Конечно, писать о том, что был сероватый осенний день, в каковой листья уже окончательно преодолевают свою древесную привязанность, что был атрибут дождя, что пришлось, спасаясь от устойчивости стен, выбегать (естественно, метафора) на улицу и идти, идти, идти, - писать об этом, конечно, пошловато. Но, тем не менее, так и было, и что тут поделаешь, коль душе не задан устойчивый вектор наблюдения, а потому – все, мелко, пестро, и остается лишь двигаться и смотреть, впитывать, загружать в себя самый никчемный хлам окружающего. Да в сущности, ничего и не произошло, пошлялся туда-сюда, руки в карманах, глаза в асфальте (ложь: озирается, глядит), зашел в магазин. Хлеб (доверчивое слово, как щенок у ног), молоко. Долго стоял у кассы: все не было ни у кого мелочи. Наконец девушка впереди (кукурузные хлопья, какой-то йогурт, какой-то сыр, какой-то сырок, множество чего-то миниатюрного, хорошего, вкусного) внимательно выслушает, посмотрит (беззащитные ресницы, строгий взгляд) в кошелек – целая куча монеток, благодарный вздох – берет корзинку, отходит. Вот и мы. А с нами горе: пятисотенная купюра.
Вернувшись, он всё еще был в задумчивости. Что-то мелькало, крутилось внутри - этакое озорное, шустрое – но ускользало от медленной мысли, а очень нужно было поймать, иначе все, конец, гаснут свечи, тухнут строки, умирает за секунду до достижения себя цель, и…
Он усмехнулся. Понятно, что дело было только в девушке. В ее походке, красивой целеустремленности, ясности хладнокровия, граничащей с презрением (но граница охраняется надежно), во всей ауре неприступности, что является вывеской одиночества.
Конечно, писать о том, что он сел за стол и стал обозначать пошлость банального осеннего начала повествования, скуки, сплина и в дальнейшем - появления слегка размытого, случайного, не пойманного, но тем и приятного женского образа, - писать об этом, что и говорить, пошловато вдвойне. Но ничего поделаешь, если в скупых, неловких (врет: думает, что гладко написал) строках постепенно родилась любовь, и потом он несколько раз встречал эту девушку, они познакомились, и что написанное вызвало у нее легкую улыбку, и что история этой любви уже другой рассказ - теряющийся, неуловимый в бесконечном потоке слов.