Глава LII. Разговор по дороге в Нанси
Поскольку д’Артаньян был добрым христианином, он не мог не позаботиться о похоронах Оливии. В трактире, где они остановились на ночь, он нанял двух рабочих, купил в ближайшей лавке кусок ткани для савана, в ближайшей плотницкой он попросил изготовить ему подобие креста и на коне Сюзанны направился к месту, где он накануне оставил Оливию, предварительно накрыв её ветками, чтобы предотвратить осквернение трупа падальщиками.
Пока могильщики рыли яму, д’Артаньян обследовал ближайший лес и к своему удовольствию нашёл коня Оливии, привязанного недалеко от места, где она устроила засаду. Рассудив, что этот конь является его военным трофеем, он забрал его вместо своего коня. Поскольку седло Оливии было дамским, он подарил его копателям могилы, также разрешив им снять шкуру со своего убитого коня.
— Да тут не только шкура! — воскликнул один из рабочих. — Тут и конина в дело пойдёт.
— Ради Бога, умоляю, это без меня! — ответил д’Артаньян. — Всё-таки это был мой боевой товарищ, хотя и недолго. Мушкетёры не едят павших коней.
— Видать, что вы никогда не участвовали в защите крепости без достаточного количества продуктов, — сказал один из рабочих, постарше.
— За сорок последних лет вы не назовёте ни одной кампании со взятием или с защитой крепости силами французской армии, где я не принимал бы участия! — возразил д’Артаньян. — И я молю Бога, чтобы французская армия никогда не попадала бы в такую ситуацию, когда её солдатам пришлось бы есть своих лошадей.
— Боюсь, Господь вас не услышит, господин офицер, — грустно сказал пожилой рабочий.
— По всему видно, что вы ветеран, — сказал д’Артаньян. — Где же вы служили?
— Я воевал под командованием многих военачальников, — ответил ветеран. — Начинал я под командованием господина де Жюссака, а закончил под началом принца Конде, пока пуля не раздробила мне три пальца на правой руке. Не встречались ли мы с вами? Мне кажется, что ваше лицо мне знакомо.
— Едва ли встречались, — ответил д’Артаньян, отворачиваясь и радуясь, что уже довольно темно.
Действительно, он рассудил, что кем бы ни был этот ветеран, врагом или другом, лучше было бы, чтобы он не узнал его.
Вернувшись в трактир д’Артаньян поставил коня Оливии под собственным седлом в конюшню и сообщил о том, что необходимость покупки нового коня взамен погибшего отпала.
— Это конь Оливии? — спросил Франсуа. — А почему вы не забрали его сразу же?
— Чёрт подери! — воскликнул д’Артаньян. — Потому что мне не пришло это в голову! Я решительно старею! Мы с Сюзанной скакали на одном коне, тогда как могли бы найти этого коня Оливии! Следовало бы сразу же его забрать. Ведь покусившись на мою жизнь, она фактически объявила мне войну, а, следовательно, её конь был бы моим трофеем!
— Шарль, это был мой трофей, — улыбнулась Сюзанна.
— Твоим трофеем является моё сердце, моя дорогая, но я действительно не понимаю, почему я сразу не подумал о коне? — не унимался д’Артаньян.
— По-видимому, по той причине, что скакать со мной на одном коне было тебе приятнее? — спросила с улыбкой Сюзанна.
— Точно! — воскликнул гасконец. — Именно по этой причине я забыл об этом трофее.
Наутро все четверо отправились в Нанси.
По дороге д’Артаньян решил побеседовать с де Планшем, чтобы получше узнать его.
— Я так и не знаю ваше имя, господин де Планш, — сказал он.
— Сержант Гаспар де Планш к вашим услугам, господин маршал, — ответил де Планш.
— Забавно, что ваше имя созвучно с именем одного моего друга, Планше, — сказал д’Артаньян.
— Он также дворянин? — спросил де Планш. — Из каких он мест?
— О, нет, он не дворянин, но не судите о людях по их родословной, — ответил д’Артаньян. — Я мог бы назвать многих простолюдинов, более благородных сердцем, чем иные дворяне, а также весьма многих дворян, даже принцев, чья душа ниже самого ничтожного из простолюдинов. Человеческая судьба – как река. Истоки реки могут быть чистейшими и прозрачнейшими, а низовье – сплошная зловонная жижа. Точно то же можно сказать и о некоторых родословных. У иных людей предки были славными, благородными и добросердечными, а их потомки могут оказаться жалкими ничтожествами.
— Бывает и так, — согласился де Планш. — А бывает и наоборот.
— Вот и я говорю о том же самом! — подхватил д’Артаньян. — Почему вы всё это время были таким молчаливым и задумчивым, если это не секрет?
— У меня есть повод для печали в отношении одного моего дальнего родственника, — отозвался де Планш. — Но если мы едем в Нанси, быть может, я встречу его и смогу ему помочь.
— Расскажите же мне об этом вашем родственнике, — сказал д’Артаньян. — Быть может, если вы не сможете ему помочь, мы сможем совместно решить его проблему? В особенности, если он заслуживает помощи.
— О, он, разумеется, заслуживает сочувствия и помощи, — ответил де Планш. — Если вы хотите, я расскажу вам его историю. Моего родственника зовут Жюль де Брион. Он не богат. Как-то раз к нему в доверие втёрся злодей по имени Монба. Хотя он представился как де Монба, я сомневаюсь, что он дворянин. Впрочем, это не важно. Он случайно познакомился с Жюлем, а может быть и знакомство его было подстроено, теперь уже об этом сложно узнать. Понемногу он выспрашивал у молодого человека о том, откуда он родом, а узнав, что он из из-под Ленгона, также назвался его земляком. Расположив Жюля к себе, он невзначай предложил познакомиться, услышав фамилию де Брион, спросил и об имени отца. Услышав имя и фамилию, он воскликнул, что это просто счастливый случай. Он заявил, что разыскивал его отца многие годы, и рад, что теперь, наконец, сможет его повидать. Молодой человек с грустью ответил, что это невозможно, поскольку отец давно умер. Негодяй изобразил искреннее горе и сообщил, что так и не смог отдать долг отцу. Ведь когда-то в детстве его отец, дескать, спас ему жизнь, когда он упал с берега в глубокий ручей, почти реку, и едва не утонул, но отец Жюлчя подбежал, пригнул небольшое деревце, за ветви которого этот мошенник якобы умудрился ухватиться. Втеревшись в доверие Жюлю, этот злодей сообщил, что видит в лице молодого человека чуть ли не своего сына, и просто обязан чем-то ему помочь. Он якобы вспомнил, что кстати ему поручили одно деликатное дело, один вдовец просил его помочь продать дом и великолепные земли, и цена в данном случае весьма привлекательная. Дело в том, что он просто желает избавиться от дома и от этой земли, поскольку всё в ней напоминает ему о его драгоценной супруге. Он решил уехать к своему сыну на другой конец Франции, и не хочет ждать ни одного дня, поскольку он видит, что чахнет здесь один. Мошенник Монба сообщил Жюлю, что дом и земли можно купить по цене только одного дома, да и то чуть ли не за полцены дома. А земля пойдёт бесплатным приложением. Доверчивый Жюль ответил, что у него нет денег. Далее дело развивалось следующим образом. Мошенник сокрушается, поскольку тут якобы нужно-то добыть всего лишь десять тысяч пистолей, тогда как этот дом с землёй легко уйдёт за сорок тысяч пистолей, а если подождать и приискать хорошего покупателя, то и за пятьдесят тысяч. Он советует занять у кого-либо. Жюль говорит, что у него нет таких друзей, у кого он мог бы занять десять тысяч пистолей. Он говорит, что эта сумма едва ли соберётся, если бы его матушка решилась продать свою личную ренту. Мошенник говорит, что это – идеальное решение. Матушка продаст ренту, на эти деньги они купят землю и дом, за два-три месяца он легко продаст это имущество за пятьдесят тысяч, тогда он сможет на двадцать тысяч купить матери ренту вдвое больше, и у самого ещё останется тридцать тысяч. Молодой человек колеблется, тогда мошенник говорит, что очень жаль, ведь сам Господь устроил эту встречу, чтобы он мог, наконец, отплатить сыну своего благодетеля добром, но, видимо, ничего не поделать. Он со вздохом расстается и говорит, что до завтрашнего дня он будет ждать, сообщает, где его можно найти, но если он не дождётся, тогда это выгодное дело уйдёт другому человеку. Он говорит, что очень жаль, он нашёл одного покупателя, который не торгуясь выкладывает эту сумму, да ещё комиссию для самого этого мошенника в пять процентов, но он знает про него, что он человек недостойный, и совсем не заслуживает такой удачи. Молодой человек решил повидаться с матерью и посоветоваться, мать безусловно поверила и продала свою ренту, вручила все деньги юноше и на следующий день сделка была завершена. Мошенник обещал, что документы о собственности на землю и дом будут позже, а пока дал только расписку в получении денег. Также он сказал, что в документах будет указано, что земля и дом стоят сорок тысяч пистолей, что поможет ему легче продать эту недвижимость за эту цену, а самому продавцу это необходимо, поскольку его супруга была очень привязана к этому дому и в завещании указала, что запрещает продавать дом и землю дешевле, чем за сорок тысяч пистолей. В купчей, которую мошенник показывает молодому человеку, указано, что цена сделки составляет сорок тысяч пистолей. Тут же он показывает предварительный договор купли продажи от других покупателей, которые якобы готовы купить эту недвижимость за пятьдесят тысяч, но позже, через месяц и при условии, что эти деньги им будет позволено выплатить в течение двух месяцев частями. Молодой человек счастлив, что уже почти гарантированно разбогател. Позже мошенник Монба сообщает Жюлю, что для получения денег требуется, чтобы земля и дом перешли покупателям, он просит написать расписку, как будто бы получил всю сумму и претензий не имеет, а в обмен получит расписку о том, что недостающие сорок тысяч ему будут выплачены тем порядком, о котором они договорились. Молодой человек пишет такую расписку. После этого покупатели исчезают. Но появляется другой человек, который сообщает, что перекупил этот долг молодого человека и требует его вернуть. Он говорит, что сделка расторгнута, поскольку купчая была оформлена не по правилам, и требует, чтобы ему вернули пятьдесят тысяч пистолей, полученных молодым человеком, согласно расписке. Иначе молодого человека посадят в тюрьму. Он в ужасе обращается к своему благодетелю, который изображает страдание и корит себя за то, что подвёл сына своего благодетеля. Но он говорит, что у него есть такие деньги, но они находятся у одного его приятеля, который живёт в Нанси. Следует лишь срочно съездить туда и вернуться с деньгами. Предоставленной отсрочки вполне хватит для поездки. Молодой человек говорит, что у него нет денег для такой поездки, на что мошенник отвечает, что есть вариант. Он говорит ему: «Мы с вами подойдём к одному знакомому майору, он составит фиктивный договор о том, что мы якобы завербовались в армию в Карлу Лотарингскому, тогда мы получим деньги на проезд к месту дислокации армии. Там мы получим у моего приятеля нужную сумму, а также деньги для того, чтобы вернуть расходы на проезд и расторгнуть контракт, и деньги на обратный путь. После этого мы вернёмся в Париж, выплатим долг и вернём вашей матушке 10 тысяч пистолей, а также добавим ещё две тысячи, чтобы она не чувствовала себя обманутой». Жюль согласился, в итоге он оказался завербован в армию Карла Лотарингского, а его мнимый благодетель, передав его в руки майора, исчезает, по-видимому, получив комиссию за завербованного солдата.
— Чёрт подери, как много негодяев ещё топчут землю Франции! — воскликнул д’Артаньян. — Дорогой мой Гаспар, мы непременно поможем этому вашему родственнику Жюлю де Бриону, только уж научите его больше не быть таким доверчивым к незнакомцам!
(Продолжение следует)