Мы сидим в комнате, уже ночь, мы пьем и смеемся. Я смотрю на людей вокруг меня и знаю их имена. Их имена словно отделяются от тех, кому предназначены, и мерцают отдельно, а человеческие сущности открыты и теплы.
Вот один, напротив. Он наивен и потому бескорыстно пьян. Жизнь его пойдет легко, он жениться, будет улыбаться людям, у него будут дети. Умрет в кругу семьи лет через пятьдесят пять, шестьдесят. От рядовой болезни.
Рядом с ним другой, о чем-то задумчив, на диване. Он весь гладок, спокоен, рационален. Он будет любить и будет любим, поедет в другие страны, но умрет одиноко, лет через сорок, вдали от дома.
Сидящий рядом со мной поднимается и сейчас выйдет в коридор. Он курит и умрет от рака легких, от алкоголизма или наркотиков. Может его убьют в пьяной драке или за не отданный долг. Он умрет молодым, оставит молодую вдову и двух детей.
Первая она чуть холодна и строга. Она пьет вино маленькими глотками, будет работать и искать строго определенное счастье. Она найдет его, потому что критерии счастья ею управляемы. Долгая жизнь, счастливая семья, старая бабушка. Умрет в восемьдесят, восемьдесят пять лет в доме призрения.
Вторая она пьяна и глупа. Ни к чему не стремясь и ничего не умея, она будет несчастна в средней, серой жизни. Может у нее будет муж, но не будет детей, может будут дети, но не будет мужа. Умрет в пятьдесят-пять, шестьдесят лет от бытового несчастного случая.
Третья она лучезарно улыбается, хотя ей плохо. Она очень гордо будет идти по жизни, и гордость ее погубит. Любимому она не признается в любви и выйдет замуж за того, кто подчиниться ей. Будет любить детей и после сорока станет жить только ими. Муж заведет любовницу, и она с ним расстанется. Она будет жить долго, очень долго, будет делать пластические операции и умрет в восемьдесят-пять, девяносто лет, оставленная детьми и близкими.
Я смотрю на них, поверженных печатью смерти, еще не видящих этого, но чувствующих время и украдкой глядящих в темноту за окном. Скоро мы разойдемся и забудем друг друга; возможно, один из нас, перед смертью, вспомнит эту ночь. Но пока мы молоды и веселы. Я тоже есть, я буду жить, буду ждать света и свободы, но может не дождусь. Когда умру – не знаю.