отрывки радиопередач из окон, сигналы транспорта, доносящиеся с проспекта, обрывки мелодий и другое, короче шум. Лидия Ивановна с кухонным полотенцем, в прекрасном настроении суетится по хозяйству, наводя последний лоск перед приходом гостей. Достаёт из серванта тарелки и, протирая их, висящим у неё на локте, кухонным полотенцем, ставит на стол.


ЛИДИЯ ИВАНОВНА (весело напевая).
Утро красит нежным светом стены древнего Кремля… 
Мне нравится, что Вы больны не мной… 
Мне нравится, что я больна не Вами…

Лидия Ивановна обращается к портрету на стене, на котором изображён пожилой мужчина со значком лауреата госпремии на лацкане. Под портретом подпись "Академик Леонид Иосифович Галкин"

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ну, что, муженёк? Моя взяла! А ты не верил!.. Невесту ведёт…возможно даже, что дело идёт к тому, что я, наконец, дождусь внуков… поздновато, конечно... Но шанс определённо есть.

Лидия Ивановна, потянувшись в сервант за очередной тарелкой, продолжает беседу с портретом.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Правильно, что я ставку именно на Борьку сделала, а не на любимицу твою «безбашковую».

Раздаётся звонок мобильного телефона, лежащего на столе. Лидия Ивановна забрасывает полотенце себе на плечо и берёт трубку.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (радостно и удивлённо в трубку). Алло!.. Ой! Не может быть!.. Юрка!..  Юрка!.. Не поверишь!.. Узнала, конечно!.. Как не узнать своего любимого ученика!.. Ты самый первый позвонил! Да, ты ж мой... Вспомнил... С выпускного тебя не слышала!.. Спасибо, дорогой!

Лидия Ивановна держит телефон плечом, приложив к уху, продолжая протирать тарелки.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая говорить в трубку). Мне Галина Семёновна... Ну, «русичка» наша... Говорила, что встретила тебя в городе, а я то думала, что ты уехал куда-то...

Лидия Ивановна случайно роняет тарелку, но та не бьётся.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (себе). Упала и не разбилась - ничего хорошего... А, ладно, я не суеверная.

Поправляет телефон.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая снова в трубку).  Я?.. Да, как, как... Тарахтю помаленьку в соответствии со сроком службы организма... Подрабатываю в одном образовательном НКО. Кручусь, в общем... Кто сказал?.. Да с сыном лечу ненадолго... Сонька?.. Понятия не имею... Она же во Владивостоке живёт... А ты-то, как?

В этот момент со звоном неожиданно резкий порыв летнего ветра распахивает одно из окон в гостиной. Лидия Ивановна чуть было не роняет телефон от неожиданности.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ой! Юр, секунду... У меня тут ЧП небольшое. Не отключайся.

Кладёт телефон на стол и бежит к окну. Прикрывает фромугу, наспех закрепляя щеколду и причитая:

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (расстроенно).  ну, конечно!.. Конечно, как всегда... Добрых слов
миллион, а щеколду починить некому.... Вот женится олух, я надеюсь, быстро научится
женщинам помогать.

Возвращается к столу и снова берёт телефон.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Извини. Да, ерунда... Юрочка, ты здесь?.. Слушай, давай я на громкую включу? А то я тут стол накрываю, мне руки нужны... Ага.

Лидия Ивановна кладёт телефон на стол и нажимает кнопку громкой связи на нём.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (в телефон). Аллё...

В ТЕЛЕФОНЕ (ЗК-За КУЛИСОЙ) (кричат несколько голосов). С днём рождения, Лидия Ивановна!.. Ураааа!..

Лицо Лидии Ивановны расплывается в счастливейшей улыбке.

В ТЕЛЕФОНЕ (ЗК) (несколько голосов). Наша обожаемая классная! Несгибаемый завуч Лида-танк, любимый учитель на все времена!.. Живите подольше, а мы будем помогать во всём! Урааааа!.. С днём рождения!..

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (в телефон). Ой, как это!? Да вы что все вместе там, что ли!? Мой родной десятый "Б"! Вы откуда?!

В ТЕЛЕФОНЕ (ЗК) (шум многих голосов наперебой). Да, мы у Глебовой на даче ещё со вчера! У неё же тоже днюха была... Теперь по разным делам разъезжаемся, вот и решили пораньше набрать...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (кричит в телефон). Молодцы! С днём рождения Рая!

В ТЕЛЕФОНЕ (ЗК) (женский голос). Спасибо! И Вас!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (в телефон). Спасибо, дорогие мои! Рада за вас! Вы главное сокровище моей жизни! Я люблю вас всех! Мечтаю о встрече! Вот, вернусь и сразу...

В ТЕЛЕФОНЕ (ЗК) (разные голоса). И мы с вами!.. Мы обязательно придумаем что-то... Главное, чтобы здоровье позволяло...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (смеясь в телефон). Здоровье, ребятки, попытаюсь удержать до нашей встречи... А вообще-то, пора уже разрушить представление о мне, как о "железном завуче-танке"- хорошая форма теперь мне даётся с трудом.

В ТЕЛЕФОНЕ (ЗК) (разные голоса). Неее... Да ладно!.. Для нас Вы навсегда останетесь Лида-танк!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с грустным смехом в телефон). В том-то и дело, что теперь то я никакой не танк, а обычная пожилая женщина, которой нужна опора и которая ооочень боится бабьего одиночества. Поэтому, не пропадайте!

В ТЕЛЕФОНЕ (ЗК) (многоголосье). Можете нам верить! Мы всегда будем рядом! Всегда! А подарок от нас Юрка сегодня завезёт! С днём рождения! Ура! Ура!  Ураааа!..

Раздаётся звонок входной двери.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (в телефон). Ой, ребятки, ко мне, похоже, всё-таки, гости пришли. Побежала открывать. Люблю вас всех! Спасибо! Раечку с днём рождения! Юра, заезжай. Жду! Всегда рада! Хочешь, прямо сейчас...

В ТЕЛЕФОНЕ(ВПЗ). Обязательно.

Короткие гудки. Лидия Ивановна отключает телефон, бросает кухонное полотенце на стол и бежит в прихожую открывать дверь.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (крича на ходу). Бегу, бегу, мои хорошие!



ЯВЛЕНИЕ 2-е
(Пэм, Борис, Лидия Ивановна)

Лидия Ивановна в прихожей открывает дверь. Входят её сын Борис с букетом цветов и интересная девушка в элегантных очках, держащая коробку с тортом в руках. Это Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (радостно). Ну, наконец! Заждалась уже. Здравствуйте!

БОРИС (смеясь).  Привет, мам! Чё заждалась-то? Десять только. Мы точны, как пожилые иудеи (смотрит на часы.) Утро же ещё... «кто ходит в гости по утрам... Тарам-парам, парам-тарам»! С днём рождения, мамуля! Мы, наверное, первые поздравляем?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с гордостью улыбаясь). Неее, опоздали. Мне уже мой десятый "Б" звонил.

Борис поднимает руки, как будто сдаваясь.

БОРИС (смеясь). Нуууу. Они, конечно, вне конкуренции. А Пашка-то будет? А то он мне в дорогу бумажку нужную обещал принести.

Девушка бросает непонимающий взгляд на Бориса.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да. Сказал, что ближе к вечеру будет. У них же там коллегия какая-то сегодня. Он же говорил тебе, кстати. Что, забыл?

Борис хлопает себя ладонью по лбу.

БОРИС (снова обращаясь к матери). Ах, ну да, ну да! Ну, а ты, что в такую рань-то затеялась?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (смеясь).  А не знаю... Не придумала ответа, мой хороший, врать не буду... Просто хотела больше побыть вместе, раз уж у вас день свободный выдался.

БОРИС (смеясь). Да, уж. Скажу откровенно - работа, будь она неладна, отнимает всё время и никакой возможности наладить личную жизнь, но сейчас мы это поправим.

Передаёт Лидие Ивановне звенящий пакет с бутылками.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая с улыбкой). И это замечательно! А то я тут, как пыльный фикус в поликлинике — никому не нужен, но взгляду приятен. Сижу одна целыми днями и смотрю в окно.

БОРИС. Мама, ну хватит ныть! Правильно сделала, что пригласила. Молодец! Тем более, что у нас событий-то…

Борис вручает букет, фирменную коробочку с новым сотовым телефоном, украшенную праздничным бантиком, целует и обнимает мать. Лидия Ивановна, благодаря, тоже целует сына в ответ.

БОРИС. Поздравляю!.. Смотрю ты в прекрасном расположении духа, молодчинка моя. Прошло давление-то? Лекарства пила?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (бодро). Ой, сынок, я так думаю - жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на плохое настроение и сомнительные порошки.

БОРИС (вздыхая). Да, это определённо так, но всё ж не стоит пренебрегать и советами врачей. И, вообще, вот мы с тобой в Штаты едем, а ты учти - там медицина просто запредельно дорогая, так что лучше пользуйся тут,  пока бюджетненько.

Лидия Ивановна отмахивается от сына рукой, как от назойливой мухи и поворачивается к гостье.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (расплываясь в улыбке). Здравствуйте!

ПЭМ (немного смущаясь). Добрый день! Nice to meet you! My name is Pamellа, а или просто Пэм можно. Happy birthday! С днём рождений!

Пэм, улыбаясь, протягивает торт Лидии Ивановне.

ПЭМ. Это вам.

Лидия Ивановна, с благодарностью слегка кланяется, принимая торт.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (жеманно). Ой, да совершенно не к чему было… хотя, не скрою – мне приятно. Боря сказал, наверное, что я безудержная сладкоежка?

БОРИС (к Пэм, улыбаясь). И, что характерно - полный букет заболеваний: “гипертония-анемия, артрит-плеврит...”, плюс ещё куча всего прочего, а вот от диабета бог милует!

Лидия Ивановна осуждающе смотрит на Бориса. Тот делает вид, что плюёт через левое плечо.

БОРИС (продолжая). Тьфу-тьфу!..  И пусть так остаётся во веки веков!

Борис снова наскоро «чмокает мать» и берёт Пэм за руку.

БОРИС (торжественно). Мамуля, итак, разовьём политес! Позволь тебе представить мою давнюю американскую подругу, коллегу по научной работе и просто красавицу - Памеллу Адамс. Да, что я говорю... Ты и сама всё видишь.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (к Пэм). Да, да, конечно. Памелла? Сколько лет я о вас слышала восторженные рассказы сына, а теперь, наконец и вижу!

Пэм смущённо опускает глаза.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Должна сказать, что реальность значительно превзошла ожидания! А я мама этого обалдуя – Лидия Ивановна (кивает на Бориса).

ПЭМ. Можно на «ты» и просто Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (смеётся). Ну, тогда я просто Лидия и тоже на ты. Проходите... Проходи, Пэм. За прошедшие годы Борис мне все уши прожужжал про тебя, и вот, наконец, соизволил представить.

Пэм присаживается на банкетку и расстёгивает ремешки на туфлях.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ой, Пэм, не снимайте. Проходите так.

ПЭМ (улыбаясь). О, спасибо Лидия, но я устала от каблук. It's not my format.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Понимаю. Ну, как хочешь... Проходи так... Очень, очень рада!.. Тапочки тогда вот. (Пододвигает ногой к гостье домашнюю обувь.)

ПЭМ. Oh! Thanks! (одевает тапочки и встаёт.)

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). А то я уже стала подозревать, что ты существуешь только в его воображении.

ПЭМ (улыбаясь). Он мне тоже очень «жужжать» про свой мама… я тоже очень-очень рада. This is the true truth, really!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (доброжелательно и шутливо ворча). Господи! Вот болтушка какая!.. Проходи, проходи, полиглот!

БОРИС (довольный). Встреча на Эльбе состоялась!  Вот... И славно! Церемониальная часть закончена! Я тогда, с вашего позволения, откланяюсь ненадолго, а вы тут пока поближе познакомьтесь...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (шутливо). Ты куда, Одиссей!?...

ПЭМ (испуганно). Ты куда, Борис?

Борис целует растерянную Пэм в щёчку.

БОРИС. Не волнуйся, милая. Скоро буду… с сюрпризом…

Борис выбегает в дверь. Споткнувшись о порожек, он роняет свой дипломат, который распахивается и оттуда высыпается всё его содержимое, разлетевшись по лестничной площадке. Борис наспех сгребает всё обратно и сбегает вниз по лестнице. Мать кричит ему вслед, в ещё не закрытую дверь.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да, кстати, Боря, если не в тягость, хлеба купи к столу.

Гулко слышны шаги, сбегающего по лестнице Бориса.

БОРИС(ВПЗ). Ага!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (ворчит). «Ага»! Забудешь ведь!

Лидия Ивановна захлопывает дверь и шутливо машет вслед сыну рукой. Потом обращается к Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ай, да бог с ним! Он всегда такой заполошенный был. Пошли в гостиную тогда, дорогая, поболтаем по-бабски?



ЯВЛЕНИЕ 3-е
(Пэм, Лидия Ивановна)

Пэм первой робко проходит в гостиную и присаживается на краешек дивана. Лидия Ивановна следом по-хозяйски садится рядом и пытается завязать разговор, явно ища тему.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (беззаботно смеясь). Пэм, мне, конечно, не важно и я очень рада видеть вас двоих всегда, но просто интересно - почему вдруг так получилось, что выходной у вас в понедельник? Как в ГАИ, прямо?

ПЭМ (улыбаясь). Oh! Sorry! А это и не выходной, а рабочий день считаться, мы, как это называться, про-гу-ля-ли-валь-щи-ки (с трудом выговаривая).

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (поправляет, улыбаясь). Прогульщики!.. Как это рабочий день!?

ПЭМ (продолжая). Просто мы всегда-всегда заняты в laboratory или на испытания,

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Это точно - вам не дозвониться.

ПЭМ (продолжая). ...а нам в институт по контракт положен один "библиотечный день" в месяц, чтобы тоже работать, но в library и поставить новый знаний в голова.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А, да, я слышала о таком!

ПЭМ. Этот день попасть на понедельник. Вот мы и решили так его использовать.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (одобряюще). Ну и правильно! Молодцы!  Я очень рада.

Тема исчерпана, и Лидия Ивановна опять бегло и рассеянно оглядывает гостиную, вроде как смотря за порядком, а на самом деле ища новую.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Памеллочка, а откуда ты так хорошо русский знаешь?

ПЭМ (добродушно смеясь, с пониманием). Well, you flatter me! Ты лстить, но спасибо, что хоть не про погода спросить.

Лидия Ивановна тоже широко улыбается.

ПЭМ. На самом деле, it’s very interesting вопрос. Я иметь и русские корни.

Лидия Ивановна восторженно хлопает в ладоши, явно обрадовавшись, что нашлась-таки хоть какая-то тема.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да что ты! Значит ты русская!?

ПЭМ. Не совсем… мой дедушка от мама Пол Роджерс – сначала быть lieutenant of artillery in the Red army - Павел Андреевич Рогов из Moscow.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Вот как!?

ПЭМ. Да, но попал на captive - в плен к nazi в сорок четыре... Четвёртый год. Его ставить в концлагерь, который очень быстро оказаться на american occupation zone.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Повезло.

ПЭМ (продолжая). US army его и освободить, но он испугаться после плен вернуться в Soviet Union.

Лидия Ивановна с пониманием кивает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да уж, тогда освобождённым из плена не очень-то доверяли. Сталин так и говорил: "меня нет пленных, у меня есть только изменники Родины".

ПЭМ (кивая). Exactly! И поэтому тогда дедушка поступить в american army, а после войны уехал в Америка. А когда он получал гражда-нин-ство, то менял фамилию «Рогов» на «Роджерс».

Пэм, поглощённая собственным рассказом, уже более вальяжно по-американски располагается на диване, больше совсем не похожая на «скромницу».

ПЭМ (продолжая). И он скоро жениться на native american-моя бабушка из хорошей пуритан семья, которая leading her kind from первый колонист ещё.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да, да я в курсе – «Мэйфлауэр» и всё такое... Я же учитель истории.

ПЭМ. Ну, почти... Well... Из всех его детей, многих внук и great-grandsons - правнук, которых он всех, конечно, любил, я была его любимый друг.

Лидия Ивановна пристально смотрит на неё, задумавшись о чём о своём.

ПЭМ (продолжая). В детстве мне больше всего нравится общаться с русским дед, который и научил меня основам русский язык и дал начало любовь к Russia…

Тут происходит немыслимое! Неожиданно, ни с того, ни с сего, у Лидии Ивановны глаза наполняются влагой, и она поднимает лицо вверх, чтобы не выронить слезы из глаз, одновременно махнув на Пэм ладонью, чтобы та не обращала внимание.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (виновато улыбаясь). Ой... Извини... Старая стала совсем. Сентиментальная, плаксивая... Настоящая «рёва»… Нервы не к чёрту... Слёзное недержание, в общем.

ПЭМ (удивлённо, растерянно и смущённо). Oh! Don't worry! I heartily understand... Ничего страшного.

Пэм достаёт платок и протягивает его собеседнице. Лидия Ивановна немного успокаивается.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Прости, ещё раз.

Пэм осторожно дотрагивается до плеча Лидии Ивановны.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (извиняясь). Подумала вдруг, что просто счастливый человек у тебя дед! А у меня просвистела целая жизнь, а я так и не подтирала попки внукам.

Пэм, понимающе, тоже вдруг, улыбаясь смотрит Лидии Ивановне прямо в глаза.

ПЭМ. Сейчас я быть откровенный и очень личный, как настоящий русский и сказать, что я очень сниться, то есть мечтать, Лидия, что и у тебя тоже будут внуки.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (удивлённо). Откуда такая уверенность?

ПЭМ. Мне хорошо казаться, что я really лублу ваш сын и как нормальный женщина хочу детей. Надеюсь, что и он меня любит и тоже будет хотеть.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (растрогано, с ещё влажными глазами). Ой... А, ты в этом смысле... Спасибо тебе за понимание... Верю... Конечно, моя хорошая.

Напольные часы громко отбивают один удар, на часах половина одиннадцатого. Пэм вздрагивает и смотрит на часы, и потом с надеждой на входную дверь в прихожей. Затем, вздохнув, продолжает.

ПЭМ (продолжая). А, когда мне было 15 лет, дед делал нам с мамой семь дней journey сюда. Это были Москва и Сэйнт-Питерсбэрг. Тогда я и влюбилась в Russia!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да, да, мне Боря рассказывал, что именно в тот приезд вашу группу и приводили к ним в институт, и вы обменялись адресами. Очень романтично!

ПЭМ. Да. И потом long двадцать лет продолжалась наша дружба на письмах.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ого!

ПЭМ. За эти годы мы стали настоящими pen-pal. Иногда мне казалось, что я знаю все secrets of his soul - тайны его душа.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А, что это pen-pal? Ты уж мне поясняй, старушке.

ПЭМ. Друзья по почте…

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А.

ПЭМ (восторженно продолжая). Oh, my God! Какие красивые стихи он мне писал! Я переводила каждое слово, чтобы лучше понять смысл. By the way, это тоже сильно повлияло на мой знание русский язык.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (удивлённо). Боря пишет стихи?! Вот уж воистину говорят, что матери о детях всё узнают последними.

ПЭМ. Да! И ещё какой!

Лидия Ивановна с интересом пересаживается ближе к Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжает смеясь) он и «белую берёзу»-то Есенина в школе никак не мог запомнить, а тут стихи писать!.. Да, уж – удивила, так удивила!

ПЭМ (грустно). Я, правда, in Russia, больше не слышать его стихи. Очень грустно это.

Лидия Ивановна сочувственно протягивает Пэм конфетку. Та, с благодарностью кивнув, принимает и разворачивает презент.

ПЭМ (хвастливо). Спасибо... Да, вy the way, я потом ещё русский и немецкий учила в university. Для науки надо. Кстати, я немецкий даже лучше знать.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да. Вам-учёным это необходимо.

ПЭМ (улыбается). А ещё я для русских журнал и TV-программ на RT иногда перевожу... Такой, you know, маленький халтура!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (смеётся). Ага! Как говорил мой благоверный "...а можно я буду ещё немножечко шить..."

Пэм, вдруг понимая шутку, тоже смеётся.

ПЭМ. A jewish joke! I know it.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Знание языков -  потрясающе! Ты молодец! Можно только позавидовать.

Лидия Ивановна теперь берёт конфету себе.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая усмехаясь). А я только, как говорится, английский со словарём в пределах тыщ кандидатского минимума. Хотя и много пыталась учить, но практики нет...

ПЭМ. Это normal. Мои родители ничего кроме английский тоже не знают. Зато у вас Борья прекрасно владеет american english.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да, уж! В этом наш “Борья” (слегка передразнивая.) Молодец. Это, кстати, всё его отца заслуга.

Лидия Ивановна кивает на висящий на стене портрет, а Пэм с интересом смотрит на него.

ПЭМ. А он really академик был?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (С гордостью) да. Самый, что ни на есть всамделешний... Лауреат государственных премий!

Пэм уважительно кивает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (Продолжая) заставлял детей учить язык каждый день, без каких-либо там «выходных-проходных». И Бориса, и Соньку - сестру его младшую.

ПЭМ. Настоящий отец!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Дети иногда, чтобы я не знала их секреты, между собой по-английски общались. Меня это просто выбешивало!

Лидия Ивановна пересаживается к накрытому столу и жестом приглашает Пэм, которая тоже пересаживается за стол. Лидия Ивановна набирает номер на своём мобильном и ждёт ответ.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (Озабоченно) ну, вот где он болтается? И телефон выключен...

Лидия Ивановна нажимает сброс и раздражённо бросает телефон на стол.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (Шутливо) Ой, подруга, я бы на твоём месте призадумалась...

Вдруг её телефон звонит. Лидия Ивановна хватает трубку.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (Радостно в телефон). Алло! Боря!?.. Ой, да это ты, Грачик мой!.. Спасибо!.. Да ты что?!.. Вот радость-то!.. Ты в Москве?!.. Здорово!..

Лидия Ивановна даже привстаёт от неожиданности.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (в телефон). Ну так, прямо «с корабля на бал»! Да, да, конечно, приезжай!.. Нет-нет, ничего покупать не надо, стол уже накрыт. Не хватает только гостей.

ПЭМ (вопросительно к Лидие Ивановне). Борис?

Лидия Ивановна отрицательно машет головой и продолжает телефонный разговор.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (в телефон). Бори пока нет. Отбежал ненадолго...  Коленька, ну так давай приезжай скорей. Потом расскажешь. Ждём тебя с нетерпением.

Лицо Пэм выражает полное непонимание.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжает). С кем ждём? С Памеллой!.. Кто-кто - невеста Борькина - брата твоего, между прочим! Да! А ты думал, как? Жизнь идёт. Ждём!

Лидия Ивановна уже хочет было нажать отбой, но вспоминает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Ой, коля! Коля! Хлеба возьми, а то Борька точно забудет.

Лидия Ивановна нажимает «отбой» на телефоне.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (к Пэм). Коля звонил, скоро приедет!

ПЭМ (удивлённо). Кто это?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с гордостью).  сын ещё! Коленька. Он офицер у меня. Серьёзный мужчина.

Пэм непонимающе улыбается.

ПЭМ (шутливо). Ой, я не понимаю... А Борис тогда кто? Я вообще, правильно пришла?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (весело улыбаясь). Не боись, Америка! Борис – мой младшенький! А коля – старший сын.

ПЭМ (восторженно). Wow! Уважаемая Лидия, ты меня не перестать удивлять! У тебя оказывается три детей! Я совсем не знала, что у тебя такой сильный личный жизнь!

Пэм тоже встаёт, прижимает руку к своей груди и почтительно кланяется, после чего хлопает в ладоши, потом снова садится.

ПЭМ (продолжая). И Борис молчать о свой старший брат! Я знала только, что где-то на Far East живёт его младший сестра София, которая редко бывает в Москва. Так?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (Тень недовольства пробегает по лицу Лидии Ивановны.) И это верно.

ПЭМ. Прости за любопытство, но откуда он, этот «ещё сын»?

Лидия Ивановна вдруг резко прекращает разговор и с интересом оглядывает стол, потирая руки. Пэм с тревогой смотрит на хозяйку.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (задумчиво растягивая слова). Знаешь, подруга, в жизни каждой женщины наступает момент, когда для понимания зигзагов её жизни, единственное, что выручает, — это добрый бокал вина.

Блуждающий взгляд Лидии Ивановны останавливается на бутылках спиртного, принесённого Борисом, кучно составленных на столе.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (Решительно) та-а-к-с... Видно, пришло время аперитива! Эх, подруга моя американская! Да что там подруга! Если бог даст, то и невестка!

ПЭМ. Спасибо Лидия! I hope.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (шутливо). да, уж... Видимо, вам с борей всегда есть заняться чем-то более интересным, раз он про свою семью тебе вообще ничего не рассказывает. Ну, что же! Придётся восполнять пробелы…

Пэм улыбается и пожимает плечами. Лидия Ивановна обводит рукой бутылки.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Итак, что будешь пить?

ПЭМ (испуганно). Ой. Да я почти совсем не пью, вообще-то. Да, и утро ещё быть.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (уверенно). Ну и прекрасно!.. А что же юная леди предпочитает в это время суток, когда «почти совсем ничего не пьёт»? Вино, бренди или портвейн?

ПЭМ (обречённо). That's what i thought... Когда я толко думала поехать в Россия, дед сказал мне, что быть в Russia всегда действует плохо на ещё слабый голова.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (Смеясь). А что, он ведь был прав! Очень прав! Тут нужна некая закалка.

ПЭМ (улыбаясь). И что там,.. Ну, то есть тут, главное ничего не бояться.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (улыбаясь). И это точно. Мудрый человек он у тебя.

ПЭМ (грустно). Был.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Прости.

ПЭМ (снова смеясь). А я и не боялась тогда, пока от это не сказал...

Лидия Ивановна смеётся ещё громче.

ПЭМ.  Потом, уже тут, вроде, стала немного fear-опасаться, но всё же не смогла по настоящий испугаться... Так, что...

Пэм, продолжая улыбаться, вдруг решительно машет рукой.

ПЭМ. Well... А… наливай!

ЛИДЯ ИВАНОВНА (радостно). О! Ну, теперь вижу - наш человек!

Пэм пододвигает свой пустой бокал к бутылке португальского портвейна.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (весело). Выбор сделан! Одобряю. Давай-ка выпьем, подруга, сладенького, по чуть-чуть, пока мужиков нет.

Хозяйка откупоривает портвейн. Она разливает его в два бокала и чуть случайно не опрокидывает один из них на стол, но Пэм, вовремя удерживает его.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (извиняясь). Ой! Теряю былую легкость в движениях.

Пэм, сделав вид, что не заметила, с озорным видом поднимает бокал.

ПЭМ (весело). А давай! По чуть-чуть! Пока мужик нет! Первый раз утром пью. To new experience! Cheers!

Женщины чокаются, отпивают по глотку.

ПЭМ (улыбаясь). Я очень лублу этот русский слово «чуть-чуть». Мне кажется, что оно очень точный и... Оооочень смешное.

Пэм тянется за закуской. Лидия Ивановна кладёт ей руку на плечо.
Пэм сначала вздрагивает от непривычной фамильярности Лидии Ивановны.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Эх, нравишься ты мне!.. Ладно, была-не была, тебе расскажу.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Понимаешь, Памеллочка, я вышла замуж первый раз в семнадцать лет в шестьдесят шестом.

ПЭМ. Прошлого века?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (улыбаясь). Я в курсе, что не молода.

ПЭМ (смущённо). Sorry.

Раздаётся звонок в дверь.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. О! Борька, что ли вернулся?

Лидия Ивановна ставит бокал с вином на стол и бежит открывать. Быстро возвращается назад. Вернувшись в гостиную, держит в руках открытку с изображёнными цветами и вклеенным в неё листочком с текстом.

ПЭМ. Не Борис?

Обводит руками вокруг себя.

ЛИДИЯ ИВНОВНА (улыбаясь). Как видишь.

Лидия Ивановна показывает открытку.

ЛИДИЯ ИВНОВНА. Вот! Сонька телеграммку матери тиснула!

Лидия Ивановна с безразличной небрежностью открывает открытку и читает.

ЛИДИЯ ИВНОВНА. Мама с днём рождения ТЧК Подарок при встрече.

ЛИДИЯ ИВНОВНА (ухмыляясь). Как говорится: «ТЧК... за сим пока!» Судя по тексту, скоро заявится.

ПЭМ (непонимающе смотрит). Что есть «заявится»?

ЛИДИЯ ИВНОВНА (раздражённо). А это значит, что уже приехала, либо вот-вот приедет!

ПЭМ (сделав вид, что поняла). А.

Пэм с интересом пытается продолжить разговор, слегка дёргая хозяйку за край рукава её платья.

ПЭМ. So, ты вышла замуж в семнадцать и?..

Лидия Ивановна возвращается к прерванному рассказу.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (сначала рассеянно). А... Да... В семнадцать...

Потом Лидия Ивановна бросает телеграмму на стол и, собравшись, продолжает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. В семнадцать... Он был мой преподаватель из института, красивый тридцатилетний профессор. Вышла «по залёту», как у нас говорят.

Лидия Ивановна поправляет причёску, будто прихорашиваясь и продолжает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Приехала такая отличница-красавица "неземная" из деревни по путёвке комсомола Москву покорять и тут ррраз... И покорила!

Пэм вдруг радостно понимающе кивает, многозначительно гладя "себя по животу.

ПЭМ (жуя). О! Я знаю этот слово!.. «по-за-лёт».

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ну, вот и славно, что знаешь. Вообще-то, правда, что пора бы уже.

Бьют часы. Лидия Ивановна смотрит на них.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Ну, так вот - вышла уже беременной, и нас расписали по справке Горисполкома.

ПЭМ. Что есть «справка горис... Кома»?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (задумывавшись на секунду). Ну, это... «пермишин», вроде, по-вашему. До восемнадцати лет же нельзя.

ПЭМ. Ах, да, да, поняла.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (мечтательно). Так вот, тогда в 66-м и родился Коленька – первенец мой… я, кстати, его Грачиком ещё в роддоме назвала,

Пэм кивком головы вопросительно указывает на лежащий на столе телефон. Лидия утвердительно кивает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). ...так как родился с «воронёными», чёрными, то есть, волосами, а мы то с мужем оба русые были... Ой, наслушалась потом беспочвенных обвинений.

Пэм уже сама подливает вино в два бокала и сочувственно кивает.

ПЭМ. Понимаю. А что потом?

Лидия Ивановна поднимает бокал.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (вздыхая). А потом... Потом - «суп с котом».

Пэм непонимающе смотрит на неё.

ПЭМ (ошарашенно). ...с котом!?..

Лидия Ивановна продолжает, как будто, не заметив реакции Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Понимаешь, отец его - Володя, мой первый муж уж очень тяжёлый, сложный и властный человек был.

Пэм подвигает свой стул ближе к Лидие Ивановне.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжает). Такую строгость в семье навёл, что мы почти, как монахи жили. Только не по заповедям, а по «Моральному кодексу строителя коммунизма».

ПЭМ. I see. У меня очень похоже, только по заповедь.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я, если честно, ужасно страдала от этих его "закидонов", но терпела.

Пэм, понимающе кивает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Как-то раз он приказал нам с сыном петь гимн СССР по утрам, а потом другое ещё, и ещё, и ещё... И ещё...

Лидия Ивановна снова подливает вино.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Этому самодурству не было предела! И вскоре я просто «взорвалась»!

ПЭМ (смеясь). Like a bomb?!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Почти. Я хоть и молодой тогда была, но с характером и такое, естественно, не могла терпеть бесконечно. Начались скандалы.

ПЭМ.  Sorry! Скандал очень плохо. От них можно болеть.
 
Пэм вдруг по-пьяному, как будто по секрету, говорит с придыханием прямо на ухо Лидие Ивановне.

ПЭМ. Я очень понимать это. И у меня отец тоже очень тяжёлый человек, строгий и тоже дома всё очень по religious устроить. И были скандал. И я болеть… да…

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (понимающе). О!

ПЭМ. И даже одна из причин, что я уехала в Europe это мой protest такой против строгой жизни с родителями и против скандал.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Понимаю.

ПЭМ. Я и с Борис стала любиться до свадьба, что... сontrary to this. Как сказать по-русски? - «вопреки». Хотя, (смутившись), я им так и не сказала.

Женщины выпивают вино.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ах, да ты бунтарка!.. Ну, тогда ты меня поймёшь.

ПЭМ (улыбаясь). Конечно... Так и что быть у тебя потом с "этим котом"?

Улыбка мелькает по лицу Лидии Ивановны, но она совершенно серьёзно продолжает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Что, что... Больше 11 лет мы прожили. Никто и не ожидал, что разбежаться можем.

Лидия Ивановна поднимается с места, подходит к большим напольным часам и подтягивает на них гирьки и поправляет стрелки, посмотрев на свои наручные часики, одновременно продолжая говорить.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я-то, конечно, в деревне выросла, а у нас говорят «муж всему голова», но...

ПЭМ (заинтриговано). И, что ты?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Тогда я ушла… ушла к другому… которого встретила в тот момент и искренне полюбила.

Лидия Ивановна смотрит на портрет.

ПЭМ. А как же!?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Знаешь, место в душе освободилось, а в любви я всегда больше любила страсть, чем катиться по накатанной. Вот эта страсть меня и накрыла, что скрывать!

ПЭМ (одобряюще). That's right!
Лидия Ивановна назидательно поднимает указательный палец.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Но... Но... Но, когда я решила изменить мужу, то я сначала по-честному, со всеми положенными формальностями, ушла и развелась с ним.

Лидия Ивановна снова устало садится за стол.

ПЭМ (увлечённо). Аnd then what?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Скандал был, конечно, у Володи по партийной линии, но потом всё утряслось – не он же виноват. Это я ушла.

ПЭМ. А сын?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. И мы тогда полюбовно договорились… что Коленьке лучше с ним, родным отцом, остаться, раз у меня новая семья. А я смогу видеться с сыном в любое время, как удобно.

ПЭМ. Но это ужас!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с горечью смеясь). Не "ужас-ужас", конечно, но, если честно, то "наплавалась я в дерьме вольным стилем" вдоволь. Осуждали меня все, кому не лень. Буквально, каждая бабушка у подъезда.

Лидия Ивановна показывает жестом всю меру её тогдашнего отчаяния. Пэм делает вид, что всё поняла.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Хотя смешно даже. Ушла тоже к профессору, к его коллеге…

ПЭМ (пытаясь вникнуть в незнакомые слова). Why смешно!?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (смеясь ещё громче).  От профессора Гусева к профессору Галкину... Какой-то «птичий двор» получился... Хорошо, что хоть фамилию свою всегда оставляла.

ПЭМ. Ты очень смелый женщина! Уважаю!..

Лидия Ивановна жеманно отмахивается от Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. И вскоре у нас с новым мужем Леонидом родился сын - Боренька. Коле тогда уже двенадцать "стукнуло". А через восемь лет и Сонька появилась. Муж очень уж девочку хотел.

Снова со звоном распахивается окно и сбивает на пол пустой фужер, который Пэм поставила на подоконник.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (нервно). Да, что ты будешь делать! Такой ветер сейчас и дождь нанесёт.

Пэм бросается подбирать осколки фужера, а Лидия Ивановна закреплять фромугу окна. Убрав последствия маленькой аварии, женщины продолжают разговор, сидя за столом.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Кстати, тебе, наверное, интересно будет, Сонька-то у нас в Бостоне родилась.

На лице у Пэм искреннее удивление.

ПЭМ. Wow! Это, как?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (самодовольно). Аааа... Да, вот так! Знаешь, мы целый год в Америке тогда прожили... Лёня лекции читал в тамошней техноложке от нашей академии наук.

ПЭМ. Oh! Massachusetts institute of technology! И Борис там был?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Нет. Он с дядькой своим родным оставался на это время. Сложно же тогда было. Иначе нас бы не выпустили из Союза на Запад поработать.

ПЭМ. As a hostage!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да, точно! Именно как зложник.

Пэм, улыбаясь грозит пальчиком.

ПЭМ (улыбаясь с хитринкой). Ааа... Ты, всё же понимать по-английски.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (Усмехаясь). Ага. На уровне мультиков «Том и Джерри». А, вообще, надо быть полной идиоткой, чтобы не понимать, если им в семье все свободно владеют…

Пэм, понимающе кивает, подливая вино.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Любимице своей Лёня и гражданство ваше в посольстве потом «сварганил».

ПЭМ. Wow! Is she Аmerican too!?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (смеётся). Да. Лёню тогда чуть из академиков не турнули за такой "финт Голощапова".

ПЭМ. А, что могли?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Ещё как! Легко! Да, благо, что тогда уже по-другому стали относиться к этому. Новая Россия уже была.

ПЭМ. А, что Борис?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Борька, то… Сначала страшно ревновал… А потом очень на отца обиделся за такое вдруг возникшее неравенство с сестрой.

Пэм подходит совсем близко к Лидии Ивановне.

ПЭМ (доверительно, почти на ухо). И, что новый муж... Ну... Как… лучше оказаться?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я не сравнивала, а просто любила. Хоть он меня аж на двадцать лет старше был, но я даже не замечала этого... Ну и он тоже...

ПЭМ. И ваши мужья, конечно, стали врагами?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (заливисто смеясь). О! Совсем нет, Пэмочка!.. Им и без того было, чем заняться...

Пэм мимикой даёт понять, что не понимает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Мои бывшие не стали никакими врагами, так как долгое время до этого они уже были научными противниками, а это, знаешь, посильнее, чем «Фауст» Гёте...

ПЭМ (тоже смеясь). Oh? Yes! I know! Я сама есть учёный.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. И не только научными, но ещё и, в известном смысле, идейными соперниками. первый - убеждённый коммунист, а второй стопроцентный диссидент и либерал. Иногда они, ну оооочень спорили о воспитании моих детей!

ПЭМ. А, как же тогда?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. И тогда... Тогда я нашла, чем их сплотить. Да и не только их, а вообще всю семью!

ПЭМ (с искренним интересом). Как это!?

Лидия Ивановна победно бьёт ладонью по столу. Звенит посуда.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А вот так!.. Они же все «умники-разумники» и главное в их в жизни это повыпендриваться перед другими такими же, хвастаясь своими “умностями”.

Пэм вздрагивает от звона посуды и с опаской глядит на хозяйку, ожидая продолжения. Лидия Ивановна, убедившись в достигнутом эффекте, продолжает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (хвастливо продолжая). Я предложила собирать архив научной информации из изобретений, открытий и других научных работ мужа, его брата и моего бывшего, а потом устроила день для свободной критики с обсуждением всего этого между ними.

ПЭМ (непонимающе). Зачем?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). По выходным стала устраивать "чайные вечера", на которых все собирались и спорили на научные темы до хрипоты.

ПЭМ (с восторгом). О, я поняла! И тогда они не думать о personal problems!

ЛИДИЯ ИАНОВНА. Вот! Молодец! Вообще, забывали!

ПЭМ. You are genius!

ЛИДИЯ ИАНОВНА. Да, мне и самой нравилось. Создалось какое-то “рафинированное интеллигентское царство”!

ПЭМ. Хороший метафора!

ЛИДИЯ ИАНОВНА. Вот послушай, тебе интересно будет, одна только фраза чего стоит: "... Это просто гениально, что вы утверждаете! Красиво! И как же жаль, что я с вами не согласен..."

ПЭМ. Да! Sounds good! Фраза невозможный красота! Она и на английский будет также красиво звучать!

Женщины угощаются конфетами.

ЛИДИЯ ИАНОВНА (продолжая). Сначала по воскресениям собирались только родственники, но со временем и многие их коллеги стали почитать за честь поприсутствовать на наших "чайных вечерах", поделиться  и похвастать своими работами.

ПЭМ.  Как интересно!

ЛИДИЯ ИАНОВНА. Позже наш неформальный клуб стал ещё и помогать знакомым студентам и учёным готовить заявки на иностранные гранты.

Пэм разводит руками, выражая всемерное восхищение.

ЛИДИЯ ИАНОВНА (продолжая). Я и Борьке хотела помочь, но он проявил вдруг упрямую самостоятельность.

ПЭМ. И, что же с вашими мужьями сейчас? Борис, правду говорю, никогда не рассказывал об этом.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Скончались уже оба. Володя в двадцатом от ковида, а Лёня (кивая на портрет) в двенадцатом. Ещё успел, несмотря на более чем преклонный возраст в протестах на Болотной «засветиться».

ПЭМ. Oh! Sorry.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (Вздыхает). Что ж... Боль уже прошла, а время их примирило.  Да, им обоим и лет то уже было к тому времени за восемьдесят уже.

ПЭМ. Ах, да.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Знаешь, я их похоронила рядом на одном кладбище, чтобы легче было ухаживать.

ПЭМ. А как же другие родственники?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (улыбнувшись). Да у них и не густо родственников-то было.

ПЭМ. Почему так?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ну, во-первых - возраст, а во-вторых, они же "дети войны", так сказать. У Володи родители ещё под первой бомбёжкой в Сталинграде погибли, и его бабушка воспитала.

ПЭМ. Понятно.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). А Лёня с Семёном-младшим братом своим, так вообще, детдомовские. Все родственники в варшавском гетто сгинули в войну. Неизвестно, как и в СССР-то потом оказались, а не в Польше.

ПЭМ. А брат живой?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Недавно только умер. Семён Иосифович тоже известным учёным, точнее инженером-конструктором двигателей был. Преподавал в Московском авиационном институте последнее время.

ПЭМ (восторженно). Какой-то научный клан у вас! И Борис ещё.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (добродушно смеясь). Это точно! И тебя добавим теперь, моя милая, если всё сложится. А вообще, если хочешь, то можешь уже сейчас нашим архивом пользоваться. Может полезным будет.

ПЭМ. Wow! Спасибо! Тебя можно назвать librarian keeper of knowledge - библиотекарь-хранитель знаний! И большой архив?

Лилия Ивановна самодовольно улыбается.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Всю Борькину комнату занимает. Он же у тебя живёт теперь. Племянник сканер купил, и я теперь, вместе с ним, всё в цифру загоняю. Удобно! - просто набор флешек.

ПЭМ. Племянник? Does that mean nephew?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да! Мой племянник - сын Лёниного брата Семёна - Павел. Кстати, в Минобрнауки замминистра. Да Борька же с ним дружит - ну, Пашка! Ты, что не знаешь!?

Пэм поворачивается к окну.

ПЭМ (тихо). Нееет.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Странно. Он же ваш институт курирует.

ПЭМ (задумчиво). Я знать, конечно, что есть такой чиновник, но мне Борис не говорил, что это его cousin и вообще, что они знакомы.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Очень странные у вас отношения, милая.

Пэм разворачивается от окна.

ПЭМ (задумчиво). Это точно.

Лидия Ивановна видит это и пытается как-то сгладить неловкость.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ну, да это ничего. Он вечером должен быть, тогда я вас друг другу представлю. Подружитесь. Он тебе обязательно понравится.

ПЭМ. Надеюсь.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Большая умница тоже. Учился в Московском авиационном.

ПЭМ. Аviation institute?

Лидия Ивановна кивает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). После института прошел срочную в техсоставе авиации, потом преподавал в военно-воздушной академии и параллельно окончил аспирантуру и вдруг, неожиданно бросив науку, пошёл на госслужбу, где, справедливости ради, быстро дослужился до замминистра.

Лидия Ивановна, сначала недолго борясь с собой, берёт конфету, а еще одну протягивает Пэм, но та отккзывается. Пэм меняет тему.

ПЭМ. А, как твои дети между собой?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ну, с Борькой то у Николая "искры" всегда летели в спорах, хоть и братских... Но, прям, "искры"...

Лидия Ивановна пододвигает ближе пирожные.

ПЭМ. Мы с сёстрами тоже много ругаться.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Но, надо отдать должное, Борис, в конце концов, всегда уступал аргументам, а Коля помогал ему с учёбой, и вообще...

ПЭМ. А София?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Соня, хоть и девочка, но такая упрямая росла, что уступала только из жалости, когда спорщик полностью сдавался.

ПЭМ. Очень hard-жёсткая? Да?..

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Именно! Ведь это она, кстати, вовлекла Борю в "свою дурацкую протестную веру".

ПЭМ. Not a religious protestant вера, but оппозиционный! О! Понятно.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Она, между прочим, твоя ровесница, а ты, как я понимаю и тоже бунтарка.

Пэм согласно и обречённо кивает, а потом спрашивает с неподдельным интересом.

ПЭМ. А кем работает?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Журналистом на телевидении сначала, потом в других местах, а сейчас я и не знаю даже.

ПЭМ. I see.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Борька во всём за ней тянулся, хоть и старше. Он, конечно,  по характеру то чуть «пожиже» будет… но, зато, ласковый…

ПЭМ (улыбаясь). Это есть. Такой он. Так бывает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Представь, Соня в возрасте 12 лет устроилась подрабатывать санитаркой в больницу и тот за ней. Хотя ему уже 20 было.

Пэм восторженно хлопает в ладоши.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Кстати, именно тогда она написала первую статью — о том, как матери отказываются от новорожденных младенцев. Её похвалили и она «ринулась» в журналистику.

ПЭМ. Wow!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Боря, конечно же помогал-интервьюировал всех. Куда-ж без него.

Лидия Ивановна встаёт из-за стола и ходит туда-сюда по гостиной, видимо от нахлынувших воспоминаний. Потом успокаивается и снова садится за стол, а Пэм пересаживается в кресло, захватив бокал с вином.

ПЭМ. Wow! What a surprise! Здорово! Я уже скорее хочу знакомиться с братом и сестрой Борис!

После короткой паузы продолжает.

ПЭМ. И с cousin тоже.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (смеясь). Думаю, что скоро представится такая возможность. Николай так уж точно тебе понравится. Настоящий мужик. Прям за Бореньку боюсь!

ПЭМ (жеманно махнув рукой). Oh! Come on! Не бойся. Борья очень хороший.

Женщины снова выпивают по глоточку. Лидия Ивановна морщится после глотка.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (выдохнув). Ой, подруга, пора бы притормозить с портвейном, а то мы так к приходу мужчин будем уже совсем "тёпленькие"... Поможешь мне утку нафаршировать?

Пэм с готовностью кивает.

ПЭМ. Agree!

Женщины встают и деловито отправляются на кухню. Лидия Ивановна на ходу всё же игриво прихватывает недопитую бутылку.


ПАУЗА.

ЯВЛЕНИЕ 4-е
(Лидия Ивановна, Пэм, Соседка)

Кухня. Лидия Ивановна и Пэм дружно работают, фаршируя яблоками утку.  На них кухонные фартуки.

ПЭМ (уже немножко заплетающимся языком). Я имею ещё вопрос: Борис хочет жить вместе со мной в Америка. А зачем вдруг ты решить тоже поехать вместе с сыном? Для меня всё это странно.

Лидия Николаевна всё же опять подливает себе вино из прихваченной недопитой бутылки. Пэм жестом отказывается, тогда Лидия Ивановна, пожав плечами, выпивает одна.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (хохочет). Да, уж... Не очень тактичный вопросец, конечно... Ну, да ты иноземка - тебе простительно.

Лидия Ивановна откладывает нож и ложку в сторону.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да и вообще я не очень хочу ехать.

ПЭМ. А почему тогда?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (смеётся). Проводить, понимая, что не вернётся, и просто хочу побыть с ним до твоего приезда. Так что не волнуйся, свекровь счастье не испортит.

ПЭМ (с наигранной безразличностью). А я и не боюсь. Просто не понимать.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). А вообще, по-честному, главная причина то, что когда Боря уедет, то у меня просто закончится осмысленная жизнь.

ПЭМ. У тебя ещё два детей и племянник!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Это да, однако, соня после развода во Владике, а Коля тоже всё в своих командировках опасных постоянно, что даже жена от него сбежала, не успев мне внука родить.

ПЭМ. What about пэл-мен-ник?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Пашка, к сожалению, детей воспитывает в отрыве от большой семьи.

ПЭМ. Как это?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая с явной обидой и даже неприязнью). Я их даже его детей никогда и не видела - в Англии учатся. А жена у него настоящая «рублёвская фифа»! У них, кстати на Аьбионе какие-то родственники объявились, ещё по линии Варшавского гетто. Дети у них и живут. Какой-то он «отрезанный ломоть» …

ПЭМ (на секунду задумавшись). Понятно.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). А я что тут буду делать-то одна?..

Вываливает из своей миски яблоки в недра утки.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Поэтому я максимально хочу оттянуть этот момент.

ПЭМ. Извини, а София? Она и внуков, наверное, еще сможет дарить? Мы же одногодки.

Лидия Ивановна мрачнеет.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Уже нет. Но она сама сделала такой выбор и взяла свое будущее материнство на абортаж. Да и вообще, она после развода во Владик укатила.

Лидия Ивановна пододвигает к Пэм тарелку с закусками, стоящую на столе, закрывая тем, у и делает глоток вина.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Покушай, покушай, моя хорошая. Вон, худая какая…

Лидия Ивановна встаёт из-за столика и ставит "снаряжённую" утку в духовку.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А вообще-то, бери поднос с закусками и пошли в гостиную.

Женщины, прихватив ещё кое-что со стола, выходят из кухни. Проходя мимо прихожей, слышат скрежет ключа в замке входной двери.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Борька, пришёл балбес.! (в сторону двери.) Подожди, не ломай, сейчас открою!

Скрежет ключа продолжается. Дидия Ивановна отдаёт свою тарелку Пэм и с тяжким вздохом направляется к двери. Только успевает повернуть замок, как дверь резко распахивается и вваливается соседка - женщина неопределенного возраста, но скорее всего ей за пятьдесят. Она задевает Пэм и поднос с закусками, тарелка Лидии Ивановны и всё, что на них лежит с грохотом падает на пол. Пэм «застывает», наблюдая всё это.

СОСЕДКА (в движении). «Мерси…пардонте» …

Соседка по инерции преодолевает расстояние длины прихожей и вынужденно остановился, упёршись головой в шкаф, потом она «стёкает» по шкафу и падает на пол, глухо стукнувшись головой. Лидия Ивановна испуганно выглядывает в подъезд и закрывает дверь. Пэм начинает собирать упавшую посуду и снедь. Лидия Ивановна осторожно подходит к телу соседки и трясёт её за плечо. Соседка приоткрывает, глаза и глупо улыбаясь, говорит.

СОСЕДКА.  О! Лидка, привет, чё пришла? И, вообще, ты чё здесь делаешь?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Не поверишь, живу.
СОСЕДКА. А я…?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А ты, я думаю, до своего этажа не дошла. Сбой, наверное, в автопилоте произошёл.
СОСЕДКА. (с радостным вздохом). Так я у тебя что ли?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (раздраженно). О, допёрла! Давай-ка, подруга, двигай домой. У меня сейчас гости придут.

Лидия Ивановна открывает дверь и жестом лакея  указывает на неё рукой. На удивление, Соседка послушно поднимается и неуверенным шагом, хватаясь за стены и мебель, выходит.

ПЭМ (ошарашенно). Кто это? Я такое не видеть никогда!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Мне не повезло фатально! Моя соседка выше этажом беспробудно пьет. Не просто выпивает, а бухает, как не в себя. Во вменяемом состоянии я ее за последние пару лет не видел ни разу. Могу сказать, что такое соседство врагу не пожелаешь. Заливала меня раз десять уже!

ПЭМ. Что есть «бухает не себе»?

ДИДИЯ ИВАНОВНА. Беспредельно много.

ПЭМ. Да. Это ужасный болезнь!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да, есть люди, которые не воспринимают алкоголиков всерьёз. Им заранее делают скидку на убогость и болезненность, но я же считаю их безусловно опасными, никчёмными и бесполезными и ждать от них ничего хорошего не стоит.

ПЭМ. А почему она живёт в доме Academy of Sciences?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (улыбаясь). Она имеет отношение к академии. Квартиру ей брат завещал, тоже бывший академик. (смеётся.) И, вообще, алкоголики это просто «академики» в любой сфере. Они вам и о политике расскажут, и о психологии, и будут сыпать цитатами известных людей…

 Пэм смеётся тоже.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Она частенько любит пройтись по соседям, стреляя сигареты, полтинники или что-то на закусь.

ПЭМ. И ты помогать?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А, что? Ведёт она себя не агрессивно, на людей не кидается, поэтому ей иногда помогаю. Хоть и бесполезный, но все-таки живой человек… Ладно пойдём. Дверь не буду запирать. Видишь у нас тут движение какое активное?

Лидия Ивановна и Пэм идут в гостиную.


ПАУЗА.

ЯВЛЕНИЕ 5-е
(Лидия Ивановна, Пэм)

Пэм и Лидия Ивановна снова в гостиной. Лидия Ивановна включает музыку на старом проигрывателе с виниловой пластинкой. Звучит музыка. Лидия Ивановна театральным жестом приглашает Пэм на танец. Пэм принимает приглашение. Женщины слегка пританцовывают. В танце Пэм берёт в книжной полки фотоальбом в бархатном переплёте и, раскрыв его, садится за стол. Находит какое то фото и улыбаясь демонстрирует его Лидии Ивановне, тоже приглашая присесть. Лидия Ивановна садится.

ЛИДИЯ ИвАНОВНА. Да. Это Бореньке шесть было, когда мы вместе в Крым ездили.

ПЭМ. So cute!

Лидия Ивановна громко захлопывает альбом.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ладно с альбомом... Лучше ты мне расскажи, как вы встретились-то после вашей эпистолярной любви? Он ведь и в эту вашу "теорию горения" пошёл думаю из-за тебя, чтоб ты знала.

ПЭМ. Он говорил мне об этом...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (Заинтересованно). Ну, ну...

ПЭМ. Сказал, что после много писем он меня очень искать и на Борис конце-конец нашёл в Kent State.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Настырный мальчик.

ПЭМ (смотрит на потолок, вспоминая). Потом нашёл моя кафедра там и послал письмо, что он тоже заниматься "теорией горения"...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Тааак, интересненько...

ПЭМ. Получилось почти сразу, но ты же помнишь, дорогая Лидия, как Бориса пригласили на конференцию с выступлениями в United States два год назад?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ещё бы мне и не помнить. Спасибо, кстати, «моему мызуле», что взял мамку с собой!..

ПЭМ. Да, он молодец.

Пэм тоже пересаживается за столом, на другую сторону, расположившись напротив хозяйки. Они смотрят друг на друга.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжает). Помню-помню... Борис неожиданно получил приглашение прислать тезисы на конференцию по "теории горения" в Кенте. Он отправил их и почти сразу получил приглашение. О, чудо!

ПЭМ (с разочарованием). Я тоже там должна была выступать, но, к сожалений, не сложиться.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да! Я была свидетелем, как прямо на конференции представитель принимающей стороны попросил у него презентацию ещё какой-нибудь своей работы для участия в конкурсе на грант... Ну, дальше ты знаешь...

ПЭМ. Не думай, что я всё знаю, как стало понятно сейчас. Удивительно, что Борис такой скрытный, что никогда мне не сказал над чем он трудится сейчас.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с ухмылкой). Да, я уже поняла, что у вас проблемы с общением.

ПЭМ (продолжая). Я не в курсе, кроме нашей общей темы и что за презентацию он тогда послал. Хотя, it's not importanat for me - мне и не важно! Главное, что этим заинтересовались.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Только, когда мы там были, что-то тебя в кенте не видела?

ПЭМ. А я к этот время уже уехала в Europe. И поэтому мы снова разминуться.

Лидия Ивановна кладёт голову на ладони рук, стоящих локтями на столе, и весело смотрит в глаза Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (улыбаясь). Ладно. А ты-то, красавица, откуда в Москве взялась?!

Пэм принимает такую же позу и также весело отвечает.

ПЭМ (улыбаясь в ответ). А это совсем simple! Я тут в исследовательский институт по программе научных обмен работать.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А, понятно! Но почему в России?

ПЭМ (пожимая плечами). Случайно... Моей работой в Kent State заинтересовались военные, а я не хотеть на них работать и записаться в программу обмен и попала сначала в Германия, а те работать с Россия and so on, so on...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А, что заинтересовало американских людей в погонах, если не секрет? У тебя военная тематика?

ПЭМ. Нет. Исследования, которыми я занималась. Хотя это чисто fundamental research. И они направлены на создание "теории горения", которой пока, к сожалений, даже не существует.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Почему тогда?

ПЭМ. Просто в работе есть "страшное" название - ракетное топливо. Хотя на самом деле это model топливо - ракета на нем не полетит. Это просто такая игрушка в руках нас-исследо-ва-те-лей.

Лидия Ивановна и Пэм снова облокачиваются на спинки стульев.

ПЭМ. После конференции Борис вернулся в Москву.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Аааа... И он, приехав, сразу к тебе?

ПЭМ (смеясь). Неее... Должна же я была его немного мучать. Рer aspera ad astra.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (тоже со смехом). Какая ты коварная astra!

ПЭМ. Я ему специально не писать в каком я институт, потому знала, что если мы сразу сделаем лубов в Москве, то я не смогу хорошо заниматься научный работа.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ты просто очень целеустремлённый человек, что заслуживает уважения!

ПЭМ (продолжая). Поэтому решила подождать. А Борис сам искать, искать и наконец находить как-то... Хотя теперь понимаю как – пэл-мен-ник помог, конечно.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжает, улыбаясь). ...хотя и жестокая! Бедный мой сынуля.

ПЭМ. So, он узнал и потом устроился к нам в институт научным сотрудник и скоро записаться на мой project...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (вопросительно посмотрев на Пэм). А в этом проекте он? …

ПЭМ. Работает со мной.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. И…?

ПЭМ. Борис очень красиво ухаживать и вскоре у нас начаться отношений. И сначала он живёт со мной в аспирантский общага, а потом я to rent квартира маленький.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Вот!.. И…???

ПЭМ. И теперь у нас есть unofficial family - общий mode of life, постель, savings и расход, планы...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А, что ко мне-то не переедете? Деньги только тратить.

ПЭМ.  И всё-таки мы не муж и жена, и это ответ. Я и так очень упасть в the sin. Я грех-ни-ца.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Так в чём проблема пожениться?

ПЭМ. Я зимой спросила его, что может уже пора ехать в Америка и там пожениться, а потом вернуться и закончить работа?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А он?

Пэм вдруг нервно вскакивает.

ПЭМ (кричит). Сказал, что пока рано! Представляешь! Я чуть не сгореть от shame-стыда, как я, и так грехная, проситься для жены!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (успокоительно). Ладно, ладно… успокойся… то есть он сам тебе сам официальное предложение вступить в брак сам не делал? Ну, кольца там и всё такое?

Пэм, успокоившись, садится.

ПЭМ. Нет.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (улыбаясь). Аааа… вот… вот, где собака порылась!

ПЭМ (снова распаляясь). Какая собака!?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да я в смысле, что понимаю теперь в чём причина и мне внуков не дождаться!

ПЭМ. Ah! Понятно. It is an idiom.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Потому, что сын мой – тютя, который не умеет обращаться с женщинами и думает только о своих «примусах».

Пэм напрягает лоб, пытаясь понять незнакомые слова. Лидия Ивановна опять жестом предлагает Пэм вина, но та отказывается. Тогда она сама делает глоток. В этот момент снова раздаётся звонок входной двери.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (громко кричит в направлении прихожей). Открыто!!! Заходи!

Сама же встаёт и, не торопясь, идёт встречать пришедшего в прихожую, шурша тапками.



ЯВЛЕНИЕ 6-е
Картина первая.
(Лидия Ивановна, Пэм, Борис)

Лидия Ивановна в прихожей. Из входной двери сначала просовывается огромный букет цветов, а за ним появляется улыбающийся Борис. Борис, не задерживаясь, быстрым шагом идёт в гостиную. Лидия Ивановна семенит за ним.
Борис входит в гостиную, смотрит на стол и разводит руками.

БОРИС (восторженно). И снова здрасьте! Эха! Ничёсе! Начали уже! Кучеряво сидите! Смотрю, вы не скучали тут.

Пэм наспех пытается восстановить порядок на столе.

БОРИС. И снова дверь нараспашку! Мам, ну вот сколько можно говорить! Пэм, кстати, ты так свою шушлайку от входа в подъезд и не отогнала!

ПЭМ. What?

БОРИС. Господи! Да машинку свою.

ПЭМ. Ой, сейчас отогнать!

Пэм суетливо вскакивает из-за стола и случайно опрокидывает бокал, разлив вино. Борис с жалостью смотрит на неё.

БОРИС (смеясь). Уууу, какие мы расписные! Да ладно, сиди уже! Ты выпивши, а, как всем известно, пьяный водитель - источник повышенной опасности! Я же прошёл, значит и другие проберутся.

Пэм с напряжением вслушивается в слова Бориса.

БОРИС (продолжая). Преодолевая трудности, люди становятся только лучше. Сиречь, ничего страшного.

ПЭМ. Что есть «сиречь»?

БОРИС (вздохнув). Это устаревшее слово. «иными словами» значит.

Борис с безнадёжностью машет на Пэм рукой.

БОРИС. Вот, что ты меня с мысли сбиваешь! Сиди уже, короче.

Лидия Ивановна подходит к Борису со спины. Борис оборачивается и наконец обращает внимание на мать.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (сварливо). А вообще-то, действительно, где тебя носит? Всё утро тебя ждём. С Памеллочкой вот уже подружились… Какая прекрасная девушка!

Пэм смущённо улыбается.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Коля, кстати, звонил. Он в Москве и тоже придёт. А хлеб купил? Я же просила взять, если встретится!

Борис подходит к Лидии Ивановне ближе и говорит прямо в лицо.

БОРИС. Ну, во-первых, и снова здравствуй, моя «пьющая мать-горе семьи»! Во-вторых, хлеб мне не встретился...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Вот! Я так и знала!

БОРИС. И наконец, в-третьих, выйди, пожалуйста, ненадолго, в порядок себя приведи, растрёпа! Надо соответствовать моменту!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (передразнивая Бориса). Во-первых, молчи, "свет мой, зеркальце"- сама всё вижу.  Во-вторых, так и знала, что хлеба не купишь. И наконец, в-третьих, - что за момент?

БОРИС. Немного терпения, мои любимые женщины! Это здорово, кстати, что приехал и военный человек тоже. Только когда он ещё будет?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (пожимая плечами). Не знаю точно. Скоро, видимо.

БОРИС (нетерпеливо). Мам, ну, в самом деле! Правда, ну иди уже и ... Наконец... Причешись и носик там припудри. И вообще, что непонятного, дай нам с Пэм побыть наедине пару минут!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (суетливо). Ааа!.. Поняла... Ой прости, сынок. Бегу-бегу! Там, кстати, у меня же на кухне утка стоит.

Лидия Ивановна убегает на кухню. Борис продолжает держать цветы в руках.

ПЭМ (к Борису, смеясь). Ты красавчик, really, но, как всегда, заставил себя ждать. Где ты был так долго?

БОРИС (весело). А знаешь, милая, так ненавидимая мной в нашей стране коррупция, иногда всё же приносит пользу.

Пэм озадаченно смотрит на Бориса.

ПЭМ. Не поняла?

БОРИС. Терпение, душа моя!

Борис выходит в центр гостиной и, торжественным жестом отдаёт букет в руки приятно изумлённой Пэм. Та прислоняет его к лицу, вдыхая аромат. Борис встаёт перед Пэм на одно колено.

БОРИС не буду издалека… начну с середины...

Борис откашливается, словно перед выступлением.

БОРИС (волнительно и заученно быстро, слегка запинаясь). Был я и студеном, и молодым аспирантишкой, одиноким свободным парнишкой в постоянном поиске любви всё то время пока мы лучше узнавали друг друга в наших письмах. Не скрою, что у меня были женщины. Но теперь – всё! С прошлым покончено!..

Пэм напряжённо вслушивается, пытаясь понять слова Бориса.

ПЭМ. Борис, ты что? Мы же уже давно живём вместе, if you paid attention to this? Если заметить.

БОРИС (продолжая). Это так, конечно, но извини... Только сейчас я наконец решился... Только сейчас окончательно... Я всё обдумал...

Пэм напряжённо вслушивается.

БОРИС. Теперь у нас и любовь и настоящее дело, которое интересно не только для меня, но и для нас обоих, Пэм...

Пэм вытягивает вперёд ладони, останавливая этот "поток слов".

ПЭМ (нетерпеливо). Борис, please, начни с ближнего края! Я всё равно путаться и не успеваю ничего понять!

БОРИС. Что, торопился?

ПЭМ (улыбаясь). Немного, но признайся, - долго репетировал? 

Из кухни высовывается лицо Лидии Ивановны.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (тихонько). Боря, и правда, ну, что ты мямлишь?..

Борис меняется в лице.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Пэм, да это же то самое, что я говорила! Он тебе официальное предложение делает!

БОРИС (не обернувшись на голос). Мама! Ну вот, что за Пинкертон, в самом деле! Я же просил не подслушивать! Так нельзя, мама... Я взрослый человек!

Лидия Ивановна полностью выходит из кухни.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (взмахнув руками). Ой, ой... Да я ничего и не слышу! Ты же знаешь, что я так же глуха, как Бог к моим молитвам.

Уже поворачивается, чтобы уйти на кухню, по, задержавшись продолжает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А вообще-то, ничего ты не просил и для мамочки ты всегда ребёнок...

Всё-таки, разворачивается обратно в сторону кухни.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА.  Ладно. У меня там утка подгорает.

БОРИС. Ну, так и шуруй к своей утке.

Лидия Ивановна обиженно уходит на кухню. Оттуда вскоре слышатся её причитания и металлический звон протвеня.
Борис суёт руку в карман и достаёт оттуда ювелирную коробочку, из которой, открыв, вытаскивает кольцо и протягивает его Пэм. И тут его будто «прорывает».

БОРИС (к Пэм). Я очень застенчив в признаниях, поэтому прошу, больше не перебивай… я и сам собьюсь...

Пэм машет руками, выражая полное согласие с просьбой ...

ПЭМ. Что ты! Что ты! God forbid!

Борис оправляет одежду и стирает пот со лба.

БОРИС (продолжая). Итак... Моя прекрасная и всей душой любимая женщина! Хочу предложить тебе разделить со мной жизнь, во всех её проявлениях и разнообразных красках!

Пэм порывается что-то сказать, но останавливает себя.

БОРИС (продолжая). Будь моей спутницей, моим другом и возлюбленной, моей второй половинкой и неотъемлемой частью! Выходи за меня замуж, любимая!

Лицо Лидии Николаевны снова высовывается из кухни. Борис громко выдыхает, словно свалив тяжёлую ношу и продолжает, но уже значительно спокойнее. Пэм слушает, не перебивая.

БОРИС. И если твой ответ - «да», то регистрация завтра утром.

Счастливое выражение лица Пэм вдруг резко меняется на разочарованное. И выражение лица Лидии Ивановны тоже становится настороженным.

ПЭМ (растерянно). Как завтра?!

БОРИС. Да. Сейчас я был в ЗАГСе. Раздавал презенты сотрудницам и использовал все способности, чтобы договориться вне очереди.

Борис встаёт с колена, затем близко подходит к Пэм и говорит ей, глядя прямо в глаза.

БОРИС. Да или нет!?

Молчание Пэм затягивается. Сначала Борис продолжает стоять рядом, затем отходит и начинает нервно расхаживать по комнате. Озадаченная Пэм всё-ещё ничего не говорит. Борис тоже. После неловкого молчания Борис стремительно подходит к Пэм, разглядывающую кольцо, вопросительно смотря на неё. Пэм поворачивается к нему лицом.

ПЭМ (серьёзно). Оh, it’s so extraordinary… so moving, so… sensual. Я просто хотеть плакать для счастье! Я так ждала этого, но прости, кажется, ты выбрать не самый удачный период.

Тревога омрачает лицо Бориса, но пока он не перебивает Пэм.

ПЭМ (продолжая). Конечно, это очень-очень красивый кольцо, и вообще всё это so сute. И ты мне очень близкий, и я очень рада, что ты хочешь быть со мной. Вот только...

Борис застывает в растерянности.

ПЭМ (продолжая). Я не могу выходить замуж прямо завтра... Ты же знать! Мне нужно закончить мой проект в институт.

Борис с отчаянием бьёт себя по колену.

ПЭМ (продолжая). У меня же защита проекта! Надо немного готовиться. И вообще, я же хотел делать свадьба в States.

Пэм тоже в сильной растерянности. Борис всё также не движется с места.

ПЭМ (продолжая). Кольцо – это прекрасно, но, при сожалений, не повод сразу сказать "да" для завтра!

Борис, оставаясь недвижим, сжимает кулаки.

ПЭМ (продолжая). Я даю согласие человек, а не кольцо и дата. Тем более, что ты в пятница хотеть уезжать. Один! Без меня! А с тобой лететь сразу никак!

БОРИС. Пэм, но...

ПЭМ (продолжая). А мои religious родители никогда не поймут, как можно выходить замуж и даже немного жить отдельно от мужа.

Борис молча отворачивается от Пэм и смотрит в стену "стеклянным" взглядом. Пэм подходит к Борису, нежно обнимает сзади за плечи и целует в затылок, а потом вдруг резко разворачивает его за плечи лицом к себе. Пэм широко, по-американски, улыбаясь, примирительно говорит, пытаясь его взбодрить.

ПЭМ (улыбаясь). Тем более, говорят, что моя любимая fashion-марка только через три месяц запускает линию свадебных платьев...

Пэм нежно обнимает Бориса и говоря "бархатным" голосом.

ПЭМ (продолжая). ...так что придется подождать! Я ооочень хотеть выйти замуж за тебя, милый, но только позже, для перспектив.

БОРИС (грустно поправляя). В перспективе.

Из двери кухни опять появляется лицо Лидии Ивановны.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Это невыносимо! Что в перспективе?! В перспективе – больная мама – вот что в перспективе.

БОРИС (истерично кричит). Мама!!!

Лицо Лидии Ивановны вновь исчезает, а Борис смотрит на Пэм.

БОРИС (грустно). То есть, уже пожили «счастливо» и теперь переходим на позицию «долго…»

ПЭМ. Боря, дорогой, ты не так всё понимать! Всё хорошо и, конечно, и я говорю - «да», но свадьба чуть-чуть позже. Ведь этому есть причины!

Борис с надеждой смотрит на Пэм.

ПЭМ. Как это у вас называть? Как у русских классик - помолвка… да, да! Помолвка уже состояться! И вот, смотри!..

Пэм надевает обручальное кольцо на палец. (в западной традиции на левую руку). Борис, похоже почти смирившись с неизбежным, с грустью, но улыбается. Из кухни опять появляется Лидия Ивановна, но уже с подносом, на котором лежит дымящаяся свежеприготовленная утка.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (радостно поёт).
Тили-тили тесто, жених и невеста!..

Лидия Ивановна идёт и ставит поднос с уткой на стол, после чего аккуратно пододвигает стулья ближе к яствам, притом стулья, предназначенные для Бориса и Пэм, располагает рядом, как на свадьбе, а перед лицом Бориса ставит непочатую бутылку шампанского.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Открывай, сынок!

Борис "весь в мыслях", словно ещё не решив, как вести себя дальше, всё же молча начинает снимать фольгу.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Дорогие мои Борис и Памелла, вот и повод! У вас помолвка! Как это прекрасно! Прям, как в старину!..

Лидия Ивановна переставляет свой стул ближе к "молодым".

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. ...Или, как у нас в деревне было. И Памелла теперь с полным правом может называться невестой! Поздравляю!

Борис, с громким хлопком, открывает шампанское. Все вздрагивают. Лидия Ивановна пододвигает бокалы, а Борис осторожно заполняет их шипучим напитком, а потом вдруг говорит

БОРИС (горько улыбаясь). Мам, ну чему ты радуешься? Эта твоя прекрасная девушка, между прочим, только что отказала твоему не менее прекрасному, с твоих слов, сыну! Я-то думал, что мы уже вместе полетим в Штаты, как муж с женой, а теперь...

Лидия Ивановна и Пэм с удивлением смотрят на Бориса.

БОРИС (повышенным тоном). Вы что обе меня дураком выставляете? Я же понимаю, что это просто такой не совсем и хитрый отказ!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (примирительно смеётся). Да не собираемся мы выставлять тебя дураком. Ты и сам прекрасно справляешься. Так и будет, только всё по плану - в пятницу мы, а чуть позже Пэм. Какие проблемы?

Лидия Ивановна потягивается и мечтательно произносит.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА.  Ээх! Я бы тоже кому-нибудь так отказала, да никто давно не предлагает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (весело). Поздравляю вас ребята! Давайте поднимем бокалы и за стол. Кольку ждать не будем – быстрее придёт. А ты Боренька "не гони лошадей", ведь помолвка состоялась и никуда она не денется.

БОРИС (угрюмо и раздражённо). Мама, мы не на ипподроме.

Все, включая Бориса, звонко чокаются и выпивают шампанское. Все садятся за стол. В процессе Пэм игриво, пытаясь загладить недопонимание, незаметно отвешивает лёгкий подзатыльник Борису.

ПЭМ (улыбаясь). Твой вывод, конечно, неверный, но такой милый. Я очень оценила, как ты переживать.

Борис отвечает натужной улыбкой, всё равно явно не удовлетворённый исходом дела. Раздаётся звонок мобильника Лидии Ивановны. Она отвечает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (в телефон). Да, Коленька... Ну, ты где?.. А мы уже за стол сели. Какой институт? Ладно... И когда? Давай, мы тебя ждём.

Нажимает отбой.

ПАУЗА.
Картина вторая.
(Лидия Ивановна, Борис, Пэм)

Гостиная. Часы бьют полдень. Борис в задумчивости ставит виниловую пластинку на проигрыватель.

БОРИС (грустно улыбаясь). Как говорил Ницше: "жизнь лишилась бы смысла без музыки..."   

Тихо играет лёгкая классическая музыка. Снова за столом сидят Лидия Ивановна, Пэм и Борис. Букет Бориса стоит в вазе на столе. Лидия Ивановна режет и раскладывает утку по тарелкам. Пэм и Борис, сидят рядом. Борис угрюм, а Пэм что-то нежно шепчет ему на ухо. Борис обращается к матери.

БОРИС. Что-то моего героического брата долго нет. А что он хоть сказал, когда звонил?.. Мам?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Не ёрничай.

Борис поднимает руки, словно сдаваясь.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да я что-то не очень разобрала… вроде, сказал, что его в Москву перевели на должность замдиректора какого-то научного института военного. Короче, приедет сам расскажет.

БОРИС (жуя). Он же вроде где-то на Донбассе был? Что, навоевался?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (укоризненно). Боря, перестань. Так нельзя...

БОРИС (ухмыляясь). Надо же, уже и военных на науку бросают - «туши свет, сливай воду!». Ну и правильно я делаю, что сваливаю.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Зря ты так, Боренька про старшего брата. Кстати, в школе он даже лучше тебя учился. И кандидатскую легко защитил. Просто он пошёл в военные, а ты в науку.

БОРИС (раздражённо, с издёвкой). Ой, да ладно, ладно, мам... Кто его трогает... Хороший, хороший у тебя старший сын... Вот, к сожалению, младший подкачал... Кстати, шампанское закончилось, а ты что пила раньше – портвейн?..

Борис пытается наполнить матери бокал, но Лидия Ивановна прикрывает бокал ладонью

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Там ещё есть, но мне хватит. А то что-то опять давление скакнуло. Налей-ка лучше морса вон оттуда (указывает на графин.)

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). А ты не ёрничай! Вы оба мои любимые… просто разные… Да и Сонька тоже, хотя…

На этот раз не громко, а с тихим скрипом, будто извиняясь, снова открывается сломанная оконная фрамуга.
Борис наливает морс. Лидия Ивановна встаёт со стаканом морса в руках.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Итак! Дорогие мои, во-первых, я желаю вам больше не ругаться. А во-вторых, Боренька и Памеллочка, я считаю этот день знаковым для нашей семьи… да, да, вы не ослышались. Именно для НАШЕЙ семьи!..

Борис и Пэм переглядываются друг с другом.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). После сегодняшнего предложения Бориса и, всё-таки, что бы ни говорил мой сын, согласия милой Пэм, я имею полное право так называть всех нас.

Пэм снова примирительно и нежно обнимает Бориса, присев рядом, а Лидия Ивановна ставит бокал на стол и обходит влюблённую пару сзади. Кладёт свои ладони им на головы.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (душевно) Благословляю вас.

Лидия Ивановна поднимает фужер с морсом.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). В сегодняшнем дне объединены два события: и наш с сыном отъезд в Америку, и, и помолвка, которая означает, что и Памеллочка, в не таком уж далёком будущем, тоже присоединится к нам.

ПЭМ (весело). Три! Еще твой день рождения! Забыла?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ну, пусть три. Хотя это просто регулярное событие.

ПЭМ. Ой, Лидия, хотя, не хотеть скрывать, что я полюбила Russia, и мне не хотелось бы так быстро уезжать…

После этих слов Борис, как-то особо жёстко "сверкает" глазами в сторону Пэм, а та, напротив улыбаясь, нежно смотрит на Бориса.

ПЭМ (продолжая). Но также, я, без сомнений, лублу Борис, поэтому, конечно, я делаю выбор в пользу наша семья и приеду, как только закончить дела.

БОРИС (с издёвкой). Легко приданию, да верится с трудом...ты даже не представляешь, что поставила меня в труднейшее положение и я до сих пор не знаю, как поступить.

Лидия Ивановна с осуждением смотрит на Бориса.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Что ж тебе надо, «хороняка»?! Тебе же сказали, что женщина тебя любит!

ПЭМ (видимо, не успев понять слова Бориса). А, поверьте, это скоро! У меня почти всё готово. И у нас будет прекрасная свадьба!

Теперь Борис сидит "мрачнее тучи" и явно обдумывает про себя что-то.

ПЭМ продолжая). Да, мы, конечно, ругаемся иногда потому, что мне не нравится его political позиция, но я уважаю его честность во всём! А, что может быть лучше от жена, если не уважений своего мужа!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Вот молодец, Памеллочка! Я считаю твой подход единственно верным для настоящей жены!

Борис со злостью бросает салфетку на стол, встаёт из-за него и строго смотрит на Пэм. Лидия Ивановна, пытаясь предотвратить вновь зарождающуюся ссору, «переводит огонь на себя».

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (к Пэм). Ой, дорогуша, меня сначала это тоже шокировало отношение Бориса и сони к своей стране,

ПЕМ. Да, это удивительно!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). ...но потом осознала, что «чем удобряли, то и выросло». Он хороший человек, а его политические взгляды лишь наша с папой заслуга.

Борис, нервно закуривая, выходит из гостиной на кухню.

ПЭМ (к Лидии Ивановне). В смысле? Не поняла.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (глубоко вздохнув). Сейчас поясню, раз уж такой разговор. Боря вырос в семье диссидентов и либералов - в нашей семье.

Лидия Ивановна встаёт. Пэм удивлённо смотрит на неё.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да, да… я имею в виду мою вторую семью и себя, кстати в том числе. Мы упустили детей.

Борис выглядывает из кухни.

БОРИС (недобро). Вот спасибо, мамуля…

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (по-доброму). Во-первых, не дерзи матери, а во-вторых, я не тебе, а эм рассказываю.

ПЕМ. Да.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Итак, мой второй муж, как это часто было в академических семьях того времени, был просто записным оппозиционером и либералом,

ПЕМ. Да, я слышать, что их всегда было много в наука. Все хотеть быть оценён на Запад, а без такой позиций just impossible.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Но я была по-женски счастлива с Леонидом и поэтому не придавала этому особого значения.

ПЕМ (задумчиво). Да. Это правда, что от любви женщина слепнет.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Вроде и СССР уже развалился к тому времени, и вовсю «дурковали» девяностые, да и жили мы вроде хорошо, по сравнению с другими, но в семье положено было "кипеть разуму возмущённому".

Снова выглядывает Борис.

БОРИС. Об ушедших либо хорошо, либо ничего. Жили хреново, как и все!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (смеясь). Ой, ну, конечно... Когда начнёшь писать слёзные мемуары, дальше фразы: «я родился в семье нищего академика...», — уверяю, что у тебя ничего не получается.

Пэм отмахивается в сторону кухни рукой, даже не смотря туда, давая понять, чтобы и Лидия Ивановна не обращала на реплики сына, а продолжала. Она жестом предлагает Лидии Ивановне снова присесть за стол. Та садится напротив Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (снова к Пэм). Критике подвергалось всё и вся - и Горбачёв, и Ельцин, и Зюганов одновременно.

ПЕМ. О! Я знать таких людей.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. На наших научных воскресных чаепитиях частенько мы, помимо науки, спорили на политические темы, осуждая и прежние и действующие порядки...

Пэм смотрит на Лидию Ивановну, не перебивая.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). А Боренька и Сонька всегда были среди взрослых, слушали наши беседы, песни под гитару, которые часто и на английском пели.

ПЕМ. Oh! «The Beatles», I think.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Не только... У нас постоянно в ходу были иностранные словечки и шуточки.

ПЕМ. Вообще-то, вы очень интересно жили, looks like у нас в шестьдесят год!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Джинсы у ребят у первых из сверстников во дворе появились, ещё в садике.

ПЕМ. Это же дети! А игрушки?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. У сони коллекция Барби была самая крутая. Нам привозили друзья, которые тогда уже в загранку вовсю начали мотаться.

Пэм зачарованно слушает.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Всегда дома были свежие западные глянцевые журналы, все их листали, читали, обсуждали.

ПЕМ. Я так и представлять себе диссидент.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. И видик появился раньше всех, смотрели нон-стопом. А по радио дома слушали не только "Голос Америки", но и появившееся тогда либеральное «Эхо Москвы».

ПЕМ. Да. Среда, в которой растёшь больше всего влияет на характер человека!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). А все эти съезды, депутаты, собрания, речи и лозунги... Ребята были просто полностью вовлечены. А, уж когда путин появился... В общем, то, что Соню, что Борьку всё раздражало в нашей стране. Что говорить - наша вина.

Пэм кивает.

ПЕМ. I see.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Сонька, по итогу, стала совершенно «отбитой» журналисткой-оппозиционером к власти, постоянно участвующая в разных митингах, пикетах и протестных акциях.

ПЕМ. Wow!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Какое-то время у неё даже был свой блог на радио «Эхо Москвы». Она часто писала острые аналитические статьи для интернет-изданий «Sputnik», «взгляд», «газета ru».

ПЕМ. Это активный гражданский позиция у нас называется...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Я просто устала высвобождать её из всякого рода «застенков», а Боря всегда за ней тянулся.

Возвращается Борис.

БОРИС. Нууу... Пооонеслась душа в рай... По главным вехам с весёлым смехом... Мама, ну вот, что за экскурс в историю! Что ты говоришь?!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Мама знает, что говорит!

БОРИС (подсмеиваясь). Села на любимого конька.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Наблюдаю это сейчас и в подростковой среде, и в молодёжной. Да, что там - и у взрослых та же картина подчас. Все эти новомодные примочки: соцсети, айфоны, гаджеты и иже с ними, будь они неладны!

Борис берёт за руку Лидию Ивановну.

БОРИС. Мама, да угомонись ты уже! Ну, что вот тебя понесло?.. Хватит! Знаю я твою позицию…

Лидия Ивановна машет рукой на сына.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Неет… отстань… и вообще, причём тут это… Памеллочке же смотри, как интересно! Я всё же расскажу свои наблюдения.

ПЭМ. Да! Да. Я очень интересуюсь русскими людьми. Почему, так много людей обожают Россию, а некоторые нет. Очень интересная твоя оценка, Лидия!

БОРИС. Нуу… началось… ясно… чем дальше в лес, тем злее дятлы… Пэм, не слушай ты её.

Лидия Ивановна отпивает сок из стакана.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Итак... То ли я старею и глупею, то ли нынешняя молодёжь ни на что не похожа! Раньше я просто не знала, как отвечать на их вопросы, а теперь вообще даже не понимаю, о чём они спрашивают. Я это заметила ешё, когда с Сонькой впервые начала спорить.

Вдруг снова от ветра со звоном распахивается окно. Все вздрагивают, но закрывать его идёт только Лидия Ивановна, одновременно продолжая говорить.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Вот я  почти каждое утро я еду на работу в центр. Когда сажусь на своей остановке, то абсолютно все места в автобусе заняты молодежью - школьниками и студентами, у каждого в руках телефон, в ушах наушники.

ПЭМ. Лидия, я тебя уверяю, что у нас также в больших городах.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. (Продолжая) и это не люди, нет, это зомби какие-то - они абсолютно глухи к происходящему, в автобус заходят и встают рядом с ними пассажиры преклонного возраста,

ПЭМ. Да, это так. Я тоже это видела.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). ...инвалиды на костылях, женщины с детьми на руках, молодые мамы в одиночку пытаются занести в автобус коляску с младенцем - но молодёжь в автобусе интересует только одно – интернет в телефоне.

БОРИС (разочаровано) ну, началась «песня монгольского бедуина»

Борис обнимает мать за плечи.

БОРИС. Ну, ладно мам. Заканчивай этот сеанс самобичевания. Пойди лучше приляг, отдохни пока, а то снова давление поднимется. Скоро Коля придёт, тогда и разбужу…

Звонит мобильник Лидии Ивановны. Она вынимает его из кармана и прикладывает к уху.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (в телефон). Алло! Ой, Юрочка! Я и забыла, балда! Поднимайся!..  На работу?.. Ах, как жаль. Сейчас выбегу. А машина то какая?.. Ага...

Нажимает отбой и обращается к Борису и Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ребята!.. Мне подарок от моего 10 "Б" привезли! Мой любимчик Юра Шерстнёв привёз, а я его много лет не видела. Так, что побегу, а вы тут поворкуйте. Только не ругайтесь!

Лидия Ивановна машет рукой Пэм и Борису убегает. Борис и Пэм остаются в гостиной одни.


Явление 7-е.
(Борис, Пэм)

Борис и Пэм в гостиной. Пэм выключает проигрыватель. Наступает тишина. Борис и Пэм присаживаются на диван. Первым нарушает неловкое молчание Борис.

БОРИС. Пэм, ты не забывай, наша работа в Америке...

Пэм жестом останавливает его, только начавшуюся речь и говорит (почти совсем без акцента).

ПЭМ. Слушай Борис, it's not important. Цель в жизни это, конечно хорошо, но ведь она именно в жизни. Давай, finally, пока мы одни, выясним окончательно наши позиции по всем вопросам.

БОРИС (не понимающе). Это по каким?

ПЭМ. For all questions. Понимаешь, я все время боюсь, что мы с тобой поссоримся... Навсегда... Из-за ерунды... И это будет конец!

БОРИС. Не понял.

ПЭМ. Мне кажется, что я тебя совсем не знать. Точнее знать, но не тебя.

Борис с удивлением смотрит на Пэм.

БОРИС. Что за каламбур?

ПЭМ (продолжая). Я хранить твои письма за прошедшие годы. Ты в них быть другой. Больше русский душа то, что я лубить. Стихи тогда писал. А здесь мы с тобою никогда боше не говорить глубоко. Я с твоей мать лучше общаться сегодня.

Борис с комфортом усаживается в кресло, как будто приготовившись слушать Пэм, закинув ногу на ногу.

ПЭМ. Работа, секс - и на этом всё! А я хочу услышать твой представлений не только о дурацкий политика, но и о жизни, и о любви, и о будущем – нашем будущем, and more, more, more... Поговори со мной! I really need it!

Борис визуально совсем "закрывается в себе", ещё и скрестив руки на груди.

БОРИС. Ну, что ж, ОК. Давай поговорим. Начинай.

Пэм сначала поправляет цветы на столе, подаренные Борисом, а затем резко поворачивается к жениху, смотря ему прямо в лицо. Тот не выдерживает и почему-то опускает глаза и руки, как будто в чём-то виноват.

ПЭМ (резко). Well... First of all… do you love me?!

БОРИС (снисходительно улыбнувшись). Естесссно!

Борис встаёт и пытается обнять Пэм, но она мягко отстраняет его руку.

ПЭМ. Вот опять ты делать шутку. Ну, ок, начну с другого… i’ll start with the business.

БОРИС. Let's go ahead!

ПЕМ. У нас и в Москве хороший условий для работы сейчас, но у тебя уже есть грант и в пятница ты с Лидией летишь в US.

БОРИС. И, что?

ПЕМ. Мы с тобой сделали помолвка и я тоже скоро приеду к тебе! Там мы пожениться. Я не понимаю, что за срочно бежать нужно прямо сейчас!? У нас тут успех в науке. Просто дай мне немного время получить результат.

БОРИС. Вот-вот... У тебя.

ПЭМ. У нас, Борис! У нас! Я всегда думать, что это наш общий успех!

БОРИС. Нет, этот успех твой, а мне нужен свой. И вообще, мне надо большего, понимаешь! Тут я этого получить не смогу и поэтому решил уехать в лучшие места! Устал я в этой берлоге, а волка, как известно, кормят ноги.

ПЭМ. (С издёвкой). О! Да ты опять поэт? Радостно. Не слышала твоих стихов с момента приезда в Russia…

БОРИС. Всё вдохновение отбили!

Пэм подходит ближе к жениху.

ПЕМ. Оkay. Let's assume that i agree with this position. Допустим, что я согласна, но я же согласилась поехать с тобой и всё бросить here!.. Зачем всё усложнять!? Я не понимать! Зачем бежать!?

БОРИС. Мне так надо!

ПЭМ. Ах, вот как! Well... Next... You disappoint me very much! по-моему, для тебя слово любовь, есть пустой звук. Для тебя главный "мне так надо"!

БОРИС. Это только ты так думаешь.

ПЕМ (продолжая). У тебя великая pride-гордыня и я поняла, что ты относишься к людям, которые холодные и absolutely focused on themselves - со-сре-до-точ-ка на себе! А знаешь, что поцеловать себя в зеркало можно только в губы... Ты смотришь на себя в зеркало!

БОРИС. Ну?

ПЕМ. Ты же либерал, так дай мне право на свой мнений!

Борис, ухмыляясь, смотрит на Пэм.

ПЭМ. Плюс, я действительно думаю, что причина твой поспешный отъезд всё же не в том, что нам тут плохо работать, а только в том, что ты не ненавидишь Россию и просто не можешь здесь жить, даже чуть-чуть.

БОРИС. Допустим.

ПЭМ. Только вот, я тут причём?..   Да, в план отъезд стоит давно, и я смиряться с этим, и обещать тебе, что тоже приехать, но почему-то срочно собираться прямо сейчас?! У тебя же на friday билет! Что с тобой!? Что случилось!?

Борис снова нервно встаёт и говорит, почти крича, не переставая ходить туда-сюда по комнате.

БОРИС. Да! Я ненавижу Рашку! И что с того? А почему, собственно, я должен любить страну только лишь за то, что в ней родился? Тем более видя, что она творит! Ты тоже, кстати, постоянно критикуешь Америку. И что?

ПЭМ. Да, я и сама критиковать много из того, что делает United States, но "одно дело — критика, другое — поганить". Вы же русские сами так говорить!

БОРИС. Ты же сама утверждаешь, что уважаешь меня именно за мою твёрдую позицию по всем вопросам!

ПЭМ. И есть наша поговорка: «He's a bastard, but its own and decent» именно это даёт мне силы не обратить внимание на всё остальное! И я очень стараюсь тебя любить!

БОРИС (ехидно смеётся). О, как… и на том спасибо.

ПЭМ. И это не смотреть на то, что мне не нравится в твой либеральный позиция вообще ничего.

БОРИС. И почему же, позвольте полюбопытствовать? Это интересно. Ты же из самой либеральной страны?

ПЭМ. Надо понимать, что как учёный, я стараюсь смотреть на вещи objective. И я вижу, что, на отличий от российский либерал, американский либерал — всегда, всё же, патриот Америки. А вы все совсем не патриоты России…

БОРИС (улыбаясь). Да уж, какие есть. Специфика, знаешь ли.

ПЭМ (раздражённо). А если без a pretentious slogan! В тебе, лично в тебе - what's problem!?

БОРИС (спокойно). Признаюсь, что за мои сорок четыре у меня сформировался целый ворох претензий к Родине! Мне не нравится тут ничего! И я никогда не скрывал этого! Но главное – война!

ПЭМ. Explain it to me! Объяснить.

БОРИС. Ты посмотри, что творит Рашка! Разуй твои глаза! Наш руководитель сошёл с ума! А люди! Они живут под бесноватым фюрером, исполняя его капризы и прихоти.

ПЭМ. Но причём тут мы!?

Борис жестом руки останавливает Пэм и продолжает.

БОРИС. ...Людей лупят по мордасам на митингах дегенераты в погонах. А их российские солдаты жгут, грабят и совершают массовые убийства. идёт ужасная война на Украине! Эта страна - преступник, презираемый всем миром!

ПЕМ. Это не факт.

БОРИС (продолжая). А они, замазанные до ушей в крови и дерьме, делают вид, что ничего не происходит! Мне стыдно считать себя русским, а им, «как с гуся вода»!

ПЭМ (в шоке). Борис, Борис… это ты сошёл с ума! Остановись! Это же твой народ!

БОРИС (с жаром). Это не я сошёл с ума, а большинство в России! Почти все!

Пэм с подозрением смотрит на Бориса.

БОРИС (продолжая). Выяснилось, что и армия-то вторая в мире, но только с конца. Ничего, кроме разрушений городов, грабежей, изнасилований и казней мирных жителей она делать не способна.

ПЕМ. Stop it!

БОРИС. Я уверен, что в результате этой тупой, преступной и позорной войны России придётся отдавать весь Донбасс и Луганск, возвращать Крым, выплачивать триллионные контрибуции и репарации и терпеть презрение мирового сообщества ещё ни один десяток лет… а им всё «по барабану»!

ПЭМ. Борис, что ты нести!?

БОРИС. Я «нести» тебе правду! Как настоящий российский либерал я хочу сегодня прекрасного будущего только для Украины.и в самую последнюю очередь мечтать о прекрасном будущем для какого-нибудь Воронежа и Смоленска. Желаю Украине скорейшей победы и справедливого возмездия над своими мучителями!

ПЭМ (немного успокоившись). First, you are gone crazy, и всё же мне кажется, что дело не в этом. По-настоящему дело в чём-то другом. Так ведь? Ну, скажи...

Борис пожимает плечами.

ПЭМ (продолжая). Кстати тот, кто в России называется либерал, у нас на Западе с подобный словами про Америку обычно сидит тюрьма.

БОРИС (себе под нос). Ну, похоже мне это и светит…

ПЭМ. What?

Борис отмахивается от Пэм.

БОРИС. А ничего... Забей...

Борис в бессилии «плюхается» на стул, положив ладони на колени, и бессмысленно смотрит на стену. Тишина. Испугавшаяся увиденного, Пэм подходит к нему и гладит по голове.

ПЭМ (нежно). Успокойся. Милый, что случилось, всё-таки? Я видеть, что, что-то происходить.

БОРИС (тихо). Мне повестка пришла.

ПЭМ (непонимающе). Order!? Куда?

БОРИС (передразнивая). Куда-куда… туда!

Борис показывает пальцами на свои плечи, явно обозначая погоны.

ПЭМ (почти шёпотом) за что?

БОРИС. «за что, за что – да, вот за это, за разжигание розни, клевету на российскую армию и тому подобный бред. Плюс за драку с ОМОНовцами на Пушкинской зимой, я думаю. Хотя, если честно, то точно не знаю.

Пэм в шоке от такой новости.

БОРИС. Короче, я тут советовался по этому поводу – перспективы, прямо скажем, не радужные. Вроде, даже срок светит.

ПЭМ (решительно). Вот! Вот! Вот теперь, наконец, мне всё на свой место! И ты молчал?! Что же сразу не сказать?!

ПЭМ (передразнивая Бориса). А то «нет перспектив в науке...» всё ясно. Кошмар! Ужас! И, что теперь!?

Борис пожимает плечами, а Пэм нервно ходит из стороны в сторону. Потом Пэм резко останавливается и садится на стул.

ПЭМ (решительно). Вот! Вот, что я хотела услышать! Прости, любимый! Я всё поняла! Всё! Решено! Теперь всё. Конечно, я еду с тобой!

Пэм встаёт со стула и потом обнимает и нежно целует Бориса.

БОРИС. Спасибо, любимая.

Жених и невеста стоят обнявшись. Борис в объятиях Пэм смотрит на окно у неё за спиной. На его губах самодовольная лёгкая улыбка победителя.


Явление 8-е.
(Лидия Ивановна, Борис, Пэм)

Хлопает входная дверь. В гостиную входит уже бодрая и слегка озабоченная Лидия Ивановна с большим пакетом в руках. Разворачивает пакет и ставит на стол большую хрустальную вазу. Пэм тут же переставляет в неё цветы, подаренные Борисом и туда же аккуратно переливает воду.
               
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А вот и я! Подарок принесла. Какой солидный человек стал мой Юрка! Оооо!.. Подполковник!.. Орденских планок куча! Просто красавец! Уважаю военных! Это просто моя слабость.

Лидия Ивановна с хитринкой смотрит на Пэм и Бориса.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я что-то пропустила? Что за шум, а драки нет? Опять поругались, что ли? Вот вам неймётся, «бойцы невидимого фронта»!

Лидия Ивановна жадно допивает морс, оставшийся в стакане. Пэм и Борис продолжают стоять, нежно обнявшись.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (умилённо, смотря на молодых). Какая идиллия! Есть повод?

БОРИС. ещё какой!
 
Борис подталкивает Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (заинтересованно). Ну-ка, ну-ка, в этом месте поподробней?

ПЭМ. Я еду домой весте с Борис!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (радостно). Вот новость, так новость! А, что вдруг такая перемена курса?

ПЭМ. Это неважно... Важно, что еду с Борис!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (махнув рукой). А и правда! Согласна. А правда то, что это не моё дело… рада за вас и всё!

БОРИС (обращаясь к Пэм). Тогда, завтра расписываемся и в путь!

Пэм вдруг машет руками, выражая своё несогласие.

ПЭМ. Нет. Не так. Я иметь хороший компромисс. Я всё успею до пятницы и в пятницу летим все вместе.

БОРИС (недовольно). Завтра поженимся и решим.

ПЭМ (весело). Э нет Борис! Ничего и решать больше. Husband and wife мы станем уже только в Америка. Чтобы по всем правилам нашим – with groomsmen, girlfriends, отец ведёт к алтарю, с priest и букетом невесты...

Улыбка медленно «сползает» с лица Бориса.

ПЭМ (продолжая) а «в путь» будет только после того, когда я официально заберу хотя бы основной результаты своих researches from институт и уволюсь с правильный документ о завершении exchange program.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А докторская?

ПЭМ. Пусть и без doctorate degree – ОК, но с official results. А то мне деньги надо будет платить!

Пэм смотрит на Бориса, ища понимания.

ПЭМ. Не волнуйся, милый. Я за два дня управлюсь. Четверг на сборы и в пятницу летим вместе.

Лицо Бориса просто становится "серого" цвета. У него подёргивается губа. Лидия Ивановна подходит к Борису и Пэм.

ЛИЛИЯ ИВАНОВНА. Молодец, Памелка! Полностью на твоей стороне. Мальчишкам не понять никогда, что значит для девочек свадьба и насколько это важно. Да и результаты трудов бросать нельзя. Одобряю, короче! Слышал, сын? Памеллочка-то гораздо разумнее тебя.

Борис в ярости грубо отталкивает мать, так, что та еле удерживаясь на ногах, задевает вазу с цветами, которая падает на пол и разбивается, окатив всё водой. Он кричит, выпучив глаза и активно жестикулируя.

БОРИС (кричит). Мама! Помолчи!

Пэм и Лидия Ивановна стоят в абсолютной растерянности и смотрят поочерёдно - то на Бориса, то на цветы и воду на полу.

БОРИС (кричит на Пэм). Ты что, дура?!

Пэм в шоке, не готовая к такой реакции.

ПЭМ (тихим испуганным голосом). Ты всегда такой нервный, или только когда я рядом?

БОРИС (продолжая кричать). Я тебе говорил, что ты глупая?! Нет!? Так вот, ты просто богиня идиотизма! Ты что так и не поняла, что дорог каждый час!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (испуганно). Боря, Боря, ты чего?

ПЭМ (дрожащим голосом). For what? Are you gone crazy?

Пэм срывается в рыдания. Лидия Ивановна обнимает её, как бы защищая от сына. Реакция женщин никак не прекращают истерику Бориса, и он продолжает кричать.

БОРИС. Это не я сошёл с ума, а вы обе! Повторяю Пэм, ты хоть чуть-чуть понимаешь, что дорог каждый час и не о какой пятнице речи уже речи не идёт!

Лидия Ивановна выходит вперёд, машет руками на Бориса с Пэм и тоже переходит на повышенный тон, обращаясь одновременно к Борису и Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Сын, да будь ты мужиком и, во-первых, перестань истерить! Уже и так довёл до слёз несчастную девушку! И, во-вторых, объясните мне, наконец, что произошло, пока меня не было?.. Какой ещё час?.. Пэм, почему ты вдруг передумала? Я ничегошеньки не понимаю!

ПЭМ (всхлипывая). Бориса вызывают в police и могут арестовывать!

БОРИС. Это не police, а ФСБ, между прочим.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (уже спокойным голосом). Что и повестка есть?

Борис с неохотой вытаскивает из кармана джинсов мятую бумажку и протягивает её матери. Та, одев очки, внимательно читает, по-стариковски беззвучно шевеля губами, укоризненно качая головой.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Даа, уж… тут как у Шекспира: «природа мать мудра, а сын её безмозглый». Ты дату-то видел!?

Борис недовольно выхватывает повестку из рук матери и снова суёт в карман джинсов, даже не взглянув на не. Пэм вопросительно и с непониманием смотрит на Бориса, всхлипывая и вытирая слёзы кулаком, как ребёнок.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (спокойно). Тебя же, кстати, на пятницу и вызывают, а сегодня понедельник. Так что ты дёргаешься раньше времени-то? И меня с Пэм переполошил. Кстати, если ты не забыл, у нас вылет тоже утром в пятницу. Они даже запрет не успеют сделать.!

Пэм, слушая этот разговор, «хлопает глазами», не успевая понять от волнения. Вдруг из кухни раздаётся характерный звон таймера духовки. Все вздрагивают и смотрят друг на друга.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ой! Ребятки, давайте-ка лучше чайку с печеньками попьём и тогда, как говорится, «посидим рядком, да поговорим ладком».

Борис разглядывает повестку.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Пэм, помоги, пожалуйста - принеси там, что ты ставила в духовку. Да, и, кстати, чай там завари сразу, чтоб не бегать потом.

Пэм с согласием кивает, встаёт и уходит на кухню. Лидия Ивановна с улыбкой провожает взглядом будущую невестку, а Борис задумчиво молчит. Как только Пэм скрывается из вида, доброжелательная улыбка сходит с губ Лидии Ивановны, и пожилая женщина неожиданно с силой хватает Бориса «за грудки»

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (зло, сквозь зубы, почти шипя). А, ну говори матери, стервец, что ты там удумал!

БОРИС (испуганно). Мам, ты чего?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Я тебя знаю и никогда не поверю, что ты не разобрался с такой ерундой! Тем более, что тебе тоже не в первой попадать в такие переделки!

Борис мягко отстраняет руки матери.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Зачем ты пугаешь бедную девочку, и что тебе надо? Почему ты хочешь, чтобы она уехала с тобой немедленно?! Ты же никогда не делал ничего просто так! Говори немедленно, пока Пэм не вернулась!

В этот момент, на заднем плане появляется Пэм, которая идёт из кухни с подносом. Пэм хочет что-то сказать, но услышав последние слова Лидии Ивановны, осекается и, остановившись за углом, с интересом прислушиваясь к разговору.

БОРИС. Понимаешь, мам... Для того, чтобы получить грант, по которому мне дали работу и лабораторию, я сделал копии с основных материалов Пэм, выдав их за свои и отправил на грантовую комиссию...

Лидия Ивановна прикрывает ладонью свой рот, чтобы не закричать от шока и негодования. Пэм ещё внимательней прислушивается.


ЛИДИЯ ИВАНОВНА (полушёпотом). Ты, что дурак!? Как ты мог, сын! Это же подло!.. Это же чистый плагиат!.. Она же твоя невеста!

БОРИС. Да, слушай, причём тут невеста! Это получилось не сразу и как-то незаметно. Сначала отправил презентацию, потом заполнил стандартную анкету, потом они попросили прислать копии.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я не могу поверить! И это мой сын! Мой сын - сволочь, вор и подлец! О, боже! Как же ты мог!?

БОРИС. Мама, это ещё не всё!

Лидия Ивановна берётся за сердце и безвольно садится на стул.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Господи! Что ещё!? Чтобы с тобой спокойно жить - надо пустырник с корнями жрать!

БОРИС. А теперь мне надо привести с собой все материалы открытия. Они жёстко требуют, не принимая других вариантов. Иначе всё аннулируется и меня там никто ждать не будет

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. И ты?..

БОРИС. И я взял флешку со всеми подлинниками из НИИ! А ведь на той неделе часть из их предварительно прикрыли и направили на засекречивание! Видите ли, государству это открытие вдруг сильно понадобилось!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. И теперь?

БОРИС. И теперь понимаю, что если это вскроется здесь, то всё плохо, а если там, то напротив я молодец, что оставил за нами с Пэм авторство, и мы мало того, что получим деньги, но и сможем продолжить работу, а не подарить её какому-то «занюханному» российскому НИИ!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Жуть!

БОРИС. То есть, мам, цель то хорошая, а средства уж, какие вышли. Поэтому мне и надо уехать немедленно! И, чтобы не было скандала на Учёном совете и далее, уехать не одному, а именно с Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с издёвкой). Понятно... Иными словами, ты хочешь сказать, что ты слегка украл государственную тайну и теперь немножко переживаешь, и только повторный обман, уже обманутой тобой невесты тебя спасёт!

БОРИС. Да. Мне очень стыдно, но…

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (задумчиво). "то режутся крылья, то ноют копыта" - как говорится.


БОРИС. Мама, пойми! Я не хотел. Просто так сложилось.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ты нас предал?! Как ты мог?!

БОРИС. Да уж, такой я внезапный… Простите. Уверен, что подобного больше не повторится.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ты уже давно не школьник, чтобы всё закончилась словами «простите. Я больше не буду…». Думай, как выходить из этой гадости! Да... И признайся наконец бедной девочке.

В этот момент из тени выходит Пэм с совершенно бледным «каменным» лицом. Лидия Ивановна и Борис смотрят на неё, как застуканные врасплох жулики.
Пэм молча снимает, подаренное ей Борисом, кольцо и кладёт его на стол, обращаясь к Борису:

ПЭМ (ледяным тоном). It’s over with us…

БОРИС. Пэм, подожди, не надо, я всё объясню!

Пэм объясняет жестом, что в этом нет необходимости и, в бессилии, садится на стул.

ПЭМ (глухим голосом). Лидия, ты хороший человек, но воспитала вора.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (тихо). Мне очень стыдно, но видимо, ты права... Может ещё не всё потеряно?

Борис молчит в ступоре, смотря в одну точку.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (к Борису). Ты просто обязан немедленно поехать в институт, вернуть туда всё и... , я не знаю как, но ты просто должен всё восстановить, как было, и на коленях умолять Памеллу о прощении.

БОРИС (глухо). Всё понял. Я пошёл. Мне надо немного времени.

Борис смотрит на Пэм, потом резко разворачивается и идёт в прихожую, молча одевает обувь и, взяв свой дипломат, подходит к выходу. В это т момент звонит звонок входной двери.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (вздрогнув). Это Коля!

К двери, идут все – Пэм, Борис и Лидия Ивановна.


Явление 9-е.
(Лидия Ивановна, Борис, Николай, Пэм)

Прихожая. Дверь открывается и в квартиру входит, улыбающийся широкой улыбкой, мужчина в военной форме офицера-десантника и с целым «иконостасом» наградных планок на груди. Мужчина держит скромный букет цветов в одной руке, на которой ещё и на локте висит авоська с хлебом и другой рукой опирается на инвалидную палочку.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (радостно всплеснув руками). Ой! Господи! Коленька, ну наконец, что так долго-то!?

НИКОЛАЙ (улыбаясь). Ну, здрассьте, честной компании! Мамуля, с днём рождения! Ребята, там какой-то наглец машину прямо перед подъездом поставил! Я с палкой чуть не растянулся на асфальте! Не знаете из какой квартиры? Пойду загляну.

ПЭМ. Этот наглец просить прощений и сейчас уже уезжает.

Услышав эти слова, Лидия Ивановна берёт за руку Пэм и крепко сжимает её.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (тихо к Пэм). Умоляю, останься! Ты мне очень нужна.

Пэм, подумав долю секунды, согласно кивает. Николай отдаёт авоську с хлебом Лидии Ивановне, которая острым и тревожным взглядом смотрит на инвалидную палочку. Затем протягивает букет Пэм, а освободившейся рукой жмёт руку Борису.
Борис, криво улыбнувшись, жмёт брату руку в ответ и, слегка оттолкнув его в сторону, поспешно выбегает из квартиры. В спешке спотыкается о порожек и роняет свой "дипломат". Из него на площадку подъезда высыпается содержимое. Борис наскоро сгребает всё обратно и убегает.  Николай удивлённо смотрит ему вслед. Борис кричит уже с лестницы.

БОРИС (ВПЗ). Позвоню!..

НИКОЛАЙ (озадаченно). Не понял…

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (Николаю). Ой, сынок, у нас тут прям беда с твоим братом…

Пэм скромно уходит в гостиную…
Лидия Ивановна, взяв сына за локоть, отводит Николая в сторонку и что-то очень эмоционально начинает рассказывать (слов не слышно), активно при этом жестикулируя. Николай с серьёзным лицом внимательно слушает не перебивая.

ПАУЗА

Явление 10-е.
(Лидия Ивановна, Николай, Пэм, Соседка)

Гостиная. Пэм уже сидит на диване, а Николай и Лидия Ивановна только входят, держась под руки, в гостиную. Николай хромает, опираясь на палочку. Лидия Ивановна с любовью, тревогой и гордостью смотрит на него.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Коля, а, что с ногой?

Николай отмахивается, как от несущественного вопроса.

НИКОЛАЙ. А, ерунда!.. Мам, я когда за хлебом зашёл, знаешь, кого я в магазине встретил?

Лидия Ивановна с безразличием пожимает плечами.

НИКОЛАЙ. Соньку!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (недовольно). Так я и думала, что принесёт её нелёгкая.

НИКОЛАЙ. Ты чего, мам? Это же дочка твоя. Она оказывается уже в Москве! Тут неподалёку живёт! А ты не знала?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (зло). Откуда? Кто я такая? – всего лишь мать.

Николай не обращает внимания на последнюю фразу. Пэм с интересом наблюдает за разговором.
Звонок входной двери. Пэм встаёт. Николай разворачивается и собирается идти в прихожую открывать дверь. Лидия Ивановна останавливает сына.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Коленька, присядь. Мы откроем.

Пэм и Лидия Ивановна идут в прихожую.
Прихожая. Пэм и Лидия Ивановна вместе подходят к входной двери. Открывают. В проёме двери стоит опять всё та же соседка-женщина неопределённого возраста, и опять явно слегка выпившая, в халате и бигудях. Она что-то сжимает в кулаке.

СОСЕДКА ("заплетающимся" языком). Уж не знаю, уместно ли вам напоминать, дорогие соседи, что вспомоществование является одной из главных добродетелей христиан... Посему предлагаю вам приобрести у меня за недорого... Подчёркиваю, недорого!.. Одну вещицу...

Лидия Ивановна, отмахиваясь от нежданной гостьи, не дав ей договорить, мягко, но настойчиво, выталкивает её из дверного проёма.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (раздражённо). Не надо нам ничего! Не до тебя сейчас. Иди. Иди отсюда с Богом!

Захлопывает дверь. Пэм уже спокойно смотрит на происходящее.

СОСЕДКА(ВПЗ). Жмоты! Даже не взглянули! А вдруг именно то, что вам сейчас надо!.. Машина то. кстати, не ваша у подъезда раскорячилась!?

ПЭМ. Что ей теперь надо?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Это называется "трубы горят"

ПЭМ. Что горят?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ой, да ей как на опохмел надо, так она всегда что-то из своей квартиры тащит на продажу.

Пэм, не очень понимая, кивает, а Лидия Ивановна, с безразличием машет рукой в сторону двери.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ой, да бог с ней! Забудь. Пошли.

Лидия Ивановна и Пэм идут в гостиную.


                КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ.  ЗАНАВЕС. АНТРАКТ.





ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.


Явление 1-е
(Лидия Ивановна, Николай, Пэм)

В гостиной сидят сама Лидия Ивановна, Пэм и Николай. На Пэм просто «нет лица», но она стойко держится, пытаясь хоть немного отвлечься. Николай в десантной тельняшке, китель висит на стуле. У него в руках гитара и он поёт. Лидия Ивановна и Пэм внимательно слушают.

НИКОЛАЙ (поёт).
Воспитанным в советской колыбельке,
Вдали от мракобесия войны,
Нам довелось затягивать петельки
На лоскутках разорванной страны.
Чем вера отличается от секты,
Нам грубо объяснили и сполна.
Как хлынула на Киева проспекты
Коричневая, мутная волна…

ПЭМ. Это твои тексты?

НИКОЛАЙ. Вообще-то, да. И предыдущие песни, кроме одной - тоже. Про ночь – это Семёна Пегова стихи. Он военкор на передке и очень талантливый поэт.

Пэм внимательно смотрит на Николая, словно что-то пытаясь вспомнить.

ПЭМ. А любовная лирика? Тексты почему-то показалась мне знакомыми.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Не сомневайся, Памеллочка. Авторство подтверждаю. У меня даже старая тетрадка с этими его стихами сохранилась. Могу поискать, если хочешь.

ПЭМ. That would be fine! Это было бы интересно, Лидия! Спасибо.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да. Там много интересного. Именно про любовь. Я тоже раньше читала и умилялась. Там и коротенькая проза на эту тему есть.

ПЭМ. Oh! I want to see!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Про войну Коленька тогда не писал, конечно.

ПЭМ. Военные песни тоже всегда хорошо! Я стараюсь понимать русские стихи, особенно про любовь и война.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Правильный подход.

ПЭМ (продолжая). Мне очень нравится именно выражение там русский душа. А, вот про война на Донбасс я ещё не слышать. That's great!

НИКОЛАЙ. Спасибо вам обеим!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (промокнув уголки глаз салфеткой). Да уж, сынок... Довёл до слёз старую мамку! Это всё очень трогает! Особенно про «Аллею ангелов».

НИКОЛАЙ (смущаясь). Да, ладно тебе, мам.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. И правда ведь, всё-таки, сидим мы тут – крепко спим, сладко едим, как будто, ничего не происходит. А там...

Николай откладывает гитару.

НИКОЛАЙ.  Это точно, мам! Знаешь, я сейчас уже немножко пообвыкся, но по первой, когда приехал в Москву из Донбасса...

Разводит руки, выражая крайнюю степень непонимания.

НИКОЛАЙ (продолжая). ...да прямо с передка, да сразу, да после ранения, то у меня просто «разрыв шаблона» начал происходить.

ПЭМ. Why? Почему?

НИКОЛАЙ. Мы то, по наивности, там считаем, что почти у всех мысли схожие с нами, а тут всё... мягко сказать… не совсем так, в общем.

ПЭМ. А как?

НИКОЛАЙ. Россия, как выяснилось, ведёт войну, "не просыпаясь"

ПЭМ. Это как это?

НИКОЛАЙ. Ну, например, из госпиталя меня ребята наши забирали, и мы заехали с ними на сервис с их машиной. Что-то там подкрутить надо было.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (насторожившись). Из госпиталя!.. Ну, ну?

НИКОЛАЙ. Ребята в форме, буква Z на борту, все с шевронами нашего отряда. В общем, явно, что с Донбасса. Так нам прямо в глаза заявили, что "военных не обслуживаем"!!! И это в Москве на седьмом месяце спецоперации! Как тебе, а?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да, уж сынок! «Нетвойняшек» развелось – жуть!

ПЭМ. Я тоже много встречать.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Особенно среди молодых. Тут, как будто вообще ничего не изменилось! Это там, где-то далеко кто-то стреляет и страдает.

НИКОЛАЙ. Ага.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). А люди ничего толком не знают и не понимают. Скажу больше, даже не хотят знать! И, по большому счёту, они не виноваты. Да!

ПЭМ. Поясни.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Невозможно, например, объяснить что-то патриотическое, имея такое кино и телевидение, которые мы имеем за последние лет тридцать.

НИКОЛАЙ. Точно! И «звёздный зал рок-н-ролла» — весь в «пацификах» и миротворческих «замайданных» соплях.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (возмущённо). Точно! Я тут одного видела по телеку вчера...

НИКОЛАЙ. "Рокеры, как некоторые женщины, пока не откроют рот - кажутся загадочными и таинственными..." - говорил Лимонов.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А ситуация в литературе! — я тут была на книжной ярмарке на Красной площади! Так вот там продавался главный молодёжный бестселлер (как рекламировали) этого года - про "лето в пионерском галстуке", и в нём мальчик-пионер полюбил мальчика-пионера. Что это?!!

ПЭМ. Такое непонятно даже я. For example, я лублу театр и часто бываю… представить не можно, что за всё время война не есть ни один постановка про Донбасс! Всё время жду, жду, смотрю анонс, и ничего.

Николай даже несколько раз ударил в ладоши от услышанного.

НИКОЛАЙ.  Вот молодец, Пэм! Даже ты заметила, что такого быть не может, не должно!..

Николай несильно, но заметно кланяется Пэм.

НИКОЛАЙ. А телевизор!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ага! Имеем «Голубоогоньковую» эстраду, где тридцать лет подряд показывают «замороженную голубую рыбу» — очень красивую внешне, конечно, но, если её разморозить, то окажется, что она вся гнилая и если бы не СВО мы бы годами слушали и аплодировали всякому «звездному» дерьму, которое оказывается в тайне нас просто ненавидело и презирало…

НИКОЛАЙ. Кстати, о песнях: практически ни одна из десятков песен о «русской весне», войне в Донбассе, спецоперации так и не попала в эфиры российских теле и радиостанций. Там по-прежнему правит бал "коллективная Лобода".

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Точно!

НИКОЛАЙ. А я, как читающий человек, тебе скажу, что подавляющее большинство русских писателей, которые поддержали спецоперацию, в сущности, никак не востребованы не издательствами, ни государством.

ПЭМ. А, где же они?

НИКОЛАЙ. Половина из них вовсе сидят без работы и с удивлением наблюдают, что на стороне либеральных «владельцев умов» полный порядок:
у них и бюджеты, и творческие вечера, у них всё как прежде, только ряды монолитней.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Короче, друзья, патриотическая культура в России — забава энтузиастов, и, слава Богу, что они, хотя бы, есть!

На протяжении всего диалога матери с сыном Пэм с восхищением смотрит на Николая. Николай вновь берётся за гитару и снова откладывает её.

НИКОЛАЙ. Очень жаль, что в богемах так всё. И всё же, как и всегда в истории, мы можем положиться на наш народ. Вспомните хотя бы «Бессмертный полк» в этом году, а! Думаю, что именно он и выражает наше коллективное сознание.

ПЭМ (восторженно). Да! Я была там! Такой единений
is impossible even to imagine - нельзя даже представить на Запад!

Николай подаётся вперёд, рукой останавливая Пэм, видимо вспомнив что-то.

НИКОЛАЙ. А ещё, буквально перед ранением я ездил ненадолго в Чечню за добровольцами. Так вот, там нет противников спецоперации. Вообще! Там даже не обсуждается этот вопрос: надо или не надо.

ПЭМ. Совсем нет?

НИКОЛАЙ. Совсем! А какие могут быть противники, если у них тысячи мужчин ушли воевать. Они что, будут выступать против своих мужей, отцов и сыновей?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да уж! А ведь правильно говорят, что от отношения к своим, к прошлому и происходящему напрямую зависит и будущее.

Николай встаёт и надевает китель.

НИКОЛАЙ (серьёзно). Если хотите поговорить обо всём этом, то я готов. Удивительно, но именно на войне у меня, странным образом, выстроились ответы на волнующие вопросы.

ПЭМ.
Да! Очень хотим!.. Да!

Лидия Ивановна вдруг вскакивает со стула.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА.  Ой, ребята, погодите, не начинайте. Я, кажется, вспомнила, где тетрадка с Колиными стихами. Сейчас принесу, Пэм.

Николай и Пэм пожимают плечами, посмотрев друг на друга, а Лидия Ивановна убегает и, возвратившись через минуту, вручает Пэм старую общую тетрадь, которую та тут же раскрывает и «впивается» в исписанные страницы глазами.
Николай, хромая и опираясь на палочку, подходит ближе к женщинам.

НИКОЛАЙ (смеясь). Только вы не стесняйтесь, если что, и останавливайте меня, а то я, знаете ли, иногда не замечаю, что надоел и люблю поговорить, как бы, сам с собой.

Все улыбаются.

НИКОЛАЙ улыбаясь). Тут же как в анекдоте: «И вопрос понятен и ответ правильный, а главное – собеседник адекватный».

Все смеются. Лидия Ивановна вдруг перестаёт смеяться, выставляет вперёд ладонь, останавливая сына и обращается к нему серьёзным тоном.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Стоп! Только прошу, начни, наконец, с твоего ранения! У меня просто сердце разрывается, как вспомню! И прошу – ничего не скрывай. Помни, что твоя мать тоже не робкого десятка...

Николай глубоко вздыхает с обречённым видом.

НИКОЛАЙ. Хорошо, мам... Скажу, как на духу – если коротко, то сам дурак и сам виноват.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с раздражением). Коля! Я же серьёзно!

НИКОЛАЙ (примирительно). Ладно, ладно... Короче, везде объявления: «Будьте предельно внимательны и осторожны на тропах и обочинах. На всём направлении враг стал активно сбрасывать «лепестки».

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Что это?

НИКОЛАЙ. А «лепестки», мама, это такие очень коварные противопехотные мины, которые еле заметны в траве и требуют совсем небольшого усилия.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Понятно.

НИКОЛАЙ (продолжая). А сын твой, как, уже справедливо отмечалось, дурак - расслабился, ведь ещё несколько километров до «передка» было. Побежал по нужде на обочину, не смотря под ноги, и «хлоп!» -  ступни нет.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ах!!!

ПЭМ. Ах!!!

НИКОЛАЙ. Но вообще, нет худа без добра... Меня-то к эскулапам, а ребятки мои - в засаду через час… Треть полегла!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с ужасом смотрит на ногу Николая). Кошмар! И не подумать! А, нога-то как сейчас?

НИКОЛАЙ. Да что нога... Три недели в госпитале, кстати, здесь в Москве, а пока лежал, наши кудесники создали правильный протез и научили на нём ходить, палочка и вот – бегаю. Даже вот до вас добежал.

Лидия Ивановна снова промокает платком слёзы

НИКОЛАЙ (продолжая). Жалею только, что комиссовали со строевой, а я так хотел снова к ребятам своим вернуться. Но я надеюсь что-то придумать. Точнее, придумал уже…

Лидия Ивановна с величайшей нежностью дотягивается и гладит ногу Николая, пока он мягко не отводит её руку. Пэм тоже с почтением смотрит на Николая.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ну, что же ты не позвонил, когда в госпитале лежал?! И что теперь?

НИКОЛАЙ. А теперь, мам, я прикомандирован к одному из НИИ Минобороны в Москве, начальником отдела кадров!

ПЭМ. Так это же хорошо? Isn't it?

НИКОЛАЙ. Неееее! Как говорится, вот она «бумажная могила» боевого офицера! Хотел в своё Рязанское, но там, видите ли, вакансий не сыскалось! Получается, что в армии я на второй скамейке запасных!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (успокаивающе). Ну и ничего, сынок. Будешь в Москве. Я Борьку женю и сразу вернусь.

Пэм снова отводит глаза и опять скромно «утыкается» в тетрадку.

НИКОЛАЙ. К сожалению, мать, не могу с тобою согласиться так, как именно сейчас я прохожу процедуру увольнения из рядов вооружённых сил в запас и оформляюсь в Луганский университет на преподавательскую работу, а там посмотрим... а оттуда… (мечтательно.) Может с корпусом народной милиции что-то получится… Точно получится…

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (удивлённо). Да, ладно!

НИКОЛАЙ. Не забудь, что у меня ведь помимо звания и степень имеется. На кафедре истории меня ждут.

Пэм смотрит на Николая и затем, отведя восторженный взгляд от него и встряхивает головой, будто отмахиваясь от каких-то назойливых мыслей, пытаясь их перебить.

ПЭМ. Что-то Борис долго не звонит.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Не волнуйся, Пэм. Позвонит. Всё будет хорошо.

Звучит звонок входной двери. Пэм и Лидия Ивановна вскакивают со своих мест.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Неужели это Боря! И всё-таки, я в него верила!

Лидия Ивановна идёт открывать дверь, а Пэм снова садится. Николай и Пэм остаются одни в гостиной.

ПЭМ. Вы интересный мужчина, Николай.

НИКОЛАЙ (улыбаясь). Спасибо. Не скрою, Вы мне тоже симпатичны, Памелла. Борьке можно позавидовать.

ПЭМ. Можно просто Пэм.

НИКОЛАЙ. Хорошо, Пэм. Я...

Николай не успевает закончить фразу, так из прихожей слышится шум. Николай и Пэм поднимаются и поспешно идут туда.

Явление 2-е
(Лидия Ивановна, Николай, Пэм, Соседка)

Прихожая. На пороге стоит всё та же Соседка в халате. Всё так же пьяна. Она истошно кричит на Лидию Ивановну и машет руками. Та смотрит на неё с совершенно растерянным видом.

СОСЕДКА (громко). Ой, Лидка, воспитали вас на нашу голову, интеллигенты вшивые! А ещё очки нацепили! Пол дня выясняем, кто это тут машину у подъезда раскорячил!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (успокаивающе). Не кричи, пожалуйста. Я хорошо слышу.

СОСЕДКА (продолжая орать). Я чуть башку не расшибла! Снохе пришлось коляску внизу оставлять, чтобы ребёночка поднять домой...

Лидия Ивановна просто обескуражена от такого напора.

СОСЕДКА (продолжая). Хорошо ещё что Джамшут – дворник, голуба, подсказал... Он всё про всех знает!

В прихожую заходят Николай и Пэм. Лидия Ивановна оборачивается на них, словно извиняясь и одновременно ища помощи.

СОСЕДКА. Ну, конечно!.. Кто ещё? – семейка академика Галкина – интеллигенция несчастная!.. Идите теперь разбирайтесь! Милиция, тьфу!.. полиция наконец-то, приехала!

Соседка обращает внимание на Пэм.

СОСЕДКА (к Пэм). Что глазами лупаешь, подруга, твоя тачка?!
Лидия Ивановна вступает в защиту будущей невестки.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА.
Простите, простите, ради Бога! Не успели отогнать. Машина не моя, но я скажу сейчас водителю. Простите, ещё раз.

СОСЕДКА. Ага, не успели... «Простите» не булькает!.. Целый день не успели... Мне-то теперь пофиг! Идите с ментами разбираться!
 
Пэм вскидывает руки в отчаянии.

СОСЕДКА (продолжая). Они, кстати, уже эвакуатор вызвали, так что «шевелите косилками», а то поздно будет!.. И скажите спасибо, что я вас предупредила...

ПЭМ.
Oh! My God!

Пэм суетливо бегает по прихожей, надевая туфли на ходу и ища свою сумку с документами. Николай вдруг берёт её за руку и спокойным уверенным голосом говорит:

НИКОЛАЙ (доброжелательно улыбаясь). Не женское это дело. И тем более для иностранки. Дайте мне ключи с документами, я спущусь и всё решу.

Пэм, под взглядом, не терпящим возражений, послушно всё передаёт Николаю. Тот уже в кителе, надвинув на голову десантный голубой берет, небрежно отодвигает своей инвалидной палочкой соседку в сторону и выходит. Все зачарованно и молча смотрит ему вслед...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (к Пэм, гордо). Вот, что я называю, настоящий мужик.

ПЭМ (восторженно). Yes! That's it!

Соседка уважительно кивает головой, смотря на Николая. Соседка и Николай уходят. Пэм и Лидия Ивановна снова остаются одни и возвращаются в гостиную.

ПАУЗА.

Пэм и Лидия Ивановна сидят рядом на диване и разговаривают.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я действительно надеюсь, что Борька порешает всё сейчас и если так будет, то "не руби с плеча" - дай ему ещё шанс. Он тебя и правда любит.

ПЭМ. Поверьте, я очень стараться и надеюсь.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Вот и правильно.

Звонок в дверь.

ПЭМ. Борис!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА.
Да, нет. Это Коля, наверное, вернулся.

Лидия Ивановна и Пэм идут в прихожую открывать.


Явление 2-е.

Картина 1.
(Лидия Ивановна, Николай, Пэм, Соня)

Лидия Ивановна открывает дверь. На пороге, загораживая проём стоит улыбающийся Николай.

НИКОЛАЙ. Что ж, друзья мои, досадный инцидент с машиной и полицией разрешите считать счастливо исчерпанным.

ПЭМ. Спасибо большой! Я просто не знать, как Вас благодарить!

НИКОЛАЙ (улыбаясь). Во-первых, тебя, во-вторых, торжества потом…
А теперь же прошу вашего внимания...

Николай отходит в сторону и за его спиной оказывается стоит симпатичная брюнетка с цветами и каким-то пакетиком в руках.

НИКОЛАЙ (радостно). Пам-парам-пам! А вот и моя обожаемая младшая сестричка Соня! Прошу любить и жаловать!

Соня входит в квартиру и сразу вручает букет Лидие Ивановне.

СОНЯ. С днём рождения мама.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (сухо). Спасибо!

Передаёт ещё и прямоугольный пакетик Лидие Ивановне.

СОНЯ. Тоже тебе. Потом взгляни.

Лидия Ивановна с безразличием кидает пакет на полку и уходит на кухню с цветами. Пэм с интересом наблюдает за странной встречей матери с дочерью. Николай, так же весело обращается к Соне, указывая кивком головы на Пэм.

НИКОЛАЙ (обращаясь к Соне, но указывая на Пэм). А это, сестричка, молодой американский учёный Памелла, или "в простонародье" Пэм, которая сразила своей красотой нашего дражайшего братца и теперь является его названной невестой.

Соня в западном стиле протягивает руку и здоровается с Пэм.

СОНЯ. Nice to meet you.

ПЭМ. Мне тоже. Я говорю по-русски.

СОНЯ. Прекрасно! А я профессиональный переводчик с и на английский. Так что можете общаться, как угодно.

ПЭМ. Oh! Thank you!

В этот момент мимо них по направлению гостиной проходит Лидия Ивановна с вазой цветов в руках.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (ворчливо). Хватит болтать. Пошли за стол.

Николай, Соня и Пэм двигаются по направлению к гостиной.

ПАУЗА

Картина 2.
(Лидия Ивановна, Николай, Пэм, Соня)

Бой часов. За столом, перед изрядно поредевшими яствами, сидят Лидия Ивановна, Николай Соня и Пэм. Николай встаёт, опираясь на палочку, выходит в центр гостиной и обращается к Соне, присутствующим.

НИКОЛАЙ. Уважаемые дамы и господа!

Пэм с любопытством смотрит на Николая, а Соня шутливо крутит головой по сторонам.

СОНЯ. Дамы здесь, а, кстати, где уважаемый господин? Я имею ввиду моего брата и счастливого жениха.

ПЭМ (скептически). Всё ещё надеемся, что скоро будет.

Соня, удовлетворившись ответом, пожимает плечами. Пэм и Лидия Ивановна хлопают в ладоши, выражая нетерпение. Николай театрально кланяется.

НИКОЛАЙ (улыбаясь). Давайте сделаем перерыв в прекрасной гастрономической части и...

Соня, выдыхая и поглаживая себе живот, "отваливается" на спинку стула.

СОНЯ (довольно). Да, уж...

НИКОЛАЙ (продолжая).  ...по многочисленным просьбам прочту вам небольшую лекцию-политинформацию...

СОНЯ (шутливо). О! Это я удачно зашла! Ещё и культурная програмка предусмотрена!

НИКОЛАЙ (продолжает, не прерываясь). ...о моём понимании последних происходящих процессов в России, на Донбассе и вообще везде.
Представим, что вы мои будущие студенты!

После слов о Донбассе улыбка слетает с лица Сони.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (нетерпеливо). Давай сынок, не тяни.

НИКОЛАЙ. Прошу быть снисходительным к пока ещё будущему доценту Луганского университета... Короче, это моя «тренировочная» лекция. Я только учусь быть лектором!

Женщины снова аплодируют.

ПЭМ, ЛИДИЯ ИВАНОВНА (вместе смеясь). Просим, просим!!!

Соня внимательно наблюдает за Николаем.

НИКОЛАЙ (откашлявшись). Итак... О войне... Сначала возьмём за данное, что любая война всегда состоит из нескольких меньших войн, а подчас и сама входит составляющей в более крупное событие.

Николай берёт стакан со стола, наливает морс из графина и выпивает. Лидия Ивановна снова с нескрываемой гордостью смотрит на сына. Пэм тоже с интересом наблюдает за лектором, оторвавшись наконец от тетрадки.

НИКОЛАЙ. Итак, на проходящую сейчас Специальную операцию, соответственно, тоже можно посмотреть в таком разрезе:
Первое, это гражданская война двух Украин. Одну поддерживаем мы, другую Запад...

СОНЯ (перебивая). Это абсолютно так! С обоих сторон бывшие советские и русские, но какая ненависть!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с издёвкой). Господи! Ты то куда? Спасибо, конечно, дорогая, но можно не перебивать опытного человека!

Соня вызывающе смотрит на мать.

СОНЯ (дерзко). Имею право! Я тоже там была!

Наступает полная тишина. Снова от ветра с грохотом распахивается фромуга окна... Все с удивлением смотрят на Соню. Николай идёт закрыть фромугу и от этого останавливается ближе к сестре.

НИКОЛАЙ (восторженно удивлённо). Соня, милая, там же война! Когда, как? Как долго? В качестве кого!? Давай рассказывай!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (к Николаю). Коля, да оставь ты её. Давай всё же тебя послушаем, чем набор оппозиционных штампов.

НИКОЛАЙ. Не мам, ты что! Это уже будет не просто моё бубнёж, а и с добавлением позиции ещё одного очевидца и вообще...

Лидия Ивановна нервно черпает из вазы горсть конфет и, развёртывая первую, садится на кресло с обиженным видом.

НИКОЛАЙ. Сонечка, расскажи нам подробно, с чего вдруг, как это было и главное о сделанных тобой выводах. Так и вижу заголовок: "Мнение активного антивоенного протестующего после посещения зоны спецоперации"

ПЭМ. Да! Это очень интересно! Расскажи!

СОНЯ. Ну, как скажите. Хорошо, если интересно.

В гостиной происходит оживление. Соня выставляет свой стул ближе к центру комнаты, а Николай и Пэм громко двигают свои ближе к Соне. Даже Лидия Ивановна, сначала с безнадёжностью махнув на дочку рукой, но затем с интересом, облокотившись на ручку кресла, оперевшись подбородком на кулачёк, смотрит на Соню. Получается, что Соня сидит в центре гостиной, а вокруг неё располагаются "благодарные слушатели" - Николай, Пэм тоже на стульях и Лидия Ивановна в кресле, уже осыпанная фантиками от конфет.

СОНЯ. Все вы знаете, ну, может кроме Пэм, что я много-много лет находилась «по ту сторону баррикад» в жёсткой оппозиции к нашим властям и не верила ничему исходящему от них.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (бубня). Да, уж - известный факт. И брата своего с понталыку сбила.

Соня пропускает слова матери "мимо ушей".

СОНЯ. Когда в феврале началась то, что началось - для миллионов людей, это стало самым ужасным, что могло произойти между Украиной и Россией!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Это точно.

СОНЯ. Получая информацию в основном из западных СМИ, интернете и соцсетях, эти люди (включая меня) слышали, как эта война не мотивирована и ужасна, как нет прощения тому, кто русский.

СОНЯ. Много людей сбежало из России. Они убежали, потому что не могли больше оставаться, они задыхались тут.

НИКОЛАЙ (перебивая). Ага, задыхались!.. Нет худа без добра... В итоге получилось очищение страны от той нечисти, которая, даже лицемерно строя из себя патриотов, находилась в стране исключительно с целью заработка и набивания собственного кармана любыми возможными способами!

СОНЯ (продолжает, не обращая внимания). Везде эти символы Z. Ты не можешь это видеть физически. И я тоже сбежала на Дальний Восток, работать в реабилитационном центре, пытаясь оторваться от нашей информационной среды.

НИКОЛАЙ. Это понятно, но на Донбасс то ты как попала?

Соня встаёт и дальше уже говорит стоя.

СОНЯ. У меня есть близкий друг - американский журналист, который часто бывает в "горячих точках".

НИКОЛАЙ. А! военкор, только иностранский? Тоже знаю таких. Они абсолютно "безбашенные"!

СОНЯ. И вот, как-то, он прислал мне субтитры для перевода из Мариуполя, и это было первым «червячком», заложившим сомнения.

НИКОЛАЙ. Это почему?

СОНЯ. Потому что люди, с которыми он общался, точно были не артистами, а просто прохожими, а то что они говорили очень было похоже на русскую пропаганду.

НИКОЛАЙ (улыбаясь). Понятно.

СОНЯ (серьёзно). Потом, как-то, мы с друзьями-правозащитниками помогали перебраться в Германию беженцу из Донбасса и то, что он рассказывал, когда я с ним пересеклась в Москве ненадолго, тоже не соответствовало тому, что я слышала раньше.

НИКОЛАЙ. Это почти, как у меня нестыковка в мозгах происходила, когда я вдруг в мирную жизнь попал.

СОНЯ. Через короткое время я попала в ситуацию, что не могла больше жить без ответов на мои вопросы.

ПЭМ. I understand you so much!

СОНЯ. Как я уже сказала, я получала информацию из западных СМИ  (это были мои источники) и она никак не соответствовала информации, полученной от очевидцев.

ПЭМ. And what?

СОНЯ. И тогда я попросила этого моего американского друга взять меня на Донбасс переводчиком.

Николай случайно роняет палку, от чего все вздрагивают, на быстро её подбирает, показав всем жестом, что всё в порядке.

СОНЯ (продолжая). Друг мне сказал, что там опасно, но я ответила, что мне всё равно, но должна знать, потому что незнание хуже. Незнание порождает сомнения... Вскоре мы уже были в Донецке.

ПЭМ. Ты смелая, как и Лидия!

НИКОЛАЙ (к Соне). Очень важен первый день. Каким он был у тебя?

СОНЯ. Военным... Мы приехали, а наш отель разбомбили! На моих глазах погибли портье, который нас встречал, и его пятилетняя дочка, пришедшая проведать папу!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ужас!

ПЭМ. This is horror!

СОНЯ. И потом этим же вечером на одном из западных каналов в интернете я увидела, что погибших назвали актёрами, притом плохими, и показали их живыми и здоровыми.

НИКОЛАЙ. Вот гниды!

СОНЯ (продолжая). Да! Но я то знала, что это снято до того, как попала бомба. Я сама видела, когда их снимали! И потом сама накрывала трупы!

ПЭМ. А где же вы жить потом?

Лидия Ивановна с недоверием смотрит на дочь.

СОНЯ. Что ж... Отель разбомбили, и мы поехали в Луганск. Это не очень далеко.

НИКОЛАЙ. И там что?

СОНЯ. Там меня снова поразило. Поразило то, что всё было покрыто буквами Z, везде! - автобусные остановки, сами автобусы, дома, шевроны у людей и так далее.

НИКОЛАЙ (спокойно). Ну это и понятно.

СОНЯ. Это тебе понятно, но вы должны уяснить, что для меня тогда Z это было, как новая свастика, так почему же люди, которых мы мучаем, и которые должны нас ненавидеть, везде рисуют её, словно гордясь ей!?

ПЭМ. Так это же просто их знак?

СОНЯ. Неее... Для меня это было не так. Это было всё равно, если бы евреи во Вторую мировую гордо носили бы ту - настоящую свастику.

ПЭМ (возбуждённо). И это добавлять тебе шок!? Has there been a gap of understanding!?

СОНЯ. Да! Но окончательный "слом мозга" ждал меня на следующий день,когда мы поехали в Северодонецк и увидели там, что город был полностью разрушен. У людей не было ни воды, ни электричества, ни канализации и тем не менее кое кто остался и жил в подвалах.

НИКОЛАЙ (задумчиво). Я, уже в больничке был, а мои ребята, в числе прочих, освобождали этот город, кстати.

СОНЯ (продолжая). И мы зашли в один двор, и там прямо на детской площадке были могилы детей! И это было для меня самым большим шоком. Притом, видеть это не по телевизору, а в реальности!

ПЭМ. Как ты пережить такое?!

СОНЯ (продолжая). Там были люди, которые немного говорили с нами и, на удивление, не высказывали никакого негатива по отношению к России, а напротив весь негатив был направлен на Украину!

НИКОЛАЙ. И ты только в Северодонецке это окончательно поняла? Так же везде!

Соня жестом призывает Николая к терпению.

СОНЯ (продолжая). Это был ГЛАВНЫЙ! шок для меня – я не могла понять, почему вы не рвёте меня на части, ведь я же русская!?

ПЭМ. And?

СОНЯ (продолжая). Но они говорили только: "...не, не, не, нет – это Украина!"

НИКОЛАЙ. Что я говорил!

СОНЯ. А потом это повторялось во всех городах, где мы были. Но именно этот день стал, своего рода, экстремальной «красной таблеткой из "Матрицы» для меня!

Соня ходит от одного, зачарованного её рассказом, слушателя к другому, смотря им прямо в лица.

СОНЯ (продолжая). Потом, конечно, было ещё много встреч из которых я узнала, как всё развивалось с четырнадцатого года и как пришло к этой ситуации. Например, после посещения детского дома я сутки плакала! Что нужно пережить ребёнку, чтобы поседеть!

ПЭМ (задумчиво). Я бы сойти с ума, просто!

СОНЯ (продолжая). Но именно тот эпизод стал решающим в моей личной метанойе! Он был главный!

ПЭМ. В чём?

НИКОЛАЙ (к Пэм). В изменении сознания значит.

Когда Соня подходит к Николаю, тот спрашивает.

НИКОЛАЙ. Так, и всё-таки, какой ты главный вывод для себя сделала?

СОНЯ. Я твёрдо понимала, что это должно прекратиться! Обязательно этого быть не должно! И мне хотелось накрыть этих людей каким-то волшебным одеялом, вроде как покровом Богородицы.

НИКОЛАЙ. Этот покров мы - Россия!.. И наша армия... А вывод то какой?

СОНЯ. Теперь я знаю, что объём лжи в западных СМИ – 100%!

НИКОЛАЙ. Вот! Вот, что я хотел услышать! Ведь ещё старик Толстой писал: " Не бойся незнания, а бойся ложного знания".

Все теперь смотрят на Николая.

НИКОЛАЙ (продолжая). А Запад вообще строится на лжи! А ложь – непременный атрибут зла! Греческое слово «diabolis» собственно и значит лжец. Надеюсь, всем ясно теперь с кем мы воюем!

Пэм потихоньку крестится в западной манере слева направо.

ПЭМ (себе). Lord Jesus save, preserve and have mercy...

Соня, уже садясь на стул, вдруг снова, вспомнив что-то, передумывает и поднимается.

СОНЯ. Да, и ещё важное, что я вывезла из Донбасса - то, что мир полон случайных встреч, которые и озаряют нашу жизнь, а именно это те встреченные мною люди, которые там воюют!

ПЭМ (крайне заинтересованно). Расскажи! It will be very interesting, I think.

СОНЯ. Зашла в Луганске в кафе в поисках знакомого, у которого мы потом и остановились.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (удивлённо). А там и кафе работают?

СОНЯ. А, как же! Там всё работает. Жизнь идёт...  Так вот. Сидит компания - мужчины и женщины, молодые и зрелые, военные и гражданские. Вдруг кричат мне: "Привет!"

ПЭМ. Что, просто так?

СОНЯ. Да, там запросто... А у меня же "профессиональный журналисткий зуд общения". Подсаживаюсь и хоть понимаю, что вообще никого не знаю, начинаю разговор и в процессе слышу: "...я местный, воюю с четырнадцатого... я из Питера, в первый раз приехал... я репортёр... я артиллерист...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А из Москвы кто-то был?

СОНЯ. А как же! "...Я московская гламурная дизайнерша" - представляется мне молодая девушка - "Вот всё что ты можешь представить себе про таких - жизнь внутри Садового кольца, ЗОЖ, йога, антидепрессанты - это всё про меня."

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. О, как!

СОНЯ (продолжая). Говорит: "А вот приехала сюда раз и "пропала"....  Здесь всё по-другому! По-настоящему, что ли! Я оставила тут свою душу и теперь приезжаю снова и снова - отпросилась на работе, в счёт отпуска..."

НИКОЛАЙ. Да! Люди - главное, что там есть! Мир на войне другой. Настоящий. Лишенный мелочности, низости, лицемерия и подлости. Там он приближается к совершенству. К тому, что задумывал Бог, отделяя тьму от света.

СОНЯ. На войне концентрация порядочных людей предельно высока.

НИКОЛАЙ. Да, уж. Тем, кому в мирной жизни трудно быть собой, чувствуют себя гораздо свободней на войне.
 
СОНЯ. И чтобы не отличаться от этих людей и «быть с ними по одну сторону баррикад», первое, что я сделала, когда приехала – пошла в посольство и отказалась от американского гражданства!

ПЭМ (горько улыбаясь). Смешно. А я, напротив, подала документы на получение русского недавно.


Картина 3.
(Лидия Ивановна, Николай, Пэм, Соня)

Все молча одобрительно-восхищённо кивают. Соня снова садится на свой стул, а Николай, под восторженный взгляд Пэм, выходит в центр гостиной, ставит стул и садится. Теперь Николай в центре, а остальные расположились вокруг него.

НИКОЛАЙ (улыбаясь). После этих прекрасных, как я бы сказал, свидетельств очевидца, теперь предлагаю вновь вернуться к моей чисто теоретической лекции.

Соня, смутившись, машет рукой.

СОНЯ. Да, ладно... А сам то.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (раздражённо оживившись). Давай уже, Коль, действительно!
Николай снова откашливается и выпивает морс.

НИКОЛАЙ. Итак, как я уже сказал, что первое это, отложенная после распада Союза, гражданская война.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с гордостью). Молодец, сынок! Тебя просто невозможно сбить с темы никому!

Лидия Ивановна бросает взгляд на Соню.

НИКОЛАЙ (продолжая). Второе это тоже гражданская война, но между либералами-западниками и патриотами-государственниками внутри России.

Лидия Ивановна после слов о либералах, взглядом и жестом даёт понять Соне, что это тоже о ней.

НИКОЛАЙ (продолжая). И, наконец, третье – конечно, глобальный конфликт всего коллективного Запада и, восставшей против их безумного диктата, России.

Теперь Пэм и Лидия Ивановна пододвигаются ближе к Николаю.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (к Пэм). Хорошо излагает.

Та, кивая, соглашается.

НИКОЛАЙ (продолжая). Это, в общем, одна из битв антиколониального движения, "подзатухшего" в последнее время.

Лидия Ивановна тянется к столу за яблоком.

НИКОЛАЙ. Вам не интересно? Скучно?

ПЭМ, ЛИЛИЯ ИВАНОВНА, СОНЯ (бодро). Нет! Нет! Продолжай!

Николай снимает китель, снова оставшись в тельняшке, встаёт, вешает его на спинку стула и снова садится.

ПЭМ (радостно). Это удивительно, но я всё-всё это понимать!

СОНЯ (одобряюще). И это прекрасно, Пэм!

Николай встаёт и несмотря на свою хромоту и палочку, начинает ходить туда-сюда по комнате, как заправский профессор. Он подаёт знак «тишина».

НИКОЛАЙ (продолжая). Необходимо также иметь в виду, что большая часть нашего населения осознаёт исключительную "апостольность" России и то, что главные её союзники, по-прежнему Армия и Флот.

СОНЯ. И безусловное наличие врагов!

Николай, потрясая сложенными ладонями,  дружеским жестом рук благодарит сестру.

НИКОЛАЙ. Да! Эти самые враги и сломали СССР, а теперь хотят и Россию Путина «довести до ручки».

ПЭМ. Что есть «до ручки»?

СОНЯ. То есть, до окончательного развала.

ПЭМ. А...

НИКОЛАЙ (продолжая). Именно народ верит в то, что у России особый путь, экономика и политика - и только крепкая рука может управлять «Хартлендом».

ПЭМ. Как, как ты сказал? Heartland! «Сердце земля» это интересно. I have to write this down.

НИКОЛАЙ. Ну, кстати это у вас там придумали. Для нас-православных, скорее Ойкумена Софии...

Пэм сначала непонимающе смотрит на лектора, а затем под удивлённым взглядом Николая мгновенно бежит в прихожую, хватает там свой шопер, достаёт оттуда блокнот и авторучку, возвращается назад, кладёт раскрытый блокнот к себе на колени и сразу начинает записывать, продолжая слушать. Николай смеётся, глядя на Пэм.

НИКОЛАЙ (смеётся). Вот, что можно назвать профессиональным, не просто студенческим, а именно женским навыком! Я бы так не смог...

ПЭМ (манерно поправляя очки). Oh, thanks!

НИКОЛАЙ (продолжая). ...поэтому, эти люди очень верят в Путина. Верят и по-своему жалеют, ведь ему каждый день приходится принимать сложнейшие решения и делать выбор между плохим и очень плохим,

СОНЯ. К сожалению, я только недавно это поняла.

НИКОЛАЙ. …но он, как настоящий лидер, всегда выигрывает... Ни в коем случае нельзя пошатнуть это доверие народа! А под народом, а имею ввиду не только русских, а всех, кто населяет пространство бывшего СССР.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А как же «Русский мир»?

НИКОЛАЙ. Президент отошел от концепции русского национального государства, заменив ее концепцией ментального мира. Таким образом, русский – это не национальность, а скорее состояние души». Благодаря этому исчез земляческий национализм и народу стала понятна Россия как страна, как объединяющая сила!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да, сынок, тут про взрослое поколение ты абсолютно прав, ну, может за редким исключением, а вот пресловутая молодёжь... А ведь, как говорится, они «сегодня дети, а завтра граждане…»

НИКОЛАЙ. Ты права, мама! Сразу чувствуется, что учитель! Сто раз права!

Лидия Ивановна слегка кланяется, выражая благодарность.

НИКОЛАЙ. Мы взрастили какой-то инфантильный мир! И "эти дети" просто не хотят взрослеть и, как следствие, боятся ответственности за всё! Я испытал настоящий шок, когда понял это!

СОНЯ. Это действительно так и есть!

НИКОЛАЙ (продолжая). Ещё не так давно любой мальчишка в ответ на взрослый вопрос: "Кем ты будешь, когда вырастешь", гордо называл профессии кого-нибудь из героической части человечества.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (мечтательно). Я грезила в детстве быть дрессировщицей!

НИКОЛАЙ (продолжая). И, даже, когда в злосчастные 1990-е мальчики хотели быть либо "депутатами", либо "братвой", а девочки – их "спутницами" из эскорт-услуг, то они все равно подражали в этом взрослым и хотели выйти из детства.

ПЭМ (весело смеясь). А я маленькая мечтала стать бандиткой из фильм «Бонни энд Клайд»!

НИКОЛАЙ (улыбнувшись). Ну, вот видите... А теперь наступило время, когда на вопрос:
"Кем ты хочешь быть, когда станешь взрослым? ", часто можно услышать ответ: "А я не хочу становиться взрослым".

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (качая головой). Ты прав, Коля! Прав, прав. Ой, как прав!

НИКОЛАЙ. И что же? И как эти люди будут противостоять злу в его борьбе с добром? Как они выступят на защиту нашей веры, в конце-то концов?

Лидия Ивановна наклоняется к Николаю.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (негромко). Уже второй раз слышу... Коленька, ты стал верующим? Ты же всегда отрицал любую религию?

НИКОЛАЙ. Во-первых - да, во-вторых - давно и, в-третьих, в окопах, мама, все верующие.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (задумчиво). И всё-таки, мы, русские все немножко юродивые, хотя, правда в сторону святости.

НИКОЛАЙ. Это правда! Только, конечно, если Христа ради.

Пэм вдруг вскакивает со стула.

ПЭМ. О! Я это очень одобрять! Неверующие люди suspicious-подозрительны. От них всегда можно ожидать всего, что угодно! Пример - твой младший брат! Он даже говорить со мной не хотел про Бога! И, что случиться?! By the way, он так и не звонит!

Все смотрят на Пэм. Та садится, опускает голову, снова что-то записывая, и следом, с восхищением и готовностью воспринимать информацию, смотрит на Николая.

НИКОЛАЙ. Итак... По сути, нынешняя война на Украине начала и ещё одну битву, но уже внутри России. Битву Русского мира и мира глобалистов, отступать в которой нам некуда.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с интересом). Ну-ка, ну-ка, в этом месте поподробней, товарищ доцент.

НИКОЛАЙ. Ближайшие лет десять нам придется жить в условиях, дай-то Бог, только мобилизационной экономики, а не всеобщей мобилизации.

СОНЯ. Это почему? Ты, что не веришь в победу?!

НИКОЛАЙ. В победе то я не сомневаюсь, но это не простой и не короткий путь! Ведь рушится созданная трудами либералов и воров всех мастей, глобалистская и компрадорская российская экономика… да и мировая меняется…

СОНЯ (соглшаясь). Даааа. Вообще-то похоже на то.

НИКОЛАЙ (продолжая). И на её обломках всходят первые ростки экономики новой, патриотической! А для новой экономики нужны и новые лица!

ПЭМ (улыбаясь). Даже я с этим согласна! И что ты предлагать, мистер профессор?

НИКОЛАЙ. А тут и предлагать ничего не надо. Новая элита уже растёт. И особенно – на Донбассе! Подобно тому, как «оранжевая» Украина стала плацдармом для русофобской «элиты», представители которой позже и бежали туда из России, так теперь Донбасс становится центром притяжения новой патриотической элиты России.

СОНЯ. А почему же их не очень-то видно?

НИКОЛАЙ. Не согласен!.. Представители нашей новой элиты уже заметны, но пока находятся в резерве и наблюдают, как "старая элита" пытаются натянуть на себя "новые лица", но это профанация и путь в никуда!

ПЭМ (восторженно) Iinteresting!

НИКОЛАЙ. После начала военной операции Россия попала в такие жернова истории, что отступать просто некуда, только вперед! Россия, начав СВО, привела мир в точку бифуркации.

ПЭМ. В точку чего!?

НИКОЛАЙ. Обнуления, значит.

ПЭМ. Ты оккупация всей Украины иметь в виду?

НИКОЛАЙ (ухмыляясь) Хах!.. Оккупация… Оккупацию Россией нужно ещё заслужить! Тут вопрос гораздо шире!

Пэм тянет руку, как первоклашка.

ПЭМ. А, что тогда?

НИКОЛАЙ. Это, Пэм, не агрессия, это наша гражданская война между одной Россией - либеральной и криминально-капиталистической, которая уже всем давно обрыдла, и какой-то другой – ещё, к сожалению, неизвестно какой.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Как ты точно сказал, сынок! Действительно, что пока неизвестно какой, но явно лучше, хотя и немножко боязно неизвестности!

ПЭМ. И всё же либералных людей очень много в Россия и среди famous тоже. Многие, раньше патриотические бизнесмен, for example.

Николай, видимо устав ходить по комнате, подвигает стул и садится на него, как на коня – задом наперёд, рядом с Пэм, смотря ей прямо в лицо.

НИКОЛАЙ. Тут приходят на ум слова Александра Твардовского из «Тёркина»: "...и совсем свои ребята, сразу, как бы, не они...".

ПЭМ. О! Я Тёркин учила с моим дедом!

НИКОЛАЙ. Потому, что жить одной судьбой со своей Родиной, когда запахло жареным, многие из них не горят желанием. Ребятки-то оказались с гнильцой.

СОНЯ. А, да уж! И это очень заметно.

Николай встаёт и снова начинает ходить по комнате взад-вперёд, опираясь на палочку и одновременно эмоционально жестикулируя свободной рукой.

НИКОЛАЙ. Знаете, мам, Соня, Пэм… Это уже не для лекции, а лично от меня. Я думаю, что вообще все эти наши западники и миролюбы, - извините, обычные "ссыкуны", пытающиеся спрятать позорный факт своей трусости за красивыми словами.

СОНЯ (извиняясь, смотря на Пэм). Коля...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (смущённо). Коля!..

ПЭМ. Ничего, ничего. Я всё понимаю.

НИКОЛАЙ. Либерал, к сожалению - тот, кто тихонько выходит из комнаты, когда там начинается драка.

ПЭМ. Probably it is

НИКОЛАЙ (продолжая). А мы… все мы… Если бы не СВО, то не узнали бы даже сами себя! Не поняли, на что способны в экстремальной ситуации! Это такой глобальный стресс-тест для каждой клетки нашего большого организма под названием Россия!
Теперь, каждый день мы — узнаем себя! Точнее вспоминаем себя!

Лидия Ивановна обращается к сыну, поглядывая на Соню и Пэм, давая понять, что она говорит от лица их всех.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (дружелюбно). Ну, что ж, уважаемый доцент…

НИКОЛАЙ (скромно поправляя). Будущий.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Не волнуйся. Мать не сглазит. Так вот… Будущий доцент, аудитория пребывает в полном восторге от прослушанной лекции и выражает искреннюю благодарность, признавая тебя полностью готовым к преподавательской работе!
Молодец!

Ивановна, Соня и Пэм снова хлопают в ладоши, а Пэм даже слегка свистит. Лидия Николай театрально отпускает поклон благодарности и вдруг, «встряхнувшись» и сменив тон, резко подходит к женщинам.

НИКОЛАЙ. Так!.. Слушай мою команду!.. А ну-ка отставить хандру! Конец лекции! Мама ставит чай! Пэм расчищает стол! Соня ищет в шкафу поносы. Затем все следуют на кухню за чаем и вкусняшками! И приступаем к официальному чаепитию!

Пэм вскакивает и смешно прикладывает ладонь кончиками пальцев к голове, изображая отдание воинской чести.

ПЭМ. Yes, sir!
 
Соня тоже вытягивается по стойке "смирно".

СОНЯ.
Слушаюсь, товарищ полковник!

Лидия Ивановна просто встаёт с кресла, рассыпав с себя фантики от конфет.

ПАУЗА.
Картина 4.
(Лидия Ивановна, Николай, Пэм, Соня)

Лидия Ивановна, Соня, Пэм и Николай в комнате. Сидят за вновь накрытым, уже "сладким" столом и пьют чай. Пэм поднимает бокал с чаем, как фужер для тоста.

ПЭМ. Дорогие друзья, мне очень приятно, что неожиданно, вы приняли меня в свой круг и делитесь со мной вашими мыслями и проблемами. Я очень ценю такой доверие и открытость. Это очень по-русски…

ПЭМ.  Я очень рада, что узнала всех вас – и Лидию, и София, и Николая и даже Бориса. Я чувствовать себя в семья.

НИКОЛАЙ, ЛИДИЯ ИВАНОВНА, СОНЯ (вместе). Мы тоже рады знакомству!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (к Пэм). Тебе спасибо, что согласилась задержаться, Памеллочка. Слишком уж расстроил меня Боря…

ПЭМ. Ничего, Лидия. Надеюсь, всё-таки, что он обра-зум-ливаться и всё решать. У него просто нет другого выхода.

НИКОЛАЙ (Лидии Ивановне). Так! Говорю же - хватит грустить! Не такой уж он и плохой человек, мой брат. Давайте, всё же, дадим ему шанс. В конце концов, я в него верю! Он обязательно позвонит и скажет, что всё в порядке.

СОНЯ. Да, я тоже в него верю!

Лидия Ивановна, не обращая внимания на Соню, нежно гладит по спине Николая.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (грустно). Ой, Коля, ты всегда думал о Борисе лучше, чем он был на самом деле и всегда его оправдывал, помогал и защищал. А я всегда берегла твою веру и старалась не посвящать тебя в его «фортели» Брат, всё же…

ПЭМ (Лидии Ивановне). Лидия, расскажи мне про Бориса, как мать! Ведь лучше тебя его не знать никто… Мне теперь очень интересно с кем я хотеть поставить свою жизнь…

НИКОЛАЙ. А и правда, мам! Я же тоже, к сожалению, многого не знаю…

Соня молчит. Лидия Ивановна пожимает плечами.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (выдохнув). Ну, если хотите… Извольте… Секретов-то нет… Чайку подлить вам, ребята?

Лидия Ивановна наливает ещё дымящийся чай в чашки и пододвигает коробку с конфетами и торт.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Борис дался мне очень тяжело… Роды были какие-то особо мучительные, хотя и не первые… Да ещё я тогда от развода с отцом твоим, Коля, отходила, о тебе переживала…

Соня и Пэм переводят взгляд на Николая.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (продолжая). Первые шесть лет Борькиной жизни – одни сплошные болезни: диатезы, круп, аллергии на всё, бронхиты, воспаления легких - постоянные врачи, анализы, лекарства…

СОНЯ. Да, я слышала, что это самые сложные годы по здоровью для детей.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (с издёвкой). Вот именно, что слышала!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Но к школе, вроде, наладилось и его, по настоянию отца, отправили в престижную английскую спецшколу. Ничего не скажу, учился неплохо, но самое ужасное – его там сверстники били и всячески «травили» почему-то…

ПЭМ (задумчиво). Да, причины всегда кроются в детстве.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Именно! Конечно, сейчас он взрослый и его не так-то просто обидеть, но Пэм права, что история его характера, сложилась еще в школе. Видимо, чтобы к нему обидчики не приставали, постепенно, по мелочам он стал врать.

НИКОЛАЙ. Да уж, есть у него такой грешок, но просто он всегда хотел выглядеть лучше. Значимей, что ли.

ПЭМ. Николай, ты, наверное, просто очень добрый… Это не грешок, а настоящий грех! A real sin! Ты же сам говорил об этом раньше!

НИКОЛАЙ. Я поясню... Помнишь, мам, он переписывался с кем-то и сначала просил меня писать ему стихотворения и «цветастые» фразы от его имени и, когда был сильно занят, полностью готовить ответы на письма, просто, чтобы сделать приятное своей визави. Ну, разве ж это грех!?

Пэм пристально смотрит на Николая.

НИКОЛАЙ. Ну, не умел он выражать свои мысли так, как я…  Но он же был и правда влюблён! И я это делал не по принуждению, а с удовольствием со всей душой, представляя в своих мечтах эту прекрасную незнакомку, пытаясь доставить ей радость. Кому от этого плохо?

Лидия Ивановна с испугом глядит на Пэм, и та, с вопросом в глазах, смотрит в ответ.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (явно поспешно, чтобы "заговорить" прежнюю тему). А потом и нам, родителям, он стал врать. Сначала - что домашку не задали, потом - что тетрадки не выдали, потом стал скрывать оценки, а на деньги, выданные на завтраки, покупал жвачку и колу, что, естественно, закончилось жестоким гастритом.

ПЭМ. А когда старше стал?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Когда он подрос, вдруг возненавидел своего отца за то, что тот сделал американское гражданство Соньке, хотя отец во всём ему потакал. Мы даже с ним ссорились из-за этого всегда.

НИКОЛАЙ (смеясь). У меня ситуация с отцом была ровно наоборот – хорошего он как будто не замечал, а за плохое, что бы я ни сделал, получал «по сусалам»! Но я его обожал!

ПЭМ.
Что есть «по сусалам»?

НИКОЛАЙ. Строгий, в общем…

ПЭМ (с интересом). А, понятно. Это, как и у меня. Знаешь, у нас много есть общий!

НИКОЛАЙ. Знаешь, Пэм, я-то вырос, пусть и в неполной (с любовью посмотрел на мать), но в коммунистической семье! С таким удовольствием вспоминаю своё детство и то время! Жили не очень богато по нынешним меркам, но весело.

Николай ходит по комнате, на каждый шаг всё ближе к Пэм, явно обращая свой рассказ ей.

НИКОЛАЙ. Мы с отцом как-то все время радовались. Продукты или товары какие-нибудь купили и радовались! Квартиру на Речном от института получили - радовались ужасно! Помню, что я был так горд, что живу в нашей стране!

ПЭМ. Я же говорю, что всё из детства.

Николай снова поворачивается к матери.

НИКОЛАЙ. Ой, ладно, мам, перебил... Давай дальше… Ужасно интересно!..

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Вот почему он стал такой!? Может, мое чрезмерное внимание и забота сделали его таким лживым и бесчувственным эгоистом?

НИКОЛАЙ. Мы все ошибаемся, и учимся на своих ошибках.

ПЭМ. Лидия, не ругай себя. Ты, как мать, стараться делать для сына всё лучше. But what has grown - has grown.

НИКОЛАЙ.
Да, действительно, скверная история произошла с этим похищением и плагиатом. И что творилось у него в голове, нам неизвестно, да и это уже не важно.

ПЭМ. Да. Так есть.

НИКОЛАЙ. Не терзай себя вопросом, "почему?". Свершилось и свершилось. Живи дальше. Твой мальчик всего лишь ошибся. Ты мама, всё-таки, просто помоги и ему, и себе, при случае, спокойно разобраться во всём…

СОНЯ. Мам, а и правда Бог с ним! Образумится! А не образумится, то сам виноват.

Лицо Лидии Ивановны "вспыхивает" и становится злым. Она вдруг кричит на Соню., выпучив глаза.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (кричит на Соню). Ты, то! Ты, то куда лезешь! Всё плохое заложено в моего мальчика тобой! Ты всегда думала только о себе, а он на тебя и ориентировался всегда!..

СОНЯ (растеряно). Мам...

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ты! Ты! Ты! Ты виновата, что он стал таким!..

Соня смотрит на Лидию Ивановну в полном шоке, а потом срывается в рыдания. Николай пытается успокоить одновременно мать и сестру, а Пэм испуганно сжавшись наблюдает за внезапным скандалом.
Опять бьют напольные часы и опять с шумом распахивается фромуга окна.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (смотря на окно). О! Батя твой виш, как волнуется, что дочу его ненаглядную забижают!

Потом поворачивается к Николаю.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (страдальческим тоном). Коооля, ну хоть ты хоть сделай наконец окно!

НИКОЛАЙ. Отвёртку давай.

Лидия Ивановна берёт его под локоть и тянет за собой.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Пошли. На кухне она. Я заодно там и посуду помою.

Николай и Лидия Ивановна уходят. Пэм и вытирающая слёзы Соня остаются одни.

ПАУЗА.
Картина 5.
(Пэм, Соня, Лидия Ивановна, Николай)

Соня и Пэм за столом. Соня опустошённо смотрит куда-то в стену, механически наливая себе вино из полупустой бутылки, стоящей на столе, в первый попавшийся фужер.

ПЭМ (участливо). Что это было?

Соня не обращает внимание. Пэм обращается к ней снова, слегка дотронувшись до плеча.

ПЭМ. София!

Соня вздрагивает "возвращаясь в реальность".

СОНЯ. Нелюбовь...

ПЭМ. Если, конечно, это возможно, расскажи причина. Мне надо это знать.

Соня "залпом" выпивает налитое вино и решительно обращается к Пэм.

СОНЯ. Что ж... Слово лечит, а разговор грусть отгоняет...
Да и правда, ты должна лучше знать будущую свекровь. Так, что расскажу всё! Ты же уже почти родственница.

Соня ложечкой берёт себе кусочек торта.

СОНЯ. Она мне аборт простить не может, хотя сама и виновата.

ПЭМ. How's that?!

СОНЯ (мечтательно). Когда-то давно у меня был роман с молодым военным курсантиком, и я была безумно счастлива и влюблена!

ПЭМ. Это хорошо. And?

Соня жестом призывает Пэм к терпению.

СОНЯ. Глупая была тогда и не говорила матери кто это, так как это был один из её бывших учеников, и я очень боялась услышать какой-нибудь негатив, который хоть как-то может задеть нашу любовь..

Пэм кивает, соглашаясь.

СОНЯ (продолжая). Через некоторое время наш бурный роман на мне так сказался, что скрывать его уже было нельзя.

Пэм слушает, не перебивая.

СОНЯ (продолжая). Ну и я, как примерная дочь, с трепетом бегу к мамочке поделиться счастьем и, в том числе, наконец рассказать, кто отец.

ПЭМ (смущённо). Что, она сказать?.. Что слишком рано?

СОНЯ. Если бы! И слушать не стала толком меня, а устроила страшный скандал, обозвав проституткой и заявила, что ей не нужен где-то нагуляный внук!

ПЭМ. Какой-то кошмар!

СОНЯ. Но мать не просто устроила скандал, а она же человек действия и вот (опустим детали этой грязной спецоперации) я уже через две недели вышла замуж за молодого и перспективного профессора - одного из маминых знакомых...

ПЭМ. Она пытаться копировать свой судьба! That's for sure!

СОНЯ (продолжая). ...не просто вышла, а вышла беременной, хотя жених и не знал об этом, чтобы родить ему, вроде как от него… Вроде, как недоношенного…

ПЭМ. Oh! It's not fair! Нечестно!

СОНЯ. Я по несдержанной молодости проговорилась настоящему отцу, и мой курсантик, придя к нам, заявил моему мужу своих правах на будущего ребёнка.

ПЭМ (с тревогой). И, что случиться?

Соня громко вздыхает.

СОНЯ. А случиться то, что мой красавец интеллигент-профессор вечером избил меня до полусмерти и я загремела в больничку, где меня поставили перед выбором - жить мне или ребёнку! Я испугалась и выбрала конечно себя, сделав аборт и лишив себя на будущее радости материнства.

ПЭМ. И, что Лидия?

СОНЯ (усмехнувшись). Конечно, обвинила меня во всём и назвала ещё и детоубийцей!

ПЭМ. А, что с твой военный?

СОНЯ. Мы расстались и встретились вновь только недавно, но это уже другая история. Потом всё узнаешь.

ПЭМ. А что...

Приближающийся шум и смех со стороны кухни перебивает разговор
В гостиную со стороны кухни входят смеющиеся Лидия Ивановна и Николай, рассказывающий матери видимо концовку какого-то анекдота.

НИКОЛАЙ. ...и спрашивает его: "Какой нежности запах у цвета буквы семь!?.
Входящие заливисто хохочут. Николай сразу идет к окну, держа в руках отвёртку. Лидия Ивановна садится в кресло.

Раздаётся телефонный звонок мобильника Пэм.

ПЭМ (испуганно смотря на дисплей). Это Борис!

Николай, Лидия Ивановна, Соня и Пэм, с заинтересованным видом идут к столу, на котором лежит телефон и садятся ближе друг к другу, склонившись над мобильником Пэм.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Пэм, включи громкую связь, пожалуйста, если, конечно, можно. Мы же все ждём.

ПЭМ. Хорошо. I have no secrets - нет секретов.

Пэм нажимает на кнопку громкой связи.

ПЭМ (в телефон осторожно). Алло.

В ТЕЛЕФОНЕ(ЗК). …Уважаемые пассажиры… объявляется посадка на рейс Аэрофлота… SU… Москва-Стамбул…

Присутствующие с непониманием и удивлением переглядываются.

БОРИС(ЗК). Алло! Это я.

ПЭМ (в телефон). Hello... Борис?.. Ты вернул флэшку в институт?

БОРИС(ЗК) (голос «на взводе»). Пэм! Что б ты знала – я не был ни в каком институте! Я поменял билет и сейчас улетаю в Нью-Йорк через Стамбул.

ПЭМ (удивлённо). Ты что делаешь, Борис?! Ты убил нашу работу! Ты сошёл с ума!?..
 
БОРИС (ЗК) (перебивая). Я просто о том, что не советовал бы тебе завтра идти на Учёный совет. Тебе лучше тоже взять билет и лететь следом за мной, тогда и результаты работы не пропадут.

ПЭМ. Что мне лучше, я знаю сама. И сейчас мой ответ – NO!

БОРИС(ЗК). Если «нет», то ты и с тобой то же «нет», и я как-нибудь сам справлюсь с твоим открытием!

ПЭМ(ЗК). Борис, послушай меня...

Раздаются короткие гудки, Пэм пытается набрать снова. Собравшиеся слышат автоответчик.

АВТООТВЕТЧИК(ЗК). …Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позже…

Лидия Ивановна и Николай молча смотрят на Пэм. Теперь она опустошённо уставилась в одну точку.

ПЭМ (растерянно). Он улетел в Америка!..

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (задумчиво себе). Мд-а-а... Вот тебе и любимый младший сын, мама Лида... Могла ли ты подумать, что он будет такой. А ты говорил, Коль…

Лидия Ивановна подходит к Пэм, берёт её за плечи, разворачивает её к себе и смотрит ей прямо в глаза.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (к Пэм). А как же твои разработки?

ПЭМ. Уехали вместе с ним.

НИКОЛАЙ. Секретные?!!!

ПЭМ (глухо). Да.

Пэм срывается в рыдания. Николай подходит, обнимает её, гладит по голове, пытаясь успокоить.

ПЭМ (сквозь слёзы). Всё!.. Моя карьера закончена!.. Завтра меня выбросят из институт и may be из страны вообще, как рас-трат-ник и бездельник!.. Да ещё и пособник преступник! Могут и арестовать! Кошмар!

СОНЯ. Ну, подожди...

Теперь у Сони звенит её мобильник.

СОНЯ (в трубку). Алло?

Соня слушает телефон и вдруг, посмотрев на часы, вскакивает и идёт в сторону прихожей.

СОНЯ (на ходу, продолжая говорить в телефон). Ой! Мария Петровна, простите! Я на время-то не посмотрела. Бегу! Уже бегу! Через тридцать минут буду! Как он?..

Слушает ответ, затем нажимает отбой и обращается к Пэм и Лидие Ивановне.

СОНЯ. Пэм держись! Всё образуется!

Пэм всхлипывает.

СОНЯ. Мама, прошу прощения, мне надо отбежать, но я надеюсь, что вы ещё не расходитесь, так что не прощаюсь - вернусь с сюрпризом.

Соня, сидя на банкетке в прихожей (видно из гостиной.) застёгивает туфли и продолжает.

СОНЯ. Мамуль, с днём рождения, ещё раз! И знай, что я не могу на тебя обижаться и, всё-таки я тебя люблю, не смотря, ни на что, до такой степени, что готова разорвать любого, кто сделает тебе больно!.. Всё!.. Пока!.. Я скоренько!

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (ухмыльнувшись). Тогда начни с себя.

Соня быстро выбегает из квартиры. Лидия Ивановна с непониманием смотрит ей вслед

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (язвительно). Во даёт! Прям, как в песне:"...Меня сегодня Муза посетила. Посетила, так немного посидела и ушла!.."

Николай улыбается.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (теперь раздражённо). Да ещё и "...с сюрпризом..."! Может хватит сюрпризов на сегодня!

Лидия Ивановна режет торт.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Ладно... Давайте просто продолжим отмечать и спокойно обсудим
ситуацию.

Вытаскивает из-под стола неоткрытую бутылку шампанского.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Смотрите, что нашла на кухне!

Все подставляют фужеры.


ПАУЗА.
Явление 3-е.
(Лидия Ивановна, Николай, Пэм, Плетнёв, Волков, Спецназовцы, Понятые, Специалист)

Работает проигрователь, звучит музыка. Оставшиеся снова за столом, "струится" тихая беседа (слов не разобрать). Раздаётся стук в дверь. Лидия Ивановна, Николай и Пэм с удивлением оборачиваются в сторону прихожей.

НИКОЛАЙ (смотрит на часы). Кто это там такой скромный? Сонька, что-ли? Так, вроде только ушла.
 
Николай встаёт со стула, берёт палку, и идёт открывать. Лидия Ивановна прибирает на столе, а Пэм вновь открывает тетрадь его стихов.
Вдруг со стороны прихожей раздаётся страшный грохот и топот. Все вздрагивают. Тут же в дверь гостиной врываются четверо какие-то людей, по виду спецназовцев, в полной тяжёлой военной экипировке, масках и с автоматами наперевес. Они вталкивают в комнату и сразу же укладывают на пол Николая, заломав ему руки за спиной и выбив его палку.

СПЕЦНАЗОВЕЦ 1 (громко кричит). Всем на пол! Работает спецназ ФСБ!

Лидия Ивановна и Пэм, дрожа от страха, тоже ложатся на пол. Лидия Ивановна задевает при этом конфетницу, которая падает. Конфеты разлетаются по полу, а Пэм, ложась на пол, бормочет по-английски.

ПЭМ. That's how I knew it would end.

Следом за спецназовцами входят ещё три человека в гражданской одежде. Один из них в стильной летней широкополой шляпе.  В общем, в гостиной полно народу и страшный шум.

НИКОЛАЙ (лёжа, повернув голову). Что происходит!? Кто вы? Я Полковник ВДВ Галкин. Документы в кителе. Кто старший? Поднимите женщин с пола, хотя бы - дует.

ПЛЕТНЁВ. А я майор ФСБ Плетнёв... И, всё-таки, командовать и задавать вопросы позвольте мне.

Плетнёв снимает шляпу и вытирает пот со лба ладонью.

ПЛЕТНЁВ (к Спецназовцу 2). Ух духотища! И ветер какой на улице. Дождь наверняка будет… Вороненко глянь там в кителе документы полковника и поднимите всех.

Боец спецназа достаёт документы из кителя Николая, быстро пролистывает их и утвердительно кивает Плетнёву, потом по очереди Спецназовец 1 и Спецназовец 2 подают руки Лидие Ивановне и Пэм, а потом поднимают с пола и Николая.

ПЛЕТНЁВ (к Спецназовцу 3). И будьте любезны - палочку верните раненому.

Спецназовец 3 передаёт Николаю инвалидную палочку. Николай остаётся стоять, а женщины садятся на диван.

ПЛЕТНЁВ (к Николаю). Да Вы тоже присаживайтесь, товарищ полковник.

Николай садится рядом с женщинами.

ПЛЕТНЁВ. Итак, не буду рассусоливать - начну сразу.

Лидия Ивановна, Пэм и Николай недоумённо переглядываются.

ПЛЕТНЁВ (продолжая). Я - майор Федеральной Службы Безопасности Плетнёв в соответствии с постановлением следователя в порядке статей статьей 165 и
182 УПК РФ, как в случае, не терпящем отлагательства провожу следственные действия - обыск в квартире Кудряшовой Лидии Ивановны 1948-го года рождения по возбуждённому уголовному делу… Короче, вот...

Протягивает Лидии Ивановне плотно исписанный листок А4. Та углубляется в чтение.

ПЛЕТНЁВ (продолжая). ...в присутствии моего заместителя - капитана Волкова, специалиста Йогмана и понятых...

Плетнёв поворачивается к СПЕЦНАЗОВЦУ 3.

ПЛЕТНЁВ. Боец, глянь в подъезд - там понятые стоят. Зови из сюда.

Спецназовец 3 отдаёт честь и выходит.

НИКОЛАЙ (к Плетнёву, улыбаясь). Простите, а чем это на нас «контора» обиделась, а? Если не секрет, конечно.

ПЛЕТНЁВ (максимально спокойно). Обижаются, товарищ полковник, как говорили в одном известном фильме, только бывшие жены и домашние животные, а на Лубянской площади такими категориями не рассуждают.

Николай мгновенно серьёзнеет.

ПЛЕТНЁВ (продолжая). У следствия есть все основания полагать, что в квартире незаконно хранятся сведения, содержащие государственную и служебную тайну, на электронных носителях. И если таковые имеются, то прошу выдать их и пароли к ним добровольно.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА.
У нас ничего такого нет и, соответственно, никаких паролей тоже нет. Не надо только переворачивать всё вверх дном. Знаю я ваши методы! У меня есть куда пожаловаться, уж поверьте!

ПЛЕТНЁВ. Ой! Только не надо строить из себя жертву кровавого режима! У нас есть достоверная информация, где это хранится. Так что, надеюсь, надолго вас не задержим. Жаль, что вы не выдали сами.

Пэм непонимающе смотрит на Лидию Ивановну и тихо спрашивает её.

ПЭМ.
Он же увёз!?

Та пожимает плечами.

ПЛЕТНЁВ (к Волкову). Давай капитан - заводи понятых, бери специалиста и начинай. Идите в комнату Бориса Леонидовича сразу.

Вопросительно смотрит на Лидию Ивановну.

ПЛЕТНЁВ. Где у Вас она?

Она послушно указывает пальцем.

ПЛЕТНЁВ (к Волкову, продолжая). Да, на возьми, вот. Я уже проекты протоколов приготовил только вставляй данные… Не благодари.

Протягивает Волкову бумаги.

ВОЛКОВ. Есть.

ПЛЕТНЁВ (к Лидие Ивановне, Николаю и Пэм). Вы втроём это все, кто есть в квартире?

Майор Плетнёв неторопливо ходит по квартире, внимательно осматривая всё вокруг.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Да.

ПЛЕТНЁВ (бойцам спецназа). Ребята, можете пока быть свободны. В машине подождите, мы позвоним.

Бойцы выходят.

ПЛЕТНЁВ (к Лидие Ивановне). Где Ваш сын Борис Галкин?

Лидия Ивановна, Николай и Пэм переглядываются. Пэм делает вдох, чтобы что-то ответить, но Лидия Ивановна вовремя замечает это и перебивает её.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (к Плетнёву). Без понятия. Ему пятый десяток, и он давно не живёт с мамой.

Плетнёв садится на стул около стола и со скучающим видом беззаботно отбивает пальцами какой-то ритм по полировке. В тишине все смотрят на него.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (к Плетнёву). Может чайку?

ПЛЕТНЁВ. Не откажусь.

Лидия Ивановна встаёт и наливает чай ФСБ-шнику.

ПЛЕТНЁВ. Сердечно благодарю.

Пьёт чай...

В гостиную бодро возвращается капитан Волков с большим жёлтым бумажным пакетом в руках. За ним семенят двое понятых и специалист. Волков вываливыет на стол из пакета целую кучу флешек и ещё кладёт увесистый накопитель Toshiba.

ВОЛКОВ (гордо). Вот! Всё, что было.

ПЛЕТНЁВ. Добро. Давайте каждую по отдельности пакуйте и вот вам стикеры с номерками.

Он достаёт из кармана пачку стикеров и отдаёт капитану. Ещё Плетнёв берёт у Волкова протокол, садится за стол, и начинает заполнять бумаги. Работа спорится. Николай глубоко вздыхает, Пэм, как будто, "заледенела», а Лидия Ивановна спокойно подливает чай "гостю". Плетнёв протягивает протокол Лидии Ивановне.

ПЛЕТНЁВ. Вот видите, как быстро. Подпишите, пожалуйста.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Что это?

ПЛЕТНЁВ. Протоколы. О проведённом обыске и об изъятии вещдоков. Вот видите, как мы быстро закончили.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА бегло читает протокол и подписывает.

ПЛЕТНЁВ (к понятым и специалисту). Всё, ребята! Сворачиваемся! Спасибо.
Понятые и специалист уходят, что-то тихо обсуждая на ходу.

ПЛЕТНЁВ (к Волкову). Да, капитан, заберите это всё.

Кивает на аккуратно упакованные флэшки-вещдоки. Волков собирает всё со стола в сумку и тоже уходит.

ПЛЕТНЁВ (к Лидии Ивановне и Пэм). Что ж, а вы собирайтесь побыстрей. Я жду вас.
Лидия Ивановна и Пэм переглядываются.

ПЭМ (к Плетнёву). Не понятно.

ПЛЕТНЁВ (спокойно). А, что тут понимать. Вы обе задержаны, как подозреваемые. Едем в управление. А уж какой статус после допроса будет, как и положено, не больше, чем в течение трёх часов узнаете.

Женщины начинают собираться. Пэм суетливо, а Лидия Ивановна боле, чем спокойно.

НИКОЛАЙ. И меня тоже заберёте?

ПЛЕТНЁВ. Воздержусь. Вы же у нас нигде не фигурируете. Отдыхайте, товарищ полковник.

Женщины собираются и уходят вместе с Плетнёвым. Николай остаётся один.


ПАУЗА.
Явление 3-е.
Картина1.
(Николай, Пэм)

Бьют часы. Николай сидит за столом в опустевшей гостиной с совершенно опустошённым видом. Просто сидит. Сидит и смотрит на напольные часы и пожимает плечами.

НИКОЛАЙ (про себя. задумчиво). Очень странный обыск. Таких просто не бывает...
 
Звонок в дверь. Николай кричит в сторону прихожей.

НИКОЛАЙ (безразлично). Открыто!

Через минуту в двери гостиной появляется уставшая и промокшая "до нитки" Пэм. Николай вскакивает со стула от неожиданности и, "забыв про ногу, палку и протез", бросается к ней. Берёт Пэм за плечи и смотрит в лицо.

НИКОЛАЙ (скороговоркой, волнуясь). Там, что - дождь?.. Отпустили? ...  Какое счастье!.. Что там было!?  Всё в порядке?.. Это из-за Борьки!?.. Где мама!?

ПЭМ. Отпустили... Сначала спрашивать и взять расписку о, как это? - нет-ра-глу-шания.
 
Пэм освобождается от рук Николая и "просто рухает" на стоящий рядом стул. Её руки виснут по бокам, как плети.

ПЭМ (без сил). There are a lot of questions at once. First, give me some water? please. Дай пить. Там везде вода, а я хочу пить.

Указывает пальцем на графин, стоящий на столе.

НИКОЛАЙ (суетливо). Что, что?.. Ах, да, сейчас...

Наливает стакан воды и даёт его Пэм. Та жадно пьёт.

ПЭМ (отрываясь от стакана). Буду отвечать на части всё.

НИКОЛАЙ. Давай.

ПЭМ. После допрос отпустить... С Лидия всё в порядок. Она сидеть в коридор и ждать своя очередь. Наверное, тоже отпускает скоро... Про Борис спрашивать, но не сильно... и, почему-то, про архив Лидии спрашивать больше... Всё.

НИКОЛАЙ. Вот и славно! Ты вся мокрая! Иди прими горячий души переоденься, а я заново чайник поставлю, малину и мёд поищу. У мамы всегда был.

Пэм кивает и послушно уходит в ванную.

ПАУЗА.
Картина2.
(Николай, Пэм, Борис)

Пэм в махровом халате Лидии Ивановны и в вязаных носках сидит на стуле напротив стола, поджав под себя ноги. Пьёт дымящийся чай из большой чашки, обхватив её ладонями, согревая руки. Николай сидит рядом и смотрит на неё обожающим взглядом.

ПЭМ (мечтательно вдруг). Как бы я тоже хотеть поехать на Донбасс, чтобы помогать людям как-то. Например, можно тоже учить студентов.

НИКОЛАЙ. Не вижу проблем. Я помогу в трудоустройстве, если решишь.

ПЭМ. Проблем есть в том, что завтра мне нечего сказать на Учёный совет и, наверное, меня выгнать из институт и может из страна.

НИКОЛАЙ. Луганск пока другое государство, и ты можешь приезжать.

ПЭМ (усмехаясь). Yes, indeed! With a "black mark"! С "чёрный метка" от ФСБ приезжать?

Снова звучит звонок в дверь. Николай вскакивает со стула.

НИКОЛАЙ (радостно). Ну, вот и мама пришла - "молочка принесла!" Долго же её "мариновали".

Николай смотрит на часы и бежит открывать. Пэм остаётся допивать чай. Слышится шум со стороны прихожей и через минуту в дверях гостиной появляется Николай с "повисшем" у него на руках абсолютно пьяным Борисом! Тот "мычит" что-то невнятное.

НИКОЛАЙ (громко смеясь). Мисс Адамс, извольте Вам представить полотно "Не ждали"... Эммигрировавший жених!.. собственной персоной.

ПЭМ (в шоке). Борис!!!???

Пэм ставит чашку на стол. С решительным видом подходит к Борису и, ничего не говоря, «влепляет» ему звонкую пощёчину. Голова Бориса безвольно повисает у него на груди. Однако через секунду Борис находит в себе остатки сил и поднимает, упавшую голову. Пэм же садится обратно.

БОРИС (даже не заметив пощёчины, еле выговаривая слова, заплетающимся языком). Даааа... Сидите, голубки... А это я к вам пришёл... Мамуля, прости меня... Пэм, я настоящая свинья... А где мамуля?.. Мамуля!

ПЭМ (с отвращением). Yes! Very similar! A real pig! Свинья!

БОРИС. Да св... свв... св... сввв... при этом и настоящий loser ещё... Прррр... Я флешку потерял... В Шарике .., наверное... Мне не зачем лететь... Боже, Боже! О чём я? ... Как мне хреново! ... Я хочу спать...

Пэм с отвращением смотрит на Бориса. Николай "сваливает" Бориса на диван и тот мгновенно засыпает, периодически подрагивая и наполняя храпом гостиную. Пэм вдруг громко хохочет нервным смехом.

ПЭМ (сквозь нервный смех). Мало, что он set me up - подставил!
He also screwed up himself! So и себя тоже! Идиот!

НИКОЛАЙ. Бог шельму метит!

ПЭМ (вздыхая). Хорошо, что хотя бы я не украсть секрет, а просто ха-лат-ка получится!.. may be...

Опять звонок в дверь. Николай идёт открывать и говорит на ходу.

НИКОЛАЙ (с надеждой). О! Ну это уж точно мама... Пусть полюбуется своим «мызулей».

Смотрит на Пэм.

НИКОЛАЙ (неуверенно добавляет). Видимо!

Николай идёт открывать, а Пэм снимает плед с кресла и накрывает им Бориса, заботливо подтыкая края.


Картина 3.
(Николай, Пэм, Борис, Соня, Шерстнёв)

В гостиную шумно входят Николай, Соня и ещё статный мужчина, держащий в руках бутылку шампанского.

СОНЯ. Ну, здравствуйте, родные! А вот и я, точнее мы. Я же говорила, что буду с сюрпризом! Так разрешите представить его первую часть! А где мама?

Николай разворачивается лицом к гостям. Внимательно смотрит на пришедшего мужчину. Тот также серьёзно смотрит в ответ. Пэм, в свою очередь, с крайним удивлением глядит на пришедшего с Соней мужчину и остаётся около кресла.

СОНЯ (продолжая). ...А именно моего мужа Юрия Васильевича Шерстнёва! Так что я вот уже месяц, как София Леонидовна Шерстнёва!

НИКОЛАЙ (восторженно). Ух ты!

Николай хлопает пару раз в ладоши.

НИКОЛАЙ (смеясь). Искренне поздравляю, хоть свадьбу вы и зажали, получается!
Николай крепко пожимает руку Шерстнёву. Тот передаёт Николаю принесённое шампанское.

ШЕРСТНЁВ. Чисто символически.

Пэм тоже подаёт тихий голос из глубины гостиной, внимательно и с удивлением и подозрением смотря на Шерстнёва.

ПЭМ. Поздравляю вас!

СОНЯ. А где мама то?

Потом с удивлением смотрит на спящего Бориса.

НИКОЛАЙ (начинает). Тут много, что интересного произошло…

Перебивая, Пэм вдруг указывает пальцем на Шерстнёва.

ПЭМ (зло). Вот он знает!

Соня с непониманием смотрит на Шерстнёва, но не успевает ничего сказать, так как в этот момент Борис с грохотом скатывается с дивана, сильно ударившись носом до крови. Все поворачиваются к нему. Пэм бросается к Борису.

ПЭМ. Oh my God! София, помоги, please!

Соня тоже бежит к Борису, крича на ходу

СОНЯ (к Шерстнёву и Николаю). Ребята, простите, мы оставим вас ненадолго!..  Надо, всё ж, братика в чувство приводить. Надеюсь, что вам будет интересно поближе познакомиться.

Соня и Пэм и вместе выволакивают Бориса из гостиной. Шерстнёв и Николай остаются одни. Николай подходит к Шерстнёву.

НИКОЛАЙ (к Шерстнёву). Я тебя сразу узнал, майор!
"Спай" твой позывной?

ШЕРСТНЁВ. Ага. А ты "Таран"? Ну, здорово, брат!

Мужчины крепко по-братски обнимаются.

НИКОЛАЙ. Здорово, дружище! Как ты? Служишь?

ШЕРСТНЁВ. Да, по-прежнему, в "конторе" следаком, правда старшим теперь и подпола дали, а ты?

НИКОЛАЙ. На "лепесток" наступил - дурень. Ступни нет. Комиссован подчистую и теперь, "за ленточку" не пускают, но планирую по-другому вернуться. Ай, да ладно...

Машет рукой.

НИКОЛАЙ (смеясь). А ты Соньку то где встретил? Подследственная была, что ли? А то она может...

ШЕРСТНЁВ. Да мы с юности знакомы, а пересеклись снова только на Донбассе. Там же и... Короче расскажем позже, вместе с ней.

НИКОЛАЙ (добродушно). Не очень понятно, ну да ладно Рад, что у меня такой родственник героический теперь есть!

Шерстнёв, по-дружески подсмеиваясь, хлопает по плечу Николая.

ШЕРСТНЁВ (улыбаясь). А сам-то! Каждый день вспоминаю, как ты тогда из подвала выскочил - ну, чистый Рэмбо! Голый торс, прокопчёный весь, с «Барсуком» наперевес,..

НИКОЛАЙ. Так я почти сутки там просидел, вообще-то!

ШЕРСТНЁВ (продолжая). ...и как заорёшь, "поливая" во все стороны: "Кавабанга!.." Что это хоть за хрень такая, кстати? Тогда не до вопросов было.

НИКОЛАЙ (смущаясь). Боевой клич черепашек-ниндзя.

ШЕРСТНЁВ (очень удивлённо). Кого!!?

Возникает короткая пауза в разговоре, заполненная тишиной, которая заканчивается оглушительным хохотом друзей. Со стороны ванной слышен крик Сони.

СОНЯ. Эй! У вас там всё в порядке!?

НИКОЛАЙ, ШЕРСТНЁВ (вместе) Да!

Друзья хохочут ещё громче.


Картина 4.
(Николай, Пэм, Борис, Соня, Шерстнёв)

Соня, Пэм заходят в гостиную, сопровождая почти протрезвевшего, хоть и "изрядно помятого" Бориса. Все вошедшие, под непонимающие взгляды Николая и Шерстнёва, понуро садятся за стол.

СОНЯ (к Шерстнёву, серьёзно).  Юра, а почему я от Пэм узнаю, что ты ведёшь дело в отношении моей мамы?

ШЕРСТНЁВ (спокойно). Потому что, дорогая, это МОЯ работа и потому что это дело я начал вести ещё задолго до нашей второй встречи, а ещё, потому что существует такое понятие, как тайна следствия.

Соня нервно размешивает сахар в чашке, звеня ложечкой.

СОНЯ. Пэм сказала, что это именно ты её допрашивал?

У Бориса звонит мобильник, но он сбрасывает звонок.

ПЭМ (с негодованием, к Шерстнёву). Значит, я не ошибиться! Это ты меня interrogate-допрашивать!? А то я подумала, что стала дура! И значит ты допрашивать и Лидия - твоя mother-in-law! Разве так можно!? Конфликт интерес!

ШЕРСТНЁВ (спокойно). Нельзя, и по этому я отказался от ведения этого дела и с Лидией Ивановной работал уже другой следователь.

У Бориса вновь звонит мобильник, и он опять откланяет звонок.

ШЕРСТНЁВ. Могу сказать лишь, что Лидия Ивановна после допроса задержана и, к моему большому сожалению, ей уже предъявлено обвинение в шпионаже.

Все вскакивают со своих мест.

СОНЯ, НИКОЛАЙ, БОРИС, ПЭМ (все вместе). Чего?!..  Как?!!!  В чём?.. Каком ещё шпионаже!? Бред!.. Откуда?!.. Не может такого
быть!..

ШЕРСТНЁВ (продолжая). Вот так уж! Сейчас она в «Матросской тишине», а  завтра её отвезут в суд, и там судья скорее всего даст согласие на её арест, первоначально на пару месяцев.

БОРИС. Это факт? Точно?!

ШЕРСТНЁВ.Не просто факт, а без сомнений. При сегодняшнем обыске доказательная база дополнена уликами.

БОРИС (недоумённо). При каком ещё обыске!?

Николай берёт Бориса за плечо и с сожалением подтверждающе кивает.

СОНЯ (дрожащим голосом к Шерстнёву). Юра, ты что говоришь!? Как арестована!? Какой шпионаж? Ты сам то в это веришь!? Это же моя мама! И твоя тёща, между прочим! Шпионаж и мама? Ты, что?! Чушь какая-то!

Николай, сначала сидевший на заднем плане, встаёт и обращается к Шерстнёву.

НИКОЛАЙ. Слушай Юра, я всё понимаю. Тайна следствия там и всё-такое, но прими, что вот мы теперь и есть твоя семья...

СОНЯ. Да!

НИКОЛАЙ (продолжая). ...и имеем право знать больше в отношении нас! Поэтому, сделай одолжение и расскажи нам всё с самого начала! Как так случилось, что мама оказалась каким-то там шпионом, а?

СОНЯ (с обидой). Ты почему раньше не сказал!? Мы бы что-то предприняли! Как-то помогли бы! Это же мама! Мы все в настоящем шоке! Как так случилось!? Что за ерунда!?

Полная тишина. Шерстнёв сидит, около полминуты размышляя. Все взоры присутствующих устремлены на него. Потом он решительно машет головой и говорит.

ШЕРСТНЁВ. Именно потому, что предприняли бы, и не сказал.

СОНЯ (с надрывом). Что я Тёмке то скажу, когда вырастет!!? Что папа бабушку в тюрьму упёк!!?

Все, кроме Шерстнёва с недоумением смотрят на Соню. Шерстнёв же жестом руки призывает к спокойствию. На секунду задумывается, а затем говорит.

ШЕРСТНЁВ. Знаете, в конце концов следствие по делу закончено и обвинение уже предъявлено, так что слушайте.

БОРИС (горько усмехаясь). Давайте уж, уважаемый, поведайте.

Все затаивают дыхание, приготовившись слушать. Борис пытается пододвинуться ближе к Пэм, но та с негодованием отсаживается к Николаю. Соня тихо стирает слёзы.

НИКОЛАЙ (к Шерстнёву). Спасибо, брат, за понимание!

Шерстнёв без вступления начинает.

ШЕРСТНЁВ. Как то, при изучении учетных карточек старой, советской ещё базы, большая часть которых относится к 1980-м годам…

БОРИС.
Нууу... Старьё!

Соня "шикает" на брата. Тот жестом извиняется.

ШЕРСТНЁВ (продолжая). ...вскрылась, попытка вербовки Галкина вместе с женой во время работы в Массачксетской техноложке со стороны ЦРУ. Однако при сплошной почти годичной проверке это не подтвердилось...

Соня всхлипывает на заднем плане.

БОРИС (ухмыляясь). Что и требовалось доказать!

ШЕРСТНЁВ (продолжая). Дорогие родственники, я извиняюсь, но, однако, уже после смерти Леонида Иосифовича некий перебежчик всё же подтвердил вербовку академика и то, что он многие годы снабжал ЦРУ секретной научной информацией.

СОНЯ (вытирая слёзы). Не может быть! Это просто бред какой-то. А мама то причём!?

ШЕРСТНЁВ (извиняясь). К сожалению, милая...

СОНЯ. Да, я бы и про папулю никогда такого и подумать не могла!!! Это какая-то неслыханная провокация!

ШЕРСТНЁВ (продолжая). А меж тем, как потом выяснилось, в течение многих лет он был одним из самых ценных агентов ЦРУ в СССР и позже России. Работал под оперативным псевдонимом "Библиотекарь".

НИКОЛАЙ. Странный псевдоним.

ШЕРСТНЁВ. Ничего странного. Дальше будет понятно откуда. «Диссидент в сердце», как говорил он о себе, при редких контактах с их резидентурой!

Борис возбуждённо взъерошивает себе волосы.

ШЕРСТНЁВ (продолжая). Ну, да умер и умер... Утечка научных данных вроде прекратилась и вот...

БОРИС (ехидно улыбаясь). Надеюсь, что не я!?

Шерстнёв машет на него рукой.

ШЕРСТНЁВ (улыбаясь). Умерте гордыню, Борис. Ваш поступок, кроме пошлого плагиата и нечуткого отношения к женщине, вообше, не имеет серьёзного значения.

Шерстнёв отпускает лёгкий почтительный поклон американке.

БОРИС (недоумённо и с каким-то даже разочарованием). Ну, вот... Как так?

ШЕРСТНЁВ. Тот же перебежчик (тоже из учёных, кстати) сообщил, что после определённого времени шпионское дело академика подхватила Лидия Ивановна! И мы включили её в разработку.

БОРИС (усмехаясь). Да, что она могла!? Не смешите! Она же простая училка, хоть пусть и заслуженная!

ШЕРСТНЁВ. Мы сначала тоже так думали, но оказалось, что ещё при жизни мужа Лидия Ивановна придумала know how в шпионском деле, которой сначала пользовался её муж...

БОРИС. Какое ещё know how, чёрт возьми!?

ШЕРСТНЁВ (продолжая). ...создала семейную базу научной информации из научных документов мужа Леонида, его брата Семёна, и их друзей.

Смотрит на Николая.

ШЕРСТНЁВ (продолжая). Своего рода библиотеку передовых научных знаний, кстати. Материалы обсуждались на вечерних заседаниях - неких "чайных вечерах".

НИКОЛАЙ. Ничего себе! Какое-то «тайное общество декабристов»!

ПЭМ. О! Я заю об этом! Лидия рассказывала!

ШЕРСТНЁВ. Почти все использовались «в тёмную». Многие учёные просто почитали за честь поприсутствовать на этих, организуемых ей "чайных вечерах", на которых гости рассуждали о науке, дискутировали, и хвастались своими достижениями.

БОРИС. И, что с того!? Я и сам много раз бывал на них!

ШЕРСТНЁВ. Это давало возможность получать ценную конфиденциальную информацию государственной важности. Сформировалсь гигантская база данных, которая при сегодняшнем обыске и была изъята.

СОНЯ (почти рыдая). Я просто не могу поверить! Вроде у нас была прекрасная семья! Папа был нам лучшим другом», мама всегда заботливой! Забирала нас из школы и отвозила в спортивные секции... и тут вдруг бам! – на тебе - "шпионы"! Что за бред! Юра, это чушь!

Борис гладит сестру по волосам.

ШЕРСТНЁВ (успокаивающе). Поверьте, так бывает, к сожалению. Ваши родители вели тайную жизнь, которая, по мнению многих людей, возможна только в книгах.

Соня ёжится, как от холода.

ШЕРСТНЁВ (к Соне и Борису). Вот, например, скажите - папа часто размещал семейные фотографии в интернете?

БОРИС. Частенько, бывало. Меня, кстати, просил помочь иногда.

ШЕРСТНЁВ. А если я вам скажу, что в пикселях фотографий, были зашифрованы сообщения? А?

Присутствующие шумят удивлёнными восклицаниями.

ШЕРСТНЁВ (продолжая). Для шифрования использовался алгоритм, специально разработанный для вашего отца в Лэнгли.

СОНЯ (спокойнее, хотя и с трудом сдерживая слёзы). Фантасмогория, какая-то!

У Бориса опять звонит телефон. Тот терпеливо не отвечает, а звонок продолжается.

ШЕРСТНЁВ (раздражённо). Ну, кто там такой настырный? Ответь уже!

СОНЯ. Да, Борь, ответь.

БОРИС (извиняясь). Не могу. Это Пашка. Мне стыдно, что я не улетел, ведь он же мне помогал.

НИКОЛАЙ. Тогда отключи.

БОРИС. И отключить не могу, так как мне из Кент Стэйт должны как раз сейчас звонить, для уточнения даты прибытия. Мне надо, кстати, что-то внятное придумать - почему я сегодня не вылетел. Сам же их обнадёжил несколько часов назад.

НИКОЛАЙ (грустно). Да, мама говорила, что Паша должен был подойти сегодня. Да теперь то уж, что...

Мобильник продолжает трезвонить. Соня нервно хватает телефон Бориса.

СОНЯ (кричит в телефон). Алло! Паша, это Соня. Слушай, Борьки нет, но это не главное… маму арестовали!.. Да!.. Вроде в Матроссской… Ладно…  Тебе Коля перезвонит и всё расскажет. Я не в состоянии…

ШЕРСТНЁВ (к Николаю). Действительно, "Таран", перезвони уже абоненту - скажи, что не до него сейчас!

НИКОЛАЙ. А про маму можно?.. Тоже родственник, всё же.

Шерстнёв машет рукой.

ШЕРСТНЁВ. Давай, сыпь! Что уже теперь.

Николай достаёт свой телефон и идёт на кухню звонить Павлу. Сначала слышно, как он говорит.

НИКОЛАЙ(ВПЗ). Паша, это я Коля! Тут такое дело... Маму с её архивом задержали…

Закрывает дверь. Сразу, как он скрывается за дверью, Шерстнёв достаёт свой телефонный аппарат и набирает чей-то номер.

ШЕРСТНЁВ (в телефон)
Это я. По плану...

Выключает телефон и убирает его в карман. Заходит Николай.

НИКОЛАЙ. Позвонил и всё сказал. И про Борьку тоже сказал. Пашка, конечно, кремень! Как будто даже не удивился! Вот, что значит федеральный чиновник. Сказал только, что тогда позже увидимся.

Николай вдруг останавливается в центре гостиной и говорит, обращаясь ко всем.

НИКОЛАЙ. И всё-таки, я не верю! Извини Юра. Произошла какая-то ошибка!

СОНЯ (с надеждой к Шерстнёву). Да, Юр, ошибка, а?

НИКОЛАЙ. Видимо имела место, например, путаница из-за работы матери. Она же последнее время трудилась в образовательном фонде, признанным недавно иноагентом. Точно, а?!

ШЕРСТНЁВ. К сожалению, дорогие родственники, иногда и в хороших семьях бывают секреты.

СОНЯ (прийдя в себя). Знаешь, Юр, Чернышевский говорил: «Для измены Родине нужна чрезвычайная низость души». Так вот, у кого – у кого, а у мамы душа совсем не такая!..  Как бы тебе объяснить это?!..  У неё душа светлая!.. Она просто не могла так поступить!..  Поверь!

ШЕРСТНЁВ (неуверенно соглашаясь). Тоже буду надеяться.

СОНЯ. Даже в нашей с тобой давней истории, всё-таки, виновата не она, а я! Надо было сразу про тебя рассказать! Глядишь и...

Пэм подходит к Соне, указывая на Шерстнёва.

ПЭМ (к Соне). Соня! Wait, wait a minute! Значит Юра и есть тот молодой военный!..

СОНЯ.   Конечно! Я продолжала любить его всегда! И ребёнок у нас есть. Это и была вторая часть сюрприза! Пять лет. Тёма зовут. Хотела сегодня маму порадовать.

НИКОЛАЙ. Но как?!

Шерстнёв подходит ближе к жене и обнимает её за плечи.

ШЕРСТНЁВ. На Донбассе из детского дома взяли сироту. Точнее он сам к нам прибился, пока мы там были. Прекрасный парень!

НИКОЛАЙ. Вот жалко мамы нет сейчас! У неё внук это просто id;e fixe всегда был.

Борис встаёт из-за стола, подходит к Шерстнёву и Соне, и мягко разведя их руками, встаёт между ними.

БОРИС (ко всем). Господа-товарищи! Я всех поздравляю, конечно, но вы, что - забыли!? У нас, вообще-то, мама в тюрьме! Или вам всем, что всё равно?!

Радостное выражение лиц у всех мгновенно пропадает.

СОНЯ. Нет, конечно! Я не верила и не верю! Мама ни в чём не виновата! И мы будем бороться за неё! И я верю в победу!

С надеждой смотрит на Шерстнёва.

СОНЯ. Да, Юр?

Шерстнёв не проницаем.

БОРИС. А доброе имя папы?

НИКОЛАЙ. Знаете, тут я может и соглашусь. Ясно, что дыма без огня не бывает. И вообще, когда в семье скрывают какие-то сведения либо лгут, даже если кто-то знает правду, последствия все равно неизбежны, а вот мама...

Николай с отрицанием машет головой.

НИКОЛАЙ. Не верю! Мы с ней только сегодня говорили о политике, и она полностью была на патриотической стороне. Такие настоящие эмоции нельзя просто сыграть!

ПЭМ. Yes! I'm a witness! Я свидетель!

ШЕРСТНЁВ (твёрдо). Обещаю воспользоваться служебным положением и помочь, чем смогу. Она мне тоже не чужой человек. Тёща, всё же, да и классный руководитель мой в школе, причислявшая меня к своим любимчикам.

Борис подходит к Шерстнёву.

БОРИС. Простите... А, что же мне ждать? Всё-таки я украл секретные материалы... Нууу... хотел украсть...

ШЕРСТНЁВ (громко смеётся). «…Послушай Зин, не трогай шурина, какой не есть, а всё ж родня…»  Успокойся, шурин. Отказали изобретению Пэм в засекречивании. Государство претензии не выдвинет… Так, что ты виноват только перед мисс Адамс. А любовные перипетии за рамками моих полномочий.

Борис шумно выдыхает и подобострастно трясёт руку Шерстнёву.

СОНЯ (ко всем). Ребята, уже поздновато! Надо успокоится и всё хорошенько обдумать. (строго смотрит на Шерстнёва.) Давайте-ка по домам, а то нас с Юркой няня просто затопчет каблуками. Начнём нашу борьбу завтра, прямо с утра. На свежую голову.

Все соглашаются. Борис подходит к Пэм.

БОРИС (обыденно). Пойдём и мы.

ПЭМ ("взорвавшись"). Борис, ты и правда дурак?!!!! Ты слышать, что сказать твой брат?! Если! Кто-то предавать, то will definitely будет result!.. Ты предатель!!! Оставь меня навсегда!

Пэм достаёт из своей сумочки, лежащей на столе ключи.

ПЭМ. Возьми вот ключи, собираться и уходи. Завтра я приходить и удивляться...

Звонит мобильник Шерстнёва. Тот вытаскивает аппарат из кармана.

ШЕРСТНЁВ (в телефон). Да... Выезжаю...

Потом обращается к Соне.

ШЕРСТНЁВ. На работу вызывают. Езжай одна, дорогая. Скоро буду. Жди.

Подходит к Николаю и говорит, наклоняясь к уху.

ШЕРСТНЁВ (тихо). Не ложись рано. Ещё одно дело будет. Я заскочу после работы.

Николай, соглашаясь кивает. После недолих сборов, поцелуев и пожиманий рук Шерстнёв, Соня и Борис уходят. Николай и Пэм остаются одни.


ПАУЗА.
Явление 4-е.
Картина 1.
(Николай, Пэм)

Гостиная. Николай и Пэм сидят за журнальным столиком и пьют кофе.

ПЭМ.  Какой странный день сегодня! Событий хватит на целый жизнь. Произошло всё то, что ещё утром поверить невозможно!

Николай подливает кофе.

ПЭМ (продолжая). В начале день у меня было всё - жених, любимый работа и перспектив, а в конце everything is gone - всё пропасть. Мне утром очень нравиться Лидия, но она under arrest уже вечером! Это всё не могло быть!

НИКОЛАЙ. А в жизни так всегда и бывает – происходит именно то, что не могло произойти, а то, что наверняка должно было бы случиться – не происходит.

ПЭМ. И всё-таки, я благодарна Бог за этот день! Ведь, не смотреть на все беда и волнений, который он дал, в конце меня ждать приз!

НИКОЛАЙ. Что ты имеешь ввиду?

ПЭМ. Awareness!

НИКОЛАЙ. Я не так хорошо владею английским. Что это значит?

ПЭМ. Осознание.

НИКОЛАЙ. Ты говоришь загадками. Осознание чего?

ПЭМ. Того, что я никогда не любила Борис, как не пытаться убедить себя в обратный.

НИКОЛАЙ. Ты уверена? Ну, столько лет общения всё же…

ПЭМ. Все эти годы я любить ТЕБЯ, так оказаться!

Николай аж привстаёт и на мгновение застывает от неожиданности, хотя и быстро овладевает собой.

НИКОЛАЙ. Ты шутишь?! Почему вдруг? Я не понимаю.

ПЭМ. Да, да, да. Это есть так.

НИКОЛАЙ (удивлённо). Я польщён и одновременно поражён! А как ты поняла это? Ты же меня ещё плохо знаешь. Точнее, совсем не знаешь, можно сказать!

ПЭМ. Ты совсем не прав, Николай! Я тебя ооочень хорошо знать! Я знаю даже тайны твоя душа с самой твоей молодости!

НИКОЛАЙ (с недоверием улыбаясь). Ты что ведьма?

ПЭМ (улыбаясь). Чуть-чуть... Сейчас ты всё поймёшь...

Пэм вдруг тоже встаёт, берёт лежащую на столе тетрадку со стихами и заметками Николая.

ПЭМ. Вот, смотри. Это твоя тетрадь со стихи и разный текст?

НИКОЛАЙ. Да, моя.

Из своей сумочки ПЭМ достаёт два истрёпанных конверта, закладывает ими одну из страниц тетради и передаёт её Николаю.

ПЭМ. Это мой самый любимый, вообще, их много десятки. Читай.

Николай берёт тетрадь с конвертами.

ПЭМ. Борису не стоило, всё же начинать наш роман с ложь. И тем более продолжать его столько лет.

Николай с интересом смотрит на тексты в тетради и на листках из конвертов.

ПЭМ. А теперь сравни свои тексты из тетрадь с теми, что в письмах от Борис ко мне.

Николай вглядывается и потом удивлённо смотрит на Пэм.

ПЭМ. И так все годы наш почтовый роман!.. Всё очень просто Борис переписывал твои стихи и твои мысли в своих письмах ко мне, а я в них влюбиться.

НИКОЛАЙ. Я уже говорил, что не возражал.

ПЭМ (продолжая). Уже, когда стали писать через e-mail, то он даже переписывать не стал, а просто прикреплять копии страниц из твоя тетрадь.

Она выхватывает у Бориса тетрадь и бросает её на столик.

ПЭМ. Я всегда думать, что это его красивый душа, а это в твой poetry и в твой душа я была влюблена all that time...

НИКОЛАЙ. Господи! Так это была ты – та прекрасная незнакомка, которую я представлял, помогая брату писать его письма?!

ПЭМ (улыбается). Yes, it's me. And I'm here now!

Пэм и Николай медленно сближаются, пристально смотря друг на друга. Вдруг неожиданно бросаются в объятия и "сливаются" в поцелуе. После чего Николай не выпускает Пэм из объятий, гладя её по волосам, а Пэм крепко прижимается к нему. Теперь они вместе садятся на диван и дальше так и сидят, не размыкая объятий.

ПЭМ. Я никак не могла понять, что такое неправильный стоит между Борис и я… И правда, что я очень бояться ходить за такой муж.

Николай внимательно слушает.

ПЭМ. А просто я лублу другого человека – того, кто по-настоящему писал мне эти письма!

Пэм и Николай нежно смотрят в глаза друг другу.

НИКОЛАЙ. Слушай, а ты и правда хочешь поехать со мной в Донецк?

ПЭМ. Absolutely! Абсолютно решено! И спасибо тебе за такой возможность.

НИКОЛАЙ. Я горжусь, что встретил такую смелую женщину!

ПЭМ. Хотя, думаю, что с завтрашний день я безработная, потому что меня точно уволят за.., как вы это называть, - «ха-лат-ка»?

НИКОЛАЙ. Халатность.

ПЭМ. Да. Вот за неё уволят… И me, наверное, they will be deported - департируют.

Николай прижимает к себе Пэм ещё сильнее.

ПЭМ. Больше всего будет жалеть с тобой расставаться, ведь мы только встретились!

НИКОЛАЙ (успокоительно). Не паникуй. Давай будем решать проблемы по мере их поступления, как говорят мудрые китайцы.

ПЭМ. Мне нечего будет принести на Учёный совет завтра, и я даже боюсь подумать, что будет! Хорошо, если criminal case не будет. Может I'll be lucky и просто выгонять.

Николай нежно целует Пэм. В этот момент раздаётся звонок входной двери. Николай смотрит на часы.

НИКОЛАЙ (раздражённо). Опять! Для Юрки ещё рано, как я понял. Кого это снова несёт?! Хватит на сегодня гостей! Кто бы там ни был - убью и всё!

Пэм и Николай идут открывать дверь.

Картина 2.
(Николай, Пэм, Соседка)

ПЭМ (испуганно). Колья, стой!

Николай удивлённо смотрит на Пэм.

ПЭМ. Be careful! Сначала смотреть на глазку!

Николай послушно заглядывает в глазок.

НИКОЛАЙ. Ага!

Николай отрывается от глазка, и улыбаясь оглядывается на Пэм. Потом широко открывает дверь. В двери стоит всё та же Соседка и опять в халате и в бигудях. Снова пьяная и еле держащаяся на ногах.

СОСЕДКА. Здрассьте, соседи! А это опять я к вам пришла! Дааа.
Николай смахивает ладонью запах перегара.

НИКОЛАЙ. И вам не хворать! Какими судьбами в такой час?

СОСЕДКА (с хитринкой). Мама ваша меня уже выперла один раз с этим, а вот, опять хочу вам продать эту вещь. И опять недорого! За двести "тугриков" всего. Она стоит дороже, но деньги очень нужны и именно сейчас.

НИКОЛАЙ.  А с чего Вы взяли, уважаемая, что эта вещь нам нужна?

СОСЕДКА. А ты, «дядя военный-красивый здоровенный», не спеши, пока не увидишь!

НИКОЛАЙ (устало выдыхая). Ладно, показывай, что там у тебя?

Соседка разжимает кулак и на её ладони лежит флешка с логотипом института. Пэм видит свою флешку, отталкивая Николая в сторону и хватает её.

ПЭМ. Откуда это у Вас!?

СОСЕДКА (торжествующе). Ага! Что, права я была? Ну, то-то же. Я добрая, просто, а то бы больше запросила.

НИКОЛАЙ. Где вы это взяли?!

СОСЕДКА (икнув). Да, если честно, тут на площадке валялась.

Николай и Пэм переглядываются. Николай лезет в карман, вытаскивает кошелёк и даёт двести рублей соседке.

НИКОЛАЙ. Беру без торга!

СОСЕДКА (радостно). Ох, был бы ты мой, так бы и расцеловала тебя!

С довольным видом разглаживает купюры в руках.

СОСЕДКА (шутливо, к Пэм). Береги мужика-то своего, а то уведу!

Соседка пьяно смеётся и уходит. Николай закрывает дверь, а пэм достаёт из своего шопера, лежащего в прихожей, маленький и тонкий розовый ноутбук, нервно вставляет флешку и подключается. Николай подходит к ней.

НИКОЛАЙ (к Пэм). Это то, о чём я думаю?

ПЭМ (в восторге). Yes! Yes! Да! Да! Да! Да! Да! Это она! Всё здесь! Oh, my God! I can't believe it! Это реально?! Чудо!

Пэм падает на колени и, сложив ладони, начинает истово молиться.

ПЭМ. Our Father, which art in haven, hallowed be thy name...

Николай дожидается конца молитвы, а затем говорит.

НИКОЛАЙ. Видимо Боря выронил твою флешку из портфеля. Помнишь, когда уходил, он портфель уронил? Ну, слава Богу, нашлась!

ПЭМ (восторженно). Да! Когда портфель упал и всё раскидаться? Как я счастливая! Поверить не могу!

НИКОЛАЙ (Лидии Ивановне). Слушай, Пэм, а ведь получается, что Бог помиловал тебя! И, если завтра она будет в институте, а она будет, то никто и не узнает об этом происшествии.

ПЭМ. God grant it will be so!

НИКОЛАЙ (к Пэм). А как же Донбасс теперь?

ПЭМ (радостно). Ничего не меняется! Только, скорее всего, туда ты привезёшь доктора наук! И ещё я подала на русский граж-да-нинство!

НИКОЛАЙ. Это одобряю. А Борис?

ПЭМ. Я с ним больше не работать. Это не секретно, и я сделать ему официальная копия от институт, как соавтор и пусть летит в пятница Kent State, как собирался, толко без меня и Лидия теперь.

Николай улыбается, глядя на Пэм, берёт её за талию и они идут по направлению к гостиной. Часы бьют двенадцать.

НИКОЛАЙ. Вот и закончился. твой "Библиотечный день".

Пэм прижимается к плечу Николая.

ПЭМ (счастливо). Неее. Официально он только в начало следующий рабочий день кончаться, а это в десять утра. Значит у меня есть время for a new experience - для новый опыт вместе с тобой...

Пэм нежно целует Николая и тут нова раздаётся дверной звонок.

НИКОЛАЙ (раздражённо). Как же, дадут нам время на "этот опыт"!.. Теперь это точно "Спай" заявился, ёшкин пёс!


Николай нехотя отрывается от Пэм и идёт открывать. Пэм идёт за ним.



Явление 5-е.
(Николай, Пэм, Соня, Лидия Ивановна, Борис, Шерстнёв, Плетнёв, Тёма)

Николай открывает дверь, не посмотрев в глазок. На пороге стоят…  улыбающиеся и мокрые от дождя…  Лидия Ивановна, Шерстнёв, Плетнёв, Соня и какой-то мальчик, лет пяти.  Пэм подходит к двери следом за Николаем и берёт его под руку, ошарашенно глядя на гостей.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. А вот и я, дорогие мои!

НИКОЛАЙ (к Лидие Ивановне, с непониманием поглядывая на Шерстнёва и всех остальных). Мама!?

Все заходят в квартиру. Шерстнёв становится между Николаем и Лидией Ивановной.

ШЕРСТНЁВ. "Таран", дружище! Хочу сказать, что настоящий враг захвачен с поличным.

НИКОЛАЙ. Вот гад!  Как же тогда?..

ШЕРСТНЁВ. Мама ни в чём не виновата, а мы, напротив, выражаем ей благодарность за помощь и участие в оперативной игре и приносим свои извинения за попорченные нервы всей семье. Соня уже в курсе, как ты понял.

Николай берёт за плечо Шерстнёва и машет головой остальным.

НИКОЛАЙ. Давайте, давайте, проходите! Не на пороге же! Промокли! Сейчас чайку...

ШЕРСТНЁВ. Друзья, благодарим, но думаю Лидия Ивановна устала, и действительно время позднее... у нас еще будет время, обещаю... Это просто Соня настояла, чтобы извиниться и избавить вас от шока, а также представить нашего сына Тёмку (теребит рукой за белобрысые вихры мальчика).

НИКОЛАЙ (смотря на мальчика). Не поздно для мальца то?

ШЕРСТНЁВ. Вот. И это тоже.

НИКОЛАЙ."Спай", и всё-таки, мы не уснём... Подсвети, хоть в общих чертах, по-братски.

ШЕРСТНЁВ. Ладно. Не отстанешь ведь. В общих чертах только, а дальше Лидия Ивановна расскажет.

Стоящая со счастливым видом Лидия Ивановна кивает и говорит Николаю.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Сынок, и правда, ребят долго не задерживай. Ночь уже. Конечно, расскажу всё, что знаю.

Лидия Ивановна, наконец, с шумом захлопывает входную дверь. От этого с полки падает небольшой прямоугольный пакет с ещё дневным Сониным подарком, который она положила туда. Лидия Ивановна с интересом разворачивает его и смотрит на открывшийся детский рисунок. Затем, размазывая слёзы умиления, обнимает Тёму.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (Тёме). Да ты ж мой хороший! Спасибо тебе, художник ты мой!

ШЕРСТНЁВ (улыбаясь). Что ж. Мой зам - капитан Плетнёв, а вы с ним уже знакомы, некоторым образом, даст вам краткий комментарий к операции в рамках дозволенного, естественно.

ПЛЕТНЁВ. Есть дать комментарии!

Присутствующие делятся надвое. Соня, Лидия Ивановна и Шерстнев группируются вокруг Тёмы, разъясняющего свой рисунок, а Николай и Пэм внимательно слушают Плетнёва.

ПЛЕТНЁВ. Итак, господа, пункт первый - нам давно стало известно от резидентуры на западе, что, несмотря на смерть академика Галкина, возобновился канал передачи секретной научной информации.

Николай и Пэм подходят ближе к Плетнёву.

ПЛЕТНЁВ. Затем мы выясняем, что поставщик информации - некий "активированный спящий агент".

ПЭМ. Wow! A real spy detective!

ПЛЕТНЁВ.
...а информацию он получал из домашнего архива Лидии Ивановны, держа её в неведении…

НИКОЛАЙ. Но, как?..

На заднем плане слышен плачущий голос Лидии Ивановны.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Простите! Прости с Соней меня! Я же не знала, что это ты!... Какой он милый... (треплет Тёму за волосы.) Вы вновь подарили мне жизнь!.. В субботу буду ждать...

ПЛЕТНЁВ (продолжая). Затем начинается оперативная игра, к которой толко сегодня утром Юрий Васильевич подключил Лидию Ивановну, когда подарок от класса привёз.

Пэм слушает, открыв рот, а Николай не на шутку серьёзен.

ПЛЕТНЁВ (сухо). Дальше "дело техники". Мы знаем, что вся копия архива у злоумышленника.

НИКОЛАЙ. Я же говорю - гад.

ПЛЕТНЁВ (перечисляя без эмоций). Потом активизируем процесс, понуждая Бориса к панике планируемым засекречиванием работ мисс Андерс и повесткой; затем, чтобы дать понять, что архив у нас и усыпить бдительность реального шпиона, одновременно понудив его к необдуманным шагам, поставив под угрозу архив. Потом ещё и задерживаем Лидию Ивановну, дав возможность обо всём этом узнать подозреваемому.

НИКОЛАЙ.
Давайте дальше я сам.

Плетнёв жестом уступает слово Николаю.

НИКОЛАЙ. Полная копия архива у него есть после того, но якобы вы должны думать, что изъяли архив при обыске; разрешение тоже есть, так как этот человек помогал Борису с разрешительными документами на вывоз флэшки, которую похитил Борис, чтобы использовать потом его для вывоза архива академика Галкина.

ПЭМ (радостно закричав). Я поняла!

Николай жестом останавливает Пэм.

НИКОЛАЙ (продолжая). Борису он отдал копию, а подлинник забрал себе. И наконец, когда он узнаёт о задержании Лидии Ивановны, как обвиняемого, он спокойно едет в Шереметьево, где вы его и зацапали со всем этим добром.

Пэм отталкивает Николая в сторону.

ПЭМ. Это пел-мен-ник Павел! Он оцифровывал иатериалы!

Плетнёв звонко хлопает в ладоши, а потом чеканит громким голосом, чтобы слышал Шерстнёв.

ПЛЕТНЁВ. Правильно поняли. Доклад окончил!

Лидия Ивановна, Соня и Тёма подходят к остальным.

ШЕРСТНЁВ. Чего орёшь!? Всё. Сейчас едем.

Снова звучит звонок в дверь. Присутствующие одновременно удивлённо поворачиваются к двери.

НИКОЛАЙ (громко). Кто там ещё!? Входи!

Медленно открывается дверь и входит Борис, с удивлением и испугом смотря на всех.

БОРИС (скромно). Добрый вечер… Извините... Кккажется я понял, кто это... Это Пашка!

Сначала у Николая "вылетает" один смешок, затем у Лидии Ивановны, потом у Шерстнёва и Сони более громкий, заразительный смех, и вот уже все, включая Пэм, срываются в "безумный" хохот! Сначала с удивлением смотря на это, последним присоединяется Борис... И даже Тёма весело прыгает, участвуя во всеобщей радости.




                КОНЕЦ. ЗАНАВЕС.