Von dieser Auslandsreise kann man nur trаumen...
Глава V. Feuer und Eis
— Аврелия — дитя ангельского неба или подземной ночи? Героиня воплощает собой святую Розалию. Смерть Аврелии Гофман описывает как уход души в долины горнего мира. Девушка утонула в море роз небытия, но по-прежнему осталась святой и прекрасной. Она спустилась в лабиринты Подземного Царства и одновременно поднялась над облаками Олимпа. Природа вела её к высшей цели, к непознанной глубине. В бесконечное путешествие мечты Аврелия смогла отправиться только после смерти.
Ровена не слушала лекцию. Она рисовала в тетради мерцающую лазурь Индийского океана, одинокие пляжи Занзибара, — и себя, скользящую по голубой волне. Её целовали рыбы и осьминоги, а она от счастья целовала их. Белый Кит катал путешественницу на спине и медузы впускали в свою разноцветную вселенную. Вода стала для неё волшебным эфиром…
— Твой дедушка ругался вчера из-за того, что мы убежали в лес? — шёпотом спросила патриция.
— Да нет… Я думаю, он понял, что нам это было нужно.
— Лес — магия падающей звезды, а замок — Ад, что полон зла… Я мечтаю о папоротниках, но боюсь заплутать в их бесчисленных ветвях.
— Ты больше не хочешь идти в мистическую долину!? — удивилась Ровена.
— Мне известны проклятия и призраки нашего замка. Я боюсь чащи, ибо не знаю, что за неведомые истины скрываются в её таинственной глубине.
— Иногда ночь светлее дня, — не согласилась Ровена. — Высшее знание обретают в темноте.
— Вся жизнь героини протекала в сомнамбулическом состоянии, — продолжал профессор. — Аврелия влюбилась в Медарда во время странствия по бессознательному. Она любила не монаха, а Дьявола, который в нём таился. Её неосознанно пленили неизвестные стороны жизни. Это роковое влечение в тёмный мир явилось результатом деятельности второго «Я» героини. Девушка думала, что соприкасается с новым знанием, но падала в старые истины.
— Твой дедушка Николас прав в том, что неизвестное в какой-то степени нам известно, — рассуждала Патриция. — Пока рано… лес нас ещё не принял. Мы должны многое узнать, чтобы стать достойными запредельного знания. Предлагаю исследовать замок — идём в библиотеку, нас ждут запретные книги. Бог Кернуннос прячется в одном из мрачных кельтских преданий…
— Давай потом, — Ровена достала из сумки листок. — Максим пригласил меня на тайную встречу.
— Странно… Он говорил, что тайна будет раскрыта лишь после смерти. Вступить в секретное братство можно только тогда, когда сам будешь готов к этому…
— По Гофману жизнь предопределена, — говорил лектор. — Вся история с момента рождения и до самой смерти написана на небе звёздами и предсказана зловещими двойниками. Аврелия шагала по подземному пути, усеянному розами. Она приняла свою судьбу и свою смерть.
Патриция сделала вид, что записывает за преподавателем, и затем продолжила:
— Но теперь Максим вот так просто даёт приглашение! Причем только тебе… А как же я? Я же тоже его подруга…
— Думаю, что это извинение за тот случай… Я обиделась на него, а ты — нет. Он ужасно поступил, когда не назвал нас своими друзьями только потому, что мы не популярны!
— Максим — музыкант, ему нужно поддерживать имидж, — объяснила подруга. — Поэтому он и общается с известными людьми. Это бизнес.
— Да пусть общается! Но забывать о старых друзьях — отвратительно! Мы были всегда рядом с ним.
— Ты очень принципиальная. Но пойми одно — Максим ценит твою дружбу, раз зовёт на тайную встречу. Расскажешь, как всё прошло?
Девушки принялись рассматривать приглашение. На нём было написано время и место: «Meadhan-oidhche. Tour». Внизу сияла строчка «Loar welet — Mor manet», а под ней нарисованная банши разбросала точки и тире.
— Я всё поняла, кроме нижней строки… — задумалась Ровена. — «Loar welet — Mor manet» с бретонского переводится как «луна видна — море остаётся прежним». Но к чему это?
— Гэльский, бретонский, азбука Морзе… Это не приглашение, а какой-то салат из языков! — пошутила Патриция. — Наверное, надо написать это предложение азбукой Морзе. Затем стуком в дверь передать его сигналами.
— Полночь. Башня. Стук азбукой Морзе, — обрадовалась Ровена. — Всё так интересно начинается! Мне уже не терпится пойти!
— Аврелия — распустившаяся райская роза, святая, парящая в надзвёздных сферах, — подводил итог учитель. — В ней слились жизнь и смерть, конечность и бесконечность. В конце романа цветущий день гаснет. Мы знаем, что скоро над нами воспарит ночь — и пред её зловещей темнотой невозможно будет устоять.
***
После занятий Ровена решила лечь спать, чтобы ускорить время. Студентка долго не могла уснуть — ей мерещилось, что над кроватью навис призрачный Песочник. Монстр рисовал из темноты зеркальный лунный лес, в котором тонули бессмертные папоротники и волшебные розы. Возле старого дерева там стоял маленький пряничный дом. Грета сидела у запотевшего окна и смотрела в синеву неизведанного мира. Она мечтала познать глубины океана, нырнуть в мечту детства: «Мне было хорошо жить в этой спокойной долине с моей семьёй. Но я хочу большего — я хочу странствовать подобно пилигриму, я хочу обнять весь мир!». Девушка распустила свои косы, надела ночную рубашку и побежала в чащу леса. Перед тем, как улететь с птицами, Грета обернулась назад — обернулась, чтобы навсегда забыть эту жизнь.
Ровена проснулась от странного шёпота на латыни. Рядом с её кроватью сидела какая-то жуткая тень и пела колыбельную: «Лети, фея Грета, лети под землю! Мы здесь, внизу — только спустись к нам…» Студентка спряталась под одеяло и вновь упала в летаргическую бездну.
Грета спала в обнимку с розами. Цветы обнимали её своими лепестками, а деревья убаюкивали шумом листвы. Она чувствовала, что над ней Белый Кит, а на его спине дремлет её лучший друг — Фавн. «Как чудесен мир, где нетленны ангельские розы! Я хочу забыться в его эфире…», — воскликнула странница.
— Всё не так, как кажется… Мы цветём, чтобы исчезнуть! — произнесли розы. — Но жизнь продолжается в смерти. Ты — отражение. Твой двойник мёртв. Если ты хочешь посмотреть в себя, то спустись под землю!
— Но я просто стремлюсь познать мир!
— Знание приходит лишь в небытие… Ты боишься оборачиваться назад, ибо хочешь всё забыть. Но обернись же! Посмотри на монстра, что преследует тебя. Посмотри в саму себя, посмотри сквозь землю в глубины мечты!
Грета обернулась назад и проснулась.
Когда Ровена очнулась от кошмара, была уже почти полночь. «Самые прекрасные грёзы созданы из небесных лоскутов смерти!», — молвил Песочный человек и растворился в ночи. Студентка быстро собралась, повторила код азбуки Морзе, пробежалась глазами по бретонскому словарю и направилась к башне.
***
Ровена шла по коридору и рассматривала странные картины — на полотнах застыли призраки, в очах которых догорал закат над Камелотом. Легендарные герои спустились под землю, но остались в их волшебных мирах. «Интересно, где они странствуют сейчас?», — думалось ей. Сказочные персонажи влекли в Ледовитый океан: звёздные феи, маги, хранители Грааля. Один из рыцарей показался студентке знакомым. Он был похож на неё: пепельно-русые кудрявые волосы, синие глаза, бледная кожа, родинки на щеке. На бирке внизу замерцало его имя: «Бессмертный Роланд Л.».
— Demat, сэр Роланд! — поздоровались Ровена. — У меня тоже есть свой Камелот. Скоро там будет рассвет…
Тем временем в заброшенной башне — пристанище членов тайного клуба — царила мистическая тишина. Каждый занимался своим делом: Маргита смотрела на часы, Артур, закутавшись в свою клетчатую накидку, читал Байрона, Максим и Димфена учили бретонский язык, а Гвенваэль решал судоку. Горел старый камин; ветер бился о витражные окна, азбукой Морзе выстукивая слово «море».
— Уже двенадцать. Она опаздывает, — нарушила покой Маргита. — И вообще… у нас закрытое общество, а не проходной двор. Зачем ты приглашаешь непонятно кого, Максим?
Он отложил учебник по бретонскому в сторону:
— Это моя подруга, а не непонятно кто.
— У неё есть титул?
— Не знаю… Но её прадед был рыцарем.
— Это ничего не значит. А почему другие молчат? Артур, ты позволишь, чтобы к нам приходили люди с улицы!?
— Мне без разницы, — ответил Артур, не отрываясь от книги, — может быть, так будет даже лучше. В последнее время наши тайные встречи стали скучны и однообразны. Мне бы хотелось ощутить что-то новое.
— Так тебе с нами скучно? — спросила Маргита.
— Не обижайтесь… Просто мне неинтересно жить.
Максим спрятался от всех за учебником бретонского языка. Его раздражал этот разговор, и он делал вид, что учит новые слова.
— Меланхолия… Почему эта хандра пришла к тебе, Артур? — заволновалась Димфена. — Недавно ты приехал из Греции. Неужели воспоминания об античности не возродили мечты в твоей душе?
— Во мне нечего возрождать.
— Как насчёт опиума? — предложил Гвенваэль.
— Это лишь иллюзия ощущения.
— Ты страдаешь, ибо чувствуешь себя одиноким, — произнесла Маргита. — Может, тебе стоит попробовать влюбиться в кого-нибудь? Любовь к Беатриче помогла Данте подняться в высшие сферы Рая.
— Я не прочь побывать в Рае… но его не существует. Любовь? Мне скучно любить.
— Ты безумен в своём страдании, Артур, — прошептала Димфена. — Тебе нужно нечто сумасшедшее и необъяснимое, чтобы жить…
Ровена поднялась в башню, но никак не могла решиться постучать в дверь. Студентка долго стояла с листом в руке, повторяя все символы. Наконец, она постучала «Loar welet — Mor manet» азбукой Морзе и вошла в светлую комнату:
— Всем привет! Ровена Ливеллин eo ma anv. Me zo o teskin brezhoneg.
— Наконец-то! — воскликнул Максим. — Добро пожаловать! Знакомься: Димфена, Маргита, Гвенваэль и Артур. Я хотел передать приглашение тебе лично, но не нашёл тебя на празднике. В комнате тебя тоже не было… Профессор Николас сказал, что ты, видимо, ушла гулять. Где же ты была?
Ровена посмотрела на Маргиту — они учились вместе, но никогда не общались с друг другом. Гвенваэль выглядел как ботаник, а Артур был похож на типичного героя викторианских романов. Ей сразу понравилась ангельская Димфена: золотые волосы, сияющий лик, зелёные глаза. Студентка села рядом с ней и ответила на вопрос:
— Мы с Патрицией искали в лесу монстра.
— Но это очень опасно! Вас могли убить…
— Глупое решение, — согласился с Максимом Гвенваэль, — недавно в лесу нашли труп девушки по имени Гретхен. Она нарядилась феей на праздник и пошла в лес за ягодами для пирога. Но бедняга так и не успела попасть в волшебный мир — чудовище утащило её под землю.
На минуту он замолчал, но затем продолжил:
— Мне кажется, что тебе скучно жить. Только это может объяснить то, почему ты чисто из любопытства идёшь навстречу смерти. Мы тут как раз это обсуждаем… Твой ответ мог бы помочь нам найти золотую середину. Как думаешь, что может исцелить душу?
— Наверное, безумное приключение на корабле к центру земли…
— Скучный и банальный ответ, — произнёс Артур.
— Что скучного в том, чтобы отправиться к Ледовитому океану?
— Чайльд Гарольд ничего не находит в путешествии, — заметил он.
— Чтобы это понять, надо отправиться в путь, — резко сказала Ровена.
Артур закрыл книгу и задумался:
— Ты рассматриваешь путешествие с точки зрения познания… О чём же тебе поведает Ледовитый океан?
— Во сне океан рассказал мне о Гиперборее — стране ветров. Она находится на Кольском полуострове, в снежных лабиринтах мистических Хибин. Жизнь гиперборейцев протекает в вечных пирах и веселье: они поют гимны Аполлону, танцуют под райским небом, играют на музыкальных инструментах. Смерть приходит к ним как спасение от однообразной жизни. Когда им надоедает жить, они бросаются в холодное море… Но волны вновь возродят их души… Гиперборея исчезает в сиянии Полярной звезды, чтобы возродиться…
— Это действительно интересно, — согласился Артур, — но мне кажется, что мифология Океании увлекательнее, ибо она ближе к реальности. Древние жители Гавайев одновременно жили в мире небесном и подземном. Мифические статуи тики обещали им бесконечный тропический Рай. Кане зажигал солнце над Тихим океаном, оживлял леса и управлял лазурными водами. Куула помогал ловить рыбу, а Хина — мастерить. Но согласно гавайским поверьям, боги спустились на Землю в образе обычных людей. И статуи тики отражали не только божественное начало, но и приземлённость. Океан прекрасен, но он забирает в свои тёмные глубины светлые души. Воздух — беспокойный вихрь, уносящий в пустоту. Земля даёт пищу… Однако сколько жизней унесли землетрясения! Канелоа — король подземного мира и мрака бушующего океана. Смерть уравновешивает миры. Тайны природы надо искать в её конечности.
— До извержения вулкана ничего не было… — добавила Ровена. — Богиня Пеле создала мир из безумного огня.
Он посмотрел на неё:
— И то был мир, который нам неизвестен. Сейчас от него остались лишь ускользающие символы… Какие послания несут Геоглифы Наска? Куда ведут призрачные лабиринты исчезнувших инков?
— О чём молчат Моаи острова Пасхи?
— Вы оба уже ушли куда-то далеко от темы! — перебила Маргита. — Путешествия, о которых вы мечтаете, либо невозможны, либо смертельно опасны! Не надо лететь в Перу или Чили, чтобы найти смысл жизни! Этот смысл — в любви, в дружбе, в семье… Оглянитесь! Счастье парит рядом с вами, а не лежит ракушкой на гавайском пляже…
— Я была бы намного счастливее, если бы сейчас лежала на гавайском пляже, — отметила Ровена.
— Твой поход в лес… — продолжала Маргита. — Неужели это того стоило?! Ты знала, что там опасно, но всё равно туда пошла. Ты могла бы остаться с твоим дедушкой и помочь ему организовывать праздник… Но ты грезила о приключениях! Ты ещё не познала замок, но уже решила, что можешь идти в лес…
— Если бы я осталась, я бы ничего не узнала о лесном мире… В ту ночь один старец рассказал нам с Патрицией о кельтском рогатом боге Кернунносе. Монстр живёт в корнях мёртвого дуба. Он уничтожает природу и ест фей…
— Наверное, чудовище подумало, что Грета фея и съело её, — предположила Димфена.
— Маргита права лишь в том, что замок — вселенная секретов, — сказал Артур. — Необходимо его исследовать, чтобы обрести новое знание. Мне известен один тайный ход… Он хранит столько символов…
— Где находится этот тайный ход? — спросила Ровена. — Ты можешь мне его показать?
— Давай так: сначала мы поищем монстра, а потом я покажу тебе тайный ход?
— Нет, сначала ты мне покажешь тайный ход, — возразила Ровена. — Я уже видела монстра. Он скучный, как и всё остальное в этой бессмысленной жизни.