В последнее время в любимчиках короля Миндовга всё чаще ходил боярин Нестер Дорогомилович – прежние советники Лютавит и Астафий Константинович уже не имели такого влияния на короля как ранее. И если Лютавит только хмуро посматривал, как о чём-то тайном беседуют боярин Нестер и король Миндовг, то более предприиимчивый Астафий попытался сыскать себе нового сильного союзника – любимого племянника Миндовга, сына его сестры, Траняту.
Всё чаще и чаще он отправлялся или по делу, или на охоту к гостеприимному двору князя. Транята всегда был рад Астафию. Хорошо угощал его, принимал как князя. Один раз даже на охоте спас от клыков разъярённого кабана. Очень часто за столом, полным еды и питья велись у них откровенные разговоры.
- У меня за Новогрудок душа болит – ты, понимаешь, князь, душа.—хорошо выпивши, жаловался Траняте Астафий.—Там у меня подворье… Сад такой. Зайдёшь – как в рай попал… Хорошо. А им что. Город, как разменная монета. Теперь вот маюсь в Руте – всё немило…
- Да, да.—поддакивал Транята, ещё подливая вина собеседнику.—Как я тебя понимаю.
- А этот Нестер – хитрая лиса. Это королева Марта убедила Миндовга, что тот его самый верный слуга. Сейчас он и к Папе с посольством поедет, и принцессу королевичу Рукле тоже, со временем, он сватать поедет, а я уже не нужен стал, не у дел. Вот как платят за верную службу.— чуть не плакал Астафий.
- Нехорошо, очень нехорошо.—сочувствовал Астафию Транята.
И пока при дворе короля Миндовга и князя Траняты велись такие разговоры, при дворе полоцкого князя Товцвилла вершились свои дела.
Если ранее князь Товцвилл и слышать не хотел о своём двоюродном брате Войшелке, то в последнее время их стали всё чаще замечать вместе за беседой. И как тут не будешь замечать своего родственника, как только о нём все и толкуют. Священники восхищаюся его святостью, дружинники воинственностью, приближённые бояре – государственною мудростью.
Даже в терем к родной супруге Прасковье – дочери князя Брячислава, зайдёшь, так и та за Войшелка доброе слово вымолвит. «Вот пронырливый монах – всюду успевает.» - часто думал Товцвилл. А в последнее время и самому князю полюбились неспешные беседы с умным сродником.
- Вот, скажи мне брат Товцвилл, а в крещении православном—Феофил, как князь полоцкий, разве когда воевали между собой земли новогрудские, минские, полоцкие, туровские? – часто спрашивал Войшелк у своего родича.- Не помнишь? Вот и я что-то не припомню… Всегда заодно держались, да и роднились между собой часто. Кто наша бабушка? Минская княгиня – Глеба Володаровича дочь. А моя мать – новогрудская княжна, твоя – полоцкая. Потому и признают нас княжества новогрудские и полоцкие, что не чужие мы им – близкие по крови, по родству. Вот крестоносцы и татары – те на наших землях чужаки…
- Что ж с отцом – королём Миндовгом чужих привечаете, а своих, как зайцев гоняете?—с обидой говорил Товцвилл.
- Ваши ссоры с отцом моим Миндовгом давно уже были – за земли вотчинные. Теперь он - король литовский, ты – князь полоцкий, делить вам нечего, пора бы забыть о прошлом.
А в это время, в галицко – волынском княжестве появились татары. Огромное татарское войско под командой хана Бурундая заявилось на земли князя Данилы и поставило условием совместное нападение на Литву. Князь Данила попробовал устраниться от похода, но Бурундай настаивал. Тогда Данила послал своего брата Василька Романовича.
- Только, только удача к нам повернулась – как принесла нелёгкая этого нехристя.—жаловался князь Данила своему брату Васильку в тёмной горнице, освещённой зыбким светом одной свечи.—У себя дома, как в гостях чувствую. Вот тайком с тобой беседую, чтобы не дознался проклятый Бурундай…
- Да, всё было хорошо.—согласно покачал головой брат Василёк.—Твой Роман в Новогрудке правит, ты короновался в Драгиниче – королём сейчас называешься, с Миндовгом, в последнее время, не воюем. Видно за грехи наши бусурмане к нам пожаловали…
- Надо Роману весточку послать. Ты как с Бурундаем в Литву войдёшь –так его и предупреди. Ну, с Богом, брат, береги себя.—и Данила обнял Василька.
Но не только на Волыни велись тайные беседы, также и в Полоцке и в Руте решали, что делать, что предпринять. Войшелк всё убеждал Товцвилла позабыть старые обиды и помочь королю литовскому Миндовгу отобрать обратно Новогрудок. А в Руте король Миндовг тоже собрал своих приближённых, чтобы посоветоваться как вернуть обратно в королевство Литовское города его – Новогрудок, Слоним и Волковыск с землями.
- Я думаю пришло время действовать. Доносят наши лазутчики, что не сегодня, завтра появиться на литовских землях войско татарское вместе с галичской дружиной. И ведут их заклятые друзья-враги хан Бурундай и князь Василёк.—начал свою речь Миндовг.—С Новогрудка верные люди доносят, что почти вся дружина на нашу сторону готова перейти, а Войшелк с Полоцка пишет, что Товцвилл нам тоже пришлёт подмогу.
- Господи, неужели ты услышал наши молитвы.—обрадованно заговорил Астафий.—Наконец-то я увижу свой дом и сад…
- Постой, Астафий, не о саде твоём речь.—недовольно перебил его Лютавит.—Я не ослышался, великий король, неужели Товцвилл нам пришлёт подмогу?
- Войшелк так пишет, а ты его знаешь. Его слово крепко. Да и грамоту нам князь Товцвилл прислал. Вот, смотрите.—и Миндовг показал всем присутствующим грамоту на которой болталась на шнуре княжеская свинцовая печать.
- Чудное дело...—только и смог промолвить растерянный Лютавит.
- А это правда, король Миндовг.—обрадованно затараторил Астафий.—Что сохранились княжеские печати, принадлежащие матери святой Ефросиньи Полоцкой?
- Вот у Войшелка об этом и спросишь, он обещал прискакать с полоцкой дружиной. Так что скоро свидетесь.
Тяжело новогрудскому князю Роману Даниловичу, только успел обжиться на новом месте, только успел жениться на дочери волковысского князя Глеба – Прасковье, как пришла беда откуда не ждали – родной дядька по приказу татар войной на него идёт. Драться против него, за своё приобретённое княжество -- так сил недостаёт, да и ненадёжна дружина новогородская, всё на сторону старых хозяев склоняется – Миндовга да его сынка Войшелка.
Вот хотя бы и Войшелк – стал монахом, сиди в монастыре, не мути воду, а то всё рыщет по городам и весям, заговоры строит. Вот сейчас в Полоцке гостит. Ох, чувствую – неспроста. Вчера чужого холопа поймали, попотчевали его «горяченькими», он и рассказал, что собирается Войшелк с Полоцкой дружиной к Новогрудку идти. А если ещё Миндовг явиться… Что тогда делать? С одной стороны дядюшка с татарами, хоть поневоле, но идёт, с другой - Войшелк с Товцвиллом, с третьей – Миндовг. Ох и тяжелы думы. Нелегка княжеская доля. Господи! А это ещё что за шум за дверью? И князь торопливо схватился за нож, который висел у него на поясе в узорных ножнах.
Тяжёлая дверь горницы внезапно распахнулась и перед князем предстал его приближенный боярин Прокопий.
- Беда, князь, пропали мы.—дрожащим голосом запричитал старый боярин, кланяясь.
- Да ты толком говори, что случилось.—проговорил князь, проворно отдёргивая руку от рукоятки ножа, чтобы не выдать свой испуг.
- Подошла к городу сила несметная, да и в городе люд волнуется…
- Да кто к городу подошёл?—теряя терпения, закричал Роман Данилович.
- Войшелк с полоцкой дружиной. Да вот он и сам послом к тебе идёт.—сказал боярин, низко кланяясь, вошедшему Войшелку.
Долго ли коротко длились переговоры Войшелка с князем Романом, только решено было, что уедет князь подобру-поздорову со своей супругой и добром. Так и случилось. Только исчез потом князь, как и не было его. То ли Войшелк передумал и решил уничтожить отпущенного князя, то ли наткнулся обоз князя Романа на татарский разъезд, то ли ещё что приключилось. Так и пропал князь с домочадцами.
Напрасно искал потом по всей Литве дядька его Василёк. Не нашёл. Да и сам князь Василёк ненадолго задержался в Литве вместе с татарами. Уж очень неласково их тут встретили местные жители и правители. Вот и пришлось убраться татарскому войску с Литовии, и решили татары лучше навести порядок в зависимом от них королевстве галицко-волынском. Приказал хан уничтожить все укрепления городов на Волыни, что сделало города русского княжества беспомощными перед татарской конницей.
Продолжение: http://proza.ru/2023/01/21/861