Чем больше я один – тем больше я пишу.
Стихи теперь идут сплошною чередою.
Кого бы пригласить к родному шалашу,
чтоб в среду обновить связь с внешнею средою?
В четверг я не хочу – он в памяти моей
и многих, с кем я жил когда-то в СССРе,
записан «рыбным днём». О прошлом не жалей.
Иль не зови его назад, по крайней мере.
И вторник для меня имеет скрытый смысл –
как будто повторять придётся всё сначала...
Дрейфующий корабль швырнёт волна на мыс,
поскольку капитан не отыскал причала.
А понедельник... бррр, он самый трудный день;
«тяжёлый» – таковым не зря слывёт в народе.
Да он и впрямь такой: с утра работать лень,
а к вечеру уже совсем усталый, вроде...
О чём я это тут кругами по воде,
а может, как Боян всё «мыслию по древу»?
Не помню... потерял... не отыскать нигде.
Чу, кажется нашёл: я ж начинал про деву...
Про женщину, точней, которую давно –
уже лет сто с лихвой – не потчевал, не ведал.
Но иногда смотрю старинное кино,
где с женщиной одной врывался в царство света.
Да что теперь о том: что было – то прошло.
Прими, смирись и вновь не повтори ошибку.
Почти привык один. Уже не тяжело.
Мужской тестостерон свирепствует не шибко.
Чем дольше я один, тем более хочу
остаться таковым и дальше, и подольше...
Теперь я весь в делах и даже не ворчу:
на самого себя ворчать – себе дороже.