– Девки, всё, пока! Буду часам к десяти. Махнув рукой на прощание и чмокнув жену в щёчку бегом спустился к подъезду. Маленько припаздываю, надо поторапливаться. Как-то неудобно! Вечер встречи выпускников столько лет не виделись, заказали ресторанчик. Да и девчонкам не мешать. Школьная подруга прилетела в отпуск с Камчатки. Пусть поболтают, чего-мешать-то?
Выруливаю с придомовой площадки и плавно трогаюсь на выезд со двора. Третья декада марта и двор уже просох, чего нельзя сказать про подъездные дороги. Яма на яме заполненные талой водой. Аккуратно крадусь на легковушке по разливам, выбирая траекторию движения «посуше».
Навстречу рисково, не разбирая дороги мчит старенькая Тойота. Кто там кого пропустить должен– хрен разберёшься! Уткнувшись вплотную капотами и постояв секунду сдаю задним ходом, вспоминая про три «Д»: Дай Дураку Дорогу.
Разъезжаемся вплотную бортами. Встречное авто притормаживает. Открывается стекло. В машине ребёнок, – девочка лет десяти, две женщины. Одна постарше, видать мать водителя вторая помоложе будет– жена.
–Слышь, Олень! Я хоть не олень, но понимаю отчётливо, что обращаются ко мне, и не очень- то и вежливо. «Приедут за тобой пацаны Ю. (мордастый мужичок лет тридцати пяти сидящий за рулём автомобиля называет фамилию криминального авторитета) и в ж…пу вые…т за такую езду.
Слегка опешил, хлопаю глазёнками. Разворачиваюсь и следую за авто, чтобы уточнить: когда подмывать задницу для такого торжественного события.
Иномарка подруливает к моему подъезду. Подпираю авто грубияна. Выхожу из машины. Водитель, крепкий детина под метр восемьдесят, весом под центнер метнулся к багажнику. Делаю шаг навстречу. Короткий замах и сокрушительной силы удар алюминиевой битой нацеленный прямо в голову.
Мне пятьдесят три, но мастерство не «пропьёшь». Мозга не работают, – работают десятилетиями выработанные навыки. Рука вскинута в блоке. Удар ногой– подсечка. Двумя руками фиксирую оружие, секунда и бита у меня в руках.
Понимая, что в руках смертоносное оружие и что нейтрализовать хулигана нужно аккуратно наношу удары по локтевым и коленным суставам, и совсем легонько по бритой крутолобой башке, чтобы, не дай Господь причинить переломы. Тяжкие телесные– это тюрьма.
– Отдай, отдай биту, – слышу его настойчивый голос. Бита– вещественное доказательство– вещдок, холодное оружие – отдавать нельзя.
Слышу позади знакомый голосок Костика: «Мужики! Заканчивайте!» Звучит голос как-то вкрадчиво и фальшиво. Я в этом дворе чужой, а они выросли вместе и не известно, что на уме у рецидивиста. Поворачиваюсь в пол-оборота, делаю с замахом шаг навстречу подкрадывающемуся мелкими шажками Косте: «Отойди, зашибу!».
И…совершаю роковую ошибку получая от владельца биты струю перца в смеси с нервнопаралитическим газом.
Нестерпимая боль выжигает глаза. Вторая, третья порция из газового баллончика. Сознание потихоньку начинает уходить. Размахивая битой и почти ничего не видя перед собой прорываюсь к подъезду. Нужно срочно промывать глаза!
На моё счастье у подъезда, приоткрыв дверь, стоит женщина. Взлетаю на свой этаж, истошно звоню в дверь.
Девчонки увлёкшись разговорами за бутылочкой «сухонького» не сразу-то идут к двери.
Бросив биту в коридоре и рывком распахивая дверь в ванной жене ору во весь голос: «Скорую, срочно вызывай Скорую!».
Струи холодной воды облегчения глазам не принесли. Испепеляющая боль казалось выедала поедом глазницы до самого мозга.
Вспомнил, что на рабочем столе, у компьютера стоит флакон с офтальмологической жидкостью, невесть как оказавшийся кстати.
Скорая помощь не заставила себя ждать долго. Фельдшер, женщина лет за сорок всполошившись скомандовала: «Бегом за мной! Нельзя медлить!»
Включив сирену и проблесковые маячки машина рванула так, что позади остались клубы сизого дыма, а на бетонном покрытии чёрные следы от буксовавших колес.
Фельдшер, к своему стыду я так и не узнал её имени, ни на шаг не отходила от меня, не оставила в приёмном покое, а провела по всем врачам, пока не убедилась, что угрозы потери зрения нет.
Кода всё было уже позади и опасность миновала, на обратном пути, любезно согласившись подвести до дома, созналась:
«Я знаю, насколько это страшно остаться слепым на всю жизнь. Были в моей практике примеры, когда люди слепли от газов и перца. Тебе повезло, что рядом оказались глазные капли».
А сейчас я точно знаю, что мне повезло и оттого, что рядом оказались хорошие и отзывчивые люди в белых халатах. Спасибо им большое!
История та экшн-финала так и не получила. Вызвонил того самого авторитета, кем запугивал сосед. Вспомнили мимолётную встречу, лицом к лицу, произошедшую почти двадцать лет назад, в середине 90-х. Пообещал выяснить, сам перезвонил. Не его паренёк. Предложил забрать паренька к себе, на Малиновый остров. Вопрос-то серьёзный. Отказался. Посоветовал и мне не горячиться, дров не наломать. Как оказалось, в последствии, – был прав!
«Пробил» и я, по своим каналам. Паренёк совсем «ничейный». Из криминала за ним только-то с десяток превышений скоростного режима. Нет ни административки, ни судимостей.
Работает в Алтайэнерго, долги с неплательщиков собирает. Газ с перцем при себе держит, – от собак обороняться. Одним словом– фуфлыжник. «Писанулся» одним словом, перед домашними.
Пока меня по «больничкам» Скорая катала жена ничего умнее не придумала, как отдала биту соседке. Больно уж сильно просили, – добрая у моей жены душа.
Мать паренька быстренько по старым знакомым и соседям пробежала, собрала объяснения как избивал дядя битой его сыночка. Побои в судмедэкспертизе сняли: сотрясение головного мозга, множественные ушибы конечностей.
Я со своими сломанными фалангами пальцев и химическим ожогом глаз практически «легкораненый», супротив его повреждений.
Позвонил по старой памяти сослуживцу- приятелю, начальнику полиции Паше: «Разберись, вникни».
Вник, разобрался. Перезвонил ему, а в ответ услышал: «Ты охренел что ли? Ты сам-то подумал, когда сказал, что тебя избили? Кто тебя изобьёт-то?».
Эх, балбес ты Пашка! Стар я уже, и, остался от той удали да мастерства рукопашного пшик без звука. И не виноват в той истории, да ты и разбираться как следует не стал!
Нет с той поры больше приятеля Паши.
А паренька того через пару месяцев встретил в своем подъезде, нос к носу, деда шёл навестить. Промямлил тот, типа: «Прости».
Сказал, что обязательно прощу, когда в лес вывезу и на кол посажу. С тем и расстались. Много лет его больше и не встречал.
А Костик, Костик с той поры сильно-пресильно меня зауважал. Метров за десяток начинал раскланиваться, здороваться.
Продолжение следует.