Со дня бабкиной смерти прошла зима. К концу приближалась и весна. За это время старуха не раз являлась во сне то Стасику, то Ладе. Стоя перед ними в кружевах белого савана, она как заклинание повторяла с поднятым пальцем над головой:
- Бывший конюшенный двор... три старых сосны... кот ловит месяц... яблоня… – и исчезала.
- К добру или не к добру она снится нам обоим? – терялись суеверные супруги и невольно молились своими словами.
- Господи, убереги от всякой чертовщины! – крестился перед сном Стасик на лампочку люстры.
А жена бубнила, мелко крестя нос перед открытым холодильником:
- Свят-свят-свят! Чур меня, чур меня, чур! Сон плохой, иди стороной!
Они поженились незадолго до бабкиной кончины и ещё не нажили детей, чтобы принимать какие-нибудь утраты несчастий. Хотелось одного сплошного счастья.
- С детьми пока погодим, - говорила мужу Лада и поясняла: - Бабушкино жильё своими габаритами для нормального развития детей не годится. Слишком мало места.
- Ну да. И для себя пожить ещё хочется, - соглашался Стасик и мечтал: - Вот найдём драгоценности, разбогатеем, построим достойный дворец и разведём своих наследников.
Лада с ним полностью соглашалась. И пока живя для себя, она настобурчивала на тарелку бутербродов, в две миски наваливала калорийного салата под майонезом и уносила еду в зал, где они спали на раздвинутом диване, а вечерами бегемотами принимались жевать поздний ужин за просмотром телевизора.
И вдруг однажды телевизор сделал им хорошую встряску, которая отшибла всякий покой! На экраны в который раз вышел фильм «Двенадцать стульев». Ложки супругов застыли у ртов, а салаты и бутерброды показались пресными, когда Киса Воробьянинов вслушивался в лепет своей умирающей бабки! Купцовы с горящими глазами машинально толкали в рот еду и наблюдали за поисками драгоценностей конспираторов с такими переживаниями, словно искали их сами. Всё, конечно, доелось, а фильм просмотрелся от начала до конца в довольно странном напряжении и без особых хихиканий, но жутко бессонная ночь выдалась в почёсывании со всех сторон, ворочании с боку на бок и в думах о бабкиных драгоценностях.
Утром супруги разошлись на работу с таким видом, будто пили трое суток, не просыхая! И если в бухгалтерии Лада на своём лице удачно запудрила следы недосыпа, то к Стасику подошёл бригадир слесарей и напрямую спросил:
- Ты кирял, что ли вчера?
- Проблемы решал всю ночь, – отмахнулся Стасик.
- Ладно, допивай чай и не горюй, - похлопал его бригадир по спине и ободряюще обнадёжил: - У тебя вся жизнь впереди и всё возможно, если сильно захотеть!
Его последние слова Стасик повторял про себя весь рабочий день, словно заклинание. Он вдруг понял, что фамильные сокровища возможно найти, если именно этого ЗАХОТЕТЬ! А они с женой до сих пор телились.
Тут ещё, то ли на беду, то ли на счастье Купцовых произошёл развал Советского Союза. Они дружно попали под сокращение. Вслед за рухнувшими устоями старой власти случился и непредвиденный обвал рубля. Купленные ваучеры были проданы за десять тысяч каждый, но в связи с нестабильностью падающего рубля это оказалось нищими копейками. Рождение детей вообще отодвинулось на неизвестное время. Нужно было срочно выкручиваться, чтобы не пропасть под лавиной обрушившихся трудностей. По стране начались натуральные грабежи работодателями, которые из месяца в месяц не платили зарплату. Затем грянула такая безработица, что страна впала в шок! Лада не могла устроиться нигде. А Стасик чувствовал себя натуральной попрошайкой, замучившись стучаться в двери с предложением сантехнических услуг. Его работу люди не могли ему оплатить из-за той же нищеты. При всём плачевном положении Купцовы помнили, что у них есть единственное спасение. До него лишь нужно было добраться. Путь был не близкий, а край бывшей неметчины неизвестный. Но страх перед нищетой подтолкнул обедневших молодожёнов к срочному поиску драгоценностей.
продолжение след.-----------------------