Июньское утро радовало всё живое. Коровы мычали, направляясь на луг, ранние птицы распевали арии, кукушка своё звонкое «ку-ку… ку-ку» старалась вставить в эфир каждые пять минут.
За калиткой, гогоча, важно вышагивали гуси, направляясь в воды райской Теплушки, от которой поднимался лёгкий туман. Павлик ещё с вечера собрал в рюкзак всё необходимое, но кое-что ему подсказал отец. Главное, как сам подросток думал, без фотоаппарата и компаса, путешествовать нельзя. Павлику брать телефон дядька Суре не рекомендовал:
– Возьми лучше фотоаппарат, интернет-связи в деревне нет, однако, сопки мешают. А вот сапоги он велел обуть сразу, объясняя тем, что вода на причале возможно поднялась. Моторная лодка в семействе Бельды была добротная, подарило ему правление посёлка за ежегодную и хорошую путину лосося.
– Ну что, ребята, надевайте спасательные жилеты и в путь! С утра Амур спокойный, мы дойдём до деревни безопасно, однако.
А к обеду у него характер просыпается – вредничать начинает, волну за волной гоняет. В такое время лучше сидеть дома, и не спорить с ним.
Павлик удивлённо спросил у друга:
– Как, это не спорить? Это же не живой человек, а река.
– Вообще-то, он живой. Предки наши знают. Когда на реке большие волны нельзя ни рыбачить, ни кататься на лодках. Нанайцы другим делом занимаются.
– Да, если представить, то его ширина в наших местах почти три километра, как я помню по географии, – произнёс Павлик.
– Согласен.
Простор Амура захватывал и волновал душу, в это время он разливался. Вода стояла высокая, островки возле берега, где косил траву Сурэ, были затоплены. Волн на Амуре, действительно, не было и солнце круглым диском отражалось в зеркальной поверхности реки.
Павлик никогда не путешествовал по реке. Моторную лодку отец только собирался покупать. Поездка вызывала в душе небольшое волнение. У дядьки Сурэ на лице сияла улыбка. Он, что-то весёлое, пел под шум мотора на своём языке. Двенадцати сильный мотор умерено гнал лодку вперёд. Гриша и Павлик, опустив руки за борт, разрезали ребром ладони воду – на душе было легко и беззаботно. Пятый класс позади и недельная практика тоже, а атаман ждёт к началу июля. Впереди ждала их приятная неизвестность. Сине-зелёные сопки манили к себе.
Берег станицы постепенно удалялся, а Хехцир наоборот, становился зеленее, даже просматривались крутые тропы на отдельных сопках. Над моторной лодкой кружились белокрылые чайки, их было много. Пронзительный крик птиц, даже казалось хохот, совсем не соответствовал их величавой красоте. Птицы летели так низко, что можно было досконально разглядеть оперение.
Летучие охотники надеялись задарма поживиться рыбой. Чайки даже подлетали к корме и садились на неё Человека они совсем не боялись. Птицы привыкли, что люди в лодках часто закидывали сеть в реку,
из которой можно было схватить рыбу. Сурэ их не отгонял, повернувшись к ребятам, он сказал:
– Эта птица имеет печальную историю. Легенду сложили нани, я вам обязательно расскажу, однако.
– Расскажи, сейчас, – теребил Гриша плечо отца.
– Мы почти подъехали к нашей деревне. Сказал вам, потом. И, вообще, это длинная и печальная история.
На воде чувствовалась прохлада, но сама поверхность Амура оставалась тёплой и гладкой до конца путешествия. Амур продолжал спать, а вот его обитатели резвились, образуя круги, особенно вблизи берега. Иногда рыба, что поменьше, подпрыгивала над водой.
– День хороший будет, однако.
Но вот стал приближаться правый берег, потянуло теплом. Он, по внешнему виду, был совсем другим – скалистый и крутой, иногда плавно переходящий в обрывисто-глиняный.
Моторка зашла в небольшую стоянку, там было причалено несколько лодок.
продолжение следует