Утро должно было быть мудренее вечера. Но пьяница Шкуркин ни из дома не выходил, ни во дворе не показывался. Купцовы растерялись. Они же его никогда в глаза не видели!
- Вот так задачка! – чесал Стасик шею, глядя на домик, ставший неприступным.
- М-да-а, неожиданно… - почёсывалась и Лада.
Шкуркина Стасик увидел только на следующий день, когда бежал в магазин купить к обеду хлеба. Алкаш входил в калитку с сеткой гремящих бутылок пива.
- Эй! Закурить есть? – мигом окликнул его Стасик, давно уже приготовив этот вопрос для знакомства с алкашом.
- Есть да не про вашу честь! – отрубил Шкуркин, с неприязнью смерив незнакомого парня взглядом, но задержался и полюбопытствовал: - Не местный что ли?
- Из Краснодара, - подошёл к нему Стасик.
- А в наши края чё занесло? – с интересом спросил Шкуркин.
- Любовь к путешествиям, - бреханул Стасик и протянул руку для знакомства: - Стас.
- Денег что ль много? - недоверчиво посмотрел мужик на руку, повесил сетку на калитку и, ответив рукопожатием, вызывающе представился: - Василь!
- Хорошие у вас тут места, Василь, вот мы с супругой на энное время и захотели здесь пожить, - разбрехался Стасик и указал на двухэтажку: - Вон там комнатушку сняли. Так что, выходит соседи.
- А у кого сняли? – поинтересовался Василь, глянув на здание.
- У баб Дуни Жигаревой.
- У-ё, сплетница! Угораздило вас! Эта Жигариха самая первая прохиндейка на деревне! – разнёс старуху алкаш. – Всем косточки обсосёт и выплюнет прямо в морду! Сколько раз тянуло в харю ей харкнуть, да чудом сдерживался! – и он от души посоветовал: - Ты держи с ней ухо востро! А то попадёте в переделку - ни в сказке сказать, ни пером не описать будет!
- К сожалению, у бабки Дуни на лбу об этом не было написано, когда мы у неё комнату снимали, - развёл Стасик руками и с досадой вздохнул: - Повстречался бы ты первым, постучались бы к тебе.
- Ко мне не надо, а так я бы вас к литовке Лайме отвёл. У неё корова, свиньи и кур до чёрта.
Стасик уже не знал, чем Шкуркину заговаривать зубы, а тот снял с калитки сетку с пойлом и неожиданно предложил:
- А ко мне пошли, что ль, за знакомство жахнем по пузырю.
«Щедро, хоть и пьяница!..» - не успел поразиться Стасик, как Шкуркин с кривой ухмылочкой хитро добавил:
- Но только за пиво мне заплатишь. А то я под безработицу попал и сижу на бобах.
Послать его к чертям с таким «угощением» было нельзя ни в крем случае! Надо было действовать, чем быстрее, тем лучше! Время и так утекло много. И Купцов немедленно согласился:
- Идёт!
От обстановки захламлённого домика Шкуркина и затхлого в нём воздуха мгновенно потянуло на свежий воздух во двор. На кухне сам чёрт мог сломать и рога, и обе ноги! Но хозяин расставил на столе бутылки, со скрежетом нарезал полбуханки чёрствого хлеба и принёс со второго этажа вкуснейшую вяленую рыбу.
- О, форелька! Сам ловил, сам сушил! – похвалился он и уселся за стол: - Бывает и угорёк. Как наш рыбный завод закрылся, на этом и зарабатываю на жизь-собаку. Она же зараза так кусается, что с работой полный каюк! Так что, угощайся, пока не продал.
И он положил перед Стасиком светящуюся прозрачным жирком на брюшке рыбину. Затем разлил по стаканам пиво и напомнил щёлчком по бутылке:
- Три рубля!
- За мной не заржавеет, - развёл Стасик ладошками, прикидывая, сколько Шкуркин сдерёт с него денег, если ещё запросит и за свою рыбу и высыпал из кармана деньги.
- Вот это дельно! – довольно крякнул мужик, придирчиво подсчитывая всё до копейки.
Они выпили по стакану пива вприкуску с форелью, закурили, и Стасик приступил к самому главному.
- Василий, а чего у тебя всё в таком запустении? – начал он сразу.
- В каком «запустении»? – недовольным тоном сразу не согласился с ним алкаш.
- Да всё бурьяном заросло выше крыши, - пояснил Стасик и указал за окно: - Вон там, в саду можно навести порядок, разбить беседочку и клёво отдыхать с той же бутылочкой пива…
- А меня и так устраивает, - прервал его Шкуркин.
- Ну-к… - пожал Стасик плечами и промолчал. Нарываться на недовольство алкоголика, чтобы он сразу послал туда, откуда не возвращаются, было непоправимой ошибкой.
Однако после первой выпитой бутылки крепкого пива в кладоискателе пробудилась наглая смелость. Совсем рядом маячащие драгоценности звали в наступление. В связи с этим Стасик грозно помахал перед носом алкаша пальцем и категорично потребовал:
- Вася, но ты всё же очень не прав! Землю надо любить! Сад привести в порядок, огород вскопать!..
- Вот мне делать нечего! – передёрнуло того.
- Ну давай я тебе всё вскопаю! – пошёл Стасик на приступ.
- Да на хрена мне это нужно? У меня денег нет твою дурь с лопатой оплачивать! – отмахнулся от него Шкуркин.
- Да я просто так вскопаю! За так! – вскинулся Стасик в хитром выпаде щедрости.
- С чего это? – насторожился мужик.
- Землю жалко! Люблю я очень землю, понимаешь? И не могу смотреть, когда она в этаком запустении! – застучал Купцов себя кулаком в грудь, готовый настучать этим кулаком по башке пьянице-пофигисту!
Шкуркин сидел непробиваемым бронетранспортёром и, сузив глаза, с подозрением проговорил:
- Чё-т ты, мужик, темнишь.
«Пьяный, не пьяный, а не дурак! - с досадой подумал Стасик, глянул на застывшую руку Шкуркина с рыбиной и прикинул: - Главное, чтоб он мне сейчас не врезал по кумполу этой «лаптой» в чешуе! Если врежет, мало не покажется!» Пьяного Василя Стасик нисколько не знал. Мудро решив его не злить, он тогда подъехал к нему с другой стороны и продолжил мозготёрство:
- Ладно уж, фиг с тобой. Открою тебе секрет, что моя супруга донская казачка. А у таких по земле руки плачут!
Василь изменился в лице, и у него поползли на лоб брови.
- Вот поэтому, как прогуливаемся мы мимо твоего захолустья, так моя Ладушка и стонет: какой сад чахнет! Сколько земли задыхается от бурьянов! – старательно продолжал Стасик ахинею и укоризненно бросил уже лыбящемуся алкоголику: - А ты мне говоришь «темнишь». Дай хоть донской казачке душу отвесть, руки размять. А мы с тобой под какой-нибудь яблонькой с бутылочкой посидим, - и он прицельно спросил: - Яблонька-то наверняка в твоём саду имеется?
- Да было что-то, - пожал Василь плечом и с подозрением на ушлость гостя, иронично усмехнулся: - Или ты, как землю и яблоки тоже любишь?
- С детства! – тряхнул Стасик головой.
- Н-да, странный ты… турыст… - искоса окинул его взглядом алкаш. – Приехал отдыхать с Кубани, а ломишься пахать на чужих участках. Будто там у вас этой возни мало, - и он мотнул головой с той же подозрительностью: - Волонтёр, ядрёна бабка!
- Может кому-то такое и покажется странным, но вот такие мы с женой не простые, - нарочито обиделся Стасик и закурил, чтобы унять фонтаном бьющее желание прибить пьяницу за то, что он шлагбаумом встал на пути продвижения их дела.
В общем, до глубоких сумерек пил с ним Стасик и, так и не договорившись о чистке участка, притащился на квартиру в двенадцать ночи на таких «рогах», что бдящая его приход бабка Дуня тотемским идолом обомлела в дверях!
- Ты где так нарезался?! Я все нервы вытрепала, гадая, куда ты провалился?! Ты же пошёл в магазин за хлебом!!! – бультерьером накинулась на него жена.
- Чш-шшш!!! – трёхглавым змеем шикнул на неё Стасик и, сваливаясь в постель одетый, просипел: - Завтра всё узнаешь…
Мигом призадумавшись, Лада быстро раздела его, затолкала в кровать и всю ночь прогадала, куда занесло муженька. А в своей спальне в ожидании утра ворочалась бабка Дуня, боясь, что её разорвёт приготовленная сплетня о новости нахлобыставшегося в умат квартиранта-туриста!
продолжение след.-----------------