После института Команчук надумал забуриться на Алтай. Ещё мальчишкой, прочитав много книг о золотоискателях и насмотревшись кинофильмов про путешественников, он мечтал изучать природные богатства всей земли. Край необыкновенной дикой природы предгорий, пещерных гротов, горных рек, солёных озёр, богатых минералов и прочего Алтай притягивал его особенно. Ко всему там хотелось прикоснуться своей рукой лично. Художник-философ Николай Рерих называл эти места - страна Беловодья.
На Алтай с Аверой прибыло двое его товарищей – Юрка Светиков и Прошка Кирсанов. Светикова, как и многих, в тайгу пригнало магнетическое чувство золотой лихорадки. По профессии он был шофёр и классно водил машины любой категории. Кирсанов закончил мединститут, но переучился на ветврача.
На проживание ребята сняли один номер на троих в барачном общежитии. С ходу никто из них на работу устраиваться не торопился. Желание было отдохнуть от учёбы и рутины обыденной жизни, а на существование решили пока подрабатывать, кто чем сможет. Здесь Прошке повезло больше всех. Он взялся лечить домашний скот и местных псов. А прослышав, что здешние жители зарабатывают на сдаче шкур, сдавая их в местный заготпункт, друзья стали подумывать об охоте. В связи с этим они даже узнали, что если добытого меха не десять мешков, то за пару шкур власти не накажут. Дело упёрлось лишь в преобретение ружья и патронов. Та же регистрация должна была быть на огнестрел. Команчук ружьё с патронами приобрёл самый первый. Покупал с рук у местного алкаша. Тому уже было не до охоты. Он «стрелял» разве что курево, да на бутылку денег взаймы.
У парней, естественно, было желание стремительно разбогатеть, чтобы зажить шикарной жизнью. С этими грёзами в первую же неделю в поисках золота ими был обшарен не один ближний грот. Золотые жилы, к сожалению, махом не обнаружились. Длинные тёмные лабиринты гротов заканчивались усталостью пустых поисков, и Светиков заявил:
- Пошло оно такое богатство к едрене бабушке! По тайге носиться с ружьём меня тоже не тянет. Я лучше расспрошу местных жителей, на чём они здесь богатеют натурально.
И он мигом сдружился с тунгусом по-имени Буюндя, что в переводе на русский язык означало «дикий олень». Буюндя был одиноким мужиком и отменным охотником. Он проживал в добротной избе на отшибе посёлка и, нигде не работая, занимался любым промыслом лишь бы выжить. Из кости животных, рогов, зубов и дерева делал необыкновенные изделия, мастерски украшая их резьбой и сбывая через приезжих скупщиков подобного добра и нелегального золота. Сдавал шкуры, выделывая их сам. Капканы у него были на разного зверя. А чтобы скрасить одиночество, увлекался «огненной водой», тем самым подрывая авторитет тунгуса, так как по пьяни становился болтлив, как базарная баба! В остальном у него всё было зажиточно и в порядке. Тот же лабаз между двумя соснами высоко над землёй всегда полнился запасами. А на задах избы в загоне имелось небольшое стадо оленей.
Через него Юрка и запал на скупку унтов у таких же осёдлых тунгусов-охотников. Унты он втридорога перепродавал приезжим перекупщикам, но потом на все деньги в праздной болтовне с местными больше пьянствовал и крутил шуры-муры с местными девчатами.
Поселковые парни в основном были пьющими и необразованными. Успешных ребят мигом разбирали умные девчонки. Выйти же замуж за тунгуса означало принять уклад его непростой жизни: сидеть в скромной избушке среди глухой тайги и бесконечно рожать детей, да ещё и желательно наследников – мальчишек. Сыны у таёжного народа были в огромном почёте, считаясь опорой отца и наследником всех его дел. Дочери же относились к помощнице матери, ценясь всего лишь после замужества взносом материального дохода в семью в виде калыма со стороны жениха. Очень несчастлив был тот тунгус, жена которого не родила ни одного сына. А уж дочерям-тунгускам и вообще не везло из-за дефицита женихов. Не желали простые русские парни горбатиться в таёжных семьях, отвергая их уклад жизни.
Прозябание молодёжи в посёлке было ещё потому, что не у всех родителей хватало денег после окончания поселковой школы отправить своё чадо учиться в город. Школьники чаще заканчивали всего пять-шесть классов, как те же дети тунгусов. А тунгусы считали, что их детям школа вообще не нужна. И если их дети были приобщены к ведению хозяйства и охоте, то обыкновенная поселковая молодёжь застревала в глуши: кто на огородах, кто на охоте и на рыбалке. Ребята промышляли, конечно же, и золотом, жутко рискуя собственной жизнью и свободой. В связи с таким положением у русских девчат общительный москвич Юрка сразу попал под огромный спрос.
В отличие от Светикова Прошка Кирсанов был чистокровный аристократ. Он всегда ходил в аккуратной одёжке, таская за плечами или чистенький рюкзачок или перемётную сумку-планшет. Прошка сбежал сюда из-за измены своей любимой девушки. Когда он приехал с подарками из Астрахани, куда на три денька смотался порадовать родителей окончанием ветеринарных курсов, распростёртые объятия любимой его не встретили. В квартиру его впустила мать девицы и, принимая из рук огромный астраханский арбуз и авоську со сладостями, хмуро бросила:
- А, это ты… Ну привет, - и, быстро уходя на кухню, коварно кивнула на спальню дочери: - Она там…
Прошка всё понял, когда зашёл в комнату. Миленка лежала в кровати не одна. Не ожидая его прихода, она мигом натянула на голову хахаля одеяло и в дурацкой кривой ухмылке пренеприянейшего смущения промямлила:
- О, привет. Чего это ты так рано приехал?..
Дальше Прошка её не слушал. Ни слова не проронив, он ушёл в жутких нервах крепко обманутого лоха и, не находя себе места, через два дня уехал в глухой таёжный посёлок с Команчуком и Светиковым. С резкой переменой и очаровывающими видами местного края Миленкино предательство стало притупляться. Но Прошка с огромной болью в душе часто вспоминал каждый миг их пылких встреч, буйство горячих ночей и сплошную ревность лгуньи. Поймав его взгляд, который задерживался на какой-нибудь хорошенькой студентке, она тут же язвительно на неё кивала:
- Чего это ты в неё глазками встрял? Может, ещё к ней в постель заберёшься?
После подлой измены глаза Кирсанова на девчат пока смотрели только в одном презрении и мимо.
Авера Команчук помимо любви к Алтаю железно следовал словам знаменитого писателя Марка Твена, кои гласили: «На смертном одре мы будем жалеть о двух вещах: о том, что мало любили и мало путешествовали». И Авера и первое, и второе старался выполнить в своей жизни с лихвой! Тем более что с его внешностью того ему было не избежать.
У таёжниц Команчук под спрос попал вслед за Светиковым. Девчат-то вокруг него всегда вилось полно, как ночных мотыльков на коварный огонёк. Тому виной были его широкие плечи, льняные волны волос до плеч и высокий рост атлетического телосложения. Такие природные данные девок сводили с ума! Авера и сам почувствовал это слишком рано и направо и налево пудрил девчатам головы. Глядя на его мускулы под облегающей футболкой, отдаться ему готова была каждая! Ещё в институте он перепробовал почти весь курс красавиц вплоть до молоденьких преподавательниц, но ни одна из них так и не запала в душу. Не было в сердце трепета, когда вулканическим взрывом вздымается ревность, и потоками льётся лава страстных желаний днём и ночью находиться рядом. К девицам подходили ребята, завязывали с ними близкие отношения, и было всё равно: не свербело, не болело, не дрожало ни в одном закоулке души.
Авера продолжал «пробовать» новых девчат, и они снова не приходились по душе. Однажды он допробовался до того, что нарвался на общительную студентку Лару с параллельного курса.
- Слушай, мои предки на загородной даче. Пошли ко мне на квартиру, - с дальним прицелом на серьёзные отношения предложила она.
Высокий, чисто русской внешности с богатырской саженью в плечах парень для неё был очень заманчивой кандидатурой в мужья. В свою очередь, преследуя личный интерес на «пробу», студент не выпендривался, принял предложение, и они пришли на квартиру.
- Ты расшнуровывайся, давай, и проходи, а я сейчас чайник поставлю, - быстренько сбросив босоножки, побежала девица на кухню.
А гость не успел развязать бантики шнурков на кроссовках, как из залы выскочил огромный пёс и прижал его к стене, прыгнув на плечи передними лапами! Глядя в перепуганные глаза парня, он облизнулся с таким лязгом зубов, что заляпал слюной всё его побледневшее лицо и задышал в него противной псиной, вывалив язык. «Сейчас от меня точно клочья останутся!!!» - молча смотрел Команчук на огромные зубы кобеля и проклинал в душе «скотину» Лару за то, что она не предупредила его о собаке в доме! Когда он уже был близок к обмороку, девица вошла в прихожую и строго крикнула:
- Грей, фу!! Пшёл на место!
Пёс тут же побежал обратно в комнаты, а она направилась закрыть за ним дверь, со смехом говоря студенту:
- Извини, я совсем забыла предупредить тебя о нём. Но ты не переживай! Боксёры добродушные и обыкновенные диванные собачки...
Она говорила что-то ещё, но Авера её уже не слышал. Он без слов выскочил из квартиры и навсегда забыл этот адрес! В памяти лишь остался огромный боксёр килограммов в сорок, с мощной грудью, на высоченных ногах.
На следующий день в институте, находясь в кругу своих сокурсниц, Лара окликнула Аверу и насмешливо поинтересовалась:
- Эй, ты куда вчера так резко испарился-то?
Ответа не последовало. Авера лишь покосился в её сторону и как шёл, так и пошёл дальше. Сколько потом Лара не пыталась к нему подлезть, у неё ничего не получалось. Такую «забывчивость» Команчук не прощал!
Другая студентка опростоволосилась в непростительной неряшливости. Когда они уже поужинали у неё на съёмной уютной квартирке, где не должно было помешать ничего для продолжения интимных отношений, девица ополоснулась под душем и, убегая в спальню под прикрытием полотенца, кинула в кокетливом смущении:
- Иди, мойся.
Горя животным желанием, Авера поспешно вошёл в ванную и замер на пороге! На полу вывернутой изнанкой небрежно валялись её сброшенные трусы. Любовь кончилась в считанные секунды! Трусы были такие грязные, что Команчук без слов выскочил из квартиры и был таков! Та особа до сих пор держала на него обиду, теряясь в догадках над тем, из-за чего так лихо получила «от винта» …
продолжение след.-------------------