Если бы я принадлежал к какой-нибудь церкви, то ходил бы естественно в синагогу, поскольку я хоть и необрезанный, но не в меру лопоухий и носатый. Сейчас советская власть далеко, коммунисты ещё дальше. Могу смело и откровенно признаться: Да, ходил, да в детстве, да в церковь. Только церковь была армяно-григорианская. Находилась она в Таллинне на ул. Вене и старшим там был поп Антон. Может и не Антон, всё-таки 55 лет прошло. По упорным таллиннским слухам, кроме церкви поп Антон служил в Пятом Главном Управлении, где он числился по слухам в звании майора. Был Антон умён и обаятелен. Был он человек человекоовед и человеколюб. По сравнению с ним гемельский музыкант был как ресторанный лабух по сравнению с Эди Рознером. Но наше счастье и счастье всего города молодежь он из города не увёл, но на подворье у него мы клубились постоянно. Для Антона не было чужого горя и чужой беды. Он всё воспринимал очень лично. Выслушивал, советовал, помогал. Не знаю, откуда у него эти навыки? От первого рабочего места или от второго. А может быть всё совпало. У него была изумительная коллекция холодного оружия и всем нам без исключения он показывал её под очень большим секретом. Поп Антон говорил нам шёпотом: «Про коллекцию никому ни слова, а то меня бедного в тюрьму посадят». Мы по детской наивности не догадывались, что в тюрьму поп Антон может попасть только в качестве начальника тюрьмы. Ох и хитёр был майор поп Антон. Классно их готовили в семинарии и в Минской школе КГБ. Общая тайна нас сплотила. Не просто сплотила, а сплотила вокруг хозяина тайны попа Антона. Он был изумительным рассказчиком и знал всё на свете. Не помню, чтобы хоть раз Антон не смог ответить на какой-нибудь наш вопрос. А ещё у него был хитрый ленинский прищур и менталитет классного барыги. Как это совмещалось, я не могу себе представить, но совмещалось. По барыжной теме у Антона даже был вялотекущий перманентный хозяйственный конфликт с псковской епархией, которая снабжала его крестиками, иконками и свечками. Просто в эту церковь я влюбился. Я влюбился в коллекцию икон, которую поп Антон держал в «закромах». Это была коллекция икон-чеканка с зернью. А лики на иконах были с прекрасными армянскими глазами. Эту коллекцию я мог рассматривать часами. В это время я общался с одним моим необрезанным земляком, который был старше меня. Потом этот земляк стал большим банкиром, привёз из Израиля оружие на 400 миллионов ЕЕК, был не понят и постепенно сошёл на нет. Что нас связывало. Да как обычно, национальность и случайность. Я учился в 15-ой школе и жил в пятиэтажках-хрущобах в 50 м от школы. В подсобном помещении школы жила супружеская чета. Это были «семеро из ларца». Жена вела физкультуру у девочек, муж - бывший десантник, вёл физкультуру у мальчиков и начальную военную подготовку у всех нас. Меня он отправил учиться стрелять и в 14 лет выполнил по пулевой стрельбе норму мастера спорта.
В четвёртой моей жизни мне это очень пригодилось. А еще эти «семеро из ларца» работали в школе сторожами и учили желающих токарному делу. Я токарил всевозможные подсвечники, а мой старший товарищ продавал их возле Каубамая по 5 рублей. Это были первые заработанные мною деньги. Следующие деньги мы заработали вместе, но рулил там уже я. За два дня до Рождества Христова поп Антон пожаловался нам, что епархия кинула его на свечки, а это был очень существенный заработок. Во время Крестного хода свечки продавались по полтора рубля. Антону требовалось полторы тысячи свечек и времени осталось 2 дня. Я сказал Антону, что смогу продать ему это количество свечек по 80 коп, если он даст аванс. Антон согласился. Правда, я предупредил его, что свечки будут ХХХ или парафиновые, но не восковые. Уж больно мало времени оставалось. Поп и майор задумались, но видимо кровь предков взяла своё и Антон согласился. Мы с моим товарищем накупили гору толстых красных новогодних свечек и проталкивали их через самодельную жестяную формочку с острыми краями, которую лично сделали сами и прикрепили к жалу паяльника. Получились прекрасные тонкие красные свечки с малым количеством брака и поцарапанными краями. От царапин мы избавились очень легко. Пока свечки были ещё горячие, мы катали их между двух фанерок. Поздно вечером мы отнесли Антону 500 свечек. Он рассчитался с нами за 500 свечек и мы смогли закупить недостающие полуфабрикаты.
В общем, в срок мы честно уложились, и Антон с нами честно расплатился. Мы получили по 350 руб на брата. Это было через несколько лет после денежной реформы 1961 года. Заплата дворника была 60 рублей, инженера – 90. Вот тогда я понял, что в любом правиле возможны нюансы. Религия, конечно, опиум для народа, но не всегда.