В истории любого многонационального государства есть моменты, которые в перспективе могут сослужить плохую службу, став опорными точками для националистических и сепаратистских движений.
Казанская война 1535-1552 гг., и в особенности ее финальный эпизод, считается своего рода эталоном подобных исторических сюжетов. Радикальные татарские националисты, ежегодно поднимают информационную волну, проклиная «жестоких русских оккупантов» и проливая реки слез по утраченному величию независимого Казанского ханства. Позиция эта лукавая и опасная. Дело в том, что к середине XVI столетия говорить о подлинной независимости Казанского ханства можно лишь с очень и очень большой натяжкой. Фактически в тот период Казань, как и Крымское ханство, была сателлитом Османской империи. Весь первый период войны, до 1549 г., ханский престол в Казани занимал уроженец Бахчисарая Сафа-Гирей, прямо признавший себя вассалом Османского Султана и пришедший к власти с помощью крымских войск. Идейным же вдохновителем обороны Казани с момента ее осады и до момента взятия был, как известно, имам Кул - Шариф, происходивший из крымского рода сеидов — потомков Пророка Мухаммеда.
А теперь вспомним, что Османская империя в XVI столетии была крайне агрессивным государством, ведущим завоевательную политику — под ее ударами пала Венгрия, войска Султана взяли Багдад, оккупировали Корсику и осаждали Вену...
Однако этого упорно не замечают — до подобных ли «тонкостей» и деталей, когда на самой поверхности лежит главное? А именно — история о том, как «злые русские завоеватели» вторглись на земли татар и разрушили, стерли с лица земли их самобытное государство. В результате регулярного и частого повторения этот шаблон вплотную приблизился к статусу исторической правды, и уже проходит по разряду «всем же известно». Этим железным, многократно и перекрестно подтвержденным историческим фактам можно противопоставить только истерику в стиле: «Вы все врете!»
В 20-х — 50-х годах XVI века основной целью московской внешней политики становится «восточный вопрос» — подчинение Казанского ханства. Об этом задумывался и предпринимал реальные шаги в этом направлении (взятие Казани «саблею» в 1487 году) еще Иван III, его дело продолжил сын, Василий III. В деле достижения решения данного вопроса у Москвы в различные периоды появлялись разные подходы, и далеко не сразу московское руководство пришло к мысли окончательного присоединения территории Казанского ханства военным путем. Отношения между Московским княжеством и Казанским ханством на протяжении нескольких десятилетий сводились к попыткам Великих Князей из династии Рюриковичей установить свой контроль над осколком Золотой Орды и оторвать его от Крыма, досаждавших южным рубежам России. С 1487 года в результате похода московских войск в Казани воцарился хан Муххамад-Амин, лояльный России. Однако успокоение отношений длилось только до начала XVI века. В 1505 — 1507 году московский ставленник пошёл войной на своих хозяев, стремясь к полной независимости.
В 1521 году уже новый хан, Сахиб Гирей из крымской династии, в союзе с родственниками совершил удачный поход на Москву.
Молодой Иван IV продолжил политику своих предшественников, направленную на юридическое подчинение Казани. Однако два крупных похода, 1547;1548 и 1549;1550 годов не привели к успеху. Главная причина крылась в удалённости пунктов снабжения от основной армии, действовавшей под стенами Казани. В 1551 году Иван IV приказал возвести в месте впадения реки Свияги в Волгу крепость, получившую название Свияжск.
В итоге Казань была взята именно силой московского оружия при царе Иване Грозном. Все ли было так однозначно в этом вопросе, как иногда нам пытаются представить обзорные тексты? Кто же брал Казань в 1552 году?
Об осаде и взятии Казани «Лицевой летописный свод» сообщает в стиле своеобразного «журнала боевых действий», написанного участником событий. Здесь можно найти информацию о составе войска, полководцах, основных этапах осады и штурма Казани. Наряду с этим в тексте летописи можно встретить множество упоминаний всевозможных «чудес», которые сопровождали войска Ивана IV по дороге к Казани.
Согласно «Царственной книге», во время штурма Казани, 2 октября 1552 года царь не сразу присоединился к войскам, а некоторое время провёл в своём шатре, молясь Богу. Лишь после того, как он удостоверился в том, что божья помощь ему обеспечена, Иван Васильевич отправился к войскам. В этой истории можно увидеть отчётливую параллель с текстом «Сказания о Мамаевом побоище», посвящённом Куликовской битве. Также вёл себя и Дмитрий Донской перед битвой. Так, авторы «Царственной книги» проводят прямые параллели между борьбой Руси против ордынского владычества и войной Ивана IV c Казанью.
Другим интересным откликом на события 1552 года можно назвать «Историю о Казанском царстве» — это литературное произведение, созданное спустя десять лет после присоединения Казани и написанное анонимным автором. Несмотря на то, что в оценке событий тех лет в «Истории…» можно обнаружить много перекличек с «Царственной книгой» (например, общая идея борьбы с противниками веры Христа), это произведение обладает некоторыми отличительными чертами.
В 1552 году укреплённая армия (незадолго до этого было создано стрелецкое войско) при поддержке орудий сначала под Тулой разгромила союзные Казани войска крымского хана, а затем выдвинулась к Волге. Ратников вёл сам царь.
Третьему походу предшествовали безуспешные переговоры о назначении царского наместника в столицу ханства, однако большая часть казанской знати отвергла эти планы.
16 июня 1552 года после большого смотра царские войска выступили из Москвы к Коломне. Русские войска двигались к Казани несколькими отрядами. Сам царь во главе крупного войска выступил из Коломны к Владимиру. Из Владимира войско прибыло в Муром, где с ним соединились союзные татарские отряды под руководством хана Шах-Али, выступившего из Касимова. Русскими войсками командовали сам царь Иван Васильевич и его воеводы князья Ю.И. Шемякин, В.С. Серебряный, С.В. Шереметев, А.М. Курбский, А.Б. Горбатый-Шуйский, М.И. Воротынский, дьяк
И.Г. Выродков и др. Состояли они из отрядов поместной конницы, пехоты, стрелецких полков (около пяти тысяч), артиллерии, а также татарской конницы Шах-Али. Численность татарской конницы, пришедшей с Шах-Али, по неподтвержденным в иных источниках данным автора «Казанской истории», составляла около 30 тысяч человек. Безусловно, это крайне завышенные и нереальные цифры. Реально, видимо, можно говорить о 3000 человек максимум. Причем важно отметить, что это были не мишаре, как иногда неверно толкуют эти данные интересующиеся историей люди. Это были касимовские татары и, вероятно, выходцы из других татарских ханств, обосновавшиеся в Касимове и временно или постоянно подчинявшиеся
Шах-Али и московскому великому князю и царю Ивану IV. Касимовские татары представляли высший слой населения Касимовского ханства, они были из тех, кто собирал налоги в свою пользу и занимался войной как профессией.
Мишаре же, представлявшие население Касимовского ханства вторым слоем ниже, платили налоги касимовцам и сами не участвовали в военных действиях, занимаясь мирным трудом — земледелием, скотоводством, собиранием и т. д. (подробнее о различиях между касимовскими татарами и Мишарами.
( см.: Д.М. Исхаков, От средневековых татар к татарам нового времени. — Казань, 1998. — С. 212—227; Б.Р. Рахимзянов, Касимовское ханство (1445—1552 гг.). Очерки истории. – Казань, 2009. – С. 86—87)).
Летом 1552 года царские войска подошли к Казани и начали осаду.
Известно-то, может, и всем, но есть один важный нюанс. В войске царя Ивана Васильевича, что осадило Казань, этнические русские находились в меньшинстве, что подтверждается сотнями и тысячами документов Разрядного приказа — органа военного управления Русского царства. А общий расклад национального состава «русского войска» у неподготовленного человека может вызвать ступор.
Итак, общая численность строевых частей, осадивших Казань, около 150 тыс. человек. Собственно русских там насчитывается немногим более 50 тыс.
То есть где-то 30-33%. Кто же остальные?
10 тыс. европейских наемников — немцы, шведы, англичане и поляки.
10 тыс. адыгейцев и кабардинцев.
10 тыс. марийцев и удмуртов.
От 7 до 10 тыс. мордвинов.
Более 5 тыс. чувашей.
И— 68 тыс. татар.
Да-да, именно что татар.
Татары касимовские, московские, нижегородские, астраханские, ногайские, татары-мишари... Если брать процентное соотношение, то получится, что в войске, «растоптавшем татарскую независимость» численно преобладали как раз татары — за ними честные 40%. В конце концов, история донесла до нас имя героя, который первым ворвался на стены Казани во время штурма — в документах он значится как Мурза Бахметко.
А в целом, если исключить наемников, получается впечатляющий интернационал из представителей тех народов, которым казанские элиты со своей протурецкой политикой и насильственной исламизацией давно уже стояли поперек горла. Самое же интересное, что в числе тех, кто осаждал и брал Казань, были еще и татары собственно казанские. Все очень просто — протурецкая политика части казанских элит была по нраву далеко не всем.
И вот уже 16 августа 1552 года, то есть ровно за неделю до начала осады города, казанский мурза Камай Хусейнов переходит на службу к Ивану Грозному. И становится одним из главных советников царя по взятию Казани — его вклад в детальную доработку плана операции можно оценить как решающий.
Сегодня много разных побаек гуляет в интернете, но, как правило, все они высосаны из пальца.
Живая народная память, зафиксированная в песнях, сказаниях и преданиях. Так вот — сказания о взятии Казани присутствуют и у Русских, и у Чувашей, и у Мордвы, и у Марийцев... Правда, с некоторыми вариациями.
Например, сюжет о подрыве стен города с помощью пороховых мин прослеживается везде — уж слишком впечатляющей была эта военная инновация. Но детали все-таки разнятся.
В русских песнях о взятии Казани все внимание уделяется вспыльчивости Грозного царя, его взаимоотношениям с инженерами и пушкарями, а также вызывающему поведению противника. Вот царь Иван велит сделать подкопы и заложить мины. Но взрыва все нет и нет. А тут еще и насмешки: «Татарки-казанки, на стене они стояли. На стене они стояли, царю ж... показали — вот те, царь-государь, а не Казань-город брать!» Иван немедленно срывает зло на подчиненных: «Государево сердечко разгневалось, приказал он пушкарев казнить-вешать». Но находятся умные люди, просят царя погодить с расправой и своего добиваются: «Не успел же государь слово вымолвить, начало же Казань-город рвати».
Предания поволжских народов освещают этот эпизод иначе.
Скажем, Чуваши уверены, что саму идею подкопа и мины подсказал русскому царю мудрый Чуваш Толбай. И не просто подсказал, а остроумно воплотил. В частности, хитро рассчитал расстояние до крепостной стены:
«Я, играя на сарнае (волынке), подойду к крепости, а вы считайте, сколько шагов сделаю... И вот пошел «сарначей» в сторону крепости, играя грустную песню. Татарские воины заслушались, перестали стрелять, думая, что посланец русских идет с мирным предложением. Так русские определили расстояние до стены...»
С чувашами не соглашаются Марийцы. Согласно их преданиям, все так и было, но только идею подкопа и мины подсказал царю Ивану Грозному не чуваш Толбай, а мариец Акпарс, и играл он не на волынке, а на гуслях.
Свою версию выдвигают Мордвины — их предание говорит о хитроумном парне по имени Маресь, который проделал ровно то - же самое.
Здесь остается только развести руками. А еще припомнить, что после взятия Казани имя Маресь стало среди мордвы чрезвычайно популярным — к нему восходит фамилия знаменитого летчика, героя Великой Отечественной войны Алексея Маресьева, имевшего, к слову, позывной «мордвин»...
В общем, можно уверенно говорить, что участие поволжских народов в ликвидации Казанского ханства — не подневольный акт, а дело чести, подвиг, достойный воспевания и увековечивания.
На фоне событий 1552 года в произведении «Как погиб марийский царь Йыланда» главный герой становится жертвой жестокости и подозрительности царя Ивана IV. Так, царь узнал о задержке взрыва пороховых бочек в подкопе под стенами крепости. Ответственным за работы был Йыланда. Он попросил подождать некоторое время царя, однако тот ждать не стал и в ярости повелел казнить беднягу. «…как отрубили голову Йыланде, в тот же миг бочки с порохом взорвались. После этого царь раскаялся и повелел заложить в городе Казани Зилантьев монастырь в честь Йыланды».
В мордовской песне «Саманька» молодая девушка, узнав, что Иван IV не может несколько лет взять Казань, предлагает свои услуги царю. Она предлагает сделать под крепостные стены подкоп и взорвать их. В песне царь не терпит хвастовства девушки:
Ох ты, красная девка!
Лишу я тебя головы,
Чтобы впредь надо мной не смеялась
Однако план Саманьки срабатывает — её подкоп разрушил стену, русские войска взяли город, а царь сменил гнев на милость: он предлагает девушке богатые дары, однако та просит о другом:
Повели лишь твой лик отчеканить,
Дозволь нам на лбу носить.
К отцу, к матери отпусти…
В этой песне мордва представляется союзником русских в борьбе против Казани. Тем не менее, многие этносы, проживавшие в разгромленном ханстве, присоединились к татарам в партизанской войне, продолжавшейся по меньшей мере четыре года.
Что же до собственно казанских татар, то их судьба оказалась вовсе не такой, чтобы плодить провокационные лозунги вроде «Холокост татарского народа - 1552». Казанцы были включены в Русское царство с сохранением местных культурно-религиозных обычаев и прав. Татарская знать была приравнена к русскому дворянству. Что принесло свои плоды совсем, и довольно скоро.
Оборонявшиеся уступали осаждающим числом, по меньшей мере, в три раза. Первый этап осады сильно портил марийский конный отряд Епанчи, курсировавший в тылах русских войск. После его разгрома и сожжения Арска, базы черемисов, ничто не мешало Ивану IV готовиться к штурму. Он состоялся 2 октября 1552 года после длительной подготовки.
Несмотря на яростное сопротивление, осаждённые были побеждены, а Казань присоединена к России. Тем не менее, в течение нескольких лет продолжалась партизанская война против русских захватчиков на территории бывшего ханства.
Вспоминая поход на Казань, Курбский, в отличие от официальных источников, указывает на большие лишения, переживаемые русскими войсками на подступах к Казани. Так, он говорит о большом количестве маленьких речек и болот, которые приходилось преодолевать при помощи перебежчиков-проводников. ). 24 мая при устье Свияги, на территории Казанского ханства, была заложена крепость Свияжск.
При закладке Свияжска присутствовал и Шах-Али (Разрядная книга 1475—1598 гг. — М., 1966. — С. 131).
В дальнейшем Шах-Али участвует в завоевании Казани, находясь в войсках великого князя (подробнее см.: М.Г. Худяков, Очерк по истории Казанского ханства — М., 1991. — С. 143—173; С.Х. Алишев, Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV—XVI вв. -Казань, 1995.- С.112—142; Несмотря на наличие такого перевалочного пункта, как Свияжск, царские ратники долгое время голодали.
Курбский описывает интересные подробности штурма города.
По его воспоминаниям, Казанцы заранее знали о штурме 2 октября и
успели подготовиться к обороне.
Именно поэтому бои в городе приняли ожесточённый характер. Во время штурма, была попытка штурмовавших, заняться мародерством, как это было принято с древних времен. К ханскому дворцу начали стекаться солдаты «не ратного ради дела, но на корысть многую». Это предопределило успех контрнаступления казанцев, остановленного только вмешательством самого царя и свежих сил, пришедших с ним.
Кроме того, Курбский, в отличие от официальных хронистов, сообщал, что Иван IV, несмотря на советы приближённых остаться в городе и подавить сопротивление окрестных жителей, предпочёл сразу же уехать.
Казанский поход июня — октября 1552 года Ивана Грозного положил конец существованию Казанского ханства как самостоятельного государства. После этого оно вошло в состав Московского государства. Осада 1552 года была пятой по счету после целого ряда осад (большей частью неудачных), предпринятых русскими войсками в 1487, 1524, 1530 и 1550 годах.
В мае 1551 года предпринимается большой поход против Казани.
При московском отряде находились бывшие знатные жители Казани, покинувшие ее по политическим соображениям (они были сторонниками тесного союза с Москвой) — князь Костров, князь Чапкын Отучев, Бурнаш и другие, а также бывший казанский, а на тот момент Касимовский хан Шах-Али; Шейх-Аулияр, претендент на ханский престол, С ним находились его касимовские татары.
(Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). — СПб., 1904. — Т. 13 (1 пол.). — С. 163 Д.М. Исхаков, И.Л. Измайлов, Введение в историю Казанского ханства. Очерки. — Казань,2005. — С. 91—105).
Во время осады Казани Шах-Али с его татарами находился на одном из ответственных фронтов, вместе с Большим и Передовым полками; располагался он со стороны Арского поля. Характерно, что на приступ касимовские татары не были поведены и были отправлены в тыл для охраны обоза и штаба и на случай преследования вылазки из Казани по Арской и Чувашской дорогам. Хан участвовал во всех военных советах во время осады.
Однако роль Шах-Али была неоднозначной; его не стоит причислять к «предателям татарского народа», как иногда делают «горячие головы».
В целом, вообще, думаю, стоит воздерживаться от таких резких эпитетов, тем более по отношению к периодам, когда самого слова «предатель» не существовало вовсе. При общем ликовании москвичей после взятия Казани Ивану Василевичу (будущему Грозному) принес свои поздравления и Шах-Али, но в довольно сдержанных выражениях — он кратко сказал: «Буди, государь, здрав, победив супостаты, и на своей вотчине на Казани навеки!».
На это Иван милостиво ответил, что самому хану известно, сколько раз посылались войска против Казани, известно также ожесточение казанцев, и вот теперь, по словам московского правителя, Бог сотворил свой праведный суд — москвичам показал свое милосердие, а казанцам «отмстил за кровь христианскую» (ПСРЛ. — СПб.,1906. — Т. 13 (2 пол.). Дополнения к Никоновской летописи. Так называемая Царственная книга. — С. 311).
Оборона города
Русский главнокомандующий, желая избежать ненужного кровопролития, обратился к хану Едигеру (Ядыгар) и казанской знати, требуя выдать виновников мятежа, обещая милость остальным. Но татарская верхушка решила, что город выдержит осаду. Ивану Васильевичу прислали нарочно грубый ответ, в котором поносили его, державу и веру.
Казанцы успели хорошо подготовиться к войне и обороне. Город был снабжён всем необходимым для длительной осады. Казань, расположенная на господствующих над местностью высотах, была защищена двойной дубовой стеной, заполненной щебнем и глиной, с 14 каменными башнями-«стрельницами». Подступы к городу с севера прикрывала реке Казанка, с запада – р. Булака. С других сторон, особенно от Арского поля, наиболее удобного для штурма, Казань окружал большой ров – до 6,5 м в ширину и 15 м в глубину.
Наиболее уязвимыми для атаки были 11 ворот, но они были защищены башнями и дополнительными укреплениями. На городских стенах имелись парапеты и кровля для защиты стрелков. Также в Казани имелась внутренняя цитадель, расположенная в северо-западной части города. В цитадели были царские палаты и мечети, которые отделялись от остальной части города каменными стенами и оврагами. Казань обороняла целая армия в 30–40 тыс. бойцов, в состав которой вошли мобилизованные горожане, несколько тысяч ногаев и 5 тыс. восточных купцов, с их охраной и слугами.
Также казанское командование предусмотрело возможность внешней атаки на русскую армию. В 15 верстах к северо-востоку от Казанской крепости, на Высокой горе в верховьях реки Казанки был возведён острог. Подступы к нему прикрывали болота и засеки. В Остроге была поставлена 20-тысячная конная рать царевича Япанчи, Шунак-мурзы и арского (удмуртского) князя Евуша. В её состав также входили отряды мари и чувашей, которые были умелыми охотниками. Татарская конница должна была совершать нападения на тылы и фланги русской рати, отвлекая противника от столицы.
Однако в этот раз этого оказалось недостаточно, чтобы остановить русских. Царские полки действовали решительно и хорошо подготовились. Также царские военные специалисты применили новый метод разрушения городских стен – подземные минные галереи. Татары с такой угрозой ещё не сталкивались и контрмер предпринять не смогли.
6 сентября 1552 года полки Горбатого и Серебряного выступила в поход к Каме, получив задачу «жечь казанские земли и деревни разорять до основания». Русские войска штурмом взяли острог на Высокой горе, где скрывались остатки вражеских войск. Гарнизон был уничтожен. В плен попали 12 арских князей, 7 черемисских воевод, 200–300 сотников и старейшин. Затем русские войска прошли более 150 верст, дошли до Камы, истребляя вражеские селения. Удивляться этому не стоит, так во все времена велись войны. К примеру, ныне украинские войска при полной поддержке «цивилизованного мира» ведут тотальную войну на Левобережье, уничтожая русские города и веси.
Рать Горбатого с победой вернулась к Казани, освободив тысячи русских невольников. За десять дней похода русские войска взяли 30 малых крепостей-острогов, захватили в плен представителей местной знати (замиряя территорию), пригнали в стан большое количество скота, решая задачу снабжения. Из-за непогоды (ливни и бури) много судов с припасами утонуло, поэтому армия кормилась с копья.
Разгромив конный корпус Япанчи и обезопасив тыл с Арской стороны, русская армия могла спокойно завершить осаду. Русские пушки приблизили к стенам, их огонь стал ещё более страшным для горожан. Была возведена большая подвижная башня с 10 большими и 50 малыми пушками, пищалями. С высоты в 13 метров русские пушкари добивали вражескую артиллерию, простреливали стены и улицы города. Казанцы несли большие потери. Городской гарнизон пытался делать вылазки, но успеха не добился.
31 августа началась подземная война. Находившийся на русской службе «немчин» Розмысел (это не имя, а прозвище – «инженер») и его ученики, обученные «градскому разорению», начали вести подкопы под крепостные укрепления для установки пороховых мин. 4 сентября произошёл взрыв под Дауровой башней Казанского кремля под источником воды, что ухудшило водоснабжение города. В Казани имелись водоёмы, но качество воды в них было значительно хуже, начались болезни. Кроме того, рухнула часть городской стены. Также русские сапёры взорвали Муравлевы ворота (ворота Нур-Али). Казанцы смогли возвести новую линию укреплений в тылу и отразили начавшийся штурм.
Падение столицы
Минная война была успешной. Русское командование решило добить крепость с помощью подземной войны. К концу сентября подготовили новые минные галереи. Мощные взрывы должны были стать началом решительного штурма. 30 сентября первый сильный взрыв снёс часть стены. Русские войска ворвались в брешь, начался яростный бой. Горожане отчаянно отбивались, умирали, но не отступали. Первый приступ гарнизон отразил. Однако стрельцы и казаки под руководством воевод Михаила Воротынского и Алексея Басманова, захватившие участок стены у Арских ворот, уйти отказались. Они два дня держали захваченный плацдарм и ждали общего штурма. Казанцы на этом участке возвели из камней и бревен новые укрепления.
Накануне штурма русские войска подошли почти ко всем воротам. Местами ров засыпали, на других участках построили временные мосты. 1 (11) октября 1552 года русское командование снова предложило противнику покориться. Предложение было отвергнуто, казанцы решили защищать до конца:
«Не бьем челом! …да все помрём или отсидимся».
Они ещё надеялись дотянуть до холодов, когда русским придётся снять осаду и уйти, как уже ранее бывало.
Утром 2 (12) октября 1552 года русские войска заняли исходные позиции. Касимовских (служилых) татар отправили на Арское поле, чтобы отразить возможное нападение с тыла. Также большие конные отряды выставили на Галицкой и Ногайской дорогах, заслонами против небольших отрядов марийцев и ногайцев, которые ещё действовали в окрестностях Казани. Сигналом к штурму стали два сильных взрыва. В подкопах заложили 48 бочек «зелья» – около 240 пудов пороха. Были разрушены участки стен между Аталыковыми воротами и Безымянной башней, между Царевыми и Арскими воротами. Крепостные стены со стороны Арского поля были разрушены.
Русские войска – до 45 тыс. стрельцов, казаков и боярских детей, с ходу ворвались в огромные бреши. На кривых и узких улочках города развернулись жестокие рукопашные схватки. Горожане ожесточенно и упорно отбивались, зная, что пощады не будет.
Главными очагами обороны стала главная мечеть на Тезицком овраге и царский дворец. Поначалу все попытки русских войск прорваться за Тезицкий овраг, отделявший внутреннюю цитадель от самого города, завершились провалом. Тогда бросили в бой резервы, включая часть спешенного Государева полка. Также, по известию Курбского, в город рванулись все ходячие раненые, больные, тыловая обслуга, слуги и пр., с целью грабежа. Грабители, сталкиваясь с вражескими отрядами, которые ещё оказывали сопротивление, бежали, мешали нашим полкам довершить операцию. Русским воеводам пришлось принять самые жестокие меры, чтобы навести порядок.
Прибытие подкреплений завершило сражение. Русские бойцы прорвали оборону противника у главной мечети. Весь гарнизон мечети во главе с сеидом Кул-Шарифом был уничтожен. Последний кровавый бой произошёл на площади перед царским дворцом, где отбивались отборные казанские войска. Практически все погибли. Пленных не брали.
Вопреки мифу о «смиренных и богобоязненных» русских христианских воинах, они таковыми не были. Иначе и России не было бы. Русские умели отвечать силой на силу, решимостью на решимость. Русские воины были озлоблены упорным сопротивлением, гибелью друзей, мстили за десятилетия набегов, походов, резни и пожаров. За угнанных и проданных в неволю русских людей.
С другой стороны, казанские бойцы яростно отбивались, пощады не просили. В плен взяли только хана Ядыгара (Едигер), его братьев и князя Зениета. Также спаслись немногие воины, которые бросались со стен, бежали под обстрелом, смогли перебраться через р. Казанку и добрались до лесов на Галицкой дороге. За ними пошла погоня, которая истребила часть беглецов.
Во время жестокого штурма погибло до 20 тыс. татар, освобождены тысячи рабов. Освобожденных вывели из города, так как начались сильные пожары. Оставшихся в живых горожан поселили за пределами города, у озера Кабан (Старо-Татарская слобода).
Итоги
После победы в город через Муравлевы ворота вступил государь Иван Васильевич. Он осмотрел царский дворец, мечети и приказал потушить пожары. Из города вывезли казанского царя, знамена, пушки и оставшийся порох. Вскоре Едигер крестился с именем Симеон и служил Русскому царству (участвовал в Ливонской войне), как многие другие казанские царевичи, князья и мурзы, которые составили значительную часть общеимперской знати-элиты.
Таким образом, казанские татары быстро стали частью ядра русского суперэтноса, как носители имперской, государственной традиции («орды»). При этом стоит помнить, что художественная традиция изображения казанских татар (потомки булгар-волгарей) как представителей монголоидной расы не соответствует исторической правде. Казанские татары – европеоиды, как и русы - русские.
12 (22) октября 1552 года русский царь покинул Казань, оставив в ней наместником князя Горбатого, в подчинении которого были воеводы Василий Серебряный, Алексей Плещеев, Фома Головин и Иван Чеботов.
Война на территории Казанской земли продолжалась ещё несколько лет (Черемисская война Ивана Грозного). Нападения совершали оставшиеся казанские феодалы, подчинявшиеся им местные племена. Крымские эмиссары пытались вызвать большое восстание, везли деньги и оружие. Однако вскоре всё Среднее Поволжье было подчинено Москве. В состав Русской державы вошли казанские татары, чуваши, марийцы, удмурты и башкиры.
В результате Москва ликвидировала угрозу с востока. Крымское ханство лишилось поддержки казанцев, которые во время походов крымцев атаковали восточные рубежи Руси. Был открыт путь на Урал и в Сибирь. Россия получила значительную часть Поволжья и Волжского торгового пути. Появилась возможность прочно занять Астрахань, всю Волгу.
Поволжские народности были приобщены к более развитой духовной и материальной культуре русских. Русские начали заселять Поволжье, началось массовое строительство городов. Многие русские области, включая Поволжье, которые недавно были опасным пограничьем, стали глубоким тылом и могли спокойно жить и развиваться.
Историк средневековья Булат Рахимзянов о том, насколько неоднозначным было покорение русскими Казани в 1552 году
Взятие Казани в 1552 году — одна из самых судьбоносных страниц в истории народов Поволжья и особенно Казанских татар.
Это было жестокое средневековье, где сила и физическое устранение считались обыденным делом.
У взятия Казани было много альтернатив. Например, тот же Шах-Али и его брат, как одна из альтернатив, могли быть как подконтрольные чингисиды в управляемой Москвой Казани. Они были бы не крещеными, представляли бы ислам. Но Шах-Али три раза изгонялся из ханства, его выгоняли сами казанцы.
В Казанском ханстве была борьба между крымской, московской, ногайской политическим группировками. Хотя на них сейчас по-другому смотрят. Группировок, которые бы концептуально придерживались только одной ориентации, как сейчас говорят, не было. Это была просто казанская знать. И, конечно же, они были заинтересованы дальше жить в Казани, комфортно в материальном и духовном плане. Для сохранения этого статуса они прибегали к разным политическим способам, в зависимости от того, к кому будет выгодно обратиться, те же самые люди могли сегодня обратиться к Крыму, а завтра к Москве. Они очень гибко относились к политической ориентации.
Никто не будет спорить с тем, что право силы решает многое в международной политике. И против мощного соседа, такого как Москва, с определенного момента она стала таковым, ничего нельзя было предпринять.
Военные силы были просто несопоставимы. Можно было давать отпор только с другими татарами в союзе.
Показательны отношения ногаев с Крымом. Это начало 16 века, если читать их переписку, то это реальный боевик. Там накал страстей прямо виден. В советское время все объяснялось объективным развитием производительных сил, иначе быть не могло. Но взаимная вражда ногайцев, казанцев, крымцев и так далее, не объяснишь ничем, кроме как простым межличностным неприятием. Здесь нет никакой роли производительных сил.
Допустим, крымский хан пишет в Москву, вот, мол, приехал к нам Алчагир — это представитель ногайской элиты. Москвичи так же знали, что эти ногаи за «друзья». Они все были друг с другом в конфликтных отношениях и в то же время — в дружественных. И вот крымчане пишут, что не знают, что делать с Алчагиром, пишут в Москву, жалуются, что он «ест за троих» (образно), а прок с него еще не ясно какой будет. Далеко все не так однозначно как в учебниках написано.
Касимовское ханство
Интересна роль Касимовского ханства. Дореволюционные историки обычно писали, что Василий II создал буферное государство в 1452 году для дальнейшего захвата Казанского ханства. Я думаю, тогда никто не мог прогнозировать на такие большие временные промежутки. Тем более, элементарно не было материальных средств, чтобы вложиться в будущий захват Казанского ханства. Тогда были более насущные проблемы. Нужно было обезопаситься от недругов. Или, как у нас сейчас, дороги залатать, Крым кормить чем-то. Не до глобальных, в общем, было проблем.
Исторические источники, в том числе и русские, говорят, что была битва между сыновьями Улуг Мухамеда, Махмудом и Якубом с войсками Василия II. Это сражение 7 июля 1445 года под Суздалем, оно закончилось захватом московского великого князя в татарский плен. Три месяца он жил в плену. Конечно, этот плен был условный, его не держали в железной клетке. Его кормили и поили. И все понимали, кого они взяли в плен, потому что он мог быть полезен. Все понимали, что этот человек — первое лицо соседнего государства, хоть и когда-то покоренного нашими предками. Поэтому он важен и в дальнейшем может быть полезен. За три месяца какие-то связи наладились. Русские летописи говорят, что через три месяца его выпустили. Татарам были переданы города в кормление. Я думаю, что возможно, одним из городов был Касимов. По крайней мере, сыновья Улу-Мухаммеда там были испомещены — Касим и Якуб. А Махмуд стал ханом Казанского ханства, то есть на противоположной стороне как бы оказался.
В Касимовском ханстве знать была татарская, однозначно, податное население было, возможно, русским, хотя это спорное заявление. Среди них были и язычники так называемые. Татары не могли быть податным населением, потому что их, во-первых, было мало в Касимове, это все были военные, которые никогда не составляли податное население, это была военная «дружина». Город Касимов до сих пор.
существует.
PS. 470 лет назад русские войска под командованием царя Ивана IV взяли Казань. Казанское ханство было ликвидировано, а его земли вошли в состав территории России. По словам экспертов, это событие имело колоссальные исторические последствия. Были пресечены продолжавшиеся около 100 лет разорительные набеги ханских войск в русские земли, прекратил своё существование крупный очаг работорговли, а Россия расширила зону своего влияния на Волге и получила возможность для освоения земель на Урале и в Сибири.
2 октября 1552 года русские войска взяли Казань. Эта победа привела к ликвидации Казанского ханства и расширению территории Русского государства. Москва избавилась от постоянной угрозы набегов ханских войск и смогла приступить к активному освоению земель к востоку от Волги.
Набеги казанских ханов
Казанское ханство сформировалось в середине XV века на базе части эмиратов Булгарского улуса Золотой Орды. По словам историков, благодаря удобному географическому положению Казань стала на время одним из важнейших экономических и политических центров Волго-Уральского региона.
«Казанское ханство было обломком Золотой Орды, постоянно беспокоившим русские земли своими набегами».
«Обретение суверенитета»: как Стояние на Угре привело к образованию независимого Русского государства
540 лет назад началась оборонительная операция русских войск против сил Большой Орды, вошедшая в историю как Стояние на реке Угре....
Набеги из Казани на территорию Русского государства начались ещё в период формирования ханства. В 1444—1445 годах отряды ордынских царевичей Якуба и Махмуда, ставшего в дальнейшем одним из первых казанских ханов, разорили земли в окрестностях Мурома, но были оттеснены русскими войсками. В дальнейшем набеги казанских ханов на русские территории стали регулярными. Ханские отряды разоряли и грабили русские земли, угоняя население в рабство.
При этом в Казани далеко не все хотели воевать с Москвой. Уже в конце XV века среди знати ханства стала формироваться группа, настроенная на сближение с Русским государством. По словам историков, на ханском престоле стали чередоваться правители, симпатизировавшие Москве и, напротив, настроенные на конфронтацию с ней. Готовые воевать с Русским государством ханы, как правило, тяготели во внешней политике к Крымскому ханству.
Только в период с 1467 по 1530 год историки насчитывают шесть крупных войн между Русским государством и Казанским ханством, и это не считая многочисленных скоротечных набегов в русские земли. Казань на время признавала русского правителя своим сюзереном, но при первом же изменении внешнеполитической ситуации снова шла на конфликт.
В 1512 году между Москвой и Казанью был заключён «вечный мир», одним из условий которого было не избирать казанского хана «без ведома» великого князя Московского.
В 1519 году казанская знать пригласила на престол Касимовского хана Шаха-Али, ориентированного на Москву. В город был даже введён русский гарнизон, что возмутило прокрымскую часть местной знати. Шаха-Али свергли, и его место занял крымский царевич (и будущий глава Крымского ханства) Сагиб-Гирей, при котором конфликт между Казанью и Москвой усугубился.
Но из-за обострения внутриполитической ситуации в Крыму Сагиб-Гирей вынужден был оставить Казанское ханство. В 1524 году на престоле его сменил племянник — Сафа-Гирей. Он пошёл на временное перемирие с Москвой, но принципиально не отказался от продолжения прежней линии. В 1530 году хан оскорбил русского посла и спровоцировал новую войну, в которой, впрочем, ни одна из сторон не добилась решающего преимущества, и конфликт завершился очередным перемирием. Вскоре в ханстве началась междоусобица из-за вмешательств крымцев из окружения Сафа-Гирея в дела местных жителей. Хан бежал из Казани. Престол занял брат Шаха-Али — Джан-Али, придерживавшийся прорусского курса.
К середине 1530-х годов ситуация в Восточной Европе резко изменилась. Сагиб-Гирей возглавил Крымское ханство, а великий князь Московский Василий III скончался, и на престол взошёл его малолетний сын Иван IV. Ослаблением позиций Москвы воспользовались прокрымские силы в Казани. Джан-Али в 1535 году был убит. Вместо него ханом снова стал Сафа-Гирей.
Вторая половина 1530-х — 1540-е годы стали временем наиболее интенсивных и жестоких набегов Казанского ханства на русские земли. Под ударом оказались территории в нижнем течении Оки, Поволжье, Вятской земле. По подсчётам историков, в рабство было угнано примерно 100 тыс. жителей Русского государства. Из-за постоянных разорений ряд уездов полностью опустели, торговля по Волжскому пути практически прекратилась, доходы казны, и уровень жизни в Русском государстве упали.
«Казань была хронической язвой московской жизни», — писал русский историк Сергей Платонов.