Часть вторая
первая часть:
http://proza.ru/2022/09/11/1447
Юлии – радоваться!
Мы переходим ко второй части списка пострадавших российских литераторов. Подверглись гонениям они не во времена Российской Империи, а во времена Советской Республики, чьё становление в большинстве своём приближали и приветствовали!
При этом советский период также следует разделить на две части: до смерти тов. Сталина и после. В первый период неугодных литераторов, как правило, убивали, во второй – высылали из страны.
Гумилёв (расстреляли)
Николай Гумилёв был наиболее светлой личностью из второй части нашего «списка пострадавших». По этой причине большевики его и убили первым! В отличие от многих уезжающих в эмиграцию сограждан, Гумилёв возвращается на родину из Франции, где служил в русском экспедиционном корпусе. Его никто не ждал, ни жена поэтесса Ахматова, сразу потребовавшая развод, ни близкие, понимающие, что в Советской России поэт обречён. Гумилёв не скрывал свои монархические взгляды. Исповедовал православную веру. Открыто крестился перед храмами, вызывая злобу воинствующих безбожников. Гумилёв был арестован по сфабрикованному обвинению в участии в «Петроградской боевой организации Таганцева», состоящей сплошь из представителей творческой интеллигенции. На следствии он вёл себя так, словно хотел усугубить своё положение: высказывал своё несогласие с властью большевиков, выражал почтение к царской семье, поддерживал восставших кронштадтских матросов. 3 августа 1921 г. он был арестован, а уже в ночь на 26 августа расстрелян. Хлопотавшему за поэта Горькому и другим деятелям советского искусства было объявлено, что сделать ничего нельзя, так как приговор уже приведён в исполнение.
Есенин
(убили, и долгие годы выдавали убийство, за самоубийство)
А вот за что убили Есенина! И это потрясает! Хулиган – безбожник отдаёт жизнь за Христа, в которого, по его словам, не верит! В апреле – мае 1925 г. центральные советские газеты «Правда» и «Беднота» перепечатывали в более чем десяти номерах поэму Демьяна Бедного «Новый завет без изъяна евангелиста Демьяна». В ней большевистский лизоблюд, следуя в русле атеистического угара, обрушивается на Священное писание Нового Завета, и на самого Христа!
Есенин ему ответил стихотворной пощёчиной «Послание евангелисту Демьяну». Не удержусь, приведу из него несколько отрывков:
Я часто размышлял, за что его казнили,
За что Он жертвовал своею головой?
За то ль, что, враг суббот,
Он против всякой гнили
Отважно поднял голос свой?
За то ли, что в стране проконсула Пилата,
Где культом Кесаря полны и свет, и тень,
Он с кучкой рыбаков из местных деревень
За Кесарем признал лишь силу злата?
За то ль, что, разорвав на части лишь себя,
Он к горю каждого был милосерд и чуток
И всех благословлял, мучительно любя
И маленьких детей, и грязных проституток…
И всё-таки, когда я в "Правде" прочитал
Неправду о Христе блудливого Демьяна,
Мне стыдно стало так, как будто я попал
В блевотину, изверженную спьяна.
Пусть Будда, Моисей, Конфуций и Христос —
Далёкий миф, мы это понимаем,
Но всё-таки нельзя, как годовалый пёс,
На всё и вся захлёбываться лаем.
Христос — сын плотника — когда-то был казнён,
(Пусть это миф), но всё ж, когда прохожий
Спросил его: "Кто ты?" — Ему ответил Он
"Сын человеческий", а не сказал: "Сын Божий".
Пусть миф Христос, пусть мифом был Сократ,
И не было Его в стране Пилата,
Так что ж, от этого и надобно подряд
Плевать на всё, что в человеке свято?
Ты испытал, Демьян, всего один арест,
И ты скулишь: "Ох, крест мне выпал лютый"!
А что ж, когда б тебе голгофский дали б крест
Иль чашу с едкою цикутой?
Хватило б у тебя величья до конца
В последний раз, по их примеру тоже,
Благословлять весь мир под тернием венца
И о бессмертии учить на смертном ложе?
Нет, ты, Демьян, Христа не оскорбил,
Ты не задел его своим пером нимало.
Разбойник был, Иуда был,
Тебя лишь только не хватало.
Ты сгустки крови у креста
Копнул ноздрёй, как толстый боров.
Ты только хрюкнул на Христа,
Ефим Лакеевич Придворов…
А русский мужичок, читая «Бедноту»,
Где образцовый блуд печатался дуплетом,
Ещё отчаянней потянется к Христу
И коммунистам мат пошлет при этом!
Это была уже последняя капля! Собравшись тайно, порешили большевики убить крестьянского поэта!
Мандельштам
(сослали и убили)
Если двух приведённых выше поэтов советские власти убили (убийство Есенина выдали за самоубийство), то Мандельштам убил сам себя, написав антисталинскую эпиграмму «Мы живём под собою, не чуя страны».
«Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина».
Когда Мандельштам прочитал эти строки наедине Пастернаку, тот посоветовал немедленно сжечь даже черновик и никому никогда не читать, ибо это самоубийство! Мандельштам не послушался, прочёл крамольный стих перед двенадцатью собравшимися литераторами. Среди двенадцати – один, как правило, Иуда. В общем, попал Ося!
Хотя в итоге получил всего пять лет. Но не выдержал суровых условий Гулага и скоро умер в пересыльном пункте.
Цветаева (сослали и довели до самоубийства)
Ух, и дел ты натворила, Марина! Страсть – вот была её стихия! А это состояние, приводящее к гибели. Зачем вернулась она в Советскую Россию? Тоской по родине вроде никогда не мучилась.
Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно -
Где совершенно одинокой … быть!
Знала, что её ждёт? Конечно!
Скорее всего - это стремление к самоубийству, к смерти, присущее ей с юных лет.
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
---------------------------------------
Ты дал мне детство — лучше сказки
И дай мне смерть — в семнадцать лет!
И вот ведь поистине загадка - её возвращение. В итоге – мужа расстреляли, дочь посадили, сын погиб на войне. Сама – повесилась!
Не весело!
Хармс
(заморили голодом в психушке)
Тут надобно понять, что это была за «психушка», и что это был за голод. Психушка находилась в блокадном Ленинграде, в «Крестах».
Теперь предыстория. В 1931 году Хармс уже арестовывался за участие в «антисоветской нелегальной группировке литераторов». Тогда он легко отделался, был выслан в Курск, потом, - по его просьбе! – переведён в Вологду. Затем, при содействии следователя, с которым у Хармса сложились хорошие отношения и вовсе возвращается в 1932 году в Ленинград.
Хармс, узнав о начале второй мировой войны, соображает, что скоро в ней примет участие и Советский Союз. Он принимает решение «закосить» от армии заранее. Хармс изучает и внимательно конспектирует медицинские труды по психическим заболеваниям. Подробно изучает симптомы основных психических болезней. Затем, подготовившись теоретически, подаёт заявление в Литфонд с просьбой о помощи в связи с психическим заболеванием. В нервно-психиатрическом диспансере ему ставят диагноз: шизофрения. Благодаря этому диагнозу Хармс получает «белый билет», дающий освобождения от призыва в армию.
В первые недели Великой Отечественной войны Хармс утверждает, что Советский Союз проиграл войну в первый же день, что скоро Ленинграду придёт конец. От расстрела его спас только статус «шизика». Умер он голодной смертью в ленинградской психушке зимой 1942. Там умирали все – и больные и персонал. В Ленинграде – городе голодом морили всех немцы с финнами.
Да, ладно!
Пастернак (травили и не публиковали)
Травля Пастернака началась после опубликования за границей его романа «Доктор Живаго» в 1957 году, получившем в 1958 году Нобелевскую премию. До этого всё было у него, как у других советских писателей, - да и осталось, кстати, - и квартира в писательском доме в Лаврушинском переулке (как пойдёшь в Третьяковку, посмотри напротив, красивый такой дом) и шикарная дача в Переделкино. И публиковали его, и за границу он выезжал. Как только рухнула власть коммунистов, Пастернака включили в школьную программу.
Бабель (пытали, расстреляли)
Товарищ Бабель воевал за красных, если что! Свои же, большевички, его и шлёпнули, помучив перед этим. В этом случае разговор короткий – за что боролся, на то и напоролся.
Булгаков (травили и не публиковали)
Когда пьесу «Дни Турбиных» запретили играть во МХАТе, то т. Сталин личным распоряжением снял этот заперт. Сам вождь этот спектакль очень любил, и ходил на него раз двадцать. Да, Булгакова травили и, чаще не публиковали, но он счастливо избежал арестов и репрессий (был только один обыск). Несмотря на то, что на допросе в ОГПУ он смело заявил, что его симпатии на стороне белых. Когда собрался Булгаков покинуть СССР, тогда ему лично позвонил Сталин и среди прочего сказал с укором: «Что, мы вам очень надоели?»
Какая – то мистика вилась вокруг Михаила Афанасьевича! Только в таких идеальных условиях, мог быть создан роман «Мастер и Маргарита»!
Маяковский (трижды судили, сажали)
Ну, что за чушь! Обманщики, что парят Юлия, твой неокрепший мозг, всё валят в одну кучу! Все три ареста пришлись на время, когда Маяковскому было всего 15 – 16 лет (1908 – 09 гг.) и он, рассорившись с матерью, после смерти отца, связавшись с нехорошей компанией, увлёкся революционными идеями. Был отпущен на поруки, как несовершеннолетний! В тюрьме начал писать стихи! Какая польза для талантливого юноши! Вышел и стал футуристом!
Принял и прославлял советскую власть и тов. Ленина, о котором написал, целую посмертную поэму. Т.е. судили и сажали Маяковского в царской России, при большевиках же он большей частью был обласкан властью. Однако тов. Сталин, призванный быть палачом и тираном, не давал никому подолгу расслабляться. Еще, наверное, и потому, что Маяковский, надо отдать ему должное, не следовал модному тренду сложения стихов про живого вождя. Над Маяковским сгустились тучи. Выставку, посвящённую двадцатилетию его творческой деятельности, не посетил никто из высших руководителей Страны Советов, которую он так страстно воспевал. Ещё и Лиля Брик укатила с мужем за границу. В общем, пульнул он в себя с дури, сразу став человеком – памятником, человеком – театром, и человеком – станцией метро! Жаль Маяковского! Какой талантище погиб!
Анна Ахматова (травили, сына посадили, мужа убили)
Да, на Анну Ахматову выпали все ужасные последствия Советской власти. «Муж в могиле, сын в тюрьме». Эти тяжелейшие испытания, выпавшие на хрупкие плечи поэтессы, привели к огранке могучего таланта. Были написаны пронзительные стихи о душевных муках жён и матерей репрессированных, поэма «Реквием», «Поэма без героя». Неисповедимы пути Господни!
«Философский пароход» (200 умнейших граждан, цвет нации, выслали из страны)
Тут, прежде всего, надо заметить, что несравнимо больше умнейших граждан, тоже из цветника нации, осталось в стране.
Ленин, высылая из Советской России философов, фактически спасал им жизнь. Он сам был фанатом философии, понятно, что в первую очередь, марксистской. Ленин был деятельным философом. Одной из любимых цитат Маркса у него была: «Философы лишь разными способами объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Владимир Ильич хоть и был человеком злобным, но не злопамятным. Высылая философскую братию из страны, он знал, что настоящие философы нигде не пропадут. Они и не пропали! Возник феномен под названием: «Философия русского зарубежья». Возникло Евразийство. Бердяев, Лосский, Ильин развили философию «русской идеи».
В общем, благодаря высылке за пределы СССР русские философы расцвели в зарубежье. На родине, видимо, они были слишком счастливы.
Варлам Шаламов (сажали дважды)
Шаламов реально сел за дело. Он входил в «левую оппозицию» сталинскому режиму. Был троцкистом. Его кумирами были эсеры! Вообще всю жизнь он был устаревший романтик революционного движения. Если бы не сел Шаламов дважды, не обогатилась бы русская литература потрясающими «Колымскими рассказами». Слава Богу, вышел и написал их!
Теперь проведём линию. Можно назвать её кровавой чертой. Черта эта делит трагическую советскую историю на период до смерти тов. Сталина в 1953 году и на время после. Во времени «после», неугодных литераторов уже не убивали. Их сажали, ссылали, а чаще высылали из страны.
Бродский (сослали и выдавили из страны).
Иосиф Бродский позиционировал себя эдаким человеком мира, для которого границы – это границы внутренней свободы. Его высылка из СССР освободила его от лишней мороки, избавила от неблагоприятных внешних обстоятельств. Но никак не отразилась на его творчестве. Бродский был гениален по обе стороны кордона. Однако наступил такой момент, когда он вдруг показал свой настоящий мыслей ход, своё отношение к России. Случилось это не при развале СССР, а позже, когда Украина стала участником программы НАТО «Партнёрство ради мира». Гениальный поэт уже тогда прозрел ужасную измену!
На независимость Украины
Дорогой Карл Двенадцатый, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
время покажет — кузькину мать, руины,
кости посмертной радости с привкусом Украины.
То не зелено-квитный, траченый изотопом,
— жовто-блакитный реет над Конотопом,
скроенный из холста: знать, припасла Канада —
даром, что без креста: но хохлам не надо.
Гой ты, рушник-карбованец, семечки в потной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
скатерТью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря в мундире,
по адресу на три буквы на все четыре
стороны. Пусть теперь в мазанке хором Гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще?
Прощевайте, хохлы! Пожили вместе, хватит.
Плюнуть, что ли, в Днипро: может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
отвернутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом! Вашего неба, хлеба
нам — подавись мы жмыхом и потолком — не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коли была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом!
Вас родила земля: грунт, чернозем с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает вам, кавунам, покоя.
Ой-да левада-степь, краля, баштан, вареник.
Больше, поди, теряли: больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза,
Нет на нее указа ждать до другого раза.
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Добавить нечего!
Василий Аксёнов (выслали из страны)
Земляк наш, уроженец славного города Казани, прослыл большим оригиналом. Писал фантасмагории. Жил весело и просто, в Коктебелях, с чужими жёнами. По заграницам ездил капиталистическим. По его произведениям снимали фильмы, ставили спектакли. Уехал во Францию, затем в Штаты там же и остался. После этого его лишили гражданства. Никто Аксёнова из страны не высылал. О лишении гражданства он узнал из слухов. Творчество Аксёнова, на наш взгляд, осталось во времени, в котором он жил. Аксёнов решил войти в американскую литературу с романом «Ожог», но у него это не получилось. Про этот роман Бродский написал, что он «написан шваброй». Какой удар от гения!
Наум Коржавин (сослали, выдавили из страны)
Поначалу был убеждённым ленинцем и сталинцем. Но слишком честным и прямолинейным. Указывал смело на болезненные точки советской действительности. За что и пострадал. Слава Богу, что сослали. В лагере бы не выжил. А не репрессировать не могли – слишком честно мыслил и писал. Провёл в ссылке три года. В 1956 году был реабилитирован. Продолжил обучение и окончил Литературный институт им. Горького. Его публиковали, а неопубликованные стихи были невероятно популярны среди интеллигенции. Буквально двумя строчками он прихлопнул пафос официального Евтушенко, который возмущался «Интеллигенция поёт блатные песни//поёт она не песни Красной Пресни»
Интеллигенция поёт блатные песни –
Вот результаты песен Красной Пресни!
В 1973 г. Коржавин подал заявление на выезд из СССР. Обосновался в Бостоне, в США. За границей всем сердцем жил проблемами России. Свою связь с судьбой России Коржавин выразил в поэме «Причастность».
Нет! Пусть тонем в проклятьях,
«Мы!» - кричу, надрываясь.
(Не «они» ж называть их,
В их стыде признаваясь.)
Мы!.. Сбежать от бесчестья, -
Чушь… Пустая затея…
Мы виновны все вместе
Пред Россией и с нею!
Поучись-ка у настоящего патриота России!
Итогом всей жизни еврей и внук раввина Наум Коржавин назвал крещение в православие: «Сегодняшнее возвращение некоторых интеллектуалов в иудаизм редко бывает результатом духовных откровений – чаще это ответ на антисемитизм и попытка нащупать национальную почву. Меня это не греет. И то, что я недавно крестился, - единственный итог всей моей жизни».
И в этом случае русской культуры прибыло!
Солженицын (травили, сослали и выдавили из страны)
Александр Исаевич – глыба русской литературы. Ничего с ним не смогли сделать в Союзе. А вот творчеству мешали. Так – что его высылка за границу в 1973 и годы свободного творчества пошли на пользу его таланту. И всем нам. Борец за правду, оставался честным и за границей. В 1976 году перебрался в США, где жил в городе небольшом городке в штате Вермонт, сосредоточившись на творчестве. Редко общался с прессой, мало выступал. За что получил прозвище «вермонтский затворник». Не шёл ни на какие компромиссы. Как только появилась возможность, вернулся в Россию.
И продолжил творить в уже свободной от любой идеологии стране, борясь за создание новой русской православной идеологии.
Давлатов (травили, выдавили из страны)
Ну, этому литератору, на наш взгляд, было всё равно где бухать, по какую сторону океана. А так же страдать в перерывах меж запоями, отнюдь не тоской по Родине. Если Родина есть у него.
Эрнст Неизвестный (травили и выдавили из страны)
В скульптуре смыслю мало. Уехал Неизвестный сам. В Швейцарию. А дальше в Штаты.
Замечу лишь, как наблюдательный этнограф, что в конце означенного периода в диссидентах сплошь евреи!
Подводя итоги советскому периоду гонений на литераторов, подчеркну ещё раз, что после смерти Сталина нравы смягчились и за творчество уж не убивали. Многие из высланных из СССР тружеников пера потом вернулись в Россию и благополучно продолжили творить. А кто не захотел, остался за границей.
Люди большей частью замечательные все. Чего не скажешь об тех, кого мы с тобой обсудим в третьей заключительной части нашего обзора. В следующем письме.
Будь здорова!