Арий, человек интеллигентный, с бородкой, пришел в этот институт в семидесятые. Сначала в лабораторию, где у него сразу образовалась теплая компания, и он стал четко ходить на работу, чтобы видаться с друзьями. Да и они теперь на работу ходили исправно. А потом когда их шефом стал сам ректор, им пришлось прекратить ржач, чтобы защищать кандидатские диссертации. Шеф их гонял в хвость и в гриву. Сколько у него было аспирантов, он даже сам толком не помнил, но гонять умел. Небольшого роста, в дорогом пиджаке, лысоватый, улыбчивый, он так и кипел энергией. Между аспирантами писал свои диссертации, защищался, руководил институтом изобретал новые концепции инженерии. Арий брал пример с шефа и скоро защитил кандидатскую. Но оказалось, что отдохнуть ему никто не даст и придется сразу писать докторскую.
Тогда-то и пришла работать Абросимова, тихая худенькая женщина с четким лаковым карэ и на ней разнообразные блузки-буски, духи и высоко поднятый подбородок при опущенном взоре. Она хорошо вела заседания, которых было много, но степени не имела. Одна готовила доклады всем. Шеф это принял к сведению и однажды намекнул ей, что степень нужна, особенно на кафедре философии. Абросимова включила голову и наудачу поехала в Москву, где с трудом попала в аспирантки к доктору философии, редкой по ученостиженщине с сыном-инвалидом. Соискательнице-аспирантке приходилось ломить как домработнице на докторшу и ее несчастного сына, но как она при этом умудрилась написать диссертацию, непонятно. Но написала, чтоб вести философию на более высоком уровне. Институт этого не оценил, и напрвил кандидата философских наук работать в приемную комиссию. Там никто не мог работать, это работа собачья и донельзя скандальная. Только к чести Абросимовой, она взяток не брала, не взяла ни одной и придраться к ней нельзя было... двенадцать лет отработала без кляуз и судебных процессов. Видимо, поэтому ее перевели на должность декана вечернего и заочного отделений.
В это время шеф защитил докторскую и стал основоположниклом. За это шефа сняли, обозначив тем самым наступление новой эры оптимизации. Что это такое, лучше не знать. Со стороны это выглядело как слияние институтов разных, частью противоположных направлений. Арий всю жизнь видел, как в институте упорно искали и привлекали к работе кандидатов и докторов. А тут за полгода умерло семь уволенных персон со степенями.
В том числе и шеф. Это был удар и человеческий, и системный.
Уму непостижимо. У кого-то были открытия и далеко идущие планы, но теперь эти планы кончались все в больничной койке или в дачном колодце. Таких путей развития образования Арий, отбарабанивший стаж сорок лет в одном учреждении, даже предположить не мог.
Абросимова, сметенная тайфуном оптимизации, наконец опять оказалась на кафедре философии и создала первую книгу памяти шефа. Она вытрясала из учеников душещипательные воспоминания и даже нашла денег на тираж. У всех посвященных глаза упали со стуком на пол. Институт не заплатил ничего, только спонсоры. А искать спонсоров никто не умел, только Абросимова.
Как человека, хорошо выполняющего свою работу, ее вскоре уволили с кафедры философии. Она могла не вести занятия, но для того чтобы делать новую книгу памяти шефа, ей надо было проникнуть в институт. Но ни отдел кадров, ни бюро пропусков, ни профком не давали разрешение. Тогда она связалась с директором научной библиотеки, ей выделили столик за стеллажами и выписали пропуск. Там она сделала второй и третий том памяти шефа, и сама нашла спонсоров.
Наступил момент, когда ей перестали давать ключи и от библиотеки. Тогда вызван был агент Арий и, чтобы задействовать всех, в том числе некоторых руководителей кафедр, его бывших дипломников. А зачем это нужно было? Затем, чтобы главную амфитеатровую аудиторию сделать мемориалом шефа - большой монитор, компьютеры, барельеф шефа, исторические стенды, полки с мемуарами, труды шефа и прочее. Приезжали аспиранты шефа, директора заводов, приезжал ученый из столицы, сын шефа. Их координировала Абросимова.
Мемориал стал головной болью Ария, которому иногда звонила Абросимова. жалуясь на равнодушие человечества. Она также просила у него студентов для работы над книгой. "А как же ваш новый ноутбук, который вы купили?" - деликатно спросил Арий и получил ответ - его взял шеф, торопясь на какую-то конференцию, да и забыл, а напоминать об этом занятому человеку было бы нетактично.
Всего через несколько лет мемориал открыли и там конечно шли занятия, но на день открытых дверей его распахивали перед гостями… Абросимова читала краткий курс жизни и творчества, у гостей раскрывались рты. Теперь каждый год в день памяти большая группа учеников еде на кладбище, а там рядом с местом упокоения шефа и его супруги уже стоиит букет темно-красных роз....После кладбища все причастные едут в эту аудиторию и вспоминают. Сложилась традиция, в соответствие с которой звучат речи про шефа, любимые песни шефа и на мониторе идет слайд-шоу научных побед. А на столе обязательно будет стоять любимый напиток шефа - грузинский коньяк тысяча рэ бутылка...
Конечно, на другой день занятия состоятся, а столы и тарелки будут вовремя убраны. Потому что есть Абросимова, у которой есть цель. И этому никогда не будет конца, пока жива Абросимова.