"А ты-то как сюда попал", - спросил Сёмина какой-то малоизвестный активист, когда-то проходивший по болотному делу.
"Да как-как? Вот так и попал за какое-то: старое видео на центральном телеканале. Я уж думал, про него все забыли, а нет же, злопамятные эти ВСУшники. Дали по голове и вот сюда. Честно говоря, не ожидал я такого финала. Всё же последнее время был грешен, лил водичку на их мельницу. Эх, не оценили… Прискорбно, вот теперь скрипи тут с вами маслами. Вот, понимаю, Зюганов тут, как говорится, на своём месте, - продолжал Семин, - и в избирательных цирках участвовал и грозился биться с бандеровщиной, а я-то, я-то почему тут. Агитация и пропаганда моя ведь во многом помогла запутать леваков, да и народ вообще. Так сказать, привести сюда ценности свободного мира… И на тебе как обошлись".
Он улыбнулся мертвецкой улыбкой, чуть с кровоподтёками на шее и в уголках губ.
"Эх, надо было послушать Сахнина, кушал бы сейчас круассаны под звуки шарманки. Ах Париж, Париж"...
"Ой, да послушал я его, и что толку, - грустно пробормотал Андрей Рудой. - Он до сих пор в своём Париже сидит. А я как вернулся… Сначала эти, путинские из Казахстана экстрадиции требовали. А когда в Россию увезли, то тут уже бандеровцы пришли. И хоть бы слова Лёша бы замолвил"...
"Да что ж ты нос повесил, - вмешался в разговор один из сильнейших теоретиков марксизма, Борис Кагарлицкий, сам чуть наклоня голову набок, - превратность судьбы коммуниста такова... Что тут теперь поделать. Я и сам, признаться, думал, что всё пойдёт как в 1914-1917, вот думал, упадёт наконец-то сейчас власть нам прямо в руки, как спелое яблочко. Вот бы мы тогда развернулись, эх, расцвела бы России-матушка. Но аналогии, увы, не работают вот так запросто. Увы, понимаешь, это лишь теперь".
"Так и что, что мы были против СВО, а вот эти за, - молвил Дмитрий Чёрный, - один фиг, все теперь тут. Бандеровцы на то и бандеровцы", - как будто вздыхая, произнёс он, качая головой.
"Так ты же раньше отрицал сам наличие бандеровцев?", - спросил болотный.
"Это была такая политическая хитрость, - как бы виновато сквозь выбитые зубы ответил Чёрный, - к тому же жена всё же оттуда, родственники, ну, понимаете бытовое всё это"...
"А где жена-то твоя теперь? - спросил, левый экономист Олег Комолов, - я помню её, интервью с ней делал"
"Да где-где… В Тимирязевском вроде как, тот вон ворон прокричал", - Чёрный как бы подняв голову, мысленно указав на вившегося над ним ворона. И её в лесок… Коммунистка же. Последнее, что знаю, вроде с ней в камере Стася Удальцова и Даша Митина сидели. И ещё девчонка какая-то с украинской фамилией. Все левые"...
А там уж по разным лесочкам развезли кажись.
"Так разве вы все не понимали, что всё так и будет? Разве не понимали, кто такие бандеровцы?" - грустно спросил болотник.
Но в ответ поднявшийся ветер лишь покачал листвой и всем тем что висело на ветвях деревьев.
"Антивоенное заявление, блаблабла… Лучше бы я был за. Из наших подписантов лишь Сахнин не в таком положении теперь… А Миша-то Лобанов, я с ним раньше вместе сидел… Его, даже его, так бандеровцы избили… В камере три дня с нар встать не мог, его всё Николай Волков с ложечки баландой кормил"… Как бы прошептал Евгений Ступин, колыхавшийся тут же от поднявшегося ветра.
На время все замолчали. Разговор как-то больше не клеился…
"Да, много сейчас коммунистов в Измайловском парке, Лосином острове да в Битцевском парке, а ведь могли же объединиться ещё на выборах, на протестах по пенсионной реформе например, да и после 24 февраля, чтобы создать единый кулак, адекватно, а не поверхностно, не исходя из меркантильной позиции, а на основе марксистского понимания вопроса", - как бы с тоскую в голосе промолвил болотник..
"Да… Кто бы мог подумать, что мы доживём до того, что просто так на столбах и деревьях будут вешать, обнаружив при обыске "Капитал", пускать пулю в лоб, найдя дома портрет Ленина", - грустно ответил Чёрный.
"Да уж, кто бы мог подумать," - произнес и замолчал болотник.
А ведь такие общие корни и ветки волей-неволей сближают даже политических оппонентов, а тут товарищи по несчастью и вовсе все были левыми, пускай, многие и заблуждались. Он мог бы многое сказать о том, что это всё было предсказуемо. Что об этом он писал и кричал всем левачкам-нетвойнистам. Но это уже не имело смысла…
Налетела очередная стайка ворон, они покружились, передав последние новости, пожалуй самая смешная из них была та, что по другим лесам Москвы и Подмосковья развешали не только коммунистов, но и разного рода социалистов типа Николая Кавказского из «левого сопротивления» и даже анархо-коммунистов из Левого Блока Василия Кузьмина и Льва Скорякина.
"На деревьях вместо листьев будут вешать коммунистов ", - многозначительно поведал Дмитрий Чёрный. И тут же самый большой ворон сел ему на голову и стал отрывать куски его плоти, оторвав уши, взялся вытаскивать глаза. Сорвавшийся ветер произвёл настоящее волнение веток деревьев Александровского сада, на которых были развешаны российские коммунисты разных движений и течений. Вороний пир, привлёкший сюда трупным запахом сотни и даже тысячи ворон, делал тёмной всю местность, когда вороны взмывали в воздух почуяв какую-то опасность. Вот и сейчас, когда солдаты ВСУ вели вешать очередную партию, сочувствующих коммунистам обывателей, полчища ворон взмыли вверх, заслонив собой и без того неяркий солнечный свет. Но даже в той мгле многие товарищи, раскачивающиеся на верёвках, затянутых на их шеях, могли разглядеть их старых знакомых Илью Пномарёва, Алексея Навального, Любовь Соболь, Дмитрия Гудкова и пр., которые теперь стали конвоирами и исполнителями казней по вынесенным решениям новой власти, принёсшим в Россию настоящую западную свободу.
Возможно, именно от удивления от увиденного у многих висящих коммунистов даже языки выпали из-за рта. А может, это была последняя совместная акция и активный протест, на который они были способны в такой ситуации.
P.S.
Текст написан в соавторстве Мария Гордейко и Леонид Развозжаев.
Идея текста - Леонида Развозжаева.