Нонна Ананиева
Мария-Луиза
р а с с к а з
София сидела совсем близко к воде на нагретом солнцем валуне, гладком и как будто придуманным для созерцающих, но это вряд ли. Перед глазами искрилось и сверкало озеро Танганьика. Оно сверкало, да, но находилось в лёгкой дымке, как будто нарисовано пастелью с растёртыми краями и невидимым горизонтом. Фиолетово-синее сокровище, бледное и яркое одновременно. Начинался закат, а африканский, экваториальный закат – это одно из самых красивых явлений природы. Человек может это понять только, увидев своими глазами. В её жизни дважды природа приводила её в такое возвышенное состояние духа и такое неизвестно как нахлынувшее волнение. Первый раз в Грузии в горах, а второй в Бурунди, в маленькой стране Восточной Африки, которая на севере граничит с Руандой, на востоке с Танзанией, а на западе с Конго (ДРК). Танганьика – самое глубокое озеро в Африке, второе после Байкала в мире, и их часто называют братьями. Придумают тоже! Оно никогда не пересыхало, и там сохранились древние виды организмов. Инносент, бурундиец, который и привёз их в Африку, говорил ещё, что фрукты в Бурунди такие же древние, потому что к ним не прикасалась рука белого селекционера, и они не знают удобрений, - растут себе, как и росли миллионы лет, и плодоносят. Так и оказалось. Вкус местных фруктов нельзя сравнить ни с какими другими. В соседней Кении ананасы не шли ни в какое сравнение. Там они были такими же, как в московских магазинах.
Но в одиночестве, к сожалению, на этом пляже долго не просидишь. Через минут десять набежали дети из прибрежной деревни и начали клянчить конфеты. Пришлось уйти. Но ей хватило и десяти минут, чтобы насладиться видом и подзарядиться. Настроение сразу улучшилось, точнее, стало благим каким-то и спокойным. Спокойное настроение, можно и так сказать.
В Бурунди рос необыкновенный сорт кофе. Кофейные сомелье отмечали в нём переплетения оттенков цитрусовых, мёда, гибискуса, орехов, шоколада и свойственную «Африке» кислинку. Софии казалось, что он пах арахисом и мёдом, другие ноты она слышала с трудом, а цитрусовые не слышала совсем. Но ей далеко было до профессионалов. Один раз она была на международной кофейной выставке в Кёльне, где в конце организовали конкурс сомелье. Каждый участник должен был определить по вкусу сорт и происхождение зёрен. Как они это делали, просто уму не постижимо. Победила сомелье из Москвы, скромная такая женщина, лет сорока пяти, Наташа, кажется её звали.
Она не верила, что кофейный бизнес, ради которого она сюда приехала, разовьётся. Скорее, она вписалась в эту историю ради самой Африки – побыть здесь и посмотреть изнутри на житьё-бытьё, а остальное, как получится. Она могла себе это позволить, выделив определённую сумму, за границы которой уже заходить не хотела.
Компания, с которой она сюда приехала, оставляла желать лучшего, но в такие места мало, кто поедет по доброй воле, например, Никита и Павел были из Астрахани, бывшие и настоящие браконьеры, там много таких. Им заплатили за разведку на случай устройства рыбного хозяйства, ещё с ними был один местный, учившийся в молодости в СССР, и партнёр Софии Анатолий, тоже особого доверия у неё не вызывавший. Но её непобедимый дух авантюризма и страсть к путешествиям сделали своё дело, она согласилась на поездку, как на попытку «попробовать» организовать кофейную фирму по торговле кофе. Все они считали её бесившейся с жиру «новой русской», ничего не зная толком о ней самой, что Софию вполне устраивало.
Она шла в отель и думала о том, что скоро уезжать, а контракты с двумя поставщиками так и не подписаны. Пройдя метров десять, дала знак охраннику, сидевшему под деревом, следовать за ней. Симпатичный молодой парень, аккуратно одетый в брюки и рубашку европейского вида, тут же встал и махнул в ответ. До отеля идти было всего ничего, поэтому она решила час назад спуститься к пляжу пешком, а потом прийти к ужину.
В Бурунди вся честная компания жила в одной небольшой гостинице «Сердце Африки». Здание имитировало колониальное поместье девятнадцатого века. Их часто можно встретить на африканских просторах. Оно отдалённо напоминало дом писательницы Карен Бликстен в Кении, где теперь музей, и где снимали по её роману «Из Африки» одноименный оскароносный фильм. Но бурундийская версия дома заметно уступала в качестве отделки и была двухэтажной. Стены тоненькие, дребезжащие окна в одно стекло, картонные двери, которые несмотря на замки, можно было открыть с чуть большим усилием, чем человек толкает дверь-вертушку при входе в торговый центр.
Из прислуги на вид попадались только двое молодых ребят, лет по двадцать. Сказать, что они были бедны или у них была трудная жизнь, значит ничего не сказать. Одного из них звали женским именем Мария-Луиза. Он был ниже среднего роста, худосочный, но юркий и всегда немного улыбающийся. Кожа была совсем тёмной, почти чёрной, а зубы белыми и ровными. Загадка природы, которая лишний раз подчёркивала, что ни питание, ни медицина тут ни при чём – только генетика. Ещё, он всё время пел под нос свои африканские песенки, а иногда даже пел громко, когда убирался в комнатах и думал, что его никто не слышал, но слышно было даже на улице в саду. Хамоватый Никита сразу стал называть его Басковым.
Появление Софии в гостинице, где почти никогда не было женщин среди постояльцев, рассматривалось как из ряда вон выходящее событие. Ей отдали самую лучшую комнату на втором этаже. Там была ванна и «французское» окно выходившее на балкон. С самого начала и всегда у неё убирался только Мария-Луиза. Где-то на третий день София заметила, что парень старается. Он держал её номер под контролем все двадцать четыре часа. А однажды она вошла в ванную комнату и ахнула – на полу красовался необыкновеннейший по своей яркости и сюжету новый резиновый коврик: в розовых лучах солнца плыли вприлипку по морю два дельфина.
В саду под зонтиками стояли столы, где постояльцы собирались на трапезу. София, Анатолий, Инносент, Никита и Павел облюбовали себе столик у подножия большой пальмы. С этого места всё очень хорошо просматривалось: сад, главный вход в гостиницу и бассейн. В бассейне всегда кто-то плескался и брызгался. Африканцы вообще почему-то очень шумно купались, привлекали к себе внимание. Бассейн в черте города рассматривался как невиданная роскошь. София, как только увидела бассейн, сразу подумала о том, как его моют, что там за вода, и принимают ли купающиеся перед тем, как в него погрузиться, хотя бы элементарный душ. Душа нигде не было видно, но рядом валялся шланг с краном для ног. С бассейном стало всё понятно, и все четверо эту редкую опцию сервиса гостиницы «Сердце Африки» не рассматривали.
Никита и Павел тянули холодное пиво, остальные воду с лимоном. Ждали Марию-Луизу с ужином. Он не заставил себя долго ждать и появился, неся огромный поднос, на котором красовались две крупные запеченные курицы с овощами. Вкус у куриц тоже был, видимо, праисторический, потому как такого нежного и ароматного мяса София нигде больше не пробовала. Хотя если птицу кормить манго и разными другими тропическими фруктами, что они постоянно клевали, гуляя на заднем дворе, то и кота можно сделать вкусным деликатесом, как шутил Никита. Грузный, точнее, разжиревший на рыбе и икре в своей Астрахани, с пальцами-сардельками и огромным животом, Никита никак не мог наесться бурундийской еды. Павел был наоборот худым и очень много курящим, но тоже оценившим по достоинству местную кухню. Анатолий всегда помалкивал – вкусно и всё, он не вдавался в эмоциональные подробности.
Пока все ели, Мария-Луиза стоял поодаль на случай пожеланий гостей что-нибудь принести из кухни. Больше всего он смотрел на Софию, он наблюдал каждое её движение, каждый жест, и казалось даже, когда она улыбалась, он тоже улыбался.
- Эй, Басков! Нарежь-ка нам пару ананасов! Вит-вит! – гаркнул неожиданно Никита, показывая Марии-Луизе два растопыренных пальца. Тот кивнул и моментально исчез.
- Завтра с утра поедем в горы смотреть плантации, - объявил Анатолий, - кофе почти созрел. Там пруды ещё есть.
- Завести им там карасей. Пусть радуются. Сколько же здесь народу, как в Японии, - предложил Павел.
- А ты там был в Японии-то? Вот вы были в Японии, Софь Пална?
- Можно общаться с персоналом поспокойнее, без этих ваших выкриков на весь двор? У вас есть претензии к сервису? – недовольно спросила София Никиту.
- Ну, у вас их точно нет, - ответил, жуя Никита, - этот Мария-Луиза днюет и ночует в вашем номере. Наверное, даже москитную сетку над кроватью вам утюжит каждый вечер, - ему понравилось, как он пошутил, потому как захихикал от удовольствия.
- Да, я была в Токио, - ответила София Павлу.
- Ну, так похоже? – полушутя спросил он.
- Точь-в точь. Что Бурунди, что Япония. Все хотят оного и того же, но на всех не хватает.
У столика нарисовался Мария-Луиза с подносом. Он не просто нарезал ананасы, он сделал целую композицию, добавив к ананасам несколько плодов маракуйи. Знал, что за завтраком София их всегда съедает в первую очередь.
- Как красиво! – восхитилась София и улыбнулась Марии-Луизе.
- Слышь, заморыш! – Никита тоже смотрел на поднос с удивлением, - ну-ка спой нам ещё раз ту песенку вчерашнюю. Как там было? Тру -ла-ла…- это удивительно, но Никита напел мотив очень узнаваемо.
Мария-Луиза бросил вопросительный взгляд на Инносента, тот кивнул.
Парень встал в странную стойку, точнее, он как-то полуприсел и развернулся на три четверти, достал из кармана шорт ложку и запел. Ложка ему служила имитацией микрофона. Никита и Павел, да нет, все, покатились со смеху.
- Ай, молодца, чёрная твоя душа! – кряхтел Никита, - ну, иди посуду мыть, а то твой хозяин тебя сейчас половником треснет, вишь, как пялится на нас.
Мария-Луиза моментально понял, что концерт окончен, и надо идти восвояси. Как он всё понимал по-русски, трудно сказать. Эмоционально как-то. Он слегка поклонился головой и ушёл.
- Мы едем завтра в Нгози или Каянза? Вы с кем договорились? – спросила София Анатолия.
- В Нгози, - ответил Инносент. Там у меня родственник, у него хорошие связи в Момбаса, если дойдёт до экспорта.
Вечером в номере София увидела на туалетном столике вазу с цветами. Маленькие жёлтые цветочки в окружении веток с мангового дерева. Красивейший букет. Откуда у этого паренька такой вкус? Учиться ему было негде и некогда. Она давно заметила невероятно красивые узоры на национальной одежде бурундиек. Они их называли народными, эти узоры, но, если присмотреться, это была какая-то компьютерная графика, они были слишком непростыми и замысловатыми, особенно в цветовом решении. На первый взгляд, сочеталось несочетаемое, и красота рождалась именно от таких решений.
На кровати красовался новый лебедь из полотенца. Сейчас он был синий. София вздохнула . Раздался стук в дверь. Мария-Луиза собственной персоной.
- Мадам, са ва?
- Да, всё нормально, - как можно нейтральнее ответила София. Он неплохо понимал и даже разговаривал по-французски, - спасибо за цветы! Не надо заглядывать так часто, ты понял?
- Да.
- Я сама тебя позову, если мне что-нибудь понадобится, - и протянула ему доллар.
…
Мария-Луиза начал убираться в номере Софии сразу, как машины с ней и ее друзьями выехали со двора.
«На ужин заказали рыбу из озера. Хозяин сегодня много рыбы привёз. Торгаши из Конго тоже рыбу заказывали».
Он опять пел– громко, с повторами – старался, как мог. Гостиница же опустела на три-четыре часа. Все уехали.
В ванной открыл её баночку с кремом - понюхал. Взял флакон духов, поднёс к носу и замер, потом оглянулся на дверь и брызнул духами в воздух, ловя ноздрями запах. Закрыл глаза.
В комнате под кроватью стояла пара кроссовок. Совершенно чистые, их не нужно было мыть. Мария-Луиза обернулся на дверь, а потом взял и обулся в её кроссовки. В самый раз. Сделал несколько шагов, тут же их снял и поставил на место.
«Надо на кухню!»
На кухне напарник, Ноэль, был крупнее и сильнее, и ему было легче отмывать жир на плите, а Марии-Луизе всегда доставалось мытьё посуды и сковородок. Посудомоечную машину хозяин так пока и не купил.
…
Немного опоздали, так что не стали подниматься в номера, а сразу сели ужинать, помыв руки из шланга у бассейна. Проголодались ужасно. Мария-Луиза их ждал с нетерпением. Огромная рыбина была давно уже готова. Он сразу принёс поднос.
- Где ты нашёл такую красавицу, малец? Что это за зверь такой? – спросил Павел, но Инносент сидел с полным ртом, и ему было лень переводить. Он просто показал Марии-Луизе поднятый вверх большой палец и сказал всем, что рыба называется Капитан, и она одна из лучших в озере.
- Н-дааа! Вкусно! А вам нравится, Софь Пална?
- Я вот думаю, Никита Сергеевич, когда вы делом-то займётесь? Время идёт, люди в лаборатории ждут, а вы тут, извините, туризмом занимаетесь. Что скажете, Павел Петрович? – София явно была не в духе.
- Ну, надо ж всё посмотреть, понять.
- На крокодильей ферме готовы дать специалистов. Там заведующий вполне внятно говорит по-русски. В Астрахани, кстати, учился. Пошли бы завтра побеседовали с земляком-то, - поддержал Софию Анатолий.
Никита немного встрепенулся. Анатолий мог просто ему приказать и гаркнуть матом, но при Софии все держали себя в руках.
- Да я его, кажется, знаю. Смотрю, морда знакомая. Потом решил, что галлюцинация. Другой континент всё-таки. А вон оно как. Чудны дела твои…
- Завтра к семи отчитайтесь, - София положила себе на тарелку ещё один кусок рыбы, - очень вкусно! Отлично приготовлено. Тут есть какая-то приправа, не пойму…
Никита вытер рот салфеткой и обернулся к дому, к которому сидел спиной.
- Эй, Мария-Луиза, мать твою, греби сюда!
Тот сразу его увидел и быстро подошёл.
- Инносент, переведи! – скомандовал Никита, - рыбу ты сварганил самую, что ни на есть. Знаешь, что мы решили?
София слушала в пол-уха. Мысли витали в Москве. После ужина они собирались съездить на почту, где был интернет. Надо было написать кое-что по бизнесу.
- Слушай сюда внимательно, Басков! - продолжал Никита, а Инносент переводил, - если ты будешь каждый раз вот так стараться, а, самое главное, будешь обслуживать нашу госпожу, как королеву, она возьмёт тебя с собой в Россию. Понял?
Мария-Луиза весь засветился, и улыбка расползлась по его лицу, показывая необыкновенно ровные и белые зубы.
- Иди! – тоном снизошедшего до раба повелителя произнёс Никита.
- Я не поняла, что вы опять наплели этому парню? - спросила София, почуяв неладное.
- Да ладно вам, Софь Пална. Пусть старается.
…
Посуды набралось больше, чем обычно. Много народу пришло на рыбу. Так часто бывало. Хозяин всех обзванивал. Мария Луиза терпеть не мог рыбные дни. Он эту рыбу чистил. В этот раз Ноэль пришёл помогать с посудой. Развёл пену в раковине и мусолил губкой грязные тарелки. А Мария-Луиза стоял задумчивый и почему-то никак не начинал мыть.
- Ты что стоишь, как кобра перед прыжком? – возмутился Ноэль, - начинай уже!
- А Россия где находится, не знаешь?
- В Голландии, скорее всего. Или в Бельгии. Нет, точно в Бельгии.
- Ты лучше спроси, - сказал Мария-Луиза и показал глазами на потолок, - спросишь?
…
Перед сном София вышла на балкон. Солнце уже давно село, светили звёзды, с Танганьики тянул лёгкий ветерок. Балкон был длинный, с него был виден не только бассейн, но и часть заднего двора, куда она случайно посмотрела. Ноэль и Мария-Луиза спали на пластиковых креслах, а рядом с креслами валялись две пустые жестянки из-под пива. У них не было кроватей, им не полагалось.
Завтракали вдвоем с Инносентом. Остальные поехали рано утром на крокодилью ферму. На ферме держали маленьких крокодилов, но они всё равно были опасными, если близко подойти к большой цементной ванне, в которых их держали, то они могли изловчиться, выпрыгнуть и укусить.
- Принеси мне ещё воды, пожалуйста, - сказала София рядом стоявшему Марии-Луизе. Тот отошёл.
- Где его семья? Он сирота? – спросила она Инносента.
- Да кто ж его знает? Я слышал как-то, что его продал на плантации отец. Голод, нищета, разруха после войны.
- А как он сюда попал?
- Слабый для физического труда. Песенки поёт. Его поэтому и прозвали женским именем.
- А на самом деле, как его зовут?
- Понятия не имею. Паспорта у него ж нет и не было. Он тебе приносит самые лучшие фрукты. Всегда с тобой надо завтракать, - улыбнулся Инносент.
И действительно – на блюде чего только не было.
…
Хозяин уехал за товаром. На полчаса можно было расслабиться за домом.
- Он сказал, что в Америке, но я не понял, где в Америке. Может, там , где Мексика? – пожал плечами Ноэль.
- Ещё раз спроси.
- Он сказал, что Гагарин был из России.
- А кто это?
- Артист, кто!
- Точно?
- В воскресенье приедет мой сосед, он в школу ходил два года, спросишь, - сказал Ноэль и захлопал глазами. Рядом с Марией-Луизой стоял хозяин.
- Иди траву косить за столиками, быстро! – рявкнул хозяин, - на плантацию захотели?
Сказал и с силой ударил Марию-Луизу по голове куском верёвки. Мария-Луиза упал и ударился головой об угол дома. Кровь текла по лицу и даже попадала в глаза.
- Убей меня! Мне не страшно! Я знаю, кто ты! – закричал Мария-Луиза.
- Заткнись, урод! Ещё раз увижу тебя без дела, продам в Танзанию на сафари!
Будешь бегать мишенью у этих же гостей на джипе. Только ещё раз увижу! Быстро отсюда!
…
Пришло время уезжать. Перелёт предстоял долгий: Руанда, Кения, Арабские Эмираты, Москва. В Дубае перерыв восемь часов. Зато там есть отличный и не очень дорогой отель прямо в аэропорту. Да и пару часов можно потратить на шопинг. София собрала чемодан: немного африканских тканей, от которых голова идёт кругом, фигурки из слоновой кости, что запрещено, но в непрозрачной бумаге они не вызывают подозрение, две деревянные маски и разные сувениры с рынка. Она умела выбирать самое красивое, её подарки всегда нравились.
По кофе, вроде, договорились, но гарантий нет. Анатолий оставался контролировать. Астраханские рыбаки-браконьеры тоже оставались, но София была уверена, что с ними ничего не получится, и на следующей неделе их надо отправлять обратно.
- Не поминайте лихом, Софь Пална! - как-то неразборчиво промычал Никита.
Все вышли её провожать к воротам, где уже стоял джип, готовый ехать в аэропорт. София увидела Марию-Луизу, в новой футболке и со свёртком, из которого торчало какое-то растение. Она сделал шаг ему навстречу.
- Спасибо тебе за всё, Мария-Луиза! Ты очень хорошо работал. Мне очень нравится, как ты поёшь.
Парень был грустный и немного заторможенный. Он медленно протянул Софии свёрток с растением.
- Спасибо. Я обязательно посажу его у себя. И буду вспоминать Бурунди и тебя.
Она посмотрела ему в глаза. Они были полны слёз.
- Госпожа! Я… я… остаюсь? Здесь?
София бросила взгляд на Никиту, который сразу отвернулся.
- Я приеду ещё, - она пожала его маленькую ручку.
Он кивнул и побежал в дом. Сорвался. Ему не хотелось, чтобы видели его слёзы и опять рухнувшую мечту.
В Дубайском аэропорту София встретила приятеля, коллегу по старой работе. Он летел с какой-то международной конференции, связанной с решениями устойчивого развития под эгидой ООН. Помимо прочего там рассматривались в мировом масштабе достижения отдельных регионов, в какой степени они способны обеспечить своим жителям счастливую жизнь. Самой счастливой страной была признана Финляндия, потом шла Дания, а самыми несчастливыми страны Африки, среди которых была и Бурунди.
- Там, в ООН, точно всё померили? Ничего не перепутали? ВВП, гражданские свободы, уровень безработицы? – спросила с иронией София.
- Да, проверили. Ещё есть уровень доверия населения к друг другу.
- А есть уровни цинизма и лицемерия в мировом масштабе?
- Пошли на посадку, дорогая! – ответил приятель, вставая.