Каждодневными уроками охоты день за днём Энече словно приручал Команчука к своей таёжной жизни. Авера не переставал восхищаться его щедростью и вниманием. Но однажды вечером, когда они вдвоём выпили водочки, и алкоголь развязал языки, таёжник «открыл карты».
- Хороший ты человек, Аверьян, - начал он издалека, окидывая парня взглядом с головы до ног и обратно, и ударился в похвалы: - Вот ты со мной ходишь на охоту, к оленьему стаду, учишься ставить капкан, и я счастлив! Счастлив потому, что получаю то, чего у меня нет – сына наследника.
- Спасибо, - приятно стушевался Авера.
Тунгус всмотрелся в него долгим взглядом, словно взвешивал что-то очень важное, а Команчук благодарно произнёс:
- Мне у вас очень хорошо, всё нравится! Так бы и жил здесь.
- Ну так ты можешь и вообще не уезжать! – неожиданно просиял Энече, будто только и ждал таких слов, и объявил: - У меня три дочери, ты жених. Выбирай любую, женись и живи навсегда!
Его слова настолько ошеломили парня, что у него налицо отвисла челюсть, и он глупо заморгал на таёжника, потеряв дар речи! А тот с добрейшей серьёзностью заверил:
- Дочери мои все согласятся! Любую выбирай! Внука родите, у меня наследник будет! Разве это плохо?
С трудом приходя в себя, Авера громко проглотил слюну и, тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть тунгуса, больше пролепетал, срочно закуривая:
- Ну-уу… наследники - это хорошо… но-оо… я как-то жениться ещё не хочу…
Команчук в упор не представлял себя мужем таёжных диких девчат, да ещё и в их тесной темноватой избе с низким потолком. А Энече без печали отмахнулся:
- Ну и не женись тогда! – и наполнил стаканы.
Как только они их опорожнили, он спокойно продолжил:
- Не хочешь – не женись. Только сделай какой-нибудь моей дочке сына.
- Кто – я?!! – вообще чуть не съехал Авера со стула!
- Ну не я же! - усмехнулся тунгус и растолковал основную суть своей необычной просьбы: - Моё время ушло. А ты можешь мне помочь в том, что у меня не получилось. Ты умный, сильный, красивый. От таких только сыновей и надо рожать!
Высокие похвалы словно связали парня по рукам и ногам. Он даже изменился в лице, потеплев взглядом, но возразил:
- Но дети – это же слишком серьёзно! Их растить надо, образование давать, любить…
- Это всё будет! – прервал его Энече и снова пристал репьём: - Только дай мне наследника! Ты ничего не будешь делать. Мы его сами вырастим, выучим, настоящим охотником воспитаем! А ты езжай, если куда-то надо…
- Нет, но детей делают по любви! – прервал теперь его Авера и стал объяснять: - Надо узнать друг друга, заявление в Загс подать…
- Ничего не надо! – как на таёжного комара махнул на него тунгус. – Не надо узнавать никого и Загс не надо! Наследника надо! Хочешь, бери в жёны всех троих моих дочерей!
- Но я так не могу! – воспротивился Авера и сдуру подумал: «Расплату за проживание что ли он так требует?!»
А Энече стал вдалбливать:
- Ну пойми! От тебя ничего не надо кроме наследника! Калыма не надо! Сделаешь наследника, мы тебя за это сами одевать, обувать, кормить будем! Я тебе денег дам, сколько потребуешь! Лучшее ружьё дам, меха! Золота дам! Всё, что захочешь!
Такие обещания мигом заставили серьёзно призадуматься! «Это, если я залеплю хотя бы одной его дочери ребёнка, он меня озолотит так, что я ни в чём не буду нуждаться?!» - эгоистично пронеслось в голове парня, родители которого вечно перебивались от зарплаты до зарплаты. Как он съехал в институтскую общагу из родного дома, так ни копейки, ни куска хлеба от них не просил, а они ему ничего не предлагали. В основном, поэтому и пришлось уехать сюда, чтобы начать зарабатывать самому на кусок хлеба. А тут тебе и меха, и деньги, и золото, и всё, что хочешь…
Прозорливо заметив размышления парня, тунгус дожал, выставив перед его носом палец:
- Не торопись дать осечку! Подумай хорошо!
Авера встретился с его твёрдым взглядом с мыслью в голове: «Да чем чёрт не шутит! От меня не убудет, если я сделаю этого таёжника счастливым». И он с невольной усмешкой произнёс:
- Ну, озадачил ты меня, Энече! – и неожиданно предостерёг: - А если девочка родится?
- Нет, наследника надо! – отрубил Энече.
Авера снова озадачился. В таком деле пол детей никто предугадать не мог, а тунгусу нужен был только мальчик. И куда он денет девочку, если она сотворится? Ему всучит? Тогда придётся винтить с Алтая почище, чем от медведя-людоеда!
Они допили водку, но Авера ни грамма не опьянел. Предложение тунгуса выбило из него весь хмель. Курево успокаивало мало. «Дикари какие-то!..» - от перенапряжения в который раз думал Команчук. Хотелось расслабиться, но этого как раз не было. Какая тут расслабуха, если таёжник предложил ему самое натуральное суррогатство. Таким делом зарабатывали женщины, но не мужчины. А Энече его ещё и успокоил:
- Нисколько не переживай. Об этом никто не узнает! Твой сын будет досмотрен лучше всех! А ты, когда захочешь, приедешь к нему в гости или навсегда – это уже выберешь сам, - и с грустью добавил, совсем успокоив: - Ну а родится девочка, воспитаем так же сами.
После такого заявления терять было нечего! Если суррогатные матери должны были навсегда забыть выношенного ребёнка, то ему – суррогатному отцу, предлагалось полное общение с заказным дитём независимо от пола. И, замирая сердцем, Авера кивнул, глядя Энече в глаза:
- Хорошо… Я согласен.
продолжение след.-----------------------