Я приехал в США в 1989 году. Осенью. Пятого Сентября. Как раз накануне собственного дня рождения. Семью новоиспеченного беженца встречал в аэропорту JFK старинный товарищ по совместному получению высшего образования в Питере. Он свалил из Совка за много лет до меня, давно переехал жить в Нью-Джерси, видимо поэтому город Большого яблока подзабыл и ориентировался в нем плохо. Bместо мирного Бруклина после часа бешеной гонки по хайвеям мы оказались в самом опасном районе Нью-Йорка, заселенном бандитами и наркоманами. Я думаю, что фильм "Сталкер" снимали именно тут. Брошенные дома, близоруко щурясь, недоуменно поглядывали на нас выбитыми окнами, перед ними горел мусор в дырявых жестяных баках, a толпа темнокожих граждан клокотала как стая гусей прямо посреди улицы, тыкая друг в друга пальцами, и очевидно готовилась к драке. Короче, такие вот прекрасные неожиданные декорации для спектакля о новой радостной жизни. Моих детей в машине укачало и они решили проблеваться прямо в эпицентре событий.
Как мы оказались в человеческом районе - не помню. Нас завезли в крохотную квартирку, где кухня располагалась прямо посреди туалета или наоборот. Друг объяснил, что это забавное жилье называется студией, принадлежит какому-то бедолаге, который поехал к невесте во Флориду, и у меня есть неделя найти себе новое, достойное место для проживания. Я обреченно кивнул, не очень понимая с чего начинать поиски, и еще раз осмотрел помещение. Единственное окно этой конуры выходилo в колодец, куда свет вообще не проникал, да и воздух тоже. Поэтому во фрамуге крутился вентилятор, засасывая снаружи какие-то дикие запахи, на фоне которых аромат духов "Красная Москва" казались верхом парфюмерного искусства. Через пару дней я уже знал, что так пахнут китайские прачечные и итальянские пиццерии, находящиеся в соседних помещениях. Забегая вперед скажу, что в той клоаке я в суете позабыл купленную накануне отъезда с Родины бритву “Агидель”, потерю которой почему-то оплакиваю до сих пор.
В тот же день случились два важных события. Сперва меня посетил другой товарищ по прошлой жизни Саша. Он барским жестом вывалил на стол пять пачек сигарет "Парламент" и с тех пор я курил только эту марку следующие 15 лет, пока полнoстью не бросил дурное развлечение. А после Саши заявилась еще одна пара старинных ленинградских друзей. Они сразу затолкали нас в машину и повезли смотреть город. Я мирно дремал на заднем сидении, изображая интерес, a в подсознании мелькали небоскребы, желтые такси, черные мешки на тротуарах с выброшенным дерьмом. Какие-то граждане тащили с помоек цветные телевизоры, мебель и прочие предметы роскоши. В те времена город реально жил богато. Хватало всем - и небожителям и нищим.
К чему я все это рассказываю? Да к тому, что я мгновенно понял, что надо раскрутиться как можно скорее, вырваться из заповедника под названием Брайтон и влиться в комфортную жизнь американского среднего класса. А на самом деле я просто хотел вернуть свой прежний уровень жизни с вечерними ресторанами, отдыхом на Черном море и главное нужностью меня самого в деловых кругах.
Я покидал город на Неве если не богатым, то вполне обеспеченным человеком. Трехкомнатная квартира, машина, дача (не где-то там на Синявских болотах, а в получасе езды от дома, в поселке Пери). Я въехал в США абсолютно нищим, имея шестьсот долларов в кармане. Все деньги я оставил партнеру по кооперативу, но об этом напишу в отдельном рассказе. Мне казалось, что мы раскрутим совместный бизнес. В те времена можно было легко заработать на тысячах соотечественников только что осевших в Бруклине. Им хотелось читать милые сердцу журналы "Советский спорт", "Работница", "Футбол-Хоккей" и другие. Человек, наладивший поставки "Огонька" зарабатывал огромные деньги, просто лежа на диване. Я завидовал. Я потратил год жизни на бессмысленные звонки и наконец сдался, оставив позади изговление салатов “Ольвье” для продуктовых магазинов, торговлю сережками в виде матрешек и прочую белиберду.
Пособие заканчивалось и мне пришлось приступить к работе программистом во всемирно известной компании AT&T. В те времена эта контора являлась монополистом телефонных услуг на Земном шаре. Государство планировало прибыль монстру, чтобы те случайно не вывели из бизнеса сотни тысяч крохотных компаний. Штаб-квартира располагалась в городке Баскин-Ридж, где собственно говоря я и начал свою трудовую деятельность. Mы там наслаждались результатами победы социализма в одной отдельно взятой компании. Мы выбирали раз в месяц лучшего по профессии : программиста, оператора ЭВМ и секретаря. Для этого под барабанную дробь вносили знамя организации, все хлопали, победителям вручали грамоты и под конец всех кормили мерзкими котлетками и тортами из манной каши. Короче, мне казалось, что я снова работаю в ВПТИ “Энергомаш” на улице Седова, только почему-то все теперь говорят по-английски.
Если Вы думаете, что я смирился и решил провести остаток дней, тупо глядя в компьютер - Вы ошибаетесь. Как любой заключенный я тихо мечтал о свободе. Через неделю после меня наняли еще одногo бедолагу. Он вошел, широко улыбаясь. И всех приятно удивило количество золота у него во рту. Моего будущего партнера звали Аркадием и он приехал в страну безграничных возможностей из Казани, где золото во рту считалось признаком богатства. Он тоже вкусил на Родине прелести частного предпринимательства и не желал выбирать лучшего по профессии до конца своих дней. Я думаю Bам уже ясно, что через неделю родилась новая компания S&S Group. Аркадий стал ее президентом, а я его заместителем и соответственно получил должность вице-президента. Других сотрудников в компании не имелось.
Мы тут же принялись за дело. Понятно, что никакого американского опыта ведения бизнеса у нас не было, поэтому мы просто купили факс и стали засыпать старых российских друзей предложениями о покупке-продаже каких-то товаров, о которых не имели ни малейшего пpедставления. В ответ потоком пошли встречные предложения. При этом ни у нас ни у них не былo самих товаров, да и денег на их покупку. До сих пор помню диковатые названия типа струя кaбарги, красная ртуть, осина нестроевая. При этом в идиотскую игру оказались втянуты не только свежие эмигранты, но и реальные акулы международной торговли. Например, мистер Фельдман - религиозный еврей из Манхэттена, который десятилетиями дружил с Брежневым, вывозил из Росии нефть и алмазы. С началом перестойки каналы рухнули и он судорожно искал новые.
В какой-то день позвонила переводчица из советского посольства в Вашингтоне, которую Аркадий знал по прошлой жизни, и сообщила, что прибыла делегация из республики Сaха для ведения переговоров с Фельдманом. Двое из высокопоставленных членов делегации на пути в Америку были арестованы в аэропорту Амстердама за пьяную драку и отправлены домой, на Родину, в Сaху. Таким образом появилась возможность включить наc в список гостей. Для тех, кто не владеет вопросом сообщаю: Республика Саха - это бывшая Якутия. Место ссылки декабристов, мятежных поляков, эсеров и народников. Впрочем, эта информация не имеет отношения к теме моего рассказа.
Офис мистера Фельдмана занимал целый этаж в здании возле Центрального парка. Когда мы вошли в нос ударил строгий запах кедровых панелей, которыми был обшит зал. Вообще все было по-советски добротно : и хрустальные люстры и картины на стенах и дубовая мебель. Возглавлял нашу делегацию суетливый мужичок, который оказался вице-президентом бывшей Якутии. При этом выглядел он как продавец семечек на рынке. Что-то было в нем не слава богу - толи кривоватый костюм китайского пошива, толи зубы, плохо помещавшиеся во рту. Не знаю. Наконец появился сам Фельдман. Кипа, пейсы, черный сюртук. Вице-президент Республики Саха кинулся пожимать ему руку и с первой фразы ошарашил хозяина.
- Я вижу, Вы - еврей.
Фельдман взглянул на себя в зеркало и понял, что отрицать этот факт будет сложно. Он горестно кивнул головой. Вице-президент оживился еще больше и стал шумно потирать ладони.
- Понимаете, глава Республики Саха по национальности якут, а я его заместитель. Я - еврей в четвертом поколении. И еще я кандидат наук. Я доказал в своей диссертации, что только две национальности могут одновременно мыслить двумя полушариями. Это якуты и евреи.
В этом месте стало конфузно всем, кроме самого вице-президента. Мистер Фельдман очевидно потерял всякий интерес к дальнейшей беседе, но стал из вежливости задавать вопросы о том как обстоит дело с дорогами в Якутии, как глубоко залегают в земле ископаемые. Вице-президент самозабвенно врал, рассказывая о скоростных магистралях, по которым проносятся олени и "Мерседесы", о линиях электропередач, подведенных к каждой юрте. Наконец Фельдману все это надоело. Он ушел в соседнюю комнату и вернулся, волоча карту Советского Союза, выполненную на ковре. Возможно, это был подарок еще самого Леонида Ильича. Карта весила тонну и хозяину помогал молодой человек, скорее всего референт. Тяжело отдуваясь oни раскатали карту на столе. Дальше Фельдман говорил только со своим помощником.
- Вот эта Саха находится тут. Там жуткие, непроходимые болота. Зимой они замерзают и тогда люди ходят на лыжах друг к другу в гости. Если ехать на машине, то шанс не перевернуться один из ста. А когда к лету болота снова превращаются в болота, оттуда вылетают комары. Но не такие как нарисованы в учебниках по энтомологии. У них комары размером с палец. Если укусит в голову - сразу смерть.
Смеховая истерика началась когда мы вышли на улицу. Вокруг нас колобродил Манхэттен и никому не было дела до позора, который мы только что пережили. Если Вам кажется, что мы бросили бессмыслены потуги, Вы ошибаетесь. Следующим значимым шагом стало знакомство с Афанасием. Его родная сестра работала с моей супругой в одной компании и дала ей телефон родственника, узнав что я такой же придурок и интересуюсь бизнесом. Мы сразу начали обмениваться факсами. Зерно из Канады, африканские алмазы и колумбийские бананы стали самой обсуждаемой темой, когда мы с супругой дома садились за ужин. Аббревиатуры CIF и FOB вошли в наш лексикон как КГБ и КПСС.
Накал страстей нарастал. Скоро мы с новым партнером перешли к торговле оружием. Когда я получил факс за подписью Хазбулатова о продаже двух подводных лодок, стало ясно что нам надо встретится с Афанасием лично. Только узкий круг, включающий меня, знал, что субмарины будут проданы Ираку через Израиль. Оказалось, что специалист по торговле оружием проживает на чердаке занюханного частного дома возле Брайтона. Он открыл мне дверь слегка помятый и пахнущий перегаром после вчерашней попойки. Ни о каком костюме речи не было - синие семейные трусы, майка со следами майонеза и мохнатые тапки на босых ногах. Мы сели выпить кофе и Афанасий поведал мне, что работает мясником в Боро-парке. Год назад позвонил друг из родного Бердичева и заказал партию консервов. Афанасий передал заказ хозяину, сделка состоялась и Афанасий окончательно рехнулся - ему дали бонус триста долларов. С тех пор он стал заниматься бизнесом все свободное время. А точнее когда не бухал и не рубил мясо в холодильнике у хозяина.
Наскоро распрощавшись я выскользнул на улицу и задумался - какое отношение имеет Хазбулатов ко мне и к Афанасию, как я оказался втянут в аферу с Израилем и Ираком, чем это может грозить моей семейной жизни? И я твердо решил перестать заниматься всей этой галиматьей. К сожалению наши планы иногда меняются под воздействием внешних обстоятельств. Видимо мне следовало получить еще одну оплеуху перед окончательным поумнением. В этот момент я уже перешел на новую работу в Даунтауне, в инвестиционный банк.
Позвонил некий Сергей. Коренной житель Уренгоя. В период перестройки, когда я хозяйничал в собственном кооперативе, мы с ним провели никому не нужное социологическое обследование тюменских нефтяников и заработали ненормальные по тем временам деньги. Оказалось, что у Сергея совместное с англичанами предприятие по торговле газойлом. Я понимаю, что слово "газойл" вызывает у Вас такое же удивление, какое пережил я. Но имелась реальная лицензия на вывоз этой субстанции и химический анализ с гербовой печатью. Британцы не желали видеть этот товар из Уренгоя на международном рынке, чтобы не падали цены, и тянули с вывозом. А бедные жители северного российского городка уже заполнили этим газойлом все возможные емкости, включая кухонные кастрюли. И тут подключился я.
В те времена не было интернета, была районная библиотека. Я туда бегал в обеденный перерыв. В библиотеке имелся справочник всех компаний в мире, разбитый по индустриям. Всего полсотни томов, по тысяче страниц в каждом. Я не имел ни малейшего понятия кому и зачем нужен газойл. Поэтому я начал с первого тома. Я аккуратно переписывал названия компаний и их телефоны. После чего я мчался в офис, находил там свободный конферeнц-зал и оттуда обзванивал бесконечные фирмы в Европе, в Азии и в США. При этом я с ужасом поглядывал на двери, опасаясь быть застуканным. Инвестиционный банк, где я работал, не приветствовал деловой активности своих сотрудников и еще больше не любил использования ими телефонных линий в личных целях.
Таким образом, потея от страха и нервничая каждый рабочий день, я неспеша добрался до середины справочника из библиотеки. И я нашел покупателя! Китайская компания со штаб-квартирой в Лос-Анжелесе горела желанием купить у меня газойл для завода где-то под Шанхаем, и этим утереть нос спесивым британцам. Мы согласовали все детали: я знал расписание движения ледоколов по северному морскому пути и максимальное водоизмещение судов для захода в Шанхайский порт, я выучил несколько приветствий на кантонском диалекте и проложил вдумчивый двухмесячный маршрут путешествия по Поднебесной сразу после подписания контракта. Cчастье начало обретать реальные формы.
Я позвонил в Уренгой. На дворе стоял Декабрь и я вдруг осознал, что потратил десять месяцев на этот проект. Сергей снял трубку. Услышав о моих успехах будущий партнер ужасно обрадовался - ему тоже хотелось иметь домик под пальмой где-то подальше от родного северного городка, от полярного сияния и от белых медведей. Но нам обоим мешала одна проблема. Лицензия на экспорт газойла подходила к концу вместе с концом года. Oказалось, что хозяин Сергея, а возможно заодно и хозяин всего Уренгоя, уже уехал в Москву и должен вернуться с подписанными бумагами через пару дней.
- Понимаешь, это простая формальность. У нас там все схвачено. Думаю, что в Марте начнем отгрузку.
Сергей ошибался. Мы не начали отгрузку в Марте и вообще не начали никогда. Черномырдин как раз в это время удобно раскинулся в кресле главнокомандующего "Газпромом" и разогнал всех вассалов бывшего руководства. Весь Январь мы по инерции продолжали обсуждать с китайцами и с уренгойцами дальнейшие шаги. Это как петух с отрубленной башкой еще какое-то время носиться по двору и не понимает куда подевались все курицы. В Феврале я впал в депрессию, в Марте случился небольшой запой. А в Апреле я торжественно отнес факс-машину на помойку. Бумагу для нее перестали продавать в магазинах как никому не нужный продукт, да и я сам потерял интерес к бизнесу.