– Что там у вас происходит?
– А вот – полюбуйтесь!
– Эка невидаль: трещина в полу.
– Не просто трещина... Присмотритесь.
– Боже, как он туда попал?!
– Никто не видел.
– Как попал? Провалился, конечно!
– Не понимаю, как хозяин мог допустить такую оплошность, чтобы посреди пола зияла жуткая щель? Это вопиющее нарушение техники безопасности! Донести бы на него, куда следует...
– Да, что вы бочку катите с больной головы на здоровую? Щель микроскопическая. О нее раньше никто не спотыкался, и она ковром прикрыта.
– Раньше не спотыкался, а вот теперь провалился...
– Если бы он провалился, то кричал бы о помощи. А он лежит молча и спокойно.
– Может, он себе повредил голосовые связки и не способен кричать? Или, чего доброго, позвоночник.
– Да, что вы драматизируете? Вас послушать, он сверзился с обрыва в пропасть!
– Ничего он не повредил. Вон, хитро улыбается. Наверняка, взял и сам залез.
– Зачем?
– Не знаю. Из чувства противоречия? Он не отвечает на вопросы.
– А кто это вообще?
– Как кто? Сергей Сергеевич, конечно!
– Самуилович.
– В смысле?
– Его зовут Сергей Самуилович.
– Вы уверены?
– Сто процентов: Самуилович. Он меня недавно сам поправил, когда я сказал Сергеевич; причем, с раздражением. Видно, многие путают: инерция речи.
– Нет, что это Сергей там.
– Конечно. Давайте рассуждать логически. Во-первых, Сережи среди нас нет, так? Во-вторых, уйти, не прощавшись, было бы верхом невежливости. В-третьих, это его галстук из щели торчит: черный с серыми крапинками и коричневыми полосками – такой ни с чьим не перепутаешь.
– Верно. Может, его за галстук потянуть?
– Зачем?
– Помочь выбраться.
– Ни в коем случае! Вы можете сделать ему больно и даже случайно удушить.
– А если он специально там прячется, то вообще расстроится.
– Так мы же его обнаружили. В чем смысл теперь в щели отсиживаться?
– Может, он просто отдыхает в тишине и покое?
– С таким количеством зрителей?
– Когда он туда забился, в щели было тихо.
– Но теперь условия в корне изменились, и если он не вылезает, значит, застрял, и ему нужна помощь.
– Наверное, он надеется, что мы уйдем, и снова воцарится тишина.
– А если все-таки провалился? Может, трещина была гораздо шире, но когда он упал, края сошлись от сотрясения, и теперь виден только галстук.
– И глаз.
– Вам не стыдно? Провалился, сотрясение, края... Это безобидная щель в паркете, куда мышь не сунется, а не сейсмический раскол горной породы. Свиньи неблагодарные! Посидели на славу, наелись до отвалу, напились до усрачки, натанцевались до упаду, а теперь хозяин во всем виноват?!
– Может, это вообще не Сергей Самуилович?
– А кто же тогда?
– Самозванец, похитивший у Сережи галстук и попытавшийся скрыться.
– В щели?
– Уж, где пришлось.
– С таким галстуком только клоуном работать...
– А Сергей тогда где?
– Ищет галстук.
– Что вы чушь несете? Взгляд из щели – Сергея. А, насколько мне известно, воровать глаза еще не научились.
– Взгляд, правда, его – хитрый.
– Вовсе не хитрый, а очень грустный.
– Где же грустный? Посмотрите: вокруг глаза лучики морщинок. Явно потешается над нами, бестолковыми. Я понял: это мистификация!
– Вы стали жертвой ложного впечатления, создаваемого контекстом ситуации. Нам кажется, что взгляд хитрый, потому что его источник, то есть, глаз, смотрит из подполья.
– Напротив, это вы проецируете свои эмоции: мол, упавший должен смотреть на устоявших с тоской.
– Давайте у него спросим.
– Мы спрашивали. Он молчит.
– Значит, плохо спрашивали. Да и сколько времени с тех пор прошло? Ничто не лежит на месте неподвижно: все меняется и особенно настроение. Серега, как ты там? Слышишь меня?
– Ну, и? Получили исчерпывающий ответ?
– Серега, не упрямься! Скажи что-нибудь. Или хотя бы кивни.
– Кивни! Да у него голова, как в тисках.
– Тогда пусть моргнет. О, моргнул!
– Что вы как маленький? Глазам свойственно моргать, чтобы роговица не пересыхала.
– Серег, давай так: один раз мигаешь – да; два раза – нет. Ну-ка: тебе там хорошо? Ты в норме, братан?
– Вы туда по своей воле залезли?
– Не все сразу! По одному вопросу.
– Сколько раз он мигнул? Мне не видно.
– Кажется, ни одного. Отвел зрачок в сторону.
– Наверное, мы ему надоели.
– Да что же вы, ей-богу, такие бессердечные! Тут нужен совсем иной подход. Упал он и застрял, или сам забился и упрямится, очевидно, что ему плохо...
– Хорошо, давайте Вы, ангел милосердия.
– Сереженька, родимый, вылезай к нам, пожалуйста, если можешь. А если нет, просто подай знак, – любой, хоть плюнь, – и мы тебя вытащим. Чего бы это ни стоило! Мы без тебя очень скучаем.
– Ага, так он вам и вылез, как джин из тоника: только ждал приглашения.
– Не торопите его: дайте ему время!
– Серега, такой чувак, как ты, не должен затыкать щели! Ведь ты мужик, а не тряпка...
– Совсем с ума сошли?
– Что такое?
– Зачем давить ему на самолюбие и унижать? Да еще в такой безвыходной ситуации.
– Все, надоело. Я пошел.
– Хорош друг!
– Сережка, может, тебе протянуть руку помощи?
– Ну, вы трюкач... Руку! Туда и мизинец не пролезет.
– Давайте спустим ему веревку?
– И дальше что? Как мы его наружу потащим?
– Тогда как он туда попал?
– Нет, все-таки это розыгрыш! Наверное, он забрался с другой стороны. Там должна быть дверь. Или лаз. Где хозяин?
– Я то, как раз, у себя. Что еще не так?
– В щель можно попасть с обратной стороны?
– Откуда я знаю?
– А кто знает?
– Вот у него спросите – у подпольщика этого чертова!
– Так ведь он молчит!
– Сомневаюсь, что щель сквозная. Иначе бы оттуда сквозило. А это просто трещинка. Я раньше вообще думал, что она пару сантиметров глубиной.
– Сергей Самуилович, войдите и Вы в наше положение: мы тут не можем вечно стоять. У нас, знаете, тоже есть личные дела.
– Да, уж, Серега, не на тебе одном свет клином сошелся.
– Скажи хотя бы: ты сам туда залез? Или кто подсобил? Хочешь, чтобы мы тебя вытащили? Или, наоборот, оставили в покое?
– Оставить – не вариант. Мне тут с ним жить, что ли?
– Раньше надо было локти кусать. Развел щели, теперь пожинай плоды...
– Ой, что-то произошло.
– Что?
– Какое-то шевеление. Что-то определенно изменилось.
– Это он кончик галстука к себе втянул.
– Ну, значит, он хочет там лежать: устраняет следы и зацепки. Пойдем, ребята. Наша совесть чиста.
– А если галстук сам сполз? Например, в силу земного тяготения.
– Теоретически возможно. Только теперь он еще и глаз закрыл... Тоже земное тяготение?
– Да, похоже, устал, разочаровался и не желает иметь с нами дел.
– Знаете, я за ним это давно заприметил: Сергей Самуилович – мизантроп, каких поискать, и даже человеконенавистник.
– Разве это не одно и то же?
– Может, и то же, да не одно.
– И мне месяц назад отказался дать в долг до получки.
– Тебе только дураки и мазохисты одалживают... Впрочем, последнее время Сергей, действительно, вел себя несколько странно: сторонился людей и скрытничал. Недавно я взял его за рукав для беседы, так он отдернул руку и шарахнулся. Аутист какой-то...
– Он всегда был таким. Избегал ответственности и норовил спрятаться в тень за плечами других.
– Что же здесь необычного? Половина мира такие. Однако в щели не забиваются...
– Люди, а если он умер?!
– Нужно подождать, пока он снова не откроет глаз. Или наоборот.
– Может, он просто уснул. Я не могу здесь торчать всю ночь. Меня жена дома ждет.
– Давайте рассуждать философски: закрыл ли он глаз потому, что мы ему осточертели, или умер – значения не имеет: в любом случае он в нас не нуждается.
– А если просто выбился из сил?
– Вот пусть хозяин его и пасет!
– С какой стати? Я его вообще почти не знаю!
– Тогда зачем приглашал? Хозяин всегда несет ответственность за гостей.
– И что мне с ним прикажете делать?
– Вызовите «Службу по борьбе с насекомыми». Они его обезвредят.
– И это говорит та, что минутой назад призывала к состраданию?!
– А что делать, если он не откликается на милосердие? Альтруизм бывает анонимным. Но если не получается достучаться до адресата, пусть тот пеняет на себя.
– Лучше позвоните в скорую помощь. Или милицию.
– И дальше? Он на здоровье не жалуется и не буянит. А в эту щель ни стетоскопа, ни наручников не просунешь...
– Зато шприц пройдет. Сделают ему укольчик, наденут смирительную рубашку и отправят в психушку. Там ему и место.
– Рубашку то зачем? Он и так смирный.
– Короче, я тоже с вами пойду...
– Из собственного дома? Куда?
– Куда-нибудь. К вам в гости.
– Пожалуй, это вы правильно придумали: когда Сергей поймет, что на него перестали обращать внимание, сам вылезет, как миленький.
– Человеческая психология: всем хочется внимания и ласки.
– Так вот оно что: он туда залез ради внимания!
– Вроде мы и так его не игнорировали.
– А ему нужно больше.
– Все, уходим. Только тихо, чтобы он не разгадал нашего плана. На цыпочках и гуськом.
– И, главное, погасить свет: в темноте он точно испугается. Еще позовет на помощь.
– Но мы то его не услышим!
– Давайте ждать у входа в квартиру. Щель оставим. Но сначала хлопнем дверью, когда будто мы ее закрыли.
– Щель пошире, чтобы мы не только слышали, но и видели.
– В темноте?
– Глаз приспосабливается к полумраку.
– Все готовы? Ну, с богом.
22 декабря, 2023 г.