Читаю и понимаю, что все герои его рассказов - это вереница уставших, слабых болтунов. Все разочарованы от нереализованных планов и амбиций. Все в финале перечеркивают достигнутое и сожалеют о том, что упустили, или не удержали, свой журавль в небе из-за страха. Все трусливо послушны и подчиняемы чужой воле и чужому мнению. Все образы выросли из Чехова. Все его комплексы перенесены в героев. Все несчастны.
Я в детстве не понимала и не любила Чехова. Плакала над Ванькой, Каштанкой. Но картины промозглой и сырой осени сопутствуют в его рассказах, как главный неизбежный рок, даже при наличии редких солнечных мгновений жизни героев.
Пейзажи природы красивы, но ее увядание неумолимо наступает. Его герои также увядают или болезненно закрываются в душные темные комнаты, где им холодно и скучно. Общее угнетающее состояние почти во всех рассказах.
Один общий главный герой, расселенный по всем эпизодам, только его окружение обрамлено той жизнерадостностью, которой он сам не наделен, в силу его болезненности и скептического, осторожного отношения к любому проявлению протеста, решительного действия. Герои в его произведениях обреченно оставляют тех, кого они любят. Обязательно кто-то страдает. Никто не счастлив, или мгновение только.
Разочарованный, он ищет, цепляется за солнечную сторону, а сам заложник промозглой нищеты быта, разговоры о судьбе народа, больше похоже на пустословие, он не любит его, презирает его убогость. Точность описания ситуаций, потому и точное, что автор сам прошел через эту бедность и нищету, но не может сам себе признаться, что теперешнее его сытое существование не сотрет из памяти унижение нищетой.
И не прощает он тем, кто не жил в нищете, эту благополучную дворянскую кость, которою он не станет. Поэтому такие его герои, говоря о народе, так лживы и так несчастны в своей попытке помочь им. Достоинство крови им не позволяет опуститься до народа, а игра в работягу, вскоре им надоедает и они обвиняют народ в том, что их попытка его облагородить ни к чему не привела.
Потеряно время, убито здоровье, а результат– построенные , но никчемные школы, вишневые сады, больницы. Герои-прослойка: и в графья не произведут и в народе им не выжить. Вот так и скользят, то вверх, то вниз . А жить посередине, это как середина дороги, то есть разделительная полоса, по ней никто не едет, она разделяет, а жить в полосе невозможно, не та ширина.
Чехова нельзя понять, потому что он сам себя не определил, кто же он? Рвался к признанию, при жизни его получил, но результатом не успел воспользоваться. Чтобы позволить себе расслабиться, он должен был тиражировать свои литературные образы, варьируя место действия, облики, но смысл всегда был один: герой непонятен ни в действиях, ни в словах, поэтому так часто смертельный исход-это единственный способ доказать свою исключительность, непонятую другими.
Сломленные судьбы, сломленные души, покорность и продолжение прежней монотонной и скучной жизни, после бурного выплеска протеста. Вроде яркой вспышки света на истинную сущность героя: цельность, благородство, трудолюбие, способность к большой любви, все положат на чашу весов, но перевесят амбиции успешных и признанных родственников.
Большинство героев в Чеховских произведениях, склонив голову в финале, идут опустошенные по дороге изматывающего нелюбимого труда, во имя светлого будущего, которого они не увидят. Рабская покорность героев тем, кого они сами подняли на пьедестал величия, кто их унижает и не уважает их покорную роль, зато обеспечивает им безбедную жизнь.
Чехов не создал ни одного сильного героя, которым можно восхищаться, они все слеплены из комплексов собственного бессилия. Ни одного поступка, только выстрелы, как выражение протеста. Кроме чувства жалости к ним, они ничего не вызывают. Столько эмоций и ни одного поступка, реализующего их словесные протесты.
Ломаются жизни, а виновники по-прежнему уважаемы и успешны, как Тригорин. Сумасшедший мир, где муки испытывают те, над кем измываются. Их упреки в адрес мучителям, вызывают у тех сонное удивление, что ему может не нравиться? И бац! Еще раз застрелиться–вот выход! Кошмар! Почему не в Тригорина, а в себя. Слабаки! Если и умирать, так хоть одного мучителя с собой забрать.
В чем загадка и живучесть его пьес? В том, что чистота помыслов так чиста, что не способна отмыть черные души, даже краешком задеть их. В чем же тогда магия этой пьесы? Все герои -не герои, а тюфяки, да есть еще слепые обжоры, спящие на этих тюфяках.
Разгадывать будут всегда и везде загадку эту, про автора Чехова, потому что мало что изменилось с тех пор, все герои живы.