В посёлок Команчук уехал с огромным облегчением и опять с котомкой продуктов и хорошей суммой денег. Энече отвёз его на телеге с лошадью. Авере не терпелось увидеть Веронику. Спрыгнув с телеги, он прямым ходом полетел к ней, как на крыльях! На луговине пятеро мальчишек, гоняли футбол, и он весело поддал им ногой подкатившийся мяч. Но настроение неожиданно смялось. На стук в дверь ему открыла худая женщина неясного возраста и без особого интереса спросила:
- Вам кого?
- Веронику можно? – без обиняков попросил Авера.
Не интересуясь, кто он такой, женщина в свою очередь без обиняков объяснила:
- Вероника укатила по тунгусским стойбищам с комиссией записывать детей таёжников для обучения в школе. Потом осенью их заберут из стойбищ и на учебный год распределят с проживанием в нашу школу-интернат.
После такого известия ничего не оставалось, как идти в своё общежитие, заскочив по пути в продуктовый магазин. В магазине Авера застал Светикова и Кирсанова. Прошка расплачивался за продукты, а Юрка всматривался в цены алкоголя и бурчал под нос:
- Так, сказал бедняк. Похоже, что не выпить, не пожрать не придётся…
- Привет, - подошёл к ним Команчук.
- О, привет! – обрадовался Юрка, и друзья тиснули его руку.
- Каким ключом бьёт жизнь-малина, или не малина? – для порядка спросил Авера, когда они вышли из магазина.
- А… малина, калина, рябина, редька – ни один ли хрен, - без настроения отозвался Юрка и с обломом тяжко вздохнул: - Во многом хотелося лося, да не удалося!
Прошка чуть заметно усмехнулся, а Команчук шутливо похихикал:
- Что, от Любашки-милашки крепких звездюлей получил или уже на дверь указали?
- Нет, с их разрешения ночевал на припорожном коврике под дверью, – поёрничал Юрка и открыл «карты» своей неудачи: - Милашка тут вообще ни при чём! Корней оказался последней паскудой! Пашке-то он бобло за работу выдал, а моё золотишко умыкнул и смылся! – и в нервах со злостью спросил: - Не слышал, куда распылилась это скотина?
- Нифига себе делишки!.. – так отвисла у Команчука челюсть, что Юрка только с досадой и произнёс:
- Значит, не слышал, - и проскрипел зубами: - Увижу, самолично отрифтую его жирную морду!
- А ты не думаешь, что Корней с этим Гурдиным твоё золотишко поделили, да и все дела? – поднесло Кирсанова.
От такого предположения Светиков аж зачесался, как блошистый кот! Ведь Корней забрал у него золото и как уехал сдавать его куда-то в центр, так больше и не появлялся в посёлке. Гурдин уехал следом за ним. Подавать на разборки в милицию было смерти подобно! Во-первых, золото добывалось нелегально. Во-вторых, за его добычу можно было получить срок, как пособникам вора. А в-третьих, Буюндя проболтался, что теперь Корней не появится в посёлке, пока Юрка не замучается ждать денег за своё золото и не уедет отсюда. Он-де поступает так со всеми лохами.
- Ну не зря мне этот Корней сразу не понравился! И этот Гурдин ещё в тайге намекал на грабёж! – изводился Юрка, вспоминая свои дурные труды в опасных дебрях, и пинал на дороге камни, заодно разнося и тунгуса: - И этот Буюндя тоже хорошая свинья! Не мог мне раньше рассказать, что за крендель Корней!
Особенно заедало, что о Корнее предупреждал Матвей. Выходит, седьмое чувство Светикова коварно подвело! От бессилия Юрка так психанул, что собрался уезжать с Алтая.
- Тебе ж говорили, что он ненадёжный, - лишь напомнил Команчук, не представляя, чем утешить друга-простофилю.
Светиков смачно сплюнул в сторону и решительно сказал:
- Короче, с меня тайги с её комарами, дураками и золотом хватит! Я в свою Тулу поеду. По моей спецухе у нас там на Чёрной горе работа завсегда найдётся, - и он похлопал Аверу по плечу: - А ты вовремя появился. Мой отъезд обмывать сёдни будем. Скромно правда, но сковорода жареной картошки, солёные грузди, жареный таймень и местная тушёная утятина в брусничном варенье для желающих будет. Так что, как видишь, я хоть нынче и обобранный бедняк, но лицом в грязь не ударю, - и с поднявшимся настроением он уже щёлкнул по горлышку с довольной улыбочкой: - Ну и ко всему пиршеству ящик пойла.
- Ооо, ну так я сегодня только к твоим услугам! Никуда не ухожу! – оживился Команчук.
Тем же вечером состоялось обмытие Юркиного отъезда. На нём все нарезались так, что Светиков спьяну сносился в сортир и подтёрся своим авиабилетом! А так как после него туда сбегал ни один желающий позаседать, на следующий день под хохот всего посёлка Юрка был вынужден остаться на Алтае на энное время, предложив Команчуку мыть золото дикарями.
Авера не стал отнекиваться, загоревшись желанием подарить Веронике золотого «жука». К ним от скуки примкнул и Кирсанов. Втроём идти в тайгу стало спокойнее. Тем более что в номере завелись мыши и здорово надоели Прошке, мешая по ночам спать.
- Ну, это не так уж и плохо, - пошутил Авера и напомнил анекдот в тему своего институтского общежития, где жил в годы учёбы: - Если в общаге завелись мыши – это признак достатка!
Прошка засмеялся, полностью с ним соглашаясь. В питании он всегда был сыт. Кормила неплохая работа ветврача.
продолжение след.---------------------