Недетские игры

Недетские игры


Все имена, а также описания мест и событий являются вымышленными. Любые совпадения сюжетов книги с действительностью невозможны либо случайны.

Часть 1
ВВЕДЕНИЕ
В течение всей жизни человек не задумывается, сколько стоит одна минута, час, день или год, что было бы, если бы отдельно взятую жизнь можно было продлить на неделю или даже несколько часов. Осознание этого приходит лишь на закате бытия или в критической ситуации. Попробуйте спросить умирающего раком или приговоренного к смертной казни человека, что он отдал бы за час свободной полноценной жизни. По его взгляду и состоянию станет все ясно. Мы никогда не ставим перед собой такие вопросы, когда тратим годы на то, что не придвинет нас к заветной цели, когда часами смотрим телевизор или играем в игры.
Но наиболее изощренное «изобретение» человечество – это убийство, лишение жизни человека или существа, имеющего свои взгляды на будущее или просто не планирующего покидать этот мир. В истории есть много примеров, когда люди считали, что именно они имеют на это право, именно им дозволено распоряжаться судьбами граждан, а то и целых народов.
В разные периоды отношение к смертоубийству было различным, но, так или иначе, за все существование человечества искоренить данное преступление не удалось, да и вряд ли когда-то удастся. Только осознание того, чего стоит человеческая жизнь, сможет изменить отношение к этому. Стоит задуматься, прежде чем бездельничать или бездарно ожидать перемен к лучшему, что каждая минута – бесценна, и всегда может быть последней.    
***
   На холодном мраморном постаменте лежала молодая девушка. Ее взгляд был направлен на покачивающийся над ней бетонный конус, привязанный канатом к потолку. Только сейчас она поняла, что творится в этом адском месте, которое в течение более двух лет считала своим домом. Но было уже поздно. Ее руки и ноги были крепко связаны и фиксировались к торчащим по обеим сторонам плиты крюкам. Придя в себя, будто наутро после весёлой пьяной вечеринки, девушка смотрела наверх и крикнула с такой силой, что собравшиеся невольно замолчали на миг. Но в следующую секунду они вновь захлебывались восторженными криками. В огромном помещении прямоугольной формы, размером, видимо, с половину футбольного поля находилось несколько десятков человек всех возрастов, правда, с преобладанием подросткового. Напротив толпы, на  возвышении стоял мужчина лет сорока в черном плаще. Капюшон был надет на голову таким образом, что присутствующим были видны лишь черная ухоженная борода и губы, то и дело испускавшие какие-то звуки. Рядом с ним по правую руку стоял еще один, больше походивший на головореза. Такой вывод можно было сделать по одному внешнему виду. Большие черные ботинки на высокой подошве с черными штанами сочетались с футболкой без рукавов. На лице под левым глазом зиял длиной в несколько сантиметров шрам. Практически квадратной формы голова и полное отсутствие волосяного покрова дополняли и без того мистический вид. На поясе висел чехол с торчащей рукояткой ножа, а в правой руке он держал огромный блестящий топор с металлической рукояткой и широким лезвием.
   Слева стояла женщина. Если не смотреть на ее лицо, выдававшее не девичий возраст, можно было бы сказать, что она пришла на молодежную гангстерскую вечеринку. Помимо короткой кожаной юбки и сапог выше колена, на этом теле также игриво смотрелась опять же кожаная куртка схожая с теми, что одевают мотоциклисты, фанаты тяжелого рока и все в таком духе. Короткие светлые волосы были стильно уложены в аккуратную прическу.
  Освободившись от капюшона, мужчина поднял правую руку вверх, и толпа тотчас замолкла. В зале установилась, можно сказать, гробовая тишина. Единственными звуками при этом были всхлипы и крики жертвы у подножия этой троицы. Девушка пыталась извиваться и невпопад кричала все, что попало.
- Будьте прокляты, безбожьи изверги! Вы сгорите в аду все до конца!
- Линда, закрой ей пасть! – негромко сказал предводитель троицы, стоящий на возвышении. Женщина в сапогах подошла к лежащей, резким движением засунула ей в рот достаточно большой сложенный платок. Затем она наметанным жестом оторвала от мотка кусок скотча и заклеила рот окончательно. Всхлипы продолжались, но они были столь незначительны, принимая во внимание площадь зала и численность присутствующих, на что глава утвердительно кивнул блондинке. Убедившись в достаточном внимании к своей персоне, мужчина опустил руку и начал свою речь.
-  Дети мои! Приветствую вас  в нашем храме, в нашем общем доме. Сегодня, в день полной луны все силы способствуют нам. Все ближе подходит момент конца, о котором так много говорили наши предки, но власти, чиновники и изгои, не веровавшие никогда, отрицают это, отказываются принимать волю высших сил. Предначертанное наступит, независимо от нежелания атеистов и прочей ереси признавать это. Предки верили, что только искренняя вера может спасти разум человека, и в момент истины ему придет спасение. Также они верили, что только через жертвы можно построить камнем за камнем свою веру. Во многих странах находились люди, пытавшиеся показать безчестным простолюдинам смысл человеческой жизни и тот путь, которым они идут, пытались направить человеческую цивилизацию в русло веры. Все они были либо изгнаны, либо казнены. Сегодня мы помним о них и хотим, чтоб они знали, что их дело и идея живы. Частицы энергии и духовной силы передаются наблюдающим за жертвенным местом и верующим в непобедимость наших сил. Пока идут последние приготовления, позвольте представить нам нового члена нашей организации, уверовавшей искренне в наши благие мотивы спасения грешных душ. Поднимись сюда, дитя мое!
Сказав это, он протянул руку в сторону зала. Толпа беспрекословно расступилась перед девушкой в разорванных джинсах и потертой футболке. Волосы у нее были темные, длинные и, по всей видимости, грязные. Это можно было сказать по отсутствию какой-либо прически и общему крайне запущенному виду девицы. Она могла бы быть вполне симпатичной при соответственном уходе, однако, в настоящей момент была похожа лишь на подругу члена байкерской команды. После приглашения девушка на мгновение растерялась, особенно это проявилось в момент привлечения внимания всех присутствующих. Однако, она сообразила цель ее присутствия в этом обществе и, собравшись с силами, а также воспрянув духом, побрела в сторону так называемого «алтаря».
- Она теперь с нами. И она готова это доказать. Посмотри на это тело – при этом мужчина подошел вплотную к поднявшейся и указал на связанную жертву на постаменте. – она хочет отдаться нашему Господину, но ее рассудок замутнен в данный момент. Ее энергия и сила освободится с последним вздохом и уйдет в ад на борьбу с грешными отступниками.
  Он подошел к своему помощнику и взял достаточно увесистый топор из его рук. Другой рукой он повел поднявшуюся новую девушку к канатному мотку и куску бревна, фиксировавшему подвешенный бетонный конус.
  Девица в джинсах окинул взглядом эту конструкцию и, поняв предназначение конуса, а также топора, побелела в лица до такой степени, что пришлось ее держать на ногах. Присутствующие люди не утихали, а напротив, с началом церемонии еще больше стали гоготать.  Девушка потихоньку вышла из оцепенения и слегка даже осмелела, представив, какая честь есть досталась сегодня. Она взяла в маленькие ручонки топорище, попробовала поднять. После этого собралась с силами и последний раз взглянула в глаза лежащей с кляпом жертве. В них была мольба о пощаде, жалость и, в то же время, проклятие и безразличие.
  Топор поднялся и с огромной силой ударил по канату. Бревно закрутилось, а бетонный полуторатонный конус полетел сверху прямо в середину распростертого внизу тела. В момент исхода души мужчина в капюшоне вскинул вверх обе руки, олицетворяя победу, а толпа разрывалась и захлебывалась от восторга. Из стен внезапно заорала громкая музыка, присутствующие тотчас же принялись изображать танцевальный экстаз. Началась жертвенная ночь!
***
Майор Серпухов сидел и, сам не зная зачем, пялился на висевший на стене портрет президента. Он не один десяток раз бывал в этом кабинете, однако, всегда приходилось стоять. Это он отметил, профессиональные навыки сказались. Напротив него сидел лысоватый седой мужчина явно пенсионного возраста и разговаривал негромко по мобильному телефону. Содержание разговора не носила интригующего направления, поэтому майор решил оглядеться. Несмотря на то, что это все-таки был кабинет начальника городского управления, интерьер выглядел весьма скромно, учитывая нескромные офисы, отгроханные некоторыми чиновниками. Но наш генерал был работягой в свое время, долгое время отработал в розыске, а потом, перебравшись в управление, дошел до верхней должности в городе. Вот и обстановку себе подобрал в соответствие с темпераментом, никогда не стремился кичиться. Но некоторые элементы все же выдавали высокий статус. На деревянном, ручного искусства журнальном столике рядом с изящным кожаным диваном непонятно, то ли синего, то ли зеленого цвета, постоянно стоял хрустальный набор из графина и стаканов. Ничего бы особенного, но даже, не будучи профессионалом, можно было сказать, что вещи это не из дешевых. По рассказам руководства же среднего, так сказать, звена, в сейфе генерала есть и остальные элементы набора – кувшинчик для коньяка и бокалы. Рабочий кабинет вроде, поэтому – в сейфе. Место перед диваном и было единственной зоной релакса в просторном помещении. Остальное пространство занимали большой шкаф для папок и, видимо, верхней одежды, длинный стол со стульями для совещаний и приема посетителей и еще один предмет мебели неизвестного предназначения, более все-таки похожий на тумбочку.
Сам начальник управления был невысокого роста с широкими плечами и правильной осанкой. Возраст и работа в системе достаточно потрепали его, но держался он достойно и выглядел исключительно деловито.  Мало, кто видел его улыбающимся или просто и веселом расположении духа. Он всегда был сосредоточен и готов кинуться в бой при первой необходимости.
Рассуждения и осмотр был прерваны фразами, дающими понять, что телефонный разговор идет к завершению. Серпухов собрался, подтянулся и взглянул на предстоящего собеседника. До начала их общения майор все-таки еще раз успел задать себе вопрос, чем вызван визит сюда, тем более, что при входе генерал изобразил что-то наподобие облегчения и предложил сесть. За многие годы их совместной работы такое было впервые. Значит, причина вызова была достаточно серьезна, осталось дождаться только ее проявления.
- Приветствую, Семен Сергеевич, - освободившись, наконец, от мобильного телефона, вздохнул генерал. – ох уж эти дела. Ну, ничего, мне пару лет до пенсии осталось, поеду на дачку, если отпустят. Ну, а теперь к делу. К нам директива пришла оттуда.
При этом он торжественно поднял палец вверх, указывая на источник директивы.
- На прошлой неделе у нас было убийство девушки, помнишь, может, которую нашли на заводе. Так вот, в прошлом году, а об этом уже забыли все, было подобное убийство студентки четвертого курса, которую нашли рядом с тем же проклятым заводом.
- Да, это ужасно, - вздохнув, отметил Семен, одновременно размышляя, в конечном итоге, о своем пребывании в этом кабинете. По всей видимости, в главке считают, что в нашем городке поселился серийный убийца, раз в год выбирающий себе в жертву молодых девушек.
- Не надо здесь только паясничать, майор, - прервал его размышления жесткий голос, - а знаешь ли ты, чем схожи эти мертвые царевны, кроме своего чудесного возраста. Они обе девственны были. Вроде бы ничего особенного, бывает, да? Далее, по мнению аналитиков столичного управления, в нашем городе активизировалась деятельность различного рода так называемых общественных организаций, преимущественно религиозного толка. Представляешь себе, сколько их собралось тут. Статистика говорит о 49 зарегистрированных и порядка 50 подпольных организациях. Где же они все обосновались-то, черт бы их подрал?
Семен еще пуще впустился в догадки, зачем он явился сюда, причем здесь убиваемые раз в год девственницы и подпольные сборы разношерстной молодежи.
- Ну и связывают они это, соответственно, с какими-то тайными ритуалами, царящими по весне неподалеку от заброшенного завода железнобетонных изделий. Есть, конечно, и предложение. Ну, это не то чтобы предложение, директива, я бы сказал. В рамках городского управления создается новая структура под условным названием «Подразделение «С». Основными задачами являются профилактика правонарушений и преступлений лицами и всякими там общественными объединениями в связи и вследсвие совершения религиозных обрядов, а также борьба с ними. Тебя, Серпухов, мне рекомендовали как честного, работоспособного сотрудника, адекватно воспринимающего нестандартные решения вышестоящих органов. Ты много лет работал в розыске, хорошо знаешь город со всеми лазейками, многих мутных и не очень личностей и прочие тонкости работы. Да, кстати, в штате для начала предусмотрены два сотрудника, поэтому выбирай любого напарника, приказ о переводе я подпишу.
Такого поворота никто не ожидал, даже майор Серпухов, отработавший на благо родины без малого четверть века и гордившийся внутри себя, что уж он-то прочувствовал на себе все трудности жизни. Не тут-то было! Вначале он представил, что, наконец, не будет круглосуточных дежурств, графиков, планов, галочек и прочих атрибутов его повседневной деятельности. А следующей пришла мысль, что придется в концовке новой спецоперации вбивать серебряный кол в сердце главного бандита для окончательной победы добра над злом. Что за бред!
- Майор, ты слушаешь меня? - проворчал генерал, - завтра после совещания, вообщем, сразу ко мне.
- Что, черт возьми, это было, - сам, не заметив, сказал в слух Семен, выходя от начальника, - не хватало еще с оборотнями бороться. И настоящими ведь, не в погонах.
Постояв еще несколько секунд возле двери, словно в оцепенении, он побрел в свой кабинет то ли собирать вещи, то ли заканчивать то, на чем его застал звонок главы управления.

Следующий день начался с обычного совещания, каким были сотни предыдущих. В конце председательствующий заместитель генерала сообщил как бы невзначай, что при управлении создается подразделение «С» для борьбы с преступностью в сфере религиозных отношений. Это вызвало большое удивление у большинства присутствующих, а фурор произвело представление майора Серпухова в качестве начальника отдела.
-Да, и еще, товарищ майор, - резюмируя итоги совещания, сказал председательствующий, - не представляю каким образом, но у нас – утечка информации. В прессу просочилась информация о выделение вашей новой деятельности в отдельное, так сказать, производство. Готовьтесь, возможно, предстоит общение с прессой. Зная наши средства массовой информации, можно представить, что они напишут на первых полосах. Особо не вдавайтесь в подробности и не выставляйте себя «черным плащом», как можно более кратко и, главное, никаких конкретных фактов. Вы, надеюсь, понимаете, о чем я?
Честно говоря, это привело Семена в некоторое замешательство. Он даже обратил внимание, что данное чувство не только ему незнакомо, но и чуждо. Многолетняя борьба с разношерстными бандитами и преступниками научила приводить в замешательство кого угодно, только не себя. Как он мог прессе выложить конкретные факты и раскрывать какие-то подробности, если сам толком не представлял, чем будет заниматься. Да и какая еще пресса, только их не хватало.
Мысль о назначенной встрече у генерала заставила Семена прекратить головомойку и подниматься на верхний этаж.
В фойе за большим красивым столом восседала секретарша Екатерина, которая как всегда безупречно выглядела в строгом деловом костюме, подчеркивающем ее стройные формы. Общение с людьми различных слоев - от рядовых сотрудников до высшего руководства и представителей администрации сформировали присущей ей стиль общения.  Екатерина могла лишь изредка улыбаться, это было для каждого удачей увидеть, поскольку улыбка только подчеркивала восхитительные черты лица. По большей части же она сохраняла строго деловые, даже "каменные" и неприступные вид и стиль поведения. Единственным человеком, перед которым секретарша смущалась и теряла маску "железной леди", был наш генерал.
В этот день также, увидев Семена перед дверью начальника, эта дама положила перед собой вместительную папку с пометкой в углу "Отдел "С" и буркнула: "Вам просили передать, товарищ майор", уткнувшись дальше в экран монитора с карандашом в руке.
- А шеф у себя? - после незначительной паузы, необходимой для оценки нового костюма, а также салонной причёски Екатерины, сказал Серпухов. Видя ее, он каждый раз надеялся на более смягченный взгляд и снисхождение к нему в каком-либо виде. Но чуда не произошло и из-за монитора прозвучало: "Да, он Вас ожидает, проходите".
Генерал Грибко был человеком старой закалки и старался соблюдать такой режим до тех пор, пока позволяет здоровье.  Вот и сейчас он сидел в своём кабинете в одной рубашке с включённым, казалось, на всю мощь кондиционером. В помещении было не просто прохладно, а чертовски холодно.
- Семен Сергеевич, - приветствовал хозяин кабинета по-деловому. Слегка игривый тон, наблюдаемый при первой встрече, бесследно пропал, - время нет, поэтому сразу по делу. Катенька вручила тебе материалы, которые отправили из центрального управления. Я ознакомился, ничего не добавлял, поскольку даже слишком определенно и подробно. Честно ведь тебе сказать, не верю я в эти сказки про секты и шаманов. Но, понимаешь, руководство сверху видит дальше. Ты долго в системе, тебе не нужно это объяснять. И еще, ты у нас наиболее толковитый, поэтому приступай к делу и показывай статистику и результаты. В общем, сам знаешь, чего говорить. Первая контрольная встреча будет у нас с тобой через неделю. Жду первых данных, дабы рапортовать своим.
При этом он созидательно направил пальцем в потолок, указывая, где же эти свои.
- Эх, майор, будь я помоложе, сейчас бы тебе подсказал, с чего начать – проверить реестр организаций религиозного толка, прошерстить «неофициалов», ну с попом поговорить в церкви. Да ты профессионал в этом деле, поэтому не вмешиваюсь. Но учти, если результатов не будет – будем ругаться, а того и гляди Воронина позову вместо тебя. Мы же его кандидатуру тоже рассматривали. Все, иди, а я вот на совещание в управлении собираться буду.
Кабинет новоиспеченной бригады "С" располагался этажом ниже, в конце коридора с пейзажной панорамой на задний двор здания. Войдя в первый раз внутрь, Семен, не увидел чудесного преображения, обнаружив стандартное помещения практически без лишнего хлама.  У окна были два параллельно стоящих стола, две выполненных в стиле ультра минимализма тумбочки, а у двери красовались два слегка потрепанных шкафа - один для верхней одежды и, соответственно, крупногабаритного барахла, а другой - для папок, бумаг и прочих аксессуаров бытовой деятельности.    Самым неожиданным предметом обихода был старенький диван, стоявший вдоль одной из стен. Он был, конечно в хорошем состоянии, однако вид его все-таки подсказывал, что на нем спал сам министр внутренних дел  по молодости во время дежурства. Видимо, заведомо предполагается, что ловить специфических преступников следует по ночам, когда они идут «на дело» ночью в полнолуние и, зачастую, на кладбище, ну или, по крайней мере, на какой-нибудь заброшенный пустырь. Вот и придется лежать на этом диване и ждать звонка дежурного с сообщением о нашествии религиозных фанатиков. Серпухов опять поймал себя на мысли, что фантазия в преддверии новой деятельности преподносит неожиданные сюрпризы. Может и не так все плохо, пару раз придется съездить к бабке, которая в церкви видела подозрительных людей и поговорить с подростками на тему религиозного воспитания и терпения.
Его мысли прервал стук в дверь, а на пороге оказался пожилой мужчина явно пенсионного возраста в рабочей одежде. Лицо его, как всегда, однако, сияло, выглядело достаточно свежим, а волосы коротко подстрижены и уложены.
- Добрый день, товарищ майор! С новосельем, как говориться.
- Да ну его, это новоселье, теперь не знаешь, с чего и начать. Ты чего хотел, Петрович – ответил особо без энтузиазма Семен.
- Я тут убрал лишние вещи, если чего еще лишнее – скажите, вытащу. Да и еще, там спрашивали, какую табличку на дверь заказывать, ну там, начальник того или сего или просто по фамилии.
- Не нужно никакой таблички. Ты вот издеваешься или что делаешь. Давай так, ты иди, если чего нужно сам найду тебя для таблички, стула и всего остального.
- Да ладно, не обижайтесь, я так это, по служебному ведь. – буркнул Петрович, закрывая дверь.
-Табличку ему повесить надо. И что он повесит – спецотряд «С» что ли или Отдел по борьбе с еретиками?
Серпухов сел, наконец, за стол и уставился на папку, которую ему торжественно вручила секретарша Екатерина. Беглый осмотр документов выявил там всевозможные должностные инструкции, порядок подчинения, формы отчетов, бланки и прочие штампованные документы. Особого внимания лишь требовал список официально зарегистрированных религиозных организаций, состоящий из трех страниц с указанием названия, адреса и учредителей, а также примерный список неофициальных с красивой пометкой карандашом – «Неполный». Ясно дело, что неполный, раз его сюда отправили разбираться.
Потом майор неожиданно посмотрел на противоположный стол и вспомнил слова генерала о напарнике, ведь ему и помощник нужно, хотя бы чтоб поговорить с кем-нибудь, а то от таких мыслей о предстоящем крестовом походе с ума можно сойти.
Первой идеей была взять в команду капитана Воронина, с которым вместе учились в институте. Алексей Воронин был настоящим асом сыскного дела, равных ему практически не было. Кроме того, он был блестяще эрудированным человеком, при чем во многих сферах – от экономической и философской до ремонта автомобилей и кухонной стряпни. Единственным минусом была абсолютная замкнутость капитана, он работал часто в одиночку и мог противостоять в этом деле целой оперативно-следственной группе. Его педантичность, пунктуальность и чрезмерная брезгливость удивляли и пугали коллег. Поэтому он и ходит до сих пор в капитанах, хоть с его мозгами мог бы и до полковника дойти. Руководство другими и работа в коллективе – не конек Воронина. Данная кандидатура отпадала, несмотря на амбициозные перспективы.
Следующим был старший лейтенант Тимофеев Виктор Николаевич, молодой человек лет двадцати пяти. С ним Серпухов часто стыкуется по рабочим делал, а однажды ездил в командировку на Алтай для расследования выделенного в отдельное производство дела. Виктор, несмотря на свой юный возраст, был достаточно смышленым, адекватно воспринимал часто неадекватные решения руководства и, вообще, влился в оперативно-розыскную работу достаточно легко. Да и побеседовать с ним можно не только о работе, и ноги на стол закинуть, не объясняя ему зачем. В общем итоге, на нем можно и остановиться – легко управлять, а если нужно – так и другого найти, в крайнем случае. 
  После двух гудков на другом конце послышалось: «Да, Семен Сергеевич, приветствую!».
- Привет, Витя, как здоровье и работа?
- Все в порядке, вот в засаде сидим сейчас, гада тут ловим одного. Уже третьи сутки из дома не вылазит.
- Понятки. Ну, вообщем, Вить, он как вылезет, ты его закинь куда нужно и прямиком ко мне – разговорчик есть серьезный по делу. Да, кстати, в другом месте сейчас я, как подъедешь к управлению, звони. Лады?
- Договорились, товарищ майор, к вечерку забегу.
- Вот и славно, - сказал Семен, осматривая вновь свои хоромы, - чайник хоть сюда нужно что ли, ну или бар на худой конец.

***
Матч закончился полчаса назад, но Никита остался в зале побросать мяч в корзину. Сначала – с линии штрафного броска, потом дальше, с флангов и, наконец, дошел до трех очковой зоны. Смена позиций, однако, результатов не приносила, несмотря на все усилии бросающего.
Последний год обучения в самой престижной школе в районе Никита Усачев решил провести с максимальной практической выгодой с точки зрения саморазвития. Не то, чтобы он был отличником, все считали его одним из лучших учеников. Правда учеба несла в себе обратную сторону. Он не мог похвастаться обилием друзей ни среди одноклассников, ни среди пацанов со двора. Никита с завистью зачастую смотрел на своих сверстников, идущих за руку с лучшими девчонками, иногда даже с сигаретой в руке, на тех, кто в классе обсуждал больше не учебную программу, а походы на концерт любимой группы или встречи на квартирах у тех, чьи родители уехали на пару дней. Может, все было бы по-другому, если бы не родители. Отец его, старший научный сотрудник Российской Академии наук, особо не уделял внимания воспитанию сына ввиду постоянного своего отсутствия. Частные разъезды и собрания были вызваны спецификой работы в главном научном учреждении страны. Когда же все-таки оставалось время до профилактических и познавательных бесед, обычно это происходило за ужином, суть их сводилась к требованиям получения блестящего образования и правильному образу жизни, игнорируя негативные стороны подрастающего поколения. Весь период обучения в средней школе Никита беспрекословно следовал заветам отца, но в последний год, развитие самостоятельного мышления внесло свои коррективы в такую линию поведения. Он решил для себя, что пришло время перемен. Конечно, это совсем не значило, что нужно завтра идти напиться и с пачкой папирос завалиться к гуляющим сверстникам. В один прекрасным момент Никита сел перед зеркалом с блокнотом и ручкой, дабы определиться, что же нужно менять. Он решил вначале писать все, что первым придет в голову в течении часа, а уж потом убрать лишнее и оставить необходимое. Пунктов вышло немало. Осмотр внешности показал, что, в принципе, из зеркала на него смотрит довольно симпатичный молодой человек. Только вот телосложение не то, чтобы неспортивное, но даже и не подтянутое и какое-то совсем неправильное. Предложение «Занятие спортом» на бумаге расшифровывать не приходилось, так как было неизвестно, каким именно. Многие ребята из класса после уроков бежали в самые разнообразные секции и кружки – от моделирования и рисования до карате и джиу-джитсу, на ходу отбрасывая шуточки в сторону девиц с рюкзаками. Никита сидел и не мог припомнить, чтоб хоть раз в жизни вот так, налегке что-то сказал соседке по парте. Общение с противоположным полом для него превращалось в настоящую каторгу, для преодоления которой необходимо было неимоверное количество собранности и решимости.
Следующим пунктом шла необходимость собрать круг общения, члены которого должны быть в дальнейшем потенциальными друзьями. У него, конечно, был один друг – Колька, живущий в одном подъезде. Учились Никита и Коля в разных школах, что было обусловлено социальным статусом и финансовыми возможностями родителей. Друзья были действительно неразлучны, насколько это позволяла школьная программа и различные семейные мероприятия. Общались они тоже, преимущественно, вдвоем, лишь изредка присоединяясь к общим играм ребят во дворе. Что же касается остальных друзей – вопрос стоял очень остро. Тихони в классе не рассматривались как кандидаты в силу крайне низкого своего рейтинга, который тянул за собой все остальные беды – постоянные насмешки и «уколы» в их сторону. Активная же часть класса казалась недоступной. Все оставшиеся методом исключения парни были высокие и спортивные, а их манера общения со сверстниками и взрослыми приводила Никиту в тупик. Он хотел бы тоже так говорить с Юлией Андреевной, классным руководителем, однако, любое ее замечание или реплика заставляла Никиту покраснеть, засмущаться и быстро перебирать в голове варианты ответа и возможных дальнейших действий. Но, все-таки, нужно себя проявить, заставить заметить и уважать, что, в конечном итоге, приведет к вливанию в коллектив.
Еще он написал в блокноте десяток пунктов, среди которых были выбор будущей профессии, смена имиджа и гардероба в соответствие с сегодняшними реалиями моды, вникание в основы ораторского искусства и смена обстановки в комнате в связи с переходом на следующий этап жизненного развития. Наиболее сложной репликой, которую Никита крутил в уме с самого начала составления плана, но которая обязательно должна присутствовать, несмотря на нежелание думать об этом, была «найти девушку». Во-первых, раз необходимы радикальные меры по изменению темперамента, это было модным атрибутом подростковой жизни. Во-вторых же, наличие девушки у парня значительно поднимало его статус в школе, да и за ее пределами. Данный пункт был гораздо сложен, и не только вследствие стеснительного общения. Их класс, так или иначе, был поделен условно на подгруппы. Наиболее красивые девчонки не рассматривались как претенденты по аж нескольким критериям – они были выше Никиты на голову, многие из них были уже «занятыми», а если не знать, что они ученицы последнего класса, то сложно определить – учатся они в школе, в институте или уже имеют высшее образование. Из тех, которые остались, выбрать еще сложней, поскольку наряду со своими сверстницами они казались застрявшими где-то в средних классах и были совсем невзрачными. Была еще одна ученица, которая не подпадала ни под какие критерии и ни в какие группы и стояла особняком. Это Таня Зверева. Никто никогда не обращал на нее внимание и никогда не видел, как она приходит в класс и покидает его стены. Сидела она всегда одна на задней парте и учеба была для нее вовсе не первостепенной задачей в жизни. Родители Тани погибли несколько лет назад в автокатастрофе, после чего началась ее размеренная жизнь с бабушкой по отцовской линии. Жили они в большой четырехкомнатной квартире родителей, которая осталась девочке по наследству. Такое времяпровождение добавило свой отпечаток на воспитание, а точнее – практически его отсутствие. Таня всегда приходила в школу в одних и тех же вещах и даже с одним и тем же рюкзаком, который Костя помнит еще с момента окончания начальных классов. Ее круг общения в стенах учебного заведения заканчивался на самой себе, а вне его был покрыт абсолютным мраком, несмотря на то, что, по словам школьного завуча, Таня пропадает и дома, приходя лишь поздно вечером или ночью. Никиту же привлекла она не этой таинственной историей и сожалением по поводу родителей. Эта девочка, даже, учитывая ее манеру одеваться и отсутствие элементарных, присущих всем дамам навыков макияжа и ухода за волосами, не была какой-то страшной или отталкивающей. Наоборот, в ее лице, было что-то такое, что привлекало его, хотя он и понимал, что для него это сравнимо с попыткой переплыть океан на лодке.
Отложив блокнот на полку, Никита торжественно пообещал себе вернуться к редактированию стратегии чуть позже.
-Сынок, иди ужинать, - послышался с кухни голос матери, а то остынет все.
На овальном столе все было накрыто, а на стоящем рядом небольшом диванчике сидел отец в развернутой газетой. Он был человеком другого поколения и никогда не доверял многие аспекты своей деятельности продуктам высоких технологий. Вот и сейчас он читал свежий выпуск на бумажном, так сказать, носителе, хотя это можно было бы и прочитать без лишних поисков и неудобств на экране смартфона.
- Вот, только послушай, что твориться, - читал он матери выдержки из статьи. Она домывала посуда и чуть повернула голову в знак того, что внимание обращено к выдержке из газеты, - этого Россина подозревают в мошенничестве, покушении на убийство и уклонении от уплаты налогов. Мало того, что ничего не могут доказать, только вот в прессе открыто пишут, так еще он и баллотируется в законодательное собрание области. Конечно, я понимаю, что Евгений Владимирович - владелец одного из крупнейших предприятий города, но нельзя же бандитов во власть пускать. Вчера ехал, даже митинг видел в его поддержку, пару сотен человек собрались с просьбами, видите ли, прекратить преследование честного человека.
- Ты же сам сказал, что ничего доказать не могут, вот он и кичится, что честный, - неожиданно ответила супруга, оказывается уловившая смысл пересказа статьи.
- Вот и ты туда же. Я так считаю, что, если не доказали, это не значит, что нормально и нужно спокойно закрыть на все глаза вплоть до прихода таких вот законодателей, - увидев сына, он сложил газету и сменил надоевшую всем тему, - Никита, тебе месяц осталось в школе бездельничать. Ты окончательно решился с направлением, куда поступать будешь?
- Да, на прикладную математику и информатику. Сейчас и в школе даже у нас говорят, что скоро одни программисты все будут. К тому же у меня это получается – по твоим стопам идти.
- Правильно, да и спокойней там будет, без всяких там балбесов, пьющей и курящей молодежи. Займешься делом, потом гляди и в науку пойдешь.
На слова о молодежи Никита еле сдержался, чтоб не ответить, принимая во внимание грядущие перемены в его жизни и распространения влияния в том числе и на этот ряд подростков. Ну а с учебой в университете все нормально будет, что же касается научной деятельности, то это казалось каким-то безгранично далеким явлением, о котором думать пока было рановато.
Сегодня, в пустом спортзале он стоял и бросал баскетбольный мяч, изредка попадая в цель. Размышления о том, что нужно сделать, чтоб стать круче и внедриться во все возможные школьные компании, представлялись как не столь быстрые и чуть монотонные. Большим катализатором для этого могло быть наличие девушки рядом. Это повод показать себя перед одноклассниками, к тому же, наверняка, это придаст уверенность в своих силах и стимулирует занятия спортом. Вот с этого и стоит начать. Терять было уже нечего, поставленные цели придали большой задор уверенности и целеустремленности.

***
Дорога от школы была протяжённостью в несколько километров и, несмотря на развитую городскую инфраструктуру с остановками и рядом с учебным заведением, и с домом, Таня предпочитала ежедневно преодолевать этот путь пешком. Дело было вовсе не в отсутствии денег на проезд. Тихие улочки через районы с частными домами были всегда безлюдны. Это и подходило ей больше всего. По дороге можно отдохнуть от навязчивых взглядов прохожих и сверстников, а также подумать о трудностях жизни и повспоминать о былых временах. А вспоминать, честно, было что. Период сознательной жизни с родителями вплоть до их гибели Таня вспоминала каждый раз, проходя по своему маршруту в школу и обратно. Казалось, все было восстановлено до мельчайших подробностей. Она каждый раз шла и молила бога, что все отдаст, чтоб вернуть те времена, всемерную поддержку отца, который чтил семейные ценности превыше всего и обеспечил это в форме роскошной жизни и безграничную любовь матери. Она иногда шла по улице и кричала от безысходности. Как теперь жить без них, она не справится. Конечно, тут же появилась в ее жизни бабушка Аня, убивавшаяся от горя не меньше девушки. Но что она могла ей дать?  Воспитательные меры Анны Петровны не приводили к сколь успешным результатам, и она решила ограничиться работой по дому - стирка, уборка и готовка. Поэтому Таня сразу же в юном возрасте была предоставлена сама себе со своими проблемами и желаниями, о которых рассказать можно было лишь собаке, то и дело снующей в их дворе.
Придя в перый раз в школу, Таня была самой красивой девочкой не только в их классе, а, возможно, и во всем районе. Ее навыки и способность усваивать программу восхищали педагогов. Правда, спустя десяток лет об этом мало кто помнил. Учителя поменялись несколько раз, а ученики то переводились в другие классы и школы и приходили новые.
Замкнутость и отстраненность от мира внесли коррективы в круг общения. Первое время после того, как она осталась одна, одноклассницы и даже одноклассники звонили и приходили домой, пытаясь по совету педагогов "вывести ее из стопора", но затем, видя бесполезность идеи и безразличность Тани к общению, все пропали. Тогда появились, так называемые, друзья во дворе.  Хотя общение их чаще проходило в подвалах под громкую музыку с сигаретами и вином, а в лучших случаях - в каких-то квартирах, более напоминающих притоны для всех желающих. Сигареты и алкоголь не придавали ей обещанную собеседниками уверенность, однако, на какое-то время помогали забыть окружающую действительность.  Однажды посещение такого места едва не закончилось для нее групповым изнасилованием. Помешало лишь появление участкового, пришедшего по звонку соседей.
Не доходя до дома буквально пару сотен метров, Таня увидела стоявшую, оперевшись на стену Настю, одну из таких подруг. Рядом стоял Антон, здоровый амбал лет двадцати. Он перелапал уже всех молодых девчонок в округе, пытался несколько раз и к ней лезть, но получал робкий, но отпор. Хотя последний раз после его приставаний Таня собрала что было сил и врезала ему по голове. Она даже не увидела куда пришелся удар, но, заметив скрюченного Антона, поняла, что эффект произведен.
-Черт! - непроизвольно вырвалось у Тани, когда она заметила эту парочку.
Настя выпускала дым колечками, а Антон выставил руку на стену таким образом, что дальнейший проход был перекрыт. Деваться было некуда, придется общаться с этим верзилой.
- Танюха, привет! – сказала Настя, выпуская очередную порцию дыма, - сегодня тусняк у Антохи дома, может, пойдем? Пиво будет и парни, музыку послушаем. Тебе надо в себя придти, посмотри, что ты сделала с собой, на чучело похожа.
- Нет, спасибо, - ответила Таня, пытаясь убрать волосатую руку, - домашку делать буду и за бабулей присмотреть надо.
- Ты чего серьезно? – в ответ громко рассмеялась подруга, - домашка! Ты такая правильная что ли?
- Да, в самом деле пойдем, я тебя не трону сегодня, - язвительно сказал до сих пор молчавший Антон, - потусуемся, расслабимся.
- Я же сказала, нет. Дай пройду!
После этих слов верзила быстро схватил Таню за шею и что было силы прижал к стене, поднимая чуть наверх. Сам он тоже слегка прижался к ней. В такой позе сопротивление было совершенно бесполезно, ситуация осложнялась.
- Вон у того дома стоит моя машина, - он указал свободной рукой на припаркованный у газона автомобиль, старенькая, возможно отцовская, жигули зеленого цвета, - сейчас пойдешь и сядешь на переднее сиденье. Поняла? А если не пойдешь, то так здесь тебя уделаю, что мы с Настюхой носилками тебя в багажник загрузим.
Девица рядом при этом вновь сделала затяжку и негромко хихикнула.
В последние годы Таня привыкла к самостоятельности и независимости настолько, что даже сейчас, несмотря на свое безвыходное, казалось, положение была возмущена тем, что кто-то ей указывает что делать, а что нет. К тому же желания садиться в машину не было абсолютно никакого. Любыми способами нужно вырваться отсюда. Она с новыми силами задергалась и попыталась освободиться, но силы были крайне неравны, и ее попытки сравнивались со спасением не умеющего плавать тонувшего. Видя, что сопротивление не сломлено, Антон, также держа за шею, с силой отбросил девушку на асфальт по направлению к автомобилю. Таня со всей силы грохнулась на землю, ударившись головой о бордюр, правда несильно и без последствий. Однако, в тот же момент она заметила, что порваны джинсы в районе правой коленки и исцарапаны обе руки от кисти до локтя. Ситуация выходила из-под контроля, нужны были какие-то решительные действия для ее разрешения.
- Пошел к черту, обезьяна, - крикнула Таня, потирая ушибленное место на ноге.
Настя же в это время докурила, наконец, сигарету и удовлетворенно смотрела на происходящее. Это, видимо, доставляло ей удовольствие. Девушка даже в один момент достала телефон, чтоб снять происходящее на видео. Но, заметив неодобрительный взгляд разгневанного парня, поторопилась спрятать обратно. Парень же двумя скачками оказался возле сидевшей на асфальте Тани и схватил ее за локоть.
- Живо в машину, я сказал. Думаешь, шучу? – рявкнул он и вновь толкнул ее, в результате чего Таня вновь приняла лежачее положение.
Неужели придется вставать и идти с ним? Неизвестно, чем в таком случае все закончится. Побег тоже не был альтернативой, поскольку болевшая нога, голова и кровоточившие руки не позволили бы передвигаться достаточно быстро. Ее размышления прервали вновь приближающиеся шаги Антона, а мозг лихорадочно искал решения из этого тупика.
-Эй, - послышалось внезапно сзади, - а можно Таню я заберу, она мне обещала с литературой помочь.
Антон находился в таком экстазе от происходящего, что в начале не обратил внимание на прозвучавшую реплику, лишь слегка повернув голову. В нескольких шагах от скучавшей Насти стоял приличный подросток в белых кроссовках, новых синеньких джинсах и черной толстовке с белыми надписями. Волосы его были растрепаны, но все равно было видно, что ухожены. Его внешность никак не сочеталась с видом лежавшей Тани, поэтому достаточно сложно было представить, что их что-либо объединяло. К тому же Никита, одноклассник Тани был на две головы ниже нападавшего, а телосложением уступал в несколько весовых категорий, и шансы на защиту стремились к абсолютному нулю.
- Пошел отсюда, малявка, - не обращая внимания на появившегося наблюдателя, прорычал Антон.
- Ну ладно, - сказал Никита, пытавшийся сделать это как можно решительней и зашагал в сторону борющихся.
Такое хамство возмутило верзилу, и он выпустил девушку, которая в очередной раз упала на землю. Антон резким движением встал и направился с почти окровавленными, как у быка глазами, к обнаглевшему, по его мнению, школьнику.
Визг тормозов, прозвучавший буквально в нескольких шагах от происходящего, заставил всю компанию прекратить свою деятельность и обратить внимание на прибывших. На дороге стоял новенький чистый и огромный джип размеров с танк. Через приспущенное окно на молодежь смотрела взрослая и очень приятная женщина. Темные макияж и помада, а также кожаная куртка делали ее крайне привлекательной и выдавали жесткий решительный характер. Она повернулась к водителю и негромко сказала: «Приведи ее!». Из машины вышел амбал, по сравнению с которым Антон казался начинающим ассистентом боксера для спарринга. Здоровенный мужик в джинсовых штанах и куртке с темными очками обошел джип и, подойдя к подросткам, нанес неожиданный удар не сложившемуся насильнику. Со стороны казалось, что он просто толкнул, однако, в действительности приложенных усилий хватило, чтобы Антон отлетел на несколько метров, держась за сломанный нос. Обалдевшая в стороне Настя, два раза уровнив и подняв дорогой смартфон, тут же бросилась бежать, забыв о предстоящей вечеринке и помощи кому-либо. Никита тоже решил придерживаться нейтралитета, так как видел, что теперь он не в состоянии чем-то помочь Тане, как бы ни старался. Единственное, что каким-то образом ему пришло в голову, он запомнил и тут же записал номер прибывшего автомобиля.
Между тем, здоровяк помог Тане окончательно подняться и, придерживая за локоть, усадил на заднее сиденье джипа. Раздался тот же визг колес, и троица рванула в противоположном направлении. Никита остался в одиночестве на пятаке и смотрел на пытавшегося придти в себя Антона.
Реализуя свой план поиска подруги, Никита решил пойти за Таней после школы для обнаружения ее места жительства для начала. А потом можно и подумать, что дальше делать. Он сам не может объяснить, почему остановил свой выбор на ней. И что скажут родители, когда приведет познакомить с мамой. От этих мыслей было чуть не по себе, но что-то было в этой девушке такое, что отличало от других. Невзрачная внешность и не крайне привлекательный стиль одежды вполне, по его мнению, компенсировались каким-то богатым внутренним миром. Таня ни с кем никогда не разговаривала и считалась чуть ли ни изгоем в классе. Но ведь и плохого она никому никогда не сделала.
Следуя в другую сторону от дома, Никита уже соображал, что придумать матери по поводу двухчасового опоздания со школы. За многолетнюю учебу у него было такое всего пару раз, но это были вынужденные случае, да и то связанные с образовательным планом. Сейчас же другая ситуация. Да и что нужно объяснять? Он уже взрослый и самостоятельный, а если хочет измениться согласно задуманному, стоит чем-то жертвовать и что-то менять, в том числе и родительский подход к нему.
Пройдя в таком раздумье, и, разглядывая Танин рюкзак, покачивающийся у нее за спиной, Никита внезапно оторопел, увидев в маленьком проходе Антона, закончившего школу два года назад и почему-то уклонившегося от обычных дальнейших мероприятий в жизни – армии и института и Настю, выпускницу с параллельного класса. Последняя всем своим видом пыталась показать на всю школу, что она повзрослела и стала независимой от ненавистных учителей и скучных родителей.
Завидев потасовку, Никита мог представить, чем закончится его стычка с Антоном, как минимум фингалом под глазом или разбитой губой. Но решимость бороться за право считаться взрослым сыграла свою роль, он несколько раз глубоко выдохнул и уверенно, подбадривая себя, зашагал на помощь Тане.
Теперь, после случая с терминатором из джипа они остались наедине – Антон, держа платком нос, и Никита, не знающий, что теперь дальше делать – то ли джип искать, то ли этому горе-герою помочь.
- Может скорую вызвать, а то кровь у тебя сильно идет?
- Пошел к черту со своей скорой! Ты откуда взялся и чего лезешь? Повезло, что эти приехали, а то бы я тебя разделал тут на куски. Убирайся, пока не встал я.
Несмотря на угрозы, сыпавшиеся в воздух, реальной опасности он уже не представлял. Поскольку дальнейшие предложения о помощи были бессмысленными, а вопросы о происхождении джипа и блондинки в ней бесперспективными, лучшим вариантом было идти домой. На сегодня программа действий была окончена.
***

- Как это старший лейтенант? Семен Сергеевич, это ответственное направление, которое будет под контролем чуть ли не из министерства, а Вы хотите, чтоб одним из всего двух сотрудников был старший лейтенант! Может, еще курсантов-выпускников позовем?
Генерал не мог смириться с тем, что по во вновь созданном подразделении будут работать дилетанты. Это был пилотный проект, и ошибки здесь не должно быть. Неточности и промахи будут учитывать по всей иерархической вертикали.
- Понимаю, товарищ генерал, Ваше беспокойство, однако, я могу ручаться за него. Старший лейтенант Тимофеев – крайне талантливый и способный молодой человек, проявивший себя неоднократно. Да и отец его у нас в регионе начальником райотдела закончил службу, тоже уважаемый сотрудник был. Это у них семейное. Можете не переживать, проколов не будет.
- Хорошо, только знаешь, что? Если наломаете дров – я пощады не дам, вылетите оба с таким треском, что мало не покажется. Это обещаю.
- Так точно, товарищ генерал. Спасибо! А когда приказ готов будет, напарника чтоб забрать?
- Ты узнаешь, не переживай. Да, и еще – раз в неделю по понедельникам – мне письменный доклад, что вы там делаете, - кинул разъяренный начальник и кинул с треском трубку.
Семен продолжил изучение списка официально зарегистрированных общественных организаций, имеющих непосредственное отношение к церкви или каким-либо религиозным обрядам. Названия абсолютно ничего не говорили и ограничивались шаблонными словами «дом Христа», «братство», «часовня», «сообщество» в различных вариантах, поэтому пришлось ознакомиться с перечнем, так называемых, «нелегалов».
Здесь было куда все экзотичнее – «Храм Иеговы», «Кровные дети Христа», «Психолого-религиозный дом для каждого» и все в таком роде. Действительно, чувствовалась разница и, неудивительно, что таких не зарегистрировали официально. Повесь они вывеску, люди бы крестились и обходили за километр. Были и примерные адреса подпольных организаций. Неужели они прямо там и находятся?
Зазвенел телефон, что заставило Семена чуть вздрогнуть и оторваться от изучения непонятных бумаг.
- Слушаю.
- Товарищ майор. Дежурный. Тут к Вам дама пришла, очень хочет видеть.
- А что за дама?
- Не хочу расстраивать, но она – журналистка. А зачем пришла – не говорит.
- Она и не скажет, даже если я спрошу. Ладно, сейчас спущусь.
Только этого не хватало. Насколько быстро распространяется информация в нашем городе? Надо будет эксперимент как-нибудь провести – в одном конце сказать, что завтра землетрясение будет, потом в другой поехать и ждать – как дойдет. Делать было нечего, пришлось отложить бумаги и спускаться к прессе. По рекомендации руководства игнорировать журналистов всех мастей нежелательно дабы не вызвать нарекания в ограничении свободы слова, но и не болтать лишнего.
Возле окна у дежурной части стояла брюнетка с распущенными волосами чуть ниже плеч в средней длинны серой юбке, подчеркивающей стройную фигуру и белой деловой рубашке. В целом вид ее был очень деловой и строгий, соотносящийся, как минимум, к статусу бизнес-леди. На согнутой руке висел небольшой пиджак, а в другой руке она держала миниатюрную сумочку. В отражении стекла Семен успел разглядеть правильные черты лица. В целом создавалось впечатление, что войны полицейских с прессой не будет. Как же она собирается интервью брать без всякого там оборудования или, на худой конец, планшета? В эту маленькую сумку что ли сложила все? Возраст определить было трудно, но, по всей видимости – не студентка, значит нужно было готовиться к допросу.
Сам не зная почему, подходя к ней, Семен взглянул на висевшее на стене зеркало и поправил волосы.
- Колян, ты бы хоть предупредил, что она такая, я бы галстук надел, - бросил он дежурному. Тот одобрительно кивнул.
- Добрый день! Майор Серпухов Семен Сергеевич. Чем могу быть полезен?
Брюнетка повернулась, чем привлекла внимание не только дежурного, но и всех присутствующих в фойе отдела, в том числе конвоируемых задержанных. Смотреть было на что. Молодая женщина с прекрасными чертами лица в строгой форменной одежде с белоснежной рубашкой среди серых сотрудников полиции в обшарпанном здании. Это безусловно привлекало внимание.
- Здравствуйте! – сказав это негромко, она на секунду замолчала, рассматривая майора. После сканирования глазами с ног до головы продолжила, - меня зовут Ориана Олеговна Фролова. Очень прошу, говорите мне просто Ориана. Рада познакомиться.
Промолвив это, она протянула тоненькую ручку с золотой цепочкой Семену. Тот сначала сконфузился, не ожидав такого развития событий, но потом взял себя в руки и под завистливые жадные взгляды коллег принял рукопожатие.
- Я представляю издательский дом «Пресс-М», по поручению руководства хотела бы взять у вас интервью в связи с созданием нового подразделения в нашем городе. Когда вы могли бы уделить мне полчаса? Можно провести нашу встречу в рабочем кабинете, в нашем офисе либо в нейтральном месте по вашему усмотрению.
Такого развития ситуации он, в принципе, ожидал и немного боялся. После того, как разделся с женой несколько лет назад, Семену несколько раз приходили в голову мысли о создании новых отношений с женщинами. Сделать это, однако, было не так легко. Постоянные ночные дежурства, ненормированный рабочий день, звонки в любое время суток и прочие атрибуты работы в современной российской полиции не устраивали никого. С другой стороны, его работа стала с годами неотъемлемой частью жизни. И не то, чтобы это нравилось, но значительно успокаивал тот факт, что он не должен объяснять кому-то, что задерживается на работе, почему посреди ночи идет в отдел на вызов и почему синяк под глазом вместо дорогих мужских духов стал привычным делом. Бывшая супруга, тем временем, собрав детей, укатила в деревню к родителям, изредка позванивая по праздникам.
Сейчас Семен смотрел на эту красавицу, которая была моложе его всего-то на десяток лет, и думал, а не послать ли к черту вообще эту работу, заняться более спокойным делом и по выходным выезжать на пикник и ходить в кино. Останется время и на посиделки вечером перед телевизором и на встречу с тещей, а там, соответственно, и на застолье с тестем.
Нужно было как-то реагировать на вопросительный взгляд Орианы Олеговны.
- Дайте подумать секундочку, - случайно вырвалось у него. И тут он сам задумался, над чем собирается думать – над временем и местом проведения рабочей встречи или над более далеко идущими планами. Вспомнив, что на сегодня больше нет запланированных идей, Семен решился оставить свою до сих пор непонятную деятельность на завтра.
- Ориана Олеговна, простите, Ориана. Что если насчет сегодняшнего вечера, ну или прямо сейчас мы побеседуем? Удобно будет?
- Да, конечно, - удивилась она столь неожиданному ответу, - прямо здесь?
- Нет, боже упаси. Пока есть возможность покинуть эти стены, нужно воспользоваться. Да и не могу я Вас вот так здесь посадить и разговаривать, - он потихоньку вошел во вкус и стал подыгрывать. Недалеко есть уютная веранда, там готовят неповторимый кофе, там предлагаю и расположиться. Как Вам?
- Согласна – она сказала это так, будто Семен делал ей предложение.
Пропустив вперед даму, они вышли из управления и направились вниз в сторону кафе. Походка журналистки была такой, будто она стремилась идти на подиуме и вовсю сосредоточилась на этом. Профессиональный взгляд майора отметил, что, скорее всего, в жизни она и ходит не так, и одевается. Здесь же она старалась произвести впечатление и преподнести себя как компетентного специалиста в области журналистики.
Не стоило говорить о том, что села она за столик, положив ногу на ногу и приняв правильную осанку. Из маленькой женской сумочки она извлекла крошечный блокнотик и позолоченную на вид ручку с пером. Такие аксессуары мало где встретишь в обычной жизни, но для Семена, как для оперативника, такие детали сразу бросались в глаза. Он вспомнил, как в свою молодость, в школе их заставляли писать перьевыми ручками. Все ученики постоянно были в чернилах, в тетрадях – кляксы, а в рюкзаках – вылитые чернила. Сейчас – другое время, и ручками такими уже никто не пишет.
- Семен Сергеевич, - начала Ориана, - я представляю наше издание «Пресс-М», но сейчас, знаете ли, пришла к Вам с не совсем официальным визитом. Понимаю, что новая должность для Вас – действительно новая, поэтому вряд ли я смогу услышать яркие истории из оперативной деятельности только что созданного подразделения. Моя основная задача на сегодня – установить, так сказать, контакт на ближайшую перспективу. Ведь все равно, так или иначе, Вам предстоит общаться с моими коллегами, когда появится то, что можно рассказывать по долгу службы. Лучше, если я буду Вашим пресс-центром, ну хоть на первое время. Кроме того, признаюсь честно, я недавно в журналистике, только в прошлом году институт закончила. Поэтому работа над определенным проектом, тем более успешная, будет значительным шагом по карьерной лестнице. Почему-то мне кажется, что у меня получится, а Вы мне в этом поможете. Простите, что думаете?
Семен, действительно думал. Контакта она с ним хочет, видите ли. Ситуация сводилась к тому, что студентка-выпускница стремиться завербовать майора милиции с многолетним стажем оперативной деятельности в информаторы для прессы. И как нужно реагировать на все это?
- понимаете, девушка. Ориана, кажется?
- Да.
- честно говоря, не до конца понимаю, о чем речь. Да, у нас создан новый отдел – подразделение «С», руководителем которого меня назначили. Никто до конца не понимает, чем будем заниматься. Что же касается прессы – я только по телевизору журналистов видел, ну и теперь Вас вот. До сих пор я работал в такой сфере, что любая информация разглашению не подлежала, но теперь что-то и генерал наш – Вы тоже заладили о пресс-конференциях.
- Да, я забыла Вам сказать кое-что, - деликатно прервала Ориана, - наш редактор встречался как раз с вашим генералом с просьбой делиться подробностями Вашей именно работы. Знаете, что тот ответил. Руководитель управления обещал всяческую поддержку для объективного освещения деятельности подразделения «С».
Ориана Олеговна, сказав это, сложила руки под подбородком, пристально взглянула на Семена с победной улыбкой на лице.
- Ох уж этот генерал, как ему хочется меня втянуть куда-то. А знаете, почему меня туда поставил – говорит, своего, мол, надо человека. Ориана Олеговна, простите, Ориана, давайте так поступим. Вы номерок свой оставьте, как чего я наберу Вам сразу.
- Я отлично знаю этот фокус, - доставая из сумочки безупречно белую визитку с золотистым тиснением, с той же улыбкой сказала журналистка, - Вы никогда не позвоните и ничего не скажите. Возьмите визитку, но знайте, я просто не отстану. Очень надеюсь, что мы с Вами поладим.
Она встала из-за стола и вновь протянула свою ручонку. Семен при этом впервые улыбнулся и пожал ее. Беседа была окончена. Долго смотря в след уходящей девушке, майор вновь задумался о том, что есть все-таки жизнь за милицейскими стенами, ну не все же сидеть в кабинете. Он посмотрел внимательно на визитку и убрал ее в карман. Интересно, что должно произойти, чтоб набрать этот номер? 



***
Аромат кофе и свежих горячих круасан в тоне с приятной негромкой музыкой успокаивали и настраивали на расслабленный лад. Таня сидела у окна в компании новых знакомых и смотрела в окно, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, она была чрезмерно рада, что избавилась от настойчивых приставаний соседа по двору со своими вечеринками и оргиями, с другой стороны – вызывало непонимание относительно того, что нужно сидящим сейчас напротив от нее, какого черта они вмешались и притащили в это, впрочем, приятное, кафе. Она часто ходила мимо витрин данного заведения и вспоминала, как, будучи ребенком, приходила сюда с родителями и завтракали по выходным.  Сейчас же ситуация поменялась и с самим кафе, цены взлетели и оно перешло в разряд, так называемых «не для всех», да и у Тани такой возможности не было, сидя на бабулиной шее, рассиживать за кофе просто без причины.
- Пришла в себя немного? – прервал ее раздумья голос женщины напротив. Она сидела, поставив локти на стол и сложив кисти под подбородок. На шее медленно покачивался кулон в виде какого-то неизвестного символа на тонкой веревке.  Короткие светлые волосы были аккуратно уложены таким образом, что однозначно выдавали решительный вид, символизировали готовность к самым активным действиям. Рядом сидел мужчина, внимательно разглядывавший Таню, подперев голову рукой. В зубах он поигрывал открытой со стола зубочисткой.  Прибывшая в пустом кафе официантка получила от блондинки заказ в виде горячего капучино для Тани, двойного эспрессо для верзилы напротив и воды для нее самой, а также кучи всякой выпечки, приготовленной здесь же.
- Классное местечко. Я здесь в детстве любила бывать – продолжила она, - сейчас это, по-моему, лучшее место в городе, хоть прилично пекут и варят.
Они вдвоем продолжали при этом внимательно смотреть на Таню, наблюдая за реакцией. Реакция же была растерянной и непонимающей относительно причин посещения булочной.
- Почему вы ввязались и кто вы такие?
Парочка продолжала смотреть на нее.
- Ну, раз вы сюда притащили меня, значит надо чего. Имею же право спросить. 
- Ты могла бы и спасибо сказать – сказала женщина, - сейчас бы развлекалась с дружком. Я – Линда, а это – Илья. Похож, да, на Илью Муромца?
При этом Линда впервые за все время чуть улыбнулась и посмотрела на партнера. Илья же соблюдал молчание и отсутствие эмоций. Иногда он только вытаскивал зубочистку, смотрел на нее зачем-то и засовывал обратно в рот.
- Приятно познакомится, но я, видимо, пойду. Хорошо, что привезли недалеко от дома, теперь сама смогу. Раз вам обоим ничего от меня не надо, пока я не связана и арестована, удачи.
Татьяна хотела подняться, но в этот момент пришла официантка и принесла на красивом подносе заказ. Не спеша, она поставила перед присутствующими напитки в соответствии с пожеланиями, а в середине стола – большую тарелку с круасанами, кренделями, булочками с корицей и прочими сладостями. На секунду задумавшись, Таня все-таки поднялась и хотела было выйти из-за стола.
- Не торопись, Таня. Посидим, чаю попьем, - восприняла Линда, - заодно и все же расскажем, кто мы. – что будешь делать сейчас – пойдешь к бабушке обедать и в потолок смотреть?
Ситуация начала напоминать интригующую направленность. Они были осведомлены о том, как ее зовут, о бабушке, а видимо, и обо всем остальном. Откуда? И что, черт возьми, в итоге происходит? Хорошо, необходимо разобраться во всем и быстро свалить.
- Ладно, - согласилась Таня, - только если прямо сейчас не начнете рассказывать, что вам надо, уйду.
- Хорошо, договорились. Мы представляем общественный фонд, помогающий людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Знаю-знаю, таких куча и все что-то  обещают. Но у нас - преимущественно дифференцированный подход к каждому случаю, поэтому помощь будет адресной. Допустим, взять тебя. Я знаю, что твои родители погибли ужасным образом в автокатастрофе.  Соболезную тебе. Сейчас ты живешь с бабушкой по отцовской линии. Жизнь теперь так себе, пришлось отказаться от многих прежних удовольствий – походов в музеи, парки, кафе с родителями, поездок на дачу и в  столицу за покупками. Да и следить за тобой некому теперь, честно говоря, выглядишь не очень.
- Какого черта вы все изучаете? – потягивая ароматный напиток, сказала Таня. Капучино согревало и успокаивало. Допивая, она даже смирилась с наличием столь странных собеседников и пыталась получить удовольствие от общения.
- Говорю же, у нас точечный подход. Выбираем только тех, кому действительно помочь нужно. Давай так сделаем. Мы поедем, здесь недалеко до дома тебе, сама дойдешь. Вот телефон мой, - с этими словами Линда передвинула к ней салфетку с номером телефона, - будет время, набери – встретимся и поболтаем.
Верзила Илья, наконец, дожевал свою зубочистку и бросил в стакан. Вместе с Линдой они, не спеша, встали из-за столика и направились в сторону выхода. Таня посмотрела на широченные плечи мужика, потом на фигуру женщины в обтягивающих брюках и куртке. Почему-то они не вызывали отторжение у нее, несмотря на более, чем странные вид и поведение. Может, и действительно помочь хотят. Тем более, терять ей особо нечего. Несмотря на шикарную квартиру в центре города, доставшуюся ей от родителей, обстановка в ней оставляла желать лучшего. С момента ухода отца никаких изменений, кроме впрочем, ухудшения не происходила. Бабуля, хоть и старалась вовсю и за чистотой следить, и на кухне варганить, все-таки не успевала за взрослевшей внучкой, ее потребностями, интересами и меняющимися ценностями современной молодежи.  Жили они вдвоем на пенсию и пособия, при этом не то, что разгуляться не получалось, но и еле-еле сводили концы с концами. Квартира находилась в элитном районе, и платежи за нее выходили «в  копеечку»,  а возраст Тани требовал хоть незначительных, но изменений в гардеробе и уходе за собой. Добавив к этой картине появившуюся замкнутость девушки и, следовавшая за этим, потеря друзей и круга общения, картина их жизни представлялась несколько мрачной. Время от времени Таня, возвращаясь со школы, перекидывалась парой слов со сверстниками во дворе, пару разы были посиделки с парнями и пивом, но серьезного общения ни с кем так и не получалось. Теперь, она смотрела вслед уходящим Линде и Илье, которые были одеты, может и не по ее вкусу, но «с иголочки», садящимся в дорогой автомобиль и вспоминала прежнюю жизнь с ностальгией. Может, это и есть этот луч света, который должен изменить ее превратившуюся в черт знает что жизнь? Таня поймала себя на этой мысли и заметила, что крутит в руке опустевшую чашку. Напиток был, несмотря на свою простоту, очень вкусный и дорогой. Жаль было покидать это место, но сидеть одной за пустым столом смысла больше не было.  Она взяла куртку и побрела домой к бабушке, которая, наверное, приготовила ее любимый суп. Придется сейчас рассказывать о школьных успехах и слушать истории из жизни тридцатилетней давности.

***
Дом, в котором жил Никита с родителями, находился на краю города, в престижном района. Соседями были многие известные местные бизнесмены, политики, а также такие же научные мужи – академики и профессора. Не то, чтобы это было шикарное поместье, но сочетание вкуса и наличия инвестиций в семейную резиденцию сделали свое дело, в результате чего достаточно свободный домик семейства Усачевых превратился в чудесное место жительства и отдыха. Отец же семейства – Михаил Васильевич Усачев, будучи известным человеком в городе, а даже и, в некотором роде, в государственном масштабе, не испытывал финансовых трудностей и четко следил за тем, чтоб никто в его небольшой семье ни в чем не нуждался. Правда и за порядком на созданной им территории релакса он следил. В его обязанности, по его же собственному мнению, входило финансовое обеспечение и достойных отдых после рабочего дня. В помощь по хозяйству супруге – Ирине Александровне, впрочем, была направлена домохозяйка, женщина лет сорока, проживающая неподалеку и любезно согласившаяся помогать за определенную плату.
Главное строение на участке Усачевых представляло собой двухэтажное строение из бруса, окрашенного в красно-коричневый цвет с большими панорамными окнами на обоих ярусах. Посредине лицевой стены проходил широкий воздуховод, внизу которого располагался камин, который мог использоваться с обоих сторон – внутри дома, а также со стороны улицы. Рядом с уличной частью очага стояли несколько плетеных кресел небольшой кофейный столик.
Каждый вечер на протяжении многих лет, за исключением разъездов всем составом по отпускам, семья Усачевых, включавших в себя, собственно, родителей и Костю, собиралась вечером в столовой на первом этаже для совместного ужина. Очень редко бывало, что кто-то пропускал трапезу. Глава семейства трудился на должности, где рабочий график был исключительно нормированный, Костя был примерным мальчиком и редко гулял по вечерам, разве что так изредка, что каждый такой случай помнят все. Ну а глава домашнего очага – Ирина Александровна не работала с молодости и находилась в почетном статусе домохозяйки. Ее походы за пределы дома ограничивались бытовым шопингом и некоторыми косметическими процедурами. Встречи же со знакомыми планировались либо в дневное время, либо проходили на территории усадьбы Усачевых. Так что вечернее всеобщее собрание приравнивалось к ритуалу, за пропуск которого можно было ощутить на себе строгий взгляд Михаил Васильевича.
Сегодняшний день исключением не был, поэтому отец Никиты традиционно сидел во главе стола, ожидая ужина, в очках с развернутой газетой в руках. Никита сидел рядом и задумчиво смотрел в одну точку за бегавшей возле плиты мамой. Размышляя о событиях дня, выбивших его из обычной колеи, он не представлял дальнейшего развития событий. Придет ли Таня завтра в школу после таинственного то ли похищения, то ли эскорта? Что ей объяснять, если она спросит его о мотивах странного поведения и попытки спасения? Что будет, если Антон по дороге в школе будет его поджидать? Эти и другие вопросы крутились в голове, и необходимо было приложить много усилий, чтоб сосредоточится и начать искать ответ, хотя б на один.
- Сынок, что случилось? Ты будто ребус в уме решаешь? – отвлекшись от чтения статьи, сказал отец, - как пришли сели, ни слова не сказал. Может, в школе что не так. Семья, знаешь ли, лучшее место для решения всех вопросов. Кроме того, мы с мамкой люди опытные, в жизни повидали все, а ты вот взрослеешь на глазах, и проблемы, видимо по сегодняшнему твоему настрою, появляются другого плана.
При этом он приподнял очки на лоб и внимательно стал смотреть на Костю с вопросительным выражением. Отвечать было необходимо хотя бы что-нибудь, игнорирование было бы чревато появлением ну уж совсем дурных мыслей у родителей.
- Пап, а по номеру машины можно определить, чья она? – неожиданно даже для самого себя спросил Никита.
Поза Михаил Васильевича несколько сменилась, теперь он снял очки и положил на стол перед собой, а руки скрестил на груди и выпрямился. Он несколько секунд сидел, размышляв над вопросом, а потом сильно выдохнул.
- Так-так. А кто она?
- Она? Я вообще-то про машину спросил? – такая реакция поставила Никиту в тупик. Мысли в голове начали крутиться еще сильней. Неужели где-то прокол был, и отец как-то узнал про Таню? Нужна была срочно пауза, не то еще что-то вырвется невпопад.
- Знаешь, что, Никита, - обдумав монолог, начал отец, - я – опытный человек и многих людей вижу до того, как они начинают говорить со мной. Ну уж а тебя я знаю еще лучше. Людям свойственно сложившиеся поведение и манера общения в соответствии с их менталитетом, и это редко меняется, даже с годами. Чтоб человек сделал или сказал что-то выходящее за эти рамки, должна быть по-настоящему веская причина. Это сложилось исторически. Знаешь, почему были совершены все подвиги героями былин, сказок и даже американских фильмов? Из-за женщины. И войны тоже из-за женщин. Троянская война была из-за Елены Прекрасной, Наполеон с гордостью делился успехами с Жозефиной, а, по одной из версий, главным подстрекателем Гитлера была именно Ева Браун. Вот так. Теперь ты, который интересовался только учебой, компьютерными играми, книгами и прочим в том же духе, спрашиваешь, как пробить номер машины по базе ГИБДД. Здесь точно что-то не так, и я почему-то уверен, что виновата баба, то есть женщина. Тьфу ты, в твоем случае, надеюсь, девушка.
К концу монолога Михаил Васильевич слегка покраснел, войдя во вкус красноречия, и даже в пылу взял и снова кинул газету. Но это, скорее, не походило на отчитывание сына, а больше на праведную беседу в критических тонах.
- А я тебе говорила, что когда-нибудь встанет этот вопрос, - хотела было присоединиться к беседе Ирина Александровна.
- Ты только не вмешивайся, иди вон котлеты, небось, горят – сгоряча бросил глава семьи, - только тебя не хватало в мужском разговоре.
Никита сидел и молчал. Он не представлял, что первый небольшой секрет ему не удастся скрыть от родителей. Да ведь и секрета-то пока не было. Дальше не знаешь, с кем и советоваться. А может отец и не против вообще его общения со слабым полом, а только помочь хочет. Круговорот мыслей не покидал, и Никита сел, положив локти на стол и подперев голову. Что ответить, он не знал, поэтому молчал. Но реагировать на разговор как-то было нужно, поэтому пришлось поднять тяжеленную от раздумий голову и посмотреть на отца. В Михаила Васильевича, смотревшего также в упор на сына, читались одновременно вопрос с разъяснениями и гордость от собственной эрудиции и умения передавать мысли.
- Ну да ладно, сынок, - продолжил восседающий гордо глава семьи, - ты можешь не отвечать, в принципе. Я, знаешь, даже и понимаю тебя. У тебя возраст такой, чувствую, что по-мужски с тобой скоро разговаривать начнем. До сих пор я как к ребенку к тебе относился, а сейчас смотрю вот – вырос ведь мальчик-то уже.
Ирина Александровна с ложкой в руке и в фартуке на талии повернулась и хотела что-то сказать, но, увидев при этом на себе строгий взгляд супруга, тут же передумала и вновь обратила внимание на плиту с ужином.
- Ну а что касается твоего вопроса, понятия не имею, зачем тебе это понадобилось, но это правда серьезно. Кроме дядь Саши тебе никто не ответит на этот вопрос, но, сразу предупреждаю, я просить его не буду об этом. Надеюсь, ты понял мою позицию. Знаешь, еще что. Я очень рад, что ты начал по-взрослому спрашивать. Все, хватит теперь о делах. Ира, ну долго нам еще тут сидеть?
Мама Кости, вдохновленная, что на нее, наконец, обратили внимание, еще быстрее забегала вдоль кухни и обратно.
- Все, мальчики, уже накрываю. Может вам и рюмочки поставить. Я, каюсь, подслушала, что Костя вырос уже. Как отец с сыном посидите!
- Давай, конечно, - обрадовался Михаил Васильевич, вдохновленный идеей супруги.

***
Это было очень странное место даже для тех, кто многое повидал. Ближайшие соратники Россина - Линда и Илья никогда не понимали, как босс сумел отыскать такой огромный бункер, а потом превратить его в нечто подобие своей мистической резиденции. Это находилось за пределами города, в глубине леса. Во времена союза здесь располагалась воинская часть полусекретного типа, а в настоящее время - лишь развалины корпусов и остатки разграбленного имущества. Но вот о секретном бункере, ради которого и нужны были часть и военные, видимо, никто не знал либо давно забыл. Вход в него находился на полу, в центре одного из строений, но был завален досками, бревнами и прочим хламом так, что "посетители" просто не могли догадаться о его существовании.  В бункере что-то испытывали и что-то исследовали, как обычно делают в государстве, которое участвует в "холодной" войне, но со временем программу действий свернули, а воинскую часть расформировали.  Оборудование было вывезено, а из обстановки остались предметы мебели и несколько больших помещений с кроватями. Центральным же местом был огромный то ли зал, то ли цех размером с половину футбольного поля.  Главный инициатор создания "фонда" выкинул все барохло и на полную включил фантазию. В противоположном от входа конце он соорудил высокий постамент, больше похожий на сцену, над которым было смонтировано звуковое и световое оборудование. Также это возвышение использовалось в качестве жертвенного алтаря на случай, когда один из участников организации был более не нужен. Слева от сцены, в углу была лестница, ведущая в полукруглое, полностью остекленное помещение, будто висевшее в верхнем углу зала. Это был, так называемый "рабочий кабинет председателя фонда".  С окон, выходивших только внутрь цеха, можно было наблюдать за происходящим в зале, а посредством множества мониторов – за другими помещениями, включая туалет и душевую. В обжитых помещениях располагались несколько вооруженных охранников, а также пару десятков проживающих здесь постоянно или временно «членов общины», которые находились на обеспечении главы по разным на то причинам и выполняли различные хозяйственные работы. Кроме того, Россин в настоящее время баллотируется в депутаты областной думы, а эти как раз «проживающие» попались в самый раз – им доверено разносить листовки, клеить на столбы плакатики, а самым активным – участвовать в минингах и пикетах. Находившиеся в бункере люди были хорошо осведомлены о финансовом и физическом могуществе Россина, поэтому они были благодарны ему за содержание и, в то же время, постоянно находились под страхам мгновенной расправы. Зачастую они и сами были свидетелями таких действий в отношении недовольных, ненужных и неизвестно почему еще загубленных личностей.
Евгений Владимирович Россин, нынешний кандидат в депутаты, долго выбирал это место, а вышло случайно. Один знакомый старик рассказывал байки о существовании секретного бункера, но никто особенно не верил ему, мол, с ума вышел уж старый. А бизнесмен раз пришел к нему с бутылкой водки, посидели они и выяснились подробности существования логова. Дед в скором времени помер, а с ним и его секреты, который в серьез воспринял только один человек. Россин же по молодости закончил институт, пошел работать по профессии инженером, однако, с работой как-то не получалось. Уровень был не тот – хотелось больше власти и денег, характер уж такой был. Посмотрев на крутых деляг в городе, он, также как и многие, открыл цветочную палатку и собирал начальный капитал для большого дела. В скором времени большое дело само пришло и без вложений. По соседству жил подросток один в добротной квартире, про родителей его никто не знал – может были, а может и нет. Деньги же за коммуналку и на еду ему отправлял какой-то дядя, проживающий за пределами региона. Тут Евгений Владимирович и вспомнил своего однокурсника Васю, который еще во время учебы увлекался изобретение новых веществ и составов, так, впрочем, ради забавы. Войдя в доверие к химику, Россин разузнал, что тот работает над новой модификацией промедола, входящего в состав морфия. В итоге препарат должен был снижать реакцию мозга и центральной нервной системы человека на внешние раздражители. Химик Вася тестировал свои эксперименты на бабуле-соседке, которая вечно жаловалась на неадекватное поведение соседей. В результате жалобы прекратились, а к бабушке можно было даже в гости на чай с вареньем придти. Начинающий бизнесмен зачастил с помощью к горе-подростку с нужной квартирой, а через несколько месяцев недвижимость уже принадлежала Россину, который вскоре ее продал и получил долгожданный устойчивый капитал к развитию. Подросток же, к слову, пропал навсегда, особо его поисками никто не занимался, если не принимать во внимание заявление в полицию его дяди, которое тоже растворилось. На этом история и закончилась, а для Россина открылись новые возможности и перспективы. В течение нескольких лет подростки и одинокие люди пропадали, а, благодаря связям и влиянию развитие бизнеса шло полным ходом. Для прикрытия основной деятельности пришлось купить убыточное производсво, вложить в него средства и, впрочем, управленческие навыки Россиина смогли поставить неэффективное производство на ноги. Но теневая деятельность с недвижимостью не только осталась, но и была, своего рода, адреналином и уже не могла остановиться. Со временем нужны были помощники, осведомленные с действительным родом деятельности. Так в команде появились Линда и Илья, которые уже, в свою очередь, вербовали «головорезом» и занимались поисками жертв.
Парочка из джипа прошла в бункер тем же путем – через люк, коридоры и цех и напраилась к стеклянному кабинету шефа. Еще снизу было видно стройную фигуру начинающего депутата, стоявшего у окна со стаканом виски. На нем были традиционные черный пиджак и белая рубашка без галстука, а короткая прическа выигрышно омолаживала слегка поседевшую голову.
- Ну что? – не дав зайти, начал хозяин кабинета, - рассказывайте, что с девчонкой.
- Девочка – что надо, - перешагивая все-таки через порог, ответила Линда, - взяли ее, чаю попили. Она на все готова будет, не жизнь, а кошмар у нее.
- Наш клиент, босс, - добавил Илья.
- Что ж, отлично. Тогда разрабатывайте ее пока, ну в доверие войдите. Линда – это больше тебя касается. Через неделю у нас программка тут намечается,  я хочу, чтоб она присутствовала. А в сыром виде, сама понимаешь, нельзя.
- А что за программка? – поинтересовался Илья. Он понимал, что грязную работу доверят ему и хотел знать, к чему готовиться, - это баба с домом на окраине?
- Соображаешь, - ответил босс, посматривая на свет через бокал с напитком, - мужа теперь нет, детей у них не было, а домик интересный, да и земля там дорого стоит. Она же у нас сейчас «проживает»?
- Да, - ответил здоровяк, - как бы с лекарствами не переборщить – она иногда не помнит, где находится, мужа вспоминает все время, говорит, мол, убили его. Потом смеется и благодарит всех, что от одиночества спасли.
- С лекарствами – все норм, Вася дело знает. Это не полноценная отрава, а, можно сказать, целенаправленное успокоительное. За это не переживай. Линда, тебе тоже дело есть. Бабка этой девчонки, Тани вроде, подумай, что с ней делать будем, не хочется традиционным методом избавляться – он вроде ни при чем. Может пансионат подыскать или дом престарелых, не знаю. В общем, тебе нужно решить это.
- Сделаем, - спокойно ответила Линда. К этому времени она успела удобно расположиться на диване, положив ногу на ногу. Она смотрела на свои ногти, будто искала изъян. Линда привыкла к различным поручениям Россина независимо от их содержания. Присоединившись к команде, она прекрасно понимала, что это не работа секретаршей и, рутинных поручений не будет, - есть одна идейка, с бабулей проблем не будет.
- Вот и лады. Тогда сегодня отдыхайте, а завтра за работу. Давайте – валите отсюда, мне поработать надо.
Они привыкли к бесцеремонному тону Россина и воспринимали его уже как должное. Его твердый характер позволил создать темную империю в маленьком городке и подчинить себе все основные административные и властные структуры, что, в свою очередь, давало еще большую власть и ощущение превосходства и безнаказанности. Что за работа в бункере – не знал никто. Бизнесмен садился за ноутбук и что-то там делал. Бункер, к слову, был оснащен достаточно современно. Здесь были интернет, многочисленные камеры наблюдения, система доступа и охрана периметра. При приближении к территории базы срабатывали датчики движения, информация передавалась в комнату охраны, а также напрямую в кабинет Россина. За все время существования бункера к периметру практически никто не подходил. За исключением животных всех мастей несколько лет назад камеры и, так называемые, ловушки обнаружил лесник, работа у него такая – знать каждое дерево как растет. В результате во избежание огласки пришлось вмешаться самому Россину. Благополучно лесник забыл о существовании бывшей военной базы под угрозой расправы, а, кроме того, и следил, чтоб посторонних близко не было.

***
За окном школьники младших классов гоняли мяч, дворник ходил во дворе с метлой и светило солнце. В углу оконной рамы паук не спеша плел свою паутину в поисках жертв. Никита стоял у подоконника и смотрел на всю эту картину. Он смотрел на грязное стекло и особо не обращал внимания на активность вокруг. В голове был круговорот мыслей, выводящий его из привычного ритма жизни, только вчера еще был занят уроками и необходимостью преодолевать путь в школу и обратно, а сегодня голова была занята предстоящим взглядом с Таней, машиной с бандитами, Антоном и подозрениями родителей. Как нужно правильно разговаривать с одноклассницей, не покраснев несколько раз, и как позвонить дядя Саше насчет машины – придется ведь объяснять, что к чему. Эти и другие вопросы не давали ему покоя с прошлого вечера.
- Чего надо? – прервал его размышления голос за спиной.
Никита обернулся и увидел Таню, смотревшую на него вопросительным взглядом. Вид ее был таким, как и в последние годы. Неброские джинсы и футболка, старенький рюкзак за спиной и что-то подобие прически в виде хвоста волос сдази. Вот и началось. Теперь уж придется как-то выкручиваться. С другой стороны, не нужно от нее бегать и прятать глаза. В голове панически перебирались варианты ответа. Это были самые долгие несколько секунд в его жизни. Вначале он поднял голову и на мгновение посмотрел на девушку. Этого было достаточно, чтоб даже в его возрасте понять многое. С одной стороны, была видна неприступность и жесткость, требование ответа и непримиримость к вторжению в драгоценное личное пространство. С другой стороны, слегка усталые глаза говорили о невозможности продолжения борьбы и смиренностью с участью изгоя. Опустив взгляд, Никита боковым зрением все-таки мог наблюдать проходивших мимо школьников – парней, смотревших на них, и, обсуждавших диалог со стороны, и девчонки, закрывающие рукой насмешку. Все проходили мимо с непонимающим видом, теряясь в догадках, что же может объединять эту парочку. Заметив паузу, Таня лишь слегка повернула голову в сторону, ожидая хоть какого-то ответа. Впрочем, каков бы он ни был, это было неважно. Ей нужно было лишь высказать недовольство вмешательством в личную жизнь какого-то мальчика-паиньки.
- Ничего, - негромко, смущаясь, ответил Никита, - вот домашку повторяю. Говорят, сегодня может контрольная по литературе будет. Вчера не успел.
- Хватит. Что тебе от меня надо? Какого черта следил за мной.
Взгляд девушки при этом стал еще серьезней. Ситуация принимала непривычно взрослый оборот, который ставил Никиту в тупик. Он до сих пор лишь с подростками общался по поводу игр и учебы, а тут по-взрослому что-то отвечать нужно было.
- Да не следил я, просто мимо проходил вчера, вот и увидел вашу ссору. А с тобой все нормально было? Вроде ты не знала этих, ну на джипе…
Он сказал это, сам себе удивляясь, при этом покраснел еще больше так, будто после этого его должны наказать.
- А тебе какое дело, знала я или нет? Будто я не догадываюсь, что ты не в этом районе живешь и из дома без лишней причины не выходишь никуда, может, если только за батоном для мамочки, заучка чертовый. Не лезь в мою жизнь – сам видишь, что там происходит. Думаю, мы поняли друг друга.
Сказав это, она повернулась и уверенными шагами пошла по коридору. Никита остался стоять на месте, обдумывая произошедшее. Ну, во всяком случае, одной проблемой меньше стало, поговорил с ней, если можно так сказать. После такого, правда, не представлялось, как можно снова наладить контакт с Таней. Ну а если взглянуть по-другому, не все потеряно – про жизнь свою все-таки заикнулась, что-то есть внутри хорошее.  Остается только ждать подходящего момента и надеяться на папиного друга с номером машину – вдруг что прояснится. Хоть сделать это и не так легко – звонить дяде Саше с такой просьбой приравнивалось к сдаче экзамена на взрослость.
Никита зашагал к кабинету вслед за одноклассниками. Осталось на сегодня только избежать стычки с Антоном, хотя может он в больнице или дома отлеживается со сломанным носом. Вечеринка-то вчера, видимо, не состоялась. Зато, подходя к школе, он увидел в стороне Настю, подругу Антона. Настроения у нее совсем не было, что подтверждала нервно брошенная сигарета. Таким образом, день можно считать удачным, остаток дня можно посвятить учебе.
Уроки прошли как и всегда, и учащиеся поспешили покинуть классы. Сомнения рассеялись с выходом на улицу – Антона рядом со школой не было, одноклассница Настя, быстро закупив еще с порога школы, быстрыми шагами пошла подальше от учебы, а вокруг светило солнце и, все радовалось жизни. Никита успокоился и тоже зашагал в сторону дома. Можно спокойно пойти пешком и подумать над реализацией дальнейших планов. Главный пункт саморазвития, связанный с активным поиском девушки, заходил в тупик, однако, желание его реализовать было большое, поэтому останавливаться на первом препятствии смысла не имело. Тем более, что крошечный проблеск надежды в глазах Тани все-таки промелькнул.
Его размышления о самоспасении прервал неожиданный факт. Через дорогу от здания школы был припаркован черный джип. В глаза он бросался ввиду своих огромных размеров, черных затонированных стекол, из-за которых невозможно было определить находящихся внутри людей, а также от того, что рядом стояли лишь пару отечественных автомобилей и невзрачных седанов. Никита на секунду остановился при виде джипа, но потом понял, что привлечение внимание в текущей ситуации недопустимо, верзила, ведь, уделавший Антона, может и заметил его у подъезда Тани. Между основным зданием и забором перед дорогой располагалась небольших размеров трансформаторная подстанция, окруженная деревьями. Никита, максимально стараясь не привлекать внимания, прошел за будку, обошел ее с другой стороны и прислонился  к стоящему рядом со стеной дереву. Так, получился своеобразный наблюдательный пост. Правда если долго придется сидеть здесь, можно привлечь внимание учеников или преподавателей, тогда придется объяснять чего он тут сидит. Пока Никита занимал оборону, он заметил, что номер привлекшего его автомобиля совпадает с тем, что был во время произошедшей накануне стычки. Долго сидеть все же не пришлось . Со стороны передней пассажирской двери вышла женщина, впрочем та же, что и была накануне. Сейчас она была одета в дорогие светлые джинсы, белую обтягивающую майку и такую же кожаную куртку. Лицо ее излучало полную удовлетворенность ситуацией и каменную уверенность. Дама обошла танк и направилась через дорогу к школьной калитке. Никита выглянул из укрытия и увидел Таню, направляющуюся к выходу. Она встала на месте, когда увидела встречающую ее женщину, но потом, видимо, поняла, что диалог неизбежен и продолжила движение. Встреча произошла на тротуаре около проезжей части, по эмоциям был видно, что обе общающиеся были довольны встречей и даже слегка улыбались. После нескольких минут разговора Таня и дама из джипа нежно пожали друг другу руки и, как показалось, в радостном настроении разошлись по сторонам. Джип рванул с места под завистливые взгляды прохожих, а Никита пытался незаметно покинуть наблюдательный пункт. Ситуация становилась все более запутанной для его молодого ума, что связывает его одноклассницу с потенциальными бандитами и что ему делать для привлечения ее внимания. Он даже представил, как будет разговаривать с терминатором, который сидит за рулем в машине, от одной мысли этого становилось страшно. Единственная мысль, которая приходила в голову, это необходимость звонить дядя Саше и сердобольно просить проверить джип по номеру. Придется, конечно, объяснять, зачем и почему это, но сделать уже стало необходимо. Также было неизвестно, что это даст, но попытаться было нужно, вдруг что-то и станет понятно. Делать дома это было крайне опасно, можно привлечь внимание родителей, поэтому сделать необходимо было на нейтральной территории. Расположившись на ближайшей скамейке, Никита стал копаться в недрах своего телефона, дабы найти заветный номер. Он у него точно был, потому что пару раз приходилось набирать, когда у отца не было телефона под рукой и пришлось арендовать его у Никиты. Руки начали немножко дрожать и, сам забыв про себя, он начал вслух проговаривать предстоящие фразы, которые придется сказать. Никита еще раз глубоко выдохнул и нажал заветную кнопку вызова. Абонент взял телефон практически сразу после установления связи.
- Дядя Саша, добрый день! Это Никита, сын Михаил Васильевича.
- Привет, дорогой, узнал по голосу. Как учеба, как батька?
- Спасибо, все хорошо. Дядь Саша, у меня к Вам вопрос есть, только я хочу, чтоб папа не знал.
- Так, это уже интересно. Вижу, Никит, что взрослеешь. Как раз у меня перерыв обеденный, есть время с тобой по-мужски поговорить. Рассказывай, что стряслось.
Почему взрослые сразу понимают, что то-то так или не так? Голос взрослого собеседника поменял тон и принял несколько более серьезный оборот. Но все равно у дяди Саши была невероятная способность все самые сложные вопросы переводить в более легкий лад.
- Да не знаю, как и сказать, - начал Никита. Но раз уж он затеял это и смог позвонить, нужно идти до конца, - у меня есть номер машины, а я хочу узнать, чья это. Можете помочь мне? Говорят, только Вы сможете?
- Так так так. Это очень интересно.
В разговоре образовалась пауза, от которой у Никиты пробежал холодок по спине. Что сейчас будет и что ответит дядя Саша? И что скажет отец, когда узнает о делах сына? Все эти вопросы в секунды промелькнули в голове.
- Послушай, Никита. Вижу, что ты хочешь показаться взрослым, но я ведь знаю тебя отлично. Не представляю, зачем тебе это нужно. Вообще-то, по роду деятельности я часто провожу такие манипуляции и нахожу всяких идиотов по номеру машины. Такая уж работа. Ну и что мне делать с твоим вопросом? Давай так поступим. Я сделаю это для тебя, если расскажешь, для чего тебе это нужно. Договорились? А если нет – тогда, извини, не смогу помочь. Что скажешь?
А что тут было сказать. Что девушка понравилась, а она ездит с кем-то на машине? Ну это по-детски. Что ее украсть хотят? Вроде неизвестно пока. Молчание затянулось и нужно было срочно что-то говорить.
- Эх. Договорились, дядя Саша. Я драку видел со своей одноклассницей, а потом приехали люди на этой машине, очень на бандитов похожи – мужчина и женщина, и забрали ее, ну одноклассницу. А сегодня вот опять у школы виде. Там джип такой большой и черный. Мне кажется, что что-то они затевают, вот и хочу Таню предупредить.
Никита выдохнул, не поверив, что смог сказать это. Собеседник слушал внимательно, это ощущалась по размеренному дыханию в трубку и негромкому перебиранию пальцев на столе на другом конце. Теперь была очередь Никиты ждать, и это несколько тревожило его, реакция дяди Саши могла быть какой угодно.
- Значит Таня, одноклассница, да? Знаешь, я в твоем возрасте тоже все делал, чтоб девчонкам понравится. В десятом классе я даже на танцы пошел, чтоб одной девице угодить. И это были не те танцы, что сейчас у вас – прыгают и скачут. Мы парами танцевали, все было элегантно и красиво. Через неделю, правда, сбежал оттуда. На да, много чего было. Ладно, к твоей просьбе. Допустим, ты узнаешь, что машина на соседа зарегистрирована, и что делать будешь? Пойдешь и морду набьешь ему? Но ведь пусть и так – он же не сделал ничего пока. Может и собирается, паразит, но пока-то что ему скажешь? А вот то, что он у школы крутится – это уже информация, да и то – косвенная. По-правильному, ты мне должен сообщить это, что и сделал, а я – принять меры. Как-то так. Понятно, Никита?
-Да, дядя Саша.
- Но. Тут есть но. Ты – сын моего хорошего друга, поэтому для тебя можно исключение сделать. Дай мне времени немного, а я тебе наберу потом. Только очень прошу тебя! Я знаю, ты – хороший мальчик и ведешь себя нормально, прошу ради всего святого – никуда не лезь и не играй в детектива, чтоб никакой инициативы. Я обещаю ничего не говорить отцу, только, запомни только, если что-то учудишь – я тебя, конечно, вытащу из любого места, но потом мало не покажется, да и с отцом уж разговор будет. Теперь все, пойду работать, а ты жди, позвоню потом и запомни – никуда не лезь!
Последние слова прозвучали уже на таких тонах, что Никита, даже если б и собрался что-то делать, тут же бы передумал. Ясно дело – некуда лезть, не с гориллой-водителем же этим драться, да и Татьяне даже уж сказать нечего. Делать было нечего, нужно было домой, а то мать опять звонить будет, чего со школы застрял.
Не успел Никита встать со скамейки и направиться в сторону, как зазвонил телефон – на экране было «Дядя Саша». Вот это номер! Неужели так быстро все или забыл спросить чего!
- Никита, черт бы тебя подрал, - заорал буквально звонящий. С этих слов хотелось провалиться под скамейку и выглядывать потихоньку, нет ли кого, - ты хоть знаешь, чья это машина?
Да, дядя Саша или забыл о сути вопроса или был очень зол. Конечно Никита не знал этого, поэтому и обратился за помощью. Но сейчас было не до сарказма, тучи сгущались.
- Нет.
- Так вот я тебе по большому секрету скажу – Евгения Владимировича Россина, слышал, небось, о таком. Если по какой-то странной причине ты о нем не слышал, то сообщу – это кандидат в депутаты областной думы, а по совместительству – бандюган и главный мафиози города с коррупционными связями во всех основных госструктурах. Умоляю тебя, Никитка, держись подальше от этих историй с машинами, девчонками и прочим. Чем-нибудь другим займись, ну не знаю, футболом или рыбками, только близко не подходи к этой машине и вообще выкинь все то, что ты мне рассказывал из головы. Навсегда. Ты слышишь?
- Да, слушаю, - Никита громко выдохнул то ли от того, что он смог что-то сделать по-взрослому, то ли от бесперспективности дальнейшего общения с Таней, - обещаю, все будет хорошо.
- Вот и молодец! Отцу привет передай, впрочем, не нужно, а то узнает о нашем разговоре. И еще, Никита, ты ели что обращайся, я ведь как свой родной помогу. Все пока.
На этом разговор прервался, а Никита еще долго сидел на лавочке, обдумывая происходящее. Что это такое получается? Бандиты зачем-то спасают Таню от дворовой шпаны, а потом приезжают за ней в школу поболтать как старые друзья. Она же даже с учителями и одноклассниками не  общается, а как с этими-то получилось. Здесь явно было что-то не так, но нужно было решить, как поступить – заткнуться и все забыть, как сказал папин друг или втайне продолжать свое, так называемое, расследование и идти согласно своему новому взрослому плану. Первый вариант был мене привлекательным и подходил более девчонкам, ну или, на худой конец школьникам средних классовс, а вот второй – был рискованным, цеплял и сулил кучу приключений и драгоценного взрослого опыта. Выбор был очевиден, но дальнейшие шаги требовали тщательного осмысления.

***
Ежедневное совещание в управлении прошло в стандартном режиме, были озвучены сводки по кражам, угонам, появились новости о пропавших людях, были даны указания начальникам подразделений. После планерки новоиспеченные сотрудники подразделения «С» поднялись в свой кабинет. К тому времени на двери уже висела магическая табличка «Отдел С», что непосвященному человеку ничего не говорило. Впрочем, непосвященные до сих пор это помещение не посещали.
- Виктор Николаевич, - начал майора Серпухов, - ты вообще как к религии относишься? У нас ведь теперь работа такая – в сфере, так сказать, духовных отношений.
- Товарищ майор, ну как. В церкви иногда бываю – на свадьбах и похоронах, как все. Крестили меня когда маленьким еще был, даже и не помню этого, крестик с тех пор есть, но как-то не нашу. Никакой религиозной замороченности нет. Получается, вроде как нейтрально. Честно говоря, со священником никогда не разговаривал, по телевизору только видел, какие у них манеры говорить – аж страшно представить, как общаться-то с ними.
- Настоящий ментовской подход, правильно. Нам нужно работать независимо от религиозного, властного и социально-общественного влияния, занимать, так сказать, независимую позицию. Но здесь вот ведь какая штука – отдел наш работает в сфере религиозно-нравственных отношений, придется и касаться поповских тем. Мне тут прислали документик, Витя, придется тебе поработать с ним для начала,  чтоб включиться в работу, ну и ознакомиться все-таки со сферой. В целом, так – у нас в городе, оказывается целая куча организаций религиозного толка. Так тут вот в чем вопрос-то: есть, оказывается зарегистрированные, а есть – сами по себе какие-то бездельники собираются и что-то там колдуют. Если с церквями и соборами, которые даже в телефонном справочнике есть, все понятно, то внимание надо обратить на нелегальных шаманов и колдунов. Самый большой вопрос здесь такой – что значит обратить внимание? Это нам не объяснили, но моя мысль такова. Программа минимум звучит как профилактика, предотвращение и выявление экстремистской деятельности, ну а максимум – нужно выявить, кто из них причастен к убийству двух городских девиц – недавно и в прошлом году. Архивные дела по ним нам доступны в любое время. Вот такая у нас с тобой культпрограмма. Тебе нужно это пока взять на себя, а я вот новоиспеченным материальчиком займусь – бабуля звонила, еще и в нашем подъезде живет. На горячую линию еще звонила, теперь не отвяжешься, мол видела молодежь во дворе в черной одежде, с крестами и свечками. Хочешь не хочешь, а проверят теперь придется. Да, еще, как закончишь с, так сказать, нелегалами, сходи к батюшке в собор на площади, потолкуй с ним, что он думает по поводу нечисти, ереси и всего этого сбора, который не по понятиям ритуалы проводит.
Виктор слушал начальника и вспоминал, как в розыске работал – в засаде сидел, ловил преступников, там хоть понятно все было. Ну а тут что. Хоть и с Семеном Сергеевичем приятно было работать, но чтоб еретиков на чистую воду выводить – это было как крестовый поход на уровни полиции.
- Не могу сказать, что все понятно, товарищ майор, но будем вникать в тему, что делать.
- Вникай, Виктор, вникай. Независимо от того, как ты по подвалам будешь лазать, помни, что через неделю нам с тобой первый рапорт писать надо. А для этого нужно, чтоб было что писать. Постарайся добыть побольше названий, имен, ну и подробностей – что и как они там делают. Конечно, не только отписки надо, надо искать связанные с этим статьи наших любимых кодексов.
Старший лейтенант взял многостраничный список, сделал себе копию и погрузился в изучение экзотических названий и адресов, дабы составить маршрут и график изучения новых религиозных направлений. Майор Серпухов тем временем набирал телефон бабки, звонившей со своими подозрениями.
- Марфа Михайловна, добрый день. Вас беспокоит майор полиции Серпухов Семен Сергеевич, начальник отдела по борьбе с преступлениями в сфере религиозных отношений, - сказав это, он сам почувствовал, как смешно и нелепо звучит его должность, - звоню Вам по обращению, которое оставляли на горячую линию. Можете вкратце рассказать, что произошло?
- Ой, конечно могу милок. Каждый вечер детки собираются у нас во дворе, ну как детки, для меня они детки – лет семнадцати. Мне из окна их видно хорошо, они все в черное одеты, а на шеях какие-то знаки дьявольские висят. Собираются они, значит, в круг в углу и что-то там колдуют. Я раз, милок, мусор пошла выносить и мимо них проходила. Кошмар-то какой – девки намалеванные с темной помадой и черными глазами, а парни – сами как девчонки, только выше. Уж не знаю, что они делают, но нечистой силой от них тащит. Ты приходи вечером, майор, сам да поговори с ними, по-отцовски да по властному с ними побеседуй, авось и голова-то на место встанет у них.
- Понятно, Марфа Михайловна. Адресок продиктуйте мне Ваш и где ребята эти собираются.
Семен Сергеевич аккуратно записал на листе все,  что сказала собеседница, хотя адрес и так знал, обещал принять меры и повесил трубку.
- Черт побери, если все пенсионеры сейчас начнут про нечистую силу рассказывать, мне тут рабочего дня не хватит. Вить, ну что там у тебя? Сколько времени надо, чтоб по списку пройтись?
- Да думаю, за два-три дня управлюсь. А начну сегодня – тут недалеко один адресочек как раз. Пойду, товарищ майор, на связи.
- Давай, Вить.
На молодежный шабаш можно было заскочить и вечером, поэтому майор решил посвятить остаток дня изучению старых дел об убийствах девушек, которые надо было каким-то чудесным образом связать и местными сектами.
Как ни крути, а это были «глухари». Ну да, девчонок нашли, налицо – насильственная смерть. Личность установлено только голове и лицу. Интересным фактом являлось то, что тела их в обоих случаях собирали по кускам будто кто-то взял их и порвал пополам. Смерть наступила мгновенно, но отчего, когда и где – никто не понимал и особо не хотел, по истечении срока дела закинули в архив и забыли. Дело было сложное, но разбираться придется.
- Виктор Николаевич, - обратился майор уже официально. Весь его тон показывал сейчас исключительно деловой вид, - все понятно тебе?
- Да, Семен Сергеевич!
- Вот и славно. За работу!


ЧАСТЬ ВТОРАЯ

-Привет, химикам! – восторженно произнес Россин, с улыбкой заходя в лабораторию – как тут у нас, кислород с водородом сходится?
Входящий излучал удовлетворение от своей деятельности и был в прекрасном настроении. На нем были, как впрочем, и всегда строги брюки и белоснежная рубашка. В поприще химика всегда было жарко, поэтому бизнесмен снял пиджак и слегка закатал рукава. Так его вид еще более напоминал хозяйский, свободный и расслабленный.
- Сходится, босс. Послушайте только внимательно. Я сделал точную дозировку для достижения нужного Вам эффекта. Люди будут хорошо управляемы, позабудут о своих причудах и проблемах и готовы будут пойти куда угодно. Только, еще раз повторю, только не устоит увеличивать норму, даже если кого-то наказать надо, во всяких там ваших тяжелых случаях и для прочих экспериментов. В веществе, которое  я использую, поменян молекулярный состав, и оно не такое, как задумывалось его создателем. Мною же создано под конкретные поставленные цели.
- Не переживай, все нормально будет. Их кормят триджы в сутки, добавляя твой состав. Кто добавки хочет – перехочет. Ты мне вот что лучше скажи. Раз ты такой башковитый, чего ты делом не займешься? Ну работал бы в каком-нибудь институте, профессору помогал и мышек бы мучал – красота, спокойно и открыто. А то вот взялся всякие гадости разводить.
- Да думал я об этом. В этом мы как раз с Вами похожи, босс. Вот вы – почему не занимаетесь бизнесом и политикой – там же и кабинет чистый и все официально, ну секретарша, совещание и все такое? Позвольте, отвечу – да потому что это рутина, такое можно годами делать и не заметить, как жизнь пройдет. А вот что-то придумать, чтобы не укладывалось в привычные рамки – это, как говорится высший пилотаж, от этого жизнь чувствуешь. Но вот и у меня – еще со школы, на уроках по химии я с открытым ртом сидел, как интересно было, а потом думал, а что будет если по-другому. С того момента и получаться стало, я раз стол чуть не сжег, когда лабораторную делал – вместо одного реактива другой добавил, правда, прочитал про него сначала и разобрался что к чему. Ну интересно ж было! После этого дома себе понакупил всяких колбочек и палочек и увлекся этим. Там можно было развернуться – преподы не видят, а родители внимания не обращают, типа ребенку интересно, пусть занимается и учится. Потихоньку и пришел к этому, первым «клиентом» соседка была, которая достала весь подъезд своим нытьем. Если всерьез, то химия сегодня – мощь. Много материала интересного есть, с которым работать можно. Знаете, босс, если не смотреть на все эти запреты на вещества и уголовный кодекс, я бы свою персону на государственные гранты номинировал. Вот мучаются наши умы как изобрести лекарство от того или сего, вопрос-то плевый, только исследований не хватает, а так все можно придумать. Ну боятся они на людях эксперименты проводить, сядут ведь. Знаете, почему медицина в Германии на высшем уровне? Да потому что немцы во время войны не чувствовали недостаток подопытных, а врачи и радовались – попробовали, не пошло, помер человек, давай другое.
Вася так разошелся, что к концу речи снял большие очки и вытер вспотевший лоб. Он постоянно один возился с книгами и растворами, так что повод выговориться был, и решил использовать по полной программе.
- Ладно, хватит мне тут курса истории, ты смотри только здесь свои знания с умом применяй. И только в установленных рамках, а дома что хочешь со своей соседкой делай.
Бизнесмен еще раз обошел лабораторию, покрутил колбу с неизвестной жидкостью и достал мобильный телефон. Он сообщил водителю, чтоб готовил машину, надо и на работу ехать, избиратели ждут.

***

Телефон зазвенел в кабинете так неожиданно, что майор Серпухов тут же отогнал нагрянувший сон и приготовился ответить. За время работы нового подразделения работы было немного, да и то, нужно было самому придумать, что делать. Телефон, соответственно, практически не звонил за исключением не имеющих особой важности сообщений дежурного о предстоящей планерки, вызову к начальнику и прочей ерунды. Сейчас ему показалось, что аппарат гремит не просто так.
- Семен Сергеевич, ну в самом деле, ну не даете работать.
- Что случилось, капитан, - удивленно сказал майор. Вроде и так не делает ничего, получается еще и другим не дает.
- Да тут опять эта мадам пришла, как ее, черт возьми, ну журналистка вообщем, Вас спрашивает. Так весь отдел около дежурки собрался на нее посмотреть. И все ходят туда-сюда, типа по делу, а на самом деле около дамы крутятся. Что делать-то с ней? Скажите, ради Бога, а то работа встанет сейчас, даже на вызов ехать никто не хочет.
- Пусть ко мне в кабинет пройдет. Только вот провожать не надо, объясните по-человечески, куда и пропустите. Я уж разберусь, ну и воспитательную беседу проведу, чтоб не отвлекала.
- Будет сделано. Сергеич, а можешь ну по-мужски сказать, как ты воспитательную беседу с такой проводить будешь?
- Делай, что тебе говорят, капитан, без тебя разберусь.
Надо объяснять еще ему, какую беседу, с кем, ну и как! В этот момент майор понял, что и сам не знает, что сказать Ориане Олеговне. А кроме того, что не знает, что делать-то с ней. В кабинете кроме низкого дивана была только табуретка, еще даже и чайника не было. А, судя по расстройству дежурного, вид у нее был ошеломительный. Куда ж сядет она – на низкий диван в своей короткой юбке или на жесткую табуретку?
На самом интересном месте, как всегда, размышления прервались со стуком в дверь. Спрашивать «кто там?» было бессмысленно, пришлось открывать и импровизировать. Хорошо хоть напарника нет – пошел по монастырям и подвалам.
- Добрый день, Семен Сергеевич, - улыбка журналистки залила светом темную атмосферу кабинета, а Ваши коллеги меня с Вами связать не хотели.
Еще открывая дверь, майор знал, что пялиться на нее будет непрофессионально и просто неприлично, поэтому на данную процедуру отвел себе пару секунд. За это время он успел оценить костюм с юбкой теперь персикого цвета с белой блузкой, туфли того же цвета на высокой шпильке и строго убранную назад в виде хвоста прическу. Дополняло все это аромат чего-то дорогого и неброского.
- Здравствуйте, Ориана. Ну вот Вам обязательно дезорганизовывать подразделение полиции? – он пытался поддержать игровой тон, но потом понял, что расслабляться не стоит – она же пришла не поздороваться, а за информацией. А информацию Серпухов привык добывать сам, - проходите, пожалуйста. Какими судьбами? Вроде виделись на днях мы, да и работать еще толком не начали, не знаю, чем помочь могу.
Ориана Олегона так же, как и собеседник, оглянулась по кабинету в поисках места, куда бы сесть, и остановила свой выбор все же на табуретке, стоявшей у стола. Положив ногу на ногу, она достала свой традиционный миниатюрный блокнотик, ручку и приготовилась писать.
- Скажите, Семен, ничего, если я так к Вам обращаться буду, - начала она. Увидев одобрительный взгляд майора продолжила, - как протекает новое направление? Есть ли какие-то интересные дела, может даже уголовные, или подозреваемые?
- Если уж Вы так официально начали, - Серпухов принял серьезный вид, - то пока мы занимается профилактикой преступлений и правонарушений в сфере религиозных правоотношений, проводим беседы о недопустимости использования религиозных убеждений в преступных целях. Вот, собственно, пока и все. Что же касается уголовных дел, то это служебная информация и пока, подчеркну в настоящее время, не подлежит разглашению. Не исключено, что в дальнейшем я смогу поделиться с Вами некоторыми фактами, но не сейчас. Это была официальная часть. Что же до всего остального – Ориана, при всем уважении к средствам массовой информации мое милицейское чутье подсказывает, что следственная информация – это не полная часть того, что Вам нужно от меня. Убедите меня, пожалуйста, что это не так.
Очередная улыбка промелькнула на лице журналистки, озарив сгущающиеся тучи. Она мгновение сидела, уткнувшись в блокнотик, в котором уже появились какие-то записи, а потом взглянула на Семена.
- В действительности, я всегда мечтала о работе в журналистике, а вот сейчас, когда мне дали ответственное задание, я пытаюсь выложиться, чтоб доказать свою компетентность. Информация от Вас – уверяю, большее, что нужно. Мой, может быть вызывающий, внешний вид, дорогие аксессуары и профессиональная аура, которую создаю, являются лишь инструментами для достижения поставленных целей, а именно – быть хорошим специалистом. Надеюсь, у меня получится. По поводу Вас, Семен, могу сказать, что Вы – симпатичный приятный мужчина, с которым, надеюсь, у меня получится вместе плодотворно работать. Прошу Вас, не расценивайте только что сказанное как такой же инструмент моей работы, как и ручка. Это не так, это лишь приятная сторона профессиональной деятельности.
В диалоге настала пауза, оба собеседника тщательно обдумывали дальнейший план действий и необходимый набор слов для продолжения. Первой прервала тишину Ориана.
- Думаю, что деловая часть на этом может быть окончена, не буду Вас более задерживать. Да, кстати, у меня сегодня свободный вечер, простите за настырность, но не хотели бы пригласить меня на ужин, ну или может быть в парк просто, пройтись, воздухом подышать.
Такого поворота майор никак не ожидал. Подышать воздухом ему необходимо было сейчас после такого предложения. Ну и куда он ее позовет на ужин, посмотреть на нее – так нужно в лучший ресторан в городе звать. Он в городе лишь один был, Серпухов там был только раз, да и то не по назначению, а когда начальник управления всех лучших сотрудников созвал и грамоты раздавал. Тогда лучше в парк, это беспроигрышный вариант. Черт побери, но она ж предлагает, не обязательно тащиться куда-то, можно и отказаться.
В этот момент дверь с силой открылась, и в кабинет вбежал напарник Виктор в расстегнутом пиджаке с кепкой набок и папкой бумаг под мышкой. На лице его сияла улыбка, видно было, что он с порога хотел сообщить какую-то умопомрачительную новость. Это было так неожиданно, что журналистка чуть не подпрыгнула на стуле, уронила дорогую ручку и с ужасом смотрела на входящего. Серпухов также, хоть и без испуга, посмотрел в сторону двери и сделал максимально хмурый вид, дабы предупредить напарника о недопустимости подобных действий. Старший лейтенант, увидев сидящую парочку, тут же изменился в лице, поправил одежду и потихоньку прикрыл дверь изнутри. Своего начальника он видел каждый день, а вот при виде сидящей шикарной женщины Виктор немного смутился и понял причины ее испуга.
- Прошу прощения, товарищ майор! Я не знал, что Вы со свидетелем. Мне, может, попозже зайти?
- Нет, Вить, Ориана Олеговна как раз собиралась уходить. Да кстати, - и он опять повернулся к «свидетелю», - это старший лейтенант полиции Тимофеев Виктор Николаевич, также сотрудник нашего отдела. Витя, это Ориана Олеговна, представитель местной прессы, может вам и предстоит общаться в дальнейшем во время моего отсутствия. Ориана Олеговна, я за Вами заеду в 8 часов, Вы не против?
- Очень приятно познакомиться, товарищ старший лейтенант, - потом она повернулась с улыбкой к Семену, - нет, конечно, я буду готова.
Журналистка пожала рука обалдевшему Виктору и под пристальные взгляды обоих сотрудников покинула кабинет.
- Семен Сергеевич, Вы простите конечно, это точно сотрудник СМИ?
- Да, точно, но я хотел как раз с тобой поговорить об этом. Несмотря на то, что у меня с ней сегодня свидание, она – журналист. Ее главная цель – добыча информации о нашей деятельности любым путем. Понял, надеюсь, о чем я говорю? Если через тебя что-то выпытывать будет, сразу ко мне отправляй, а сам чтоб ни слова не сказал.
- Понял, товарищ майор! Простите за наглость, - Виктор решил проверить начальника на простоту общения, - правда на свидание с ней пойдете?
Семен глубоко вздохнул, потом громко выдохнул, посмотрел на подчиненного и все-таки улыбнулся, даже чуть не рассмеялся.
- Пойду, Вить, ну не могу что ли иногда? А тебя вот это пусть не волнует, справлюсь сам. Слушай, ты с такой физиономией влетел в кабинет, что-то сообщить хотел?
- Хотел рассказать, как я побегал по городским притонам. Ну в общем, обошел больше половины адресов, чего только не наслушался – кто колдуны, кто проповедники, кто представители каких-то конфессий черт знает откуда. Чего только не рассказывали, но в целом они религиозные в своей сфере люди и на вид довольно безобидные. В некоторых организациях есть, своего рода, общежития, приходские школы даже и что-то типа монастырей. Честно говоря, пока наружку к ним не приставить не понятно, чем они там занимаются. Ну, поговорил я с разным сбродом, вон аж блокнот весь исписал, даже мобильники у всех есть, но таких прям сект, как по телевизору показывали, пока не нашел. Тут вот одна только новость прямо по делу есть. Мне одна медсестра звонила с психдиспансера, говорит, у них один человечек был. Вроде как нормальный, без отклонений, но уверял, что дьявола видел. Много чего говорил, но всерьез, само собой, никто не принимал. Я эту мадам пораспрашивал, он говорил, что жил как аскет у него в отдельной комнате, говорил про жертвоприношение, кровь, маски и ад прямо в его доме.
Думаю, это случай может быть по нашей части, если не считать психиатрическую составляющую вопроса, может и выдумка все это?
- Вить, погоди, - майор слушал его и не понимал, как они влезли в такую работу, неужели теперь придется вот в этом разбираться, - а чего ты говоришь «был человек»? Сейчас-то где он, может сам и побеседуешь?
- В том-то и гвоздик, Семен Сергеевич. Нету человечка-то. Полгода назад он пропал, один день был, другой нет. Никто ничего не видел, медицинские документы есть, а пациента нет и заявления о пропаже нет. Вот такое дело. Если позволите, завтра поеду в это учреждение, покопаюсь в бумагах и все узнаю, что можно. Вижу, что другой работы нет пока, хоть эту версию проверим.
- Тьфу ты, дьявол что ли забрал психа обратно? Да, езжай, если информативно-административная поддержка нужна будет, звони сразу.

***
Преподаватель монотонно рассказывал новую тему, и новые знания никак не хотели лезть в голову. Никита, как ни старался, не мог сосредоточиться на конспекте, все не получалось – то ручка не пишет, то прослушает и переспрашивает. Нужно было хотя бы записать, раз такое дело, то и дома можно будет вникнуть. Голова несколько раз произвольно поворачивалась, и он смотрел на задние парты, где на одной из них сидела Таня. В очередной раз это обернулось ответным настолько недовольным и вопросительным ее взглядом, что до конца урока пришлось смотреть только в сторону учителя физики. Никита видел свою одноклассницу уже многие годы, но что он хотел сейчас определить по ее виду и настроению? Зачем она заигрывает с бандой Россина, и что их может связывать? Эти и другие подобные вопросы не давали ему покоя даже ночью. Нужно было срочно найти ответы, хотя бы формальные, для своего сознания, чтоб вернуть жизнь в привычное русло.
Звонок последнего урока прозвенел как победный гимн, и все ученики с облегчением и чувством выполненного долга побрели в разные стороны. Никита хотел было последовать их примеру, но тут же вспомнил, то торжественно себе обещал сегодня заняться поиском секции для занятия спортом. Еще дома он прокручивал в голове варианты с факультативами при школе. Была у них секция бокса, вариант которой отпадал сразу же. Парни, там занимающиеся, приходили на учебу постоянно с синяками, шрамами, разбитыми носами и вывернутыми ушами. Шахматная секция хоть и являлось спортивной направленности, но, несмотря на важность для умственного развития, не восполняла нужных пробелов. Идеальным вариантом представлялось занятие баскетболом – те ребята всегда были выше остальных, казались очень уверенными в себе, а главное – постоянно были в поле зрения девчонок, то и дело сидевших на стульях в зале и глазевших на них.
Тренер по баскетболу, а по совместительству – учитель физкультуры старших классов, находился в учительской, и на вопрос Никиты о посещении с радостью стал рассказывать о положительном влиянии спорта на развивающийся организм, необходимости регулярного посещения и соблюдении дисциплины во время тренировок. В итоге была достигнута договоренность и обе стороны удовлетворенно разошлись по своим делам.
Выход из школы сегодня приносил все большие сюрпризы. Проходя по коридору, Никита случайно взглянул в окно, которое как раз выходила на оживленную улицу. В том же месте опять стоял джип, номера которого «пробивал» дядя Саша. Только на этот раз внимание привлекал тот факт, что Таня вместе со своей новой подругой стояли за машиной и вновь весело болтали. В этот раз место наблюдения оказалось просто идеальным, даже прятаться не пришлось – все как на ладони. Через пару минут общающиеся закончили, а из водительской двери выше уже известный громила, обошел машину и открыл заднюю дверь, помогая Тани усесться на заднее сиденье.  Автомобиль уехал и оставил Никиту в тяжких раздумьях. Вроде бы и день стал налаживаться, с физруком удачно поговорил, а тут на тебе – опять эти со своим джипом! Что-то нужно было предпринять, несмотря на предупреждение папиного знакомого, да и пока эти бандиты не догадываются о собственном расследовании Никиты. Хотя есть одна идейка.
Он достал телефон и набрал номер Мишы с параллельного класса. Этот парень был просто уникальным. Его увлечение компьютерной техникой и программированием поражало даже педагогов.  Еще с младших классов мальчик начал изучать программу математики для старшеклассников, ну а по слухам в настоящее время даже берет на дом коммерческие заказы для некоторых организаций. Круг общения был очень узким и ограничивался лишь несколькими подростками с подобными способностями. Они могли сутками сидеть за компьютерами и изобретать какие-то новшество, при чем как все вместе, так и удаленно.
На другом конце пошли гудки, после чего абонент ответил.
- Миха, привет, это Никита, помнишь может? Как дела?
- Нормально дела. Чего надо тебе, Никита?
Такое было приветствие. Ну а что было ожидать от интроверта, отвлеченного от своих дела человеком не его круга?
- Миш, слушай, помощь нужна. Я знаю, ты там в компьютерах, телефонах и прочей технике разбираешься, вот и решил позвонить. Скажи, можно по телефону местоположение отследить?
- Вот это ты дал! Вообще-то в курсе, чувак, что это незаконно? Теоретически, конечно, могу, но стараюсь быть белым хакером, без всяких там взломов и противозаконных штучек. Хотя, если подумать, можно попробовать помочь тебе. Телефон, так понимаю не твой. Но он все равно нужен будет на полчаса. Достанешь, принесешь, через полчаса забирай.
- Мишунь, - взмолился Никита, - ну как ты себе представляешь, что я телефон-то стащу?
- А как ты себе по-другому представляешь? Чтоб чужой телефон сам по себе начал показывать, где он? Да, и забыл сказать, просто так, ясно дело, ничего не будет.
Действительно, чтоб отследить местоположение, нужно ведь или с телефоном сделать что-то или «жучок» как в фильмах туда поставить, ну или еще что. Только вот как это сделать, телефон у Тани стащить, да еще и обратно поставить? Мозг лихорадочно искал варианты решения проблемы и неожиданно выдал, правда не самый оригинальный.
- Идет, - предложил Никита, - ты чего завтра на шестом уроке делаешь? Я могу принести, только быстро нужно. А чего взамен-то хочешь?
На последнем уроке завтра числилась физкультура, ее иногда можно прогуливать типа нога болит, голова или еще чего придумать. Само собой другие ученики все свои вещи оставят в раздевалке. Задача была не из простой – проникнуть в женскую, никогда Никита там не был и даже не представлял расположение внутри предметов и, тем более, оставленных вещей, забрать нужный телефон, а потом – вернуться и оставить гаджет на место. На все про все – не более получаса, придется очень торопиться, несмотря на «больную» ногу.
- Завтра так завтра. Во время урока мне сообщение отправь, я из класса выйду, с тобой сделаем все, и свалишь обратно. Теперь по поводу моего гранта – нам по литературе задали сочинение писать на тему «Мечта героя», сам понимаешь, я бы и написал, да не знаю что. Вот тебе и задачка. Ну как, лады? Не хочешь – сам за телефоном бегай.
После телефонного разговора с чудо-хакером Никита на минуту остановился во дворе школы и подумал о дальнейших действиях. Другого выхода как выкрасть телефон уже не оставалось, теперь придется тщательно разработать план вторжения в женскую раздевалку на завтра. Впрочем, планирование начинается сегодня, поэтому можно было приступить к разведке. Большая часть учащихся покинуло здание школы, остались только младшие классы, обучающиеся во вторую смену и старшеклассники в спортзале, пришедшие на различные дополнительные секции. Как назло, тренировка по баскетболу была через два дня, а в нужно помещение нужно было попасть сегодня. Никита вернулся опять в основное здание, прошел по коридору и, открыв дверь, заглянул в спортивный зал. В разных углах под руководством тренеров в спортивных костюмах занимались подростки – кто боксом, кто прыжками, а кто еще непонятно чем. На первый взгляд был видно, что основная часть занимающейся аудитории – парни, а девчонок было всего двое. Это означало, что ажиотажа в раздевалке у девчонок не должно быть. Открыв нужную дверь, он осмотрел расположение крючков, шкафов и полок. Чтобы на следующий день найти телефон, придется зайти, определить объект исследования, забрать и выйти. По приблизительным расчетам, если не будет свидетелей, то можно будет управиться с задачей за пару минут, обратно поставить можно и быстрей – ведь уже будет известно, какие вещи – Танины. Закрывая за собой дверь, Никита услышал приближающиеся шаги и пошел навстречу, в противоположную сторону от спортзала. Из-за угла в темноте показался силуэт женщины, который при приближении оказался завучем школы.
-  Усачев, ты чего делаешь здесь, у вас уроки закончились давно?
- Ничего, кофту забыл в зале, вот вернулся.
- Вечно вы все забываете, а потом родители звонить будут – телефон украли, кроссовки дорогие украли, разберитесь и найдите, - сказав это, скорее, самой себе, она прошла мимо Никиты.
Сегодняшняя вылазка прошла более менее удачно, хорошо бы и завтра ни на кого не нарваться, это ж какую нужно будет причину выдумать, чтоб оправдать свое нахождение в женской раздевалке. Уверовав в предстоящий успех, он с чувством выполненного долга и все же с предстоящим волнением побрел домой.
Следующий день, безусловно, был самым длинным в жизни Никиты до сих пор. Едва дождавшись последнего урока он, согласно предварительно задуманному, отпросился от физкультуры, тайком проник в женское логово и нашел все-таки рюкзак Тани с телефоном. Спец по технике Миша справился даже быстрей, чем задумывалось, и проинструктировал по окончании, что нужно делать для слежки. В действительности же он поставил на телефоне девушки добровольное определение местоположения для определенного абонента через специальное приложение. Но и этого было достаточно, чтоб понять, где она находится в определенный момент. При проверке в итоге все работало, теперь осталось только писать сочинение для компьютерного гения и следить за джипом у школы. Провернув первое серьезное дело, Никита слегка взбодрился и почувствовал некоторую внутреннюю уверенность от того, что проворачивать серьезные дела не так и сложно, если подойти к этому с умом. Осталось только перенести это ощущение на остальные его планы внутреннего саморазвития.

***
Евгений Владимирович Россин был все-таки удивительным человеком, несмотря на свою обсуждаемую его противниками сущность. Еще с детства он привык чувствовать себя лидером в шайке пацанов, которые лазали за яблоками в соседний огород и играли в мафию. А в университете он первый возглавил студенческий актив и в перспективе мог быть большим государственным деятелем и управленцем. Но часть его менталитета не давала движения вперед, отталкивая возможность сотрудничества, разделения с кем-то властных полномочий и, особенно, подчинения вышестоящему руководству. Шагнув на путь преступного обогащения, Россин вскоре понял, что это наиболее легкий путь к обретению финансовой и личной независимости от кого бы то ни было. Удивительно, как ему удалось жениться при таком раскладе хромосом в его организме. Впрочем, супруга была очень мудрой женщиной и тут же поняла черты характера мужа. Она не влезала в его дела, хотя и догадывалась, каким путем формируется их благосостояние. А это развивалось стремительно. Через несколько лет свадьбы чета переехала из городской квартиры в шикарный особняк в престижный район пригорода, все основные праздничные дни проводила за границей и тратила средства на необходимые нужны, критерии определения которых непонятны для обычного гражданина. По неизвестной причине у них детей не было, ходили слухи о болезни то одного, то другой, но так или иначе – наследника у Россиных не было.
С женой бизнесмен не то чтобы был счастлив, она ему был нужна как неотъемлемый атрибут современного существования, к тому же нужен был кто-то, кто организовал хозяйственно-финансовую деятельность безымянной корпорации. С момента постройки бункера за городом, о существовании которого знали лишь несколько человек, муж стал чаще пропадать из дома, часто не приходил ночевать и уставал больше обычного. Это строение было для него вторым домом, отчасти – рабочим пространством и просто хобби, без которого бы его существование было неполноценным. За много лет своих закулисных злодеяний Россин даже изобрел для себя философское обоснование и оправдание для проводимых им обрядов. Внимание его привлекали лишь люди одинокие, слабые и брошенные родственниками и друзьями, которые, имея в собственности недвижимость и другое ценное имущество должны быть способом обогащения более сильных личностей для становления на земле крепкого и непоколебимого общества. Он сильно уверовал в постулаты, которые в уме сформулировал для себя и, чем дальше, тем ярче они проявлялись во внешнем мире. С тех пор в подземном убежище были загублены десятки подростков и взрослых людей, которые под воздействием психотропных веществ передавали все, что имели на благо развития современного государства. В какой-то момент это дошло до определенной точки, после которой для будущего депутата возврат к нормальному естественному существованию уже был невозможен. Лишь однажды был случай, когда Евгений Владимирович пришел домой, буквально свалился на диван и задумался о своей судьбе. Что же он делает? Но верность идеи, безнаказанность и стремление к обретению полной городской власти взяли свое, и он продолжил поиск новых жертв.
Со временем судьба их столкнула с Линдой и Ильей, которые в дальнейшем стали ему главными помощниками и просто соратниками. Они никогда не высказывались по поводу философии общества, но прекрасно понимали его суть и методы, которыми необходимо достижение целей. Их задачей были контроль за общим состоянием дел и выполнение той части работы, о которой никому нельзя было сообщить и которую никому нельзя было доверить. Первая училась на филфаке престижного столичного заведения, но, не закончив, связалась с нехорошими парнями и обеспечила себе комфортное существование не совсем законными методами. В какой-то момент появились проблемы с правоохранительными органами, грозившие долгим тюремным сроком, но в самых подходящий момент появился неизвестный бизнесмен, выдвинувший свои требования в обмен на легализацию ее личности. Что касается Ильи, то он – бывший сотрудник спецслубж и отличный специались по системам безопасности и боевым искусствам, по воле судьбы оказавшийся в местах лишения свободы. Выйдя на волю, путь на прежнюю службу был закрыт, а на «гражданке», учитывая крайне подпорченную репутацию, его никто не ждал. Такой человек показался Россину идеальной фигурой для должности начальника службы безопасности в его «запасной» деятельности.
Сейчас эта парочка большую часть времени проводила в бункере, лишь изредка вылезая по поручениям босса. Для выполнения их задач в распоряжении находились пару десятков человек с функциями охранников, самая современная система видеонаблюдения, машины, радиостанции, арсенал оружия и, конечно, определенный, но более чем достаточный бюджет.
В подземном убежище располагались комнаты для проживающих там униженных и оскорбленных, но выкормленных Россиным людей, помещения для охраны, спортзал, кинотеатр, столовая, несколько кабинетов и кладовых комнат. Все это выходило через единый коридор в зал для, так называемых, церемоний и вечеринок.
Евгений Владимирович сидел на дорогом кожаном диване в своем стеклянном офисе и ожидал появление одной из жительниц его обители. Раздался стук в дверь, после чего в проеме показались двое охранников, ведущих молодую женщину. По ее виду можно было сказать, что она красивая и когда-то была ухожена, но сейчас некогда мелированные темные волосы были растрепаны и не уложены, а одежда не менялась долгое время. Несмотря на это, она улыбнулась при виде ее духовного предводителя и поздоровалась с ним. Охранники указали на стул рядом с огромным черным столом, и она села, ожидая огласки причины вызова.
- Наталья, здравствуйте, - начал Россин, надеюсь, Вам здесь комфортно? Как питание, общение, может быть какие-то трудности и вопросы?
- Нет, Евгений Владимирович, все хорошо. Спасибо Вам огромное, что заботитесь о нас. Вы не представляете, что за жизнь-то была раньше – муж умер, дети за границу уехали и забыли вовсе, уж несколько лет про них не слышу ничего, а я и работать не могу, сил нет никаких. А тут – и кормите, и книги можно почитать, ну ни забот, ни хлопот. И люди все такие отзывчивые и хорошие, прям братство какое-то, так приятно.
- Вот и хорошо. Конечно, братство, очень рад, что все хорошо. Наталья, Вы знаете, что наш фонд помогает людям в тяжелых жизненных обстоятельствах. Много ест бюрократических проволочек в нашей стране, чтоб делать это официально. Вот некоторые бумаги принес, необходимо их подписать, ну понимаете, для соблюдения формальностей Вашего комфортного проживания здесь.
- Да, конечно. Вечно у нас в стране эта бюрократия. Давайте подпишу.
Россин достал из кожаного портфеля кипу бумаг, положил перед девушкой и показал, где нужно поставить подпись. Наталья подписалась в требуемых местах и довольная покинула кабинет.
- Передайте привет подругам, - напоследок кинул хозяин кабинета.
Как только закрылась дверь, он запрыгал и захлопал в ладоши, словно ребенок. Взяв телефон, он, торопясь, набрал номер.
- Линда, где вас носит, черт побери, - закричал он в трубку. И прослушав объяснения, где они, продолжил, - она все подписала, представляешь, теперь квартира наша. А эту мадам готовьте к субботней вечеринке, она не нужна больше. Давайте оба сюда бегом, да, кстати, а Татьяна с вами?
Прослушав поздравления и утвердительный ответ на последний вопрос, Россин подошел к бару, налил в стакан больше, чем обычно виски, и глотнул. Такое событие надо отметить. Хотя махинации с недвижимостью были поставлены на поток, каждая сделка приносила много радости, будто кусочек пазла, который долгое время было не найти.
Шаги приближающихся по лестнице шагов заставили на мгновение прерваться от ликования и сделать серьезный вид, приближалась новая страница строительства большого и сложного пути.
На этот раз на пороге оказались главные помощники Россина с молодой девушкой в компании. Таня казалась несколько рассеянной и испуганной от места нахождения и компании незнакомых людей. Ее глаза быстро бегали по стенам и лицам, пытаясь определить действительную цель гостеприимства. Заметив это, хозяин заведения предложил всем сесть. Линда заняла свое любимое место, закинула ногу на ногу и вновь принялась изучать тонкости маникюра на примере своих пальцев. Илья и вновь прибывшая уселись на диван на достаточном расстоянии друг от друга.
- Добрый вечер, дамы и господа! Ну, господин пришел один, а вот дамы, какие дамы! Если не ошибаюсь, Татьяна, - он протянул руку для пожатия девушке, - рад приветствовать в моем поприще. Ты уже знакома с моими друзьями, а я Россин Евгений Владимирович!
- Очень приятно, я Вас по телевизору видела, только в галстуке и с мэром нашим.
- Да, есть такое. Но кроме политической и коммерческой деятельности я основал фонд помощи простым людям, которым сложно пришлось в жизни, потерявшим родных и близких, сбившимся с пути истинного, таким как ты. Линда покажет тебе, что у нас тут имеется, хотел бы только сказать, что можешь приходить сюда, когда захочешь, а можешь и остаться, как делают многие, кому я уже помог. Да, еще, почту за честь пригласить тебя отужинать с нами в узком, так сказать, семейном кругу, посидим, познакомимся поближе, а потом Илюша тебя домой к бабуле закинет. Что думаешь?
Тане нужно было что-то ответить. Место, конечно, пугало и отталкивало, несмотря ну приятное внутреннее убранство. Перспективой ужину в компании новых друзей было изучение уроков на завтра и причитания бабушки по поводу Таниного внешнего вида и перспектив личной жизни. Можно было бы согласиться, а потом уехать и навсегда забыть это место от греха подальше.
- Хорошо, - ответила она, - только мне потом домой нужно.
- Безусловно. Ребята, покажите все нашей гостье и встречаемся в шесть в моем охотничьем кабинете.
Экскурсия по подземелью не представляла из себя ничего привлекательного, они проследовали по многочисленных коридорам, посмотрели десятки помещений, в том числе жилые с постояльцами и «общественные» для комфортного времяпровождения. В одном из таких Линда с Таней даже задержали свое внимание и пытались сыграть партию в бильярд, но, начав, стало понятно, что обе вовсе не мастера в этом деле. После часового обзора они подошли к ничем не привлекательной двери в конце одного из проходов. Если бы не знать, что находится за ней, то можно пройти мимо, не обращая внимания. Внутри оказался большой зал, сравнимый с обычной классной аудиторией в средней школе, со стоявшим посередине огромным, порядком десяти метров в длину, столом, который был главным атрибутом помещения. Вся мебель, а именно стол, пару десятков стульев и невысокие шкафчики, видимо для посуды и бокалов, была выполнена из дорогого дерева, а на полу и стене располагались шкуры неизвестных зверей. Напротив двери, со стороны стула, который был, видимо, во главе застолья, висела огромная голова медведя, по обе стороны которой красовались топор и меч, будто из исторического фильма. С первого взгляда на эту красоту было понятно, что это и есть тот самый охотничий кабинет, где работа подразумевалась как деятельность, совмещенная с приемом пищи.
Девушки уселись на стулья по напротив друг друга по обе стороны от торца так, что свободным осталось место для лидера трапезы.
- Вот такой у нас штаб фонда, - нарушила тишину Линда, - старались создать здесь максимальные удобства, чтоб лишенные спокойствия, еды и безопасности люди находили это здесь.
- Почему бы это не сделать в городе? Тогда можно громогласно заявить о вашей благотворительной деятельности, - поинтересовалась Таня.
- Да, мы рассматривали вначале такой вариант. Но столько бюрократических проволочек нужно обойти, что это того не стоит. Помимо стандартных пожарных, санитарных и прочих норм в дело вступают правозащитники, которые расценивают нашу деятельность «со своей колокольни» как экстремистскую, родственники этих людей, считающие своих близких заложниками, ну и даже церковное сообщество, в свое время заявлявшее о подобных учреждениях как о конкурентах духовного братства. Ну а вот здесь – тихо и спокойно, подходит всем, вот, к примеру, мы с тобой ходили – ты видела хоть одно недовольное лицо?
- Честно говоря, я даже удивилась, насколько они казались довольными.
- Вот видишь.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге показался хозяин кабинет, почему-то одетый в этот раз в длинную до ступней черную накидку, только прежняя улыбка отражала в нем того человека, которого Таня видела ранее.
- Дамы, прошу прощения за опоздание, - начал он, усаживаясь на оставленный ему стул, - пожалуйста, приступайте к ужину, а потом расскажите о вашей встрече и впечатлениях от сегодняшнего дня.
Стол был весь красиво сервирован, а по середине располагались подносы с горячими блюдами и многочисленные тарелочки и вазочки с салатами и закусками. Таня пыталась вспомнить, когда видела такое обилие вкусной еды, это было только при жизни родителей. От этого ей на мгновение стало грустно, она чуть не расплакалась. Линда, увидев замешательство, налила в бокал себе и собеседнице какой-то вкусный напиток.
Далее разговор вновь зашел о деятельности фонда, потом все вместе стали вспоминать былые времени, как было хорошо по молодости – и время было другое и они.
В какой-то момент Таня почувствовала легкое головокружение, а потом как-будто заново посмотрела на сидящих рядом людей. Они показались ей такими хорошими и добрыми, а также знакомыми, словно они всю жизнь были рядом и способны ради нее на все. Беседа стала более приятной, и уже течение времени было незаметным и неважным. Девушка даже не обратила внимание на то, как Линда и ее босс оценили состояние гостьи, переглянулись и утвердительно кивнули друг другу.
Спустя еще пару часов все же пришлось заканчивать ужин и беседу, а Таня была передана Илье, которые усадил ее в машину и довез до дома. Бабушка с порога засыпала девушку вопросами, но отвечать совсем не хотелось, поэтому, отложив объяснения на утро, Татьяна промелькнула в свою комнату. Какие замечательные люди повстречались сегодня! Они же просто молодцы, всем помогают и, главное, совсем безвозмездно. Неужели в ее жизни наконец-то произойдут изменения, способные вытащить из ступора, в который она сама себя затащила. Думать о плохом сегодня больше совсем не хотелось и Таня, игнорировав требования бабули покушать и выпить чаю, погрузилась в мир снов.

***

В приемной генерала стояла такая тишина, что звук секундной стрелки настенных часов звучал, словно бой кремлевских курантов, который изредка лишь перебивали нажатия на клавиши крашеными ногтями секретарши Екатерины. Она была столь увлечена процессом, что на реплики входящих отвечала кратко и четко, не поворачивая голову от экрана монитора. Ожидание аудиенции сегодня затянулось дольше обычного, это вызывало определенное беспокойство у майора Серпухова.
- Катерина, ну долго мне торчать еще тут? – взмолился он.
- Вас пригласят, - реакция была традиционной.
Еще через четверть часа телефон в приемной зазвонил, Екатерина выслушала инструкции и, наконец, подняла голову.
- Семен Сергеевич, проходите.
В уже знакомом кабинете как всегда было очень прохладно и тихо, что чем-то напоминало траурную атмосферу. Начальник управления однажды обмолвился, что сам выбрал несолнечную сторону кабинета, хоть мог бы выбрать и любой, а также создал климат напряженности и скованности в рабочем пространстве, мол, это психологический ход в плане разговоров с подчиненными.
- Добрый денек, товарищ майор! Надеюсь, добрый он, а это вот от тебя зависит, что ты мне расскажешь сегодня. Как и договаривались, отчет надо б сделать о проделанной, так сказать, работе. В общем, рассказывай, что вы там наработали со своим школьником.
- Товарищ генерал! Ну зачем Вы так? – начал Серпухов, - нормальный парень и не школьник, старший лейтенант полиции, в деле тоже показывает себя, да, думаю, еще и всем покажет.
- Хватит тут уже хвалить его, говори, что есть.
- Значит так. Мы проверили большую часть общественных организаций религиозного толка в нашем городе, почти сто процентов зарегистрированных и чуть больше половины неофициальных. В результате была проведена работа о недопустимости ведения преступной деятельности на фоне разжигания религиозной терпимости, фактов использования межрелигиозной вражды или совершения преступлений на этой почве не выявлено.
-Майор, - закричал генерал, - так не пойдет. Это в милицейском ВУЗе так писать учили, а здесь – управление. Не нужно мне тут «не выявлено» и «не обнаружено».
- Но, товарищ генерал, есть но, - принялся успокаивать Семен, - старшим лейтенантом Тимофеевым была получена агентурная информации о пропаже из психгоневрологического диспансера гражданина  Кошина Александра Григорьевича. Человек пропал бесследно и внезапно, кроме того, за несколько дней до пропажи его имущество было продано за бесценок гражданину Клюшкину Юрию Викторовичу, впоследствии скончавшемуся через месяц. Так вот, этот Кошин, хоть и с подозрением лежал на умственную недостаточность, но рассказывал о существовании то ли секты, то ли братства, устраивавшей оргии с жертвоприношениями. Но человек пропал вместе с фактами.
- Это ужасно, майор, - начальник, до этого слушавший, не выдержал, - мало таких Конишых что ли? Как это к делу относится? Только показания психа со слов медсестры, меня ж засмеют выше!
- Я тоже поначалу думал, что не относится. Но я, знаете ли, люблю старые уголовные дела почитать, главное внимательно читать. Поднял вот материалы этих девиц, про которых Вы мне во время первой встречи говорили. Они хоть и были невинны, как было сказано, но еще и сироты были. У одной родители умерли в раннем детстве, а у другой – мать с собой покончила, а отец бросил. Примечательно, что незадолго до своей кончины девочки передали принадлежащее им имущество, а именно – квартиру и дом с участком, третьим лицам, ну как передали – формально продали, а там Бог его знает. Истории их напоминают мне пропажу гражданина Кошин, которого, правда, не нашли пока. Вывод у меня такой, товарищ генерал – кто-то у нас в городе находит людей, которые никому не нужны, отнимает у них все, что есть, потом убивает. Процесс интересный, поскольку имущество переходит легальным путем, заявление о пропаже человека никто писать не будет, и, понятно, с потерпевших уже ничего и не спросишь. Это пока лишь версия, но третий факт наталкивает на мысль о цепочке преступлений с одинаковым почерком. Думаю также, что здесь причастны некоторые должностные лица в государственных структурах, а именно нотариусы, органы опеки и попечительства, росреестр, может еще кто.
- Да, - вздохнул генерал, - а я говорю, ничего. Ты тут такого мне рассказал, что, кажется, мафиозная структура у нас завелась с длинными руками у власти, а на подхвате – маньяк, убивающий, похищающий и закапывающий. Как ты сказал, это лишь версия, но тоже что-то. Вот в рапорте это и изложи, только, прошу тебя, без преувеличения и по делу. Что же касается расследования – раз такая пляска, при необходимости подключай ребят по розыску лиц, ну и уголовный розыск, если уж совсем туго будет. Последнее только ответь и можешь быть свободен, что дальше планируешь делать?
- В первую очередь, попытаюсь определить круг потенциальных жертв для профилактики дальнейшего рецидива, допросить, если так можно сказать, друзей Кошина и найти людей, контактировавших с девчонками в их последние дни.
- Вот и правильно, майор! Свободен. Да, не расслабляйтесь и пройдитесь по списку организаций о до конца. Профилактика – прежде всего.
Серпухов дослушал последнюю реплику и вышел из кабинета, пройдя мимо Екатерины, даже и не рассчитывая на ее одобрительный взгляд.

***
Баскетбол никак не давался, однако, тренер говорит, что Никита подавал определенные надежды на игру в команде. Особенно в голове не укладывались некоторые правила – с линией, трехсекундной зоной и пробежкой. Лучше всего получались броски и передачи, хотя над этим тоже можно было поработать. В принципе, это было не главным, поскольку основной целью занятий было не выступление на областных первенствах, а поиск новых друзей и получение уверенности. Самыми приятными были моменты, когда в раздевалки ребята все дружно обсуждали прошедшую тренировку, вспминали смешные моменты и хвалили отличившихся. Можно было принять участие в диалоге, а для Никиты это был просто «звездный час» по сравнению с рутинным десятком лет, до сих пор проведенным в школе. На переменах же проходящие высокие парни теперь обращали на него внимание и здоровались, а девчонки уже не смотрели таким пустым взглядом.
Дополнительные спортивные занятия были также дополнительным поводом,  чтоб прийти домой попозже и не объяснять матери, где задержался и почему. Постоянный контроль выводил Никиту из себя, это было допустимым в младших классах, но не сейчас. Теперь же можно проводить время вне дома где угодно и сколько угодно, сославшись на факультатив и тренировки.
Телефон снова подал сообщение. Взглянув на экран, Никита посмотрел сообщение о передвижении местоположения интересующего его абонента. Впрочем, это было уже третий раз за неделю. Тот же самый джип забирал Таню от здания школы и увозил ее за город, а через несколько километров сигнал прерывался и пропадал. Зачем она туда ездит с незнакомыми людьми и что делает? При чем, если в первую ее встречу с женщиной из машины она разговаривала, стесняясь и пугаясь, то теперь при виде их чуть ли не бежала навстречу. Хорошо сдружились, кажется.
Шансов сойтись ближе с этой девушкой у Никиты становилось все меньше. Если раньше можно было начать с ней разговор по дороге со школы, то теперь он и сам боялся конфликта с водителем джипа, особенно после его драки с Антоном. Нужно было рассуждать трезво и логически. Машина принадлежит главному бандиту в городе, она забирает девушку от школы и везет за город. Может быть, что в месте назначения все проходит нормально, они развлекаются и едут нормально? Возможно, но совсем маловероятно. Если сейчас позвонить дяде Саше и рассказать о своих подозрениях, он обрушит на него все нехорошие слова, ведь предупреждал же, не лезть в это дело. С другой стороны, нужно было что-то предпринимать, было предчувствие чего-то нехорошего. Консультация с родителями тоже не была перспективой, они были другого склада ума, никогда за всю жизнь не имели ни малейшего контакта с правоохранительными органами и были сторонниками праведного культурного образа жизни.
Обдумав это, Никита все-таки решил набрать папиному другу, будь что будет, а предупредить было нужно, пусть даже и смеяться над ним будет.
После второго гудка абонент на другом конце ответил.
- Никита, здравствуй!
- Здравствуйте, дядя Саша!
- Прежде, чем ты что-то скажешь, хочу напомнить, что ты не звонил мне практически никогда, а тут зачастил. Уверен – ты не послушал меня и хочешь что-то сказать насчет той машины. По-честному, я владельца ее частенько вижу, и он очень сильно меня раздражает, так что вряд ли ты сообщишь новость, знаю он – нехороший человек и просто паразит общества.
- Простите, что не послушал Вас. Но тут вот какое дело. Одноклассница эта моя часто катается с ними, а я вот с друзьями у нее в телефоне включит определитель местоположения. Могу посмотреть, куда они ездят. Просто очень странно это все.
- Так, Шерлок Холмс, это интереснее. И что раскопал?
- Через день, а иногда и каждый день они едут на север за город, но через  пару километров сигнал теряется. Это происходит после обеда, а возвращаются по той же дороге уже почти ночью. Сигнал возвращается в том же месте, что и пропадает. Самое интересное то, что недавно они туда поехали, и вечером не вернулись, как обычно, приехали только на следующий день. Тани как раз в школе не было, она там была, не знаю что делала.
- Ну и дела. Слушай, молодой человек, ты, может, после школы ко мне пойдешь? Тебе вот заняться нечем, расследованием занялся. Чего, не знаю, молодежи не сидится на одном месте, обязательно ведь влезть куда-то надо. Ты вот, скажи, дело-то вроде серьезное, даже я информацию оперативникам дам на проверку, но тебе-то чего с этого, за девку эту переживаешь или в мента поиграть хочешь? Просто пойми, я пока тебя как свой, близкий человек спрашиваю, был бы чужой, по-другому бы говорил.
- Дядя Саша, ну Вы прям такое спрашиваете. Ну если честно, да, нравится она мне, я к ней и так и сяк, он закрытая какая-то, а тут эти черти со своим джипом, будто крадут ее куда-то.
- Ты батьке говорил об этом? Ну или маме?
- Нет, не говорил, да и не знаю, что сказать-то. Да и не поймут они. Таня из бедной семьи, и родителей нет у нее, как-то отец и не поймет, думаю. Он видит меня в институте, с нормальной семьей и все такое.
- Никита, послушай, - дядя Саша уже стремился закончить разговор, - давай так. Ты, если хочешь, за девчонкой бегай, но, еще раз говорю, «на рожон не лезь», надеюсь, понимаешь, о чем я. И последнее – раз уж получается, что информация оперативная, тебе придется нашему сотруднику передать все, что знаешь. А чтобы родители пока не знали, это пока ведь между нами будет до определенного момента, он сам тебя найдет вне дома. Все, мне уже бежать надо, смотри, Никита, будь внимательным и береги себя. Пока.
На этом дядя Саша оборвал разговор, оставив Никиту в глубоком раздумье. Ну, в принципе, не так и плохо получилось, вроде не сильно он ругался и возмущался, а там – может и польза будет да бандитов на чистую воду выведут. На этой ноте нужно было сегодня покончить с делами и приземлиться, впереди экзамены, нужно и готовиться тоже.

***
Единственным желанием Тани было, чтоб быстрей окончился этот долгий учебный день. Как назло, уроки казались вечными, а преподаватели и новые темы – ужасно скучными и какими-то не воспринимаемыми. Наверное, это было просто ощущение, поскольку сегодня она вновь встречается со своими новыми друзьями и едет в загородную «резиденцию» для одиноких и брошеных. Там, несмотря на подземное местоположение, было уютно и приятно находиться, а общение с единоверцами доставляло неимоверное удовольствие. Было такое ощущение, что бункер – какое-то идеальное место в чудовищной стране и оазис в пустыне, где все было идеально, доступно и расположено к людям. К тому же именно сегодня был анонс вечеринки с каким-то сюрпризом, и это интриговала еще больше, ведь и так там было приятно, а еще и сюрприз.
По дороге Линда смеялась и рассказывала разные истории из своей бурной студенческой жизни, располагая к себе еще больше, даже не верилось, смотря на нее сейчас, что строгая сильная блондинке с короткими волосами и внешностью телохранителя способна на бездумные детские поступки. Илья же дорого только молчал и лишь изредка поддакивал подруге, когда его спрашивали. Приехав, троица прошла тем же путем, что и обычно и спустилась в уже известное место. До обеда оставалось чуть менее часа, поэтому Таня решила прогуляться по комнатам и посмотреть на жильцов. Это всегда было интересным занятием, поскольку люди были очень разными – от подростков до пожилых людей, а также разных национальностей и вероисповедания. В одной из комнат она увидела пустую кровать, это привлекло ее внимание потому, что постель была заправлена слишком идеально, все указывало на отсутствие постояльца.
- А где Наташа? - поинтересовалась Таня у женщины, сидевшей рядом с книгой, - я ее видела позавчера, хотела поговорить, очень интересная женщина, и судьба у нее странная.
- Не знаю. Утром она пошла мыться и больше не пришла. Обычно такого не бывало раньше, но мало ли какие дела? Может и уехала куда…
- Странно. Спасибо.
Наталья сразу привлекала к себе внимание. Это была дама средних лет с густыми темными волосами, собственно из-за которых ее можно было вначале принять за южанку. Выше среднего рост и стройная фигура, вероятно, привлекали в свое время немало мужских взглядов. Сейчас же она, потеряв мужа, находилась до недавнего времени в страшной депрессии и едва не угодила в специализированное учреждение по поводу этого. Спасение пришло в лице Россина, который пристроил ее сюда и благодаря уходу и специальной диете вывел из состояния ступора и безнадежности дальнейшего существования. Жизнь вскоре приобрела некоторый смысл, Наталья вернулась к своему хобби в виде живописи, много читала и даже приобрела друзей по несчастью. 
Таня пошла далее, но интересного ничего по дороге не встретилось, поэтому она устроилась на диване перед телевизором и ожидала приглашения в столовую. Питание было регулярным, очень вкусным и, по словам шеф-повара, сбалансированным калориями и полезными веществами. Кроме еды на столе постоянно было много зелени, хлеба и почему-то только один вид напитка – домашний компот из каких-то ягод. Кроме этого, можно было бы конечно пить воду, но компот был настолько вкусным; что никто не отказывался от его употребления. Трапеза была единственным обязательным требованием проживания здесь, за этим следили многочисленные охранники, которые, хотя, выглядели больше как просто помощники. Даже если кто-то не хотел есть, то присутствие в столовой за столом все равно было необходимо. После приемов пищи, впрочем, как и целый день, жильцы подземелья расходились по своим делам. Сегодняшний день исключением не было, и после негромкого приятного сигнала, все дружно стали перемещаться в известное помещение. Таня уже несколько раз была здесь и поняла порядок раскладки приборов и рассадки проживающих. Она обычно занимала место между ее пропавшей подругой, которое и сегодня оказалось пустым, и пожилым мужчиной пенсионного возраста, но с приятной внешностью и хорошо сохранившегося. На выбор было много разнообразных блюд – от простых супов и гарниров до экзотических закусок и морепродуктов. Здесь можно было удовлетворить запросы разных категорий потребителей – веганцев, вегетарианцев, мусульман и просто кулинарных гурманов.
Когда все находились за столом, прозвучал негромкий стук, как оказалось – вилки о стеклянный фужер. Присутствующие, как по команде, повернули головы и устремили взгляды на главу стола.
- Дамы и господа! – начал Россин, - приятно видеть всех в добром здравии, впрочем, за исключением одного члена нашего сообщества, - при этом он указал на пустое место рядом с Татьяной, - ей слегка нездоровится, но мы примем все необходимые меры, и она вскоре вернется к нам. И это, нужно сказать, будет большим сюрпризом для всех, который пока до конца не раскрываю. Пожалуйста, приступайте к трапезе, вечером же прошу всех собраться в центральном зале, у нас будет небольшая вечеринка, по окончании которой будет обещанный мною подарок. Приятного аппетита!
Люди в столовой принялись за расставленные на столах блюда и с удовольствием уплетали приготовленное, обильно запивая традиционным местным напитком, лишь некоторые просто наслаждались бокалом с трубочкой. Приятное зрелище совместного ужина дополняло ощущение семейности и единение всех и каждого, атмосфера надежности и спокойствия. Таня, наевшись вдоволь, словно в дорогом ресторане, откинулась на спинку стула и наблюдала за происходящим. Люди доедали, допивали, некоторые в силу привычек торопились помыть руки и удалиться, а другие – до конца, сколько могли, пытались в пихнуть в себя рыбу и креветки. Вновь почувствовалось уже традиционное головокружение, только сегодня оно было несколько интенсивней обычного. Выждав несколько минут, чтоб придти в себя, она встала и покинула столовую. До вечеринки было время, можно было осмотреться в еще не знакомых комнатах. Она шла по коридору и обратила внимание на проходящих мимо. Их лица сияли в улыбке, а манеры общения с другими превосходили все нормы галантности и морали. Такие образы счастливых до бесконечности людей можно увидеть разве что в детских книгах и в библейской литературе. Обстановка напоминала идеализированный «солнечный город» с беззаботными жителями и бесконечной удовлетворенностью всем. В библиотеке никого не было, поэтому Таня проследовала дальше до импровизированного кинотеатра. Это была огромная по размерам комната с множеством мягких глубоких диванов и кресел, журнальными столиками и небольшим безалкогольным баром. На огромном экране с помощью висевшего напротив проектора начал транслироваться иностранный фильм. Несмотря на идеалистическую атмосферу, кто-то включил знаменитый ужастик. Первые эмоции у зрителей были в виде вздохов и легкого возмущения, но затем все притихли и уставились на экран. Таня также нашла свободное место на диване рядом с двумя женщинами и решила, раз уж все смотрят, значит интересно будет, да и время надо было провести как-то. В это время сюжет начал раскручиваться и в фильме стали появляться сцены насилия, убийств и казней, сопровождающиеся дикими криками и плачем. Несмотря на это, происходящее не производило негативного эффекта на смотрящих, а иногда и сопровождалось ободрительными выкриками и эмоциями. Все как один стали между собой обсуждать действия картины, предполагать дальнейшее развитие событий, не отрываясь от экрана. Потихоньку весь зал стал напоминать декорации к происходящему в фильме, а внезапно изменившийся настрой присутствующих только усиливал это ощущение. В помещении стоял гул и шум, сливавшийся со звуками выстрелов и ломающихся костей с экрана. Это продолжалось до самого конца фильма.
Как только появились титры, в помещении кинозала включился приглушенный свет, а издалека, как оказалась из главного зала, внезапно заиграла громкая музыка. Все присутствующие с дикими криками и воплями бросились на выход, словно под дудочку. Внезапно Таня заметила, что ее не отвергает зрелище, когда люди всех возрастов и слоев общества, как заведенные восторгались сценами насилия, это было даже каким-то адреналином и стимулом жить. Она почувствовала себя частью это хаоса, способного все снести на своем пути ради жажды удовольствия и наслаждения. Все просто бежали по коридору, а, достигнув цели, принимались бешено биться в ритме музыки. В этой каше перемешалось все – старые, молодые, скромные и активисты, все прыгали, как последний раз в жизни.
На возвышении в своем стеклянном кабинете Россин наблюдал через окно сцену беспорядочного танца в свете мигающих огней. На его лице сияла широченная улыбка, олицетворяющая бесконечную удовлетворенность происходящего.
- Посмотрите на это, - сказал он стоящим чуть позади Линде и Илье, - а ведь завтра эти люди забудут о происходящем сегодня. Вот Василий наш, молодец, ему бы на благо Родины работать с такой головой. Ну где бы я еще средство такое нашел? Илья, у ребят спроси, звезда наша готова?
- Да, Евгений Владимирович, готова, я сам видел. Ждем команды только.
-Будет команда, пусть ребятки оттянутся пока.
Через пару часов бешеного ритма громкость музыки начала спадать, а свет в зале окончательно погас, в зале наступила кромешная тьма. Но в тоже мгновение свет загорелся в районе сцены, на которую неторопливо поднимались три человека. Впереди шла женщина в коротких кожаных шортах, сапогах выше колена и кожаной куртке. Ее темный макияж дополнял устрашающий магический вид. Следом за ней шел невысокий мужчина в длинном черном плаще с капюшоном, одетом на голову. Несмотря на рост, по его походке было видно, что именно он являлся лидером идущих. Замыкал шествие высокий амбал также в кожаных штанах и рубахе с длинными рукавами на старинный манер. Поднявшись, мужчина в капюшоне поднял вверх рука, что послужило сигналом к тишине.
- Друзья мои, братья и сестры! – начал он свое обращение, - надеюсь, вам понравился сегодняшний вечер. Приятно, что мы собирается здесь, объединенные одной целью и идеей, а именно – борьба с несправедливостью, бедностью и одиночеством. Вспомните, какова была ваша жизнь за этими стенами. Я нашел каждого из вас одиноким, брошенным, измученным, голодным и обездоленным. Теперь же у вас есть все, и вижу, что все довольны. Это, поверьте, самая большая награда для меня. Не переживайте, музыка будет продолжаться сегодня всю ночь, а пока у меня для вас обещанный сюрприз, так сказать для поддержания вашего боевого духа.
На этой ноте двое мужчин вынесли с другого конца сцены связанное тело человека, пытавшегося вырваться из их крепких объятий. Непонятно было, это мужчина или женщина, поскольку на голове был одет большой мешок. Тело уложили на алтарь, стоявший посередине сцены перед троицей и наметанными движениями освободили веревки, а затем привязали руки и ноги к специально установленным крюкам по краям. У изголовья был привязан толстый канат, идущий вверх. Миссия помощников была окончена, после чего к жертве подошел Россин. Он резким движением снял мешок с головы.
Весь зал загудел и засвистел, послышались одобрительные выкрики и вздохи. Толпа была разгоряченной и ждала продолжения, желательно поострей.
Это была Наталья, недавняя знакомая Татьяны. Рот ее был заклеен серым скотчем, а взгляд метался то на зал с разъяренной толпой то на предводителя всей этой оргии. Тело было очень жестко привязано к каменному постаменту, что исключало даже малейших телодвижений. Через приклеенный скотч были слышны лишь негромкие попытки что-то произнести. Внезапно она обратила внимание на огромную бетонную громадину, то и дело покачивающуюся сверху, на расстоянии метров пяти от тела. От этого попытки движений стали интенсивнее, а попытки крича чуть громче. Таня также смотрела на происходящее и узнала Наталью. Однако, вместо чувства сожаления и переживания, сама не зная почему, испытывала ярый восторг и предвкушение чего-то интересного.
- Минуточку внимания! Сегодня на эту сцене мы представляем члена нашего общества, долгое время прошивавшего бок о бок с нами, нашу сестру, которая ела и спала рядом с нами. Но, недавно она предала наши идеи и интересы, пыталась раскрыть нашу организацию, наш дом. Кого не устраивают условия нашего ордена, должен покинуть его незамедлительно. Но измена и предательство должны караться самым жестоким образом. 
Толпа стала гудеть и прыгать, всячески показывая поддержку сказанному.
- Постоянно мы пополняем ряды новыми членами. Сегодня я хочу представить вам нашу сестру, нового орденоносца, единенного общими ценностями. Татьяна, прошу Вас!
Все люди стали поворачивать головы в поисках, шуметь, обсуждать и искать взглядами того, кого вызывает вождь. Потом они расступились, когда Таня поняла, что речь про нее и что придется подниматься на сцену. Неторопливо она прошла мимо любопытных жителей подземелья, то и дело ободрительно хлопающих ее по плечу или спине. Поднявшись, он прошла мимо всех и встала на указанное место – у головы жертвы.
- Дочь моя, - продолжил человек в капюшоне, - новым собратьям мы часто поручаем самые ответственные миссии, а сегодняшняя задача – решить правосудие. Только ты сегодня можешь избавить эту мученицу от людских страданий и наказать ее за наглость измены.
После этих слов к ней сзади неторопливо подошел Илья. Он протянул ей огромный топор, который сам с легкостью мог поднять, но это была непростая дилемма для других. При этом он указал на канат, привязанный у изголовья. Таня взяла топор и посмотрела в округ. Человек в капюшоне удовлетворенно смотрел на нее с улыбкой, Линда тихонько подмигнула, а присутствующие в зале замерли в ожидании развязки вечера. Единственным человеком, не получавшим наслаждения от зрелища, была связанная, с заклеенным ртом Наталья, смотревшая умоляющим взглядом на девушку рядом и покорно ожидавшая своей участи. Но Таня проигнорировала мысленную просьбу жертвы и не обратила внимание на негуманность своей миссии. Топор с трудом поднялся и сильно ударил по канату. Через мгновение на алтарь свалился бетонный, размером с большой холодильник конус острием вниз, забрызгав кровью стоявших на сцена и стоявших в первых рядах в зале. На несколько секунд в зале воцарилась «мертвецкая» тишина, не слышно была абсолютно ничего. Но, вдруг Россин вскинул руки вверх, ему последовала и толпа, а помещение вновь залила громкая музыка. Вечеринка продолжалась. 

***
На третий день отсутствия Зверевой Татьяны в школе преподавательский состав забеспокоился, дело дошло сначала до заместителя по учебной части, а затем и до директора учебного заведения. Мобильный телефон ее не отвечал, домашний – тоже, а классный руководитель, отправленная по месту жительства ученицы, никого дома не застала. Нужно было предпринимать какие-то меры, пока дело не дошло либо до органов опеки и попечительства, либо просто до беды. Собственная инициатива педагогов в виде опроса учащихся показала, что пропавшая ни с кем не общалась уже долгое время, только однажды ее видели беседующей с Усачевым Никитой. Момент показался странным, ведь мальчик из приличной семьи, и с Таней его ничего не должно было связывать, но других вариантов не оставалось, как провести с ним беседу. Консилиум во главе с завучем в присутствии Никиты, впрочем, тоже результатов не дал. Ну да, общались они пару раз, но исключительно по ученым вопросам и все. Несмотря на все уговоры и уверения в серьезности положения, одноклассник отказывался давать четкие объяснения по поводу местонахождения Зверевой. Зная об отсутствии у нее родителей и близких родственников, за исключением бабушки, которая тоже просто «испарилась», оставался последний выход, являющийся не столько лучом последней надежды, сколько обязанностью школы. На следующий день, уже осведомленный о положении дел, директор набрал номер местного отделения полиции.
- Добрый день, - ответил он дежурному, - я директор школы рядом с вашим отделом. Хотел бы заявить об исчезновении ребенка. Ее нет, родителей и родственников нет и о местонахождении никто не в курсе уже четвертый день.
Ответив еще на несколько стандартных вопросов, руководитель заведения положил телефон и сообщил учителям, стоящим рядом о прибытии вскоре оперативного сотрудника для сбора необходимой информации. Директор был мрачнее тучи. Впереди был конец учебного года, после которого будут подводить итоги и составлять рейтинг учебных заведений города. Все школы старались приукрасить здания, ввести в программы обучения какие-либо современные курсы и дополнительные факультативы, проводить классные часы по актуальным проблемам гражданского общества, в общем выделиться из ряда себе подобным. Совершенно естественно, что различного рода происшествия, а, тем более, связанные с привлечением органов полиции, негативно сказывались на репутации и привлечении  в школу инвесторов и лучших учеников. Исчезновение же учащегося, причем как по месту учебы, так и жительства, как раз относилось к таким.
На перемене между уроками Никита решился сообщить обо всем своему и папиному уже другу, что ситуация дошла до крайней точки.
- Дядя Саша, все, крышка, - начал он в панике.
- Доигрался детектив Никитос, - грозно ответил тот, - быстро рассказывай, что случилось, видно, что все серьезно.
- Она четвертый день не приходит в школу, а сегодня расспросы устроили учителя, мол, кто знает, где она. Я не сказал им пока ничего, но вроде в милицию звонили из школы, о пропаже хотели заявить.
- Чего там твой навигатор показывает? - уже спокойно спросил собеседник.
- Так и показывает. Днем перед исчезновением они снова поехали туда, и все, больше сигнала не было.
- Понятно. Слушай внимательно. Из школы чтоб никуда сегодня не уходил, пока я тебе не разрешу. Понятно? Все, хватит тут игр, доигрались в сыщиков уже. Тот сотрудник, что придет сегодня в школу, а он точно придет, тебя сам найдет. Я ему объясню, кто ты и что знаешь, чтоб помягче он был, но все, что спросит и что не спросит должен будешь ему показать, рассказать и дать. Усек?
- Да, дядя Саша, спасибо.
- Пока не за что, но думаю, найдем мы ее с твоей помощью.
Никита убрал телефон, впереди был урок физики, на котором особо не подумаешь над планом, хоть бы этот из полиции пришел быстрей, а то от учебы сегодня все равно толку не будет.
К концу учебного дня по школе поползли слухи о том, что в помещении для трудов организован кабинет для прибывшей оперативной группы, говорили, что ввиду большого количество потенциальных свидетелей необходима работа нескольких сотрудников полиции. Классный руководитель Никиты в конце последнего урока зашла в кабинет и сообщила, что после звонка никто никуда не расходится и ожидают дополнительных указаний.
У трудовика тем временем кипела работа – вначале под опрос попали директор школы и старший административный состав, потом учителя старших классов, а затем вахтерша, уборщица, сторож и дворник. До учеников очередь дошла в последнюю очередь, когда на улице уже начало темнеть. Они сидели в классе, лишь по очереди выходя в туалет или за водой. Один из педагогов, наконец, зашел в кабинет и зачитал десяток фамилий, последней из которых была Усачев. Названные ребята пошли вслед за преподавателем, а остальных к их радости отпустили по домам.
Кабинет трудов для мальчиков и девочек находился  в отдельной части здания рядом со спортзалом. За отдельно стоящими верстаками на самодельных деревянных стульях сидели трое мужчин. Двое из них уже были заняты расспросами учеников, а третий сидел и неторопливо покручивал ручку в руке, оглядываясь по кабинету, словно изучал особенности интерьера. При входе новой группы свободный сотрудник посмотрел на идущих и тут же бросил взгляд на Никиту, несколько секунд не отрываясь.
- Усачев, подойди ко мне, - негромко сказал он, - остальные подождите за дверью, позовем.
Никита устроился на стуле возле мужчины и огляделся по сторонам. За спиной стояла завуч, видимо, уже осведомленная о наличие у него информации по делу, а допрашиваемые рядом ученики то и дело смотрели не столько на полицейских, столько в его сторону, ожидая подслушать хоть что-то.
- Добрый день, - начал сотрудник, - я – оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант Кривошеев Сергей Сергеевич. Меня предупреждал Александр Николаевич, наш общий знакомый, по поводу тебя.
- Очень приятно, Сергей Сергеевич. Можно мне просьбу маленькую? Мы не могли бы где-то отдельно поговорить? Я много Вам чего расскажу, просто там моменты есть, как бы сказать, про которые я не хочу распространяться.
Несмотря на то, что все присутствующие в помещении находились на небольшом расстоянии друг от друга, Никита пытался говорить потише, но все же привлекал внимание остальных, которые на мгновение оторвались от своих дел и переключились на стол с Кривошеевым.
Старший лейтенант выслушал пожелание, поднял голову и увидел реакцию окружающих, после чего понял, что открытого и свободного диалога в такой обстановке не получится.
- Да, думаю так лучше сделать, - сказал он, - пойдем в кабинет учителя в конце зала.
Кабинет учителя представлял собой маленький закуток размером чуть более стандартной ванной комнаты в отдаленной части помещения для трудов. Здесь были собраны наиболее ценные инструменты, которыми пользовался или педагог, либо он выдавал изредка их ученикам, расходные материалы для занятий и небольшой стол с двумя стульями, видимо, для чаепития в перерывах между уроками. Расположившись в уединении, сотрудник и Никита могли продолжить.
- Ну вот и устроились. Давай, рассказывай, что там у тебя есть. Сам понимаешь, дело серьезное, поэтому говори, как есть. И еще, давай договоримся сразу, мы тут одни, никто не слышит, так что выкладывай полностью, все, что хоть чуть-чуть к этому относится, а я сам решу, что записать.
- Хорошо, - Никита глубоко вздохнул и начал, - девчонка эта, Таня, мне понравилась, если честно, я решил подкатить к ней, ну то есть, познакомиться, подружиться. Но она странная такая, все время одна, сама по себе, задача-то сложная больно. Однажды, несколько недель назад я следил за ней со школы, и у нее стычка была с одноклассницей Настей и бывшим учеником Антоном, он школу в прошлом году закончил. Когда Антон ее, то есть Таню ударил, приехал огромный черный джип, я номер записал его. Оттуда вылез мужик здоровый и Антону так врезал, что тот прямо улетел, а потом Таню забрал и все уехали. В машине еще женщина сидела, она через окно говорила здоровяку, что делать. Меня эта сцена мучила сильно, но я даже родителям не рассказывал, только отца спросил, как по номеру машины владельца узнать. Он в шутку сказал, что это только дядя Саша знает, вы его, наверное, тоже знаете. Больше никому ничего не говорил. Ну я и набрал однажды дяде Саше, а он потом сказал, чтоб я держался подальше от этого всего, потому что машина эта местного бандита, как его фамилия, забыл, но его по телевизору все время показывают. Потом я своего друга попросил, мы с ним у Тани телефон тайком взяли и там геолокацию включили, чтоб за ней следить можно было, где она. А этот джип потом я у школы много раз видел, вначале они приезжали, с Таней женщина разговаривала и уезжала, но потом они все вместе уезжать стали. Я по телефону смотрел – они все в одно место едут, а потом обратно. А вот в тот день, ну четыре дня назад, они поехали, а обратно – нет. Больше ничего не знаю.
Кривошеев слушал внимательно, делал пометки на листах, а по выражению лица можно было определить удовлетворение от ответов Никиты и чуть ли уже не победу.
- Ну ты пацан молодец. Говоришь, ничего не знаю, все бы у нас столько рассказывали! Ладно, если по делу, то у нас есть  машина с номером, описание возможных пока похитителей, которое сейчас составим, и маршрут их движения до определенной точки. Телефон твой придется забрать на время, пару дней, наши мастера посмотрят с него все, запишут, и я принесу обратно. Сам понимаешь, надо так. Еще знаешь кого, кто может про нее сказать что-то?
- Нет, не знаю, да и, наверное, нет таких. А телефон обязательно забирать? Мне ж родителям что-то сказать надо….
- Обязательно, нужен первоисточник информации. С родителями сам придумай что-нибудь, уже взрослый. Так, сейчас еще посиди, я все запишу, и потом сможешь пойти.
Записи опера длились не менее получаса, за это время он сумел исписать несколько листов бумаги, причем сильно убористым почерком, задать пару десятков дополнительных вопросов и вызвать шквал любопытства оставшихся снаружи, то и дело заглядывающих будто случайно в комнату. Выход из комнатушки вызвал у Никиты огромный прилив радости и ощущение того, что все благополучно закончилось. Однако, настрой испортили пару десятков человек, в том числе учителя и учащиеся, караулившие их выход в ожидании что-либо узнать. Никита в замешательстве остановился и в панике посмотрел на встречающих. Старший лейтенант, сопровождавший его, не растерялся и разрядил обстановку.
- Господа, у мальчика были серьезные переговоры, кроме того, с него я взял подписку о неразглашении данных, которые он мне передал. Убедительная просьба ко всем, не приставайте к нему с вопросами относительно исчезновения Зверевой Татьяны, это может помешать конфиденциальности расследования. Всем спасибо сегодня!
- Вам тоже спасибо, спасли меня, - изо всех сил благодарно сказал Никита.
Кривошеев утвердительно кивнул и стал собираться со своей группой покинуть школу. Учащиеся тоже принялись расходиться по домам и кабинетам, бросая в сторону Никиты колкие взгляды. К нему так никто и подошел до самого выхода из школы, только программист Мишка уже на улице пристал.
- Слушай, ты про меня там ничего не ляпнул, а то подумают, я телефон крякнул, меня тоже заберут?
- Мишь, не парься, пока не сказал. Но, честно тебе говорю, если встанет такой вопрос, придется сказать. Хотя мы ничего плохого и не сделали, только на пользу.
Хакер почесал голову в надежде, что вопрос о нем не встанет и пошел домой.

***
Еще с порога Никита услышал звуки потрескиваний с плиты и негромкие разговоры родителей. Мозг панически искал ответы на предстоящие вопросы о делах в школе и на новых тренировках по баскетболу. Скрывать полностью было бессмысленно, потому что в любой момент история с исчезновением ученицы могла открыться и ему, как главному свидетелю по делу, придется уже отвечать не только за свои действия, но и за умолчание от родителей.
Отец сидел на традиционном месте с газетой и через очки иногда подсматривал степень готовности ужина, а Ирина Александровна, надев фартук, была полностью поглощена плитой и духовкой.
- Никита, добрый вечер! Садись, рассказывай, что нового, - отец отложил газету и снял очки.
- Пап, ты только не сердись сильно, я должен кое-что тебе рассказать.
- Очень интересное начало, давай. Надеюсь, все не так плохо.
- Никита, что случилось? - мать повернулась, забыв про картошку и салат.
- Ир, ну дай нам по-мужски потолковать, в самом деле, вон картошка горит, - не выдержал Михаил Васильевич.
Оба родители внимательно смотрели, как сын устраивается на диване и готовится к объяснениям.
- Ну что вы так смотрите на меня? Не смертельно, сейчас расскажу все. Пап, помнишь, я спрашивал про то, как номер машины проверить, а ты про дядю Сашу сказал? Ну я недавно позвонил ему.
- Вот ты даешь! Да я же так, для слова сказал. Как тебя угораздило, даже я к нему никогда не обращался с подобными просьбами! Видно, очень уж надо было, раз такое дело. Мать, ну ка неси нам рюмки и вино из бара, как отец с сыном поговорить надо нам, а сама оставь свою стрепню и в комнате подожди.
- Пап, - возмутился Никита, - давай мама тоже послушает, а то она все равно потом не отстанет от меня.
Ирина Александровна уже стояла около стола с приборами и бутылкой в ожидании решения отца и умоляющим выражением лица.
- Ладно, садись тоже и наливай уже. А ты начинай исповедь, что натворил.
- Да ничего я особо не натворил. В целом так, у нас четыре дня назад одноклассница пропала, ну ни дома нет, не в школе, и бабка ее пропала тоже, а родителей нет у нее, погибли. Я у тебя про машину спрашивал, потому что видел, что люди на этой машине ее, ну Таню то есть, забирали с собой. Они потом привезли обратно, а через несколько дней началось – то забирали, то привозили. И вот недавно она опять к ним в машину села, а обратно не приехала. Самое страшное в этой истории то, что теперь я знаю, чья эта машина.
- Ну, - не выдержал уже отец.
- Не помню, как его фамилия, сколько раз уже говорили. Ты про него тоже знаешь, его по телевизору показывают, и в газете читал про него.
- Это Россин, японский городовой! Ну видел ты эту машина, молодец, дядя Саша в курсе уже?
- Вся полиция города уже в курсе, но на этом история не заканчивается.
- Господи, Никита, что еще? – мать опрокинула вторую рюмку и положила руку на сердце.
- Да, мам, не переживай так, - успокоил сын, - Таня когда в школе еще была, мы с другом на телефоне ее настроили какую-то программу, что можно местоположение отслеживать. Ну вот и смотрел я, куда они ездят. Ездили, ездили, а потом пропал сигнал. Сегодня полицейский приходил в школу от дяди Саши, со мной разговаривал и телефон забрал на экспертизу.
- Доигрался значит, - мама снова разливала по рюмкам, хотя пила пока только она, видимо, для успокоения.
- Да успокойся ты, мать, - разозлился на жену отец, забирая от нее рюмку, - хватит тебе уже. А ты, инспектор Корадо, ничего плохого не сделал, только вот я одного не пойму, может объяснишь мне? Тебе какое дело было до того, куда эта Таня, кажется, и с кем ездит, и на кой черт нужно было это слежение в телефоне? Я понимаю, молодые и все такое, но заняться что ли нечем больше?
Никита не знал, как правильно нужно сформулировать ответ на этот вопрос, вместо этого он вспотел, покраснел и хотел бы провалиться прямо в этой кухне, ну или на худой конец побыстрей переместиться в свою комнату без дальнейших вопросов.
- О, понятно, - Михаил Васильевич был крайне умным и образованным человеком и, посмотрев на сына в этом момент, все понял, - можешь не объяснять. Ты хоть бы с этого начал сразу, а то – машина, пробить нужно. Я бы тебе по-отцовски что-нибудь может и посоветовал. Но этим все объясняется, поэтому ты не переживай, думаю, что вопрос закрыт. Только вот что. Что бы ты ни думал, я завтра Саше сам позвоню и узнаю, что там за дела, и какая роль там отведена тебе. Ира, ну мы будем ужинать сегодня? Вот вместо того, чтоб мужские разговоры подслушивать, лучше бы поесть дала.
- Да накрываю уже, - мать забегала еще быстрей по кухне, - все вы мужики одинаковые, за юбкой бегаете.
Услышав эту фразу, отец с сыном переглянулись, засмеялись и, наконец, выпили налитые на столе рюмки.


***

Чайник на тумбочке уже несколько минут кипел и дрожал, а пар выходил трубой по всему кабинету. Серпухов внезапно обратил на него внимание и подбежал.
- Вить, ну хоть бы чайник нам нормальный выделили для кабинета. Этот я вот с дачи привез, ничего не оставалось больше. Будешь чай?
- Не, Семен Сергеевич, я тут пока план набросать пытаюсь, какие действия еще предпринять можно.
- Ну, составляй, составляй. Мы вот на этой неделе отмазались, отчет с результатами сдали, а на следующей что? Если не будет ничего нового, то придется самим выдумывать. Давай подумаем, что имеем. Кто-то находит людей, которые никому не нужны, то есть при их пропаже никто не заявит. Причем таких, у которых есть дорогое имущество, предпочтительно недвижимость. Потом каким-то чудесным образом это имущество переходит к похитителю человека, ну человек ведь пропадает, а потом появляется в виде тела то на заводе, то в реке, то еще черт знает где. Это я допускаю, ужасная ситуация, но я только одного в толк не возьму, при чем тут мы с нашей религиозной дребеденью? Они в церкви что ли договор купли-продажи подписывают? Единственной связью с этим у нас есть показания медсестры психушки о бреде пропавшего шизофреника, что, мол, есть тайное братство с ритуалами и жертвоприношением. Очень шаткая какая-то конструкция, передали бы это в розыск и искали бы свои связи.
- А еще лучше – куда-то повыше, - сказал Виктор, не отвлекаясь от бумаг, - если подумать, товарищ майор, то при таких схемах должны быть замешаны должностные лица из госструктур, без них гладко все сделки не пройдут. Ведь там квартиры и дома – это сложная тема, где дети прописаны, где обременения есть, аресты, долги за коммуналку и много всего прочего. Но раз думают, что нам надо это, займемся. Семен Сергеевич, мы тут ходим вокруг да около, не допускаете мысль о существовании полноценной секты у нас в городе? Этим можно было бы объяснить все факты, по крайней мере, было бы логично.
- А вот об этом Витя, все думают и молчат пока. В девяностых это шибко распространено было, думали, что сейчас уже не будет такого, вот на тебе. Посмотрим, посмотрим.
Размышления прервал телефонный звонок.
- А вот и звоночек, - обрадовался Серпухов, - я тебе говорил, что наш телефон просто так пока не звонит, или сверху звонят, или совсем снизу.
- Майор Серпухов слушает, - ответил он.
- Здравия желаю, Семен Сергеевич, - прозвучал голос на другом конце, - подполковник Силаев Александр Николаевич беспокоит, помните такого?
- Да, товарищ подполковник, конечно.
Серпухов отлично знал коллегу, они начинали вместе еще в районном отделе тогда еще милиции, оба работали молодыми операми в розыске, чем-то были похожи своей прытью и настырностью, что, в конце концов, привело к продвижению по служебной лестнице. Сейчас же Силаев возглавлял один из отделов управления уголовного розыска и сидел преимущественно в служебном кабинете, управляя подчиненными оттуда.
- Семен, слышал, ты возглавил какой-то странный новый отдел. Как работка-то, чем вы там занимаетесь?
- Все верно, отдел по борьбе с преступлениями в сфере религиозных отношений. Работка – непыльная, то там поговорим, то беседы проведем, потихоньку. Можно поинтересоваться, чем вызван интерес? Или так, по старой дружбе звонишь? 
- По работке, конечно, интересуюсь. Тут у нас материал попался интересный, пока до дела не дошло. Но по своим каналам я узнал, что похожая тема у вас в отделе разрабатывается. Девчонка, значит, пропала, выпускница. Все бы ничего, да она без родителей живет, они в автокатастрофе погибли, а за ней бабуля присматривала. Вот эта бабуля тоже чудесным образом куда-то делась. Самое интересное, что у девчонки этой родители не простые были, состоятельные, ну и дочке квартира шикарная остается, как совершеннолетней будет, ей отойти должна. Есть даже подозреваемые, с тебя, Семен, бутылка, мы тебе все готовое передать собрались. Пацан один видел, как машина за этой девицей частенько приезжала и увозила, как ни странно, в известном направлении. Парень-то втюрился в нее и на ее телефоне сумел геолокацию включить. Что скажешь, майор?
- Да что тут сказать, похож случай на наши, у меня три таких в разработке, правда стареньких. Присылайте дело, сотрудник у меня есть толковый, место исследуем, девку искать будет, а то у меня все потерпевшие ногами вперед вышли, может тут повезет.
- Только, Семен, аккуратно, - поспешил предупредить Силаев, - машинка та, которая Татьяну увозила, зарегистрирована на Россина, нашу знаменитость в городе, черт бы его подрал. А он, сам знаешь, по головам идет вверх. Поэтому дров не наломайте, если надо – сразу звоните, помощь окажем.
- Не волнуйтесь, Александр Николаевич, повидали разное, здесь тоже разберемся, хотя, надо признать, случай неординарный. Все равно спасибо, жду материал.
Такой поворот событий обрадовал Серпухова, поскольку на горизонте появлялись перспективы пролить свет на забытые убийства и раскрутить громкое дело с несколькими преступными фактами. Еще бы живой эту девчонку достать, вот это была бы удача. Оставалось только ждать документы из управления розыска и свести все к одному знаменателю.
- Виктор, открывай шампанское, - обрадовал напарника Семен, - у нас продвижение по делу. Завтра бумаги пришлют, начнется настоящая оперативная работа, а не то, что сейчас делаем. Проблемка только будет, это точно. Ты вот про нашего Россина что знаешь, ну этот депутат будущий?
Старший лейтенант слушал внимательно, потом поднял голову от бумаг и посмотрел на начальника.
- Нехороший он человек, Семен Сергеевич. Проходил у нас по одному делу, ДТП было со смертельным исходом, можно было привлечь по полной. Но в самый интересный момент у нас дело забрали под предлогом, что следствие будет вестись в управлении, а потом и забыли про это. Теперь до сих пор гуляет, еще и во власть метит. Самое плохое, что он сам знает о своей безнаказанности  и пользуется этим по полной программе. Если он и здесь замешан, тяжело нам придется, давление будет.
- Вот и научимся преодолевать это давление. Тебе – пионерское задание. Свяжись с его пресс-службой, секретарем или еще там кем, не знаю. Надо его на допрос к нам притащить, машина же его была. Только чтоб через пару дней пришел, завтра материал изучим и сразу приступим, чего откладывать. Допрос я проводить буду, этот бизнесмен точно с адвокатом притащится.
Размышление по делу прервал звонок мобильного телефона. На экране высветилось «Ориана журналистка».
- Вот она за окном что ли сидит и смотрит на нас? У нас новые сведения, а журналистка тут как тут.
Ответить нужно было, поэтому на раздумье было всего несколько секунд.
- Здравствуйте, Ориана! Такое ощущение, что Вы следите за мной. Как только появляется новая информация – тут как тут.
- Семен, я так рада, что сразу смогла до Вас дозвониться сразу. Сначала хотела придти, но после прошлого раза решила воздержаться, а после совместного ужина так не терпелось вновь увидеться! Так, говорите, что-то есть для меня.
- Есть, - с глубоким вздохом сказал Семен, - но пока ничего не могу сообщить ввиду конфиденциальности сведений. Их распространение сейчас только пагубно отразится не только на дела, но и на моей репутации. Как Вы смотрите на то, чтоб завтра повторить ужин, заодно и к тому времени буду владеть некой информацией для заметок в прессе?
- Это просто прекрасно, - в телефоне послышался негромкий смешок. Голос девушки просто излучал восторг через телефонный провод, - тогда до завтра, на нашем месте, Семен.
На нашем месте. Это был небольшой уютный ресторан на окраине города, где подают преимущественно национальную европейскую кухню – итальянскую, испанскую и стран бывшей Югославии. Негромкая музыка и приглушенный свет создавали там атмосферу романтики и бесконечного релакса в комплексе с наслаждением кулинарными изысками. Второе свидание в таком месте явно наталкивало на мысль о значительно большем значением встречи, чем просто элементы интервью.
- Готов спорить, Семен Сергеевич, - сказал Виктор, до сих пор сидевший и пытающийся уловить суть телефонного разговора, - что это та женщина звонила, которая сюда приходила. Ведь, честно сказать, по лицу Вашему видно это. Не вправе давать советы, но, пожалуйста, поосторожней с ней, такое ощущение, что у нее способность управлять людьми помимо их воли, а сногсшибательная внешность – это, так сказать, катализатор.
- Возможно, ты и прав, но я ведь не женат, имею право с бабой куда-то сходить, а с такой и не стыдно. Ладно, Вить, решим так, завтра я к генералу пойду на аудиенцию и весь расклад дам, посмотрим, что скажет. От этого будет исходить и план выстраивать. На сегодня все тогда, можно и по домам.

***

Этот день сразу начинался неудачно. Семен Сергеевич Серпухов, еще подходя к кабинету, услышал громкие крики из-за двери. По голосам можно было расслышать оправдывающийся голос секретаря Екатерины и громкий бас генерала, начальника управления.  По сути разговора было понятно, что вопрос касался пропущенного звонка из министерства, который был очень важен, а теперь придется объяснять его игнорирование. Около двери стояли еще несколько человек, преимущественно старших чинов, и с большим вниманием смаковали суть конфликта. Ни у кого из них желания заходить не было,  дабы не попасть под горячую руку, поэтому майор осторожно отстранил подслушивающих и приоткрыл дверь. Екатерина встала со своего места и вся раскрасневшаяся пыталась оправдываться, а генерал стоял около стойки секретаря и интенсивно махал руками, разбавляя жесты интенсивным говором. Увидев открывающуюся дверь, участники конфликта умолкли на мгновение и посмотрели в стороны входящего посетителя. Но майор, увидев эту сцену, только просунул в проем голову, не решаясь вступить на опасную территорию.
- Серпухов, вот только тебя сегодня не хватало! Что за подчиненные у меня, то на телефон не отвечают, то приходят не вовремя. У тебя срочное что-то?
- Товарищ генерал, простите, важное дело.
- Хорошо, - генерал немного остыл, - через десять минут зайди. И эту можешь не спрашивать, сразу заходить. Катерина, - он повернулся теперь к помощнице, - чтоб не было больше такого, твоя основная задача-то и есть, что на звонки отвечать, а тут еще от министра. Ну что я теперь скажу ему, занял, мол, был?
Наблюдать далее эту разборку было бессмысленно, тем более, что инструкции по дальнейшей встрече были получены, поэтому Семен покинул приемную и вернулся в коридор под острыми взглядами коллег.
- Ну что там, Семен Сергеевич? - поинтересовался стоявший рядом полковник.
- Да ничего, ругаются. Начальник – на то и начальник, чтобы отчитывать.
Десять минут было достаточно, чтоб спуститься на первый этаж, в буфет. Народу там было немного, в основном – несколько человек младшего офицерского состава, пришедших в управление из других подразделений. Знакомым был только напарник Виктор, сидевший за одинарным столиком и уплетающий котлету.  Старший лейтенант кивнул ему и продолжил трапезу. Семен заказал кофе, этот напиток поможет набраться сил для предстоящей беседы с начальником после такой стычки. Уже представлялось лицо генерала, разгоряченного и готового разнести любую новость, неважно от ее содержания. Стратег внутри майора подсказывал необходимость вести диалог максимально деликатно и без «острых углов», но в тоже время требовалось получить разрешение на серьезную разработку, которая могла затронуть многих, даже за стенами управления.
Еще раз, для верности постучав в дверь приемной, он зашел уже более бодрым шагом и, первым делом, посмотрел на секретаря. Екатерина была мрачнее тучи и сидела, уткнувшись носом куда-то вниз, то ли на калькулятор, то ли на свои ногти. На попытку получить разрешение на проход к боссу, она только подняла одну ручку и указала на следующую дверь.
- Разрешите, товарищ генерал?
- Заходи, Семен. Очень надеюсь, что у тебя что-то приятное есть для меня, а то вот эта девка мне весь день с утра испортила. Представляешь, министр звонил, ну нельзя телефон не взять, что бы ты ни делал. Я перезвонил, конечно, потом, но таких получил, что мало не покажется. Все, спокойно, теперь говори, что у тебя.
- Дело наше значит принимает новый оборот, - начал Серпухов, - у нас были две жертвы, затем появилась возможная третья, то есть человек из психоневрологического диспансера. Есть большая вероятность, что они все – звенья одной цепи. Возможно рано об этом говорить, но подозреваю, что у нас есть четвертый преступный факт и даже не исключено, что потерпевшая еще жива.
- Подожди секунду, - прервал майор, вытирая пот со лба. Монотонный голос подчиненного потихоньку приводил его в себя, - говоришь «жива», значит потерпевшая – баба, тьфу ты, прости, женщина?
- Я бы даже сказал, девушка. Вчерашний случай исчезновения школьницы, выпускницы Зверевой Татьяны, думаю, что это наш клиент. Девушка проживала в большой квартире в престижном районе города с бабушкой, которая исчезла также в неизвестном направлении. Как и в предыдущих случаях, других родсвенников не имеется, поэтому заявили об исчезновении только, когда она в школе три дня не появлялась. Все подходит под ту систему, которую я Вам излагал в рапорте в понедельник. Здесь, однако, присутствует положительный момент. В эту Таню влюбился один пацан, который умудрился в телефон что-то настроить, чтоб следить за ней. Оказалось, частенько девчонка с похитителями ездила на север за город, но в пригороде через несколько километров сигнал пропадал. Искать нужно где-то там, хотя я по карте посмотрел, ничего нет в том районе.
- Вот ведь история любви, черт возьми! Ну, может ее похитили как невесту, кто-то жениться хочет, а парень ревнует. Смотрел фильм-то тот?
- Товарищ генерал, чисто теоретически такое может быть, но вот в чем дело. Этот парень, Усачев Никита, и машинку их видел и номер записал. Они много раз в школу за Таней заезжали, от этого он и решил геолокацию встроить.
- Вот это уже другое дело, майор, - начальник управления повеселел и первый раз за день улыбнулся, откинувшись на кресло, и, скрестив руки за головой, - и что там?
- Это самое сложное, что мне придется сегодня Вам сказать, - Семен приготовился увидеть реакцию шефа, - автомобиль зарегистрирован на Россина Евгения Владимировича. За рулем находился мужчина славянской национальности, ростом около двух метров, похоже, что занимается бодибилдингом или восточными единоборствами. Также с ним в машине была женщина, по описанию больше похожа на киллера – короткая стрижка, кожаная куртка, брюки и высокие сапоги.
Эмоции генерала менялись по мере того, как Семен продолжал описание. Начальник опустил руки, встал с кресла и принялся ходить до окна и обратно до стола, собрав руки уже сзади за спиной.
- Стоп, стоп, Семен Сергеевич! Это что ж у нас получается, эта собака везде свой нос будет совать? Ты понимаешь, что если мы сейчас этот вопрос хоть немного наверх поставим, нас знаешь куда поставят его десяток адвокатов и мэр с прокурором, дружки его? Ну подожди, это ж как, он через свою банду находит одиноких людей, переписывает имущество, понятно не на себя, потом избавляется от них, и тоже не сам.
- Вот и я о том же, - взмолился уже Семен, - понимаете, здесь же могут быть причастны и нотариусы, и органы там всякие – юстиции и опеки. И доказать ничего не сможем – недвижимость не на него, в машине не он, нигде не он. Честно говоря, давно работаю, Вы знаете, но совета пришел спросить, лезть ли в эти дебри?
- Так, майор, ты давай тут нос не вешай, и не такое разбирали. Но, еще раз но, то, что рассказал мне – все крайне серьезно. Повремени пока знамя поднимать, я подумаю, как поступить, а вы там с этим, как его, ну напарником твоим делом займитесь. Так понимаю, нужно на место поехать, где сигнал пропадал и все там излазить, во что бы то ни стало найти бабку этой девчонки и пригласить все-таки этого балбеса Россина, хоть и с адвокатами. В деле у нас он уже засветился, поэтому придется.
- Понял, товарищ генерал. Последний вопрос, эта журналистка все названивает мне, что сказать-то ей?
- Семен, ничего, хочешь скажи, что пока ничего. Никакой утечки не должно быть до моей команды, и ученику своему скажи, чтоб все осталось в этих стенах! Ну на ужин ее позови что ли, только ни слова по делу! Все, а теперь мне тут позвонить нужно, а вы работайте.
Серпухов вышел из кабинета и по привычке бросил взгляд на секретаршу, которая уже заварила чаю и приступила к бумажным делам. В этот раз она подняла голову, посмотрела на него и улыбнулась заплаканными глазами. Это была маленькая победа, ну или ее часть. А вот когда закончится дело с похищенными людьми, разоблачением кандидата в депутаты и выявлением всех элементов этой преступной структуры – это будет фурор. Почувствовав себя великим борцом за свободу, Семен покинул приемную и направился в кабинет.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

Лампа слегка покачивалась, а свет периодически мигал – так иногда происходило, когда погода на улице портилась, и усиливался ветер. Все капитальная проводка была сделана еще в советское время, поэтому перебои с электричеством периодически происходили.
Евгений Владимирович в этот ненастный день приехал в свое убежище и сидел с крайне хмурым выражением в своем кабинете. Покручивая в руках хрустальный бокал с порцией виски, он обдумывал все происходящее и понимал, что нужна дополнительная страховка. Сегодня поступила информация о том, что его машина «засветилась» с девчонкой, и его имя, возможно, вскоре возглавит список подозреваемых по делу. Конечно, команда дорогих адвокатов предпримет все меры, чтоб отвести его в сторону, однако если будет общественный резонанс вокруг этого дела, можно будет забыть о карьере депутата областной думы и репутации честного бизнесмена. Все эти «игры с огнем» в предводителя фонда, а по сути – просто секты, махинации с недвижимостью и убийства уже порядком надоели, возраст и грядущее положение требовали более спокойной и легализованной деятельности. Но, если это прекратить, нужно было решить самый больной вопрос – что делать с десятками людей, оценивающих его как Бога и проживающих в этом забытом и неизвестном никому месте. Вернуть их было некуда, потому что они «добровольно» избавились от того, что имели взамен блаженного и обеспеченного всем необходимым существования в подземелье. Был и запасной вариант, так сказать традиционный, который подразумевал избавление от всех и всего сразу, включая существование самого бункера, но это было похоже скорее на терракт или церемонию, сравнимую с геноцидом, что было слишком даже для него. Последний вариант был запасным, и применение его рассматривалось только в исключительных случаях.
Его мысли прервал стук в дверь, на пороге показалась огромная физиономия помощника Ильи и заглядывающей ему через плечо Линды. Не дождавшись приглашения зайти, они разместились на своих традиционных местах и поздоровались с боссом.
- Пришли? – начал Россин, - надо обсудить все и решить, что делать. Линда, для начала расскажи, что с бабкой сделала, ты говорила, решишь эту проблему. Надеюсь, не избавилась от нее?
- Нет, не избавилась, - она уже по привычке смотрела на свои ногти и говорила, не поднимая головы, - в соседней области у меня одноклассник работает в психушке, там у них есть отделение для особых клиентов. Это закрытый  государственный научный институт, по словам Славика там только опытов над людьми нет, такое дело. Содержаться редкие и опасные личности, территория почти засекречена, а данные о клиентах заведения – исключительная тайна. Бабулю туда устроили, в деле указали, что у нее острое какое-то там расстройство, ну чтоб подходило под общий контингент. Взяли мы ее на улице, а не дома, так что свидетелей поездки не должно быть. Она и сама сейчас не знает, где находится, поэтому, думаю, с ней проблем не должно быть.
- Да, здесь было нормально сработано, - Россин подливал очередную дозу напитка, - а вот с девчонкой прокол вышел. Ну тут не ваша вина. Пацан какой-то есть, видел как вы катали ее туда-сюда, мне из управления свой человек звонил. Машина тоже теперь в розыске, номер он записал, оказывается. Но это тоже ничего, пока вылезем, а вот вам обоим надо никуда не высовываться. Когда Илья там с малолетками разбирался, все вас разглядеть успели, теперь описание в каждом отделе есть. Линда, я адресок напишу, это далековато отсюда, в случае чего туда поедете и будете куковать там, пока я не скажу. Но это потом, а пока нужны мне здесь. С сегодняшнего дня – никаких поездок и разборок, никаких поручений в городе. Усекли?
Парочка одобрительно кивнула. 
- Теперь еще одна тема есть, - продолжал хозяин кабинета, - не знаю даже, как и объяснить вам, черт, даже больше и некому сказать. Ребята, вы у меня самые надежные и свои люди, только на вас надежда. Я же даже собаке дома не рассказываю, чего мы тут вытворяем. Короче, дело идет к тому, что эту богодельню закрыть нужно.
При этих словах Линда оторвалась от созерцания своих пальцев, а Илья слегка присвистнул. Оба подняли головы и вопросительно посмотрели. Просто так такие заявления не делаются, должно быть логическое объяснение происходящему. К тому же, если бункер закроется, чем будут заниматься помощники?
- Вот это новость, босс, - неожиданно сказал Илья. Он вообще был очень неразговорчив, выражения выбирал и просто так не брякал языком. Это был настоящий, если можно так сказать, трудяга и солдат, который все прекрасно понимал и делал то, что нужно, независимо от формы деятельности, поэтому для Россина представлял особую ценность – не нужно было говорить о причинах постановки приказа и волноваться о его исполнении.
- Да, дело такое. Что-то последнее время много наводок на меня, то машину увидят, то вас обоих засекут на ней, да еще и девчонку ищут, а искать ведь ее как следует будут. В связи с этим у меня такие мысли, а от вас жду советов по их реализации. Бункер закрываем, а в скором у меня светит карьера депутата облдумы, там мне помощники депутата нужны будут, в том числе и начальник охраны. Бизнес останется при мне, а вот официальная деятельность будет уже прозрачной и красивой – в кабинете сидишь и о людях думаешь. Красота. Я, конечно, и здесь о людях думаю, но по-другому.
- Красота, - размечталась Линда, - босс, подождите, а я секретаршей что ли буду?
- Ну какая из тебя секретарша? – рассмеялся будущий депутат, - найдем тебе что-нибудь по профилю. А секретарша нам чай делать будет для нашего начальника охраны. Костюмчики оденете и вперед – дерево в детском саду посадить, в институте лекцию провести по противодействию коррупции и все такое. Ладно, размечтались, теперь рабочие вопросы. У нас последнее шоу должно быть, так сказать концовка концерта, надо к концу следующей недели подготовить все.
- Что-то рано, босс, - Илья все более удивлялся переменам, к которым надо было активно подстраиваться, - только недавно было, мы так часто не делали раньше.
- Это раньше было, а теперь это сделаем и прикроем лавочку, будем легализовать нашу трудовую деятельность. Через пару дней мне документы принесут на квартиру нашей новой мадам, Таня вроде, подпишет она и все – готова. Тут мне ваша помощь вот по какому вопросу нужна – чего мы с постояльцами делать будем? Если их отпустить на все четыре стороны, то через пару дней эффект от добавок пройдет и начнется жизнь в реальном сознании, что будет означать для нас проблемы, сравнимые со взрывом бомбы. Ну а оставить здесь, хоть живыми, хоть нет – ну как-то негуманно. Остаются охранники, к которыми, Илья, тебе придется поговорить и распустить их, и Василий, наш Кулибин, его я на себя возьму, чтоб не болтал много. Говорите, как поступим?
- Гуманно-негуманно, - вздохнув, сказала Линда, - а люди эти нам не нужны больше. За эти годы мы сколько туда отправили? И никто сильно не переживал. А теперь-то что будет? Думаю, раз уж шоу должно продолжаться, как там поется, то во время вечеринки можно все и закончить, будет отличный яркий финал.
- Понятно, - Россина вполне удовлетворял такой подход. Даже он вслух не решался это сказать, - а ты что думаешь?
- Так и надо сделать. По-иному-то никак. Жаль, конечно, мы тут все оборудовали так –  камеры, датчики, техника и ремонт. Но раз пасти нас начали, надо валить, пока не поздно.
- То-то и оно, - Евгений Владимирович одним глотком допил содержимое стакана, - решено. Чтоб оба сидели здесь и никуда не вылезали! А я поеду в город, дела есть, заодно и с Васей там встречусь, потолкуем.

***

Телефон забренчал как-будто громче обычного. В тихой атмосфере обычного кабинета, где тишину разбавлял только шум проезжающих мимо автомобилей, звонок казался грохотом набатного колокола. С момента изобретения мобильных телефонов обычные настольные аппараты уже воспринимались чем-то вроде раритета, но, с другой стороны, их работоспособность не зависела от состояния сети, погодных условий, мобильного трафика и заряда батареи. Многие сотрудники, преимущественно с большим стажем работы, в центральном управлении отказывались от сотовых в пользу стационарных ввиду их повышенной надежности и простоты в использовании.
Звонящим был вновь генерал, который уже несколько дней не выходил на связь после доклада майора Серпухова о необходимости привлечения в качестве свидетеля Россина. Вне кабинета начальника управления застать было невозможно, поскольку он приезжал на служебной машине и проскальзывал быстро в кабинет, а вечером процедура повторялась в обратном порядке. 
- Семен Сергеевич, добрейшего дня!
- Здравия желаю, товарищ генерал!
- Да я вот тут по твоей просьбе, что ли, звоню, - по голосу чувствовалось, что приятного из предстоящего разговора будет мало, - после твоего доклада начал было интересоваться выше, как с твоим свидетелем быть, ну Россиным, вот ведь что получилось. В течение остатка рабочего дня мне позвонили мэр города, прокурор, адвокат этого чудика, представители каких-то фондов и благотворительных организаций. Представляешь, все как один заявляли, что Евгений Владимирович – крайне порядочный и законопослушный гражданин, уделяющих много внимания благотворительным, социальным и культурным проектам. Ну, выслушал я эту компанию и позвонил по нашей линии. Слушай, пожалуйста, внимательно, что решили. Россина, значит, можешь вызвать как свидетеля по делу, разговаривать нужно предельно деликатно и без «острых камней», никаких обвинений и предположений. Любые действия по делу, которые могут касаться эту персону, обязательно, повторяю – обязательно, согласовывать со мной. Семен, прошу тебя, никакой лишней инициативы. Как только люди поймут, что наезжаем на него, вся площадь наша в плакатах будет, демонстрации проплаченные по улицам пойдут. Это понятно?
- Да уж куда понятней-то. Бывают у нас с Вами иногда такие дельца, когда повыше кто-то замешан и получается, что вроде расследовать надо, но в то же время и глубоко не соваться. Еще бы с этой Орианой разобраться, ну журналисткой, она все Вами прикрывается, мол, генерал дал добро на получение информации. Сегодня я опять обещал ей позвонить, надо что-то подкинуть о ходе расследования.
- Подкидывай что хочешь, только аккуратно, ну, ты взрослый мальчик уже – сам знаешь. Да, еще, слухи ходят, что вы там с ней сблизились что ли, ну, в кафе сидите, чуть ли не за ручку ходите, голубки. Семен, прошу тебя не как начальник, а как просто коллега, чтоб она через это тебе в работе не мешала. Знаешь ведь баб, на что угодно ради карьеры пойдут. По молодости у меня была такая, потом оказалось, что на местного авторитета работала, а ведь красивая была, как с картинки. Так что, поаккуратней. Все, свободен.
Дело принимало какой-то нездоровый оборот – в нем фигурировали серьезные люди, пресса интересовалась подробностями, а объединение его с другими, более старыми, наводила на мысль о серийности преступлений и потенциальности общественного резонанса при хоть малейшей огласки подробностей.
В кабинете стояла мертвая тишина, не считая почмокивания печенья Виктором, напарника Семена, который устроился за столом с выпечкой и кружкой чая. Кроме единственного уголовного дела от руководства поступили указания о дополнительной проверке всех религиозных учреждений, а также проведения в учебных заведениях курса лекций по предотвращению религиозного экстремизма. Это и понятно, ведь это раньше в школе учились преимущественно дети, чьи родители были христиане, а сейчас представлены всеми религиями и конфессиями – евреи, мусульмане, буддисты и даже иудеи. Виктор сидел за столом и разрабатывал конспект  для проведения занятия в институте.
- Семен Сергеевич, простите, конечно, - неожиданно заявил он, - ну что это за работа? Скоро из меня педагога сделают. Уже скоро все священники со мной на улице здороваться будут.
- Вить, а ты не переживай, вот работка есть для тебя, как раз по нашей части. Значит, слушай, сегодня от экспертов материалы пришли, они телефон Никиты Усачева изучали. Насколько можно точно они определили место, где прервался сигнал похищенной девчонки, Татьяны Зверевой. Нужно будет туда поехать и излазить каждый метр, постарайся хоть что-нибудь найти, чтоб в отчете было что написать. Это за городом сразу, но проблема в том, что там ни деревень, ни сел нет, только развалины бывшей воинской части, и то где-то на отдалении. Вообщем, чего тебе говорить, поезжай, погуляй там, если что, звони.
- Вот это другое дело, - старший лейтенант в радости закинул на подоконник надоедливые бумаги и вскочил, - конечно, поеду, надоело тут с попами общаться, только отчет экспертов почитаю.
- Давай, - подбодрил его Семен, обрадовавшийся энтузиазму сотрудника, - а я пока нашей знакомой позвоню, как вы тут все говорите, на свидание позову.
Виктор углубился в изучении другой пачки бумаги, а Серпухов нехотя взял телефон.
- Ориана, здравствуйте, это Семен беспокоит, - радостно поприветствовал Серпухов, - у меня тут для Вас информация есть по делу, а то будете говорить о свободе прессы и всякое такое. Может, встретимся сегодня за ужином на нашем месте?
Разговор длился несколько минут в положительном жизнерадостном ключе, отчего даже напарник несколько раз поднимал голову и, то ли завидуя, то ли радуясь за шефа, улыбался.
- Семен Сергеевич, - сказал он по окончании телефонного разговора, - простите, но кажется, очень приятная женщина, как по работе, так и в целом. Вы же неженаты, можете воспользоваться случаем.
- Да я вот и пользуюсь. Очень надеюсь, Вить, что ей от меня не только инфа нужна. Приятно общаться, разговор у нас так легко и по-свойски, что ли идет.
Виктор обрадовался новому поручению, закончил изучать бумаги от экспертов, потом схватил куртку и воодушевленный побежал на выход.
- Я побежал, позвоню, как там чего, - кинул он напоследок.
Еще несколько минут после ухода напарника майор Серпухов крутил в руке телефон, после чего вновь принялся изучать дело. Было одно дело, которое нужно было решить. Он вновь взял телефон и набрал прочитанный номер.
- Добрый день! Приемная. Оператор Олеся, - раздалось на другом конце.
- Здравствуйте, Олеся, - Семен и не думал, что сразу можно будет выйти на Россина, - майор полиции Серпухов Семен Сергеевич. Мне бы услышать Россина Евгения Владимировича, сами понимаете, по делу.
- Понимаю, Семен Сергеевич! Евгений Владимирович сам не отвечает на звонки, только исключительно с ограниченным кругом лиц. Вы можете оставить мне информацию или сказать, что нужно ему передать, это обязательно дойдет до него. Если что-то не получится, то оставьте Ваш номер, я с Вами свяжусь.
- Хорошо. Я так и понял. Передайте ему, что завтра необходимо явиться в управление внутренних дел в районе обеда в качестве свидетеля по уголовному делу. Если все устроит, то позвоните мне и мы согласуем точное время. Детали по телефону уточнить пока не могу, это расскажу только при личной встрече.
- Я с Вами свяжусь в течение часа.
Связь прервалась.
Ждать пришлось недолго, чайник не успел закипеть, а телефон снова подал о себе знать.
- Семен Сергеевич, - вновь произнес тот же приятный голос, - это Олеся, секретарь господина Россина. Евгений Владимирович сможет приехать к Вам завтра во второй половине дня. Он попросил быть с ним максимально корректным, поскольку он законопослушный гражданин и посетит ваше заведение без участия адвоката.
- Отлично, договорились, буду ждать.
Программа сегодняшнего дня была более, чем исполнена, оставалась только приятная часть – встреча с Орианой. В последнее время они очень сблизились и была небольшая надежда на то, что отношения могут перейти за рамки служебных. Разговор проходил легко и приятно, что каждый раз вселяло большую надежду на продолжение вечера. Семен ранее не был любителем ресторанов и увеселительных заведений, но теперь они с новой знакомой выбрали место, где можно было и хорошо поужинать и отлично провести время. Там царила приятная атмосфера, а ближе к ночи приходила выступать девушка с прекрасным голосом, что казалось бонусом за успешный трудовой день и наградой за проведенный вечер.
Семен заехал домой, переоделся и решил, что будет лучше прийти на место чуть пораньше. В целом, это уже сложилось привычкой – лучше прибыть на место раньше и осмотреться, а в крайнем случае подождать, чем опаздывать или приходить в последнюю минуту, а потом врываться на место встречи из-за отсутствия времени. Это перешло на все сферы жизни – с утра он просыпался ранее, чем даже было необходимо и на работу приходил чуть ли не первым, потом он перенес это и на сферу личной жизни.
В зале было почти пусто за исключением одной парочки, уединившейся в углу. Поэтому можно было выбрать лучшее место, администратор привел Семена за красивый стол у окна и оставил сервировку на две персоны. На импровизированной сцене все та же девушка готовилась к вечернему выступлению, а официанты и другой персонал поправляли скатерти и посуду, готовясь к приему посетителей.
Раздался приятный звон колокольчика, висевшего над дверью, что осведомляло о прибытии нового гостя. Семен, а также снующий по сторонам персонал повернули головы в сторону входящего. В проеме показалась девушка, при виде которой все поначалу не могли оторваться. Высокие каблуки и стройная фигура делали ее образ визуально выше, а строго убранные наверх в клубок волосы подчеркивали стройность образа. Ориана просто вторглась в это пространство, устроив в нем полный фурор. На ней было голубое короткое и просторное платье, несколько похожее на халат, притянутый на талии красивым бантом. Воротник был чуть приподнят, а рукава – приподняты до локтя. Общий сногсшибательный вид дополнял неброский макияж и подходящий набор бижутерии.
Высокая девушка-администратор встретила ее и проводила за столик к Семену под пристальные взгляды присутствующих.
- Добрый вечер, Семен! – сказала она в тот момент, когда он помогал ей усаживаться и пододвигал кресло.
- Добрый вечер, Ориана! Зачем так шокировать публику? Я тут наблюдал за персоналом, они чуть не дрались, чтобы обслуживать Вас, а потом сильно разочаровались, узнав, что Вы со мной. Хорошо выглядете!
- Спасибо! Рада, что у нас так получается иногда вот так выбираться и немножко отдыхать от всей этой рабочей суеты. Правда и здесь есть рабочие моменты, не так ли?
Она говорила это, при этом немного попивая воду из бокала. Взгляд был стремительно устремлен на собеседника, а фраза подразумевала вопросительный контекст.
-Да, есть и рабочие, - Семен также считал правильным сразу обсудить деловую часть, забыть и про это и наслаждаться остатком вечера, - значит, в нашем деле есть некоторый прогресс и появляются новые эпизоды. Так, мы связываем с предыдущими двумя убийствами недавние факты, а именно – исчезновение мужчины из психоневрологического диспансера, произошедшее в прошлом году, а также исчезновение еще одного человека, данные которого не могу пока раскрывать. Таким образом, можно говорить о серийности преступлений, растянутой на годы, что может свидетельствовать о том, что преступник еще на свободе. Безусловно, полиция примет все необходимые меры для защиты населения от него, особенно учитывая последнюю информацию. Да, кстати, есть надежда, что последняя жертва нашего серийного убийцы жива. Ориана, к сожалению, больше ничего не могу сообщить, огласка некоторых данных может только повредить следствию. Некоторые детали я отправлю Вам по электронной почте, но в целом, пока все.
Журналистка, не спеша, записала все, что посчитала нужным в свой блокнот, который был настолько маленьким, что было удивительно, как он еще не закончился.
- Это прекрасно, - тихо прошептала она, потягивая уже налитое официантом вино, - остался только один момент, который я хотела бы прояснить. Очень важный момент.
Она отставила бокал, сложила руки под подбородком и уставилась чуть прищуренными глазами на Семена. От такого взгляда любому будет не по себе.
- Семен, - сказала Орина, - ничего, если мы будем на «ты»? Именно это меня очень смущает.
Серпухов чуть не захлебнулся напитком, закашлялся и поспешил взять салфетку. Ну зачем же так пугать людей? Конечно, в глубине душе он хотел с ней так общаться, но, с другой стороны, статус такого общения накладывал определенные обязательства. Даже на такую реплику нужно было отвечать.
- Это хорошая идея, - ответил он, - простите, видимо, это я должен был предложить такую манеру общения? Если с деловой частью мы закончили, может, ты расскажешь, как дела?
- С удовольствием, - она радостная откинулась на спинку кресла, победно положив руки на столе, - плохо немного дела. Целыми днями на работе, а домой и идти не хочется, там делать нечего. В офисе хоть заняться есть чем, поэтому углубилась в журналистику с головой. А у тебя?
- Мы прямо коллеги по несчастью. Работы много, а дома – ничего, с недавнего времени управление внутренних дел – почти мой дом. Но ты знаешь, как начал общаться с прессой, ситуация поменялась, и я увидел жизнь в другом свете. Ведь есть же светлые стороны моей работы.
Ориана негромко хихикнула, прикрыв рот рукой, однако, этого хватило, чтоб привлечь внимание. Она виновато оглянулась и пришла в себя.
- Не знаю, как тебе, - Семен не дал ей придти в себя и продолжал, - кажется, что здесь нам не дадут обсудить наиболее важные детали. Ориана, предлагаю лучше по набережной прогуляться, погода хорошая.
- Очень хорошая идея, - уже со скрытой улыбкой ответила она, вставая, - как раз хотела предложить.
На выходе собрался весь персонал – от администратора до повара, провожая красивую пару с сожалением, что ужин не удался.

***
За те дни, что Таня провела под землей в бункере, ей удалось осмотреть все помещения, доступные для посещения. Он были расположены и оформлены таким образом, были чрезвычайно удобными и комфортными. Допустим, с одной стороны жилых помещений располагались душевые, а с другой – бар и столовая. Далее следовали библиотека, кинозал, бильярдная и еще несколько комнат, больше похожие на просторные залы для отдыха с креслами и диванами. Даже в коридоре приглушенный свет настраивал на успокаивающий и безмятежный лад. Недоступными были лишь несколько дверей, среди которых были помещения для персонала, комната с мониторами, в которой постоянно дежурил один из сотрудников, а также еще неприметная дверь, доступ в которую был разрешен только хозяину подземелья, ну или с его позволения. Единственным выходом наружу был только люк, располагающийся в углу центрального зала, около стены, противоположной к сцене. Никто никогда не пытался выбраться наружу, поэтому охраны около него не было, мало того, даже никто не знал, открыт он или закрыт. Возможно, были и другие выходы, но никому об этом известно не было. В дневное время, когда не проводились обед, ужин или другие мероприятия, по всему пространству играла приятная медленная музыка, причем никогда не повторяющаяся, видимо, чтоб не надоедала посетителям. Большинство из них проводили время за просмотром телепередач или за чтением книг. Многие, особенно разговорчивые пересказывали жизненные истории и сетовали на причины, заставившие обратиться в сие братство. Именно так Россин, именуемый себя предводителем, позиционировал созданное им общество. Он утверждал, что здесь собраны люди, единенные своей бедой и являющиеся отныне братьями и сестрами. Также, одним из основные тезисов учения был надвигающийся конец света, который неизбежно приведет к краху греховного общества, падению слоя зажиточных граждан, унижающих и эксплуатирующих бедные слои и воцарению единого братства на основе равенства и благоденствия. Члены же общества беспрекословно подчинялись просьбам и верили, что именно их ждет спасение. В бункере поэтому всегда все вели себя спокойно, проводили дружеские беседы, устраивали дискуссии и улыбались. Никогда еще не было, чтоб кто-то вышел из себя, начал драться либо возмущался по поводу условий содержания.
Вначале Таня задумывалась о том, что ее ждет при выходе отсюда. С одной стороны, это были собственная комната в квартире и бабушка, единственный родной человек, принимавший повзрослевшие изменения внучки как должные. С другой – ее ждала та же жизнь – проклятая школа с надоевшими одноклассниками и назойливым Никитой, казавшимся еще маленьким мальчиком, бедное безденежное существование и отсутствие каких-либо перспектив на будущее. Здесь же она получала как раз то, что не хватало сверху – независимость от денег и мнения других, новых друзей, которым не нужно было ничего объяснять, и просто спокойная жизнь. А после апокалипсиса, про который постоянно говорит предводитель, возможно, такая жизнь наладится и по всей планете. Вот тогда можно будет выбраться и начать жить по-новому.
Среди новых друзей нельзя было кого-то выделись, все находящиеся здесь были какие-то свои. Правда, Таня была самой молодой, были еще две девушки-близнецы, но они были старше на несколько лет. Кроме того, как стало известно, были врачи, разорившиеся брокеры, учителя и очень много пенсионеров. Всех, так или иначе, объединяло то, что в обычной жизни они никому были не нужны.
- Татьяна, здравствуйте, - она прервала ход мыслей и посмотрела назад. В пару шагах от нее стоял Евгений Владимирович, их хозяин и предводитель. Некоторые поговаривают, что для достижения своих целей он использует жертвоприношения, но утверждать точно никто не брался. Несмотря на это, учитывая данные слухи, все же все его побаивались.
- Здравствуйте.
- Хорошо выглядите, сегодня, Таня. У меня к Вам небольшое дельце, не могли бы пройти в мой кабинет? Заодно и чайку попьем там.
- Конечно, - сказала она и проследовала в конец коридора за Россиным. За той самой дверью, в которую раньше не входила, находился совсем небольшой пяточок и начиналась винтовая лестница наверх. Поднявшись, они зашли в просторное помещение.
В кабинете на диване сидела Линда в любимых кожаных штанах и футболке без рукавов. Рядом стоял небольшой круглый столик, она не спеша красила ногти. Увидев Таню, она на мгновение оставила занятие, повернулась и слегка улыбнулась.
- Привет, Танюшь, как ты?
- Нормально, - ответила Таня. Увидев Линду, она вспомнила моменты их знакомства, на секунду на нее нахлынула грусть и ностальгия по прошлым временам. Но она встрепенулась и тоже попыталась изобразить улыбку.
Евгений Владимирович в то время себе налил виски, предложил девушкам, а получив вежливый отказ, включил чайник. В помещении приятно запахло одновременно дорогим алкоголем и также заваренным чаем с нотками фруктов и мяты. Линда в этот момент подошла к шефу и незаметно для подруги что-то высыпала в одну из пока пустых чашек.
- Татьяна, я вижу, Вам нравится у нас, и все устраивает, - начал он и одновременно разливал горячий напиток по кружкам. Россин подал их к столику вместе с печеньем и конфетами.
- Да, все хорошо, - ответила девушка,- намного лучше, чем было раньше.
Она сидела на диване рядом с помощницей предводителя, потягивала горячий и невероятно вкусный напиток. Ощущение было такое, будто время остановилось, а весь мир сосредоточен вот здесь, в центре спокойствия и душевного равновесия. Внезапно появилось головокружение, какое обычно бывает во время обеда и ужина, но через несколько секунд это прошло. Чай проходил по телу и наполнял его блаженством.
- Отлично, - продолжил Россин, - ты знаешь, мы помогаем людям, а ты уже почти совершеннолетняя, поэтому для того, чтобы было все правильно нужно уладить кое-какие формальности, потребуется только твоя подпись. Это для того, чтоб  ты могла здесь содержаться, и все было по закону. Знаешь, что бы я делал без Линды? Она, ты не представляешь, как помогает! За годы существования нашего фонда мы помогли сотням людей спастись от бедности и одиночества, от несправедливости нашей государственной системы. В то время, когда у одних есть заводы и яхты, другие живут в разваленных домах, одни и без средств к существованию, таких миллионы в нашей огромной стране. В будущем мы планируем открыть филиалы организации в других регионах, а также в странах ближнего зарубежья. Это прекрасно, и лучшая награда для меня – это видеть, как мои соратники, братья перестают страдать и мучиться. Наверное, это мое призвание – помогать людям.
Рассказывая о своем призвании, он достал из кожаного портфеля небольшую стопку бумаг, положил на них дорогую перьевую ручку и пригласил Таню пересесть за стол. Раньше отец учил ее, что никогда не подписывал ни одного документа, не прочитав. Но сейчас его нет, и все остальное не имело значения. Она села за стол, взяла ручку и попыталась сосредоточиться на содержании документов, однако сознание отказывалось это делать, и все мысли разбегались. Неспешно полистав, Таня подписала в указанных местах, надеясь, что все к лучшему, да и хуже было только в домашних стенах. В конце она уже немного шаталась на стуле, голова начала кружиться сильнее, последняя подпись далась с большим трудом.
- Вот и отлично, - Россин помог ей встать и передал в руки помощницы, - Линда поможет тебе, допивай чай и можешь идти.
Как только дверь закрылась, бизнесмен аж подпрыгнул от радости, засмеялся и пошел к графину подлить новую порцию.
- Надо ж это отметить. Надеюсь, последняя афера, теперь буду порядочным бизнесменом и депутатом. Ну а пока поеду к риэлтору отметить удачную сделку.

***

Чем дальше уходила от города дорога, тем меньше признаков жизни встречалось по дороге. Виктор, помощник Сухарева, нарочно поехал в первой половине дня по координатам, предоставленными экспертами, чтоб засветло посмотреть обстановку и попытаться найти след пропавшей девушки. Судя по тому, что, чем дальше, тем больше зарослей или наоборот полей было по обеим сторонам дороги, искать придется лишь визуально. Навигатор показал съезд с главной трассы, а через пару километров указал, что маршрут окончен. Виктор посмотрел по сторонам. Он проехал через небольшой, несколько сотен метров, участок леса и выехал на огромное поле. Справа вдалеке виднелся берег реки, а слева – невысокие разрушенные постройки. Старожилы поговаривали, что еще в советское время здесь размещалась воинская часть, но со сменой идеологии сменилось и ее необходимость.
Неожиданно по проселочной дороге с стороны одного из, так называемых, строений выехала машина и направлялась будто навстречу Виктору. Это предвещало не то, чтобы опасность, но, по крайней мере, получение какой-то информации об этом месте. Скорость приближающегося автомобиля была небольшая, а в конце все говорило о его остановке, что указывало на целенаправленный к Виктору маршрут.
Когда джип поравнялся с легковушкой, водительское окно опустилось. В салоне сидели двое мужчин среднего возраста в темной спецодежде и кепках. На рукавах красовались нашивки одного из охранных предприятий города. На приборной панели была установлена радиостанция. Навскидку сложно было определить точную сферу деятельности этих охранников.
- Доброго дня, - сказал парень, сидевший за рулем. Второй пристально смотрел на Виктора, пытаясь определить степень его опасности, - чем помочь можем, ищете чего?
- Ищу, - спокойно ответил старший лейтенант. Он много повидал охранников и просто бандитов за свою деятельность, - старший лейтенант полиции Тимофеев, вы кто такие?
- Не наезжай, командир, - подключился второй, - объект тут есть, охраняем. Лицензию надо показывать?
- Лицензию не надо, объект показывайте.
- А чего случилось-то? Ордер там или протокол есть?- вновь сказал водитель.
- Ребята, - Виктору начинали надоедать эти мужики. Ему встречались и более компетентные. Наметанным глазом он определил, что особо они ему не страшны, - я ж с управления, по одному звонку сюда спецназа автобус приедет, ордер показывать. Вы охранники, должны понимать это.
- Да не кипятись ты, - они внезапно и для себя начали наперебой успокаивать собеседника, - поедем, покажем. Хоть скажи, чего ищешь-то, поможем ведь.
- Так и надо было начинать. Девчонка пропала где-то в этом районе, вот и оправили меня искать. Как хотите, а тут облазить должен все, поехали.
Машины развернулись и направились в сторону кирпичных развалин. Около одного из них стоял мужчина, на вид чуть старше Виктора. Очки, пальто и торчавший из под одежды белый халат выдавали человека, связанного с наукой. При виде подъезжающих он снял очки и подошел к джипу. Парни, выпрыгнувшие из него, спешно подошли к ученому и что-то быстро шепотом сообщили. Следом подошел старший лейтенант.
- Добрый день! Я – из управления, - начал Виктор, показывая удостоверение, - ищем пропавшую девушку, по имеющейся информации это место – одно из предполагаемых, где она может находиться. Чем вы тут занимаетесь?
- Здравствуйте, - сказал мужчина, - меня зовут Василий Васильевич Лебединский, кандидат физико-математических наук, сотрудник института геологии и археологии. Здесь мы действуем в интересах Россина Евгения Владимировича. Наверняка слышали, что в этом месте ранее стояла воинская часть закрытого типа. Так вот, как волна демократии снесла советские секреты, химические эксперименты советской армии были свернуты, а войска расформированы. Проблемка-то только в том, что деятельность велась десятилетиями, возможны загрязнения окружающей среды, почвы, воды и даже людей, проживающих в ближайших населенных пунктах. Видите, как пусто здесь? Никто не хочет здесь проживать, наслышаны об этой части.
- Ну а Россин-то здесь причем? Он эколог что ли? – не выдержал монотонного рассказа Виктор.
- Нет, молодой человек, не эколог. Он родился в этих краях, много занимается благотворительностью, участвует практически во всех социальных проектах нашего региона. Здесь он выступает как просто человек, которому небезразлична судьба природы. Не спорю, вы сейчас возразите мне, что он предвыборные очки набирает. Да, конечно, и это тоже, но не мешать же делать это. На место мы привлекли специалистов – геологов, химиков, биологов дабы сделать анализы почвы, воды и воздуха. Знаете, между прочим, первые данные показывают, что в данной местности нарушен природный дисбаланс и для его восстановления требуется вмешательство человека. По итогам исследований мы подготовим доклад о необходимых мерах. Процесс восстановления занимает долгое время, порой несколько поколений, но выполняет крайне важную роль для природы в целом.
- Хватит мне курс природоведения вести! – Виктор со школы еще не любил это – природа, круговорот и вмешательство человека, - вам геологом-то охрана зачем, еще и с оружием? Думаете, я не понял, что створы под формой?
Ребята из машины, стоявшие до сих пор чуть в стороне, засмущались и начали поправлять одежду, чтоб кобура с пистолетом торчала не так сильно.
- Нужно, товарищ старший лейтенант, кажется, - ответил Василий Васильевич, - ну, во-первых Евгений Владимирович так захотел, чтоб спокойней, а во-вторых, вот нет никого, а потом – то егерь с ружьем идет, то охотники, мало ли кто, что учудит. Недавно мы насекомых тут в земле изучали, как вдруг бац, выстрел из леса. Такой грохот был, будто война началась.
- Ладно, понял тебя, - Виктору уже изрядно надоели его научные изыскания, - вы сидите здесь, ну или копайте там, что хотите, а я похожу, посмотрю, что тут и как. Не смотрите так на меня, без этого все равно не уеду. И ходить за мной не надо, не маленький – сам дорогу найду. Раз уж охрана есть – за машиной посмотрите.
Он пошел в сторону первого «памятника» советской армии, а, обернувшись, увидел недовольные взгляды сотрудников охранного предприятия и быстро схватившего телефон Василия. Что-то было в этой компании не так, но выяснить это было не так просто. И опять же Россин тут заправляет, куда ни сунешься в этом городе – везде его вотчина.
Бывшая часть войск химической защиты была разбросана на территории нескольких гектаров и состояла из нескольких десятков зданий, в том числе – карзарма, штаб, узел связи, жилые дома для военнослужащих и их семей и несколько – неизвестного назначения. В центре между всеми постройками был плац – место сборов, смотров и строевой подготовки, рядом с которым был небольшой мемориал в крайне плачевном состоянии. Много лет до появления геологов и ученых во главе с Василием Васильевичем это место подвергалось нападкам мародеров, в итоге от невысоких построек остались лишь голые стены, окна и двери, а также мало-мальски ценные вещи были вынесены. Оставшееся барахло было хаотически сформировано в кучи мусора, в котором то и дело копались вороны. Даже многие деревья были спилены и вывезены на дрова.
После пятого часа исследований Виктор понял, что, собственно, и смотреть-то было уже здесь не на что. Он последний раз окинул взглядом панораму этого «акрополя» и побрел в сторону машины. Ученый снял пальто и в белом халате, держа термос в одной руке и кружку в другой, потягивал кофе. Увидев «инспектора», он бросил это занятие и предложил тоже.
- Нет, спасибо, хочу уже выбраться от вас. Если что услышите про девчонку, звоните, сказал он напоследок и протянул визитку.
Ногу гудели после долгой и безрезультатной прогулки, придется завтра огорчать майора.

***

Бизнесмен сидел дома на любимом кресле и смотрел последние новости по телевизору. До выборов оставалось совсем немного времени, поэтому про это передавали по всем местным каналам. Кандидатов было немного, среди которых – врачи, профессора, общественные деятели и просто городские работяги, тянущиеся к власти. Все громогласно заявляли о грядущих переменам в случае своего избрания, представляли программы социальных реформ и решения насущных проблем. Одной из главных проблем, на которых делали практически все акцент, было засилье миллионеров и зажиточных предпринимателей во власти, жаждущих еще большего дохода и не обращающих внимание на простых людей. Россин прекрасно понимал, что «камень в его огород», он был серьезным конкурентом, а для многих – просто нежелательным кандидатом. Но Евгений Владимирович был человеком умным и практичным. Именно карту со своим богатством он и пытался разыграть. Раз не получится прикинуться простолюдином, придется всех убедить, что он не нуждается в деньгах и будет действовать исключительно ради народа, используя властные полномочия и административный ресурс на благо Родины.
Звонок телефона прозвучал как гром среди ясного неба. Сегодня у него была назначена встреча в управлении внутренних дел, пришлось отложить все дела, поэтому, по его мнению, никто не должен был беспокоить. Но раз он кому-то все-таки нужен в этот день, значит дело важное.
- Да, - гаркнул он в телефон. Желания с кем-либо общаться сегодня никакого не было.
- Жень, привет! Как жизнь, дорогой? Василий беспокоит, твой покорный слуга и любимый фармацевт. Не занят?
- Черт, тебя только не хватало. Вот менты вызвали по делу о девчонке, сегодня пойду. Как думаешь, теперь как жизнь у меня?
- А я как раз по этому поводу и звоню, - Вася любил говорить с сарказмом, у него это качество было как бы побочным эффектом от чрезмерного кругозора. Даже в самых острых и конфликтных ситуациях он не забывал отпускать острые шуточки в сторону собеседника, - вчера к нам на объект мальчик приходил, старший лейтенант полиции, как его, Тимофеев. Так вот он девчонку тоже искал, говорит, мол, тут она потерялась. Я уж не знаю, как он додумался до этого, вот и решил набрать тебе, может, ты знаешь. Ему я конечно объяснил, что мы геологи и исследователи, червячков там да грунт исследует на предмет заражений после существования советских испытателей, но он все равно полдня гулял вокруг, как говорится, да около. Мальчик ничего не обнаружил и уехал восвояси, оставив визитку на случай обнаружения Татьяны Зверевой. Как тебе?
- Хорошо мне, кретин, очень хорошо. Молодец, конечно, что отмазался. Как же они вышли-то на это место, вот ведь работает наша полиция, а все говорят, ничего не делают. Могут же если захотят. Ладно, я тебя понял, звони если что.
- А вот об этом, Жень, я и хотел с тобой потолковать. Что-то к тебе со всех сторон подбираются. Ты сейчас мне будешь говорить, что крутой там и все такое, что у тебя везде свои люди и все схвачено, но, есть но. Это твоя затея со всей каруселью, которая за городом творится, мое дело маленькое. Вот я тут подумал, заметь только, не спрашиваю тебя, а я подумал. На месте я оставлю достаточное количество того, что тебе так нужно, чтоб держать все в рабочем состоянии, а сам, пожалуй, свалю отсюда подальше. Конечно, можешь мне звонить в любое время, как говорится, товар на гарантии, но уж лучше я отдалюсь от темы. Ты может и откупишься и отмажешься, если чего случится, а за меня кто будет? Никого. Так, что вот так, Женечка.
Наступила пауза и тишина. Если прислушаться, можно было услышать не только как Россин тихонько барабанил пальцами по столу, но и как работал его мозг. Вот это сюрприз подкинул Вася накануне встречи. Химик нужен был на объекте не только как изобретатель своего чудо-вещества, но и как свой человек на такой случай, как наподобие со старшим лейтенантом из управления. Помощники Илья и Линда тоже находились в укрытии, и рассчитывать на них было невозможно. Срочно требовалось кардинальное решение проблемы либо ее устранение вовсе как таковой.
- Вот ты козел, Вася! Я же тебя из лабораторной дыры достал и обеспечил всем необходимым и для работы, и для жизни. А сейчас бросаешь, значит? – Россин был закаленным человеком не только физически, но и духовно. Депрессия и паника были для него последним делом, до которых можно было опускаться сильной личности. Неразрешимых вопросов не было, нужно было лишь найти правильный рецепт. В данном же случае нужно было тоже успокоится и подумать над противоядием, - ладно, не кипятись, придумаем что-нибудь. Если хочешь, конечно, вали на все четыре стороны, но будь на связи.
- Вот это уже деловой разговор. Но раз уж мы так дипломатическим языком говорим, хотел тебя попросить еще кое о чем. Знаешь ведь мою хитрую натуру, ты мне доплату должен за вредность на работе.
- Какую еще доплату, олень поганый? – Россин вновь взбесился, хотя только подумал, что успокоился.
- Ну понимаешь, я тебя от ментов отмазал, хотя мы так с тобой не договаривались, и это вовсе не по инструкции, ну не мои это обязанности. А получилось ведь как красиво и натурально, твои ж мордовороты так не смогли бы. Так что, не обессудь, не забудь конвертик прислать! Все, побежал я, мне еще в институт заехать нужно.
Химик повесил трубку, оставив собеседника в глубоких раздумьях. Самое обидное было, что Василий был прав – не было человека, на которого можно было бы полностью положиться. Назрел период революционных перемен, и это было уже очевидно. Но сначала нужно было разобраться с бункером.
Россин набрал другой номер на телефоне.
- Виталий, привет. Поедешь сегодня на базу, скажешь Илье, что шоу будет в конце недели. Если у него вопросы будут, пусть себе их в одно место засунет и задаст. Я завтра-послезавтра туда приеду, пусть никто не звонит, нужно будет, сам найду. Все, делай.
Евгений Владимирович посмотрел на часы, пора было собираться в управление. Дорога заняла не более получаса, потом пришлось объяснять полицейскому на входе цель визита и доказывать свою личность. Наконец, все формальности были пройдены, и Россин поднялся, потом нашел нужную дверь. Изнутри чувствовался приятный запах, словно это не управление внутренних дел, а чайный клуб.
Виктор, напарник Серпухова, был изысканным любителем чай и полностью игнорировал другие напитки, за исключением алкогольных. Он мог долго стоять, заваривать, настаивать и процеживать так, что другие только завидовали его терпению. Зато чай получался действительно вкусным и ароматным, он с удовольствием угощал им начальника и других коллег. Сама процедура питья тоже растягивалась на долгое время, что, по словам Вити, являлось наслаждением и дегустацией отдельной взятой порции.
Было уже время обеда, и после чайной церемонии коллеги собрались в столовую, в то время, как телефон дал о себе знать.
- Серпухов, - немного злостно сказал Семен в телефон. Время было обедать, а кто-то отвлекает.
- Сергеич, - это был дежурный, - к тебе этот паразит пришел, Россин, которого по телевизору без конца крутят. Он правда строит из себя интеллигента. Что делать с ним?
- Пропусти уж, чего делать. Придется сегодня без обеда, не заставлять же ждать современную интеллигенцию.
Несколько минут спустя раздался стук в дверь и в кабинет вошел долгожданный свидетель. Участники чаепития принялись рассматривать вошедшего. На нем был дорогой черный костюм в белую полоску, черная рубашка с  белым галстуком  и черные туфли. На голове зачем-то была белая шляпа, которая, скорей, подчеркивала имидж, чем была нужным аксессуаром. На левой руке зиял огромный золотой перстень. В правой руке вошедший держал маленький элегантный портфель, также придающий деловой и дорогой вид.
- Здравствуйте, господа, - спокойным приятным голосом сказал он, - Россин Евгений Владимирович, собственной персоной.
- Добрый день, майор полиции Серпухов Семен Сергеевич, а это старший лейтенант полиции Тимофеев Виктор Николаевич, присаживайтесь, пожалуйста.
Семен указал на стул рядом со своим столом. Он достал блокнот для пометок и ручку, Россин же уселся, положил ногу на ногу, а сверху – портфель. Виктор при этом отложил все бумаги и устроился, дабы вникать в беседу и не упускать детали. В кабинете настала полная тишина, которую разбавляли только звуки касания ручки о бумагу.
- Начнем, пожалуй, - начал Серпухов, - Евгений Владимирович, мы расследуем уголовное дело по факту пропажи девушки Зверевой Татьяны, ученицы выпускного класса местной школы. По имеющимся у нас данным, она исчезла около недели назад, а последний раз ее видели садящуюся автомобиль, принадлежащий Вам. Хотел бы узнать, что Вы думаете по данному поводу. Кроме того, поясните, кто им управляет обычно.
С этими словами Семен положил перед Россиным фото его автомобиля, а также выписку из управления дорожной инспекции с регистрационными данными. Евгений Владимирович несколько секунд смотрел на документы, потом аккуратно отложил их в сторону.
- Да, действительно, это одна из моих машин, она, если не изменяет память, задействована в штабе геологических разработок, которые ведутся за городом. Вы слышали, не так далеко отсюда стояла воинская часть, в которой проводились чудовищные эксперименты, связанные с испытанием химического и биологического оружия. Я, как гражданин города, имеющий возможность и желание, полностью за свои средства организовал обследование среды и почвы в районе потенциальной экологической угрозы. На проведение исследований я, как положено, получил разрешение от городских властей. Что же касается машины… Честно говоря, она находится в ранге служебной, на ней многие могут ездить, в том числе люди, задействованные в охране объекта, специалисты, работающие там, ну и некоторые из моих помощников. Знаете, именно этот процесс, кто, куда и когда поехал, я не контролирую, поскольку не вижу в нем необходимости. Если позволите, один вопрос. Люди ежедневно садятся в разные машины, куда-то едут, и даже те, которые пропадают, тоже перед этим куда-то садились. В чем-то Вы подозреваете именно меня?
Семен и Виктор внимательно смотрели на «гостя» и с каждым его словом все больше убеждались, что с таким свидетелем дело с мертвой точки не сдвинется. Он был бесконечно спокоен и уверен в своей невиновности и, самое главное, безнаказанности.
- Пока никто никого не подозревает, мы проверяем все версии, - также спокойно сказал Серпухов, пытаясь показать, что он не уступает Россину в хладнокровии, - Вы  вызваны в качестве свидетеля. Еще один вопрос, так, знаете, на всякий случай. Посмотрите, пожалуйста, на фото, может, кого-то узнаете. Не торопитесь, вдруг вспомните.
С этими словами Семен достал из ящика стола четыре фотографии и положил в рядок перед допрашиваемым. На них были Татьяна, пропавший мужчина из «психушки» и еще два фото убитых девушек из архивных дел. Евгений Владимирович смотрел внимательно и изо всех сил старался без эмоций. Он понимал, что в эту секунду две пары глаз наблюдают за ним, пытаясь уловить реакцию на лежащие перед ним картинки. Потом оно поднял взгляд, дав понять, что закончил.
- Вы знаете, товарищ майор, - тем же тоном продолжил Россин,  и уже сам внимательно посмтотрел на Серпухова. Он поднял фотографию Тани чуть вверх, - только вот эту девочку видел, ее по телевизору показывали в новостях. Лично, к сожалению, не знаком.
При этом он чуть ехидно улыбнулся, и они с Серпуховым несколько секунд смотрели друг другу в глаза.
- Думаю, что все понятно, Евгений Владимирович. Вопросов больше нет, при необходимости свяжусь вновь с секретарем для связи. Ну и так, чисто для формальности, припомните, пожалуйста, где Вы находились в прошлую пятницу во второй половине дня.
Россин неожиданно вскинул брови вверх и, избегая встречи глазами с визави, осматривал помещение, изображая задумчивый вид.
- Дайте припомнить, товарищ майор, если позволите, - при этом он достал телефон, что-то набрал и приложил к уху,- Олеся, это Россин, посмотрите в ежедневнике, что было в прошлую пятницу.
Он еще пару минут то ждал, то кидал дежурные фразы, а заодно и узнал про обстановку в рабочем офисе. Потом убрал телефон и удовлетворенно повернулся к Семену.
- Знаете, я и сам вспомнил, но секретарь напомнила. На рыбалку мы ездили с моим шофером и одним из помощников, их данные можете у Олеси взять. Ну, пятница же, понимаете, нужна разрядка для организма.
- Не смею Вас больше задерживать. Аккуратно на рыбалке, все-таки, экстремальный вид спорта, - Серпухов сделал попытку отыграться за формальное алиби свидетеля.
Бизнесмен слегка улыбнулся, встал, поправил костюм и, надев шляпу, молча покинул кабинет.
- Знаете, что я думаю, - сказал Виктор после минутной паузы, - разные типчики были у нас по уголовным делам – и блатные, и крутые. Но с этим у нас ничего не выйдет, у него десяток человек есть, которые подтвердят, что угодно. Этот фраер и сам чувствует, что может делать, что хочет, если бы не рамки приличия, ногой бы дверь здесь открыл.
- Даже спорить не буду, Вить, это так. Но, с другой стороны, у него на роже написано было, что он все знает. Вот бы его на полиграф загнать, там бы такого наслушались! Ты голову себе не забивай, свое дело веди, а я с генералом потолкую, как быть.
Чай к тому времени окончательно заварился и чуть остыл. Полицейские откинулись на стульях и наслаждались тишиной и напитком.

***
Уже прошла почти неделя с момента исчезновения Тани, в школе первое время поговаривали об этом и предполагали самые разные варианты, но потихоньку все забылось. Все заботы сводились к школьному выпуску и перспективам на будущее. Еще несколько раз приходили сотрудники полиции, но их визиты, скорее, носили формальный характер. В итоге, жизнь шла своим чередом, и все свыклись, что ее место за партой останется пустым. Никита же не забыл эту историю и действительно сильно переживал. Нужно было много заниматься и в то же время ждать информации о поисках. По его мнению, он сделал, что можно и оставалось только ждать. Но дни проходили, а новостей не было. То и дело хотелось вновь позвонить дяде Саше, но страх упреков, что лезет не в свои дела, не давал это сделать.
На сегодня остался последний урок и можно будет пойти домой. Монотонный голос учителя так и заставлял смотреть в окно вместо изучения нового материала. Одноклассники под конец урока также начали заниматься чем угодно, лишь бы не учебой – кто договаривался о встрече вечером, кто собирался на дискотеку.
Раздался стук в дверь и на пороге показался школьный завуч.
- Простите, Усачев Никита, после уроков зайди к Наталье Евгеньевне. Не забудь.
Она сказала это и закрыла дверь. Альтернативы ее приказу не было, поэтому нужно было пойти. Наталья Евгеньевна была школьным психологом, она не вела какие-либо предметы, но иногда вызывала к себе отдельных учеников. Как правило, ходившие к ней, пропадали на добрую пару часов. Дверь кабинета психологической подготовки находилась рядом с кабинетом директора школы, и все ученики пробегали мимо нее, стараясь не оглядываясь. Основными «пациентами» приходились ученики, участвовавшие в серьезных драках, имеющие семейные проблемы и те, чье поведение так или иначе выходит за рамки обычного. Чем же был вызван сегодняшний сеанс?
Никита негромко постучал в заветную дверь и приоткрыл.
- Никита, проходи, садись, - психолог ждала его прихода и, видимо, была готова к общению.
Наталья Евгеньевна была женщиной средних лет, ее ухоженная прическа, строгая манера одеваться и стиль разговора говорили о высоком уровне образования и властной манере диалога. Складывалось такое ощущение, что в ходе общения ее главной целью было показать, что собеседник является подопытным, а она – исследователем и руководителем процесса. Так же сейчас, она сидела в кресле и внимательно наблюдала за Никитой, как садится, как смотрит вокруг.
- Ты уже взрослый, Никита, - начала она, - поэтому и говорить будем по-взрослому. Как тебе уже известно, у нас пропала девушка из твоего класса, это происшествие не то, что школьного, но и городского масштаба. Позволь, я тебе расскажу предыстория, связанную с ней. У нее погибли родители, когда она училась еще в младших классах, но, несмотря, что у нас учебное заведение из разряда элитных, она продолжила его посещать. Я с первых же дней после трагедии работала над ее психическим состоянием, поскольку для ребенка гибель родителей – это ужасно и чувство вины и горечи может преследовать на протяжении всей жизни. Очень важным способом преодолеть это было продолжение общения в среде сверстников и родственников. Однако, несмотря на все мои старания, в семье она осталась только с бабушкой, которая в силу возраста не смогла ей заменить друга, а в школьной среде все от нее отвернулись, и она просто замкнулась. Таня постоянно находилась в дальнейшем под моим контролем, но шансы устранить полностью травму сводились к нулю. В психологии, особенно зарубежной, данный случай характеризуют как синдром недостатка внимания. Отчасти такое было и с ней до сегодняшнего дня. Теперь вернемся к тебе. Одноклассница твоя, как уже говорилось, была крайне замкнута, а по имеющейся у меня информации у тебя с ней были некоторые контакты. Расскажи, пожалуйста, по какому поводу.
- Это очень трогательная история, которая произошла с ней. Я слышал об этом, но лишь частично. Что же касается, как Вы говорите, контактов, то мы с ней общались буквально пару раз. В школе я пытался поговорить с ней по учебным вопросам, но после крайне агрессивного ответа бросил это занятие. Еще раз видел ее ссору на улице с бывшим учеников Антоном, может знаете его, в прошлом году школу закончил. Дело чуть не дошло до драки, но вмешались какие-то незнакомые люди. Потом этих людей я видел несколько раз у школы, опять же в компании с Таней.
- Антона знаю, конечно, - Наталья Евгеньевна внимательно слушала, не отрывая взгляд от Никиты, - о тех разговорах, которые у вас были, не было ли что-нибудь подозрительного – стремление сбежать, склонность к суициду, срытая агрессия или что-то подобное?
- Агрессия, конечно, была, - Никита пытался вспомнить их короткие беседы, - но она скорей было вызвано вмешательством в ее личную жизнь, чем другим. Больше ничего не заметил, если не считать, что, честно говоря, она в целом странная была. Но это, знаете, со всеми так было, любой, кто ее касался, получал жесткий словесный отпор.
- Да, знаю это, - психолог просто сверлила взглядом. Это была просто психологическая атака, в таких условиях невозможно было что-то скрывать, - Никита, понятно, что ты в итоге не в курсе дел, но вот один момент мне покоя не дает. Скажи, когда приехала бригада из полиции, оказалось, что ты на особом счету и знаешь больше, чем другие. Не буду спрашивать, что ты там наговорил, меня предупредили, что это тайна следствия, но, хотя бы между нами, это останется в этом кабинете, скажи, чего тебе она интересна? Ведь ты же знаешь что-то про нее такого, чего другие не в курсе. Ответь только, чем интерес вызван?
Никита покраснел, потом позеленел, затем побледнел и посмотрел на Наталью Евгеньевну. Ее пристальный взгляд, похожий на лазер, все понял, и скрывать было все бесполезно.
- Она нравится мне, но никак к ней не подойти, - тихонько сказал он в надежде, что она не услышит, - вот и следит иногда за ней, видел, как ее бандиты какие-то забирают с собой чуть ли не каждый день. Прямо со школы. А никто этого не видел, внимания не обращал и особо не хотел. Вот Вы как психолог скажите, как с такими людьми общий язык находят, раз уж мы тут с Вами беседуем? Если по-нашему, то как подкатить-то к ней? 
Наталья Евгеньевна громко рассмеялась, настолько, что в кабинет заглянула секретарь директора проверить, все ли в порядке. Школьный психолог была немного странной и даже загадочной личностью, которую все уважали, а некоторые просто боялись. Никогда не было, чтоб она с кем-то шутила, болтала или просто улыбалась. И сейчас вот этот смех вызвал неоднозначную реакцию даже за стенами кабинета. Никита тоже невольно вздрогнул и даже привстал со стула. Для него это было неожиданно, поскольку такая строгая дама вдруг в миг превратилась в чуть не покатывающуюся со смеху обычную женщину. Спустя несколько минут она, наконец, пришла в себя и стала приводить себя в порядок, взяв в руки салфетку со стола.
- Ну ты и насмешил, Никита, прости, - она окончательно успокоилась и снова приняла холодный и неприступный вид, - это, действительно, могло бы все объяснить. Если серьезно, то сейчас совсем не время и место это обсуждать, в настоящий момент следует выявить исконные причины тех или иных поступков. Теперь стало все ясно, думаю, разговор следует считать оконченным. Но, Никита, раз ты так со мной разоткровенничался, я тебе вот что скажу – как только наша Таня появится, придешь ко мне, и мы с тобой поговорим по поводу твоего вопроса. А сейчас это просто некстати. Да, еще, понимаю твои сомнения, об этом никто не узнает, не беспокойся.
Закрыв дверь пыточного кабинета, он быстро подошел к окну и пытался придти в себя. Даже родителям не доводилась такое говорить, а в школе взял и рассказал. Оставалась надежда, что все стороны будут сохранять конфиденциальность.
- Ты чего такой рассеянный, Усачев? – послышалось сзади.
За спиной стоял учитель физкультуры, мужчина пенсионного возраста, но как всегда в отличной физической форме и в красно-белом спортивном костюме. Ему показалось подозрительным то, что в пустом коридоре стоит ученик у окна и держится за голову, смотря в окно.
- Ничего, психолог вызывал.
- О, да, эта мадмуазель кого хочешь доведет, - подбадривал физрук, - да ты не переживай, лучше иди, свежим воздухом подыши, чем тут в духоте.
Это был лучший совет за сегодняшний день. Никита ему незамедлительно последовал и вышел из школы. На улице светило солнце, деревья и птицы радовались приходу долгожданного тепла, а школьники, радующиеся окончанию занятий, носились по двору и на игровой площадке.
- Никита, здравствуй, - негромкий, но уверенный в себе строгий голос раздался со стороны. Рядом с ним стоял высокий мужчина и пристально рассматривал.
- Здравствуйте, а Вы еще кто?
- Майор полиции Серпухов. Хотел с тобой поговорить об исчезновении Зверевой Татьяны, вот вместо того, чтоб вызывать тебя в управление, решил сам приехать. А чего тон такой недовольный? Я тебя не арестовывать пришел.
- Лучше арестуйте меня, - съязвил Никита, - сегодняшний день не закончится никогда, все со мной хотят об этом поговорить, уже типун скоро на языке будет. Только что от психолога иду. А вообще-то, простите.
- Понимаю, - успокоил майор, - что ж все накинулись-то на тебя? Отойдем в сторонку, я ненадолго.
Они отошли к баскетбольной площадке и сели на скамейку.
- Вот ведь какое дело, Никита, - не спеша начал полицейский, - мы изучили все данные, которые ты нам предоставил, кроме того, сами много чего нашли и опросили больше сотни человек. К сожалению, результатов нет, на месте, которое указано в твоем телефоне как последнее местоположение Татьяны, ничего нет, только поле и остатки строений бывшей военной части. Наш сотрудник на всякий случай там полдня проходил, следы искал. Бабушка, которая с ней жила, тоже куда-то делась, но может и не просто так. Дело в том, что они, оказывается, продали квартиру, в которой жили и, по всей видимости, куда-то съехали. Все, что я тебе говорю, мы сто раз проверили и перепроверили. Конечно, поиски продолжаются, хоть они и в Африку уехали. Я так понимая, что по каким-то причинам тебе очень важно найти Татьяну, дело молодое, лезть не буду в это, но хотел предупредить – шансов с каждым днем все меньше. Зачастую в таких делах помогает только случай, то есть если всплывет новая информация. Пока же предпосылок к этому нет, и будь готов ко всему.
Никита глубоко вздохнул и попытался думать, но это совсем не получалось. Разум отказывался принимать информацию о прекращении расследования, ведь он был абсолютно уверен, что Таню похитили. А что тогда с квартирой? Могли они просто так взять и уехать перед окончанием школы?
- Понимаю твое сожаление, ну уж то, что есть. Держись, парень, - напоследок сказал майор Серпухов и пошел к машине.
Никита сидел на лавочки и размышлял, что еще можно предпринять. Просто так сидеть и ждать, появится ли Таня или ее труп, было, мягко говоря, некомфортно, но ведь ее и так ищут полгорода.

***
- Так, так, так, - Россин редко, когда выходил из себя. Он считал, что даже самый серьезный вопрос можно урегулировать спокойно и принять решение, трезво взвесив факты. Были моменты, когда он терял в неудачных сделках крупные суммы денег, лишался недвижимости, но всегда с улыбкой и природными энтузиазмом и харизмой выходил из положения, восстанавливая потерянное. Сейчас же Евгений Владимирович был на грани, чтобы сорваться, поскольку не до конца понимал причины возникших проблем. Все происходило так, как и всегда, уже многие годы, а с чего вдруг визиты полицейский и вызовы на допрос? – Линда, Илья, ну объясните мне, что это, черт возьми, происходит? Как они могли сюда приехать и как узнали про машину? Отвечайте!
- Шеф, - сказал Илья. Он встал с кресла, будто извиняясь, - первый раз девчонку когда забирали, там парень еще какой-то маленький был. Те, другие даже очухаться не успели, они чуть в штаны не наложили, а этот в сторонке спокойно стоял. Думаю, он мог увидеть.
- Линда, идеи есть? – Россин уже крикнул, - как они здесь нас нашли?
- Есть, но слабые, - она была сама хладнокровность, идеальный помощник такого шефа, - поскольку адреса здесь никакого нет, деревни и коровы нет, остается только жучок. Наша «глушилка» связи работает до леса, как я понимаю. Вот и мент приехал примерно сюда по наводке. Давайте думать дальше логически – если «слив» места связан с Татьяной, жучок надо искать у нее. А где у нее может быть «ловушка», нетрудно догадаться.
- Вот видишь, учись! – Россин подпрыгнул с поверхности стола, на которой сидел, обращаясь к Илье. Потом подбежал и поцеловал Линду в лоб, - так надо работать. И сначала надо было головой думать. Теперь чего сидишь, неси телефон ее спецам, пусть посмотрят, что есть.
Здоровяк вскочил опять с кресла, в которое только что сел, и побежал из кабинета.
- Линда, - начал предводитель, оставшись наедине с помощницей, - на тебя могу полностью рассчитывать. На днях финальный концерт будет, и нужно завязывать с этими играми. Вы с этим амбалом пока посидите в отпуске, так скажем, потом скажу, когда вернуться. Не сомневайся, вы мне понадобитесь. Но перед этим нужно будет все доделать. После казни на концерте все жильцы подземелья должны будут остаться здесь. Навсегда! Я думал, проще всего это сделать, пустив нервнопаралитический газ, Вася нам процесс организует. Потом люк нормально заварим, засыпем и на долгое время сохраним нашу тайну. Будешь?
Он протянул бокал с виски и кубиками льда. Линда взяла и сделала большой глоток.
- Ну как там обстановка внизу? Ты тут теперь частенько, - продолжил Россин.
- Частенько! – усмехнулась она, - уже сколько дней сижу безвылазно. Обстановка – как в раю, все благоухает, люди – как на картинке в библии. Не знаю, что там твой химик делает, но порошок работает в нужном направлении. Все молятся на тебя и благодарят за свое доброе здравие и чудесное существование.
- Ну вот и славно, как задумывали. Жаль, что это закончится, но, может и лучше, нужно вовремя остановиться.
Через еще пару минут вбежал Илья, размахивая дешевым телефоном.
- Установлен обмен геолокацией на телефоне. Жучков никаких нет, Серый говорит, что это и школьник сделает.
После этих слов Россин размахнулся со всей силы и бросил стакан с жидкостью в Илью. Тот увернулся, и за спиной послушался звук разбитого стекла.
- Ты хоть бы вслух такое мне не говорил, кретин! Управлению внутренних дел помог нас найти школьник. Ты это хочешь сказать, идиот? Подожди секунду, если обмен геолокацией, значит и мы можем смотреть где он?
- Теоретически да, шеф, - Илья всячески пытался исправить ситуацию. Он прекрасно знал, что лучше не шутить с ним, - если мы выйдем на место, где ловит сигнал, то увидим. Но этого нельзя делать, потому что и менты нас засекут. Телефон пацана скорее всего у них. Есть еще одна зацепка. По номеру телефона можно определить владельца. Если парень нужен, можем его взять.   
- А вот это не надо! – Россин пальцем тыкнул верзиле в грудь, - и без него проблем хватает, так вообще не разберем. Но мне нравится, что ты научился думать, это хорошо. Правда, уже лучше.
При этих словах Линда тихонько хихикнула, прикрывая рот, но потом приняла серьезный вид, когда Илья злобно посмотрел на нее.
- А ты чего ржешь? – при словах босса она замолчала и приняла первоначально строгое выражение лица, - ну-ка скажи лучше, как наша дама, готова? Ее ждут великие дела.
- Готова, еще как, на нее, по-моему, лекарство лучше всех действует, как ангел плавает туда-сюда, наслаждается жизнью. А говорит-то как со всеми – словно поет.
- Отлично, пусть так и будет. Скажу, когда закончим со всем этим. Теперь идите, подумать надо.
Парочка встала со своих мест и покинула кабинет, оставив верховного предводителя разрабатывать план дезорганизации фонда спасения.

***
День с самого начала начался удачно. Семен вовремя вышел из дома, лифт тут же приехал, а, спустившись вниз, удачно избежал встречи с консьержкой, постоянно указывавшей ему на необходимость провести профилактическую беседу с соседом со второго этажа. На дороге пробок совсем не было, поэтому на парковке около управления было полно свободных мест. Напарник Виктор, оказывается, тоже приехал пораньше, и, завидев шефа, бросился со всех ног навстречу, снося все на своем пути.
- Семен Сергеевич, чего так долго Вы, у нас новости! – он пытался рассказывать быстрей, чем поворачивался язык.
- Да подожди ты, Вить, давай хоть в кабинет зайдем, - попытался успокоить Серпухов и взял помощника за локоть.
Только дверь захлопнулась изнутри, старший лейтенант вновь затараторил.
- Товарищ майор, бабка нашлась.
- Ну-ка не кипятись, как наш чайник и расскажи по порядку, - Семен догадался о чем речь, но пытался спокойно вникнуть в детали, - если так и дальше будешь галдеть, пойдешь курить, а, успокоившись, придешь рассказывать.
- Простите, товарищ майор, - Витя два раза глубоко вздохнул, вытер пот с лица и тоже сел, - значит так. Километров триста он нас, в соседнем регионе пожар был в психиатрической лечебнице закрытого типа, говорят, проводка загорелась, но пока точно не установили. Так пациентов всех пришлось эвакуировать в здание школы по соседству, а ребята, которые на смене были, приехали на выезд и бабулю узнали, на нее же ориентировки везде висят. Сразу и позвонили нам в дежурку, ну а дежурный сюда. Сейчас ее в городскую поликлинику отвезли и охрану выставили, дальше ждут указаний, чего делать с бабулей. Я сам пока не решился ехать, решил Вас дождаться.
- Ну и дела. Видимо, правильно решил дождаться, а теперь пулей дуй к ней и сюда тащи, потом по обстановке разберемся, что делать. Координаты оставь, где нашли ее.
- Да, вон на столе листок. Я побежал, - Виктор крикнул последние слова уже почти за дверью. Работать ему нравилось, особенно, когда понимал всю ответственность поручений.
Оставшись один, Серпухов включил чайник и прямо так, стоя, задумался.
- Значит, все-таки, похищение это. Если бабка так, то и девчонка также. Никуда они не уехали, кому-то квартира нужна была, - он редко разговаривал сам с собой, но сегодня это просто вырвалось, - ладно, пусть приедет, тут разберемся. 
Сам не зная почему, Семен набрал номер дома Усачевых, который был записан в деле, но ни разу не пригодился.
- Алло, - послышался приятный взрослый голос на другом конце.
- Добрый день! Хотел бы услышать Усачева Никиту.
- Простите, а кто спрашивает его? – женский тон сменился на требовательный и подозрительный, - это мой сын, имею же я право знать.   
- Да, конечно, простите. Майор полиции Серпухов Семен Сергеевич, - после этого в телефоне послышался звук разбивающейся посуды. Видимо, женщина стояла на кухне и что-то уронила, - пожалуйста, Вы не переживайте, я просто передать ему кое-что хотел. Он у Вас очень хороший парень, не сомневайтесь. Передайте, пожалуйста, чтоб связался со мной, он знает, как.
- Передам обязательно, - слышно было, как женщина заплакала, - Вы тоже простите меня, я уж сразу чего только не подумала. Он со школы сейчас придет и позвонит, я посмотрю за этим. Скажите честно, он что-то натворил?
- Боже мой, нет, уверяю Вас, не то, что натворил, еще и помог-то как. Передайте, пожалуйста, до свидания!
Он положил трубку и вздохнул. Наверное, поэтому майор до сих пор живет один, не получается пока с женщинами. Им ведь все объяснять надо – зачем работать пошел, почему носки синие, а не черные надел, почему есть не хочешь. А после этого еще и внимания, видите ли, не хватает. Был у него по молодости опыт близкого общения, которого хватило, чтоб понять сущность брака и достоинство свободной жизни.
Через пару часов, наконец, зазвенел мобильный, на экране высветилось «Виктор помощник».
- Семен Сергеевич, - голос напарника имел тон, противоположный тому, что был в кабинете. С первых слов было понятно, что что-то не так, - не успел.
- Черт, Витя, ты, честное слово, сегодня меня в могилу заведешь, теперь чего?
- Ушла от нас бабка, насовсем. Двое охраняли возле двери, ни на шаг не уходили, ничего не почувствовали. Потом зашли в палату, окно открыто, а бабуля дух испустила. Это я виноват, нужно было сразу поехать, не ждать Вас.
- Во дела, - подумал Семен. Что это за день-то такой? – ты погоди там себя винить. Успокойся и всех опроси, может, говорила она чего, ну как похитили ее, может, видела или узнала кого. Не раскисай там, за дело, потом доложишь. Работай.
Все концы уходили, и дело разваливалось как карточный домик, любые зацепки превращались в мираж. Нужно было либо менять стратегию, либо прекращать заниматься ерундой и признать поражение. Остался только один человек, способный повлиять на это. Семен набрал рабочий номер генерала.
- Приемная начальника управления, - Екатерина бодрым голосом поприветствовала звонившего.
- Катя, майор Серпухов, мне к генералу надо срочно, у себя он?
- Да, Семен Сергеевич, поднимайтесь, я предупрежу его.
Секретарь еще не успела договорить с начальником, когда Семен уже заходил в приемную.
- Ого, товарищ майор, - настрой у нее сегодня был отличный, как-будто знала, что у всех плохо дела и нарочно язвила, - видно, действительно срочное дело.
- Мне бы вот твои проблемы, Кать, чай попить и по телефону лялякать.
Далее, не дожидаясь приглашения, Семен открыл дверь и шагнул в резиденцию генерала.
- Серпухов, заходи, - начальник управления был старым воякой и мог спокойно и нейтрально принимать все проблемы, независимо от их содержания, - слышал про твоего свидетеля по делу, это большая удача. Заходи, заодно расскажи, как там стажер твой, справляется?
- Я вот по поводу свидетеля и пришел, лично пришел сказать, - майор пытался придать ситуации трагический вид, подготавливаясь к буре. Он посмотрел, как брови начальника управления сдвинулись к середине а его игривый вид сменился на более серьезный, - нет больше у нас свидетеля.
- То есть, как это нет, - генерал чуть повернул голову в бок и вопросительно посмотрел, - мне ж с утра доложили, что бабку нашли после пожара. Ну-ка объясни, майор.
- Старший лейтенант Тимофеев, мой сотрудник, поехал на место, но, прибыв, застал только тело. Охрана у палаты была постоянно, ничего не видели и не слышали. Кто-то влез в окно и сделал то что должен был. Сейчас он ведет опросы всех, кто контактировал со свидетелем, но, сами понимаете, это уже вторичная информация. Первоисточник мы потеряли.
-Да, - невозмутимость генерала могла быть описана даже в учебнике по психологической подготовке. Он слушал доклад и только изредка менял мимику лица, - понятно. Знаешь, что, майор, ты иди, работай, а я сейчас тем позвоню, кто охрану обеспечивал и такое им устрою! Да ты иди, иди майор.
Дальнейшие реплики были бесполезны, поэтому Семен развернулся и вышел из кабинета.
- Катерина, - раздался громкий крик. Секретарь подпрыгнула на стуле и перекрестилась, - быстро сюда.
- Господи, Семен Сергеевич, что Вы ему сказали? - испуганно взмолилась она, глядя на выходившего майора.
Оставив эту сцену, он подумал, что день ведь неплохо начинался – все получалось и казалось, что вот-вот клубок развяжется и дело пойдет. Но в один миг все перевернулось и пошло наперекосяк. Делом о пропаже Тани хотелось заниматься меньше всего, напарника не было даже в городе, жены нет и даже аппетита нет. Что же это за жизнь такая?
Тут он вспомнил о своей недавней знакомой и решил, что только она поможет сохранить приятным остаток дня.
- Ориана, привет, - сказал он в телефон. После чудесного вечера в ресторане они с удовольствием говорили друг другу «ты», - мне нужна твоя помощь, только без всяких там журналистских штучек, можем встретиться?
- Привет, конечно, - она радостно засмеялась, обрадовавшись звонку, - кое-что доделаю и буду вся в твоем распоряжении. Семен, на нашем месте не получится, я чуть далеко оттуда, может, на набережной погуляем?
- Отличная идея, пускай на набережной. До встречи! - настрой сразу же поднялся. Положив телефон, он задумался, - может, зря я на женщин наговаривал, иногда не все так плохо.

    ***
Первый раз Василий видел такое в кабинете Россина. Он бегал по стеклянному кабинету и в панике собирал вещи, бумаги складывал в портфель, а посуду и всякие мелочи в коробку. Слегка непривычный растрепанный внешний вид и приспущенный галстук говорили о нестабильном эмоциональном состоянии шефа. Он то пригубил из последнего оставшегося стакана виски, то пытался разобраться в сути документов и запихивал их вместе с остальными или выкидывал в мусор. По всему полу были разбросаны остатки канцтоваров и предметы одежды.
- Вот это порядочек, - присвистнул химик, входя в этот бардак, - как у меня в лаборатории. Чего стряслось, Жень?
- А ты зря, между прочим, смеешься, - не отрываясь от процесса, сказал Россин, - операцию назначаю на завтра. Все, достало меня это все. Иногда, знаешь, хочется на рыбалку съездить.
Вася сделал невообразимое лицо и приподнял очки.
- Рыбалку? Да ты даже в бар не ходил никогда. Может расскажешь, что случилось?
- На хвост мне сели, Вась, вчера в ментовке был даже на допросе. А к этой нашей берлоге подбираются уже, сам же видел, геологом прикидывался. Надо прикрывать лавочку, чем быстрее, тем лучше. Ты, скажи, фейерверк готов на завтра? Нужно, чтоб надежно все было.
- Ну, я не думал, что так быстро все будет, сегодня до ночи закончу. Расклад такой будет – по периметру установлю баллоны и датчики. Сегодня еще пульт дистанционного детонирования подготовлю, у тебя будет. Как захочешь всех пустить в расход – кнопочку нажмешь и бах, в течение нескольких минут никого не останется. И еще один момент, за ужином завтра дозу усилим немного, так чтоб наверняка было. Знаешь, я ведь не такой на самом деле, мне только научный подход интересен. Насилия не люблю и никогда не опускался до этого. Понимаю, конечно, что мои изобретения не на благо человечества, но сам я в ход их никогда пускать не буду, тут только, как говорится, бизнес. Может, и к лучшему, что закончим с этим, поеду за границу, там специалисты нужны, куплю домик у моря и буду пробирки чистить.
- Знаешь, что, пацифист, я твоего мнения особо не спрашивал, к лучшему это или нет, - Россина уже злила эта физиономия в очках со своими умными рассуждениями, - завтра дело закончим, рассчитаемся с тобой и вали, куда хочешь. Ты еще чего хотел, не мешал бы собрать все?
- Ухожу, ухожу.   
Предводитель подождал, пока закроется дверь и взял в руки радиостанцию. Все переговоры внутри бункера осуществлялись исключительно посредством радиосвязи, сотовая связь была недоступна не только из-за подземного расположения, но и как следствие установленных «глушилок» сигнала, блокировавших любые контакты на ближайших окрестностях. В систему безопасности были вложены огромные средства, но теперь многое из этого придется похоронить вместе с подземельем.
- Линда, зайди ко мне, - сказал он.
Через минуту помощница вошла и, окинув взглядом творившийся хаос, села на диван.
- Ты у меня самая ответственная и сообразительная, - начал шеф, - завтра закончим с этими играми и свалим отсюда. Охране скажи, чтоб максимально внимательны были, а тебе, персонально – посмотри, что можно забрать с собой. Помнишь, адрес тебе давал, где на дно залечь нужно, завтра прямо с вечеринки вместе с Ильей туда поедете. И чтоб без моей команды никуда не высовывались, а потом, как все утихнет, переберетесь обратно. Если все гладко будет, через пару лет мы в шоколаде будем, легальными миллионерами. Все понятно?
- Ну да, - Линда взяла пилку и точила ногти, - сделаем. Мы столько лет работаем, чего только не насмотрелась тут!  Жаль, конечно, с подвальчиком этим расставаться, но что поделаешь. Так понимаю, Таня будет гвоздем программы?
- Да, она. Завтра с обеда ей дозу не давать! Сразу со столовой как выйдет, начнем готовить. Шоу, хоть и последнее, но должно по плану пойти. Это самый приятный момент в нем – жертва начинает осознавать, где она и что на самом деле с ней произошло, но сделать уже ничего не может. Посмотрела, сколько у нас остается, кроме нее?
- Двадцать шесть. Если точно десять мальчиков и шестнадцать девочек. Напоминает сцену из фильма, где массовое убийство происходит, только там больше было. Но, ничего, как Вы говорили однажды, империя строится на костях.
Мальчики и девочки были условным обозначением. В бункере находились люди всех возрастных категорий – от школьников до пенсионеров, кроме того, постоянно за порядком наблюдали шесть охранников – один на камерах видеонаблюдения и пятеро следили за порядком в целом. Еще несколько дней назад Россин приказал отключить запись камер, и наблюдение шло только в режиме реального времени. Жесткий диск с записями месячной давности он забрал и уничтожил, когда начал избавляться от улик.
Все было готово к прекращении миссии, оставалось дождаться лишь следующего дня.   

***
Виктор был мрачнее тучи. Войдя в кабинет он поздоровался не сразу, а лишь после того, как повесил куртку и плюхнулся на стол. По его потрепанному внешнему виду было видно, вчера он неплохо выпил и совсем не выспался. Потом, видимо, понял, что нужно хотя бы посмотреть на Серпухова. По взгляду человека можно было многое понять. Здесь же, в первую очередь, были усталость и разочарование.
- Семен Сергеевич, - тихо сказал старший лейтенант, - ну как так? Ни одного шанса нам не дают. Поехал к геологу – там Россин, пришел сам этот козел – как невинная овечка, ну а как появился, слава Богу, свидетель – убрал его. Все зацепки сыпятся, как песок сквозь пальцы. Как работать-то?
- Знаешь, что, Виктор, не буду тебе рассказывать о трудностях нашей деятельности, что, мол, мы только по закону должны, а другие – плевать хотели на это. Пойми одно – мы сейчас в управлении работаем, здесь уровень другой. Это на земле так, что наркомана поймал, и вся проблема – расколоть его, с поличным поймал кого – главное бумаг побольше написать. А тут видишь ли по-другому все, не дадут так спокойно в засаде сидеть, как ты раньше, на готовеньком. Поэтому мне генерал все время про тебя говорил, что молодого чего нашел. Но горой за тебя стоял, говорю, справится. Так что, бросай вот это, нюни распускать и соберись! Давай, рассказывай, как съездил.
Помощник слегка ободрился, услышав слова в свою защиту, и, видимо, понял степень доверию к нему. Он безуспешно пытался принять рабочий вид и, включив чайник, начал доклад.
- Там у ребят следователь один толковый есть, он, как раз, на смене был в тот день. И вот на выезд они поехали, кстати, это он бабку и заметил, а потом распорядился под охрану посадить. Короче, она ему там кое-что поведала, только сильно в шоке была, ее же за сумасшедшую там держали и лекарствами пичкали. Украли ее неделю назад примерно, точно не помнит, прямо на улице, затащили в машину и мешок на голову одели. Куда везли, естественно, она не поняла, но утверждала, что одна из похитителей была женщина. Несколько дней бабуля находилась в одиночной палате, пристегнутая наручниками к кровати, приходили только еду и лекарства давали, да в туалет иногда водили в сопровождении. А три-четыре дня назад зашел в палату здоровый мужик в белом халате и заставил бумаги подписывать какие-то, она мельком посмотрела, там договора и доверенности были, но что точно, не знает. Сначала не хотела, но амбал угрожал внучку убить, если не сделает, вот и пришлось. Больше-то ничего и не было, а потом этот пожар. 
- Вот так квартиру и профукала бабушка, - вздохнул Семен, - а мы тут думали, уехали они, квартиру продали. Витя, слушай внимательно, что тебе сейчас скажу.
Серпухов не успел договорить, как в дверь постучали.
В дверь вошли двое – подполковник Силаев из уголовного розыска в компании с Никитой, одноклассником пропавшей Татьяны.
- Здравия желаю, товарищ майор, - с широкой улыбкой поприветствовал Александр Николаевич, - а чего такие лица хмурые, случилось чего?
- Здравствуйте, - тихонько сказал Никита.
- Здравствуйте, господа. Не знал, что вы знакомы, - Семен Сергеевич любезно двигал стулья в сторону вошедших, - какими судьбами? Это, товарищ подполковник, будущий сотрудник что ли? У меня вот помощник есть, и Никиту тоже ко мне отправляй, чему надо научим.
- Да не сотрудник, - Силаев сменил игривый тон на более официальный, - дело это ваше про девчонку. Понимаешь, парень этот – сын моего хорошего друга, батька его – академик, хороший человек. Так вот, Никита мне все уши прожужжал про свою Таньку, мол, пропала она, похитили ее, а искать никто не собирается. Вот и привет его с вами познакомить, чтоб подбодрили его.
Семен тоже сменил выражение лица на нейтральное и посмотрел на Витю, но, не ожидая его реакции, а потому что куда-то надо было посмотреть. Только этого еще не хватало – объяснять пацану, что мы тут делаем. Хотя, с другой стороны, он очень помог в этом деле.
- Садись, парень, и Вы, Александр Николаевич, - Серпухов еще чуть-чуть подвинул стулья, хотя необходимости в этом не было, - раз такое дело, то мне нужно вам кое-что рассказать. Товарищ подполковник, поймите правильно, информация конфиденциальная, поэтому могу поделиться только в этих стенах, дальше это не должно уйти.
Силаев поднял правую руку вверх и слегка кивнул в знак совершенного согласия.
- Никита, ты – взрослый парень, все поймешь, надеюсь. У нас была информация, что Зверевы – Татьяна и ее бабушка покинули место жительство и уехали, продав квартиру. Но сегодня мы получили новые сведения. Старушку нашли, но мы совсем немного опоздали, ее убили. Перед смертью она успела рассказать нашему коллеге, что квартиру заставили продать, а ее саму похитили и увезли в лечебное учреждение закрытого типа. Эта информация дает нам основания полагать, что то же самое произошло и со внучкой, и я очень рассчитываю, что сейчас мы не опоздаем. Единственное предположение, которое необходимо сейчас проверить – это место, которое нам указал Никита. Мой сотрудник там был, но ничего не нашел. Думаю, стоит поехать туда вечером и посмотреть, что на самом деле эти геологи там делают. Планирую сделать это сегодня. Вот такие дела.
- Да уж, - присвистнул подполковник, - думал, у нас в розыске только так весело. А у вас тут прямо детектив.
- Можно я с Вами пойду? – неожиданно заявил молчавший до сих пор Никита.
Серпухов и Силаев повернули головы от неожиданности и с удивлением посмотрели на него, а Виктор даже привстал со стула и наклонился из-за мешавшего образа подполковника, чтоб тоже взглянуть на парня. Такая картина длилась несколько секунд, но казалась вечной.
- Это совершенно исключено, - встрепенулся первым Семен Сергеевич, - даже если подполковник Силаев будет меня просить об этом, я напишу рапорт об увольнении, но не возьму ребенка на задание.
- Я уже не ребенок и я верю, что она жива еще, - уже повысил голос Никита, но потом понял, что этого не стоило делать.
- Черт, ну что ж это такое, товарищ подполковник? Я его родителям что скажу, если, не дай Бог, что случится? Ни за что. Вот, хочешь, договоримся так, и то, из уважения к моему старшему коллеге и твоему отцу, приходи завтра утром ко мне, поговорим. Я все тебе расскажу, как прошло. Но только один раз, завтра, не думай, что мы тут друзья теперь!
У Серпухова не было детей, но отношение к ним был несколько необычное. Структура «ребенок-подросток-взрослый» была слишком шаткой и четких границ между своими стадиями не имела. Некоторые подростки были еще детьми, а многие дети взрослели слишком быстро, и с каждым нужно было находить общий язык, при чем соответствующий статусу в этой структуре. Но всех их всегда объединяла лишь одно – с ними можно было играть, дружить и ходить в зоопарк, но как только дашь волю и слабину – они сядут на шею. И как у собаки степень свободы определяется длинной поводка, так и у подрастающего поколения степень «разболтанности» прямо пропорционально степенью дозволенного. Вот именно это Семена и бесило в детях. Нельзя идти им на уступки, себе же боком выйдет. Вот и сейчас, перед ним стоял парень с обиженным лицом, пытаясь вымолить что-то. Сами того не понимаю, дети психологически давят на нужные рычаги, заставляя взрослых плясать под их дудку. Задачей же взрослых, по мнению Семена, является не подавление этих порывов и не понукание желаниям, а направление усилий чада в нужное русло через мнимый компромисс.   
Опять настала тяжелая пауза. По лицу Александра Николаевича было видно, что он боролся с внутренним «я», с одной стороны понимая, что это в принципе плохая затея, а, с другой стороны, очень хотел помочь парню найти девушку – вопрос ведь был не жениться или нет, а буквально жизни и смерти. Наперекор коллегам он пойти не мог, тем более из другого подразделения, звание и должность в данной ситуации были не указ, но мириться с, если так можно назвать, поражением тоже не хотел.
- Семен Сергеевич, - начал подполковник Силаев спокойным тоном, - если не против, заметьте, спрашиваю, если не против, мы могли бы с Никитой поехать с вами, только на моем автомобиле. Обещаю, из автомобиля выходить не будем, только в сторонке постоим. Выходим только в случае обнаружении девочки целой и невредимой.
- Никита, можно мы с товарищем наедине поговорим? Выйди на минутку, - Серпухову уже порядком надоел этот цирк. Откуда они взялись на его голову, и так день насмарку, еще и подполковник с пацаном.
- Александр Николаевич, - сказал Семен, как только закрылась дверь, - ну что это за представление? Понимаю, Вы старше по возрасту и званию, но не надо лезть в это дело, да и еще ребенка привлекать. Раз уж мы тут конфиденциально разговариваем, скажу, что ко всем смертям в моем деле, а их уже четыре, причастен так или иначе Россин Евгений Владимирович, знаете, уверен, такого. Так вот, а сегодня по этому же делу свидетеля убрали. Вряд ли это докажем, но я просто знаю, что и это его рук творчество. Теперь мы собрались ехать вечером за город в одно из его же опять мест, и чего там ожидать – одному Богу известно. Соберите это, пожалуйста, в кучу и спросите себя – можно подростка пускать туда? Да нельзя ему и по закону, и по совести, поймите.
Майор был прав, затея была опасной. Как потом другу детства в глаза смотреть, если что-то пойдет не так. Лучшим вариантом было не рисковать и дождаться новой информации. Никита уже взрослый и совсем не ребенок, сильно расстроится, но должен будет понять это.

***
Обед выдался особенно вкусным, на столе были экзотические фрукты и особенные рыбные деликатесы. Все присутствующие в столовой приятно общались между собой и пересказывали впечатления от прошедшего дня, просмотренного фильма или книги. Что-то отличалось от предыдущих обедов и ужинов, но что, пока было непонятно. Таня только обратила внимание на то, что перед ней стоял отдельный напиток, цвет был немного другого тона, но по вкусу схож с тем, что подавали ранее. И немного было даже не по себе от того, что после обеда не почувствовалось уже привычного головокружения, которое все считали неотъемлемым атрибутом приема пищи. Выйдя из столовой, она обратила внимание на Линду, стоявшую в другой стороне коридора в нескольких метрах от нее. Толпа выходила и направлялась в сторону, так называемого, жилого сектора, однако помощница предводителя стояла в коридоре в противоположном направлении. Она подняла руку и незаметно позвала Таню подойти.
Это показалось неожиданно приятным, раньше они много болтали, смеялись, сидели в кафе, но потом жизнь изменилась и развела их в разные стороны.
- Привет, - сказал Таня, ожидая реакции и ответа на просьбу подойти.
- Привет, Танюшь, пойдем поболтаем как раньше, тут одно место есть интересное и тихое.
Линда взяла девушку под руку и повела по коридору до одной из комнат. Дверь была не заперта, подруги вошли внутрь. Внезапно Таня почувствовала легкое покалывание сзади на шее и мгновенно погрузилась в сон.
Ей снился отец, который играл с ней на полянке в бадминтон. Рядом около дома на лавочке сидела бабушка и с улыбкой смотрела на отца с дочкой. Светило солнце, было лето, поэтому Таня была в одном легком сарафане, ее любимом, который она одевала в детстве.
- Таня, - послышался сильный крик со стороны.
Отец и дочь повернулись, около бабушки стоял одноклассник Никита и что-то еще кричал, но уже дальше было ничего не слышно. Внезапно солнце исчезло, подул сильный ветер, и все небо покрылось темными тучами. Стало холодно, но рядом не было ни дома, ни отца, ни бабушки. Она стояла в легком сарафане одна среди поля под порывами ветра и начинающегося дождя. Сильно ударил гром, и она проснулась.   
Таня лежала в очень тесной комнате размером чуть больше стандартной ванной в обычной хрущевке. Впрочем, интерьер тоже все напоминал об этом – обшарпанные покрашенные стены, грязный белый потолок и лампочка на потолке вместо люстры. Это – все, что было видно. Оказалась, она лежала на какой-то жесткой поверхности, в все части тела – руки, ноги и голова были крепко зафиксированы во избежание лишних движений. Рядом на старом, наверное, еще советском стуле сидела Линда, рядом с которой стоял предводитель фонда, которые что-то шепотом обсуждали между собой. Первым позывом, пришедшим после пробуждения, было сильное желание убежать домой и закрыться в постели в своей комнате. Ощущение было такое, будто сон продолжался несколько дней, и сознание подсказывало ошибочность связи с этими людьми. Где она и как долго находилась и что тут делала? Беспомощное состояние вызывало еще большую эмоциональную боль, а ожидание неизвестного пугало.
Увидев неуверенные телодвижения жертвы, находившиеся рядом люди обратили на нее внимание. Линда встала со стула и подошла к «изголовью», мужчина же остался стоять, прислонившись к стене.
- Очнулась? – сказала бывшая подруга, - как самочувствие? Сейчас уже должна соображать и понимать, где находишься. Ты у нас в гостях, так что расслабься и получай удовольствие.
С этими словами стоявшая рядом женщина улыбалась и слегка гладила щеку связанной девушки.
- Что здесь происходит? Где я? Что вам нужно от меня? – захлебываясь, говорила Таня, - отпустите меня домой, к бабушке, я ничего вам не сделала, и никому ничего не скажу, обещаю.
Россин смотрел на нее и наслаждался происходящим. Ему больше всего нравился тот момент, в который жертва ясно понимает, куда она попала и что ее ждет. Это – наибольший стресс для любого человека, зачастую настолько, что приводил к сердечному приступу или инсульту. Осознание страха смерти подопытным и возможность контролировать жизнь человека придавали Россину жизненные силы, сделали его в жизни безжалостным и шагающим «по головам». Этот момент был нужен ему как наркотик, ради этого он жил последние годы, и так жаль было расставаться с этим.
- Девочка моя, - растягивая слова, сказал он, - можешь не торопиться домой, к тому же у тебя больше нет ни дома, ни бабушки. Сегодня ты полностью в моей власти, а вечером ты падешь последней жертвой моему тщеславию. Готовься!
Таня закричала, что было сил, потом заплакала. Видимо, они убили бабулю и что-то сделали с квартирой, даже мысль о неминуемой смерти отходил на второй план. Ведь пожилой человек-то им точно ничего не сделал, да даже и она.
- Ты действительно думала, - продолжил мужчина, - что сможешь вот так, припеваючи жить здесь? Есть, что захочешь, жить, не зная проблем и забот. Ты думала, что так и будет продолжаться вечно? Ой, прости, ты же не помнишь, дорогая, что я наркотиками тебя накачал, и ты под кайфом была? Сейчас твой разум светлый и чистый, а душа готовится к путешествию в рай. Прими это и подумай о своей жизни, у тебя есть несколько часов, чтоб попросить у всех прощения за те грехи, которые совершила.
С этими словами он вышел из комнаты, а за ним пошла Линда, на прощание махая Тане рукой.

***
Нужно было принимать решение, потому что ситуация выходила из-под контроля, хотя и контроля-то никакого не было. Таню до сих пор не нашли и особо не старались, поэтому надежда ее увидеть живой таяла с каждым днем. Сегодня вечером предстоит очередная попытка найти концы, связанные с исчезновением, но Никиту всячески лишали возможности принять в этом участие. Неужели придется идти домой и, выслушивая мамины причитания и папины напутственные речи, готовиться к выпускным экзаменам? Можно будет спокойно сидеть и ждать, знаю полученную сегодня информацию? Разговор с отцом об этом, не говоря уже о матери, не представлялся хорошим вариантом и сулил еще только большей изоляцией внутри дома. А что оставалось еще? Никите прекрасно дали понять, что, несмотря на всю безопасность сегодняшнего мероприятия, ему там было не место, это подтвердил даже дядя Саша, изначально бывший, на первый взгляд, сторонником лояльного подхода. Если только бросить все и поехать на то место, которое указано в телефоне и самому искать. Это представлялось из области нереального и просто безответственного, да и добраться как-то нужно было туда. Хотя….
Никита по дороге набрал номер матери и попытался максимально собраться с духом.
- Мам, привет, я из школы задержусь чуть-чуть, на баскетболе сегодня серьезная тренировка.
- Хорошо, сынок, - послышалось из дома. В телефоне голос Ирины Александровны смешивался с шумом  воды, видимо, она мыла посуду, - как хорошо, что занятие себе по душе нашел. Ты покушал что-нибудь?
- Да, - ответил Никита, - еще кое-что. После тренировки ребята в кафе идут, ничего, если я с ними пойду? Попозже дома буду.
- Ну, ты же знаешь, отца надо спрашивать. Хотя, ты уже взрослый, я ему сама скажу, а ты иди, отдыхай.
Одна проблема была решена, и вечер представлялся свободным. Осталось найти транспорт, чтоб поехать за город. Вариант с автобусом окончательно отпадал, потому что загородные маршруты ходят нечасто, да и остановки делают лишь в определенных местах, была вероятность, что для достижения цели нужно будет наматывать километры. Такси было не по карману, оставалось только рассчитывать на друзей.   
- Колян, привет, - Никита пытался сказать максимально позитивно, - как дела?
- Нормально, Никит, только со школы прикатил.
- Коль, дело есть, надо выручить. Мне тут за город надо съездить туда и обратно, а у твоего брата машина есть. Не можешь спросить, может отвезет меня? Очень надо.
- Я-то спросить могу, - по голосу друга было понятно, что помощи ожидать не стоит, - да батька сегодня придумал, всем на дачу ехать надо, там доски привезли, выгружать нужна да складывать. Вот на этой машине как раз и поедем. Чего за дело у тебя за городом?
- Потом расскажу, как встретимся, ладно, все равно спасибо, - Никита почувствовал, что луч надежды потихоньку угасает.
Он положил телефон в карман и стал уже панически вспоминать, у кого есть автомобиль. Друзей больше не было, а папиных знакомых, в том числе и дядю Сашу, в расчет брать не приходилось.
Внезапно он вспомнил про потасовку с Антоном, бывшим учеником школы, и про старенький автомобиль, стоявший тогда рядом. Вначале идея просить угрожавшего его убить подростка отвезти его куда-либо была отсеяна по причине изначальной бесперспективности, но затем, за неимением других вариантов была принята за рабочую. Никита быстрым шагом пошел в сторону дома Тани, где последний раз видел компанию. Уже подходя, издалека была слышна громкая музыка и множественные голоса, некоторые подпевающие, а некоторые просто орущие. Около одного из подъездов собрались подростки большой компанией, не менее двадцати человек. Выглянув из-за угла, Никита последний раз спрашивал себя, не будет ли это большой ошибкой, из-за которой потом станет насмешищем всей школы. Взвесив все за и против, он решил, что больше ничего не остается и шагнул в сторону пьяной молодежи.
Антон стоял вокруг сидевших него друзей и что-то бурно рассказывал, держа бутылку с пивом в руке. Его эмоции и интонация выражали уверенно лидерский и праздничный тон. Внезапно он боковым зрением увидел подходящего человека и повернул голову. Это было похоже на взгляд дракона на мышку. 
- Народ! – крикнул лидер банды, - вы только посмотрите, кого занесло к нам! Малявка, ты не заблудился чуток?
Он спрыгнул с импровизированного стула и двумя прыжками оказался около Никиты. Одной лапой он схватил потенциального противника за шею и пытался приподнять.
- Я поговорить пришел и извиниться, - говорить было трудно, но Никита из последних сил сделал это.
Антон отпустил шею и схватил другой рукой за рубашку, собрав ее всю в кучу в руке.
- Поговорить он пришел, - сквозь зубы прошипел здоровяк, - у меня настроение хорошее сегодня, у друга день рождения, поэтому только тебя не отделаю. Молодец, что извиниться пришел, давно должен был. Чего надо, раз такой смелый?
- Вам деньги надо на пиво? – тихо, еле слышно ответил «смельчак», все еще зажатый под прессом нападавшего.
Антон оторопел от такой наглости и отпустил парня. Глаза уже не принимали такой красный оттенок, как в начале агрессии, но угроза еще не миновала.
- Ты чего, самый умный что ли? Деньги всем надо, давай сюда быстро, - при этом он снова сделал шаг в сторону уступающего в весовой категории противника и пытался сам забрать все, что хотел.
Но Никита, воспользовавшись мгновением свободы, отбежал на десяток метров и остановился, смотря на тоже вставшего на месте Антона.
- Антон, мне за город нужно в одно место, прямо сейчас. Я хорошо заплачу, а завтра обещаю, еще столько же принесу. Мне очень надо.
- Ты, малявка, совсем оборзел что ли? – противник снова побежал на него, и Никите пришлось сделать то же самое. Вдогонку слышались угрозы, которые вскоре прекратились.
Никита остановился и смотрел на отдыхающую компанию. Лидер к ней вернулся и продолжил свой рассказ, девчонки смеялись на всю округу, и никому не было дело до того, что вокруг. Вдруг из круга сидевших отделился один парень и спокойными шагами пошел в сторону Никиты. Выглядел он довольно миролюбиво, поэтому продолжать бегство было пока нецелесообразным.
- Стой, - сказал он спокойным голосом, подойдя поближе, - там пьяные все, никто не сядет за руль. Не знаю, чего вы там не поделили, не мое дело. Тебе куда надо, отвезти могу?
Никита достал телефон и показал точку на карте.
- Сюда, - сказал он, - только полчасика там постоять надо и обратно поехать. Получится?
- Получится. Стой здесь, через пару минут буду, за машиной схожу.
Это была уже маленькая победа. Если сейчас поехать, потом там посмотреть, как обстановка, и обратно – может, и к ужину дома совсем немного только опоздаю. Как и сказал водитель, ждать нужно было недолго. Из-за угла появился со скрипом тот же зеленый жигуль, который он видел и в первый раз и остановился на условленном месте. Никита сел и удовлетворенный проделанной сегодня работой уставился на дорогу. Выехал из города, обстановка за окном становилась мрачнее, не было домов и магазинов, к тому же стало темнеть.
Как только до отметки оставалось пару километров, водитель снизил скорость и пытался понять, где находится.
- Слушай, тебе точно сюда надо? – не выдержал он, - один лес вокруг. Судя по карте, конечно, сейчас закончится, но ведь тут нет ничего.
- Точно не знаю, тут сам никогда не был. Вот, смотри там машина стоит на дороге. Где-нибудь здесь остановись, я выйду, посмотрю, что вокруг.
Никита вышел и вздохнул чистого воздуха после вонючего салона стареньких жигулей. Впереди, на расстоянии около полу километра стояла машина темного цвета, прямо на дороге. Он сказал водителю развалюхи подождать и пошел в сторону неизвестного автомобиля.
Внезапно случилось то, чего не ожидал никто. Из-за припаркованной впереди машины на огромной скорости выехал другой, но уже патрульный полицейский автомобиль и направился в их сторону, включив мигалку. Водитель жигулей, завидев это, плюнул на все обещания кого-то куда-то везти, быстро развернулся и умчался обратно в сторону города. Никита стоял на месте и не понимал, как ему сейчас нужно поступить – бежать по дороге, в лес или навстречу сотрудникам полиции. Впрочем, время на раздумья не оставалось, потому что машина тут же подъехала, и опустилось переднее стекло.
- Парень, ты чего делаешь тут? - спросил сотрудник в форме, - а второй куда поехал, натворили чего?
Язык не поворачивался говорить, а колени внезапно задрожали. Никита понимал, что он стоит один посреди леса в темноте и сам до конца не знает, зачем, теперь еще и в полицию заберут его, вот вечер выдался.
- Ничего не натворили, гуляли, - тихо ответил он, понимая, что ляпнул не то, но что-то надо было сказать.
- Садись сзади, разберемся, - сотрудник приоткрыл заднюю дверь, наклонившись к ней, - гуляли они. Нашли, елки-палки, место, где гулять.
В машине было тепло и приятно пахло, сильно отличалось от интерьера предыдущего транспортного средства. К тому же водитель пил кофе, от этого витающий в машине запах был еще лучше.
Они снова развернулись и поехали к первой машине, которая, по всей видимости, была центром управления.
- Выходи, - сказал человек, сидящий за рулем, - сейчас решим, что с тобой делать.
Никита осторожно вышел и увидел, что из темного седана также вышел человек, сидевший до этого там на водительском сиденье. Страх неожиданности внезапно добавился угрызениями и совести и раскрытием самой операции Никиты, когда он узнал в этом человеке майора Серпухова, того самого, к которому они днем приходили с дядей Сашей. Тот тоже узнал молодого человека и со злости, с огромной силой ударил кулаком по крыше своей машины. Удар был такой силы, что там должна была остаться приличных размеров вмятина.
- Ты какого черта здесь делаешь? – сначала крикнул он неожиданно, но потом вспомнил о задачах, ради которых приехал, - не говори только, что мимо проходил. Ясно же сказал, что это опасно, Шерлок Холмс нашелся.
- Простите, - только это вырвалось у Никиты. Он действительно не знал, что должен был сейчас ответить.
- Быстро сел в машину, сзади, и чтоб не выходил оттуда, пока я не скажу. Даже в туалет захочешь, черт тебя подери, все равно сиди. Давай.
Спорить было бесполезно, да и не нужно было. Домой же все равно теперь как-то добираться нужно. Сейчас уже можно было начать придумывать, что сказать отцу в свое оправдание, которого не было. Его возвращение домой теперь будет зависеть только от того, сколько будут сидеть в засаде полицейские, а это, по всей видимости, рано не закончится.
- Ты понимаешь, Никита, вроде, - начал нотацию майор, - полицейский – серьезная работа, связная с преступниками, которые грабят, убивают, насилуют. Поэтому на работу берут специально подготовленных людей, а гражданские, вроде тебя, только часто мешают. Знаешь, сколько раз были случаи, когда вместо того, чтоб поймать бандита, нужно было людей защищать, а бандит тю-тю. Вот и сейчас, допустим, нападут на нас, я же не ловить буду нападавших, а тебя защищать, понимаешь? Об этом я и говорил днем, когда запретил тебя брать, просто так что ли?
Вопросы были риторические, отвечать на них или даже просто говорить не хотелось никому. Оба находящиеся в машине – Семен и Никита погрузились в свои рассуждения, обижаясь в тайне друг на друга.

***
Таня лежала в кромешной тьме, такой, что разницы не было открыты глаза или зарыты. Вокруг стояла тишина, изредка перебиваемая шагами за дверью. В комнате было тепло, только раздражал запах сырости и краски. Связанные места болели, но не затекли, завязано было профессионально, с расчетом на долгое время. Но это беспокоило меньше всего, в голове бешено крутились мысли о ее предстоящей судьбе. Неужели они ее убьют или будут пытать? Вчера еще мысль об этом была бы просто смешной, но сегодня это сводило с ума и не давало больше ни о чем думать. Она так хотела бы перед этим проститься с бабушкой, сказать спасибо за все мучения, которые ей доставила. Ведь старушка пыталась, сколько могла ухаживала за Таней, готовила, стирала, и только в силу своего возраста не смогла стать ближе. Сейчас это было неважно, и Таня все бы отдала, чтоб исправить такое отношение и прижать ее к себе.
Шаги за дверью становились все громче, потом послышался треск поворачивающегося ключа, и комната заполнилась ярким светом, бьющим прямо в глаза. В помещение зашел Россин теперь в сопровождении другого помощника – Ильи, здорового мужика, с которым Таня почти не общалась.
- Проснулась принцесса, - брякнул качок и плюхнулся на тот же единственный в комнате стул, на котором сидела Линда.
- Ты подумала о грехах своих, дочь моя? - сказал Россин голосом проповедника. Сейчас он переоделся, и на нем был длинный до пола черный плащ с капюшоном. Руки он скрестил спереди, опустив вниз, что придавало окончательно праведный вид.
- Подумала, козел, - Таня отчаялась просить о пощаде, перейдя к угрозам, - нет у меня грехов, посмотри, я еще и пожить-то не успела? Что вам нужно? Отпустите меня, пожалуйста.
Она вновь заплакала, понимая, что больше ничего не сделать.
- Может и не успела, - продолжал монотонно предводитель, - но, не переживай, твою жалкую короткую жизнь ждет яркий финал. Ты будешь сегодня жертвенным ягненком на алтаре моей алчности и власти. Такие слабые и ненужные обществу личности, как ты, должны служить в жизни единственной цели – делать сильней лучшие слои человечества. Таких, как я! Таков закон природы – сильные убивают слабых, больные и раненые – легкая добыча для хищников. Почему это должно быть только в среде животных и почему не должно быть среди людей. Государство придумало законы, отождествляя их с божьими, и заставляет граждан подчиняться своей воле, но забыло, что человек – тоже часть природы. Хищный инстинкт сильных не принимает защиту слабых и обездоленных, вырываясь наружу в нужный ему момент.
- Хватит мне лекции читать, - сорвалась Таня, - заткнись уже со своими проповедями. Все страдают не от государства, а от таких психов.
После этих слов Россин подошел к ней и с силой ударил кулаком в лицо. Губа была разбита, а из носа сочилась кровь.
- Явно ты грешница, дочь моя. Скоро придет твой судный час. Илья, будь здесь, чтоб никто не зашел сюда, ну и понятно, не вышел.
Таня пыталась с трудом дышать носом, но из-за кровотечения это было проблематично. К душевным болям добавлялись и физические, что значительно осложняло и без того слабую возможность здраво рассуждать. В голове крутились мысли и воспоминания, воспроизводя приятные впечатления детства с родителями, поездки на море, первый класс в школе и бабушку. Все было будто на фотографиях, которые стали поворачиваться все быстрее и быстрее, в конце превращаясь в безумное колесо. Голова болела, начала кружиться, и она потеряла сознание.
Спустя некоторое время глаза с трудом открылись, и над ней была только покачивающаяся лампочка на потолке. В шаге от нее стояла Линда со смоченной спиртом ватой, пытаясь привести в чувство «жертвенного ягненка».
- Дура, - сказала она, смеясь, - мы еще и не начали, а ты уже в обморок падаешь. Дальше чего будет? Так до конца вечеринки и не доживешь.
- Какой вечеринки? – еще словно во сне спросила Таня.
- Не парься, ты ее не увидишь, все быстро закончится. Знаешь, не попади ты сюда сейчас, все было бы по-другому. Знаешь почему? Это последняя вечеринка, все, не будет больше никаких жертв, ни наркотиков, ничего. Ну, судьба у тебя значит такая.
- Зачем это все нужно? – взмолилась Таня, - помоги мне выбраться отсюда, я никому ничего не скажу.
- Нет, так не пойдет, - Линда поставила локти на поверхность у головы жертвы и подперла голову, - тебя надо убить. Это никто прямо не говорит, но это так. Мало того, я тебе скажу, тебя пополам разорвет. Это смотрится просто превосходно, уже много раз видела. Загляденье.
Таня, несмотря на боль, прикусила разбитую губу и снова заревела, представив ее предстоящие мучения.
- Ты специально что ли это рассказываешь, стерва? - крикнула она прямо в лицо Линде.
- Чего ты орешь-то? Конечно специально. Мучение – это избавление от грехов, как говорит наш предводитель. Помучайся чуток, скоро все будет. А я скоро приду, никуда не уходи!
 С этими словами она вышла, впрочем, оставив свет включенным.
За дверью стоял Илья, ковырявший по привычке зубочистку. Одной рукой он вынимал ее изо рта, смотрел, потом засовывал обратно, а другой покручивал большой нож. В ожидании напарницы делать было нечего, а босс приказал сторожить пленницу, поэтому приходилось никуда не отходить.
- Случай, поговорить надо, - выходя, строго сказала Линда, - только не здесь, давай на улицу выйдем, тут и камеры, и ушей много.
Идея была сомнительной, поскольку в любой момент мог придти Россин и не застать рядом с Таней караула. Но, судя по тону, разговор был крайне серьезный.
- Если придет наш, а с этой никого? – неуверенно спросил здоровяк, выкинув, наконец, изгрызанную зубочистку, - башку свернет кому-нибудь.
- Слушай, - Линда взяла его за воротник и притянула к себе. Учитывая разницу в комплекции, это выглядело бы смешным, если не учитывать ситуацию, - как раз об этом и хочу поговорить, кто кому башку свернет. Давай пошли, а эта привязана, никуда не убежит.
Они прошли по длинному коридору. Из столовой доносился приятный запах последнего ужина постояльцев, после которого должна быть очередная вечеринка. Все было почти готово, Вася настроил свои баллоны с химикатами на стенах и благополучно покинул заведение, Россин же ходил по комнатам и напоследок раздумывал о чем-то, иногда хватаясь за голову. В главном зале почти никого не было, за исключением двоих охранников, что-то настраивающих около сцены. Парочка прошла до конца зала и успешно свернула в маленький коридорчик, ведущий к лестнице. Здесь, как всегда, было почти темно, стены освещали лишь небольшие с приглушенным светом фонари на стенах.
- Черт, какой воздух сегодня хороший, - неожиданно даже для себя сказал Илья, - темно и тепло.
- Ты как думаешь, чем вообще это закончится? – поинтересовалась Линда, - помнишь Россин говорил, что как бункер ликвидируем, надо на дно залечь и ждать его указаний?
Напарник кивнул головой в знак согласия и пытался сообразить о дальнейшей сути.
- Так вот, - продолжила она, - босс всех хочет ликвидировать и похоронить в этом подземелье, чтоб выйти чистым и пушистым. Я чего думаю, как бы мы под раздачу не попали. Вот сам подумай, если никого не останется, кроме него, потом точно никто не сдаст, у него не жизнь, а рай будет. Недвижимость он продал, которую с нашей помощью у бедняг отобрал, теперь и делиться не придется. Ну чего думаешь?
Линда нервно достала пачку сигарет и закурила, посмотрев после этого на Илью.
Но тот подумать не успел – со стороны дороги к ним бежали двое, из-за темноты невозможно было разобрать, кто это. Нужно было принимать решение – спускаться обратно, ретироваться в разные стороны или обороняться.
- Стойте, полиция, - крикнул один из бежавших. Оказалось, что приближавшиеся – оба мужчины, в руках одного из них был пистолет.
Думать уже времени не было, и Линда с Ильей побежали в противоположную сторону, через разбросанный мусор и останки построек. Несмотря на темноту, они хорошо знали эту местность, поэтому побег от полицейских в таких условиях не представлял трудностей, к тому же физическая подготовка обоих позволяла. Осталось только добраться до дороги и забыть навсегда это место и то, что здесь когда-то происходило.
 


***
         
Прошло больше часа, как Никита сидел в машине с майором, а второй мужчина – в полицейском автомобиле сзади. Было ужасно скучно, но совсем не страшно с такой охраной, несмотря на темноту. Радио не включали по соображением безопасности, единственным развлечением мог быть телефон, но его запретили использовать категорически из-за отблеска света, который может быть замечен со стороны. По сторонам смотреть тоже интереса никакого не было – только лес, поле и небольшие кирпичные развалины  слева от дороги. Кого они тут ждали и искали, было непонятно.
Раздался негромкий сигнал радиостанции, вызывал дежуривший сзади сотрудник.
- Семен Сергеевич, не спите? – прошипело в машине.
- Нет, Олег, что такое? – ответил Семен почти сонным голосом.
- Да может показалось, но кажется видел два силуэта между этими кирпичными стенами, которые слева. Там что-то блеснуло еще, будто прикуривал кто-то. Пойду тихонько проверю, если не против.
- Подожди секунду, - сказал майор, спешно собираясь, - я с тобой. Никита, не спишь. Чтоб здесь сидел и никуда не ходил. Как только выйду из машины, нажми кнопку «Замок» для блокировки. Надо будет – позвоню тебе. Понял?
Никите пришлось кивнуть в темноте, хотя оставаться одному в этой тьме не было.
Полицейские пошли в сторону построек, слегка пригнувшись, а потом резко побежали. Через несколько секунд раздался выстрел. Никита испугался, потому что раньше он слышал стрельбу только по телевизору и не представлял, что это настолько громко. Вдалеке действительно кто-то стоял, потому что через несколько секунд бежавших уже было четверо, следовательно, из них двое были, так сказать, потенциальными преступниками.  На несколько секунд все затихло, и снова вокруг было никого не видно и ничего не слышно.
- Вот, блин, опять один остался, - пытался выругаться про себя Никита. Телефон он выключил, наверное, родители звонили много раз и теперь волнуются.
Тут он обратил внимание, что на месте, где стояли двое убегавших вновь что-то светилось и тут же погасло. Выбежали еще несколько человек и скрылись в ближайшем лесу. Они могли увидеть машину, где сидел Никита и придти сюда. От этих мыслей мурашки пошли по коже. Думая, что защиту он получит только рядом с полицейскими, он открыл дверь и сам направился в сторону, откуда начинался бег всех действующих до сих пор лиц в надежде найти майора.
Возле куска кирпичной стены он увидел кучу мусора и несколько сложенных товарных поддонов, стоявших стопкой, при чем их расположение было таково, словно недавно все это двигали с места на место. Никита подошел ближе и увидел на земле большой металлический люк, который и служил объектом, который необходимо было скрывать. Теперь было очевидно, что все бежавшие вылезали именно оттуда. Вокруг была полная тишина и почти темнота, разбавляемая лишь слабым светом неполной луны. Что за этим люком? Дождаться полицейских или посмотреть самому. В раздумьях Никита сел на небольшой выступ в стене и задумался. В машине никого нет, вокруг никого нет, может и не придет больше никто. Вдруг майора и другого полицейского убили в лесу эти бандиты, тогда ему совсем не выбраться из этого места. А если кто-то еще остался внизу и ждет пока он спуститься? Вопросов было больше, чем ответов, но если не найти решение, можно просидеть здесь до утра или дождаться, пока медведь из леса не выйдет.
Никита встал, подошел к люку и с силой открыл его. Вниз уходила длинная железная лестница, а откуда-то издалека была слышна музыка. Может, дискотека тут просто? Он спустился, прошел по маленькому коридору и приоткрыл дверь. То, что он увидел, заставило его замереть на несколько секунд. В огромном помещении гремела музыка, мигал свет, а на противоположной стороне «танцпола» у сцены прыгали в бешеном ритме пару десятков человек. Танцом это можно было назвать с большой натяжкой, потому что они именно хаотично прыгали, на первый взгляд, даже не понимая, зачем. Сверху в углу над сценой он увидел стеклянную надстройку, в которой стоял человек в черном плаще и с бокалом в руке смотрел на происходящее снизу. Экскурсию Никите через щелку в двери пришло отложить, потому что он обратил внимание, что через прыгающих людей пробрался человек в униформе и бегом направлялся в его сторону, видимо, желая выбраться, подышать свежим воздухом. На раздумье по поводу укрытия было около десяти секунд, этого хватило чтоб спрятаться в небольшом проеме под лестницей. Охранник пробежал, несколькими шагами вскочил по лестнице и открыл люк. Как только угроза обнаружения миновала, Никита вновь приоткрыл дверь и осмотрел обстановку. Пляски продолжались, а человек над ними стоял отвернувшись. Можно было пройти внутрь и при первой необходимости спрятаться за одним из многочисленных столбов по периметру зала. Некоторые из танцующих обратили внимание на крадущегося мальчика, Никиту сначала это смутило, но потом он понял, что смотрят они на него «пустым», ничего не значащим взглядом. Аккуратно проходя через прыгающих, он несколько раз поднимал голову наверх, наблюдая за черным плащем. Далее из этого ада был только маленький коридор с множеством комнат. Никита медленно пошел по нему, но услышав спускающиеся по лестнице совсем рядом шаги, быстро юркнул в одну из комнат, остановившись за дверью. 

***
Коридор от начала до конца было пустой, в комнате с жертвой тоже никого не было. Куда же подевались помощники, им же было приказано сторожить? Россин ходил возле двери, за которой лежала Таня, и негодовал, до сих пор все его указания беспрекословно исполнялись. Что же сейчас случилось? Мысли о том, что Линда и Илья могли сбежать, просто не укладывались в голове, это было, во-первых, не в их стиле, на у потом незачем – все должно закончится через пару часов, и их бы ждало «романтическое путешествие» в более цивилизованное подполье.
Со стороны зала бежал один из охранников. По ему лицу было видно, что что-то стряслось. Неужели эти двое что-то натворили или жильцы раньше времени начали веселье?
- Евгений Владимирович! – начал запыхавшийся служивый, - там выстрелы сверху, точно из пистолета. Я по контракту инструктором по оружию был, разбираюсь. Ваши ребята, помощники, наверх пошли, покурить вроде, после этого выстрел слышал. Чего делать?
- Вот сволочи! – закричал Россин. Он нервно пытался сообразить, что нужно делать, но из-за нехватки информации не мог решиться принять правильное решение.
- Давай, собирайся, - крикнул он охраннику так, будто он виновен во всем, что случилось, уходим прямо сейчас. Поднимайся наверх, я через минуту буду.
Охранник побежал по коридору в сторону большого зала, а шеф быстрым шагом пошел за ним, чтоб подняться в кабинет.
Россин поднялся, окинул напоследок взглядом свой кабинет и обратил внимание на оставшиеся лишь графин с виски и стакан. Умелым движением он налил напиток и, взяв его в руки, подошел к окну. Внизу открывалась панорама зала, где люди с отсутствующим на сегодня разумом пытались изображать подобие праздника. Они прыгали, кричали и резвились, как дети, совершенно не представляя, что их ждет в эту ночь.
- Вы слабые и беззащитные в моих руках, - сказал Россин, - как все-таки приятен этот момент – от одного желания могут погибнуть десятки, а могут остаться жить. Всегда было так, но сегодня это неважно, и приговор вынесен, осталось привести в исполнение.
С этими словами он бросил бокал в противоположную стену, взял маленький чемоданчик и вышел из кабинета. Спустившись, Россин хотел было уже пойти на выход, но тут вспомнил про связанную жертву. Он повернулся, прошел несколько шагов назад и открыл дверь.
Таня лежала и посмотрела на входящего. Эмоций уже не было – боль не чувствовалась, страха не было, в глазах оставалось лишь смирение со своей судьбой. Она спокойно принимала это и просто смотрела.
- Ты здесь, а я про тебя чуть не забыл, - в последний раз наслаждаясь, сказал предводитель, - знаешь, не так все пошло, как планировали, но, к сожалению, все равно ты умрешь. Прости, мне пора, а ты останешься здесь навсегда. Увидимся в аду, дочь моя!
Россин вышел, сильно захлопнул дверь, оставив привязанную к столу девушку наедине с размышлениями о своей судьбе. Начались секунды, когда время уже не имело никакого значения, поскольку на помощь никто не придет и остается только гадать, отчего умереть – одиночества, жажды и голода или от казни с разрывом тела пополам, как обещала Линда. Сколько так можно пролежать – сутки, двое, неделю или больше? Разницы уже не было никакой.
Но вечность решила подождать. Внезапно раздался скрип, и дверь вновь открылась. В дверном проеме стоял … одноклассник Никита. Увидев Таню, привязанную всеми частями тела, с разбитыми губой и носом, он, не отрываясь от ее глаз, подошел рядом.
- Господи, ты-то что тут делаешь, - она закатила глаза, не зная, что думать – благодарить его или вновь отчитать за то, что следит за ней, - как ты здесь оказался?
- Очень долгая история, - сказал Никикта. Ему приятно было, наконец, ее внимание, только не думал, что произойдет это в такой обстановке, - надо уходить нам отсюда, там сверху машина есть.
Он пытался развязать узлы, но те были завязаны очень крепко и не поддавались. Никита осмотрелся по сторонам в поисках острых предметов, но ничего не было. Тогда он зубами вцепился в узел и со всех сих потянул за конец. Это дало свои успехи, освободив руки, они вместе развязали все узлы.
Таня, наконец, была свободна и встала с проклятого ей места, но тут же рухнула на пол. Физическая боль и моральное истощение давали о себе знать. Она лежала на полу, пытаясь приподняться, а Никита смотрел на нее, не зная, как правильно поступить.      
- Давай я тебе помогу, нам нужно уходить, - сказал он, подходя и пытаясь поднять Таню. Она встала на ноги, положила ему руку на шею, оперевшись, и сделала пару шагов.
- Так получится, наверное, идем, - сказала она и вновь посмотрела на одноклассника.
Они прошли таким же путем по коридору, вышли в «гремящий» зал, пробрались через толпу и вышли к лестнице. Таня смотрела на бешеных «соседей» и представила, что она вытворяла здесь нечто подобное, только совсем не помнит этого. Вот и сейчас эти люди, напичканные наркотиками, не представляют, что завтра они все забудут и вновь займутся своими делами. Они вышли в лестничный коридор и стали делать первые шаги по последней лестнице из этого ада.
В этот момент снизу что-то сильно грохнуло, было похоже на взрыв, только не так сильно.  Танцующие еще сильней закричали, а из-под последней двери между залом и лестницей стал медленно проникать какой-то светло-коричневый газ. Никита, держа Таню, быстрей стал подниматься, но оказалось, что люк, который символизировал победу, был сверху чем-то прикрыть. Сколько он не пытался поднять его, но силы были неравные.
Газ проникал в маленькое помещение все сильнее, и надо было что-то предпринимать.
- Сядь на ступеньку, - сказал он Тане, - так я двумя руками попробую.
Она села, а Никита изо всех сил стал барабанить по железной крышке и кричать. В тот момент, когда он уже начал кашлять и задыхаться от поднимающихся поров, люк поднялся, и сильные руки майора Сухарева вытащили его наружу. Глаза закрывались, и последнее, что он видел – как тело Тани поднимали из люка без признаков жизни.  Кошмар закончился, он сделал все, что смог.

***
Вокруг были белые стены и белый потолок. Никита проснулся и увидел больничную палату, а рядом сидевшую маму на стуле. Она спала, свернувшись в клубок, насколько это было возможно. Рядом на большом кресле спал отец с очками в одной руке и газетой в другой.
Небольшого движения было достаточно, чтобы разбудить обоих. Мать вскочила и подбежала к постели сына.
- Никита, любимый сыночек, как ты себя чувствуешь? Что ты делаешь? Мать же чуть не умерла, когда ты домой не пришел.
- Отойди, мать, - отец тоже проснулся и встал поприветствовать сына, - Никита, мне Саша все рассказал, что ты там вытворял вчера. Ты герой теперь на весь город, я прямо горжусь тобой! Неправильно сделал, что не сказал никому, куда едешь, а так, самое главное – живой.
- Пап, а как Таня? – спросил Никита, - что с ней?
- Слушай, честно скажи? – начал отец с ухмылкой, - это из-за нее что ли все? Да ладно, шучу, беги к ней, там все собрались, в соседней палате это. К тому же доктор сказал, что ты здоров, как бык, сегодня выписывать можно. 
Никита вскочил с кровати и пулей вылетел из двери. Открыв дверь соседней, он понял, что там целое собрание. Рядом с девушкой стояли майор Серпухов, его помощник старший лейтенант Тимофеев, дядя Саша и еще один солидный мужчина, который, как оказалось, был генералом Грибко, начальником местного управления внутренних дел. Они слушали внимательно рассказ Тани, которая говорила немного с трудом и что-то записывали. Как только Никита зашел, все присутствующие краем глаза заметили это, но продолжали слушать рассказ, не отрываясь.
- Спасибо всем за помощь, - заканчивая объяснения резюмировала Таня, - я бы оттуда сама не выбралась.
Семен Сергеевич взял Никиту за локоть и подвел поближе к кровати.
- Дорогуша, спасибо ты должна говорить только одному человеку. Вот он, - он броским жестом указал на одноклассника, который от этого покраснел и смутился, - он тебя на себе вытаскивал. Ну а мы помогли только.
Офицеры дружно засмеялись, а Таня пыталась изобразить улыбку, насколько ей позволяло разбитое лицо.
- От себя лично и от всего города, - генерал оттеснил коллег и подошел к Никите с протянутой вперед для рукопожатия рукой, - хочу поблагодарить тебя за помощь. А майора наказать, видимо, придется, как пустил тебя туда?
- Не надо наказывать, - принял в серьез Никита, - он говорил мне в машине сидеть, это я не послушал.
Полицейские вновь засмеялись и потихоньку вышли в коридор, оставив «больных» наедине.
- Ты правда это все ради меня делал? – спросила Таня.
- Да, прости я еще в школе в твой телефон «жучка» поставил, чтоб найти легче было. Честно говоря, если б не это, никто бы тебя не нашел. Потом расскажешь, что там было?
- Конечно расскажу, - она посмотрела на него другим взглядом. Не таким, как в школе с ненавистью и гордостью, а полным благодарности и уважения, - завтра, наверное, выйду отсюда. Пойдешь со мной, погуляем где-нибудь? Там и расскажу все.
- Конечно, - с улыбкой до ушей ответил Никита.
В дверь постучали и в палату зашли  его родители.
- Танечка, кажется, - начал папа, - я – Михаил Васильевич, папа Никиты. Мне сотрудники полиции рассказали, что у тебя приключилось и что с квартирой временные проблемы. Может, ты поживешь первое время у нас? Дом большой, комнаты свободные есть, стеснения не будет. Как тебе? Да и с Никиткой хоть уроки делать будете.
- Пап, ну какие уроки, неделю учиться осталось, последний же класс!
- Хорошо, спасибо, - ответила Таня, заплакав, когда вспомнила про бабушку, - у меня все равно теперь больше никого нет.
- Теперь есть, - это уже сказал подходившая мама, - а я – Ирина Александровна. Добро пожаловать в нашу семью. Раз мой сын жизнью рисковал ради тебя, ты для меня тоже как дочь будешь.
При этом она наклонилась и искренне обняла Таню. Никита же с папой дружески переглянулись и удовлетворенно улыбнулись.
Жизнь не закончилась, все еще впереди!

***
Секретарь Екатерина впервые была в таком приподнятом настроении, при виде Семена она даже привстала, наконец, улыбнулась и лично проводила до двери начальника управления.
- Семен Сергеевич, все собрались, только Вас ожидают, - ласково проворковала она, открывая перед ним дверь, - наслышана, что Вы на днях устроили. По секрету, там в кабинете – замминистра внутренних дел. Удачи Вам!
Услышав это, майор задержался на несколько секунд перед зеркалом, поправив галстук, вздохнул для бодрости и шагнул в открытую дверь.
Генерал сегодня стоял около своего место, сложив руки на животе, и смотрел на входящего. На его кресле же сидел другой еще более строгого вида мужчина, который, видимо, и был замминистром. В кабинете также стояли двое заместителей начальника управления и заместитель мэра, приехавший специально на собрание.
Майора Серпухова все поприветствовали рукопожатием и пригласили сесть.
- Семен Сергеевич, мы внимательно изучили представленные материалы по, так называемому, «громкому делу секты». Понятно, что с этим нужно будет еще много работать. Также хочу сообщить Вам, что Россин Владимир Евгеньевич сегодня утром был задержан при попытке пересечения российско-украинской границы и доставлен в город. При задержании у него были обнаружены наркотические вещества, по составу не входящие в перечень таковых, однако на основе промедола. Экспертам предстоит оценить степень их воздействия на организм. Вам первому предоставим право допросить его. Расскажите, что еще удалось установить?
- Спасибо, - начал майор, - в ходе исследования подземного бункера были обнаружены тела двадцати шести человек разного пола и возраста. Предварительная причина смерти – отравление неизвестным газом на основе пирита. Со слов единственного ценного свидетеля – Татьяны Зверевой в подземелье также были двое помощников Россина, ранее уже фигурировавшие в деле, охранники и мужчина в белом халате, предположительно изготовитель всех этих химических веществ. Составлен фоторобот и разосланы ориентировки. Ну, и в конце хотел бы отметить просто безрассудный героизм молодого человека – Никиты Усачева, спасшего свидетеля. Это была моя вина в том, что он был привлечен к операции и рисковал жизнью, но без него бы такого исхода не было.
- Понятно, товарищ майор, - впервые заговорил строгий мужчина в кресле, - в министерстве увидели перспективность подразделения, которое Вы сейчас возглавляете, а именно – по борьбе с преступлениями в сфере религиозных отношений. Это был пилотный проект, который можно считать удачным. Штат его в вашем городе будет увеличен, а подобные отделы будут создаваться во всех крупных регионах. Теперь по поводу дела. Вы действительно подвергли риску жизнь гражданского лица, да еще и школьника, но учитывая последствия, мы закроем на это глаза. Дело вышло резонансное, уже в рамках расследования выявлено более тридцати смертей. Хочу обратить Ваше внимание на необходимость максимально полного и объективного расследования, при необходимости можете рассчитывать на любую, подчеркиваю, любую помощь со стороны руководства. И последнее – я подготовил документы о присвоении Вам звание подполковника, заслужили. Надеюсь, не разочаруете генерала. А теперь можете идти.
Семен закрыл дверь, подмигнул Катерине в приемной и вышел в коридор. Тут же зазвонил телефон – это была Ориана.
- Товарищ майор, - хихикала она, - у меня начальник требует статью по Вашему делу. Может, встретимся сегодня у меня и обсудим?
- Конечно, обсудим, есть что обсудить, - обиженно сказал он, - только не называй меня больше майором. Товарищ подполковник, пожалуйста!
- Ух ты, вот это действительно новость, - она искренне радовалась и продолжала смеяться, - с меня праздничный ужин. Тогда до вечера? 
- До вечера.
А чего было ждать этого вечера? Он позвонил Виктору и сказал, что сегодня отправляется домой. Время очень ценно, не нужно было ждать вечера, чтобы радоваться и делить это с кем-то. Жизнь-то одна…